Текст книги "Сломанная (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
43
Соня
В четверг ранним утром Юра убежал на собеседование, и, пока его не было – целых четыре часа! – Соня в полной мере ощутила, насколько за прошедшие дни привыкла к присутствию этого парня рядом с собой.
Он удивительным образом заполнял пустоту, которая угнетала её последние два года. Своими действиями, разговорами, даже просто молчаливыми улыбками – вообще всем. И Соня почувствовала, что ей не хватает Юры. Было интересно, как он там… Прошёл собеседование? Понравилось или нет?
Ей было настолько интересно, что в итоге Соня написала Юре сообщение в мессенджер с кратким вопросом:
«Как всё прошло?»
Ответил он через минуту:
«Вот только что вышел из здания, иду к метро. Ну… не знаю. Я им подхожу, а они мне – вопрос…»
«Почему?»
«Им нужен человек, который будет делать всё, начиная с кофе для редакторов (хотя об этом мне не говорили, но, думаю, и без него не обойдётся), заканчивая написанием статей по чужим рабочим материалам. Давали мне тестовое задание – я должен был написать краткую статью про какие-то соревнования, ориентируясь на описание и фотографии. Они остались довольны, я в принципе тоже, но очень маленькая зарплата. А обязанностей до фига. Единственный плюс – карьерный рост возможен. Но до него ещё батрачить и батрачить…»
«Ничего не бывает сразу, если у тебя нет блата. Придётся постараться. Если тебе понравилось это место и хочется попробовать, почему бы и нет?»
«В целом ты права, но зарплата…»
«Ты говорил мне сумму. Если у тебя нет девушки, которой нужно дарить золото-бриллианты, то ничего, проживёшь и на эту сумму. А там и карьерный рост не за горами».
Юра поначалу прислал задумчивый смайлик, а потом написал:
«А как ты стала сценаристом?»
«Ничего особенного, – ответила Соня. – На последнем курсе журфака решила послать свой сценарий мультфильма нескольким студиям, одна откликнулась, пригласила к ним на собеседование. Там я рассказала про свою идею подробнее, объяснила, в каком стиле всё это вижу, – можно сказать, презентацию провела. Страшно было очень, но представителям студии в итоге понравилось. Какое-то время они ещё это утверждали в вышестоящих инстанциях, но потом начали работать над мультфильмом. В процессе даже подключили ещё несколько сценаристов, поскольку я одна не успевала. Так и сняли целых пять сезонов в результате, а потом и полнометражку».
«Да, я как раз недавно пересматривал. Ночью, пока ты спала, с наушниками. Классно ты там всё придумала!»
«Не только я, у нас был коллектив из трёх человек…»
Соня рассказывала Юре, как работала над сценарием к полнометражному мультфильму, и в который раз за последние дни ловила себя на мысли, что ей нравится разговаривать с этим парнем, ей интересно. Причём не только слушать, что говорит Юра – а говорил он всегда хорошо, язык у него был подвешен отлично, – но и отвечать на его вопросы самой.
«Слушай, купить что-нибудь в магазине возле дома?» – спросил Юра, написав Соне, что вышел из метро, и она, задумавшись на мгновение, ответила:
«Очень хочу солёной рыбы».
«Селёдки, что ли? Тогда картошку ещё надо».
«Нет, не селёдку. Красную солёную рыбу. Такую, в вакуумной упаковке. Купишь?»
«Конечно».
О солёной рыбе Соня два года не могла даже думать. Её очень любил и постоянно покупал Андрей. Вот и тогда в холодильнике лежала упаковка…
Соня так и не смогла её съесть и выкинула эту рыбу, когда вернулась из психиатрической клиники.
44
Юра
Наверное, по дороге в квартиру Сони следовало бы думать о прошедшем собеседовании, но Юра думал совсем о другом. О том, что писала в сообщениях Соня. И так ему было интересно, так свербило узнать, почему она всё же перестала писать сценарии и начала мыть чужие квартиры и офисы, что Юра сам себе казался дрелью, которая никак не может выключиться и перестать сверлить особо упрямую железобетонную стену.
Ещё и эта закрытая комната… Вероятно, там, внутри неё, и находится часть ответов на его многочисленные вопросы. И несмотря на то, что Юре было немного страшно при мысли о том, что туда придётся зайти, он понимал – это всё-таки нужно сделать.
Если он хочет помочь Соне, то должен знать правду. А Юра уже решил, что точно хочет, и перестал сомневаться.
Произошло это в последние дни, когда Соня иногда робко, нерешительно и растерянно улыбалась. В её улыбке было столько беззащитности и ранимости, что Юре каждый раз хотелось подойти и крепко обнять девушку. И сказать, что улыбаться – это хорошо и правильно. И, что бы ни случилось у Сони в прошлом, она должна улыбаться. Только так она перестанет быть сломанной.
А работа… Юра решил не думать долго и попробовать. Не понравится – всегда можно уйти. Но, может, всё начнёт получаться и он втянется, а там и должность повысится, и зарплата. Мечты, конечно. Но почему бы и нет? Алмазов-старший ведь тоже не всегда был генеральным директором и владельцем фирмы.
В магазине Юра взял не только солёную красную рыбу, но и холодный «Колокольчик», а ещё мороженое. Жара разгоралась всё сильнее и сильнее, завтра обещали под тридцать градусов – хотелось охладиться. Соне такое было нельзя – всё же простуда не до конца прошла, – поэтому Юра купил по килограмму черешни и персиков. Хотел сначала взять эклеры, но вспомнил, что Соня говорила про склонность к лишнему весу, и со вздохом отложил контейнер обратно на полку. Совершать такие жертвы ему было не внове – в прошлом, когда Маша усиленно худела, на диете вместе с ней сидела вся семья, в том числе тростиночка Оксана. Домой не покупали даже крекеров и обычного хлеба. И Юра, любитель выпечки, тайком от сестры бегал к пекарне у метро, чтобы слопать там какую-нибудь булочку или пиццу. А Маша потом ворчала, что от него пахнет корицей или копчёной колбасой. Юра даже улыбнулся, вспоминая те времена и то, как он после подобных обвинений таращил глаза и оскорблённо мотал головой, заявляя, что Маше с голодухи кажется. Ох, как она на него тогда дулась… Но ведь похудела же! Значит, всё было не зря.
Решив рассказать Соне эту забавную историю, Юра поспешил домой, поудобнее перехватив сумки.
Девушка встретила его у порога с Масей на руках. И Юра, к своей радости, заметил на Сониных губах что-то похожее на улыбку. В последнее время он всё чаще замечал у Сони такое выражение лица – и теперь неожиданно понял, что оно ему напоминает.
– Ты похожа на Джоконду, – вырвалось у Юры до того, как он успел подумать, стоит ли делиться с Соней этим наблюдением. Он поставил сумки на пол и улыбнулся, глядя в растерянные глаза девушки.
– На кого? – переспросила Соня, поглаживая мурчащую Масю.
– На Джоконду, – повторил Юра, делая шаг вперёд. И, пользуясь тем, что руки у Сони были заняты Масей, сам поднял ладонь и провёл ею по щеке девушки, не опасаясь, что его оттолкнут. – «Мона Лиза», картина Леонардо да Винчи. Ты так же, как она, сейчас загадочно улыбаешься. Я всегда думал, что Джоконда находится в процессе, она только начинает улыбаться, и да Винчи изобразил зарождение улыбки. Оттого она и кажется загадочной.
Уголки губ Сони дрогнули, и улыбка стала чуть шире. Да и глаза потеплели.
Если раньше Сонины голубые глаза напоминали Юре лёд, то теперь он явно постепенно таял…
– Да ты поэт, Юра, – сказала девушка с иронией. – «Зарождение улыбки»… Надо же такое придумать.
– Ну, стихов я, в отличие от отца, никогда не писал, а вот музыку пытался. Но… нет у меня к этому всё же таланта, – ответил Юра, не опуская руку. Так и продолжал поглаживать Соню по щеке. И ему казалось, что он видит биение Сониного пульса в зрачках девушки. – Играть музыку я могу, а сочинять не выходит. Не всем дано создавать, видимо, некоторые могут только повторять уже созданное.
– Да… – прошептала Соня, будто заворожённая движениями Юриной ладони и его словами, и он уже хотел наклониться и поцеловать девушку, как Мася всё испортила. Оттолкнулась от Сони и, мяукнув, спрыгнула на пол, разрушив тягучую и волнующую атмосферу между ними.
Соня тут же, опомнившись, отошла назад, и Юра опустил руку.
– Я надеюсь, ты будешь обедать? – поинтересовался он, пока Соня не убежала прочь. Юра видел, что она в смятении. – Я рыбу купил, как ты просила. А ещё фруктов. И газировку с мороженым, но это мне. У тебя горло, и вообще.
– И вообще… – эхом повторила Соня и как-то растерянно вздохнула. – Да, буду обедать. Мой руки и пойдём. Я там картошку сварила.
45
Юра
Сегодня Соня ела с большим аппетитом и почти не кашляла, что очень радовало Юру. Сам он продолжал чувствовать себя так же нормально, как и в воскресенье, когда Соня только заболела – его даже насморк не прихватил, из-за чего девушка очень удивлялась и говорила, что у неё так не получилось бы.
Во время обеда Юра, как и все предыдущие дни, развлекал Соню разговорами. Рассказал про Машину диету, поведал подробности поездки на собеседование, а ещё…
– Когда ты сидел на перилах моста, то упоминал какой-то анекдот, – вдруг произнесла Соня, увлечённо поедая крупную тёмно-бордовую черешню, мясистую и настолько аппетитную, что Юра и думать забыл про своё мороженое. Тоже сидел и ел черешню из одной миски с Соней. – Про какого-то лося. Что за анекдот? Я всё хотела, но забывала у тебя спросить.
– А-а-а… – протянул Юра, провокационно улыбнувшись. Ему вдруг стало дико интересно, будет ли Соне смешно, когда она услышит этот анекдот, или нет. – Ну, простой анекдот на самом деле, но не все понимают. Сидит лось на рельсах. К нему подходит другой лось и говорит: «Подвинься».
Несколько секунд Соня смотрела на Юру непонимающим взглядом, а потом открыла рот… и хихикнула.
Звук был настолько неожиданным, что и сама Соня, и Юра замерли, пристально рассматривая друг друга. Он её – с весельем, она его – с искренним удивлением.
– Поняла, значит, – кивнул Юра довольно, решив не акцентировать внимание на том, что Соня при нём впервые засмеялась. – Я рад. Давай я тогда тебе другой анекдот расскажу. Про Супермена.
– Про кого? – В голосе Сони слышался интерес, и глаза сверкали, как у обычного человека, и не было в них ни грусти, ни печали. – Я про него ни одного анекдота не знаю.
– Сейчас узнаешь. В общем, приходит мужик под утро домой, пьяный и помятый, звонит в дверь. Открывает жена, видит его и говорит: «Ну, здравствуй, Супермен! Проходи!» Мужик идёт в квартиру, жена спрашивает: «Завтракать будешь, Супермен?» Мужик молчит. Жена интересуется: «Ты где шлялся-то, Супермен?» Тут уж мужик не выдерживает, возмущается: «Да что ты всё заладила – Супермен да Супермен!» Жена: «Ну как же? Только Супермен надевает трусы на брюки!»
Соня поначалу как-то сдавленно булькнула, будто старалась сдержать рвущийся наружу смех… а потом всё-таки засмеялась.
Юра улыбался. Ему нравился Сонин смех – нежный, глубокий и искренний, слегка захлёбывающийся, как будто она торопилась смеяться, пока смешно…
– Давай ещё расскажу, – продолжил Юра, когда Соня успокоилась и замерла, стирая ладонями слёзы со щёк. Да, смех затих, исчез – но улыбка на её губах пока оставалась. – Папа однажды рассказал, когда Володе и Юле к врачу надо было идти. Приходит мама с мальчиком в поликлинику на прививку, он кричит на всё отделение. Медсестра говорит: «Что же ты кричишь, мальчик? Давай я тебе расскажу, против чего тебя будут прививать!» А мальчик отвечает: «Я знаю! Против моей воли!»
Соня вновь засмеялась, но более чистым смехом – словно вспомнила, как это правильно делается, – и сказала, покачав головой:
– А я ни одного анекдота не помню. Никогда их не запоминала, из головы вылетают. Цитаты некоторые помню, из книг или фильмов, стихи, которые в школе или институте учила, а анекдоты – нет.
– На самом деле я тоже не так уж и много их знаю, – хмыкнул Юра. – Но тебе хватит. Ещё рассказать?
– Давай.
В результате Юра рассказал штук пятнадцать анекдотов – все, которые помнил. Если бы умел, он бы их и сам начал придумывать, лишь бы Соня продолжала улыбаться и смеяться.
Но после пятнадцатого она вдруг зевнула, и Юра встрепенулся:
– Давай-ка в кровать. Ты ещё не до конца выздоровела, иди полежи часок. Как говорится – после сытного обеда по закону Архимеда полагается поспать.
– Ну, раз по закону Архимеда, тогда ладно, – покладисто согласилась Соня и поинтересовалась: – А ты чем будешь заниматься?
– Пока посуду помою. Потом… не знаю. А что?
– Да я погулять хотела… Не сейчас, а вечером, когда жара спадёт. Хоть полчасика. Температуры уже нет, очень хочется воздухом подышать. Дома я… – Соня помрачнела, тяжело вздохнув. – С ума я схожу в четырёх стенах.
– Тогда сходим. Я на кухне уберусь, и сходим.
Когда девушка ушла в свою комнату, Юра с трудом удержал себя от радостных прыжков по помещению – так ему было хорошо оттого, что Соня наконец начала высказывать собственные пожелания, хотеть чего-то. Ей было не всё равно, что они станут делать вечером, она хотела погулять! А до этого попросила рыбу на обед.
Хорошие, правильные признаки.
Выздоравливает.
Чинится.
46
Соня
Она думала прилечь совсем ненадолго, буквально на полчасика – чтобы потом сразу умыться, одеться и пойти гулять, но всё пошло не так. Стоило Соне только опустить голову на подушку, как сон буквально накрыл её, будто одеяло, но не тяжёлое, а невесомое и тёплое, под которым было удивительно уютно, и не отпускал несколько часов.
Соня давно не спала настолько сладко. По правде говоря, она вообще не помнила, чтобы сон в последние два года приносил ей удовольствие… Чаще всего Соня просто проваливалась в черноту и беспамятство, а когда просыпалась, ощущала тяжесть в груди, будто спала с камнем на ней. Никакого облегчения, ни капли свежей энергии, как раньше, когда по выходным ласковым поцелуем Соню будил Андрей. Или Алиса прибегала из детской и забиралась под одеяло с её стороны постели, чтобы через секунду засопеть в шею.
Что изменилось? Соня не знала. Может, улыбки и смех так на неё подействовали? Странно было даже думать о таком, не лекарства ведь какие-то. Просто что-то… живое. И вполне обычное. И удивительно, но Соня не чувствовала ни малейшего стыда за то, что смеялась… Хотя когда-то, в первые несколько месяцев после случившегося, Соня думала, что обязательно будет стыдиться, если вдруг улыбнётся. Это казалось кощунственным – улыбаться без Андрея и Алисы рядом.
Теперь не казалось. Теперь Соня подумала о том, о чём твердил ей психиатр второй год подряд – что и муж, и дочь были бы рады видеть её улыбку, и неважно, мертвы они или живы. Они бы радовались вместе с ней, печалились вместе с ней… Да, Соня знала всё это и даже понимала. Головой. Но дальше, до сердца и души, это понимание не доходило. Отторгалось. Наверное, потому что просто не хотелось ни над чем смеяться без Андрея и Алисы, в одиночестве.
В компании Юры неожиданно захотелось.
И, когда Соня через три часа проснулась и потянулась, ощущая себя какой-то удивительно отдохнувшей, будто побывала в отпуске, ей вновь захотелось сразу же увидеть Юру. Как будто он был её батарейкой, которая давала энергию жить дальше.
Поэтому Соня быстро вскочила с кровати, намереваясь скорее бежать в ванную… но тут же села обратно, схватившись за закружившуюся голову и закрыв глаза.
Слабость, проклятая слабость… И иммунитета никакого, не то что у Юры – тот вообще камень, а не человек. Очень тесно контактировал с Соней все дни, но даже ни разу не чихнул.
Открыв глаза, Соня медленно встала и невольно посмотрела на себя в зеркало, что висело рядом с комодом. И лучше бы она этого не делала…
Настроение – если таковым можно назвать её небольшое воодушевление перед походом на улицу – стремительно покатилось вниз.
Да она же похожа на Страшилу из сказки про страну Оз! Такая же маленькая, полненькая, и волосы – как всклокоченная солома, только что не светлые, а тёмные. Но торчали в разные стороны они точно так же, напоминая взрыв на макаронной фабрике. И ведь дело не только в том, что Соня недавно встала с кровати, – просто она и голову мыла не сегодня. Кажется, вчера утром, когда пошли вторые сутки без температуры…
Почему Юра смотрит на неё с таким удовольствием – словно считает привлекательной, – когда она выглядит настолько ужасно? Что это – какое-то извращение? Или он просто… сильно влюблён?
Подумав о подобном, Соня вздрогнула, чувствуя, как на кожу словно кипятком плеснули. Нет, глупость. Это не может быть даже влюблённостью, не то что любовью. Слишком уж она для Юры старая, да и внешние данные не очень, и…
Они десять дней знакомы! Нет, дело не в коротком сроке, а в том, что Соня впервые засмеялась при Юре только сегодня. Как ему может нравиться… такое? Молодому и весёлому парню? Жалеет, хочет помочь – да, возможно, и плотское что-то присутствует – гормоны играют… Но не больше.
Так и не поняв, разубеждает ли в чувствах Юры себя Соня или, наоборот, убеждает, девушка пригладила ладонью растрёпанные и сальные волосы и вышла из комнаты.
47
Юра
Пока Соня спала, Юра убрался на кухне, потом хотел почитать книгу, лёжа на диване, – и уснул сам. А как было не уснуть, когда к нему на грудь пришла пушистая и тёплая Мася, улеглась и замурчала? Вот именно, что никак.
Проснулся Юра от звонка мобильного телефона. Посмотрел на экран и поднял брови – звонил одноклассник Гришка. Тот самый, который несколько дней назад обещал поспрашивать у знакомых, нет ли у них на примете работы для хорошего бас-гитариста.
Неужели что-то нашлось?
– Привет, Юр, – раздался в телефоне бодрый голос Гришки. – Ты там как, на работу не устроился ещё?
– На связанную с музыкой нет.
– В общем, нашёл кое-что для тебя. По деньгам не миллионы, но смотри сам. Если надумаешь, дам телефон контактный. Короче говоря, есть такой творческий центр для детей и взрослых, называется «Труба». Вот им сейчас нужен гитарист для проведения занятий по вокалу среди пенсионеров. Занятия бесплатные, а преподавателям платит город. Вокалистка имеется, но нужен аккомпанемент, сама она не играет. Там два раза в неделю всего, не напряжно, но хоть что-то. Пойдёшь на других посмотреть и себя показать?
Два раза в неделю… Да, точно не миллионы. Но можно попробовать.
– Пойду.
– Тогда записывай телефон. Звони прям сейчас, там ждут. У них гитарист со следующей недели уходит, в эту субботу последнее занятие, срочно человек нужен.
Юра не стал откладывать звонок в долгий ящик и набрал номер, который дал ему Гришка. Ответила девушка с тонким и нежным голоском и попросила Юру прийти в субботу к полудню на собеседование.
После этого разговора ощутимо улучшилось настроение, и Юра осознал, что всё-таки совсем без музыки у него вряд ли получится. Может, совмещать? А что, почему бы и нет…
Соня вышла из своей комнаты ещё через час, когда Юра уже начинал подумывать – а не начать ли готовить ужин? Он успел проголодаться. Но тут дверь распахнулась, на пороге появилась Соня, и Юра воскликнул, подрываясь с дивана:
– Отлично, что ты проснулась! Пойдём в кафе? А то я уже есть хочу. А потом гулять!
– Ты просто какой-то бездонный, – пробормотала девушка с лёгкой улыбкой на губах. – Ели же недавно совсем…
– Давно-давно! Собирайся и пошли!
– Я, по правде говоря, хотела сначала ополоснуться, – попыталась отказаться Соня, но Юра протестующе замотал головой.
– Это вечером. Ты что, идти на улицу после душа нельзя. Не парься, ты нормально выглядишь!
– А пахну я тоже нормально? – поморщилась Соня, и Юра, на мгновение застыв, засмеялся, а потом шагнул вперёд, осторожно приобнял девушку и, наклонившись, втянул носом воздух возле её шеи.
– Отлично пахнешь, Сонь.
Она замерла, как мышь в ожидании того, что её сейчас съест кошка. Но не напряглась – наоборот, расслабилась в Юриных руках. И Юре, пока он держал Соню в объятиях, казалось, что он слышит биение её сердца в своих ладонях.
А запах… Ни малейшей нотки чего-то чужеродного вроде духов – только собственный запах Сони. Очень уютный и какой-то молочный – так и хотелось опустить голову ещё ниже и ощутить не только запах, но и вкус этой белоснежной кожи.
Но Юра опасался переборщить, поэтому, ещё раз глубоко вздохнув, выпустил Соню и отошёл на шаг назад.
– Переодевайся и пошли, – повторил он, глядя на неё с улыбкой. Соня была такая трогательная и забавная сейчас! Взволнованная, слегка смущённая, неуверенная, с живо блестящими синими глазами – словно совсем юная девочка, а вовсе не женщина за тридцать. – Я очень хочу пиццу! С большим количеством колбасы и сыра!
– Я раньше хорошо готовила пиццу, – тихо сказала Соня, и в выражении глаз мелькнуло что-то странное – словно мимо пролетела огромная чёрная птица и на миг отразилась в Сониных зрачках. – Особенно сливочную с курицей и грибами.
– В следующий раз приготовишь. А сегодня мы будем есть её в кафе!
– Ну… – Соня слегка нахмурилась. – Меня ведь ещё не выписали, не закрыли больничный…
– Мы об этом никому не скажем, – пожал плечами Юра, и Соня мимолётно улыбнулась.
Чёрная птица покинула её взгляд, но Юра знал, что она непременно вернётся, и не раз.
Имя этой птицы было «страдание», и она пока ещё отказывалась покидать Соню навсегда.
