Текст книги "Сломанная (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
37
Юра
Тревожить отца вопросом, что делать с человеком, который не хочет жить, Юра, разумеется, не стал – понимал, что после подобного Алмазов-старший уже не даст ему существовать спокойно, обязательно захочет посмотреть на Соню, вмешается в ситуацию – и пиши пропало.
Нет, надо было придумать что-то другое…
Пока ехал обратно в квартиру Сони, получил сообщение от Гришки – того самого одноклассника, которому Юра написал накануне вечером. Но ничего утешительного там не было. Гришка говорил, что на слуху никакой работы нет, но он попробует поспрашивать у коллег и знакомых. Особой надежды на то, что Гришка действительно что-то предложит по итогу, Юра не испытывал, поэтому кратко поблагодарил и решил вечером ещё раз порыться на сайте с вакансиями, но теперь уже по другим запросам.
Однако сделать что-либо подобное у него не получилось, потому что Соня пришла домой заболевшая.
.
Как только Соня вошла в прихожую, Юра сразу понял: что-то не так. Она всегда выглядела уставшей после работы – да и до неё, и вообще всё время, – но сейчас это была уже не усталость. Испарина на лбу, лихорадочный блеск глаз, алые щёки и кашель. Нехороший, утробный, сухой и мучительный кашель, от которого становилось не по себе.
– Подцепила что-то, – произнесла Соня сипло, – в метро, скорее всего. Не зря я вчера уснула рано и проспала утром. Тебе бы лучше уехать, а то тоже заболеешь.
– Ерунду не говори, – отсёк это предложение Юра, нахмурившись. – Плохая идея – уехать и бросить тебя в одиночестве. Даже если заболею, то, во-первых, не сразу, и тебе успеет полегчать. А во-вторых, не страшно – я быстро выздоравливаю, организм крепкий и иммунитет хороший.
– Ну как знаешь, – пробормотала Соня, прислоняясь к стене, и закрыла глаза. Она так и не разулась, только стащила со спины маленький спортивный рюкзак. – Я… сейчас…
– Давай помогу разуться, – предложил Юра и, не дожидаясь ответа, опустился на корточки.
Погода сегодня была хорошая, поэтому на ногах у Сони были открытые сандалии, а не кроссовки, с застёжкой на липучке. Юра аккуратно снял их, любуясь на небольшие ножки с коротко стриженными ногтями без всякого лака. И его мать, и Настя никогда не ходили без маникюра, даже зимой красили ногти и на руках, и на ногах. А Соня – нет.
Не удержавшись, он, надев Соне тапочки, осторожно погладил девушку сначала по одной щиколотке, потом по второй – и сердце замерло, когда ему послышался тихий вздох. Может, и правда послышался, конечно… Но, если нет, значит, ей приятно, когда Юра к ней прикасается.
– Ты иди ложись, – произнёс он негромко, встав с корточек. – А я тебе чаю сделаю. Мёд есть?
– Нет, – ответила Соня, не открывая глаз. И, сглотнув, призналась: – Глаза болят, и горло дерёт… А у меня и нет ничего от простуды, я всё зимой использовала и не думала, что летом заболею…
– Это ты зря, летом ещё сильнее простудиться можно. Тогда я схожу в магазин и в аптеку, куплю, что нужно.
– А ты знаешь, что нужно?
Кажется, несмотря на то, что Соне нравились его прикосновения, она по-прежнему думала о нём как о каком-то подростке.
– Естественно, знаю. От температуры – это во-первых. Во-вторых, от боли в горле и от кашля. В-третьих, капли в нос, он у тебя явно заложен. Ну и в-четвёртых, мёд, лимон и малиновое варенье. Моя сестра ещё имбирь покупает.
– Не надо, я его не люблю. Полоскание для горла возьми обязательно, ладно? И чаю, а то у меня заварка заканчивается, а пакетики я не люблю. Я тебе сейчас перечислю деньги… – бормотала Соня, покачиваясь. Юра подошёл к ней ближе и коснулся ладонью лба.
Он горел.
– А градусник у тебя есть?
– Да был где-то…
– Ясно. Значит, ещё градусник надо.
– Нет, я найду!
– Иди лучше в постель, – хмыкнул Юра и, приобняв Соню, повёл её в сторону гостиной. – Искательница. Не до того сейчас. Да и градусники всё равно лишними не бывают.
Соня вздохнула и, кашлянув, повторила:
– Я тебе деньги переведу.
– Не надо. Не думай об этом. Потом отдашь, если захочешь, а пока просто лежи и выздоравливай. Ты отгул-то взяла?
– Я предупредила, – прохрипела девушка. – Но завтра придётся врача вызвать, если легче не станет. У нас без больничного максимум три дня можно…
Юра не стал возмущаться, что три дня – это явно маловато и лучше сразу рассчитывать на врача, а не надеяться на то, что за ночь станет легче. Но он промолчал – просто упрямо подумал о том, что не отпустит Соню ни на какую работу, даже если ей очень туда захочется.
Оставив девушку в её комнате, Юра обулся и побежал в аптеку.
38
Соня
На самом деле Соня простужалась регулярно. Причиной, скорее всего, был до ужаса ослабленный иммунитет. Откуда взяться сильному, если она совсем не отдыхала? Витамины принимала и спать ложилась вовремя, чтобы на работе не свалиться от усталости, но это всё ерунда. Соня понимала, что Юра прав – отдохнуть бы ей… Но ведь отдых – это свободное время, а свободное время означало неизбежные мысли о тех, кого она потеряла. Эти мысли неминуемо приводили к отчаянию, а отчаяние вело к опасным настроениям, с которыми было тяжело бороться. Соня не хотела вновь пить более сильные таблетки – ей только недавно поменяли терапию, и возвращаться к прежнему варианту, когда она самой себе больше напоминала варёный овощ, чем человека, Соня не желала.
Однако утром, когда Юра предложил ей отдохнуть в пятницу, она вдруг подумала, что с ним можно попробовать это сделать. Юра хорошо умел отвлекать, в его присутствии Соню ни разу не накрывало тоской. А порой он даже немного словно смешил её…
Но все планы девушки полетели в никуда, когда она почувствовала недомогание. Это случилось ещё днём, во время уборки в квартире постоянной Сониной клиентки, которая обращалась в их фирму с условием, чтобы убиралась именно Соня. И даже приплачивала ей потом, хотя, казалось бы, не за что – квартира была не самая грязная. Требовалось только помыть полы, протереть везде пыль и вычистить кухню с туалетом. Совсем не сложно, но Соне с трудом удалось выдержать рабочий день – настолько было плохо. Сама хозяйка квартиры ужаснулась, когда пришла домой и обнаружила красную и взмокшую Соню домывающей туалет.
– Домой иди, домой! – воскликнула она и замахала на неё руками. – Ты что, с ума сошла, работать в таком состоянии!
– Я ещё не доделала, – попыталась возразить Соня, но хозяйка не впечатлилась.
– Потом доделаешь! Давай, иди! Ты же еле на ногах держишься! А ещё ты, может, заразная, и я сейчас тоже заболею!
Этот аргумент был страшнее динамита, и Соня действительно поспешила ретироваться. По пути домой предупредила начальницу, что заболела и завтра прийти на работу не сможет, получила наставление обязательно вызвать врача и едва не уснула в автобусе.
Уже возле подъезда своего дома Соня вспомнила про Юру и подумала, что будет нехорошо заражать его своей простудой, ну или что там к ней прилипло. Поэтому, как только вошла в квартиру, сразу попросила Юру уехать.
Почему-то Соня совсем не ожидала, что он откажется. И что решит сходить в аптеку, про которую она по пути домой совершенно забыла, – тоже.
Вообще это оказался первый день за почти неделю их общения, когда Соня, наоборот, ощутила себя маленькой девочкой, а Юру – взрослым и сильным мужчиной, который может её спасти и защитить.
И ей неожиданно понравилось это ощущение. Правда, Соня списала свои чувства на высокую температуру и общую неадекватность.
39
Юра
Когда он вернулся из аптеки и заглянул в комнату Сони, оказалось, что девушка уже спит. Юра подошёл ближе, потрогал Сонин лоб – тот был горячий, но не потный, а сухой. Плохо. И сопела она нехорошо – нос явно заложен.
Парень вернулся на кухню, развёл в чашке средство от температуры, добавил туда мёд и малиновое варенье. Поставил чашку на поднос, туда же водрузил капли для носа, микстуру от кашля и пастилки для горла, положил ложку и понёс всё это в комнату Сони.
С трудом растолкав спящую девушку, Юра заставил её принять все лекарства, в том числе закапать в нос, а потом ушёл к себе.
Ночью он пару раз заглядывал к Соне в комнату, проверял, всё ли в порядке. Соня не просыпалась, но ворочалась и кашляла. А ещё она сильно вспотела – мокрым оказался не только лоб, взмокли даже щёки и шея. Поэтому утром, приготовив незамысловатый завтрак в виде омлета с бутербродом и чаем, Юра принёс его в комнату девушки и, как только Соня открыла глаза, твёрдо и безапелляционно заявил:
– Вызывай врача. Ты сильно заболела, за пару дней не выкарабкаешься. Надо нормально дома побыть, полечиться. Кроме того, тебе, может, антибиотики нужны.
– Вряд ли, это обычная простуда.
– О, это ты моему папе расскажи, – хмыкнул Юра, садясь на кровать рядом с Соней, и поставил на одеяло поднос с завтраком. – Он чуть заболевает – и сразу пьёт антибиотики, чтобы побыстрее выздороветь и выйти на работу. Три дня – и как огурчик. Оксана так редко делает, поэтому мучается неделями. Они оба, бывает, от близнецов заражаются, те из детского сада что только уже не приносили. Я ещё и поэтому решил переехать – надоело болеть…
Юра чуть не прикусил себе язык. Болтун – находка для шпиона! Какие выводы из этой его речи сейчас может сделать Соня? Ну конечно, что ему есть куда уехать! Раз он какое-то время жил в одной квартире с отцом, Оксаной и близнецами.
Но Соня ничего не спросила. Она приподнялась на кровати, запустила ладонь во всклокоченные волосы и, надсадно кашлянув, произнесла:
– Мне бы умыться сначала… А то я на чушку похожа…
– Ничего подобного. Ты похожа на больного человека, а вовсе не на чушку, – произнёс Юра наставительно и улыбнулся. Соня уставилась на эту его улыбку, не моргая – словно замерла. – Но умыться и правда нужно.
Он переставил поднос на стул и протянул Соне руку.
– Давай, я помогу тебе дойти до ванной.
– Я сама дойду, – возразила девушка, наконец отмерев. И Юре показалось, что она смутилась. – У меня температура, кашель и насморк, но ноги-то не отнялись. А потом приду завтракать на кухню.
– Хорошо, на кухню так на кухню. Но сначала врача вызови. Иначе я тебе завтрак не отдам.
И вновь Юре почудилось, что уголки губ у Сони приподнялись, будто она хотела улыбнуться, но что-то ей мешало.
– Ладно, вызову.
Чуть позже Соня действительно сделала всё так, как просил Юра, – и вызвала врача из поликлиники, и съела завтрак, и выпила лекарства, и прополоскала горло. Она была на удивление покладистой пациенткой, о чём он ей тут же сообщил, вновь вызвав на её лице преддверие улыбки.
Врач должен был прийти вечером, поэтому сразу после завтрака и всех процедур Соня вновь легла спать, а Юра включил ноутбук и обнаружил, что его приглашают на собеседование по той вакансии, на которую он откликнулся накануне, – нужно было позвонить в отдел кадров и договориться о дне и времени. Поколебавшись, Юра сделал это и договорился на первую половину четверга, надеясь, что к этому времени Соне станет легче и он сможет спокойно уйти из дома, не беспокоясь о ней.
40
Юра
Через час бесцельного путешествия по различным сайтам с вакансиями Юра неожиданно подумал – а что, собственно, есть у них с Соней на обед? И выяснилось, что готового – ничего. Продукты были, но из всех нужно было что-то кашеварить. Можно было, конечно, сварить сосиски с макаронами, как два дня назад, но кормить такой едой больного человека не казалось Юре хорошей идеей.
И он решил воспользоваться рецептом Оксаны. Когда близнецы болели, она делала суп из курицы с вермишелью. Конечно, не только когда болели – этот суп вообще был частым гостем в доме Алмазова-старшего, – но когда болели, то обязательно. Юра удачно помнил рецепт, потому что несколько раз помогал Оксане готовить этот суп, да и ничего сложного там не было. Сварить бульон – не забыть снять пену! – кинуть туда картошку, морковь, лук целиком и вермишель, и всё! А, ещё собственно куриное мясо нужно не забыть накрошить, когда остынет, и добавить в суп. И зелень можно.
Юра не сомневался, что справится, хотя он ни разу в одиночку не готовил такой суп. И действительно – когда часа через полтора Юра пришёл к выводу, что всё готово, и налил себе тарелку, он чуть язык не проглотил, настолько вкусно оказалось. Хотел даже позвать Соню к столу, но посмотрел на часы и решил – пусть поспит ещё немного. Только недавно ведь вставала, бегала в туалет, и даже поинтересовалась, чем это так вкусно пахнет. Юра ещё пошутил, что, раз обоняние работает, значит, выздоровление не за горами.
Но до прихода врача Соня так и не проснулась – пришлось будить, когда через пару часов явилась терапевт из поликлиники. Юра проводил её в комнату к Соне, а сам ушёл в гостиную. О чём говорили врач и девушка, он не слышал, но женщина вышла из комнаты довольная и перед тем, как покинуть квартиру, сказала Юре:
– Вы молодец, всё правильно делали. Следите за тем, чтобы ваша жена больше пила, принимала лекарства и обязательно полоскала горло, не отлынивала.
Услышав это «ваша жена», Юра онемел. Он даже кивнуть не смог на прощание, настолько его поразила эта характеристика…
Жена…
Закрыв за врачом дверь, Юра прислонился к ней спиной и, запрокинув голову, закрыл глаза. В груди отчего-то пекло и ныло, как в детстве, когда хотелось заплакать, но Юра не мог – мальчишка же.
А ещё было приятно, словно ему только что сделали отличный комплимент.
.
Соня вышла из своей комнаты минуты через две – Юра только успел прийти в себя и наконец отлипнуть от двери. Выглядела она неважно, даже хуже чем утром, когда только проснулась, – потому что тогда у неё не было настолько красного, натёртого сморканиями в платок носа.
Но Соня явно переоделась – утром на ней был другой костюм.
– Очень хочу есть, – просипела она, глядя на Юру почти умоляюще. – Ты что-то готовил?..
– Да, – он кивнул. – Суп варил. Идём, я тебя покормлю. Что сказала врач?
– Ничего интересного. Простуда у меня, пить жаропонижающее, полоскать горло и принимать отхаркивающее.
– Схожу, куплю.
– Спасибо, – пробормотала Соня смущённо, а потом неожиданно призналась: – А когда я одна жила, сама ходила в аптеку. Надевала респиратор и ходила. Правда, потом всегда хуже становилось…
– Ещё бы, – возмутился Юра. – А попросить тебе разве некого? Родители, друзья… Неужели никого нет?
– Нет. Мои родители умерли. А друзья… были когда-то, но потом сплыли.
Соня сказала это спокойно, но Юра почему-то подумал, что ей больно вспоминать, и не стал переспрашивать. Вместо этого поинтересовался, помогая девушке сесть на табуретку:
– А ты всегда работала в клининге?
И чуть не упал, когда Соня ответила:
– Нет. Я закончила журфак, как ты, и долгое время писала сценарии для мультфильмов.
41
Юра
Если бы Соня сказала, что раньше, до клининга, летала в космос, Юра бы и то меньше удивился. Представить Соню в скафандре ему оказалось гораздо проще, чем попытаться осознать, что человек, который за неделю ни разу не улыбнулся, мог писать сценарии для мультфильмов.
– Для… детских? – глупо переспросил Юра, застыв посреди кухни с половником в руке. Он понимал, что выглядит нелепо – но Соня всё равно не улыбнётся, даже если он сейчас вытаращит глаза и откроет рот.
– Да. Может, знаешь мультсериал «Барабашки»? Там половина серий по моим сценариям.
Предположить, что Соня может шутить, Юра не мог – поэтому пришлось поверить ей на слово.
Он отвернулся к кастрюле, зачерпнул половником суп, налил его в тарелку, потом повторил это действие – и вернулся к столу с полной тарелкой.
– Уже не горячий, но ещё тёплый, – сказал Юра, поставив перед Соней суп. – Думаю, тебе будет в самый раз.
– Да, спасибо, – кивнула девушка и с энтузиазмом схватилась за ложку. Юра даже залюбовался – на его памяти Соня ни разу не была похожа на человека, который хочет есть. Сейчас впервые была.
– А хлеб будешь? Я, когда утром бегал в магазин, купил свежий.
Соня на мгновение замерла, будто задумавшись, а затем, вздохнув, ответила:
– Давай. Хотя мне, конечно, не следовало бы есть хлеб, и так толстею даже от воздуха, но уж очень есть хочется.
– А я наоборот, – хмыкнул Юра и подал Соне порезанный на толстые куски белый хлеб на тарелке. – Сколько ни ем, не поправляюсь. Был период, когда я почти каждый день питался фастфудом, но совсем не поправился. Желудок только забарахлил, таблетки потом пришлось попить.
Слушая Юру, Соня с аппетитом ела суп вприкуску с хлебом, а потом ещё и чай попросила. И поинтересовалась, когда Юра сделал ей большую кружку горячего напитка:
– А зачем ты питался фастфудом?
– Скорее, почему, – откликнулся парень, вспоминая тот период. – Это было, когда отец подал на развод и ушёл из дома. Мама на время почти перестала готовить, но давала нам с сестрой деньги на то, чтобы мы кормили себя сами. Мне было почти восемнадцать, Маше почти тринадцать – мама считала нас вполне взрослыми. Но готовить нам было лень, да и времени не имелось и умений. И мы ходили лопать гамбургеры и картошку фри. Маша тогда на пять килограммов за месяц поправилась, а она и так худой не была. Отец, когда увидел, за голову схватился, вправил нам мозги и заставил пообещать, что больше никакого фастфуда.
– Интересная у тебя мама, – пробормотала Соня, отодвигая пустую тарелку. – Моя была совсем другой…
– Была?
– Да, её уже давно нет на этом свете.
Соня придвинула к себе чашку с чаем и аккуратно сделала глоток, потянулась за вареньем, и тут Юра решился поинтересоваться:
– А как так получилось, что ты перестала писать сценарии и начала заниматься клинингом?
О своём вопросе он тут же пожалел, потому что Соня напряглась. Юра заметил это по поджатым губам и зависшей в пространстве руке, так и не дотянувшейся до банки с вареньем. Соня отдёрнула ладонь, и Юра, вздохнув, сам подвинул варенье ближе.
– Ладно, можешь не отвечать, я примерно представляю. Отец в детстве и молодости стихи писал активно, в том числе посвящённые маме – он в неё влюблён был со школы. А когда правду про неё узнал, перестал писать. Не мог больше, как отрезало.
Соня опустила глаза, уставившись куда-то внутрь чашки, и, надсадно кашлянув, прошептала:
– И… как? Сейчас как?
– Сейчас у него времени почти нет, – улыбнулся Юра, протянул руку и осторожно, легко дотронулся кончиками пальцев до Сониной ладони. – Но когда появляется – пишет. После рождения близнецов даже большое стихотворение написал… У меня оно было где-то. Хочешь прочитаю?
– Давай.
Порывшись в телефоне, Юра нашёл в переписке с отцом то самое стихотворение и начал читать его Соне. Оно было до ужаса милым и няшным, Оксана даже называла его «зефирно-розовым», и Юра каждый раз, когда читал те сочинённые пять лет назад отцом строки, не мог удержаться от умиления. И от улыбки.
– Маленькие пальчики, красненькие личики,
На щеках – мамино молоко,
В школе станете отличниками,
Но до этого ещё далеко…
Дочитав, Юра поднял глаза от телефона и едва не выронил его на пол – потому что Соня тоже улыбалась. Не широко, а совсем чуть-чуть, робко и нерешительно, но улыбалась.
И глаза её были полны слёз, отчего казались ещё более синими и глубокими – в них словно отражался кусочек неба, наполненного светом и дождём.
– Здорово, – шепнула Соня, сглотнула – и улыбка исчезла с её лица. – «В школе станете отличниками»… Да…
– О, Юля и Володя непременно будут хорошо учиться, – весело сказал Юра, надеясь вновь приободрить Соню – но она отчего-то становилась всё печальнее и печальнее. – Они любят быть лучше всех, и друг с другом постоянно соревнуются. Так что в этом папа угадал.
Соня резко встала из-за стола и, пробормотав: «Пойду я», почти убежала в свою комнату, оставив Юру в недоумении от реакции на кажущееся безобидным стихотворение.
42
Соня
«В школе…»
Алиса не успела пойти в школу.
Но не стоило об этом думать. Не стоило!
Соня залезла под одеяло и, не выдержав, задрожала и заплакала. Она не плакала уже давно – с полгода, не меньше, а то и дольше. И таблетки помогали, и врач, и её собственные постоянные уговоры не рассуждать, не вспоминать, не жалеть себя. Но этим стихотворением Юра словно подкинул дров на пепелище её боли и хорошенько подул на него…
Правда, почему-то в этот раз всё было иначе.
Обычно, чем больше Соня плакала и думала, тем острее становилась её боль, тем сильнее не хотелось жить дальше. Но сейчас Соне казалось, что всё наоборот – и, пока она плакала, уткнувшись в собственные ладони, ощущала себя нарывом, из которого постепенно вытекает гной…
.
Следующие несколько дней прошли однообразно. Соня ела и спала, пила лекарства и полоскала горло, страдая то от температуры, то от слабости. Температура всё никак не хотела спадать до нормальной и мучила девушку совсем небольшими, но повышениями, которые казались Соне гораздо более противными, чем сильный жар. Она часто чувствовала себя варёной картофелиной, разваливающейся на части, если в неё ткнуть вилкой.
Юра очень помогал. И в магазин ходил, и еду готовил, а в среду даже помыл полы, аргументируя это тем, что нужно уничтожить расплодившуюся заразу. Про то, чтобы зайти в закрытую комнату, он не заикался, и Соня вздохнула с облегчением.
Относиться к Юре так же, как раньше, – словно к подростку – больше не получалось. Теперь Соня видела в нём намного больше, чем одну его молодость, и не могла не признать, что Юра парень ответственный, хозяйственный и разумный. Толком не умея готовить, он умудрялся кормить её достаточно вкусно и разнообразно, и ни разу за прошедшие дни не жаловался, не говорил, что устал, не бурчал: «когда же это закончится». Даже Андрей, которого Соня любила всей душой, не смог бы относиться к ней заболевшей с подобным терпением столько дней и безропотно заниматься домашними делами. Да за это время квартира заросла бы грязью, а Алиса бы ела одни сосиски и пельмени…
А ещё Юра продолжал развлекать Соню разговорами. То о книгах, то о фильмах, то о музыке. В среду вечером даже уговорил посмотреть кино, выбрал для этого «Двенадцать друзей Оушена», удивляясь, что Соня не видела этот фильм, а потом с улыбкой слушал её эмоциональную критику сценария этой картины. И немного подначивал Соню, чтобы она продолжала говорить и говорить.
Она в тот вечер даже забыла, что болеет, – так увлеклась и фильмом, и своей критикой. А когда вспомнила, осознала и ещё одну невероятную вещь.
Вот уже несколько дней как Соня периодически улыбалась. Она не знала, как так получается, но иногда Юра говорил или делал что-то такое, из-за чего Соне казалось, что её губы будто кто-то щекочет невидимым пёрышком, а потом они словно сами по себе растягивались в улыбке. И Юра в эти моменты так смотрел на Соню, что она смущалась.
Так смотрят люди на что-то очень-очень красивое.
На что-то, красивее чего они не видели…
