Текст книги "Сломанная (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
71
Соня
На следующий день за завтраком Соня сама предложила сделать небольшой перерыв, чтобы переварить вчерашние впечатления, и поехать вместе к Юре, собрать оставшиеся вещи.
– Ты ещё не переварила? – засмеялся он, играя бровями. – Вчера вечер ведь спокойный был, мы просто фильм смотрели и пиццу лопали. Или это пицца виновата?
– Не-е-е, пицца ни при чём. Но не переварила, да. Хочу спокойный день! Так что поехали. А вечером просто погуляем, можно на великах покататься…
– Велики – это отлично.
– Они тебе нравятся больше, чем мотоциклы, да?
– Гораздо!
Когда Соня говорила о том, что хочет спокойный день, она действительно рассчитывала на то, что он таким и будет. А что? Соберут вещи, освободят квартиру, Юре останется только ключ хозяйке передать. Домчат обратно на такси с чемоданом и сумками, потом просто пройдутся по парку, погоняют на велосипедах. Чем не спокойный день?
Но у судьбы на сегодня были свои планы. И когда Юра и Соня подходили к подъезду, оживлённо обсуждая просмотренный накануне фильм и сюжетные косяки оттуда, дорогу им загородила какая-то девушка. Воинственно оглядела Соню, фыркнула и сказала, обращаясь к Юре, который уставился на неё с недоумением:
– Ты чего, покрасивее и помоложе себе дырку найти не мог?
До этого момента Соня никогда не видела, как Юра свирепеет. Но всё когда-нибудь бывает в первый раз…
Лицо у него исказилось так, будто он наступил голой ногой в дерьмо, глаза засверкали, кулаки сжались, спина выпрямилась, и через мгновение Юра рванул вперёд – чтобы схватить заговорившую с ними девушку за ухо и потащить куда-то в сторону, шипя:
– Рот бы тебе с мылом помыть, да не поможет! Отдавай ключ от квартиры сейчас же!
– Ай-ай-ай, больно! – пищала девушка, пытаясь освободиться. – Юра, ну перестань, я пошутила! Я просто ревную, ай-ай, больно!
И тут Соня её узнала. Это же Настя, бывшая девушка Юры! Точно, она.
«Покрасивее и помоложе», значит… Ну что же, Соня не стала бы утверждать, что Настина подколка не достигла цели – вполне достигла. И Юра вызверился, и она… да, немного расстроилась. Потому что, как ни крути, а разница в возрасте имеет место быть… И Настя точно не последний человек, который укажет на это Соне.
Между тем Юра, оттащив Настю подальше, принялся что-то ей выговаривать, отпустив в итоге ухо девушки, и с каждым его словом её вид становился всё более жалким и виноватым. В конце концов она, запустив руку в сумку, вытащила оттуда ключ и отдала его парню, громко заявив:
– Ой, да пошёл ты, больно мне нужен! – А потом развернулась и убежала, стрельнув в Соню ненавистью из глаз. Той даже не по себе стало. Как можно так ненавидеть человека, который ничего тебе не сделал? Ведь Настя с Юрой разошлись до появления в его жизни Сони…
– Пойдём, – рубанул Юра, подходя к девушке, и взял её под руку. Он хмурился и выглядел мрачным. – Всё, разобрался я с ней, вроде поняла, больше сюда приезжать не будет. Хотя это и не важно, я и так съезжаю.
– А сейчас-то она что хотела?
– Как я понял, Настя периодически приезжала, надеялась меня в квартире застать, чтобы помириться. Вот, впервые получилось.
– А зачем мириться? Она вроде тебя бросила ради другого парня.
– Угу. Ради Пашки Гурова.
Соня аж кашлянула, услышав это имя.
Гуров, значит… Ну, на идиота Пашка похож не был, значит…
– Расстался с ней?
– Да он изначально её за нос водил и не собирался встречаться.
У Сони вообще глаза на лоб полезли.
– Это как?..
Юра рассказывал как, и девушка всё сильнее обалдевала – сама-то никогда не лезла в чужие судьбы, не считала себя вправе подобным образом манипулировать людьми. Но этот Пашка… Комплекс бога у него, что ли? А может, такое со всеми происходит, если у человека с рождения есть деньги и возможности?..
Впрочем, неважно. Гораздо больше Соню волновал не Гуров с его заморочками, а эмоциональное состояние Юры. Тот, несмотря на то, что старался держать лицо, явно до сих пор был на взводе.
И когда они вошли в квартиру, Соня приподнялась на цыпочках и поцеловала Юру, надеясь, что он поймёт намёк и ей не придётся проявлять более активные действия. Не то чтобы она стеснялась, просто как-то не хотелось на него вешаться, и так уже…
– Сонь, – шепнул Юра, с губ переметнувшись на её щёку, прошёлся по ней с лёгкими поцелуями, – забудь то, что Настя говорила. Это не имеет значения.
– Почему же, имеет. Как ни крути, разница в во…
– Это просто цифры. Условности.
– Юр, лет через двадцать, когда мне будет пятьдесят три, а тебе на десять лет меньше, это станут уже не просто цифры.
– Лет через двадцать я буду любить тебя ещё сильнее… – прошептал вдруг Юра, и Соня замерла, ощущая, как из глаз непроизвольно начинают течь слёзы. А Юра осторожно стёр их ладонью с её щёк и вновь поцеловал в губы. Но на этот раз совсем иначе, чем минутой ранее, более глубоко и страстно, почти требовательно лаская рот.
И Соня сразу перестала во всём сомневаться и вообще думать. Цифры, буквы… Главное – то, что здесь и сейчас они с Юрой вместе и хотят друг друга до дрожи в кончиках пальцев…
72
Соня
Через пару часов Соня потеряла счёт тому, сколько раз и где у них с Юрой всё случилось. Парень словно решил отметиться в каждом углу своей бывшей съёмной квартиры. Единственное место, куда он Соню не тащил, это кровать. Видимо, из-за воспоминаний. Но пол, укрытый ковром, столы и даже стиральная машина в ванной – всё было в их распоряжении.
У Сони слишком давно не было близости, чтобы она могла трезво воспринимать происходящее и давать какие-то оценки, что нравится, а что не нравится, хотя Юра периодически спрашивал об этом, слегка хрипя и глядя на неё с таким жаром в глазах, что Соня с трудом соображала, о чём именно он спрашивает. И уж конечно она не сравнивала Юру с Андреем. Хотя когда-то боялась, что будет. Но нет, это оказалось попросту невозможно. Вообще думать было почти невозможно, не то что сопоставлять…
Юра оказался нетороплив. Хотя позже, думая о произошедшем, Соня пришла к выводу, что в этом как раз нет ничего удивительного – всё же он в принципе был обстоятельным и серьёзным парнем, не склонным к импульсивным поступкам (за редким исключением). И когда он, балансируя над Соней на вытянутых руках, пока она лежала под ним, медленно входил и выходил из её тела – каждый раз полностью, – она едва с ума не сошла от остроты ощущений. И стонала, и хныкала, и просила быстрее, но Юра только улыбался.
– Куда ты торопишься… некуда же торопиться… – шептал он шутливо, а потом наклонялся и начинал вытворять такое с её грудью, что у Сони просто звёзды в глазах взрывались. И снова – медленно и тягуче, тщательно изучая её тело, как величайшую из драгоценностей.
Презервативов у Юры в квартире не было, и с собой тоже, но Соню это не волновало. И когда он негромко спросил, что делать, она, дрожа после очередной пережитой волны удовольствия, всхлипнув, прошептала:
– Как ты хочешь…
И Юра не разочаровал, оставшись внутри.
Соня же с облегчением улыбалась, глядя на то, как он зажмуривается, рвано выдыхает и дрожит – и на его шее ритмично пульсирует светло-голубая венка…
73
Юра
Он ни о чём не жалел. Вообще ни о чём.
И уверился в правоте собственных поступков, когда Соня, вернувшись домой, первым делом – только что сандалии скинула – прошла в гостиную и полезла в книжный шкаф. Юра не стал спрашивать, что ей там нужно, – понимал и без слов.
И когда Соня вытащила откуда-то из недр шкафа длинный белый конверт, поинтересовался только:
– Мне выйти или остаться с тобой?
– Останься, – произнесла она глухо и села на диван.
Юра опустился рядом.
Конверт был запечатан, и Соня порвала его слегка дрожащей рукой.
Внутри лежал обычный тетрадный лист, сложенный вдвое, на котором тёмно-синими чернилами было выведено всего несколько предложений:
«Софья Владимировна! Я не буду оправдываться – мне нет оправданий. Вы наверняка знаете подробности моего дела: по какой причине я оказался в том месте и в то время в подобном виде. Но это не оправдание, скорее уж следствие.
Я получил своё наказание, и это не тюремный срок. Не так важны решётки снаружи, как внутри человека. И если из тех, что снаружи, я выйду, то из тех, что внутри, – вряд ли.
Я просто хотел бы попросить вас попробовать меня простить.
Не ради меня, нет. Ради вас самой. Если вас так же съедает ненависть ко мне, как меня к самому себе… Мне бы не хотелось, чтобы вам было больно.
Простите».
Соня плакала потом почти целый час. И в итоге, вдоволь наревевшись, уткнулась в грудь Юры и прошептала:
– Его зовут Анатолий. Мама называла его Толиком. Говорила, что он очень хорошо учился в школе…
.
В конце концов Соня уснула на его диване, и Юра, бесцельно послонявшись по квартире с полчаса и покормив Масю, подошёл к комнате Алисы.
Он не смог бы ответить, зачем это делает, даже если бы очень постарался. Просто знал, что должен. Что так правильно.
Вошёл внутрь, не используя ключ – дверь Соня уже несколько дней как не закрывала на замок, но и не оставляла распахнутой, – приблизился к столику, взял в руки знакомую фотографию, закрыл дверь и опустился на пол, положив фоторамку на колени.
– Привет, Андрей и Алиса, – прошептал Юра и зажмурился на мгновение, сдерживая непрошеные слёзы. – Хоть я и очень рад, что встретил Соню, но мне безумно жаль, что это всё случилось с вами. Я думал, мне придётся бороться с её прошлым, даже готовился к серьёзным сражениям. Но сегодня я понял: я не стану этого делать.
Юра вздохнул, вглядываясь в бесконечно улыбающиеся лица маленькой девочки и взрослого мужчины – тех, кто вечно будет дорог Соне и с кем он никогда не познакомится.
– Вы составляете часть её личности. Как мой отец, моя сестра и даже мама – составляют часть меня. И неважно, живы они или нет, – они всегда будут частью моей души. И Соня… пусть помнит. Пусть порой плачет. Пусть скучает. Но быть при этом несчастной совсем не обязательно. И я не дам ей быть несчастной, обещаю. – Юра усмехнулся и мучительно поморщился: слёзы опять вскипели в глазах, обжигая их солью. – Нелепость, скажете? Совсем ведь недавно я рассуждал о другом, а сейчас разбрасываюсь обещаниями. Но нет, мне это не кажется нелепостью – я так чувствую. Всем сердцем так чувствую, хочу, чтобы так и было. Поэтому и обещаю… Не брошу, не дам в обиду, сделаю счастливой. Вам говорю это, чтобы вы знали и видели. Не Богу, а вам в первую очередь, потому что вы тоже любите её, как и я. И… со своей стороны… вы тоже помогите нам с Соней. Храните её…
Его голос всё-таки сорвался и затих, не выдержав эмоционального накала. Сердце заходилось, болело, в глазах из-за слёз всё расплывалось, и от этого Юре неожиданно показалось, что на фотографии вспыхнула яркая семицветная радуга – хотя он точно знал, что её там не было.
Юра моргнул, смаргивая влагу, но радуга всё оставалась и оставалась…
Он зажмурился, выдохнул… И странно – вдруг почувствовал, будто что-то тёплое коснулось плеча.
Мася?..
Распахнул глаза. Нет, кошки в комнате не было.
Как не было и радуги на фотографии. Конечно, ему почудилось…
.
Когда он вышел из комнаты, Соня ещё спала, но через пять минут проснулась и, потянувшись, сказала:
– Мне такой хороший сон снился… Много солнца, поляна летняя, и Андрей с Алисой прям под радугой сидели и венки плели…
– Из одуванчиков? – улыбнулся Юра, отчего-то даже не удивившись.
– Нет. Из ромашек. Алиса любила ромашки. – Соня вздохнула, но её вздох не был тяжёлым, наоборот – Юре в нём почудилось облегчение. – Я… знаешь, я думаю, надо мне всё-таки отдать кому-нибудь их вещи. В той комнате я и вещи Андрея сложила в шкаф, ничего не смогла выбросить, даже зубную щётку. Надо разобраться и…
– Ты хочешь сегодня?
– Нет-нет. Точно не сегодня. Просто… когда-нибудь. Но скоро.
– Хорошо, Сонь. Всё будет как ты захочешь.
Она кивнула и задумчиво добавила:
– А ещё мне, наверное, стоит позвонить коллегам в студию…
– Думаешь вернуться к сценариям? – оживился Юра.
– Пока нет, – качнула головой Соня. – Для этого я ещё точно недостаточно… В общем, я просто узнаю, как у них дела. Попрошу рассказать о новых проектах. Вдруг вдохновение накроет…
74
Соня
Неделя пролетела незаметно – как и вовсе не было её. Они с Юрой каждый день просто развлекались, но такого экстрима, как в понедельник с мотоциклами, больше не устраивали. Соня и про своё желание прыгнуть с парашютом не упоминала – решила, что осуществит его чуть позже, а на этой неделе хватит с неё потрясений.
Бывшие коллеги завалили Соню новостями, и теперь она по вечерам часто смотрела то, что ей прислали, на полчаса погружаясь в мир, куда вход ей пока был заказан. Соня пробовала что-нибудь написать – но нет, не получалось. Однако это была не причина продолжать трудиться в клининге, и в пятницу она съездила в офис, написала заявление на увольнение к вящему недовольству начальства.
– А чем ты будешь заниматься? – поинтересовался Юра, когда Соня сообщила ему о своих намерениях. – Я же со следующей недели начну работать в офисе и перестану составлять тебе компанию.
– Я подумаю. Поищу другую работу, если прижмёт. Но вообще из-за того, что я последние два года почти ничего не тратила, у меня изрядная сумма накопилась – месяца на три минимум точно хватит.
А в воскресенье Соне исполнялось тридцать три года, и Юра с самого утра устроил ей целый фейерверк из сюрпризов. Сначала ещё до её пробуждения сбегал в цветочный магазин, купил шикарный букет, а потом…
Потом к завтраку вместе с шикарным тортом приехала сестра Юры. И, шагнув за порог, бодро произнесла, заметив удивлённо вытаращенные Сонины глаза:
– Ты его только не ругай. Он просто не смог меня остановить. Хроническое любопытство, что же поделать! Я Маша. И этот торт для тебя сама испекла!
Девушка сказала это настолько торжественно, что не улыбнуться у Сони не получилось:
– А, ну раз сама, то проходи.
И торт был прекрасен, да ещё и в виде двух лебедей, касающихся друг друга носами так, чтобы получалось сердце. Почти свадебный… Явно с намёком. Но Соня готова была простить все намёки на свете только за один вкус этого торта. Сливочно-малиновый! Она обожала такое сочетание. И ведь Маша не случайно угадала – Юра ей рассказал. Успел изучить Сонины вкусы…
Потом Маша уехала, а Юра загрузил Соню в такси и повёз к следующему сюрпризу, а именно на увлекательный квест в стиле её любимой игры детства «Казаки-разбойники». Всё это проходило в одном из парков, на свежем воздухе, и у Сони возникло ощущение, будто она на пару часов вернулась в младший школьный возраст. И набегалась, и насмеялась всласть – благо, что погода которую неделю стояла отличная.
После был ресторан, причём не обычный, а на речном теплоходе. Соне так понравилось плыть по реке и смотреть при этом в окно, даже почти не разговаривая, что она взяла с Юры слово водить её сюда почаще и независимо от дней рождения.
А ближе к вечеру они вернулись в свой парк рядом с домом Сони. И, уже подходя к центральной площадке, где играли «Мандарины» – ради дня рождения Сони они, кстати, отменили репетицию, – Юра неожиданно сказал:
– Вообще-то я ещё мало репетировал с ребятами, но вчера мы с ними хорошо проработали одну песню… Так что я сейчас к ним присоединюсь. И сыграю её для тебя. Помни об этом, когда будешь слушать, Сонь, ладно? Это для тебя.
– Договорились, – кивнула заинтригованная девушка и даже прибавила шагу – так было любопытно, что там Юра ещё придумал.
На площадке уже толпился народ. Вечерело, и воздух вокруг свежел и густел, напоённый дневным светом, который сейчас постепенно растворялся в небе, каждую минуту меняя окружающий мир. Соня даже залюбовалась, открыв рот и глядя куда-то в небо, где в эту секунду было такое множество красок, словно невидимый художник никак не мог определиться с палитрой. И голубой, и серый, и алый, и лиловый, и почти фиолетовый…
А на зелёной листве деревьев весело подпрыгивали, будто солнечные зайчики, отблески света фонарей, играя друг с другом и заставляя взволнованно колыхаться тени на асфальте. Словно там, среди теней, тоже была какая-то жизнь и что-то оживлённо обсуждалось.
Соня не сразу заметила, что Юра присоединился к музыкантам. Взял гитару, которую ему передал самый старший из них, попробовал сыграть на ней пару аккордов, кивнул – и сразу после этого вокалистка сказала:
– А у нас, ребята, новый участник! Прошу любить и жаловать – Юра, наш гитарист. И у него сегодня праздник! Точнее, не у него, а у его девушки день рождения. И следующую песню мы играем для неё. Играем впервые!
Через несколько мгновений зазвучали первые аккорды, и Соня отчего-то замерла.
Хотя она никогда не слышала эту песню. И поначалу казалось, что ничего особенного в ней нет – обычная песня про любовь, каких множество. «Всю мою жизнь я искал любовь, чтобы любить одну…»
Про любовь же, да?
Да. Но, оказалось, не только про неё.
И, когда начался припев, Соня перестала дышать, осознав, отчего Юра сказал: «Помни об этом, когда будешь слушать».
– Когда меня не станет, я буду петь голосами моих детей, и голосами их детей. Нас просто меняют местами – таков закон Сансары. Круговорот людей…* – нежным и глубоким голосом пела девушка с розовыми волосами.
А Соня плакала. Тихо и беззвучно плакала, глядя на Юру – который, в свою очередь, тоже смотрел на неё.
И когда песня кончилась и раздались аплодисменты, Соня, всхлипнув, просто бросилась ему на шею – Юра едва успел снять гитару и, смеясь, подхватил Соню на руки, целуя её с бережной любовью человека, который точно знает, что делить пополам можно не только счастье.
(*Автор текста песни «Сансара» – Баста.)
Эпилог
Два года спустя
– За этими здоровенными букетами и портфелями близнецов и не видно, – бурчал Юра, тщетно пытаясь прицелиться телефоном так, чтобы в кадр попали и Юля, и Володя. Но получалось пока так себе. – Кто это вообще придумал? Шли бы в первый класс без всего. Всё равно ведь это не учебный день, а так, развлечение.
– Хорошее развлечение, – фыркнула Оксана, пока Алмазов-старший, в свою очередь, тоже пытался поймать хороший кадр, но у него это, на Сонин скромный взгляд, получалось ещё хуже, чем у Юры. – Я этих бандитов полвечера собирала и всё утро! Только решили выходить – и тут выяснилось, что Юля колготки порвала. И как только умудрилась!
– О, смотрите, смотрите! – Маша, стоявшая рядом с Соней, подпрыгнула и, ойкнув, вцепилась ей в локоть, чтобы не упасть. – Сейчас понесут!
– Что понесут? – не сразу понял Юра.
– Да не что, а кого! Юльку нашу понесут! Вон парень этот здоровенный приближается – он её и будет нести. Готовьте мобильники, сейчас будем снимать!..
И действительно – высоченный и здоровенный парень в сером костюме с большим колокольчиком в руках приблизился к Юриной младшей сестре, сунул этот колокольчик девочке в ладони, а потом подхватил её на руки и понёс по школьному крыльцу ко входу. Юлька, радостно улыбаясь, подняла колокольчик над головой и трясла им, наполняя двор мелодичным звоном, от которого у Сони возникла жуткая ностальгия по школьным годам. Она даже почувствовала, что глаза у неё вдруг стали на мокром месте… и вздохнула, пытаясь не плакать, чтобы не портить никому праздник. А сегодня ведь точно праздник, причём не только у Алмазовых-старших – у них с Юрой тоже. Просто он об этом ещё не знает…
– Не плачь, – шепнул Юра Соне на ухо, приобняв её за талию. И ласково чмокнул в щёку. – У нас тоже всё обязательно получится.
Конечно, он решил, что она расстроилась из-за детей, которых у них пока не было.
Соня улыбнулась и повернулась к Юре лицом, чтобы видеть его глаза в тот момент, когда она скажет то, что вообще-то собиралась сказать вечером… но ладно, можно и сейчас.
– Уже, – произнесла Соня негромко, одними губами – и засмеялась, когда в Юриных глазах будто фейерверк взорвался. – Уже получилось…
– Сонька-а-а… – простонал он и тут же полез обниматься.
– Ох ты, надо же! – крикнула вдруг Маша, указывая куда-то рукой – но Соня с Юрой не обернулись. – Смотрите-ка, радуга! А ведь дождя не было…
Дождя действительно не было. Но они не стали смотреть – им было не до того.
И, конечно, не услышали, как в тонком звоне колокольчика, что всё ещё звучал где-то вдалеке, медленно растаял солнечный детский смех.
июнь-август 2023 г.
