Текст книги "Сломанная (СИ)"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
48
Соня
Она давно не проводила подобным образом вечера. И, по правде говоря, даже боялась проводить. Соне всё время казалось, что если она будет отдыхать, а не работать, то погрузится в воспоминания о прошлом, в уныние и отчаяние. И ведь действительно погружалась, стоило только увидеть друга или знакомого. Поэтому Соня предпочитала не общаться со старыми друзьями, особенно с бывшими коллегами Андрея. Она сама отказалась от них, а они и не настаивали, оставили её в покое. Давно уже никто не звонил и не писал. И раньше Соня думала, что это к лучшему, но теперь, сидя напротив весёлого Юры в пиццерии, она засомневалась.
Вася, бывший однокурсник Андрея и его лучший друг, честно пытался помочь ей после случившегося. Постоянно звонил, старался куда-то вытащить, но Соня боялась его видеть – слишком тесно он был связан с Андреем. И в итоге Вася пропал. Она слышала, что у него в то время ещё и ребёнок родился. Значит, не до Сони ему было.
С анестезиологом Артуром её муж познакомился уже в больнице и сдружился. В отличие от Васи, который шарахался от всех настольных игр, Артур, как и Андрей, обожал настолки, особенно шахматы. И они постоянно вместе ездили на разные соревнования и турниры – Соня и Андрей, Артур и его жена Тамара. Отличный, между прочим, стилист-парикмахер. В течение года после случившегося Тамара часто писала Соне, приглашала её на праздники, пыталась вытащить в салон, в котором в то время работала, – уговаривала сделать стрижку или ногти. Соня отказывалась, и Тамара тоже, как и Вася, перестала ей писать.
Дольше всего Соня отбрыкивалась от своих коллег-мультипликаторов. Они всё пытались подсовывать ей новые сценарии и предложения, присылали черновые варианты снятых серий на разные мультсериалы. Было тошно, безумно неприятно смотреть на весёлые и яркие мультики, которые так любила Алиса… И в конце концов Соня прямым текстом попросила её не трогать.
А ведь Света, один из 3D-аниматоров, тогда сказала: «Пиши, если захочешь вернуться к нам в строй»… Нет, Соня пока не хотела. Но вот узнать, как дела у их студии, чем они сейчас занимаются, пожалуй, была бы не против…
– О чём задумалась, Сонь? – спросил Юра и ненавязчиво коснулся её руки. Они как раз вышли из пиццерии и отправились вниз по улице, по направлению к большому парку. – Как будто задачу по математике решаешь.
– Коллег вспомнила. Я с ними давно не общалась.
– Так напиши кому-нибудь. Что мешает?
Что мешает?.. Хороший вопрос. Физически – ничего, но морально…
Соня чувствовала, что ей стало немного легче. Но надолго ли? И не вернётся ли её подавленное состояние, как только Соня встретится с кем-то из своих старых друзей? Хотя Света вот даже не была знакома ни с Андреем, ни с Алисой, но всё равно воспринималась как часть болезненного прошлого.
– Не знаю. Посмотрим.
Юра не стал развивать эту тему, а просто чуть сильнее сжал руку Сони и поинтересовался:
– В центральной части парка по вечерам возле фонтана играют уличные музыканты. Ты их хотя бы раз видела? Они всё лето играют пару раз в неделю.
– Не видела. А ты откуда знаешь?
– От верблюда, – фыркнул Юра. – Я, в отличие от некоторых, не только работаю, но и бездельничаю! Пошли, они наверняка только начинают свой концерт. Часов до десяти он будет.
Да… Соня действительно давно не проводила время подобным образом. Слушать музыку в толпе зевак, бросая в шляпу мелкие монеты – периодически парень, который играл на флейте, проходился по кругу с головным убором в руках, а потом ссыпал монеты оттуда в коробку, – любоваться на танцующих, лопать хот-дог, который Юра купил в ближайшем ларьке… Хот-дог был какой-то удивительно вкусный и свежий, и даже дикое количество кетчупа не раздражало, и не хотелось шутить над тем, что Юра, как истинный троглодит, взял Соне обычный хот-дог, а себе – гигантский. Она уже начинала привыкать к тому, что этот парень постоянно жуёт, а ещё часто берёт за руку…
И музыканты были забавные, в просторной яркой одежде – если бы «Бременские музыканты» сошли с экрана, то выглядели бы примерно так же. Был среди них не только флейтист – ещё один молодой парень играл на барабане, девчонка с розовыми волосами – на скрипке, а весёлый мужик со всклокоченной седой шевелюрой, похожий на Эйнштейна, – на синтезаторе. Скрипачка периодически пела, откладывая свою скрипку, и довольно неплохо, нежно так и звеняще. Правда, Соня не слышала и половины песен, которые исполняли эти ребята, – а вот Юра знал все без исключения и шептал ей на ухо, как эти песни называются и кто их исполняет.
А когда концерт закончился, Юра вдруг сказал:
– Подожди чуть-чуть, – и побежал к музыкантам. О чём-то говорил с ними несколько минут и вернулся на редкость довольный и сияющий.
– Ты что так светишься? – полюбопытствовала Соня и удивлённо открыла рот, когда Юра ответил:
– Спросил, не нужен ли им гитарист. Оказалось, нужен! Они по воскресеньям репетируют, позвали меня на пробы.
– Здорово, – кивнула Соня. Ей нравилось, как зажигались Юрины глаза, когда он говорил о музыке.
– Ага. И забавно, потому что в субботу у меня ещё одно прослушивание. Совсем забыл тебе рассказать…
Соня слушала Юрины откровения про творческий центр «Труба» и неожиданно поймала себя на мысли, что ей хочется пойти туда вместе с ним. Причём непонятно зачем, просто хочется.
Совсем как раньше. Тогда у неё, бывало, тоже появлялись нерациональные желания. Чего-то необъяснимо хотелось, и Соня порой даже не сдерживалась.
Но сейчас она промолчала – ей показалось, что это всё же было бы слишком странное предложение.
49
Соня
Они с Юрой возвращались домой, когда уже стемнело. Воздух стал более прохладным, посвежел и полностью лишился дневного жара, приятно касаясь кожи. И не только воздух… Рука Юры, которой он сжимал Сонину ладонь, тоже была очень приятной, тёплой и крепкой. Периодически Юра касался пальцами запястья девушки, чуть поглаживал его, и Соня замирала от необыкновенно ярких и сладких ощущений, из-за которых дышалось чуть чаще и взволнованнее…
– А как ты относишься к розовым волосам? – поинтересовалась Соня, пытаясь отвлечь саму себя. Ей было и приятно так реагировать на близость Юры, и странно всё это. Десять лет… а он ведёт себя так, будто ухаживает за ней.
– Ты про ту скрипачку? Ну… не знаю, – протянул парень задумчиво. – Я никак не отношусь, наверное. Если человеку нравится – пусть ходит с любыми волосами. Я бы сам краситься так не стал, и татуировки мне не нужны, и пирсинг… Но я не против, когда люди вокруг меня всё это делают. А ты что, хочешь покрасить волосы в розовый цвет?
– Точно не в розовый, – решительно мотнула головой Соня. – Но, может, в синий…
– Здорово! Думаю, тебе пойдёт.
– Я когда-то уже красилась в синий, – вздохнула девушка и на мгновение закрыла глаза – болезненно кольнуло в сердце. – Точнее, в бирюзовый. Когда только закончила институт…
Да, они с Андреем встретились как раз в тот день, когда Соня покрасила волосы в ярко-лазурный цвет. Парень бежал, торопился на автобус, случайно налетел на Соню – она упала и сильно ударилась. И, естественно, после этого ни на какой автобус Андрей уже не сел – повёз Соню в травмпункт на такси, по пути развлекая байками из своей практики хирурга-травматолога. Всё шутил и улыбался, говорил, что надо зрение проверить – и как он умудрился не заметить такую красавицу-Мальвину…
Соня в него с первого взгляда влюбилась. Были у неё до этого парни, пока в институте училась, – но все не те, как выяснилось. С Андреем как-то совсем иначе всё чувствовалось. Как будто до этого Соня жила в чёрно-белом кино, а потом пришёл техник и изменил цветовой режим с «оттенков серого» на полноцветное изображение.
– Ничего себе! – искренне восхитился Юра. – Фотографии покажешь?
– Не знаю… Наверное…
Они дошли до Сониного дома, по-прежнему держась за руку, вошли в подъезд, поднялись на лифте на десятый этаж, и Соня уже приготовилась с сожалением отнимать свою ладонь у Юры, чтобы открыть дверь, когда он сказал:
– Не надо, я сам, – и свободной рукой залез в нагрудный карман рубашки. Наверное, ему тоже не хотелось, чтобы Соня отнимала ладонь.
Она и не отняла. Так и шагнула через порог, продолжая держать Юру за руку…
А потом входная дверь закрылась, отсекая луч света из подъезда, и они остались в полнейшей темноте. Настолько густой и абсолютной, что казалось, будто в глаза налили чернил.
Но страшно не было совсем. Только волнительно.
И Соня отчего-то не удивилась, ощутив вторую руку Юры на своей щеке, а на губах – его тёплое дыхание.
– Сонь, – шепнул он, всколыхнув воздух, который, как показалось Соне, коснулся не только её губ, но и достал до сердца, – вмажешь мне, если не понравится…
Она не успела спросить, что именно ей может не понравиться, – Юра наклонился ниже и не дал Соне такой возможности, захватив в плен её рот. И тут же прижался теснее, обнимая крепче, и рука со щеки переместилась на шею, обхватывая затылок…
Сердце колотилось как шальное. Губы горели.
Как же давно она не целовалась… Как давно…
Соня даже простонала что-то, сама обнимая Юру крепче и прижимаясь плотнее, пытаясь почувствовать больше, быть ближе…
…Но тут рядом громко и возмущённо завопила Мася, требуя еды, и Соня вздрогнула, пытаясь оттолкнуть от себя Юру.
– Тихо, тихо, Сонь, – со смешком сказал он, отходя от неё. Напоследок только успокаивающе погладил по спине. – Я всё понял. Сам покормлю эту троглодитку, ты можешь пока пойти в ванную.
Соня даже не обратила внимания, что Юра почти командовал ею сейчас, будто имел на это право и был здесь хозяином, – просто молча зажгла свет в ванной и юркнула внутрь.
Зеркало над раковиной отразило ярко-алые щёки, слегка всклокоченные волосы и влажные губы.
Соня даже зажмурилась, не в силах смотреть на себя такую. Причём она не могла понять, отчего так. Почему бы и не посмотреть? Живая девушка, которая хочет парня. И не Андрея, а мальчишку младше на десять лет.
Стыдно? Почему-то нет.
Страшно? А вот это, пожалуй, да. И ещё неловко, потому что она ведь явно собирается им просто воспользоваться… а он и рад.
Нет, нельзя этого допустить.
Или, по крайней мере, не сегодня…
50
Юра
Он отлично понимал, что скажет Соня, когда выберется из ванной, – как говорится, даже к гадалке ходить не надо. Может, не следовало её отпускать? Нужно было быстренько положить корм Масе и вернуться к прерванному процессу? Юра ведь уже чувствовал, понимал, что Соня, как и он сам, на грани. И всё-таки ей, в отличие от него, что-то мешало расслабиться окончательно. Не отпускало, держало, возрождая сомнения…
Нет, всё он правильно сделал. Иначе наутро Соня может решить, что совершила глобальную ошибку, и вновь погрузится в свою прежнюю замороженность. Она должна быть уверенной, не сомневаться, что эта близость нужна ей не меньше, чем Юре. А пока Соня сомневается, лучше на неё не давить.
Приняв такое решение, Юра покормил Масю, затем прошёл в гостиную, чтобы переодеться, – и как раз когда снял футболку, из ванной вышла Соня. Постояла мгновение в коридоре, будто набираясь смелости, и наконец пошла по направлению к Юре. Но замерла, увидев его стоящим возле дивана в одних только джинсах, скользнула взглядом по груди – и Юре показалось, что глаза у Сони стали ещё более синими, потемнели, как небо перед грозой.
– Извини, – сказала она тихо и сглотнула. – Я…
– Ничего страшного, – Юра улыбнулся, сдерживая порыв немедленно подойти ближе к Соне и обнять её. Она уже переоделась, поменяв уличные бриджи и футболку на домашний костюм из серого хлопка с зайчиком на кофте, из-за чего казалась Юре безумно уютной и милой. И вот вроде бы ничего сексуального в этом костюме не было, особенно ушастый зайчик с морковкой, но желание коснуться Сони, залезть ладонью под кофту и потрогать там всё – зашкаливало. Особенно когда Юра думал о том, что лифчика на Соне точно нет. – Не стоит извиняться. Всё хорошо.
– Просто… – Соня вздохнула, не отрывая взгляда от Юриного голого торса. И вместо того, чтобы продолжать объяснять своё поведение и доказывать, почему им ни в коем случае нельзя даже целоваться, неожиданно с восхищением прошептала: – Господи, какой же ты красивый…
Юра на секунду оторопел, а потом засмеялся и всё-таки шагнул навстречу, чтобы осторожно коснуться кончиками пальцев Сониного плеча. Провёл по нему до сгиба локтя, наслаждаясь ощущениями и любуясь на мурашки, появившиеся у Сони на коже.
– Ты тоже красивая, – произнёс Юра серьёзно, и Соня, судорожно вздохнув, закрыла глаза.
– Я… нравлюсь тебе? – шепнула она по-прежнему с закрытыми глазами, и Юра подумал, что Соня боится смотреть на него. В принципе, он её понимал. У Юры тоже расплывались мысли, когда он видел Соню. Особенно вот такой – с закрытыми глазами и чуть приоткрытым влажным ртом.
– Очень нравишься, – сдавленно ответил Юра, удивляясь сам на себя. Ничего ведь не происходило, они даже не обнимались и тем более не тискались, но в джинсах было тесно до боли. – Очень, Сонь.
– Не понимаю, как я могу тебе нравиться. Ты такой красивый, молодой…
– Ты тоже.
– Нет, я же старше на…
– Не говори так, – перебил её Юра решительно. – Это просто цифра, не более. Она не имеет значения. По крайней мере, для меня. Я понимаю, что для тебя имеет, – значит, буду работать над этим вопросом.
– Работать? – Соня удивилась и всё-таки открыла глаза. – Каким образом?
– Неприличным, – усмехнулся Юра, сделал стремительный шаг вперёд и поцеловал девушку, крепко и сильно, но очень быстро. Соня вздрогнула, отвечая на поцелуй, – но Юра тут же отошёл назад и сказал, улыбнувшись: – Но не сегодня. Сегодня давай просто спать, а то тебе завтра рано утром в поликлинику, больничный закрывать.
– Да, точно… – растерянно пробормотала Соня. Глаза у неё сверкали от возбуждения. – А тебе на собеседование, точнее, на прослушивание… к полудню, да?
– Верно. Я успею тебя встретить, вместе позавтракаем, а потом я поеду.
Несколько секунд Соня стояла, глядя на Юру и словно колеблясь, сомневаясь в чём-то, но потом всё же кивнула и проскользнула мимо него в свою комнату.
51
Юра
Ночь была сложной. Давно уже Юра не страдал от эротических снов, но теперь пришлось. В принципе, объяснимо – давно ведь сдерживается. Ну, для него давно, конечно. С тех пор, как Юра начал жить с Настей, у него не было такого, чтобы он не занимался сексом дольше пары дней. Настя бы этого не поняла, да и сам Юра был темпераментным, воздержание совсем не практиковал. И сейчас, вынужденно держа себя на привязи, чтобы не вскочить посреди ночи и не помчаться к Соне в комнату, страдал. И стоило крепко уснуть, как к Юре начали приходить откровенные сны, в одном из которых он… м-да…
Обычно если Юре и снилось что-то эротическое, то исключительно половой акт, возвратно-поступательные движения, погружение в тёплую и влажную глубину женского тела. Но в эту ночь всё было иначе, и ему снилась обнажённая Соня, лежащая на диване с разведёнными ногами, а сам Юра сидел перед ней на полу, на коленях, и ласково, осторожно пробовал её на вкус.
Юра не был любителем подобных ласк – скорее, он относился к этому как к неизбежной необходимости. Девушки доставляют такое удовольствие парням – значит, и парни должны делать девушкам приятное. Вроде как бартер. Намного больше Юра любил другие вещи, но почему-то приснилось именно это.
Проснувшись от не особенно приятного ощущения каменного стояка в трусах, Юра несколько минут лежал и таращился в потолок, успокаивая себя и пытаясь проанализировать, почему увидел во сне именно это. Он верил в то, что подсознание не посылает картинки просто так.
Возможно, сон был именно таким, поскольку в нём Соня была раскрыта перед Юрой? Подобная поза – исключительно беззащитная. И, находясь в ней, раскрываясь для партнёра, девушка должна доверять ему. Соня пока закрыта для Юры… Хотя, нет, теперь уже приоткрыта. Но до такого доверия пока далеко…
В итоге Юра всё же уснул вновь и не просыпался до утра, пока Мася не начала ходить по нему и бодать мордочкой в лоб. Юра встал, потрепал кошку по голове и, надев шорты, пошёл на кухню – кормить животное. Проходя мимо ванной, он понял, что Соня уже поднялась – внутри шумела вода и горел свет.
На секунду Юра остановился, представляя, как сейчас заходит внутрь и Соня… А что Соня? Что она будет делать? Швырнёт в него флаконом с шампунем или куском мыла? Вряд ли что-то другое. И дело тут не только в том, что она не готова к сексу. В семь утра, когда торопишься на приём в поликлинику, к сексу никто не готов. Да и врываться в ванную, если там моется другой человек, всегда казалось Юре плохой идеей. Настя, когда он говорил ей это – она порой забиралась к нему в ванную, правда, чаще всего не утром, – смеялась и фыркала:
– Ты зануда и ботаник, Юра!
Он только плечами пожимал. Секс сексом, но зачем же нарушать личное пространство? А если партнёр в данный конкретный момент не хочет близости, то в душе ему вроде как уже некуда от неё деваться. И отказывать, обижать не хочется – получать отказы в ванной, когда ты мокрый и голый, особенно унизительно.
Поэтому Юра, усмехнувшись, прошёл мимо, на кухню, делать то, что намеревался изначально – кормить Масю.
Соня вышла через пять минут, но сказала, что завтракать не будет – не смогла встать по будильнику, проспала, и времени толком ни на что не было. Быстро высушила волосы феном, оделась и убежала.
Юра сделал себе два бутерброда с колбасой и сыром, выпил чаю, съел йогурт и, возвращаясь к себе в гостиную, как-то умудрился споткнуться на ровном месте в коридоре и грохнуться на пол.
Как так получилось, Юра даже не понял. Чертыхнувшись, встал, выпрямился… и неожиданно осознал, что упал возле двери в закрытую комнату.
– Видимо, это судьба, – пробормотал Юра и потянулся за ключом от комнаты. Сони не будет ещё час как минимум, он успеет быстренько посмотреть, что она там скрывает, а потом повесит ключ обратно на крючок, и всё. Соня ничего не заметит, а Юра будет знать, в чём дело, отчего она закрыла эту комнату.
Ключ провернулся в замке с тихим щелчком, и дверь приоткрылась с тихим вздохом, как у живого человека. Изнутри пахнуло чем-то сладким, мимо Юры, потеревшись о его ногу, по-хозяйски привычно скользнула Мася…
И Юра, открыв дверь шире, шагнул следом.
Ему казалось, что он был готов ко всему…
Но нет. К такому он не был готов.
52
Юра
Он сглотнул, ощущая боль в глазах – но нет, вовсе не оттого, что шторы были отдёрнуты и комнату освещал яркий до неприятности свет, не оставляя ни единого шанса теням. И не оттого, что узнал этот сладкий запах – похожий всегда стоял в комнате Юли и Володи. Поразительно, как он сохранился здесь так надолго?..
Перед окном стояли детский стульчик, деревянный, выкрашенный в ярко-розовый цвет, и такой же столик с нарисованной по центру ромашкой. И на краю этого столика Юра сразу, как вошёл, заметил фотографию. Обычную семейную фотографию, каких на свете миллионы, если не миллиарды, – улыбающаяся семья из трёх человек была запечатлена на фоне цветущей сирени. И столько жизни, счастья и радости было в этой фотографии, что на контрасте с ней особенно остро чувствовалась трагедия этой маленькой комнаты.
Теперь Юра слышал и другие оттенки здешнего запаха.
Тут пахло пустотой. Как в любом закрытом помещении. И застеленная нежно-розовым покрывалом детская кроватка казалась до жути одинокой. Она тоже будто бы скучала по своей маленькой хозяйке, чьи игрушки были расставлены здесь повсюду. Мягкие мишки, зайчики, ёжики, котики… куклы… машинки… Большой книжный шкаф с детскими книгами. Светло-бежевый гардероб, на стекле которого красовались яркие детские наклейки с принцессами и единорогами. К торцу этого шкафа скотчем был прилеплен рисунок – зелёная поляна с радугой, цветочки и мухоморы, и три человекообразные фигуры в стиле «палка-палка-огуречик». Другие рисунки, сделанные той же детской рукой, висели над комодом. Каждый из них дышал цветом и жизнью, и Юра бы не удивился, если бы услышал сейчас рядом с собой детский смех.
Но никто не смеялся. В квартире стояла тишина.
Не в силах больше стоять, Юра сел на пол, не отрывая взгляда от фотографии на столике. На ней рядом с Соней, улыбающейся широко и беззаботно, навеки замер светловолосый мужчина с открытым и приятным лицом, держа на руках такую же светловолосую девочку лет пяти в кипенно-белом платье.
И на мгновение Юре показалось, что он видит крылья за её спиной…
53
Соня
С поликлиникой сегодня всё получилось быстро. Соня сразу прошла в кабинет, и врач, быстро осмотрев её, сказала, что может закрыть больничный. В итоге Соня провела на приёме не больше пяти минут и потом сразу пошла домой. Даже в магазин решила не заходить – очень хотелось поскорее вернуться, чтобы позавтракать. И опять увидеть Юру. Причём увидеть его хотелось даже сильнее, чем есть.
Зайдя в квартиру, Соня сразу поняла: что-то не так. Сердцем почувствовала раньше, чем увидела. И только сбросив с ног сандалии, заметила, что дверь в комнату Алисы приоткрыта…
Соня застыла, ощущая, как сразу становится холодно. Везде. Её будто облили ледяной водой и поставили на мороз.
Даже дышать вдруг оказалось сложно…
А потом дверь открылась чуть шире, и из комнаты в коридор вышел Юра. Белый как мел.
– Я же просила тебя не заходить туда. Я просила! – воскликнула Соня, не замечая, как дрожит и срывается от отчаяния её голос. Юра вздрогнул, посмотрев на Соню так, будто впервые увидел, и тихо выдохнул:
– Я… Извини…
В его глазах застыло смятение. А ещё – вина и боль.
И Соня почти узнавала в Юре себя. Наверное, она выходила из комнаты Алисы с таким же выражением лица.
Но сейчас она не чувствовала ни смятения, ни вины. Боль – да, вновь взметнулась в Соне, уничтожая тот холод, что захватил её первоначально. И от неё хотелось выть…
– Что?! – Соня сжала кулаки, пытаясь справиться с собой. Губы дрожали, и было ощущение, что она сейчас заплачет. – Ты считаешь, этого достаточно?! Я ведь просила тебя, просила! Зачем ты полез туда?! Зачем?!
– Просто хотел понять… – почти прошептал Юра, не отводя взгляда.
– Что понять?!
– Понять тебя. – Он подошёл ближе и попытался взять Сонино лицо в ладони, но она отшатнулась от него. Было горько и обидно. Не только потому, что Юра увидел комнату Алисы, но и потому, что он обещал не заходить туда! И не сдержал обещания. – Я хотел понять, почему ты такая.
– Понял? – всхлипнула Соня.
– Да. Понял. И я… Послушай…
– Я не хочу ничего слушать. – Она сделала ещё шаг назад, мотнув головой. – Я хочу, чтобы ты ушёл. Как можно скорее. И не возвращался! Никогда!
Соня собиралась поскорее скрыться в своей комнате, чтобы больше не видеть Юру, которого ей в эту секунду хотелось убить, но он не позволил – метнувшись вперёд, обнял, касаясь губами щеки, по которой уже катились слёзы, и прошептал:
– Соня, я могу помочь тебе.
Помочь…
– А если я не хочу, чтобы мне помогали?..
Юра на мгновение замер, словно анализируя то, что сказала Соня, а затем решительно покачал головой:
– Я не верю тебе. Но, ладно, допустим, ты не хочешь. А они? Они – хотят?
– Замолчи… – простонала Соня, содрогнувшись. Но Юра продолжал:
– Ты же знаешь, что они хотели бы видеть тебя счастливой. И ты хотела бы, будь на их месте. Они смотрят на то, как ты плачешь, и печалятся сами. Им грустно, потому что ты грустишь.
Соня не выдержала и окончательно разрыдалась, опуская голову и впиваясь пальцами в футболку у Юры на груди:
– Я… не могу…
– Зато я могу, Сонь, – прошептал Юра, перебив её. – Я могу тебе помочь.
