Текст книги "В поисках счастья (СИ)"
Автор книги: Анна Шилкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 2 – Завеса
Уже почти миновав город, мы услышали рычание. Я такое уже слышала в самом начале моего пребывания в этом мире.
Вокруг было тихо, даже вечерние птицы не чивиркали, сумерки уже были густыми, но чернильной темнота еще не стала.
– Стоять. – Тихо проговорила я, и животные остановились.
В темноте леса зажглись два красных глаза. Рык стал более утробным – рокон готовился к атаке. Предыдущего я убила по чистой случайности. К счастью, сейчас я знала, что их шкура рассеивает магию, а значит, никакие заклинания против него эффективны не будут.
Я вытащила из-за пазухи кинжал и мысленно велела Чуваку припасть к земле, чтобы я могла осторожно слезть с него. Но осуществить мое покидание чувачьей спины не удалось: когда пес начал опускаться, крото-псина совершила высокий прыжок. В прошлый раз я стихийно замедлила вокруг себя время на пару мгновений, но в этот раз такого допускать было нельзя – пришлось действовать с ужасающей скоростью.
Прыгнула в сторону, к Восмору, Чувак прыгнул под брюхо рокона, а капюшон оседлал монстра, пытаясь повторить мой трюк с всаживанием кинжала в основание черепа. И все могло бы решиться за несколько мгновений, если бы не Восмор, решивший вмешаться в ход короткого боя. Он метнул в рокона огненный сгусток размером с мою голову (силен гаденыш). Пострадавшей стороной, понятное дело, оказался капюшон, который получил сильный ожог внутренней поверхности бедра и загоревшийся плащ. В самого рокона метать что-либо было бессмысленно, и я быстро наколдовала грозовую тучу над колоритной троицей. Рокон чудовищно завыл, едва до его шкуры долетела первая капля.
Капюшон, сохранявший молчание все это время, скатился с его спины, когда Чувак резко поднялся на задние лапы, сбивая врага с ног. Я воспользовалась современным заклинанием, именуемым ледяной рукой, чтобы наказать Восмора и обезвредить его, пока все не будет кончено. Пока я разбиралась с принцем, Чувак успел насесть на рокона сверху, пытаясь своими зубами достать его горло, но был укушен и скинут. При этом мой защитник не издал ни звука.
– Лежать! – Рявкнула я на пса, стоило ему попытаться подняться.
Я видела расплывающуюся кровавую лужу под ним, которую размывало моей тучкой. Видела, как замер неподвижно капюшон, потеряв, вероятно сознание. И вертеск послушал меня – не стал вставать. Восмор меня тоже послушал и лег. На шею лосю, на котором продолжал сидеть. Тем самым он прижал свои смороженные вместе холоднющие руки к лосиной шее. Лось, у которого и так были проблемы из-за седока, взвыл и попытался сбежать, но вперед был поднявшийся рокон, а позади город, куда он тоже не особо хотел. Но до города был существенный участок тракта, по которому можно побежать, а потом вломиться в лес. Туда лось, вместе со своей ношей и направился.
И если на Восмора мне было наплевать, то отпускать лося, не вылечив ему спину, покалеченную идиотами я не собиралась. Так что животну окружила воздушная стена, отчего он заметался, а Восмор закричал. Я поняла, что это была плохая идея, потому как напуганный и травмированный лось мог и затоптать принца, так что пришлось убрать стену и скинуть с лосиной спины Восмора, а потом загнать животное обратно в «комнату» с воздушными стенами.
Только после всего этого я смогла уделить все мое внимание терпеливо не кидающемуся на меня рокону. Правда не кидался он потому, что был целиком занят лежащим Чуваком, который, выполняя мой приказ, только угрожающе рычал, не поднимаясь на ноги.
Не знаю, что там нарычал ему Чувак, но подошла я с кинжалом беспрепятственно и даже на спину ему могла бы залезть, но этот был еще крупнее предыдущего, дефицитом габарита не страдавшего.
Пока я кралась, зверь нервно прядал ушами, шевелил наростами на носу и дергал хвостом. Пока я обдумывала, как мне его упокоить, он рухнул на пузо и подполз к Чуваку поближе. От пса пришла просьба-желание не убивать зверя. Я была удивлена, но кинжал отвела за бедро. Какое-то время животные перерыкивались, после чего чужак покинул нас в два длинных прыжка.
Как только он скрылся в лесу, послышались звуки – ночные насекомые, припозднившиеся птицы и скулящий Восмор, повредивший руку при падении с лося.
Я метнулась к Чуваку и обнаружила у него довольно глубокий и длинный порез поперек ребер. Как такой можно оставить зубами я не понимала самым решительным образом, однако ж удалось. Его положение в пространстве осложнялось тем, что он лежал на сумке, которую мы, естественно, не успели снять.
– Давай-ка снимем это. – Тихо проговорила я.
Пес меня понял и перелег на живот, чтобы я могла расстегнуть подпружные ремни и стянуть с него сбрую. Из сумки я вытащила флакон с очень дорогим зельем, способным заживить любые, даже отравленные, раны. На стоимость такого флакона можно купить особняк в пригороде столицы. Хорошо, что я умею его варить, хотя стоимость ингредиентов и шанс провала даже такой способ добычи зелья делают баснословно дорогим.
Пол флакона я без тени сомнения вылила на рану защитника, и аккуратно распределила его по ней. Порез на глазах начал затягиваться.
Затем я перешла к капюшону. Мужчина все еще был без сознания, с него слетел плащ, обнажив голову и торс. Там обнаружилась легкая кираса, кожаные штаны, сейчас припаянные к коже ног. Целительское зрение показало, что дела плохи и надо срочно что-то делать. Начала я с обезболивающего и тонизирующего настоев, которые насильно влила ему в глотку и оставила его, чтобы дождаться пока подействуют настои.
О происшествии с роконом старалась пока не думать, чтобы не сбиться с правильных мыслей о помощи пострадавшим.
Затем подошла к тихо ноющему Восмору, чтобы помочь ему с рукой. Подходящая ветка нашлась быстро, найти кусок коры оказалось сложнее, но и он нашелся. Сделав для принца лангету, быстро зафиксировала руку и выдала ему глоток обезболивающего. Хорошо, что я воспользовалась мелкой измерительной тарой, иначе он всадил бы в себя весь флакон и в итоге скопытился бы от такого количества за раз. Все-таки на базе макового молока настоечка-то.
Лось уже не метался внутри воздушной стены, так что я ее сняла и поделилась с ним силой, заживляя шкуру. Затем я использовала на нем заклинание для успокоения лошадей и отпустила восвояси.
Второй лось, на котором ехал капюшон, продолжал стоять на месте и косил на меня лиловым глазом. Поразительно меланхоличное животное, даже отпускать не хочется. Тут порядок манипуляций был другой, а состав прежний.
Когда нас покинули здоровые и спокойные копытные, я вернулась к Чуваку, чтобы обнаружить, что рана уже полностью затянулась, оставив розовый след на коже и проплешину в густой шерсти, а сам пес стоит и смотрит на меня странным взглядом.
– Найди поляну. Нам стоять там не меньше двух дней. – Обратилась я к псу.
Тот недовольно фыркнул и удалился в лес.
Я же, подхватив сумки, подошла к последнему пострадавшему. Его лицо выглядело расслабленным и спокойным. Рыжие волосы, почти такие же яркие как у меня, длиной, может быть, до плеча, «породистое» лицо с выразительными скулами и квадратным подбородком, ресницы-опахала и пропорционально выглядящие на лице губы – все выглядело довольным жизнью. Оливковая кожа однозначно выдавала в нем орева. Сложен попутчик был довольно мощно: широкие плечи, раскачанные мышцы плечевого пояса и рук, не менее раскачанные мышцы бедер. Ростом он был меня выше примерно на голову, так что на его фоне я казалась бы крайне хрупкой.
– Прости, приятель, будет больно. – Сообщила я бессознательному.
Разделить его со штанами будет не просто и очень болезненно, но, если не сделать этого сейчас, последствия могут быть непредсказуемо плачевными.
Чувак вернулся и сам подставился под сумки, а потом позволил погрузить на себя бессознательного раненного, чтобы оттащить его на место нашей стоянки.
Шагали мы довольно долго, так что капюшон попытался прийти в себя и даже немного постонать. Но мы добрались и даже сумели аккуратно переложить раненого на лапник. Теперь начиналось веселье: нужно было развести огонь, что Восмор одной рукой сделать не мог, приготовить всем еду – на это и с двумя руками не способен, даже подавать мне склянки не годен, потому как не знает, что зачем нужно и будет очень долго искать склянки по надписям. Вот и получается, что был бы на его месте Неор – толку было бы больше. Неор, хотя бы, не ныл мне под руку.
Зато суперэффективным был Чувак – он натащил веток и поленьев для костра, пока я бегала с котлами за водой, и теперь изо всех сил мешал Восмору мешать мне.
Пока над широким костром грелась вода в двух котлах, я достала рис, морковь и немного мяса, споро нарезая необходимое. Затем вытащила «лекарское перо», известное мне как скальпель, подняла световой шар над бедрами мужчины, принимаясь за работу. Он стонал и понемногу приходил в себя, тогда пришлось дать ему еще обезболивающего, и ускориться. Скоро лапник был в крови, выделившейся из раны, образованной на месте ожога, я была взмокшей, а больной нервным, хоть и молчаливым.
Но брюки снять мне удалось. К сожалению, его мужское достоинство имело две отличительных особенности: во-первых, оно было с дополнением в лице кусков кожаных брюк, во-вторых, он явно не имел любви к гигиене. Аромат был подчеркнут экстремальными температурами.
Пришлось отвлечься и положить вариться рис, предварительно тщательно вымыв руки. Чувак тут же пристроился бдительно за ним следить.
Отделять остатки кожи от причинных мест рыжего оказалось сложно, особенно с учетом того, что место крайне нежное и мужчина часто дергался, пытаясь убрать меня от своих достоинств, практически не приходя в сознание.
Чувак отвлек меня несколько раз, чтобы я заправила рис и слила его, когда он был готов. Добыть себе миску Восмор смог сам, так что еще пару часов я спокойно занималась пострадавшим. Как только закончила, вылила вторую половину флакона заживляющего зелья на раны и распределила по ним. Должен будет.
Еще глоток обезболивающего, немного воды и я, наконец, накрыла нашего больного его же плащом, чтобы не смущать его, когда он очнется.
Поела сама, выпила воды и рухнула спать к Чуваку, который сегодня великодушно грел несчастного и всеми брошенного Восмора, несмотря на невооруженным взглядом заметную неприязнь к ревву. Когда я, наконец, уснула уже начало светать. Долгая выдалась ночь.
Просыпалась долго и с трудом – видимо, совсем мало поспала, но стоны очередного лесного пациента взбодрили лучше холодного душа.
Рыжий проснулся и пытался сесть. Над нами ярко светило солнце, весело щебетали птицы, Чувак за кустом хрустел добычей. Передо мной нашелся давно потухший костер и грустный Восмор с другой стороны от кострища.
– Не садись, пока я не осмотрю тебя. – Распорядилась я, скидывая с него одеяло.
Естественно, мужчина тут же попытался прикрыться, за что получил укоризненный взгляд. Взгляд подействовал наполовину – дергаться он перестал, но руки не убрал. Я осмотрела свежие розовые шрамы на бедрах и силой убрала руки с самых нежных мест. Тут все было сложнее – зажить-то все зажило, но было несколько более глубоких повреждений, от которых с такой же легкостью избавиться не удалось.
– Тебе нужен лекарь. – Грустно констатировала я. – В Закатном через пару лет медицина уйдет на голову вперед остального мира – обратись к ним. – Никакой реакции мое предложение не вызвало. – К завтрашнему вечеру можем идти дальше. – Сообщила я уже для всех.
После этого лагерь пришел в движение. Я отправилась за хворостом для костра, водой и прочими необходимостями стояночной жизни. Чувак доел и пошел мыться, за ним увязался Восмор с рукой на перевязи, Капюшон пытался сделать из плаща вариацию на тему брюк. Получались или шорты с капюшоном и спиной, или шаровары с большим объемом ткани на попе.
Когда я поставила на огонь воду, позвала Восмора и заставила его показать мне руку. На руке был перелом, не опасный, но болезненный.
– Могу залечить, но руку придется вскрывать. – Предложила я и увидела панический ужас у Восмора в глазах. – Как ты выжил при дворе? Как ты смог провернуть такую аферу с захватом трона? – Поразилась я.
– Случайно он выжил. – Фыркнул рыжий за моей спиной.
– Ты бы представился. – В тон ему фыркнула я.
– Зачем тебе? – Менее скептично, но довольно грубо, уточнил пациет.
– Ну я уже знаю, что ты орев и явно близок к правящему дому[1]. Как ты выбрался из Скрытой стороны – для меня загадка, не такая уж и интересная. А вот что ты тут делаешь и как связался с предателем короны Закатного – очень даже интересующий меня вопрос.
– Это Восмор – предатель? Ему кто-то голову задурил, убедил, что он справится с правлением, только этот идиот не хочет рассказывать кто его надоумил. – Вернулся к сарказму собеседник.
– Ничего я не отказываюсь рассказать. – Тут же обиженно протянул Восмор. – Я просто не знаю, кто это был. Ай! – Я перетягивала ему руку, восприняв полные ужаса глаза за отказ от вскрытия руки в целях быстрого заживления перелома.
– И как он с тобой связывался? – Уточнила я, при помощи целительского зрения поправляя ему «нити» в месте сращения кости.
– В основном передавал кристаллы с записью сообщения. – Поморщился от моих манипуляций принц. – После просмотра они самостирались.
– В самописцах была ментальная магия – я не смог просмотреть его воспоминания, все будто размыто. – Влез рыжий.
– Представься, а то не будем разговаривать. – Бросила через плечо я.
– Можешь звать меня Котан. – Недовольно проговорил орев.
– Прости? – Я развернулась к нему всем телом. – Котан?
– Да. Тебя что-то удивляет? – Приподнял бровь он.
Сдерживать смех оказалось очень сложно. Я догадывалась, что встречу кого-то с таким именем рано или поздно, но этот конкретный представитель и без того напоминал наглую рыжую морду, так что имя его стало для меня разряжающей напряжение последних дней новостью.
– Что ж, Котан, ты, наверняка, уже знаешь, что меня зовут Хелена. – Улыбнулась я, не позволяя себе недостойных порывов. – Я рада нашему знакомству.
В ответ я получила кивок и отвлеклась на закипевшую воду. На завтрак у нас была перловка, которую я не люблю, но ем. Соль, сахар и сухофрукты делают продукт съедобным. Сегодня, в свете условной дееспособности мужчин, готовить пришлось на всех.
– Зачем тебе Восмор, Котан? – Подозрительно уточнила я.
– Мне не зачем. – Тут же ощетинился мужчина.
– Я попросил его меня не бросать. – Хныкнул предмет беседы.
– Что? – Я невежливо уставилась на Высочество.
– Он сбежал перед казнью и рухнул на меня с дерева. Как он туда залез я не в курсе, но он был достаточно жалок, чтобы мое сердце дрогнуло. – В, видимо, любимой своей ехидной манере, сообщил он.
– Ничего я не был жалок. – Обиделся Восмор, а я прям ярко представила то, что увидел Котан, и поняла, почему «дрогнуло».
– Ты не слишком ли груб с принцем-то? – Поинтересовалась у Котана.
– Он тоже со мной обычно неласков. – Пожал плечами орев.
Мужики, продолжали вяло переругиваться пока я подтачивала три своих кинжала и смазывала два из них составами – один транквилизатором, другой – антикоагулянтом. Мое путешествие из быстрого и относительно безопасного стремительно превращалось в опасное и довольно длительное – скакать верхом эти двое, например, не могут. Бросить бы их, конечно, но мне было как-то совестно от этих мыслей.
Завтрак прошел в задумчивом молчании. К его окончанию меня осенило, как использовать энергию окружающей природы для разрушения завесы над Скрытой стороной, и я принялась на волне вдохновения создавать набросок будущей схемы на стену. Надо мной тут же зависли три головы – мужчинам тоже было интересно.
***
Надо мной возвышалась плотная матовая завеса цвета мокрого асфальта. Вокруг был условно пролазный лес – еще не бурелом, но уже чаща. На саму завесу опирались несколько поваленных непогодой деревьев. Птицы молчали, лишь несколько самых смелых изредка чирикали.
Поляну расчистили Чувак и Котан, Восмор продолжал баюкать пострадавшую руку, хотя с поляны мы ушли почти месяц назад. После происшествия с роконом не произошло ничего мало-мальски значимого: мы просто шли, вставали на ночевки. Через неделю пути, когда повреждения Котана окончательно зажили (силами магии, моих зелий и его упрямства), он зашел в ближайшее поселение и привел нам лошадей, которых пришлось оставить на ферме перед заходом в лес у самой границы.
Сейчас мы не торопясь обустраивали лагерь. Сколько мы здесь пробудем я не знала, но я собиралась оставить мужиков на хозяйстве, пока я пойду наносить схему на стену. Собиралась сначала нанести необходимые линии белым мелком с костной пылью, потом специальным заклинанием выдать из себя достаточно крови, чтобы напитать огромный рисунок и после этого оставить его напитываться магией из окружающего пространства. Сколько дней займет напитывание и как именно отреагирует стена на мои манипуляции предположить довольно сложно. Но мне нравилось думать, что все будет хорошо: в конце концов, меня поддерживают высшие силы.
Дополнительные витки, предназначенные для втягивания магии в чертеж, я опробовала по дороге сюда, и они показали себя прекрасно во всех условиях, которые я им предложила.
Теперь, когда костер трещал, вода грелась, дичь, набитая еще утром, до захода в лес, свежевалась, Восмор ныл, я, прихватив Чувака, отправилась к завесе. Выбрала место, где деревья и кусты не очень плотно закрывают простор для творчества и приступила.
На каком-то этапе мне пришлось залезть на спину Чувака, который неустанно бдел рядом – было слишком высоко, чтобы дотянуться с земли и не смазать до этого нарисованное. Пес честно ходил со мной на спине вдоль всего рисунка, пока я добавляла и добавляла новые витки. Когда солнце село, мне пришлось прерваться.
На стоянке уже был натянут тент, натаскан лапник и приготовлен ужин. Чудесная история, всегда бы так. Сразу после ужина я вырубилась Чувак ушел на охоту и спалось мне без него беспокойно. Близ завесы с живностью было туго, так что отойти ему пришлось довольно далеко, а тревожить наши запасы, пока все спокойно, пес не захотел.
После того, как мой бок начал греть мой верный защитник я провалилась в спокойный, не сказать мертвый сон, до самого рассвета. Утром я перекусила остатками вяленного мяса и травяным отваром, и вернулась к прерванному вчера занятию. Сегодня надо закончить и отдать львиную долю моей крови на это.
Когда солнце встало в зенит, меня добровольно-принудительно отправили обедать. Недовольный рык и такие же эмоции подгоняли не хуже голода и жажды.
На поляне меня ожидала очередная каша с травами и грибами, вдоволь воды и отвара. Меня все устраивало и я, не тратя время на пустые разговоры, приступила к насыщению. Мужчины смотрели на меня искоса, но вопросов не задавали – на том спасибо. Как только прием пищи был окончен, мы с вертеском вернулись к чертежу.
К закату все было готово и я, быстро поужинав, приступила к жертве – к отдаче моей крови. Ритуал получился очень сложным и затратным. И надежд на нем было очень много. Поскольку, согласно легенде, имя мне Хелена Ицвер, род которой берет начало из Скрытой стороны, я изо всех сил пыталась попасть домой.
Чувак получил указания, я надрезала руку и сразу приложила ее к завесе ниже точки начала огромной и громоздкой схемы. Чертеж пил кровь жадно, забирал много. Пес напрягся где-то через пол часа, когда я почувствовала слабость. Когда я начала терять сознание, чертеж, наконец, поумерил аппетиты. Как меня вернули на стоянку я не помню. В себя пришла уже утром. Меня тут же напоили и накормили.
– Могла бы и предупредить, – недовольно буркнул Котан, – мы бы тоже кровью поделились.
– Не могли вы кровью поделиться, – в тон ему ответила, – я даже гипотетически не могу предположить, как это повлияет на результат.
– Что теперь? – Подал голос Восмор.
– Ждем. Пока чертеж насосется магии. – Сообщила я. – Не знаю, безопасно ли оставаться так близко, но, если вы не готовы жертвовать жизнью, можете подождать в ближайшем городе. – Как-то слишком патетично получилось.
На меня посмотрели, как на умалишенную, что я приняла как отказ меня покинуть.
Чувак ушел охотиться, видимо, в чуть большей мере доверяя спутникам, чем раньше. Мужики вяло переругивались, я дремала, периодически открывая глаза, чтобы съесть еще что-нибудь или выпить отвара.
День давно перевалил за середину, когда мы обратили внимание на то, что воздух вокруг загудел. Не очень громко и не особенно навязчиво, но неуклонно нарастая. Я сходила проверить чертеж – он стал чуть-чуть светиться. До самого вечера, когда вернулся Чувак, воздух гудел, набирая обороты, чертеж светился ярче час от часа. Мое самочувствие ползло вверх – мой источник никак не был задействован в этом ритуале, так что активно помогал восстановиться организму. Пока что это был успех – такого в истории местной магии еще не было. Искусственный источник магии.
Хотя час от часа я все чаще вспоминала анекдот: «А не рванет? Да не должно.».
Ужин прошел под гул, спали тоже с ним, на следующее утро он уже не воспринимался нами, но, если сосредоточиться было слышно, насколько громче он стал. К вечеру второго дня гул поменял тональность и стал еще громче. Просто подсветка чертежа стала самым настоящим сиянием.
Все случилось ночью. Гул достиг, вероятно, своего пика. Поднялся ветер, собрались тучи и вот-вот должна была начаться гроза. Чертеж сиял так, что ходить и проверять его не было совершенно никакой необходимости – все было видно со стоянки.
На каком-то этапе зарождающейся вакханалии мы услышали хлопок, и завеса исчезла, как не было: ее матового бока не было, хотя все эти дни мы прекрасно видели купол со стоянки.
– И это все? – Удивленно уточнил Котан.
Но тут полетели громы и молнии. Земля дрожала, а небеса расчерчивались яркими ветками молний. Небо начало изливаться на нас немедля, плотной стеной. Мы сбились под тентом, но долго он нас от стихии не защитил бы. Конечно, ничего у меня на такой случай на заготовке не было, пришлось быстро плести заклинание, регулярно сбиваясь от буйства стихии и начиная с начала.
Когда я, наконец, справилась, поляну окружил воздушный купол, по которому стекали струи воды. Все было мокрым, в частности, дрова, так что Котан сразу пошел пытаться повторно развести огонь. У нас было немного еды и питьевой воды, но как долго продолжится буря?
Мгновенно промокший Чувак недовольно отряхивался.
[1] Оревы живут домами, суть, кланами, всего их около полутора сотен. Каждый дом имеет свои особенности. Представители правящего на момент повествования дома имеют рыжие волосы, являясь поцелованными огнем, и чем «дальше» от императора, тем менее яркий цвет.
