Текст книги "По рукам и ногам. Книга 1"
Автор книги: Анна Шеол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
10. Опасность, пупсик, алкоголь
Я провожала безразличным взглядом дома, перекрёстки и фонарные столбы, проносящиеся за окном. Мысли липли одна к другой и всё равно в итоге возвращались туда, в туалет на восемнадцатом этаже медицинского центра. Чувство, когда я вдруг поняла, что всё ещё заливаюсь краской при одном взгляде на мучителя, что в памяти сразу же всплывают события пятиминутной давности, было паршивым. Но к едкому унижению, через которое меня протащил Ланкмиллер, отчётливо примешивалось ещё и чувство… запретности? Лёгкое, томящее, пьянящее. Пронизывающее кончики пальцев миллионом острых иголок. Это будоражило. Знание, что ты делаешь что-то, что делать не принято, и что при этом у тебя нет контроля над ситуацией, вообще ни над чем.
– Я помню, ты говорил, что у тебя проблемы на фирме, – резко втянула воздух и выдала фразу скороговоркой. Я готова была говорить о чём угодно, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями, чтобы не захлебнуться в них. – Когда я была мелкой, судостроительной компанией ещё управлял Вестон Ланкмиллер. Это твой отец?
– Логично было бы предположить, – пожал плечами Кэри.
По тому, как он ответил, сразу ясно стало, что тему я выбрала неудачно.
– А когда я только попала в «Шоколад», все как раз гудели о его смерти… Не было ни одной газеты, ни одного человека, ни разу об этом не упомянувших. Так вышло, что твой отец связал два обрывка моей жизни, как «до» и «после». Я только благодаря ему чувствовала себя живой в первые дни. Это было как будто напоминанием, что я нахожусь всё в том же мире даже несмотря на то, что многое изменилось в нём до неузнаваемости.
– В том же, да не в том… – задумчиво проговорил Кэри, глядя на дорогу.
Чёрт, о чём я только думаю. Это для меня Вестон – всего лишь гипотетический мужик в дорогом костюме, который погиб в рассвете лет при загадочных обстоятельствах. Для Ланкмиллера он всё же родной отец, близкий человек, о котором я распинаюсь так отстранённо и, наверное, цинично. Мне стало совестно, и я перешла на другую тему, менее острую.
– Но я не помню «Шиффбау».
– Это осколок от нашей компании. Часть акций когда-то принадлежала моему дяде, который не слишком удачно женился на одной дамочке с большими планами, в которые он не входил. У неё был доступ ко всем данным компании, включая уникальные технологии, особенности рынка сбыта. В итоге бесхитростный дядюшка почил загадочной смертью, акции по завещанию достались ей, а дальше только дело техники. Прековарная леди, надо сказать, без тени чести. Вы все такие?
– Ты и сам такой, – язвительно пробубнила я. – Итак, теперь она твой главный конкурент, и ты…
– Дело не только в этом, – холодно перебил Ланкмиллер и под немыслимым углом вывернул руль. – Ей мало быть главным конкурентом, она хочет всё и сразу.
С новой силой взревел мотор, и я от неожиданности прижалась щекой к окну. Сразу стало понятно, зачем он всё время требовал, чтобы я пристегивалась.
– Ты что такое творишь, мать твою?! Совсем с ума сошёл? – взвыла я, заметив, что скорость у машины значительно прибавилась.
– Ухожу от слежки, – равнодушно пояснил Кэри, щурясь от солнца и кидая взгляд в зеркало заднего вида. – Ты посмотри, какие беззастенчивые, посреди бела дня развлекаются.
Теперь, когда он это сказал, я тоже обратила внимание, синий автомобиль тащился за нами как хвостик, в точности повторяя даже перестраивание из ряда в ряд. Ланкмиллер верно подметил, слежка была совершенно нахальная, больше похожая на преследование, чем на слежку. Что будет дальше, даже не хотелось спрашивать.
– Ну, может, у них первый рабочий день, – слабо пошутила я, цепляясь за ручку двери, – не разобрались ещё, что и как?
– Нет, Кику. Они хотят, чтобы их заметили. Чтобы о них знали.
Мучитель с таким серьёзным выражением это сказал, что мне стало не по себе. Я видела подобные сцены из боевиков по старенькому телевизору на кухне бордель-кафе. И там, как правило, всё оканчивалось перестрелками с кучей трупов. Совсем не здорово. И уж точно я бы не подумала, что однажды мне придётся наблюдать такую изнутри.
– И насколько это опасно?
– Не знаю и проверять не хочу, нам надо уйти, пока они не надумали познакомиться поближе. Держись.
И меня снова вжало в кресло, когда Ланкмиллер вывернул руль. Огромная неповоротливая машина уже второй раз проскочила на красный, с трудом вписываясь в резкий поворот, – по асфальту взвизгнули шины. Я невольно зажмурилась, едва заметив, что из-за этих манёвров нас вынесло на встречку, прямо под колёса большому туристическому автобусу. Но Ланкмиллер каким-то чудом выровнял машину так, что нас даже не поцарапало.
– Мы чуть не сдохли сейчас, ты в курсе? – отчего-то совершенно севшим голосом просипела я.
Он, как и следовало ожидать, не обратил внимания, въехал в проём между домами, развернулся во внутреннем дворе и направил машину, вздымающую тучи пыли из-под колёс, в обратную сторону через другие ворота. Ланкмиллер, кажется, успел понарушать на два лишения водительских прав, но вот уже две минуты, как в зеркале заднего вида перестала маячить та самая синяя машина. Я перевела взгляд на дорогу впереди и поняла, какое судорожное, сбитое у меня дыхание, почувствовала, что руки ледяные, будто я минуту держала их под снегом. Что-то я разнервничалась гораздо больше, чем ожидала.
Выражение лица Ланкмиллера не поменялось, было всё такое же беспристрастное и сосредоточенное. И делиться тем, что он скрывал за ним, Кэри совсем не спешил. Как и тем, что нам в действительности угрожало.
– На фирму я сегодня уж точно не попаду, – паркуясь, невесело хохотнул Ланкмиллер. – Самое лучшее сейчас место – закрытое и в меру людное. Пересидим в кафе, я вызову Генриха.
При упоминании начальника охраны я поежилась.
Кэри отворил дверь переднего пассажирского сиденья, приглашая меня наружу. Но не тут-то было. Дрожащими руками, как выяснилось, не так-то просто отстегнуться обратно. Ланкмиллер со вздохом сам эту процедуру за меня выполнил, и из машины я буквально выпала к нему на руки.
– Испугалась, Кику? – Он предпринял бесплодную попытку меня от своей рубашки отодрать и приподнять лицо за подбородок.
– Если только твоих навыков экстремального вождения, – сквозь зубы процедила я, ещё сильнее в него вцепляясь.
– Чудно, а теперь отлипни от меня, пожалуйста.
– Почему ты вообще перемещаешься без охраны? – мрачно пробурчала я ему в рубашку.
Он всё ещё прижимает к себе, хотя просил, чтобы я отлипла. А сам-то он часом не испугался?
– Моему отцу охрана не помогла, – доверительно шепнул мне в ухо мучитель. – Чему быть, того не миновать.
– Не знала, что ты так покорен судьбе, – фыркнула я, проскальзывая за ним в дверной проём кафе «Чёрный кот». Вывеска у него красивая была, как и положено, с котом, невероятно изящным, изогнувшим спину и опиравшимся лапками на буквы названия.
Внутри пахло кальянным дымом и кофе. Неплохая смесь для кафе. Запахи родного «Шоколада» были куда более отталкивающими: там постоянно пахло сексом и немытой посудой, и это куда менее располагало к тому, чтобы просто посидеть у окна за чашечкой кофе. Хотя, впрочем, и ходили туда не за этим.
На этот раз Кэри выбрал уютный столик у стены, не так чтоб у всех на виду. Вместо жестких стульев гостям предлагали обитые сиреневым бархатом диванчики, как на приёме у гадалки. Я стиснула руки в замок и уставилась на матовую поверхность стола, демонстративно не слушая, что мучитель там заказывать собрался. В прошлый раз мы руководствовались моим вкусом. Теперь его очередь.
Отпустив официантку, Кэри принялся названивать своему начальнику охраны. Сначала отчитал его так резко, что я и сама основательно напряглась, потом отдал гениальное по своей формулировке приказание: решить проблему. Ни секунды не сомневаюсь, что, если Генриху сказано решить, он решит даже нерешаемое, выбьет показания из невиновных, воскресит покойника и достанет с неба луну. Такой уж он человек. Хоть бы только он сюда не заявился, иначе я залезу под стол, чтобы только его не видеть.
Кэри, за неимением лучшего объекта, придирчивым взглядом изучал меня. А я – здешних официанток, как и положено, снующих туда-сюда. У них хотя бы форма была приличная: белая блузка с воротничком и юбка до колена. В горошек – это, правда, странный выбор, но он уже оставался на совести управляющего.
За спиной у Ланкмиллера работал телевизор. Новости? Кажется, тысячу лет их не смотрела. Разумеется, здешние ведь? Какое счастье: смотреть новости, которые обходятся без секции со средней ценой на невольников.
«Автономная область Виктория вынесла окончательное решение по невольничьему вопросу. Нынешнее законодательство уже со следующей недели позволяет их содержание территории области, – вещал деловой беспристрастный голос. – Вопрос о транспортировке в Викторию невольников из других государств остаётся неурегулированным».
– Кэри? – я тихо позвала его, вытягиваясь на стуле и нервно кусая губы. – О чём там речь?
– Автономная область Виктория находится под столицей, всего в нескольких десятках километров от Анжи, – спокойно пояснил Кэри, видимо, тоже прислушивающийся к новостной сводке. – Ну, у них уже давно был конфликт по поводу рабовладения, этого следовало ожидать.
– То есть ты хочешь сказать, что это место здесь? В Витто?
В Витто, всегда бывшим вольным государством, появится целая область, где можно иметь рабов? Мучитель перегнулся через стол и успокаивающе погладил меня по щеке.
– Кику, ты сейчас в Витто, разве это многое для тебя меняет, подумай сама.
Я отпрянула, уворачиваясь от его руки.
– Для меня, может, и ничего не меняет, но другим-то повезло больше! Почему всё так… неправильно складывается? – И такая беспомощность в моём голосе, что самой от неё становится тошно.
– Тебе, кроме других, беспокоиться не о чем, скажи? – Ланкмиллер устало вздохнул. Смотрел на меня, будто на непослушного ребенка, и под его укоряющим взглядом я невольно почувствовала себя таким. Дурачком, который решил, что всё может быть так, как он хочет. Что всё может быть хорошо.
Я смяла в руках салфетку, борясь с желанием огрызнуться на пустом месте и огрести.
Картинка на экране сменилась другой. Уже начался скучный экономический раздел, очередное повышение цен на топливо, комментарии экспертов, заинтересованных лиц, оправдания, прогнозы и объяснения. Я даже сперва не поняла, что же приковало моё внимание к экрану так прочно. Высокая темноволосая женщина с синими глазами, которые будто светились, ярко выделяясь на бледном лице.
– Куда ни плюнь, везде она, – фыркнул Кэри, даже не оборачиваясь. Видно, узнал по голосу. – Что тебя так заинтересовало?
Я сидела, намертво вцепившись в мягкий диван и уставившись на экран как заворожённая. Плечи сковала мелкая дрожь, и ладони вспотели. Ледяная, ужасно колючая волна тревоги поднялась неожиданно будто из ниоткуда и тут же задушила меня собой.
– Не знаю…
– Что, неужто вспомнила её? – Ланкмиллер даже как-то развеселился, в глазах появилась хитринка, и меня это только больше запутало.
– Не знаю! Отвяжись! – я помотала головой, сгоняя наваждение и уже даже не смотря за тем, что происходит на экране.
– Лукавишь, Кику, – Ланкмиллер чуть заметно сощурился.
– Клянусь, что нет! Кто это? – проскулила я, умоляюще глядя на мучителя.
– Так, одна безутешная вдова, – сладким голосом сообщил Кэри. – Моя хорошая знакомая.
– Твоих знакомых-то я с какого должна помнить, умник?
Так, я перенервничала, пора прикусить язык, пока Ланкмиллер не достал свои плоскогубцы для пыток. Новостной блок уже завершился, сменяясь рекламой, и я опустила глаза, вновь уставившись в чёрную поверхность стола. Упрямо и старательно, как пялятся в бесконечность. Слишком громко вздохнула, стараясь взять себя в руки, однако это у меня не особо вышло, и я ограничилась тем, что не особо талантливо состроила вид, будто взяла. Переключила внимание на заказ, который официантки в «гороховых» юбках принялись расторопно размещать на нашем столе.
Отбивные в сырном соусе и картофельные оладушки – такие, совершенно восхитительные, с корочкой, с колечками редиски и листьями петрушки сверху, придающими ненужное, но чертовски аппетитное очарование. И запах, чёрт его дери, запах…
Мне даже показалось, что я умру от восхищения задолго до того, как успею приступить к еде. Я, вообще-то, умирать начала ещё давно, просто ног под собой не чувствовала от голода ещё с утра, когда мой завтрак по прихоти Ланкмиллера оказался на полу. А сейчас мне просто пыткой казалось есть это нормально, а не как облезлый обезумевший волчара, который три дня подряд страдал от неудачной охоты. Я замерла, так и не дотянувшись до вилки, и недоверчиво уставилась на Кэри. Что, если он решит повторить свой утренний фокус?
– Чего тормозим? Жуй, – ворчливо скомандовал он, и у меня отлегло от сердца.
Когда голод был кое-как удовлетворён и тарелки мои оказались почти пустыми, я снова начала обращать внимание на всё остальное. Ланкмиллер казался преувеличенно спокойным для объекта ненависти и преследования, и это даже напрягало немного. Блюда он нам заказал одинаковые, но вот напитки… Себе мучитель взял дорогое красное вино, а мне… Рядом стоял высокий прозрачный стакан, заполненный светло-зелёной жидкостью, сверху плавали прозрачные льдинки вперемешку с тонко порубленной мятой. На край стакана долька лимона нанизана, ярко-жёлтая.
Мята перебивала все другие запахи, я бы даже могла за сорт чая это принять по незнанию, но едва различимые нотки алкоголя всё-таки уловила. Кашлянула.
– А что это?
– «Каса-да-Моэда», коктейль. У вас в «Шоколаде», я так понимаю, его не подавали?
– И много там алкоголя?
– Как раз столько, сколько нужно, чтобы расслабиться.
Ух ты, какой, побеспокоился.
– Я просто… ну… плохо переношу такое. – Подперев щёку ладонью, я уставилась в сторону, принялась пальцем круги на столе чертить. Кэри окинул меня беглым взглядом с крайней степенью скептицизма, мол, да что ты говоришь такое, моя хорошая. – Велика вероятность, что я буду в хлам даже от лёгкого напитка.
– Не знаю ни одного человека, который от безобидного коктейля был бы «в хлам», – ворчливо заметил мучитель, почти озвучивая мои мысли.
– Иди к чёрту, – тихо буркнула я, придвигая к себе стакан.
«Каса-да-Моэда» оказался очень даже неплох.
Время тянулось медленно, я уже начала искоса поглядывать на дверь в уборную. Что, если отпроситься у него и по-тихому улизнуть, если там есть окно? Можно даже через дверь, Ланкмиллер сидит спиной ко входу. Рассказать кому-нибудь из официантов? Попросить помощи?
– Может, чего-нибудь сладкого? М? – лениво поинтересовался Кэри, когда сам уже покончил с заказом, и пнул меня ногой под столом, для ускорения ответа.
Я замялась, чувствуя, как стремительно рдеют щёки, будто меня поймали за руку на месте преступления. Ощущение было такое, словно сижу с черепной коробкой нараспашку и кто угодно может видеть мои внутренние метания. А уж мучитель-то тем более. С его дьявольскими глазами.
– Я… не думаю, что… В общем, даже если ты… Не знаю, – выпалила я сбивчиво и спрятала руки под стол, чтобы хоть немного скрыть поднявшуюся бурю.
– С ума сойти, – задумчиво резюмировал Ланкмиллер. – Никогда этот вопрос не вызывал столько трудностей. Ты что, стесняешься попросить?
Кэри с невозмутимым видом, мотивируя это тем, что всё равно же Генриха ждем, всё-таки заказал мне банановое пирожное, которое принесли почти сразу же.
– Спасибо, – тихо выдохнула я, обращаясь то ли к мучителю, то ли к официанту, который мгновенно растворился в воздухе, оставив передо мной тарелку с совершенно восхитительным содержимым. Воздушный корж с кремом, в котором можно было разглядеть свежие банановые дольки, и всё это сверху полито молочной карамелью.
– Моя кондитерская поставляет сюда свою продукцию, – как бы между прочим сообщил Кэри. – Оцени.
– Банановое с намёком заказал? Извращенец. – Хоть я и глянула на него с упрёком, но за ложку схватилась почти сразу же, не в силах противостоять соблазну.
Кэри сначала слегка изогнул бровь, а потом рассмеялся.
– Ух ты. И кто тут ещё извращенец, а? Мне такое даже на ум не пришло, а вот ты, гляжу, во вкус входишь.
Я густо покраснела.
– Как твоя спина?
И вздрогнула от неожиданности. Надо же, и не заметила, как в полутёмном зале появился Генрих. Отползла в дальний угол своего диванчика и, оставшись там, ответила хмуро:
– Уже ничего, а что, повторить хотите?
– Хозяин прикажет – повторю, – заявил начальник охраны, усаживаясь рядом со мной. Ещё дальше в угол забиваться было уже невозможно, поэтому я просто принялась проклинать его мысленно, соревнуясь с самой собой в изобретательности. – Я уладил все вопросы на сегодня, господин. Охрана вам будет обеспечена, и, если позволите, я сам доставлю вас до дома.
– Ясно, Генрих, – преувеличенно холодно отозвался мучитель. Сразу стало ясно, что хвалить за хорошую работу тут никого не будут. – Сегодня вечером нужно будет почтить своим вниманием презентацию нового проекта в «Лотте Плаза», есть там кое-какое дельце. Организуй, чтобы всё прошло нормально. Не как сегодня.
– Господин… – начальник охраны будто бы впал в замешательство от такой просьбы, – это ведь не проблема, тут загвоздка в другом: у всех ваших наложниц просрочены паспорта, ни одну к вечеру невозможно будет провести через границу…
– Зачем нам это вообще? – Ланкмиллер поморщился, как делал это всегда, когда ему казалось, что он слышал глупость.
– Сами знаете, кто там будет… – Генрих кашлянул. – Нужно всё организовать по высшему разряду. Эскорт-агентство?
Я даже поморщилась, очень нелестным словом поминая «Шоколад». На территории Витто владение рабами было запрещено, но вот эскорт-агентства процветали, и едва ли они по своей сути сильно уступали бордель-кафе, разве что больше подходили для искушённых. Для тех, кому хотелось чувствовать себя обласканным, а не обслуженным. Девушек там обучали в основном двум вещам: поведению в высшем обществе и сексу в разных его проявлениях. Высокий уровень образования в целом был принят в их среде, умение поддержать разговор ценилось. Но в остальном любое агентство действовало как самый обыкновенный бордель, сдавало девочек в пользование с почасовой оплатой. Они в основным были нужны, чтоб сопровождать господ на различных церемониях и не давать скучать ночью после. У некоторых девушек находилось даже нечто вроде родословной – преемственность в агентствах процветала. Это, наверное, довольно жутко, когда мамка заботливо пристраивает тебя на работу вроде этой. Хотя даже такая мамка будет лучше той, которая исчезает из твоей жизни в неизвестном направлении, чтобы никогда больше не появиться в ней. По крайней мере, эти могут в любой момент отказаться от своей работы. Наверное.
– У них всё расписано на месяц вперёд, – небрежно махнул рукой Кэри. – Не нужно ничего выдумывать, я тебя умоляю. У нас уже есть пупсик для этих целей, – кивком мучитель указал в угол, на меня.
– Нельзя ли обойтись как-нибудь без пупсиков? – я мгновенно осклабилась в ответ, потому что от его обращения буквально передёрнуло. Ему же всего-то под тридцатник, а не за полтос. Это обязательно – быть таким мерзким?
– Что поделать, дорогая? Ты тоже не всегда называешь меня так, как я хочу, – улыбка, мелькнувшая на его губах всего на секунду, была такой коварной, будто он затеял всё ради одного этого упрёка.
– Она же… Безродная. Бескультурная, – кисло выговорил начальник охраны, до которого наконец дошло, что Ланкмиллер не шутит. Физиономия у него сделалась такая, будто он с трудом сдерживался от того, чтобы на пол сплюнуть прямо тут, и это при том, что я была так близко к нему, что можно было потрогать, протянув руку.
– Я прямо здесь сижу вообще-то.
– Вот и сиди, – ни грамма не смутившись, осадил Генрих. – Ты хоть знаешь, в какой руке вилку держать?
– В ноге! – огрызнулась я. – Иди к чёрту, бестактный мужлан.
С другой стороны, если задуматься… Задуматься и взглянуть на преисполненного достоинством мучителя, который, сидя за столом, ни разу не сгорбился, нарезал всё себе на мелкие кусочки блестящим ножичком, как спокойно ел, и все движения у него были плавные, не суетливые, ни одного рывка.
Мне стало даже неловко за себя, но оттого я ещё больше ссутулилась, уставившись на дно своего стакана, где в остатке коктейля плавали листики мяты. Мои достижения, кажется, кончились тем, что я почти перестала материться после того, как мучитель неиронично пообещал промыть мне рот с мылом.
– Вилку надо держать в левой руке, Кику, – примирительно-наставительным тоном сообщил Ланкмиллер. – И извинись перед Генрихом.
– С чего ты взял, что я вообще буду… В смысле, извините за грубость, – быстро, одной нечёткой скороговоркой выпалила я, поперхнувшись в середине фразы, и ещё сильнее забилась в угол.
Ланкмиллер смотрел на меня, прямо в лоб, будто хотел его прострелить. Такая изощрённая форма насилия, от которой кровь стынет в жилах. Он мог очень много обещать глазами, ни говоря ничего. И это сводило с ума очень качественно и прочно.
– Ну ладно, не смотри на меня так больше… – выдавила я жалобно и как-то хрипло, потому что в горле разом пересохло.
Мне казалось, что взглядом нельзя наносить увечья, но, как всегда, находятся люди, для которых нет ничего невозможного.
– Извинения приняты, – негромко кашлянул Генрих, и мучитель только после этого прервал свою пытку.
– Если ты закончила, можем идти, – сообщил Кэри, поднимаясь и кидая короткий взгляд на часы. Нахмурился.
Пока я сидела, было ещё ничего, даже почти незаметно, но стоило подняться, как в голову ударил незначительный, но фатальный градус, пробираясь жаром по плечам, окрашивая щёки в алый. Генрих, кажется, выразил желание вести нас домой лично, отправив своих работничков сопроводительным кортежем, – уследить за ходом его мысли в таком состоянии было непросто.
Кэри кое-как запихнул меня на заднее сиденье и сам запихнулся туда же.
Перед глазами всё знатно расплывалось, словно это был чёртов калейдоскоп.
– Кику, ну почему тебя так шатает, а? – сокрушался Ланкмиллер, пытаясь придать мне положение равновесия, угрожая какими-то «вертолётами». – Что, ситуация совсем критическая?
– Не совсем! – строго поправила я, пытаясь его отпихнуть, потому что равновесие, по моему мнению, было совсем в другой стороне. – Меня ещё пока не тошнит!
– Ну, только этого не хватало, – мучитель завёл глаза к потолку и отчего-то показался мне просто до смерти уморительным.
Я дружески хлопнула его по щеке, чтобы приободрить, но он перехватил мою руку, дёрнул на себя.
– Вот засранец, – я вжалась щекой в его рубашку, – ты это… – подобрать бы что-то вразумительное из этого запутанного клубка слов в башке, – со… и… ну… Буянить, что ли, хочешь?
– Нет, думаю, это немного затруднительно в нашем положении, – иногда я серьёзно поражаюсь его терпению, – и мы будем смущать Генриха.
Тот чем-то поперхнулся на переднем сиденье. Странно, должен же вроде быть привыкший.
– Ну и хорошо… А то я собираюсь, ну… сопротивляться и драть тебе волосы, – умиротворённо сообщила я, хлопая Ланкмиллера по коленке.
Держу пари, он уже жалел о своей идее тащить меня в высший свет.
– Отпусти меня, дай поспать спокойно. О, там охрененный кабрик, – пылко отрапортовала я, заглядывая Ланкмиллеру через плечо, а потом беспомощно откинулась на спинку, потому что драться с мучителем вдруг стало невыразимо лень. Вместо того чтобы нормально заценить кабрик, Кэри не отрывал своего взгляда от меня, и это даже в моём состоянии казалось странным. – Чего ты так внимательно смотришь? Чёрт возьми, только что ведь был один, двоих мне ещё не хватало.
– Больше ни капли спиртного, зарекаюсь, – Ланкмиллер, чуть хмурясь, щёлкнул меня по носу.
Я издала протяжный раздражённый вздох, всё-таки соскальзывая ему на колени.
Поздно уже, Кэри, поздно.
