Текст книги "Пиши легко! Сторителлинг – как он есть"

Автор книги: Анна Никольская-Эксели

Соавторы: Анна Маншина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

В состоянии «жидкий янтарь»

Цитаты Анны Никольской из рабочих групп Мастерской

Обучаясь чему-то, невозможно сразу впитать все новое. Это постепенный процесс. Спиралевидный. Отключаем сороконожку, включаем улииииитку! Потихоньку читаем, что-то конспектируем (это облегчает понимание и запоминание), задаем вопросы, если что-то непонятно, и главное – не критикуем себя. Критика только усложняет нашу учебу. Хвалим себя! И побольше.

Попробуйте провести сегодня день или несколько часов (минут) в состоянии «жидкий янтарь». Залипнуть на игре светотени на подоконнике. В окно кафе. В слив раковины. На какое-то слово, которое будто увидели впервые. Словно важно именно это. Только это, прямо сейчас. А не дела, которые мы запланировали. Не суета обдумывания будущего. Это поможет нащупать разницу между состоянием ума и состоянием творца. Если будет некомфортно – это нормально. Просто продолжайте это делать и наблюдать, как меняется ход мыслей. Потом можно записать, если прилетят свежие идеи, и размотать в прозу (или стихи).

У каждого автора свой отпечаток пальца. Стоит только чуть почистить шелуху чужих клише и штампов, которым нас, как правило, учат в школе / институте / на работе, и отпечаток станет четким. Интересным! Авторское я – то, за чем читатели идут к нам в книги. Как его полнее отразить? Пишите о себе, о том, что хорошо знаете, о том, чем горите, в чем хорошо разбираетесь, что любите. Меньше цитируйте других, больше слушайте себя. А что думаю по этому поводу я? Это самое ценное.

Успех автора всегда кроется в собственном «хочу». Поэтому чужие клише успеха и «делай как я» не работают, как правило. Нащупываем свое.

Медленно шагаем к цели. Очень медленно. Но это нормально. Просто делаем по чуть-чуть каждый день то, что хочется. Так по чуть-чуть в заметках можно написать роман «на одном дыхании». И таких романов может стать много, потому что работа будет ассоциироваться не с надрывом, преодолением себя, аскезой и т. п. – а с удовольствием!

Новая обстановка действует на нас вдохновляюще. Смена рутины на что-то свежее. Я, когда не могла выходить из дома, надевала наушники со звуками природы или кафе, рассматривала иллюстрации Дианы Лапшиной и писала то, что приходит в голову. Так получился сборник хюгге-сказок, сейчас он готовится к изданию.

Понимаете, как нам повезло? Мы в любое время можем нырнуть в другой мир. В любой! И для этого нам нужно только собственное мышление. Здесь мы тоже при помощи него творим этот мир, но в других – нам законы не писаны, все происходит только по авторским законам.

Почему здорово слушать других, но делать лишь то, что откликнулось? Потому что мы в это поверили. Если не верим – результата не будет. «По вере вашей да будет вам». Поэтому здорово слушать разных успешных людей в профессии – это дает широкий выбор.

«Самое сладкое вино пьется, когда на душе горше всего» – это слова поэта Марины Бородицкой. Писатели – мудрые люди, уходят от проблем и трагедий в свои выдуманные миры. Этим спасаясь и радуя других. Муми-дол был придуман во время Второй мировой, обэриуты писали свой нонсенс во время сталинских репрессий и т. п. Творчество – лучший, на мой взгляд самый скоростной, способ сменить фокус внимания и точку притяжения.

Ошибки – это уроки. Мы привыкли со времен школы, что совершать ошибки – стыдно, плохо, за них ставят «2», и это нас парализует. Мы лучше вообще ничего не будем делать, чем сделаем и совершим ошибку (опозоримся). Или задавать вопросы – тоже стыдно, словно признать, что чего-то не понимаешь. На вопросы же нужно отвечать на «5», а не наоборот! По моим наблюдениям, тот, кто не боится делать ошибки и задавать много вопросов, движется быстрее. Ему по-хорошему все равно, что о нем подумают. Ему главное – понять то, чего он не понимает.

Писатель – эгоист. Он делает только то, что любит. И его эгоизм работает как альтруизм в энной степени. Не нужно никого спасать, просто занимайся прямо сейчас тем, чем хочется.

У Туве Янссон был комплекс неполноценности относительно себя-художника, навязанный отцом и преподавателями. Она считала, что муми-тролли – это не искусство. Умом. А сердцем – просто рисовала их, писала о них вопреки этому раздраю в голове из чужих мнений. И умиротворение пришло лишь тогда, когда муми-троллей полюбили миллионы читателей. Но этого бы не произошло, если бы она слушала не себя.

Литературное мастерство – это навык, который зависит от практики. Чем больше часов практики, тем он крепче. Но есть помимо мастерства еще одна штука. То, чем автор наполнен, – то, что он транслирует читателю. Авторское Я всегда просвечивает в тексте, во всех наших персонажах и их действиях. Поэтому здорово любить себя – тогда и тексты наши будут этим состоянием пронизаны.

«Читаешь чудеса в чате выпускников Мастерской и радуешься. Сколько чудес в мире! А то послушаешь некоторых: “Времена не те, люди не те, все не то”» – просто радиоволна не та, меняем частоту.

Главное – не работа, которую мы делаем, а ощущение, которое мы испытываем, делая ее, даже по найму. То есть можно реально кайфовать от, например, замены шин в шиномонтажке, делать это с огоньком. От любого дела. От редактуры чужих текстов, например, от преподавания, если найти свою форму, свой метод, под себя дело подстроить. Даже если тебе всю жизнь казалось, что ты свободный художник. А если что-то все-таки совсем не по душе – иметь смелость это поменять. Ну, потому что нет смысла жить так, как не в кайф, на мой взгляд. Либо найти этот кайф в том деле, которое есть сейчас, либо поменять дело.

Путь легкости – просто делать прямо сейчас то, что хочется сердцу / душе, потому что им действительно виднее (и это не фигура речи, а мой личный опыт и опыт выпускников). Все остальное придет как бонус, если останетесь верными своему кайфу.

«Никто не напишет о том, о чем только я могу рассказать!» – чуете, сколько в этом веры в себя? Напоминайте себе об этом, когда приходят сомнения. Они не очень хорошие советчики. Даже внутреннего критика можно сделать другом (а он и есть друг), если выделить ему рабочее место. Оно одно – саморедактура. Во всем остальном – я всегда молодец!

Нам, творческим людям, важно и нужно быть в ресурсе по возможности всегда. Да, это возможно. Как? Через бережное отношение к себе. Это какое? Внимательное отношение к своим ощущениям. То есть самое главное – это наше состояние. Сначала приводим себя в ресурсное состояние (я в духе), и уже потом – все остальное. Потому что только из него мы движемся туда, куда нам нужно, путем легкости. И радости.

Идти туда, где хорошо. Это где? Там, где я занимаюсь своим делом. Это каким? Которое доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Бывает сложно, потому что нас с детства учат другому. Пример – наш редактор Аня Маншина. У нее вышла книга стихов с авторскими иллюстрациями и скоро выйдут две повести, написанные на ТАНе (до курса она не писала прозу вообще). Иллюстрации она не училась, опыта иллюстрирования нет, но ЛЮБИТ свое дело. Издательство ей само предложило выпустить такой вариант книги. Чудо? Нет. Когда делаешь только то, что любишь, со всей отдачей и качеством, на которое сейчас способен, не ожидая никакого конкретного результата, такие «чудеса» происходят постоянно. Примеров тому масса, не только среди наших выпускников. Слушайте лекции наших мэтров – они тоже об этом говорят. В нашем мире не столько важно действие, сколько состояние, из которого оно производится.

Чудеса встречаешь, если не торопишься и все подмечаешь. И парадокс в том, что чем медленнее живешь, тем качественнее проживаешь свою жизнь. Потому что включаются ощущения, а мыслемешалка замолкает. И еще успеваешь намного больше, чем в гонке. Потому что выбираешь, что тебе важно, а что вообще не твое. Из этих маленьких «не мое» складывается «не моя» жизнь. А ее неинтересно жить. Почаще спрашивайте себя: «Это мое? Откликается?» Если «нет», проходите мимо, без сожалений.

«Счастливая жизнь или нет – зависит от того, на что мы обращаем внимание. Так просто?! И так можно было все эти годы? Самостоятельно настраивать внутренний жизнеприемник – так можно и так нужно. Пошла регулировать настройки» – да! Корень того, что мы проживаем, – в ощущениях. А корень ощущений в мыслях. Нам кажется, что мысли – это я и есть. Но это не так. Мы можем их выбирать. Те, что чувствуются хорошо! Останавливать тоже – например, созерцая, наблюдая, внимательно проживая момент через любые ощущения (нам, писателям, бонус – это еще и обогащает нашу прозу / поэзию, делает ее вкуснее и глубже).

Сделать то, что непривычно, чтобы расшевелить себя! «День сурка» убивает в нас творца. А окрыляет нас – новизна. Поэтому мы чаще всего ярче живем в поездках, в отпуске. Кто-то творческий постоянно путешествует, чтобы поддерживать себя в ресурсе. Но это не обязательно. Можно и на месте жить на полную катушку.

Часто бывает, что человек пишущий ощущает себя немного не от мира сего, странным, непонятым другими, невписавшимся. И в этом – наша сила на самом деле. Потому что человек читающий ищет в книге созвучие с таким же странным, как и он. Поэтому часто бывает, что читатель и писатель – это одно лицо. К нам в книги люди идут за отпечатком пальца. Поэтому в тексте здорово быть максимально собой.

Энергией можно поделиться почти так же, как wi-fi, только пароль не нужен. Представляете, какие мы счастливые? Мы можем это сделать в любое время в любом месте через любимое дело – через письменное слово!

Решите для себя раз и навсегда: у меня нет времени на людей, которые заставляют меня сомневаться в себе. Среда для творческого человека очень важна.

И еще здорово понимать: люди просто зеркалят нам наши собственные ощущения о себе. Сомнения, например. Это знание помогает воспринимать их слова с благодарностью (из более широкой перспективы). Вообще, старайтесь все оборачивать в свою пользу. Так оно и есть. Все – опыт! Критика тоже. Любая. Не фиксируйтесь на ней, идите себе дальше к своей мечте. И мотайте на ус!

Хорошо гордиться своей проделанной работой! Пить чай и сознавать, что ты, черт возьми, молодец. Бесценно! Я это называю состоянием льва. Всемогучести. Марафоны, книги знаменитых людей об их успехе и т. п. здорово мотивируют нас, настраивая на это состояние. Но мотивация извне быстро улетучивается. Вдохновение изнутри – всегда внутри. Во мне. Как его поддерживать? Заниматься максимально, при любой возможности, любимым делом. Вдохновение любит действие. Приходит не когда его ждешь, а включается уже в работе. Если это помнить, никакая больше мотивация извне не понадобится. Садишься – и полетел. В этом свобода художника.

Любой навык (например, писать качественно и каждый день) – это просто полезная привычка. Она состоит из: 1) знания, 2) умения и 3) желания (самая лучшая мотивация в мире!). Чтобы что-то в жизни в корне поменять, нужно приобрести новый навык. А чтобы это сделать легко, необходимы все три эти вещи. Просто теоретическое знание – это иллюзия, без практики оно не работает. А практика без кайфа не приводит к жизни мечты.

Внутренний критик нам не нужен, а вот внутренний редактор – да!

Разрешите себе делать ошибки, и побольше. И пробовать разное, экспериментировать, нащупывать свое! В этом кайф учебы. Когда кайфуешь от учебы, выход из «слепой» зоны гораздо быстрее происходит.

Легкость пути (не только писательского, любого) – в нашей способности быстро возвращать себя в равновесие. Как неваляшка ванька-встанька. Его толкнули, а он – раз! – и снова в вертикали. Запомните этот образ-помощник.

«Зажгла благовония, включила музыку, сделала кофе, теперь можно и писать» – ритуалы можно недооценивать. Но! Они действительно помогают нам расслабиться и кайфануть от работы. Придумывайте свои, которые откликаются! Когда поток сметает, можно писать и на стене, и на куске обоев, как Чуковский. Но для начала и ритуалы хороши.

Вы учитесь. Это процесс. Мастерство приходит «неожиданно». Делаешь. Делаешь. Делаешь. И вдруг: «Это я написал? Серьезно?» И видишь свои старые тексты новым взглядом. И не стыдишься, говоря себе: «Как же неумело я писал!», а радуешься: «Я увидел свой прогресс. Я вырос, значит!» И это происходит постоянно, этот рост. И когда это понимаешь, начинаешь любить и радоваться процессу своего роста.

«В Мастерской из меня выходят страхи и неуверенность говорить о том, что на душе. Я словно цыпленок выскрябываюсь из скорлупы. Думаю, без искренности писателю нельзя» – да! И как только позволяешь себе быть искренним в тексте – колоссальная тяжесть слетает. И видишь, что читатель за этим в книгу и шел. За мной. За такой, какая я есть. А я есть во всех своих персонажах. Автор в них просвечивает. И читатель, который любит наши книги, просто во многом – такой же. Поэтому разные книги нужны – для каждого автора найдется свой читатель. Не подстраивайтесь под «читательские запросы», тренды, веяния – пишите себя.

«Улыбалась полчаса незнакомым людям на улице» – классно быть писателем! Такое вменяемое оправдание для ума всем своим странностям.

«Весь вчерашний день думала над заданием. Ничего. От мысли, что надо расслабиться, напряглась еще больше. Решила просто сесть и начать писать. Что за магия? Получилось! Ощутила сочетание легкости и усилий». Это обратный эффект: «Так. Надо срочно расслабиться. Так я уже в потоке или нет? Да где он, этот поток?!» Практикуйте. Экспериментируйте. Делайте хоть что-то по чуть-чуть. Не старайтесь держать в голове все наши советы. Пусть они в одно ухо влетают, в другое вылетают. Делайте все, чтобы облегчить себе процесс. А легче всего это сделать играя. Ничего суперсерьезного тут не происходит. Вообще. Не только в Мастерской. В жизни.

Из монаха в безбашенного подростка

В первой части книги мы уже говорили про авторский голос. А в этой главе хотим взглянуть на тему уникального звучания текста под новым углом.

Чтобы понять, какое же звучание, какая атмосфера у наших текстов, здорово сначала научиться анализировать тексты других авторов. Не пугайтесь слова «анализировать»! Будет нестрашно и даже не скучно!

Итак, пишем свои ассоциации к книгам трех любимых авторов. Например, книги Туве Янссон уютные, добрые, философские, мудрые, теплые. А книги Джоан Роулинг приключенческие, волшебные, многоплановые, захватывающие, таинственные. А что можно сказать о книгах Рэя Брэдбери, например?

После того как мы разобрались с текстами других авторов, задаем себе такие вопросы:

1. С чем будут ассоциироваться мои тексты?

Например, уют, мягкий юмор, магический реализм.

2. Какая атмосфера у текстов, которые мне нравятся?

Обволакивающая, напряженная, мрачная, доверительная, таинственная, с нотками юмора?

3. Какие эмоции я хочу вызвать?

Радость, доверие, изумление, воодушевление, предвкушение или, может быть, любопытство?

4. Что будет чувствовать мой читатель?

Мурашки по спине, ощущение теплой дружеской беседы, живой интерес?

5. Какие ценности для меня важны не только в текстах, а вообще в жизни?

Семья, свобода, дружба, творчество, путешествия?

6. Что я могу дать людям? Чему научить на своем примере, чем поделиться?

Рассказать о том, как преодолеть подростковый кризис. Научить верить в себя. Поделиться опытом жизни на природе.

Авторский голос – это то, как наша личность проявляется в текстах. Он складывается из слов, которые мы выбираем, из структуры предложения, пунктуации и выбранной интонации.

Если у вас уже есть написанные тексты, дайте прочитать их близким и спросите, какие ассоциации у них возникли. Отметьте то, что «попало» в тот образ, к которому вы стремитесь, и поцелуйте себя в плечико. А если несколько человек назвали похожие ассоциации, которые выпадают из вашего круга ассоциаций, подумайте, как усилить нужные характеристики текстов. Может быть, стоит упростить тяжеловесные предложения? Или добавить больше атмосферных деталей и подробных описаний?

А теперь подумайте, кем бы вы хотели быть в мире литературы? Крутым и ироничным ковбоем, цветочной феей, темным магом, отважным путешественником, эксцентричной дивой или кем-то еще? Через какие жанры и сюжеты можно донести этот образ до читателя?

В разных рукописях мы можем примерять разные образы. Например, перевоплощаться из тибетского монаха в безбашенного подростка. Но, скорее всего, и там и там будут звучать наши глубинные, самые важные нотки – то, что мы больше всего любим и ценим в жизни. Именно эти ассоциации и образы и будут сердцем наших текстов и нашего уникального авторского звучания.

Прислушайтесь!

Не бойтесь писать странно

Знаете, а ведь английский язык не смог бы полноценно передать историю, которую от всей души хотел рассказать Льюис Кэрролл! Именно поэтому он придумал новые слова – неологизмы. Таким чудесным образом у нас появились Бармаглот, злопастный Брандашмыг, дерево Тумтум и хливкие шорьки.

Разумеется, не стоит налево и направо разбрасываться бессмысленными словами – даже если они хорошо передают нашу мысль или настроение. Ведь в конце концов существуют законы стилистики и грамматические требования, а также читатели, которые могут нас осудить за пренебрежение правилами русского языка или просто не понять нашу идею! Тем не менее опытные писатели могут взять на заметку стратегию написания абсурда, изобретенную Кэрроллом. Она поможет создавать креативные, свежие и удивительные произведения. Создавать со смыслом, удовольствием, интересом и страстью!

Пользуемся аллитерацией

Аллитерация – повторение одинаковых или однородных согласных – приятна на слух. Но лишь тогда, когда мы используем ее экономно, потому что она крепко врезается в память. Как и в случае с любым литературным приемом, тщательно взвешиваем аллитерацию и используем ее уместно. Другими словами, соотнося стиль фразы с темой / настроением произведения. Например, фраза «В шелковом шелесте снежного шума» прекрасно подойдет для стихотворения или атмосферной зарисовки, но будет смотреться вычурно в юмористическом рассказе.

Используем удивительные сочетания слов

Например, нам нужно подробно описать комнату, в которой стоят сорок зеркал. Да, существует множество способов описать что-то овальное, круглое или прямоугольное, но при описании десятка похожих предметов мы используем однотипные фразы и конструкции, которые превращаются в авторское клише. Чтобы этого избежать, записываем в блокнот разнокалиберные причудливые обороты и словосочетания, а затем перемешиваем их и вставляем в текст там, где это будет смотреться уместно и свежо. Таким образом мы избежим повторения самих себя.

Пусть предметы оживут!

Гениальность Льюиса Кэрролла во многом заключается в том, что он смог создать уникальный мир, просто превратив обычные вещи в необычные. Его гусеница пускает кольца табачного дыма, грибы ходят, пирожки превращают Алису в великана, садовники красят белые розы в красный цвет… А на что способна ваша фантазия, если отпустить ее на волю?

О чем мне не писать?

Если чувствуем, что на нас напал «писательский блок», спрашиваем себя: «А о чем / как именно я не должен писать?» И сразу составим список правил – пускай даже странных на первый взгляд или глупых. Например: «Я не должна писать диалоги, потому что они плохо у меня получаются», «Мне нельзя писать для подростков, потому что я сильно их старше» или «У меня корявая речь, поэтому мне вообще нельзя быть писателем». Затем тщательно исследуем каждое из них: а почему я решил, что это правило? А вдруг это совсем не так? Подвергните каждое из них сомнению! Ведь нарушение правил – это то, что делают все классные писатели. Так гениально неправильно писал Льюис Кэрролл, и так можете писать вы! Просто помните: чтобы нарушать правила, вы должны знать, что именно они из себя представляют.

Абсурд помогает писателям исследовать явления, которые при ближайшем рассмотрении не имеют никакого смысла. Также в жанре абсурда можно говорить о глобальных вопросах, например о смысле жизни. Многие писатели используют в творчестве абсурдные темы, персонажей или ситуации, чтобы поставить под сомнение само существование смысла в мире.

Не бойтесь писать странно! Возможно, именно в этом ваша авторская «изюмина», и именно благодаря этой странности вас запомнят и полюбят читатели.

«Коники» и «лилипутики». Фидбэк

Очень часто, чтобы что-то понять, нам нужно увидеть живой конкретный пример. Поэтому в этой главе мы хотим поделиться одним из текстов выпускницы Мастерской писателя и фидбэком Анны Маншиной на него. На курсе мы всегда отмечаем удачные моменты в тексте и проговариваем, почему они сработали, а также говорим о том, какие моменты можно улучшить и как именно это сделать. И это помогает ученикам все тоньше и тоньше чувствовать текст, отслеживать повторяющиеся ошибки и переходить на саморедактуру.

Текст выпускницы Мастерской Виктории Бурчак:

СПЕКТАКЛЬ

Дан первый звонок. Гримерка – уютная комната. Зеркальное трюмо – свидетель перевоплощений, слез и вдохновения театральной жизни. Что я вижу? Что видит холодное стекло?

Например, Кристину. Кристина, Кристик – моя крестная фея. Я придумала это сама.

– Викусик!

– Жду тебя.

Кристина – гример-парикмахер. «Готовит» прическу: сюда – шпильку, туда – невидимку. Паутинную сеточку удерживают тонюсенькие «элитные», «коники» и «лилипутики» – тоже хотят на сцену, хотят танцевать. В прическе, «в танцах!». Пуф-ф-пуф-ф! Сладкий запах сирени. Клейкое облако лака фиксирует волосы. Капли-пылинки опускаются на шею и оголенное плечо.

– Ты готова, моя куколка.

– Лю.

Лю – значит люблю.

Каждый раз, завершая работу, Кристина касается меня. Деликатно, еле заметно. Спина под лопатками, где растут невидимые чужим глазам крылья, выпрямляется. Рука задерживается и ускользает. Смотрю в зеркало и улыбаюсь. Мне кажется, Кристина знает про крылья и тоже замечает их. Улыбаюсь крыльям, Кристине и себе самой. Я ненормальная? Да. Я – сама несуразность. Несу разность! Разная я. Актриса.

Дан второй звонок. Через пятнадцать минут начнется спектакль. Время поторопиться.

– Светлана Васильевна-а!

Балетная пачка, любой другой костюм застегивается опытными проворными руками. Светлана Васильевна – костюмер. Затягивается и прячется за спинку лифа сутаж; проверяются украшения, обувь, головные уборы; проговариваются быстрые переодевания, которые есть в ходе спектакля. Меня благословляют внимательные руки.

– Ну, с Богом. Танцуй.

Я иду на сцену. Иду и мысленно благодарю того самого Бога, который послал мне этих людей: «Спасибо. Спасибо. Спасибо».

Третий звонок.

Спектакль закончился.

Я стою и смотрю на самый верх зрительного зала: на балконы и даже выше. Туда, где сияют софиты. Меня мурашит. Мурашки сбегают по телу, минуют оркестровую яму и достигают самого центра Земли. Уши закладывает волной зрительских аплодисментов. Я готова находиться здесь вечно: корнями ног прорасти в сцену и слушать, слушать, слушать… Поток. Я – внутри. Закрываю глаза. В межреберье – эхо. Кажется, меня накрыло полностью: с ногами, с головой. Страха нет. Я не боюсь утонуть. Видели бы вы, как я плаваю… Аплодисменты… Я стою на сцене и повторяю про себя: «Ради этого стоит жить».

– Мама, как так получилось, что ты так легко отпустила меня: разрешила уехать учиться в другой город, в другую страну?

– Я была уверена, что у тебя ничего не получится.

Фидбэк Анны Маншиной:

«Гримерка – уютная комната» – хочется сюда добавить какую-то одну деталь, чтобы начало стало более «выпуклым». Например: «Гримерка – уютная комната с персиковыми стенами».

«Зеркальное трюмо – свидетель перевоплощений, слез и вдохновения театральной жизни» – здесь хочется «вдохновение» заменить на какую-то конкретику. Тогда фраза еще живее прозвучит.

«Что я вижу? Что видит холодное стекло?» – здорово здесь работают вопросы! Хоть они обращены и не к читателю, они все равно «включают» его в происходящее. Когда мы видим вопрос, нам хочется дать на него ответ.

«Например, Кристину. Кристина, Кристик – моя крестная фея. Я придумала это сама» – классно перекатываешь имя на языке! Это дает классное ощущение живости и непосредственности.

«Кристина – гример-парикмахер. “Готовит” прическу: сюда – шпильку, туда – невидимку. Паутинную сеточку удерживают тонюсенькие “элитные”, “коники” и “лилипутики” – тоже хотят на сцену, хотят танцевать. В прическе, “в танцах!”. Пуф-ф, пуф-ф! Сладкий запах сирени. Клейкое облако лака фиксирует волосы. Капли-пылинки опускаются на шею и оголенное плечо» – Вика, этот абзац – просто блеск! Такой изюмистый и живой! И звукоподражание, и неожиданное «готовит» в отношении прически, и названия невидимок – все прекрасно!

«Каждый раз, завершая работу, Кристина касается меня. Деликатно, еле заметно. Спина под лопатками, где растут невидимые чужим глазам крылья, выпрямляется» – прекрасная деталь!

«Рука задерживается и ускользает. Смотрю в зеркало и улыбаюсь» – здесь два предложения получились одинаковыми по структуре. Хочется одно из них переиграть немного, чтобы не было точного повтора ритма.

«Мне кажется, Кристина знает про крылья и тоже замечает их. Улыбаюсь крыльям, Кристине и себе самой. Я ненормальная? Да. Я – сама несуразность. Несу разность! Разная я. Актриса» – блеск просто! Так живо и хорошо! Игра со словами и нотки самоиронии моментально соединяют нас с читателем, разрушают невидимую стену.

«Дан второй звонок» – отлично в тексте работают отсечки звонков!

«– Светлана Васильевна-а!» – здорово здесь растянула гласную, оживила интонацию!

«Балетная пачка, любой другой костюм застегивается опытными проворными руками. Светлана Васильевна – костюмер» – отлично! Я бы только запятую здесь на «и» заменила для плавности. И правим на «застегиваются», раз здесь не только пачка, а упоминание и других костюмов.

«Затягивается и прячется за спинку лифа сутаж; проверяются украшения, обувь, головные уборы; проговариваются быстрые переодевания, которые есть в ходе спектакля» – раз ты уже представила костюмера, здесь лучше сделать глаголы активными. Так предложение легче прочитается: «Она затягивает и прячет за спинку лифа сутаж; проверяет украшения, обувь, головные уборы; проговаривает быстрые переодевания, которые есть в ходе спектакля».

«Меня благословляют внимательные руки.

– Ну, с Богом. Танцуй» – очень тепло и тонко ты даешь моменты взаимодействия с гримером и костюмером!

«Я иду на сцену. Иду и мысленно благодарю того самого Бога, который послал мне этих людей: «Спасибо. Спасибо. Спасибо» – здорово!

«Третий звонок.

Спектакль закончился» – между этими фразами можно дать отбивку звездочками ***, чтобы не было ощущения, будто после третьего звонка спектакль закончился.

«Я стою и смотрю на самый верх зрительного зала: на балконы и даже выше. Туда, где сияют софиты. Меня мурашит. Мурашки сбегают по телу, минуют оркестровую яму и достигают самого центра Земли. Уши закладывает волной зрительских аплодисментов. Я готова находиться здесь вечно: корнями ног прорасти в сцену и слушать, слушать, слушать… Поток. Я – внутри. Закрываю глаза. В межреберье – эхо. Кажется, меня накрыло полностью: с ногами, с головой. Страха нет. Я не боюсь утонуть. Видели бы вы, как я плаваю… Аплодисменты… Я стою на сцене и повторяю про себя: «Ради этого стоит жить» – Вика – этот абзац просто гениальный! До мурашек! Так тонко, точно, образно и ярко ты его сделала! И по ритму, и по интонации, и по образам – блеск!

«– Мама, как так получилось, что ты так легко отпустила меня: разрешила уехать учиться в другой город, в другую страну?

– Я была уверена, что у тебя ничего не получится» – это мощь! Именно в этой простоте фраз, в контрасте с предыдущей сценой – настоящая мощь. Это пробирает до мурашек. Здесь только первое «так» нужно опустить, чтобы повторения не было.

Это будет восхитительная книга! Я тебе точно говорю!

–

Кстати, спустя несколько месяцев после курса, на котором Вика писала эту рукопись, ей действительно предложило договор профессиональное издательство. Сейчас книга готовится к печати.