Текст книги "Город собак"

Автор книги: Анна Никольская-Эксели

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Предсказание

Олесе было двадцать с хвостиком, и времени найти жениха оставалось немного. Подружки после школы замуж повыскакивали, а она всё ждала принца. Женихи приличные, как на зло, не попадались. Правда, был сосед Димка, влюблённый в Олесю с незапамятных времён. Но разве это жених? Худой, длинный, да к тому же ровесник. Нет, Олесе нужен был человек посолиднее, чтобы ухаживал красиво и на ногах стоял крепко. И чтобы с машиной, желательно престижной иномаркой. У Димки этого обязательного набора не было, зато каждый вечер он караулил Олесю у подъезда. Это лишь раздражало – она проходила мимо, кидая через плечо: «Димка, я тебе сто раз говорила…»

Олеся была девушкой симпатичной и общительной. На дискотеки с подругами ходила регулярно, в институте слыла заводилой, но жених находиться не желал.

– Тебя сглазили, – со знанием дела заявила как-то одногруппница Алёна.

Алёна вышла замуж в семнадцать и в чём-чём, а в этих делах разбиралась.

– Завтра пойдём к Земфире. У неё глаз намётанный – всю судьбу предскажет, как по книге прочтёт.

– К гадалке? Ни за что! Я в эту чепуху не верю, – твёрдо отказалась Олеся.

– Я не поняла, ты хочешь замуж или нет?

– Спроси ещё, хочет ли утка плавать!

– Если я правильно понимаю твой образный язык – замуж ты хочешь. Мне безумно жаль спускать тебя с облаков на землю, но с вашим братом иначе нельзя: жених сам из воздуха не соткётся, – повела округлым плечом мудрая Алёна. – Принц на белом коне – такой же миф, как Дед Мороз, волшебная палочка или всеобщее процветание. Мне Земфира ещё в девятом классе нагадала, что я своего Бориса в ювелирном встречу.

– Ну и? – скептически прищурилась Олеся.

– Я по этим ювелирным полгода бегала. Меня продавщицы в лицо знали. Потом решила – ерунда всё это. Но годы-то идут, кому я потом нужна буду? Ладно, думаю, схожу в последний раз…

– Ну?

– Захожу в магазин зарёванная вся. Вдруг меня за плечо кто-то трогает. Оборачиваюсь – мужчина такой симпатичный стоит, «Issey Miyake» за километр пахнет, и спрашивает меня: «Вам нравятся эти серьги?» Я чуть в осадок не выпала. «Нравятся» – говорю, а сама думаю: Земфира-то права оказалась – вот уже и серьги предлагают. Ну я, значит, волосы назад откидываю, намекая, что у меня уши не проколоты.

– А он что?

– Оказалось, это он невесте свадебный подарок выбирал.

– Да-а… – разочарованно протянула Олеся. – И что, ты так и ушла?

Алёна смерила подругу выразительным взглядом:

– Уехала, дорогая моя, уехала.

– Куда?

– Боря меня повёз уши прокалывать, это ведь он был, – в уголках Алёниного рта появились горделивые ямочки.

– А как же невеста?

– А что невеста? – из-под тяжёлых век Алёна бросила на подругу томный взгляд. – Ушами надо было меньше хлопать. Я своего Борю одного теперь по магазинам не отпускаю. Мало ли… Жена у него есть, но запонки с моим портретом он не носит. Зато теперь я хожу по персидским коврам, имею личного стилиста и питаюсь суши и шербетом.

– Тебе её не жалко было?

– Кого? – не поняла Алёна. – Невесту? Дорогая моя, единственное, что меня роднит с очковой змеёй, так это то, что нас никогда не терзает раскаяние.

…Олесе пришлось капитулировать. На следующий день подруги отправились к Земфире. Офис у гадалки оказался что надо – всё по-таинственному: стены выкрашены бордовым, алые занавески с кистями, зеркала всюду и картины с древними письменами, а на необъятном антикварном столе компьютер, цветной лазерный принтер и факс. Олеся огляделась, ища по стенам портрет президента и корзинку со змеёй, но их не оказалось.

Земфира приняла посетительниц с царской простотою, предложив выпить синего эфиопского чаю. Она была статной сорокалетней брюнеткой с толстым гримом и фиксой. Гадалка курила ароматическую сигарету в длинном костяном мундштуке, зажимая его меж акриловыми ногтями.

– Здравствуй, Земфира, – приветствовала гадалку Алёна. – Вот подругу привела. Беда у неё – замуж выйти не может, – в таинственной атмосфере Алёна чувствовала себя, как свёкла в борще.

Земфира критически оглядела смутившуюся Олесю.

– Дело поправимое, – молвила она томным мужским голосом. – Проходи сюда, садись, – гадалка указала на потёртое кожаное кресло.

Олеся села на краешек и вопросительно округлила глаза на подругу. Та стояла с видом знатока: ничего, мол, не бойся.

– Клади руку, – приказала Земфира. – Правую, – уточнила она и открыла крышку офисного ксерокса.

– Что, прямо сюда? – опешила Олеся, но руку положила.

Земфира закрыла крышку и, почмокав губами, нажала на кнопку «пуск». Ксерокс заработал, и из его чрева выползла чёрно-белая копия правой ладони Олеси.

Земфира нацепила золотые очки и, вновь усевшись за необъятный стол, стала внимательно изучать отпечаток. Во все глаза смотрела Олеся на гадалку, пытаясь по выражению лица определить свою судьбу. Но Земфира оставалась непроницаемой. Она лишь изредка двигала левой бровью и время от времени бормотала: «…так-так, с севера на восток, к лесу передом, чесотка, инкубационный период, собака в сарафане, на дому…»

Олеся насторожилась.

– Земфира, вы что-то видите? – спросила она дрогнувшим голосом.

Ответом гадалка не удостоила. Отложив сторону отпечаток, она быстро, одними когтями застучала по клавиатуре.

Как-то по-другому представляла себе Олеся таинство процедуры гадания.

– Всё в порядке, – шёпотом подбодрила подругу Алёна.

– Ну что, сладкая, – Земфира сняла очки и отправила документ в печать. – Сейчас узнаешь, что ждёт тебя в будущем. Прими же в руки сей шар судьбы, – с напряжённой искренностью гадалка протянула Олесе кубик Рубика.

Девушка удивилась, но «шар судьбы» взяла.

– Итак, – молвила Земфира, и взгляд её упёрся в ещё горячий судьбоносный лист бумаги. – Ты выйдешь замуж за человека, имя которого… – гадалка выдержала драматическую паузу, – …начинается на «Д».

Девушки переглянулись.

– Узнаешь его по красному лицу, – продолжала вещать гадалка, – и по собаке. Чао! – неожиданно быстро закончила она и встала, давая понять, что сеанс окончен.

– А как же… – начала было Олеся, но Земфира остановила её жестом.

– Я всё сказала, расчёт на кассе, и пригласите следующего.

В смятенных чувствах вышла Олеся на улицу.

– Ничего не поняла…

– А что ты хотела? Чтобы она адрес жениха записала? – загорячилась Алёна.

– Но ведь тебе-то она про ювелирный сказала…

– Не будь привередой, – рассердилась подруга. – Зато Земфира сказала, что имя начинается на «Д»! Это даже лучше. У тебя есть какой-нибудь знакомый парень на «Д»?

– На «Д»? – рассеянно повторила Олеся. – Нет, у меня вообще никаких знакомых парней нет! Что ты думаешь, я к гадалке попёрлась? – из глаз брызнули слёзы.

– Не реви! – приказала Алёна. – Земфира ещё что-то про красное лицо говорила и про собаку, чау-чау, по-моему Слушай! А может, твой жених краснокожий? А что? Американец какой-нибудь. Я слышала, у них там индейцы процветают, им казино разрешают держать, так они деньги лопатой гребут – моему Борику и не снилось!

– Издеваешься? – сквозь слёзы хлюпнула носом Олеся. Идею про индейца она не пожелала принять даже как гипотезу.

– Подожди, я знаю, что делать! – на лице Алёны появилось такое выражение, будто её озарила блестящая мысль.

– Что? – Олеся утёрла лицо бумажным платочком.

– Надо в питомник чау-чау наведаться. Они же жутко дорогие, за такой собакой абы кто не приедет. И вообще надо на выставки походить, в клубы собаководов там разные, узнать, где они собираются, – она немного помолчала, чтобы скопить энергии для нового приступа красноречия. – Короче, действовать надо! Жаль, конечно, что знакомых на «Д» у тебя нет. Тогда бы проще было…

– Постой-ка, – Олесю осенило. – Знаю я одного парня на «Д»! Димка, сосед мой. Со школы за мной бегает.

– Это тот длинноногий с физиономией скромной овцы? – подозрительно сощурилась Алёна. – И кто он? Бизнесмен или родители богатые?

– Да нет, – отмахнулась Олеся. – Студент, на третьем курсе учится, родители учителя. И собаки у него отродясь не было. У него на шерсть аллергия.

– Ясно, – заключила Алёна с непреклонной подозрительностью столичной штучки. – Земфира дурного не посоветует. Она другого «Д» имела в виду, – она сморщила гладкий холёный лоб и, постучав ноготком по зубкам, изрекла: – Ладно, с завтрашнего дня займёмся поисками. Кто ищет – тот всегда найдёт!

После двух сумасшедших месяцев поиска, хождения по выставкам, клубам заводчиков, вечерних прогулок с любителями собак, поездок на соревнования жених на «Д» действительно нашёлся.

Однажды на площадке клуба заводчиков чау-чау появился новый гость – двухмесячный, но уже толстый и важный малыш Фридрих. Фридрих приехал на большой машине с тонированными стёклами, за рулем которой сидел голубоглазый блондин в дорогом галстуке. Олеся, к тому времени устроившаяся на полставки в клуб секретаршей, подошла к машине и, ослепительно улыбнувшись, обратилась к блондину:

– Здравствуйте. Ваше имя, пожалуйста, – при этом она бросила на блондина свой фирменный взгляд из-под опущенных ресниц, который назывался «удар в челюсть».

В элитный клуб, окружённый со всех сторон каменным забором с видеокамерами, въезд разрешён был только по пропускам.

– Коровин. Дэвид Коровин, – отозвался молодой человек и засиял, как полуденное солнце.

Олесино сердце ёкнуло, подсказывая: это он! Мужчина её мечты!

– Проезжайте, пожалуйста, – сладкозвучно пропела она, сверившись со списком, а глаза засветились, как звёзды в сумерках.

Ворота плавно открылись, и машина въехала во двор.

Блондин вышел из салона, продемонстрировав не менее дорогие ботинки, и открыл заднюю дверь. С оглушительным лаем оттуда выскочил малыш Фридрих, а за ним, грузно отдуваясь, вылез… его хозяин.

Олеся смотрела одним глазом, опасаясь глядеть двумя. Толстый, с рыжими волосами, красным, оспой изъеденным лицом и бриллиантовыми кольцами на коротких пальцах, он важно прошествовал мимо, развязно подмигнул Олесе и скрылся в стенах клуба.

– Разве вы не Дэвид? – разочарованно обратилась она к блондину, паркующему автомобиль.

– Нет, я Вася – водитель Дэвида. А ты здесь работаешь? Тебя как зовут? – он не скрывал от Олеси симпатии.

– Не важно, – резко оборвала Олеся, потерявшая к человеку по имени Вася всякий интерес.

– Этот Д. Коровин просто отвратителен! Если бы ты его видела! – жаловалась она Алёне на следующий день. – Он всё время что-то жуёт! У него рот постоянно леденцами набит, как у карапуза! Не хочу с ним встречаться!

– Ты случайно белены не объелась? Девочка моя, это судьба, от неё не убежишь, – с мудростью, свойственной многим великим провидцам, сказала Алёна. – Смотри-ка, Земфира не обманула – все приметы сходятся. Перст подозрений указывает на него, как на посланца судьбы. Это так же ясно, как и то, что банан растёт книзу. И к тому же, насколько мне известно, этот Дэвид господин с весом. Его имя не раз мелькало на страницах светской хроники. Уж поверь моему опыту, это деловой, толковый человек.

В скором времени Олеся и Дэвид стали встречаться. После занятий нагаданный Земфирой жених заезжал за Олесей в университет. Сначала они отправлялись по магазинам, потом – в ресторан. Дэвид оказался человеком щедрым, он завалил Олесю подарками. Та принимала их скрепя сердце – перспектива стать женой краснолицего Дэвида её не радовала. Олесю раздражало в ухажёре всё: начиная от манеры есть, разевая рот и оглушительно чавкая, и заканчивая плоскими шутками и густо смазанными гелем блестящими волосами. Своими костюмами от «Армани» Дэвид гордился, как папуас новым кольцом в носу, а цвет его физиономии напоминал Олесе картину «На закате», висевшую в её спальне для прикрытия дырки на обоях. Однако под влиянием Алёны Олеся становилась фаталисткой и начинала верить в то, что судьбу не обманешь.

Через два месяца Дэвид подарил ей кольцо с брильянтом и позвал замуж. Олеся согласилась.

Когда после праздничного ужина новоиспечённый жених проводил её до дома, Олеся вошла в подъезд и дала волю чувствам. Как же так? Она так стремилась выйти замуж, но теперь, став невестой краснолицего обладателя чау-чау, не чувствовала себя счастливой. Почему судьба к ней так несправедлива?! Олеся сидела на подоконнике и горько плакала. Дверь напротив отворилась, из неё выглянул Димка.

– Олесь, это ты? – спросил он, близоруко шурясь.

– Привет, – выдавила из себя девушка, отворачивая заплаканное лицо.

– Что случилось? Чем ты расстроена? – Димка вышел на площадку.

– Не твоего ума дело!

– Ну как знаешь… Я думал, может, помочь чем? – привыкший к Олесиной грубости, добродушно ответил Димка.

От этого Олесе стало совсем плохо, и она разрыдалась. Хлюпая носом, неожиданно для себя рассказала Димке про Земфиру, про чау-чау и про Дэвида.

– Олесь, какая же ты глупенькая! Разве можно верить гадалкам? Зачем ломать себе жизнь? Ведь ты его не любишь.

От доброй улыбки Димки, его искреннего сочувствия и правоты на душе стало совсем гадко.

– Ничего ты не понимаешь! Дэвид – моя судьба. Я выйду за него замуж!

В подъезде воцарилась тишина, нарушаемая только мяуканьем кошки и приглушенными звуками ссоры в соседней квартире. Улыбка сползла с лица Димки.

– Уходи, – оттолкнула его девушка. – И не бегай за мной больше, понял?

Свадьба была назначена на конец месяца. Суета закружила, затянула Олесю, как в омут. Нужно было составить список гостей, выбрать платье, заказать ресторан, купить кольца. Все эти, в общем-то, приятные вещи никак не радовали девушку. Даже когда Дэвид сообщил, что медовый месяц они проведут на Канарах, в восторг она не пришла. Разговор с Димкой, то, как грубо она обошлась с ним, не давали покоя. Олеся надеялась увидеть его вновь, столкнуться случайно, но Димка, как в воду канул. Она даже послала ему приглашение на свадьбу, но он не объявился.

Олеся не выдержала и, переступив через свою гордость, постучалась в его квартиру.

– Олеся? – удивилась соседка – мать Димки. Никогда прежде девушка к ним не заглядывала.

– Здравствуйте. Дима дома? – Олеся смутилась под внимательным взглядом женщины.

– Дома, – коротко ответила соседка, но войти не пригласила.

– Можно его увидеть? – Олеся поняла: мать догадывается о безответной любви сына.

– Он неважно себя чувствует.

– Мам, кто там? – услышала Олеся Димкин голос, а затем увидела и его самого.

– Зачем ты встал, сынок? Врач сказал, лежать надо, – засуетилась мать.

Олеся ошеломленно смотрела на Димку – лицо и руки парня были покрыты красными волдырями.

– Дим, что с тобой? – прошептала она, прикрыв рот ладонью.

– Пустяки, пройдёт скоро, – ответил Димка смутившись.

– Ничего у тебя не пройдёт, пока от Дружка своего не избавишься. Вот, полюбуйся, Олеся, кого в дом притащил. У него же на шерсть аллергия страшная, а он собаку купил. Я ему говорю, верни откуда взял, а он ни в какую. Сам пластом лежит, а с Дружком расстаться не хочет, – женщина взяла на руки маленького, но уже толстого и важного чау-чау. Он часто дышал, демонстрируя фиолетовый язык, и с любопытством глядел на Олесю.

– А можно я его себе заберу? – предложила Олеся. – Пусть у меня живёт, всё равно ведь в одном подъезде. Дим, ты не против?

– Ну конечно не против! – обрадовалась соседка, тут же вручая щенка девушке. – Подожди, сейчас миску дам, ошейник там ещё, – она впопыхах убежала на кухню.

– Это ради меня? – Олеся внимательно посмотрела на Димку. Странно, но она пропустила, не заметила: Димка уже не тот долговязый, худосочный подросток, к которому так привыкла за эти годы. И улыбка у него добрая. И глаза…

Димка молчал.

– Знаешь, ты выздоравливай. Я завтра зайду. А на следующей неделе можем в кино сходить.

– А как же свадьба? – поднял наконец глаза Димка.

– Свадьба? Ах да… – по лицу девушки пробежала тень. – До свадьбы заживёт, Дима! – улыбнулась Олеся, крепко прижимая к груди заёрзавшего на руках Дружка.