Текст книги "Как не прибить и не влюбиться (СИ)"
Автор книги: Анна Митро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 7
Взрывной волной меня перекинуло через умирающего и впечатало в дверь. Вернее в Шона, который извернулся и смягчил удар. Ни замок, ни петли подобного обращения не выдержали и вскоре мы вместе с деревянным полотнищем рухнули в каюту капитана. Звон в ушах мешал сориентироваться и стихийные нити красочным клубком мелькали перед глазами, не давая ни встать, ни определить, где же Эфенер спрятал «око».
– И вот зачем ты полез, а? – прокряхтела я, вставая с Шона и подавая ему руку.
– Вбитые в голову с детства установки, – усмехнулся он и руку принял, отбросив условности в сторону. – Что женщина за себя постоять не может, леди тем более.
– Ну так я страж, а не леди… Ой, ладно. Леди, конечно, но скорее по рождению, чем по призванию. Что стоишь, помогай искать, – я, пошатываясь, начала шариться по достаточно скромному скарбу капитана «Карагезгина».
– Так что искать-то?
– Предмет, точно с камнем, он сбивает настройки всех заклинаний связанных с воздействием на зрение: отводы глаз, пологи невидимости, иллюзии.
– И как я должен понять, что это нужный камушек? – Шон вытащил из-под кровати сундук, в котором было несколько ларцов с минералами. – Тут их тьма.
Я вытрясла все их содержимое на кровать, и принялась каждый ощупывать, периодически закрывая глаза. К сожалению, пришлось прибегать детской уловке, чтобы вернуть себе возможность видеть сокрытое от глаз простых людей.
Капитан оказался вполне состоятельным человеком, если судить по количеству хранимых им артефактов. Тут был и агат с клеймом от ментального воздействия, и голубой берил со знаком водной стихии, видимо должен определять глубину или помогать при сильных течениях, и жемчуг с топазом с целительскими зарядами, и много чего еще интересного, что я бы с радостью экспроприировала. Но тут как получится, если Шон поделится, ведь официально это его «морской налог», даже если условно относится к нашим уликам.
– Вот это, – мне в руку выкатился шарик из прозрачнейшего, как слеза, кварца, в котором раскрылся трилистник из берилла. Я сложила листочки и накинула себя пологом. – Меня видно?
– Нет… Здесь все – артефакты? – глаза у мужчины округлились. – Видимо, выгодно быть работорговцем.
– Выгодно, но смертельно опасно, – вздохнула я.
– Как и их преследование для нас. Мой корабль! – вдруг вспомнил Шон, как мы оказались в каюте.
– Нужно посмотреть, – вынырнула я из невидимости, и запрыгнула на метлу. – Ты летишь?
– После этого плавания месяц по земле ходить буду, – выдал он, но быстро занял место позади меня. И мы со свистом вылетели из каюты.
Тем временем на палубе шел ожесточенный бой, парни, потерявшие ненадолго преимущество, поняли это не сразу, и некоторые успели пострадать. Кто-то из противников перебрался, на ставшим видимым, «Ветреный», теперь оттуда тоже доносился лязг метала и короткие выстрелы пистолей.
Ближний бок нашего корабля был раскурочен, и хоть удар внушительной силы пришелся выше ватерлинии, повреждения расходились в разные стороны на такой радиус, что трещина уходила под воду.
– Сколько у нас есть времени? – я, растерявшись, обернулась к Шону, который, увидев течь, от злости немного сжал мои плечи.
– Нужно оценить пробоину изнутри, – я вняла его словам мгновенно и повернула метлу в сторону люка на нижние уровни «Ветреного». – Слушай, а этого гаденыша морского поднять можно? У меня руки чешутся его повторно прибить!
– Трупный ветер не оставит он него ни следа, так что призвать еще может быть получится, а вот поднять – нет, потому что просто нечего поднимать, – мы пролетели рядом с дерущимся боцманом, и Шон приложил его противника по голове.
– Капитан, у нас повреждение! – тут же отчитался Матчет, отправляя еще одного нападающего за борт.
– Знаю, мы туда, – уже из нижнего коридора крикнул ему Шон. – Шерп, вода быстро прибывает. Ты что-нибудь можешь сделать?
– Задержать воду? Да, но починить корабль, вряд ли. Только дать нам время, чтобы добить работорговцев и перенести свой скарб на их корабль, – выдохнула я, понимая, что мне нужно сначала увидеть саму щель, через которую вода попадает на корабль, а значит, придется нырять. – Нам придется искупаться. Ты хорошо плаваешь?
– Ты издеваешься? Я – моряк! – возмутился капитан и начал снимать китель.
– И что? Уметь плавать на чем-то не значит уметь плавать без ничего, – пожала я плечами. – Тем более, нам придется нырять, – я вздохнула, посмотрев, как он сложил верхнюю одежду и осмотрелся, думая, куда положить. На полу тем временем воды стало уже по щиколотку. – Повесь на метлу, она нас будет ждать здесь. Пойдем, – кивнула я на лестницу, и первая спрыгнула вниз, смотав воздушные путы, подстраховывающие Шона.
Вода в открытом море была на любителя. На любителя ледяной воды. Пришлось кинуть согревающее и на себя и на своего спутника, а то мы промерзли бы еще на полпути. Набрав побольше воздуха в легкие и захватив с собой пару шариков воздушной стихии я погрузилась в воду с головой. То, что мы увидели внизу, не обрадовало обоих. Трещина, которую изначально было почти не заметно, сейчас разошлась уже в палец. Вода, прибывая, разламывала корабль на части. Здесь, в темноте трюма, да меня дошло, что счет буквально идет на минуты, и если у меня не получится ничего исправить, то тот скрежет, что доносится до ушей даже в таких условиях, станет последним, что я услышу, а «Ветреный» – нашей с Шоном могилой. Я посмотрела на машущего руками, в попытке удержаться на одном месте, капитана, и поняла, что нет смысла рисковать обоим. От него все равно толку тут не будет и подвергать его жизнь опасности слишком эгоистично. Я махнула ему рукой в сторону выхода, мол, плыви обратно, но он упрямо замотал головой и указал жестом на пробоину.
– Плыви наверх! – проникла я ему в голову.
– Я никогда не бросал женщину в беде одну, и сейчас себе этого не позволю! – буквально заорал мысленно он.
– Глупец, – закатила я глаза. – Тогда держи меня, мне нужно сосредоточиться, – он кивнул и, подплыв, обнял, да так крепко, что я чуть не выпустила остатки воздуха. Пришлось подтянуть к себе воздушные пузыри, и спокойно вздохнуть, заодно продемонстрировав Шону, как ими пользоваться.
Море отказывалось подчиняться. Ему не нравилось, что мы «засоряем» его глубины, что там наверху шумит что-то кроме волн и ветра. Оно злилось и хваталось за любую возможность отомстить гадким людишкам, посягнувшим на его покой. Я потянулась к нему, рассказывая, как мой капитан любит море, как он, будучи еще совсем юным все бросил и убежал на корабль, лишь бы быть ближе к морскому миру. Что он отличается от тех людей, которые устроили весь этот шум, а их мы обязательно усмирим и увезем, если море даст нам немного времени, чтобы мы могли уплыть. А потом мы оставим ему этот корабль в дар. Вода остановилась, стихия задумалась.
«Через два сна я заберу обещанное», – донеслось до меня эхом. «Ветреный» отчаянно застонал, а Шон подхватил меня на руки, готовый плыть к метелке. Вдруг нас подхватил водоворот и с невероятной силой стукнул об потолок, от чего я мгновенно потеряла сознание.
А первое, что увидела перед собой, когда пришла в себя, это лицо капитана, пытающегося меня поцеловать.
– Эй, я не принцесса из популярной сказки, которая от поцелуя возлюбленного просыпается! – возмутилась я и попыталась встать. Мы оказались рядом с метелкой, пол был влажный, но вода ушла. Лишь внизу еще что-то журчало.
– Ты не отвечала и почти не дышала, я хотел тебе помочь! – возмутился Шон. – Меня-то не головой приложило, а боком.
– Да, мне повезло меньше. Сколько я без сознания провела?
– Минут пятнадцать. Я не сразу смог выйти на лестницу, слишком сильное течение не давало и шагу ступить. Да и пришлось одной рукой держать тебя, а второй держаться за косяк, чтобы нас не смыло в пробоину. Но вода, уходя, разломала корпус окончательно. Сколько у нас есть времени?
– Море сказало два сна… Через два сна оно заберет корабль.
– Два сна? Что это значит?
– Не знаю, но мне почему-то кажется, что нужно поторопиться.
Идти было тяжело, голова отчаянно кружилась, Шон хотел сначала вынести меня на руках, но я запротестовала, ведь кто-то должен защищать мою тушку, раз я это делать не в состоянии. Потому я примостилась на метелку, подхватила сама себя воздушными путами и мы поднялись на верхнюю палубу.
Бой уже стих, наши добивали сопротивляющихся и связывали сдавшихся. Последних, к слову, было немного. Все же за работорговлю давали такие сроки и наказания, что некоторые предпочитали покормить собой рыб, чтобы не мучиться. Стоило мне перелететь на «Карагезгин», как тут же подбежал Орм и рядом приземлился брат.
– Ты куда пропала? Стихии словно взбесились! – Фил внимательно меня осмотрел, тут же подлечил, сочившуюся кровью, рану на затылке, за что заслужил мою искреннюю благодарность.
– Течь большая? Я видел сильный водоворот возле борта. «Ветреный» не спасти? – не остался в стороне старпом.
– Фиона смогла договориться с морем, но сколько у нас времени – не понятно. У нас есть два сна, но мы не знаем, что это значит.
– Вряд ли море имело в виду сон в нашем понимании или ночь.
– Если судить по морским жителям, то большинство спят минут по десять-двадцать каждые пару-тройку часов, – задумался Орм над словами капитана. – Но это очень натянутая версия. Тем более…
– Это может значить время и сна, и бодрствования в двойном размере, так и просто два сна, в смысле самого сна и у нас осталось около получаса, – закончила я за него.
– Матчет! – закричал Шон. На палубе обоих кораблей воцарилась тишина. – Организовать переброску вещей с Ветреного на этот корабль.
– Что делать с пленными? Будут мешаться и саботировать, – боцман положил руку на меч и с прищуром посмотрел на связанных.
– Я ими займусь, – улыбнулся Фил. – Вообще их нужно поменять местами с людьми из трюма, но это позже. Пока присоединятся к своим менее удачливым товарищам, – он махнул на тех, которые еще в начале боя попали под его ментальное воздействие и сейчас сидели, мирно покачиваясь из стороны в сторону. – Перебросишь мое тоже? – посмотрел он на меня. Я кивнула.
– Положить дополнительные мостки! – команда боцмана прозвучала, как гонг перед началом испытаний в академии. – Первая смена – личные вещи, вторая смена – провизия, третья смена – охрана и на подхвате! Хватаем все пожитки и тащим сюда!
Матросам повторение приказа не требовалось, мгновенно через борта было перекинуто еще четыре широких мостка, названные смены разделились, половина третьей сразу перепрыгнула на наш корабль и заняла оборонительную позицию, оставшаяся часть третьей и другие две смены выстроились в цепочки, и довольно споро перекидывали вещи на «Карагезгин».
Сначала я удивилась такому странному подходу, ведь те, кто сейчас на нашем корабле в первую очередь перекинут свои пожитки, и это показалось мне не справедливым. А потом я подумала, что если бы они начали бегать туда-сюда каждый, то поднялась бы суматоха, тратилось время на перемещение, еще бы и кого-нибудь в море могли случайно столкнуть. А тут царил неимоверный порядок.
Я же подбросила Шона, чтобы он собрал свои и Орма вещи, и забежала в нашу каюту. Благо, у нас с собой почти ничего не было. Вот только стоило мне наклониться, чтобы засунуть в сумку мелочи вроде расчески, как сзади послышались шаги.
– Сдохни сухопутная тварь! – заорал мужик, опуская на меня изогнутый кинжал.
Первый раз в жизни я не успела сделать ничего магического, только выставить руки вперед, пытаясь перехватить ладонь с кинжалом, что оказался на опасном расстоянии от моей груди.
– Бить в спину это так не по-мужски! – выговорила я нападающему, отпихивая от себя, и посылая воздушные путы, спеленавшие его раньше, чем он мне ответил.
А после я устало присела рядом с ним, мысленно выговаривая себе за свою беспечность. Ведь слишком была самонадеянна, ни на секунду не сомневалась ни в своих силах, ни в умении противостоять чему угодно. Расслабилась. А в итоге прилетела головой в потолок и чуть не осталась лежать на тонущем корабле с кинжалом в спине. Я, прищурившись, посмотрела на моего неудавшегося убийцу, столько ненависти плескалось в его глазах, столько презрения… В голову даже прокралась подленькая мысль «забыть» его здесь, оставить жертву для моря, но совесть тут же заныла, что это совсем не по-человечески. И вообще, стражи защищают жизни, а не лишают их. Пришлось перекинуть его через древко метлы, сверху прикрепить подушки в связанных одеялах и, захватив сумки, возвращаться на «Карагезгин».
– Ты, смотрю, не одна, – съехидничал брат, забирая у меня свой багаж.
– Надо бы сказать дамам на следующем балу, что достаточно куда-то поплыть и сразу в кавалерах отбоя не будет, – хмуро выдала я. – Мое тоже возьми, слетаю, заберу нашего капитана.
– Какая ты заботливая, сестрица, – ухмыльнулся Фил, но я не стала реагировать, только топнула ногой, отталкиваясь от палубы.
Шон тоже особо мудрить не стал, скинув все вещи в простыню и замотав ее на узел. И теперь ходил около сундука, без которого, видимо, уплывать не хотел. Увидев меня, он, прицениваясь, глянул на метлу, потом на сундук, покачал головой, подхватил мешок из простыни и кивнул мне. В этот момент корабль подозрительно заскрипел.
– Скорей! – повернулась я в проходе, поторопила его и почти сразу почувствовала тяжесть за спиной. – Время вышло!
– Все прочь с корабля! – крикнул Шон, а я усилила его голос магически, чтобы те, кто внутри, тоже услышал. Матросы мгновенно высыпали на палубу, посмотрели на нас, мчащихся прочь и ломанулись к мосткам. Каждый при этом тащил что-то в руках.
– А ничего, что ты во главе бегущих? Команда не обидится? Вроде как капитан должен последним покинуть корабль, – ни к месту задумалась я о капитанской чести Шона.
– Ты хочешь меня высадить? – усмехнулся он. – Хороший капитан может покинуть корабль любым по счету, если при этом его экипаж выживет. А мой уже практически весь на новом судне.
Я снова посмотрела вниз. Мужчины не только успели перебраться через борт, но уже и мостки убрали. «Ветреный» опустел и обиженно загудел, а море вокруг него вспенилось, забурлив. Освобожденный же «Карагезгин» тихо отплывал от обреченного корабля.
– Слишком медленно, – хмуро посмотрел на показания у руля Шон, когда я приземлила нас на капитанском мостике, где толклись Орм, Руперт и Дани. – Нас может затянуть следом.
– Нет, но держитесь крепче, – я указала пальцем на стоящего позади всех Филиппа и окутала борта воздушной сетью в человеческий рост, а через мгновенье паруса надулись так туго, что всех отбросило назад.
Шон бросился к старпому, чтобы помочь удержать ему рулевое колесо, Капур помог подняться дочке лесника и побежал к экрану с данными. Я же проверила брата, который схитрил, привязав себя путами, и сейчас опирался на них с закрытыми глазами. Смотрелся он при этом в магическом зрении то ли как паук в паутине, то ли как будущий обед того паука, впрочем, не важно. Главное, что он продолжал поддерживать нужную скорость ветра. Убедившись, что с ним все в порядке, я пошла проверять экипаж. Но не успела я спуститься с мостика, как меня тут же поймал боцман.
– Я, конечно, благодарен, что вы обезопасили моих людей, но как их оттуда теперь достать? – он указал на несколько человек, бултыхавшихся в моей сети на ветру, без какой либо возможности освободиться.
С трудом сдержав смех, я подтянула стихии себе и вытряхнула страдальцев на палубу. Те потерли ушибленные места и, поблагодарив, вернулись к тому, чем занимались до позорного полета за борт.
Позади нас взревело море, и все что я успела увидеть, это столб воды, поглотивший грот-мачту «Ветреного».
Глава 8
Но горевать по поводу потонувшего корабля было некогда. Оказалось, что самым тяжелым было не отбить похищенных у работорговцев, а разместить всех на приобретенном судне. Решал бытовые вопросы, конечно, боцман, но почему-то все решили, что ответственная за пострадавших я, а потому я должна принять активное участие в обустройстве общего быта во время плавания. Брат тихо хихикал, но не стал никому говорить, что я у себя дома-то почти ничего не делаю, благо есть бытовая магия, решающая основную массу проблем. А поесть и вовсе можно в трактире неподалеку. И с собой на вынос еще еду прихватить. Но в мужских головах упрямо засело мнение, что у женщин есть какой-то врожденный талант к ведению домашнего хозяйства, более того, мне все это еще и нравиться должно. Как ни странно, подобной глупости придерживался даже капитан, хотя я считала его более адекватным. Единственным, кто был в себе и качал недоуменно головой, не считая потешающегося брата, стал Орм. Он даже вызвался мне в помощники. И теперь мы втроем: боцман, старпом и я, сидели на бочках у горы вещей с набросанным еще перед боем планом корабля и вертели его туда-сюда в попытках комфортно разместить и спасенных, и нашу команду, не забывая про целую толпу пленных преступников.
– И все же, я поддерживаю леди мага в вопросе пленных. Будет логично и справедливо поступить с ними так же, как они поступали с похищенными, – Матчет пыхал трубкой и недобро косился в сторону обработанных Филом пленников.
– Но тогда мы ничем не будем отличаться от них, – возразил ему Орм, и тут я уже была согласна с ним, но у нас было одно «Но».
– Даже если я или Фил ускорим корабль, нам все равно плыть два дня. И если с количеством еды вопросов не встанет, даже с учетом бывшего экипажа «Карагезгина», то вот с ее качеством и водой возникнет проблема. Людям для восстановления от этой гадости нужно много жидкости, и наши матросы привыкли к хорошему питанию, Эфенеру же это было не важно, и потому их пища средней паршивости, а половину бочек занимает не вода, а дрянное пиво. Его бы я вообще пустила за борт, да боюсь, море рассердится, и второй раз договориться по-хорошему не выйдет. Еще мы не знаем об уровне сопротивляемости организмов наших пленных ментальному воздействию, есть вероятность, что они придут в себя через какое-то время, нам это тоже не нужно. Да и спасенным будет легче прийти в себя, понимая, что те, кто причинил им вред, если не мертвы, то хотя бы без сознания. Я знаю, что честь для тебя не пустой звук, и мне тоже неприятно так поступать с людьми, не важно, кто они, но сейчас не время для сострадания.
– М-м-м, какая женщина, – в очередной раз причмокнул, пустив колечко дыма, боцман, и улыбнулся.
– Хорошо, – бросил на него укоризненный взгляд Орм, – преступники займут место своих жертв в трюме, туда же можно перекатить бочки с пивом. Назначить из каждой смены по паре матросов на дежурство у двери, чтобы они присматривали за пленниками и подпаивали их этой дрянью, – поморщился он. – Так?
– Да, – важно кивнул Матчет. – На освободившееся место спустим наши бочки, пометив их синей краской. Их будем использовать в первую очередь, мало ли, что у них с провизией.
– Наших матросов и мужчин, не сильно пострадавших, расположим на следующем ярусе, – никак не могла привыкнуть к морской терминологии, но меня все понимали, потому я продолжала называть палубы то ярусами, то этажами, да и большинство предметов такелажа и обстановки у меня были «вон той штукой». – А женщин, детей и раненных выше. Чтобы они были ближе к свежему воздуху, да и нам с Филом ближе будет до них добираться, мало ли, кому лекарь понадобиться. Тех, кто станет бодр и весел, как Дани, определим ухаживать за остальными.
– Или помогать коку, а то у него явно прибавиться работы, а у нас и так команда поредела из перешедших в охрану матросов, и тех, кому не повезло в бою, – тихо произнес боцман, но за суровым выражением лица притаилось столько скорби, что ее было видно невооруженным взглядом. Орм положил Матчету руку плечо и понимающе кивнул.
– Мы вернем их семьям, чтобы те смогли с ними попрощаться.
– Я знаю, – вздох вырвался у меня сам по себе. – Даже признание погибших героями королевства не заменит их женам, детям и родителям мужей, отцов и сыновей, но некоторую компенсацию управление сможет выбить из казначея, чтобы семьи какое-то время могли оплакать утрату, а не думать о пропитании.
– Вряд ли кто-то ждал большего, – поднял на меня взгляд боцман. – Вернее, родные моряков даже такого не ждут. Каждый уход в море это прощание навсегда, – с этими словами он встал и обратился к старшим смен, стоящим неподалеку и ждущим нашего решения.
Сутки после боя напомнили мне практику в лекарском крыле, но там не получалось спать, так как больные могли поступить хоть днем, хоть ночью, а здесь их просто было сразу очень много. И даже не смотря на помощь, которые оказывали мне все матросы без исключений в свободные от смены время, я смогла доползти до своей койки лишь к вечеру следующего дня. Филипп попал туда намного раньше. Уже через четыре часа ускоренного плавания он позеленел настолько, что зациклив более слабую версию ветра на парусах, пополз к перилам, и после, запасшись тазиком, принялся страдать в нашей новой каюте.
Меня же, спящую на ходу приволокли Дани и Руперт, пообещав разбудить через несколько часов. Соврали. Никто меня не будил, и я честно проспала до утра. А проснувшись, обнаружила оставленный мне завтрак. Желудок взревел даже при виде остывшей каши, показавшейся мне невероятно вкусной. Добавки, к сожалению, у кока не было, все же количество ртов увеличилось, и приготовленное съедалось подчистую. Поэтому выслушав жалобы корабельного кока и сдав ему грязную посуду, я пошла проверять своих «больных» спасенных.
Среди них оказались как жители Карвахаля, в том числе и из Фиоренци, так и обраксасцы, и даже двое мужчин из Иллирии, родины моей мамы. Они пострадали сильнее всего, видимо, являясь магами, боролись до последней капли силы. И самое страшное, что я не была уверенна в их восстановлении. Еще я переживала за женщин, но все как одна говорили, что надругательств над ними никто не допускал. И лишь несколько соврали об этом, страшась признаться в перенесенном даже себе. Потому я аккуратно подчистила их воспоминания, чтобы они не омрачали их дальнейшую жизнь. Дети, поняв, что им больше ничего не грозит, и их вернут родителям, пришли в себя очень быстро. Правильно в академии говорили, что детский разум гибок, пластичен, что это позволяет пережить самые ужасные моменты с минимальным уроном для его носителя. Нет, конечно, каждое событие оставляет следы, но вероятность что ребенок забудет о плохом, намного выше, чем у взрослого.
Дани с еще парой достаточно бодрых женщин разливали по тарелкам жидкую кашу на мясном бульоне, при виде меня все трое расплылись в улыбках.
– Леди Фиона, те дети, кто в состоянии держать что-то тяжелее ложки, помогают Голди драить палубу, – объяснила она мне относительную тишину в помещении.
– Странно, я их не видела… Хотя и нет, визги слышала. Но Дани, там же кровь, – все же не очень хотелось, чтобы дети видели последствия боя.
– Пара пятен после случившегося их точно не напугают, а свежий воздух необходим, да и раненым нужен покой, с толпой галдящих ребят это сложно. А малыши, вон, с Самирой сидят. Она кстати тоже с Фиоренци. Пришла горничной устраиваться в дом и потом уже очнулась здесь.
– Как она? – я смотрела на темноволосую девушку чуть старше меня, которая чистила бытовым заклинанием хихикающего карапуза.
– Вы с трудом ее откачали, а теперь глядите, магичит вовсю. Эх, как мне не повезло, родится на такой земле да без дара…
– Дани, у тебя прекрасный дар, никто из моих знакомых не чувствует так травы, как ты.
– Да, травы… Но это эго не хватило на обучение в академии. Куда я со своими травами? Все. Жизнь в Фиоренци проживу, мира не увижу.
– Дани, мы сейчас где? – меня разбирал смех.
– В смысле? На корабле конечно!
– А куда мы плывем? – продолжила я с ехидной улыбкой.
– Руперт говорил, что вы направлялись в Оланскую империю. Значит, в столицу, Тадрихан.
– А ты говоришь, что мира не увидишь, – хихикнув, я пошла проверять несчастных иллирийцев. – Надо бы маму вызвать, чтобы она предупредила прабабушку об этих двоих. Мало ли кто они. Простые люди из Иллирии к нам не попадают.
Оба были без сознания, и выяснить их личности не представлялось возможным. Бледные лица больше напоминали бумагу, но прогресс все равно был, это уже было не бессознательное выражение лиц, а скорее магический сон. В который они погрузили сами себя, чтобы восстановиться. Значит, надежда на полноценную жизнь у мужчин есть.
Потом я спустилась ниже, туда, где были матросы и остальные спасенные. Там первые травили байки о плаваниях и учили вторых играть в карточные игры, что были приняты на корабле. При виде меня встали все, а трое мужчин, мне даже поклонились. Как оказалось, они тоже с из Фиоренци, и узнали от Дани, что их спасла «их младшая леди».
Один из них подошел ко мне, сильно стесняясь и поглядывая на своих товарищей. Я сразу поняла, что он будет что-то просить, и скорее всего, вытянул короткую соломинку.
– Леди, мы все вам невероятно благодарны. И тайну вашу будем блюсти… Все. Кто спросит, так это команда Ветреного нас вытащила, а вы с ними просто плыли на дальний берег. Вы не сердитесь на нас за глупые вопросы… Только жить-то мы живы, но как домой вернуться? Не то, что до родных городов и деревень, а хотя бы до столиц? Ведь мы все не то, что без денег, а даже без вещей. И заработать на дорогу обратную у хитрых оланцев будет почти невозможно, возьмут только за еду да проживание. Не сердитесь, леди, но мы не знаем, у кого еще спросить о нашей судьбе… С капитана все же взятки гладки, довезет до земли и высадит…
– То есть вы думали, что я спасаю вас, чтобы потом бросить на произвол стихий? – я от возмущения сразу даже сообразить не смогла что ответить.
– Да нет же… Просто нам никто ничего не говорит. А плыть осталось день да немножко…
– Так, скажу один раз, больше повторять не стану. До определения, каким именно образом мы будем отправлять вас домой, с корабля ни шагу. Здесь вы находитесь на территории Карвахаля и подчиняетесь его законам. Так нам будет проще, меньше возни со всякими ведомствами в Тадрихане. Обратно в Брейнвуд я постараюсь вас сопроводить сама. По поводу возвращения домой обраксасцев будем решать с их посольством уже когда вернемся на родные берега. Минимальным набором личных вещей снабдим вас за счет королевской казны или средств герцогства, так что не переживайте.
Я выдохнула и повернулась к выходу, за спиной у меня стояла Дани, она благодушно закивала и со словами: «Остальным расскажу», быстро побежала к женщинам. Я же направилась на капитанский мостик.
Шон стоял у руля с красными от недосыпа глазами. На секунду стало стыдно, ведь мне-то в отличие от него выспаться дали.
– Как наши пассажиры? – опустил он приветствия.
– Практически все оклемались, не удивляйтесь, про наше с братом участие в своем спасении ни один из них не признается. От команды жду того же.
– Вам с братом придется раскрыть свое присутствие на земле оланцев, чтобы можно было вернуть всех домой? – понимающе посмотрел на меня капитан.
– У тебя таких полномочий не хватит, а люди переживают. Сильно. Они рады спасению из рук работорговцев, но боятся, что им придется зарабатывать самим на дорогу домой. А это сложно, учитывая, что у них даже зубных щеток нет. Поэтому я бы попросила тебя не сходить с корабля и попридержать своих людей, слухи разносятся быстро, и было бы прекрасно, если бы мы развернули судно домой, прежде чем они достигнут не тех ушей.
– Мы в любом случае рассчитывали на более длительное плавание, и если обещаешь, что паруса будут полны, то матросы будут только рады оказаться в Карвахале пораньше. Но как нам сдать преступников и забить трюм едой, не выходя с корабля?
– Этот вопрос мы с Филом решим, – тут я задумалась, хватит ли влияния семьи Мельгар, чтобы оланцы не спустили на тормозах дела работорговцев, все же в империи к этому относились намного лояльнее. Тут даже гаремы у высшей знати что женские, что мужские существовали.
– Хмуришься, – приобнял меня Шон. – Считаешь, что оланцы своих сородичей отпустят?
– Их среди преступников больше трети… И рабов они везли в империю. Значит есть покупатели или заказчики… Этих людей они не получат, но кто гарантирует, что не будет следующих? Другого корабля с своим Эфенером? Кто сможет искоренить всю сеть?
– Ты сможешь, – я почувствовала тепло его ладони у своего лица. Он взял меня за подбородок и повернул к себе так, что наши губы были в сантиметре друг от друга. – Я верю, Фиона, ты поймаешь всех до одного и добьешься наказания, – в его глазах так хорошо читались страсть и сожаление, что я поняла, поцелуя не будет, как бы ему не хотелось. Одно дело флиртовать со стражницей, другое – с наследницей рода ди Фиоренци. У нас нет будущего, а сделать меня своим мимолетным увлечением он не рискнет. Я буквально кожей ощутила его разочарования и сама потянулась к нему, чтобы запечатлеть на его щеке невесомый поцелуй.
– Спасибо, что так веришь в меня, – сказала я и покинула капитанский мостик.
Не успела я подойти к своей каюте, как наткнулась на Орма, он что-то выговаривал моему брату, придерживая его, так как Фила отчаянно мотало.
– Леди Фиона, может, вы объясните своему родственнику, что если он продолжит в том же духе, то в Тадрихан приплывет труп!
– Орм, ты о чем? – я посмотрела на него с недоумением. Да, кожа Филиппа уже откровенно позеленела, и это придавало ему сходства с клиентами некромантов, но не более.
– Он тратит силы на ускорение корабля, а сам уже на ногах не стоит! – высказал мне боцман, а я расхохоталась так, что уселась на палубу, схватившись за живот.
– Фил, я тебя прошу, пересядь на метлу, а то Орм мысленно уже тебя похоронил по всем морским обычаям, – выдала я через смех брату. – Все знают, кто мы, скрываться смысла нет. Да о чем это я, ты даже в городе так не маскируешься. А сейчас ты похож на материал магистра Эдра, – вспомнила я декана некромантов, с которой дружили родители.
– Ты издеваешься? – просипел брат, но отблески разума мелькнули в уставших глазах и через секунду он уже полулежал в воздухе.
– Минут через тридцать придет в себя и его можно будет покормить, – прокомментировала я. – И вообще, зачем было панику поднимать, ты же знал, что он плохо переносит плавание?
– Я думал, что использование дара усугубляет ситуацию, – недоверчиво посмотрел на меня Орм. – Все же вы оба выкладываетесь уже несколько дней подряд. И почему его не укачивает на метле? Полет же похож на плавание…
– Да кто же его знает, – пожала я плечами. – Но у каждого из нас есть слабость, и у Филиппа это море.
– А у тебя? – его быстрый взгляд в мою сторону и упавшие на лицо волосы, из-за развязавшейся ленты, напомнили о ночи перед боем. О ночи, кгда я попыталась убедить его, что это сон. И вроде не было ничего такого в этих воспоминаниях, но сердце отчего-то застучало быстрее. – Фиона.
