Текст книги "Красная роза (ЛП)"
Автор книги: Анна Миланз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
40 глава
До моего дома мы ехали в долгом и затягивающемся молчании. Украдкой поглядывала на Эрика, который с перерывами выглядел как сущий дьявол: сжимал до хруста пальцы на руле, стискивал челюсть, огненно смотрел на дорогу. Мистер Росс пробыл в уютном кафе еще несколько минут, потом удалился, ссылаясь, что спешит. Даже когда он сказал своему сыну не забывать про семейный отдых, я заметила, какой огонь полыхал в недрах дикости, что увидела в Эрике вначале нашего знакомства. Бешенство и враждебность, которые не спешили покидать его долгое время.
В какой-то момент показалось, что в порыве агрессии он не сможет справиться с машиной, а движение на дорогах в это время было многообещающим, и мы попадем в ДТП. Но это не произошло потому, что машина остановилась возле старого четырехэтажного дома.
Окна нашей квартиры горели ярким светом. Сумерки начинали сгущаться, хотя только шесть часов.
Повернулась к нему, расстегивая ремень безопасности. Только парень был все еще не доволен, даже не пытаясь посмотреть на меня. Понимаю, что согласиться на ужин с его семьей было не самым удачным выходом, но мне следовало так поступить. Сколько еще придется выискивать секреты Росса? Он не начнет меняться, пока не сможет встретиться со своим прошлым лицом к лицу. Не начнет постигать цели, которые он желает воплотить за счет своего труда. А для этого я хочу ему помочь. Я хочу понять, что случилось между отцом и сыном, узнав об этом в такой неприятной форме. К тому же, отец Эрика не отстал бы со своим предложением.
– Эрик? ― Вздохнула достаточно громко, выражая всю усталость и запутанность. ― Посмотри на меня, пожалуйста.
Парень лишь повел бровью, отвернувшись к окну со своей стороны.
– Я не хотела таким образом сделать тебе больно. Все что я ищу в этом решении ― это суть в вашей вражде. Пойми меня правильно, я помогаю тебе идти вперед…
– Ханна, ― раздражительно оборвал он, стрельнув колючим взглядом, ― ты не должна лезть туда, где можешь легко обжечься. Почему ты вечно выбираешь такие пути?
– Потому что я неравнодушна к тебе! ― всплескиваю руками. ― Дети с родителями всегда должны находить компромисс, искать ошибки в испорченном отношении друг между другом. Как ты не понимаешь?
Он обречено вздохнул, но не старался больше смотреть на меня. Мне стало совсем плохо: по нему было видно, что все эти ситуации с его отцом сплошная для него безразличность. Но я то знаю, какая рана скрывается за черствой броней Эрика Росса. Он не показывает вида, только не надо видеть, стоит почувствовать.
– Я понимаю, детка. Но мой отец вовсе не заслуживает разговора на самую затруднительную тему, которая осталась в воспоминаниях…
– Понимаю. ― Положила ладонь на руку парня, покоившаяся на его колене. ― Давай хотя бы попробуем действовать. Мне нужно лишь знать одно ― какая причина стоит за вашей ссорой…
Он отрицательно помотал головой.
– Прости, я не могу. Ты… ― Эрик взволновано зарылся пальцами в волосах, оттягивая несколько прядей вперед. ― Ты не представляешь, как тяжело сидеть за одним столом с чудовищем, разговаривать с ним и быть его сыном после сломанного детства и жизни родного человека… Я готов рвать волосы на голове, сдирать кожу, лишь бы выкинуть из головы губительные картинки прошлого.
Боже. Смотреть на разрывающуюся душу на куски затруднительнее, чем строить дом или начинать новую жизнь. Эрик несколько мальчик с высоким авторитетом, сколько пораненный об острый нож, где кровь заляпала каждый обрывок его жизни. Сложно всегда принять к сведению слова, за которыми скрыт тот или иной секрет, но легче двум влюбленным ощутить тяжесть на сердце.
В моей жизни тоже не было идеально. Я восходила, падала, шла одинаково с другими, но старалась искать пути решения. Пока…один двуличный парень не решил истоптать мое сердце во вранье, затащив в постель. Ничего примечательного ― это сплошь иллюзия того, что мы любили друг друга. Ему выиграть батл, отобрать девственность, врать мне несколько месяцев и уйти с «чистой» совестью. Потом мне испытывать на себе смешки, ненавидящие взгляды, ложные и накладывающие отпечаток позора слухи…
Мы никогда друг друга не любили…
И сейчас, находясь друг с другом, я сотый раз удивляюсь, что судьба недаром организовала наше столкновение, пускай не в самом лучшем свете. Мы должны будем спасти друг друга, ведь может завтра станет совсем поздно.
– Боль других ― мой наркотик. Был, по крайне мере…
Эрик горько усмехнулся и пошевелил челюстью, что-то обдумывая.
– Я есть у тебя. ― Взяла его за подбородок и повернула голову, заставляя смотреть в глаза. ― Будь со мной рядом и иди вперед. Как бы не было больно, что душа изнывает в своей дозе, найди решение.
Он долго разглядывал мое лицо, обводя каждый контур теплым и спокойным взглядом. Мое дыхание остановилось, когда его глаза остановились на моих губах. Потребность вновь ударила горячим притоком возбуждения: мне не терпелось ощутить вкус пухлых губ.
– Стараюсь. Но я все равно не одобряю твой выбор пойти на этот дерьмовый ужин.
И замок снова отразился на недовольном выражении лица парня.
– Эрик! ― шикнула на него.
– Не осуждай меня! Я не желаю видеть идиллию в этой семье, где приходится все время играть свою отведенную роль. Это тошно! А после «бала» карета превращается в тыкву.
– Ты не возможен! ― обесиленно потерла лоб, так как напряжение в голове отозвалось ударом молотка. Мне нужно уговорить его! ― Пожалуйста, давай сходим на ужин. К тому же я уверена, что не просто так он пригласил меня.
– Неспроста! ― Как будто он это и имел в виду, взбунтовал и жестко взглянул на меня. ― Я не желаю быть там! И ты не должна идти.
– Мы все равно пойдем, как бы ты не хотел. ― Прикрыла глаза, стараясь быть спокойной и найти вразумительный повод, что подтолкнет его пойти вперед. ― Ты меня отталкиваешь, делая по своему. Может в этот раз спросишь, что для тебя я желаю?
Но он промолчал, отвернувшись. Между нами пробежалась долгая и тяжелая тишина. Мои мысли беспорядочно ходили вокруг да около, испытывая все один тот же спектакль. Я не могла найти одного четкого поручня, за который мертвой хваткой смогла бы уцепиться. Он должен! Ему не уйти в этот раз.
– Ханна, ― медленно повернула голову, ― я пойду с тобой на ужин. Только и ты мне пообещай.
– Что? ― Нахмурилась, сведя брови на переносице.
– Что бы они тебе не говорили, ты ни за что не уйдешь от меня. Ты не представляешь, сколько сердец сломал не только я, но и родители…
Семейка просто чудо, однако.
– Хорошо, ― голос дрогнул.
Эрик нагнулся ко мне, оставил трепетный поцелуй и выпрямился, глядя на меня с потаенным вожделением.
Оказавшись в квартире, скинула пальто и кроссовки, прошлась вперед и чуть не столкнулась с мамой, которая выпорхнула из кухни с молниеносной скоростью. Она оглядела мое состояние, и тень беспокойства отразился в выражении подтянутого лица.
– Все хорошо? ― поинтересовалась мама, вытирая руки об полотенце, висящее на ее плече. ― Выглядишь такой измученной. Не уж то он сделал тебе больно?
– Нет, мам, ― тихо посмеялась, подойдя к ней ближе. Навалилась на нее своим весом и горячо обняла. Ее успокаивающие движения рук навевали на мое состояние больше расслабленности и обессиление. ― Все хорошо. Я пойду немного полежу, а то сил никаких.
– Конечно, милая, ― согласилась она, поцеловав в макушку.
Неохотно от нее отстранилась и побрела до своей комнаты. Стоило только оказаться в комнате, подойти к кровати и упасть на нее, как усталость взяло вверх над разумом. Никакие больше переживания и сомнения не терзали мою голову, погружая меня в сон…
Сожмурила глаза, терпя в голове разрывающий на мелкие кусочки шум, который вырывал меня из тьмы. Он продолжал исходить от источника, что находился рядом с моей головой. Попыталась дотянуться рукой до тумбочки и наткнулась рукой на свой телефон. Наугад провела по экрану старого смартфона и положила его обратно, возвращаясь в свой царственный мир и сладко причмокивая. Но в голову сразу же врезалась неутешительная мысль, что заставила подорваться и присесть на кровати. В глаза больно ударил свет, исходящий из окна…
Сколько времени?
Снова взяла в руки телефон и, попытавшись разлепить ресницы, взглянула на дисплей. Шесть утра… Как шесть утра? Черт. Я же вчера уснула и проспала одиннадцать часов, так как силы покинули мое тело, оставив пустой бак.
Размяла шею и более детально просмотрела уведомления. Эрик звонил и писал. Ким скинула какие-то фотографии в нашей беседе в WhatsАpp, где есть еще Грейс. Несколько смайликов в их переписке. Потом уведомления в Instagram. Некий пользователь пролайкал мои тридцать публикаций, также подписался. М-м-м… Не припомню, когда в последний раз сидела в нем да выкладывала какие-то фотографии и видео. Собственно, моя галерея состоит из подборок на тему модельерной жизни: мой рабочий стол, зарисовки, посты и пр. Внизу есть мои пару фотографий, но там ничего интересного… Как в принципе мой блог. Всего тысяча подписчиков, я подписана на известных модельеров и певцов, незанимательные мои темы под фотографиями.
Пролистала до конца уведомления и зашла на страничку пользователя.
Эрик Росс. Драйв и тусовки ― полный ажиотаж.
Бог ты мой, я совсем забыла, что вчера давала ему свою страничку в социальной сети. Я думала, перед тем, как ему отдать телефон, полностью закрыла окошко, но, видимо, не до конца. В поисковике есть раздел «недавно посетившие».
Нажала на последнюю публикацию парня. 3 сентября. Фотография переполнена гаммой серости и темноты, что практически невозможно различить какие-нибудь силуэты. Кажется, это боевой ринг или нет. Прокрутила вниз и наткнулась на снимок, где Лизи Бофорт стоит вплотную с ним и целует его в щеку. Вокруг них царит веселая и кайфующая вечеринка, свет мерцает со всех сторон разными огнями, а они смеются и радуются в объектив камеры. Быстро перелистываю и останавливаюсь на видео.
Оттачивать мастерство на груше ― это больше похоже избить самого себя, чтобы ощутить пустоту внутри, дойти до точки истощения. Бокс мое все!
Вот чем любит заниматься Эрик. Да еще таким методом, чтобы избить в своем сознании кромешную частичку прошлого… Пожалуй, я мало знаю о нем, но для нас будет время, чтобы наверстать упущенное и узнать друг друга по ближе, раскрыть все наши интересы, увлечения и секреты. Мы теперь вместе…
На видео Эрик отбивал каждую атаку с неимоверной силой, оглушительный звук удара нарушал тишину зала, заставлял кожу покрываться мурашками. Он тяжело дышал, кожа блестела от пота, мышцы переливались под слоем кожи, заманивая в какую-то ловушку мое зрение. Его техника взбудоражила мою кровь, довела пульс до скачки, ― я не переставала пересматривать, шаг за шагом движения.
– Дочка, ты встала? ― В комнату открылась дверь, и голова мамы показалась в проеме.
Выключила телефон, при этом успев подписаться на него, и, будто ничего не сделала, села прямо.
– Только что.
– Пойдем. Я приготовила завтрак. ― Одарив меня теплой улыбкой, она ушла.
Выдохнула скопившейся горячий воздух и неохотно поднялась на ноги, все еще ощущая, как мое состояние похоже на зомби. Такими темпами я снова окажусь в ужасном состоянии, и придется вызывать врача, а это заботы, хлопоты и переживания мамы. Оглядела свой вид и ужаснулась. Уснула прямо в одежде, в которой вчера ходила в университет.
По неизведанной интуиции взяла ворот футболки Эрика и внюхалась, что стенки носа защекотало. Она пахла парнем, еще свежая и насквозь пропитанная его потом и одеколоном. Надо будет ему отдать футболку как-нибудь.
Скинула с себя вещи, оставшись в нижнем белье, прихватила с собой полотенце и пошла в ванную, которая находилась напротив моей комнаты. Теплые струи воды были как никак необходимы для моего пробуждения ото сна…
– Что у нас на завтрак? ― поинтересовалась у мамы, как только зашла на территорию кухни. Пахло здесь вкусными специями и фирменной готовкой мамы.
– Сегодня омлет с беконом, ― гремя посудой, сквозь шум ответила она.
Прошла к столу и устроилась на своем привычном месте. Передо мной сразу же поставили тарелку с завтраком и горячий чай. Поблагодарила ее и потянулась за вилкой, что находилась на середине стола. Аппетит я сильно нагуляла.
– Сегодня ты допоздна? ― невзначай спросила мама, продолжая что-то перебирать в горе посуды.
Отломила кусок омлета, положила его в рот и запила чаем, тщательно прожевывая.
– Не думаю, ― пробубнила. Немного откашлялась и продолжила: ― Я приду в четыре, но после этого должна буду уехать на ужин.
Посмотрела на женщину с интересом: изменится ли в лице или нет. Но она только нахмурилась.
– Что за ужин?
– Я ужинаю с… ― сделала глоток чая, ― с семьей Эрика (Да, мама знала, как зовут моего парня).
Что-то упало с большим грохотом прямо в раковину, а мама замерла на месте, поглядывая на меня с непонимающим видом. Она несколько раз моргнула, то хмурилась, то выглядела серьезной. Отложив всю грязную посуду в сторону, села рядом со мной и с нескрываемой строгостью и материнством смотрела на меня.
Мне стало не по себе.
– Как ты ужинаешь с семьей… ― она не смогла даже договорить. ― Ладно. Когда вы решили пойти на ужин?
– Это случилось неожиданно: мы вчера сидели с ним в кафе, разговаривали, потом появился ни с того сего его отец и слишком официально пригласил меня с Эриком на ужин сегодня в полседьмого. Представляешь? Он мне показался скверным и заносчивым типом, строил из себя не пойми кого.
– Боженьки. ― Мама разнервничалась, что мне пришлось отложить завтрак в сторону и взять ее за руки. ― Ханна, я боюсь за тебя. Эти люди не представляют из себя ничего хорошего. Я надеялась, что ты повстречаешься с…Эриком несколько месяцев, потом разбежитесь, и знакомство с его богатыми родителями обойдет нас мимо. Как же я ошибалась!
Она рассчитывала… Я понимаю материнскую опеку по отношению к единственной дочери в семье, но что мне стоит подразумевать под ее словами? Скрытость так и подчеркивается в некоторых словах, пытается биться об барьер щита, который установила мама. Здесь что-то неладное.
– Мама, что ты говоришь? ― свела брови на переносице. ― Почему ты думала, что это мои временные отношения?
– Ты, милая моя, ― она бережно обхватила мое лицо загрубевшими от мытья, стирки и готовки руками, ― не представляешь, какие последствия поведут за собой встреча с его родителями. Они не станут тебя щадить! Выкидывать и нейтрализовать соперников являлось их преимуществом в обществе. Что бы сын встречался с какой-то простой девушкой ― абсурд, не подлежит их правилам.
– Что?..
– Не пойми меня не правильно. Господи! ― нервно мама облизала пересохшие губы и отвернулась. Она боялась смотреть мне в глаза. ― Любая мать поставит свою дочку в известность перед шагом в пропасть. Родителе парня давно нашли ему жену.
В горле застрял болезненный ком, сердце пропустило глухой удар и остановилось. Значит, я не зря волновалась насчет тех слов Лизи? Это настоящая правда. Такая реальная… Положила ладони на коленки и несколько раз поводила по ткани брюк. Во мне разрастался непонятный тошнотворный и мертвый сгусток темноты, на меня вновь навалилась вчерашняя усталость, будто она никуда не уходила.
– Я это знаю. Мне самой приходилось сталкиваться с такой правдой, ― горько всхлипнула мама. Смотрела я на нее сквозь, слышала все пространственно. Двойственная связь в голове хлестала мои мысли, щекотала нервы. ― Ханна?..
Рука мамы опустилась на мое плечо.
Я продолжала брать в себя всю грязь как последний шанс на ложь. Не могла такая правда оказаться смесью позора и боли. Почему же он мне об этом не рассказал? Почему?..
– Не дури себе голову, солнце. Сначала тебе надо поговорить с ним, выяснить деталь, чтобы потом не быть вымотанной за счет рук его родителей. Слышишь?
– Слышу, ― тихо вымолвила.
Встретилась с глазами, в которых плескался огонек сердечности, что заставил меня расцвести по-другому и принять другое решение. Перед этим шагом мне нужна мудрость и моя энергия. Я должна пройти через этот путь.
– Что могут сделать мне Россы? ― уже твердо спросила маму, понимая, что на этот день настроение мое совсем скатилось под ноль. Надеюсь, Ким меня поймет.
– Они сделают все, чтобы ты исчезла с жизни Эрика. Моя судьба повторяется в твоей жизни, но ты не должна дать им намек на свою слабость. Не в этот раз.
Так вот что произошло в прошлом между мамой и неизвестным мне отцом.
Тогда я не стану даже быть частью этой семьи, но не отступлю от намеченной цели.
41 глава
― Мисс Эллингтон? ― Подошла к открытой двери по просьбе мамы и увидела на пороге курьера, в руках которого была большая коробка.
Кивнула, хмурясь. Что за посылка мне пришла? И от кого?
– Распишитесь здесь, ― проговорил молодой курьер, сунув в руки планшет и ручку.
Черканула свою подпись и снова посмотрела на коробку. Медленно обвела взглядом каждое украшение вещи, поглядела на атласный лоскут, обвернутый вокруг, и, наконец, соизволила вернуть парню планшет.
– Держите. ― Он передал мне в руки коробку, и я чуть не пошатнулась, так как из-за громадного размера легко можно потерять равновесие, если взять неправильно. Но она была легкой. ― Всего хорошего.
Мама проводила курьера и последовала вместе со мной в гостиную, любопытно поглядывая на таинственную доставку. Мне самой не терпелось снять эту обвертку и взглянуть на подарок, что столь решил устроить человек. Где-то внутри себя я знала, что такой сюрприз мог устроить лишь один человек…
Положила коробку на диван и развязала ленточку, откидывая ее в сторону. Потянула крышку наверх, и тут же наружу выпорхнул фатин из множества прослоек, обделанный различными маленькими вставками, придавая этому волшебству изящество. Протянула руки и за гладкую ткань вытащила на свободу…элегантное бежевое платье, наполненное такой нежностью, что не передать словами. Обрезанный рукав, невидимая молния, каждая обделанная деталь без намека на вылезающие нитки, длина до колена, а подол придает неимоверный сказочный образ, добавляя легкость в движении и комфорт. Роскошь.
Боже мой! Я держу само платье от Versace, известного модельера за весь двадцать первый век. О таком могла мечтать любая, кто готов был жить в богатстве, купаться в нарядах от законодателя моды, демонстрировать свое великолепие на дорожках. Мне же удостоилось взять в руки искусство, воплощение грации и сентиментальности, ощутить под подушечками пальцев упорный труд над известной коллекцией.
Аккуратно провела пальчиком по сатиновой ткани, опустилась ниже и обвела каждый узор. Вот как выглядят популярные вещи, за которые готовы продать свою душу. Вот что значит иметь в руках воплощение мечты, летающая где-то на просторах твоей ленты в социальных сетях или в другой параллельной вселенной. Анализировать, изучать объект как нечто новое, осматривать шов, линии…
– Ох, Ханна! Какое платье! ― хлопнув в ладоши, воодушевилась мама и подошла ближе. Она прищурилась и рассмотрела платье с каким-то теневым подозрением. ― Не уж то это…
– Да, мама, ― выдохнула с горечью и тем временем переизбытком чувств. Я не знала, как реагировать на такой подарок.
Передала в руки женщины платье и опустила глаза на внутрь коробки, замечая пару каблучков и записку, с рисунком на первой страничке. Взяла ее в руки, открыла и вчиталась в содержание текста:
«Сегодня ты должна выглядеть как девочка с богатой семьи. Но для меня ― чистым лучиком солнца.
С любовью, Э.Росс»
Помотала головой, полностью опровергая такую реальность. Любая…любая могла бы оказаться на моем месте! Только это место досталось по неизведанной причине мне, судьба столкнула меня настолько неожиданно с человеком, социальный статус которого намного выше моего. Это схоже с каким-то шуточным чудом, который в скором времени превратится в черный прах, ― воспоминание…
За весь день я ни разу не разговаривала с Россом, да и время не позволяло. Труд исходил из разных углов: встретиться с Ким, сходить в библиотеку, поговорить насчет новой статьи в нашу газету с председателем, отнести по просьбе учителей документы на кафедру, хотя этим занимается староста. Даже простое общение выходило нескладным и слишком коротким, ― учеба забирала все свободные минуты на ответ. В какой-то момент пришло сообщение, что Эрик сильно обиделся из-за моего невнимания к нему, и я послала поцелуй.
Мельком я видела его в компании друзей, некоторые из них умудрялись бросать на меня испытующие взгляды. По не обыкновению становилось неловко и как-то подозрительно. Лизи Бофорт бывала в этой компании, и каждый раз смотрела на меня вызывающе и надменно, будто принуждая завидовать ее почтительной интеллигенции, от которой сохли дружки Росса. Помилуйте. Я останусь в стороне.
К тому же я не хотела разговаривать с Эриком после услышанной информации утром. Во мне кипела обида и негодование, которые не покрывали тот факт, что он скрыл и не сказал прямо в глаза.
Проморгала несколько раз и отложила записку.
– Ты еще хочешь идти туда? ― уже который раз спрашивает мама.
Положительно кивнула головой.
– Не понимаю, чего ты ищешь в этом ужине?
Она мягко подтолкнула меня сесть, положила на спинку старого дивана платье и примостилась рядом со мной, приобнимая за плечи. Когда мы вместе, мне настолько спокойно, океан умиротворен заботой мамы.
С Эриком я сгораю.
– Разрешение конфликта между Эриком и его семьей.
– Детка, ― тяжело выдохнув, мама пыталась подобрать правильные слова, ― это все правильно, но он должен сам к этому стремиться…
– Я лишь пытаюсь ему посодействовать. Девушка, которая любит своего парня настолько сильно, что и дня не может без его теплых объятий и нежных поцелуев, пойдет на любой риск.
– Так ты его любишь? ― Сдерживая улыбку, она хитро подмигнула.
Я почувствовала, как щеки налились горячей кровью, как смущение и одновременно осознание того, что я смогла признаться в своих чувствах, легли на мои плечи легким перышком. Мне не было смысла утаивать от нее правду, что сидела во мне достаточно долго, ― я просто теряю стадию влюбленности. Любовь сама возникает на пороге наших дорог.
– Оу, Ханна. ― Ее медвежьи объятья забрали остатки кислорода, что даже вдохнуть не смогла. ― Как же прекрасно видеть налаженную жизнь у своей дочери… Но по поводу истории, о которой ты мне хотела рассказать…
Я насторожилась.
– Знаешь, долго думала, что же случилось с тобой до поступления в университет, какие приключения встречались на твоем пути в старшей школе, и правда не стала себя долго ждать.
– Так ты знаешь? ― Отстранилась от нее. Сердце в груди сжалось об упоминании старшей школы. Мерзко и склизко.
– Да. Мне по случайности рассказала директор твоей школы, когда мы на днях пересеклись. Я завезла несколько документ в школу и столкнулась с ним: он рассказал изменения за эти пять месяцев, спросила у него, как поживают выпускники и их родители, и совершенно мельком он упомянул инцидент с тобой и каким-то парнем. ― Внутренности сжались от нехватки энергии, что так легко рассеивалась в дыре, все еще не залечившаяся после того случая. ― Почему ты мне не рассказала? Я думала, у тебя нет от меня тайн.
– Это так. ― Горло сжалось. ― Только я держала в себе тайну, думая, что будет лучше. А потом…все поменялось, во мне не было пустоты и желания задушить того парня.
Я взяла ее ладони и посмотрела глубоким взглядом на маму, поджимая губы. Как бы мне неприятно было вспоминать о прошлом, оно должно остаться в прошлом.
– Миллион раз я хотела тебе признаться в этом, но гордость не позволяла. Сейчас же… ― вымученно улыбнулась и положила голову на плечо женщины. Она крепко сжала мои руки, потирая, ― знак, что она всегда за меня. ― Это вовсе не тот страшный сон, от которого бежала полтора года. Мне хочется петь, танцевать, смеяться и жить той жизнью, которую выбрала… Я очень счастлива, мама. Эрик подарил мне лучик затмения, где смогла найти свое предназначение.
Она кивала несколько раз головой.
– Ты забыла про него и идешь дальше. Я тобой горжусь. ― Поцеловала в макушку, запустила пальцы в мои непослушные волосы и перебирала каждую прядь, вызывая по телу щекочущие мурашки. ― Мне стоило бы поговорить с тобой еще на эту тему, но понимаю, что это не нужно. Ты выросла, девочка моя. Я услышала в твоем голосе самое важное и намерена придерживаться твоего выбора.
– Спасибо, ― ответила скорее пространственно, нежели благодарственно, уносясь в промежуток между адом и землей.
Время перетянулось на ровно пять часов, и тиканье часов нарушило наше тихое уединение, предвещая о том, что ужин не станет сам себя ждать. Мама, кажется, без моих слов уловила в моем напряжении замечание.
– Пора собираться. Не понравится Россам опоздание новой девушки их сына, верно?
– Соглашусь.
Мы тихо рассмеялись и поднялись с места, впирая взглядом в новое и гламурное платье.
– У меня есть идея, как уложить твои длинные и пушистые волосы…
***
Сделала пару вдохов и выходов, толкнула железную дверь подъезда, которая висела на не прочных петельках, и вступила на асфальт, где солнце заходило за горизонт и небо поистине выглядело с точностью, как мое платье. Сделала пару не уверенных шагов, ощущая дискомфорт в новых туфлях. Боже, мне постоянно сложно привыкнуть к каблукам? Как будто это обувь, а гора, по которой взбираешься и раздираешь кожу до крови.
Застенчиво опустила глаза, когда заметила Эрика, наряженного в белую рубашку и черные штаны, у машины, припарковавшись на выезде с маленькой стоянки. Мерцание блесток и сияющего декора помогли мне сосредоточить свое смятение на них и следовать вперед, кое-как перебирая ногами, хотя шла я ровно.
Стоило только подойти к нему ближе, как сильные руки ухватили меня за талию и припечатали к мужскому телу, от которого так и несло диким сексом. Ахнула.
Наши тяжелые дыхания слились в одну горячую магму, которая растворилась внизу живота, наэлектризовала каждую волосинку на коже.
– Отлично выглядишь, ― проворковал он, не стараясь меня отпускать. Да и не стоит, потому что ноги совсем отказали. ― Так и знал, что платье отлично подойдет моей малышке.
– Твоей малышке? ― прикусила нижнюю губу, сдерживая глубокий стон со дна возбуждения.
– Моей, ― самодовольно расплылся и поцеловал меня в нос. ― Ты не представляешь, как сильно соскучился по тебе.
– Я тоже, ― запыхавшись, ответила я. В грудь направились потоки тяжелого побуждения. ― А все же, кто выбирал мне наряд?
Хитрые лисята блеснули в радужке глаз. Все-таки я так и думала, что у него был помощник.
– Салли. Ей не терпится увидеться с тобой. Все уши прожужжала. ― Братская любовь была чем-то уникальным, и этого невозможно было не заметить в Эрике. Он сиял ярче золота об упоминании сестры, говорил с ласковым акцентом, растягивал слова, будто упиваясь. ― Поспешим, а то потом она мне плешь съест.
Добираться до особняка Россов оказалось в пятнадцати минутах езды. Пробки на самых забитых перекрестках Эрик объезжал, что даже мы уехали в незнакомую мне часть города, по которой выехали за пределы города, но не на далекое расстояние. Поселок из обеспеченных домов находился на возвышенности горы, в самой чаще леса, и открывал красивый и в то же время страшный вид, пока дорога шла извилисто впереди нас.
Огромные дома сменялись по очереди, что даже обратить точного внимания на одного из них попусту не хватало времени. Одно примечательное использование в постройке частного дома ― это одноразовая задумка в расположении. Они практически ничем не отличались, кроме цвета и окон. Конечно, все окна таких домов горели ярким огнем, кто-то даже гулял на лужайке возле своего дома с собакой, а другие встречались по пути либо с пробежки, либо отправившиеся на прогулку. Соглашусь, тут было невообразимо «круто» и как раз подальше от цивилизации, но это чересчур…дорого.
Машина останавливается у самых огромных ворот в этой местности. Сжала и разжала пальцы на руках. Волнение не сравнить с тем, когда я ждала результаты поступления в университет. Меня до жути пугала неизвестность перед такими высокими людьми, которые с легкостью смогут выставить перед другими в виде посмешища.
Эрик заметил мою бледность и заботливо сжал колено. Дрожь не помогло утихомирить.
Сердце ушло в пятки, как только ворота раскрылись перед нами. Парень умело тронулся вперед и въехал на территорию, освещенную со всех концов. В глаза бросились несколько черных фигур, распределенные по периметру, некоторые по стойке смирно стояли возле дома. Дом же состоял из трех разрядов, оформление походило на скучность и никакой гаммы цветов: большие окна, помогающие увидеть, что творится внутри особняка; два балкона спереди, наклон крыши с резким углублением вниз и черно-коричневый декор. Ухоженные кусты мерцали перед глазами, посередине сада стоял высокий фонтан, палисадники разбились рядом у дома, при въезде. Отражение света исходил от воды, которая увлажняла сочно-зеленую траву.
– Правда «мило»? ― спросил со скучающим голосом Эрик. Посмотрела на него и увидела, насколько для него это одноразово: безразличный и смуглый вид. Видимо, вся эта мишура только угнетает молодого парня.
Меня, наоборот, впечатляет. Наверное, это связано с тем, что я впервые вижу что-то обычнее клумб в центральном парке.
Мы подъехали прямо к двери, и тут я заметила поджарого мужчину, облаченный в дорогой смокинг. Этот незнакомец был настолько сосредоточен на своей работе, что на лишние шорохи попусту не обращал внимания. В ухе у него был маленький наушник, в руках держал рацию, в которую заговорил, когда Эрик заглушил мотор.
– Ты сильно волнуешься? ― спросил он, поворачиваясь ко мне. Охранники засуетились и окружили автомобиль Эрика.
– У меня руки трясутся, ― подытожила, поднимая руки в воздух. Они и, правда, дергались. ― Не думала, что будет так трудно встретиться с твоими родными.
– Не переживай. ― Ласковая улыбка коснулась его губ. ― Помни, Эрик Росс все время с тобой.
– Такое не забудешь.
Я попыталась улыбнуться, но все обрушилось на полный ноль. Так сложно утихомирить шторм внутри, наладить контакт с тем, что все пройдет хорошо. Ничего хорошего не произойдет!
Эрик вышел первым, затем помог мне выбраться из машины. Дергано проверила состояние своего внешнего вида, и мы одновременно двинулись к двери. Эти охранники глядели на нас хмуро, перекрывая хоть капельку настоящих эмоций. Стоило нам оказаться напротив деревянной двери, обделанной в лак, как она распахнулась и на пороге появилась высокая и стройная женщина в черном облегающем платье.
Шок отразился в гулком ударе сердца.
Миссис Росс походила на всемирную модель: худая, осиная талия, длинные ноги, подтянутая грудь, аккуратные и ровные черты лица, иногда кажущиеся либо большими, либо маленькими. Платье не то чтобы подчеркивало ее изъяны, у нее полностью отсутствовали какие-либо проблемы с фигурой. Идеальная в каждом сантиметре.
