Текст книги "Красная роза (ЛП)"
Автор книги: Анна Миланз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
– А ты, Ханна, вытащила меня с тьмы. Я тебе благодарен. Сильно. Безумно. Чувственно. Благодушно.
Я не умел любить, не знал, что такое благосклонность, не распоряжался своей жизнью так, как желаю на самом деле. В жизни циркулировал один четкий и строгий пункт: быть сильным, бить больно и не подпускать к себе никакого. Отец воспитал во мне монстра, навязывающий другим, что в мире мы поодиночке выживаем, боремся за право быть признанными. Он сделал меня врага своей страны, внушил чертово самолюбие и тщеславие, гордость и агрессивность, злость и силу.
Но сейчас я готов бороться за нас двоих. Я уверен, она та, кто мне нужен. Мы оба будем выживать и доказывать, как же некоторые ошибаются в своей правоте.
– Ты, мое солнце, ― выговорил с оттенком тепла, и принялся целовать каждый закоулок милого личика: щеки, скулы, лоб, нос, подбородок, губы. ― Будь моей девушкой, будь для меня моим якорем.
– А ты моим путеводителем…
От переизбытка счастья утянул девушку в долгом, податливом и желанном поцелуе, сминая губы в очередной схватке. Я держал ее лицо в своих ладонях, она вцепилась руками в мои руки, будто стараясь не терять меня. Нас ничто не могло сейчас рассоединить. Языки встречались, касался кончиком языка неба, что вибрация от стона передавалась и мне, а соленый привкус от слез только усиливался. Она плакала.
Непонимающе отстранился и посмотрел на ее заплаканное лицо.
– Ты чего? Я же с тобой, рядом. ― Поцеловал в щеку, уголок рта, губы, повторяя так несколько раз. Она хрипло рассмеялась, запуская пальцы в мои волосы.
Наши тела загорелись вновь. Прикоснулись друг к другу: скрепились в одну систему, действуя по своим правилам.
– Моя маленькая, я не уйду от тебя.
– Я приму к сведению твои слова, ― прикусив нижнюю губу, заговорщически подмечает она. Улыбка, наполненная искренним мироощущением, медленно появилась на моих губах.
Девушка оголила ряд белых ровных зубов, демонстрируя сияющую улыбку. Радостная и с мокрыми дорожками от слез, ― вот что я бы хотел видеть. Не падающая духом. Всегда.
– Но и ты не сбежишь от меня, милая, ― напомнил я, наклоняя нас обоих назад, упирая ее идеальный зад в деревянную тумбочку.
Ханна с темной игривостью провела языком по губам, призывая тем самым приступить к десерту. Мы только что его получили… Хитрая, однако, дама.
– Поверь, отступать от дороги, что ведет вперед, ― скрещивает руки в замок на моей шее, ― будет моей страшной ошибкой. Я не боюсь препятствий…
– Тогда я с тобой.
Мы вместе. И мой отец это не испортит никогда!
До конца истории осталось несколько глав))
38 глава
Ханна Эллингтон
Все следующие дни были наполнены таким фейерверком полнейшего безумства между нами. Я не верила тому, что видела перед своими глазами, не верила, насколько сильно он проник в вены и отравил меня, не верила тем свиданиям, что устраивал Эрик. Плавать и не погружаться на дно, ― было прекрасным чувством превосходства над тем, что между нами закрепилась неопределенность в наших раскрытых языках тела.
На следующий день Росс устроил целый пикник под звездами, что замерзла не худо. Спасало мощное и горячее тело такого жеребца, за которого хватались бы руками и ногами девушки, только получить бы желаемое и востребованное среди наглых парней. А Эрик был тем еще хищником: все принадлежало ему, ни трогать и ни смотреть, забираться в участок сердца и прорастать свои корни до глубокого экстаза. Мы буквально не отлипали друг от друга, целовались, вгрызались, сплетались в один клубок. Мама в тот вечер смотрела на меня украдкой, но мне было заметно, какая ироническая улыбка закреплялась на ее уголках губ. Да я и не собиралась скрывать своего неземного счастья.
В четверг и пятницу были организованы некие игры на природе: дистанции, баклуши, гири, мячи и много чего заполняли не такой уж большой дворик загородного отдыха, что в такой суете легко можно было затеряться и погрузиться в какую-то новую страну сказок. Так и поступил Эрик, отделив меня от моей команды и утащив в неизвестное направление. И снова его шуточки, намеки и похабные прикосновения, заставляющие гореть адским пламенем мое нутро. Мы до такой степени доиграли в свое развлечение, что застряли до окончания этой бессмысленной на тот момент игры. Сколько раз я дергала его, просила пойти обратно, только всякие уговоры по отношению такому типажу парней карается похотливой усмешкой, и отражения своей души в омуте темного и стального взгляда, где легко можно заблудиться и встретить на пути своего дьявола, сидящий на левом плечу.
А дьяволенок, уменьшенная копия меня и с рожками, кричал о моей распутности, в целом нашей общей, и одобрения в этом. Ангел же мотал недоверчиво и брезгливо головой. Что ж поделать, я связалась не с тем парнем.
Но от этого только еще слаще и интереснее.
В субботу мне дали хоть какую-то свободу в общении и отдыха. Я не видела Эрика с самого утра, когда случайно столкнулись в лифте. Он как раз позавтракал, ни в свет, ни заря, и собирался заняться своими делами, давая намек под предложением, что моего места в его объятьях не стоило ожидать. Конечно, я расстроилась. Как иначе? Только четкая картина того, чем должен был заняться парень, всплыло в мою голову совсем неразборчиво и неожиданно.
Догадывалась, что дружеская поддержка и общение следовало отдать незамедлительно. Мы за эти дни отстранились от своих друзей на целый километр. Я практически с Ким не общалась: перекидывались пару фраз за завтраком, в комнате, когда в свободное время сидела в четырех стенах. Что касается Эрика, то, видимо, он немного позабыл о своем друге и в этот выходной и следующий день до отъезда ограничивался кругом общения с ним.
Я против ничего не имела, если это не связывало с девицами.
Мне же удалось более ближе побыть в кругу семьи и наслаждаться атмосферой уюта и тепла, исходящая от близких. Кимберли снова поделилась со мной своими небольшими увлечениями, пересказами сериалов, интересными моментами за этот отдых и самым нерадушным в нашем разговоре ― это про Аарена.
Мама же мной сильно гордилась и восхищалась. Твердила мне, что за эти дни в ее глазах я казалась такой расцвеченной и живой, что за два года не наблюдала. Нам как-то удалось скрыться от Джонсонов и насладиться минутами личного пространства между матерью и дочкой. Услышать из уст своей мамы было чем-то удивительным и не реальным о ее приключениях, когда она перешла только в старшую школу. Как оказалось, она была той еще горячей штучкой, что не свойственно учительнице младших классов. Со временем, бесспорно, фигура меняется, у кого-то появляется животик, у кого-то виднеется пресс в свои-то годы. Но такую красивую женщину небольшой вес украшал и прибавлял свою изюминку и экстравагантность, зрелостью здесь и не пахло…
Естественно день должен был приблизиться незаметно и быстрыми шажками, но никак не могла поверить, что это случится лишь тогда, когда закроешь и откроешь глаза.
Автобусы уже ждали нас за небольшим слоем деревьев, верхушки которых развевались на ветру. По вечер ветер выдался немного холоднее и сильнее, что шум листьев стоял вокруг курорта…
Закрыла чемодан, проверив еще раз наличие всех вещей. Нужные принадлежности, такие как телефон, записная книжка, ручки, наушники и другое лежали в сумке у мамы. На этот раз мы должны были ехать вместе.
Подняла голову и обвела взглядом каждую деталь этой комнаты, отмечая, что за время нашего пребывания наши мамы постарались сделать обстановку на свой вкус. Подошла к окну и снаружи увидела, как толпа студентов становится все больше и больше, многие уже заранее собрались, желая по скорей уехать отсюда. А я так не хотела.
Поджала губы, чувствуя, как накатывает волна разочарования. Это были лучшие дни в моей жизни.
– Доченька, ты все собрала? ― мама появилась на пороге комнаты и зашагала к моей кровати. Обессилено следила за ее движениями, как она проверяла чемодан и, вытащив ручку, поставила на пол. ― Футболки, свитшот, джинсы, телефон, тетради… Все взяла?
Кивнула и снова взглянула за окно. Ректор пробирался сквозь толпу в начало, расталкивая болтливых и не угомонных студентов со своей дороги.
– Милая? ― позвала мама. Неохотно взглянула на нее. ― Ох, да ты совсем раскисла. Что же ты?..
Она подошла ко мне и прижала к себе, позволяя мне утонуть в объятьях родного наслаждения, спрятаться за горой, где тебя успокоят. Ее рука мягко гладила меня по голове, успокаивала мои оборвавшиеся нервы, которые вот-вот дадут ток в несколько киловатт. Ток пропитан переполняющей грустью.
– Не хочу отсюда уезжать, мам, ― уткнулась в грудь женщины, вдыхая аромат духов. Рост мамы был чуть выше моего и не удивительно, что я родилась со своими сто семьдесят. ― Побывать на балу и уже по щелчку пальца уехать домой, даже не насладившись прекрасными забвениями одиночества с принцем.
– А принц очень красивый и горячий, ― с наигранной томностью сказала она.
Удивленно посмотрела на нее.
– Что? Твоя мать еще не настолько стара, чтоб не обсудить мальчиков.
– Ты точно перечитала много романов. ― Блеск в ее глазах дал утвердительный знак. ― Тебе пора думать о внуках и уютном гнездышке, где проживешь счастливой жизнью.
– Ну-ну, не нагоняй мне тут годы, ― отсекла меня мама, тыкнув пару раз по моему лбу указательным пальцем. ― Что касается внуков, то когда мне их ждать?
– Их ты дождешься. Я тебе гарантирую.
Вместе с мамой усмехнулись, не прерывая наших объятий. Тепло снова заполняло грудь, давало воздух.
***
Понедельник, начало новой недели, был нетрудный и бодрый. Обычно первый день выдается с наибольшим нежеланием начинать рабочий день, но во мне бурлило активом и жизнерадостью. Так рвалась в университет, лишь бы скорей увидеть Эрика. Вчера нам все-таки удалось на ночь глядя поболтать от силы двадцать минут, дальше его ждали какие-то появившиеся проблемы, а я легла спать. Даже сон приснился чрезвычайно яркий и горячий.
По дороге до учреждения я с улыбкой вспомнила кусочки сна. Настолько сильно осел в памяти, что оттуда никак не удастся убрать.
Вступив на территорию большого учебного заведения, обратила внимания, что студенты наполняли стоянку своими новомодными машинами. Девушки готовились к своему бою ― как бы охмурить красивого кровососа девственности. Зануды в виде худеньких, как скелет, парней, в старых клетчатых рубашках, очках, которые поправляли через каждые пять секунд, и каких-то старомодных штанах встречались мне на пути, утыкаясь в свои книжки.
Спину свело от напряжения. Огляделась вокруг себя и сконфузилась, когда несколько пар глаз устремились на мою персону. Смотрели на меня исподлобья с явной издевкой и отвращением.
Как такое мог терпеть Эрик? Поразительно. Когда я встречалась с тем козлом, то такого притока всеобщего обозрения отнюдь не переходила отметки «открыто смотрят». А тут прямо таки съедали и расщепляли на куски, сканировали и искали в моем образе что-то знакомое для них.
От странного ощущения оглядела себя: темные джинсы выше талии, белая блузка, которую надевала последний раз вначале сентября, поверх еще не вышедшее из моды и по дешевой цене пальто и старые, оборванные в некоторых местах кроссовки.
Чем-то я напоминаю простушку, но за модой следить умела в обществе, где встречают только по одежке. Когда было время, я могла успеть сделать из простой безделушки что-то элегантное, нового дизайна, что точно не носят мои сверстники. И блузка, которая на мне, это подтверждала. Добавила кружева на воротник и сделала вставки в виде прозрачной ткани на спине, обведя большой каплей.
Но, кажется, здесь скрывалось кое-что другое. Эрик Росс.
– Смотрите, наша заучка уже успела явиться на учебу. Не слишком поздно?
Остановилась, повернулась на звук злорадного упрека и собственной персоной увидела перед собой Лизи Бофорт. Эта выскочка смотрела на меня. В ее компании находились несколько подружек, кажется, подчиняющиеся без своего права слова и свободы. Выглядели они по теме своей королевы. Все такая же со страшным вкусом ― розовое, розовое и еще раз розовое. Так банально и скучно.
Она смерила меня гневным и высокомерным взглядом, задирая подбородок. Приподняла в немом вопросе бровь.
– Что за тряпку ты купила. Разве не в курсе, что такая мода постарела и стала только предлогом для воспоминания? ― Усмехнулась она, указывая пальчиком на мою блузку. Озадаченно оглядела ее и ничего противозаконного не заметила. ― Каким ты веком живешь, дорогуша?
– А ты, прости, что-то хотела?
– Хотела сказать, что из тебя модельер как собаку надрессировать. Никакого стиля, вкуса, лишь дешевка…
Двусмысленность коснулась только одного слова. И мое возмущение и злость к тому, что она так легко судит человека, не зная его, переполняет мое тело. Сжимаю руки в кулаки, терпя едкого и поедающего все живое во мне демона. Да, злость в таком не правосудии воспламеняет меня, кровь начинает шуметь в ушах.
Она старается тебя разозлить, выиграть этот спор. Не поддавайся.
Натянула принужденную и такую любезную, до тошноты противную, улыбку и сделала несколько шагов к ней. Девушка даже не шелохнулась, довольствуясь своим преимуществом. Вся сущность этой гадюки отражалась на ее лице, где косметика скрывала всякие изъяны ее уродливой внешности.
Меня не вывести из себя.
Глубоко вдохнула кислород, заполняя легкие водой, которая поможет не нарваться на большую бомбу.
Эта Бофорт не на ту напала.
– Лизи, что ты хочешь от меня? Твои действия оставляют желать лучшего ― одна фальшь и демонстрация того, что ты тут правишь.
Уголок ее идеального рта дернулся, изображая змеиную ухмылку. Увертливая и гибкая.
– Я и есть королева такой империи. ― Лизи обвела рукой толпу, проходящая мимо нас и украдкой бросающая любопытные взгляды. Не на что смотреть тут! ― А ты, милая, должна подчиняться моим правилам. Слушаться лидера, если желаешь выжить среди богатых и знаменитых учеников, которые в любую минуту смогут тебя разодрать в клочья.
– Ты пытаешься меня запугать, Лизи? ― Сделала еще один шаг. Наши лица находились в десяти сантиметрах друг от друга. Холодок, предвещающий что-то не самое приятное, дунул из-за спины. Да и атмосфера начинала трещать по швам, пока мы перекидывались не добрыми молниями.
– Пытаюсь поставить на место своего подчиненного. ― Оскалилась и сложила руки на своей груди третьего размера. Из-за этого движения блузка натянулась и оголила в большей степени ее грудь. ― Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне! И об этом знает каждый, кто сумел познакомиться с моей темной стороной. Ты должна была узнать, уяснить в своей тупой голове и не лезть туда, где тебя легко смогут использовать.
Победа в ее глазах всколыхнула также быстро, как стремительно угасла после моих слов:
– Тупые мозги здесь только у тебя, ― показала на ее голову, откуда было видно невидимую дырку. ― А по существу, ты мне ни королева, ни мать, чтоб тебя слушать. Твоя власть заключена в одной проблемной мелочи ― деньги. Ты покупаешь и легко продаешь, насаживаешь всем свою цену и появляется товар под названием «Тело Лизи Бофорт»…
– Что?
Она похлопала своими наращенными ресничками. Подруги искривили свои рты в букве «о».
– Да ладно тебе, ― всплеснула руками, не понимая, что она так удивляется, ― не делай вид, будто впервые слышишь о своих похождениях. Такая новость ни для кого не секрет, как впрочем и цена.
Расплылась в довольной улыбке, упиваясь, как багровые пятна появляются на таком жалком личике. Ее переполняет страшная и совсем не важная для меня злость, порождая из нее настоящую дочь Сатаны. Маленькие рожки тому подтверждение.
– Ой, смотри, как бы твои морщины не появились из-за эмоций. В твоем возрасте это вредно.
Несколько подружек этой особы спрятали улыбки за кашлем.
– Да ну? ― ретировавшись, она все же приблизилась максимально близко ко мне. ― Не смей приближаться к Эрику Россу. Он давно принадлежит мне, по договору и на деле.
– Он хотя бы в курсе, что стал вещью? ― спросила я.
Что, значит, по договору он принадлежит ей?
– Поверь, знает. ― Мысленно послала в меня удар в несколько вольт, который отразился моей броней. ― И ты должна знать, что Эрик отлично провел субботу и воскресенье в моей компании. Мы пили, расслаблялись. Он сказал, что такого никогда не было в его жизни.
Краем глаза уловила, что кучка не знающих, чем заняться, студентов, которым лишь бы увидеть скандал или куда похуже драку, собирались вокруг нас. Им правда нечем заняться?!
– Не уж то ты не смогла удовлетворить дикого зверя…
Все! Достала!
Бросила сумку, схватила эту драную курицу за волосы и стала тянуть на себя, что та от боли и шока начала вопить и кулатить своими никчемными кулачками по моим рукам. Только вот я не собиралась останавливаться на том, что так подмывало сделать с того дня, когда впервые увидела ее эгоистичную и потрепанную ауру. Высокого о себе мнения, циничная и лживая во всех своих позах. Таких и приходится называть шлюхами, ― они не заслуживают доброго слова, когда думают, что способны контролировать мужчин своим телом.
В какую-то секунду я ощутила великое чувство превосходства, дух захватывало, пока мне приходилось выдирать из ее головы искусственные волосы. А потом девушка ловко сделала ход, вгрызаясь и набрасываясь с длинными ноготками, как будто пытаясь расцарапать мое лицо. Она схватила мои волосы, больно таранила корни, дергала, как искусный кукловод, пытаясь идти по уровень со мной. Не так просто.
Я резким выпадом повалила на землю Бофорт и села сверху, добавляя в свои действия удары. Возбужденные голоса обрушились на наши головы, пока бой разрастался между нами: цеплялись друг в друга, она ударяла меня по животу, ногам и в грудь, я била по лицу, смывала с нее отвратительную косметику, чуть ли не рвала ее одежду. Все смотрели на нас, судя по голосам, восхищено и интересно, кому-то удавалось нас снимать на камеру. Но в порыве своей злости, которая застилала остатки разума, не обращала внимания на этих придурков. Моей целью оставалась Лизи Бофорт ― мы обе мочили друг друга жестко и без намека на пощаду.
Подняла руку и мой удар пришелся ей прямо на щеку, затем взяла ее голову и ударила об асфальт. Пелена в глазах действовала на меня с двойным усилием стойкости и боевого настроя. Ненавидела фибру всей душой, ненавидела, что когда-то Росс с ней встречался и теперь связан с ней с головы до ног. Картина того, что она с ним развлекается в постели моего парня, ослепила новой вспышкой, которая ненадолго сбила меня, и я уже была под нахальной Бофорт, улыбающаяся во все свои тридцать два зуба.
Мощный удар пришелся коленом мне по низу живота. Боль резким потокам прошлась по всему телу, вырывая из глубины груди хриплый стон. Черт! Как же это невыносимо терпеть.
Сглотнула и дико посмотрела на своего соперника, снова хватая ее за волосы. С новой хваткой перестала контролировать то, насколько моя сила может сказаться на ее хрупком теле. Била свободной рукой куда могла, щипала, дергала голову, и наши громкие вздохи и крики превращались в месиво крови и пота. Людей становилась больше, и все желали увидеть драку, точно стоящая той бдительности, когда обычная девушка встала против королевы. Пора свергнуть с нее этот титул, она ничто по сравнению с нами, простыми смертными.
Ее тонкие пальцы вжались мое горло, что в легкие перестал поступать воздух. Но я отчетливо продолжала видеть ее красное и расцарапанное лицо и синяки.
Хотела было залепить пощечину, только ее быстро оттащили от меня. Потом почувствовала мужские руки, помогающие встать и удержать меня. Человек крепко держал меня за талию, я рыпалась, рвалась к Бофорт, не окончив борьбу таким способом.
– Отпусти меня! ― взвизгнула и ударила по рукам, дергаясь в очередной попытке.
С другой стороны круга Лизи смотрела на меня брезгливо, смешивая с грязью. Скрипнула зубами и все же вырвалась, собираясь снова ударить продажную дешевку. Кто из нас ею был? Она! Но мне не дали этого сделать, снова сцепляя руки вокруг тела и оттаскивая подальше.
Она должна получить по заслугам.
– Отпусти, сейчас же! ― крикнула, пытаясь освободить хоть какую-то руку, но парень не давал мне этого сделать. Жар начинал спадать, только сердце билось бешено и в унисон от адреналина.
– Тише, Ханна, ― голос Эрика обволакивал слух и помогал возвращать уравновешенность. ― Что же вы устроили здесь…
– Кто-то должен был это сделать, ― злобно просипела и никто больше ничего не сказал…
Когда Эрик оттащил меня на достаточное расстояние от студентов, все еще бурно обсуждающие произошедшее, он опустил на землю и взял за руку, мягко поглаживая костяшки. Расслабленность растекалось по жилам, кровь возвращалась на свое русло, что даже осознание того, что я натворила там, ударило краской и ужасом после забвения. Тело даже кольнуло иглами ― там, где ударяла Бофорт, саднило и отдавало неприятной, но терпящей болью.
Прильнула телом к нему, утопая в аромате любимого. Эрик погладил меня по волосам и спине.
– Не думал, что ты можешь быть такой страшной в гневе, ― прервал тишину первым, подталкивая сесть на скамейку.
Он плюхнулся первым и усадил к себе на колени вместо того, чтоб мне сесть рядом. Мужские руки обвились на талии, давая намек, что наша близость действует на нас дурманом. Стоило ему появиться рядом со мной, я почувствовала себя больше не сломанной и ненормальной, снося крыши. С ним мне становилось легче, внутри все трепетало, пульс участился ласкающим стеблем свежих не колючих роз.
– Тебе стоит бояться, когда нарвешься. ― Эрик хмыкнул и коснулся губами за мочкой уха. Мурашки табуном пробежались по позвоночнику.
– Зачем ты с ней так? ― поинтересовался он, продолжая путь из поцелуев к подбородку и выше. Заерзала на его коленях, так как тепло мяло мышцы.
– Когда-нибудь найдется человек, готовый извергнуть с пьедестала правителя, не заслуживающий своего места в правлении над такой толпой. Я лишь показала пример.
Росс рассмеялся и чмокнул меня в нос, зарываясь лицом в волосы.
– Я защищала свою честь. Нечего оскорблять и унижать меня, давая понять, что всем тут правит она.
Нахмурила брови, вспоминая, что сказала она про Эрика.
Я должна буду узнать у него!
– Ты выглядишь сейчас такой сексуальной, вся испачканная, растрепанная и гневная…
Ох, черт. Мне же еще в таком виде идти на пары. Ладно, пальто еще можно отстирать, а что мне делать с белой блузкой? К тому же не хотелось бы выглядеть в глазах преподавателей объектом унижения. Да и сможет поступить информация об этом ректору… Боже. Прекрасный день.
– У меня есть футболка, ― все таким же загадочным голосом проговорил Эрик, заглядывая в глаза, ― но, кажется, придется для начала справедливо заполучить.
– У тебя все сводится к одному.
– Не у меня, а у него.
Он указала на своего друга подо мной. Поерзала еще раз и села ближе к его паху, ощущая, как там стало твердо. Не удивлюсь, если младший Росс горел от предвкушения.
– Лучше отдай мне футболку по-честному. Ты же не хочешь лежать в больничке? ― мило улыбнулась.
Росс печально цокнул.
Мы поднялись со скамейки, и тут же шлепок прилетел на одну из ягодиц, заставляя трепыхнуться внутри моих бабочек. Посмотрела на него предостерегающим взглядом, а Эрик лишь восхищенно улыбнулся, довольствуясь проделанной работой.
