Текст книги "Мир. Наследники ушедших"

Автор книги: Анна Крутова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Прямо передо мной стоял маленький мужичок в больших лаптях не по размеру, в белой рубашке, немного мешковатых брюках какого-то непонятного темного цвета, с благообразной бородкой и не по-старчески ясными глазами. Он, не мигая, смотрел на меня, словно изучая какую-то диковинную зверюшку. "Домовой", – понял я, при этом судорожно пытаясь сообразить, что же я сделал такого, что заставило его обратить на меня внимание. Слишком много спал?! Звучит глупо, но, по-моему, ничего другого я под этой крышей почти не делал.

Суседка (одно из наименований этого народа, приведенных в словаре Даля) тем временем прекратил, наконец, меня рассматривать, повернулся и, не слова не говоря, вышел. Да, долго я здесь не проживу, раз уж ему не понравился. Что я сделал не так, можно узнать?! Однако ответа мне ждать было неоткуда, поэтому я завернулся в одеяло, уткнулся головой в подушку и попытался заснуть.

Из гостиной раздавался голос Веры и какого-то мужчины, низкий и, насколько я пронял, читающий моей внучке нотации. В любом случае меня это не касалось. Сон ко мне не шел, спугнутый домовым и Верой, к голосу которой я непроизвольно прислушивался. Она говорила редко, стараясь не повышать голоса, но даже из своей комнаты я слышал, что она очень раздражена, если не сказать сердита. В конце концов, не сдержав любопытства, я встал, закутавшись в одеяло, и направился в туалет. Во-первых, мне действительно нужно было сходить по нужде, а во-вторых, хотелось узнать, какие такие гости ходят к одинокой девушке (если серьезно, еще девочке) в шестом часу ночи?! Как-никак она моя внучка.

Вера сидела на диване, буравя недовольным взглядом поверхность зеркала. Большое, в тяжелой стариной раме, оно парило в нескольких сантиметрах от пола. Я замер, восхищенно рассматривая очередную для меня новинку. В этот момент все тот же мужской голос, обладателя которого я так и не обнаружил поблизости, громогласно объявил:

– Вы ведете себя, как маленькие дети! Неужели так трудно запомнить то, о чем вы слышите чуть не постоянно?! Из-за вас он едва не погиб. Я могу это простить это Яге, как никак возраст, понять, почему об этом забыла Серафима и даже Мария, но ты! О тебе я был лучшего мнения.

– Просто я у вас не училась, – пробурчала себе под нос Вера.

– Мария, как ты помнишь, тоже обучалась не в Лицее, а в Школе.

– Это не аргумент. Вы ее никогда не любили.

Мужчина фыркнул и что-то тихо произнес. Сомнений в том, что связь происходит при помощи зеркала, у меня больше не оставалось. Кроме того, я вспомнил о зеркальце, лежащем в кармане моей джинсовки. Оно, как я уже говорил, играло здесь роль мобильника, а большое настенное зеркало, следовательно, можно назвать стационарным аппаратом. Я громко кашлянул, чтобы не быть обвиненным в подслушивании и вошел в гостиную. Зеркало резко развернулось, и из его стеклянных глубин на меня глянул мужчина, одетый в черный строгий костюм. Он выглядел лет на тридцать с небольшим, и был невероятно худ. Лицо имело очень резкие черты, большой нос грозно нависал над большим ртом и выдающимся вперед подбородком. Несмотря на то, что все это выглядело очень несимметрично и, можно даже сказать, странно, ему шло. В то время, как я рассматривал его, он так же внимательно и придирчиво разглядывал меня.

– Ну-ну, – скептически произнес он. Зеркало резко развернулось к Вере, и он громогласно объявил: – Послезавтра жду вас с ним у себя. Ровно в одиннадцать ноль-ноль. Попрошу не опаздывать.

Зеркальная поверхность на мгновение помутнела, мужчина исчез, теперь в нем отражалась не выспавшаяся, недовольная Вера в ночной рубашке и халате.

– Вот, – сердито заметила она, вставая с дивана.

– Что, вот? – не понял я.

– Теперь ты знаком с Кощеем.

Я глубокомысленно кивнул, пытаясь связать того, кого я видел в зеркале со своими представлениями об этой исторической личности. Нет, конечно, я не считал, что он похож на то, как его обычно рисуют в мультиках или даже на то, как описывают его в русских народных сказках, но все равно... никак не в модном костюме-тройке. Хотя, если подумать, то нормального образа, цельного, так сказать, я не мог составить. Рукой взъерошив волосы, я едва успел подхватить край одеяла, задумчиво произнес при этом нечто непечатное, и направился в туалет. Несмотря на то, что дом был построен еще в позапрошлом веке, сантехника здесь вполне на уровне. Как и многое другое. Все работает на магии, хотя и не без помощи техники.

– Ты завтракать будешь? – спросила Вера, когда я вышел на кухню.

– Нет, вначале растяжка, зарядка и дальше по списку, – зевнув, ответил я. Спать хотелось немилосердно, но я по опыту знал, что если сейчас вернуться в кровать, то ночью спокойно заснуть не удастся. Все-таки распорядок дня – это великая вещь.

Пока я занимался в своей комнате, Вера гремела посудой на кухне, что-то напевая себе под нос. Я невольно прислушался. Голос у нее был низкий и красивый, возможно он немного не подходил к выбранной ею песне, но все же в нем было свое очарование. Я вышел из ванной и остановился на пороге кухни. Вера сидела на подоконнике, свесившись всем телом из окна, рядом с ней стояла тяжелая глиняная кружка с ароматным травяным чаем. На столе стояла тарелка с горячей кашей и кипящий самовар. Она обернулась, смерила меня взглядом и, пожелав приятного аппетита, отвернулась. Завтрак я умял в несколько минут, налил себе такую же кружку чая и, развалившись на стуле, произнес:

– Ты красиво поешь.

Девушка поморщилась и, даже не соизволив обернуться ко мне, ответила:

– Не очень. Ты когда-нибудь слышал как Фима поет? А Мария тебе когда-нибудь пела?

– В детстве разве только. Колыбельные.

– Вернешься на каникулы, попроси ее тебе спеть что-нибудь лирическое. Голос у нее ... настоящая сказка, – она наконец обернулась ко мне, сложила одну ногу на другую и задумчиво посмотрела на меня: – Меня просили устроить для тебя лекцию, так что колись. Что тебе вообще известно о Мире?

– Ну, – глубокомысленный взгляд в никуда, задумчиво почесать себе подбородок и честно ответить: – Ничего.

– Совсем?

– Кроме того, что он имеет место быть – да, ничего. Знаю кое-что о Кощее, Яге, видел еще нескольких родственников, и, конечно, о Лицее Магии и Науки, – я развел руками, невинно улыбнулся и, схватив со стола яблоко, смачно откусил от него большой кусок.

Вера задумчиво кивнула, сделала глоток чая, и, немного помолчав, сказала:

– Здесь я тебе не помощник. Лучше схожу сегодня в библиотеку и принесу парочку научно-популярных книг. Все, что я могу тебе рассказать, так это основные правила поведения. Например, тебе известно, что у нас до сих разрешены дуэли? Не бойся, на магический бой тебя никто не вызовет, не дорос еще, а вот ... ты хоть знаешь с какой стороны у шпаги эфес?

– С какой стороны знаю, в руках даже как-то держал, а вот драться на них мне еще не приходилось.

Не сдержавшись, она крепко выругалась и устроила мне настоящий допрос, по ходу дела вводя в курс дела. Оказалось, что здесь существует настоящий дуэльный кодекс. Причем он является одним из параграфов уголовного кодекса Мира. О магических дуэлях она сказала только, что до окончания первого курса никто не посмеет вызвать меня на нее, и даже после я могу драться только со своими же однокашниками. И желательно под присмотром преподавателей. А вот об обычных рассказала более подробно. Обычай решать все спорные вопросы и вопросы чести на дуэлях пришел из Европы и, если там их запретили еще в восемнадцатом веке, то здесь никто и не думает о подобном. Единственная проблема заключается в том, что вызвать человека не так уж сложно, чаще всего даже не надо придумывать обвинения.

– Как видишь, – Вера горестно развела руками, – даже у нас есть проблемы. Хотя, они и не настолько острые, как у вас. Воров у нас, к примеру, нет, – она откинула челку назад, задумчиво укусила указательный палец и немного невнятно спросила: – Чтобы тебе еще такого рассказать? Ах да, пока не забыла. На дуэль можно вызвать как мужчину, так и девушку. Так что если разобьешь какой-нибудь девушке сердце, то не удивляйся, если вскоре к тебе придут ее секунданты.

– Да я пока и не собирался. Надо вначале обжиться, привыкнуть...

– Знаю я вас. Во-первых, из одного рода происходим, во-вторых, ты парень. Недели не пройдет, как ты уже обзаведешься девушкой.

– Ты мне льстишь.

– Спорим? Нет, неделя, это перебор, но, я уверена, только слегка. Две недели не пройдет с того момента, как тебе разрешат выходить на улицу...

– Нет, спасибо, – перебил я ее. – Я тоже хорошо вас, девушек, знаю. А если ты еще и на Фиму похожа, то спор ты точно выиграешь. Она тоже любит спорить, но не любит проигрывать. Лучше ответь мне, зачем я понадобился Кощею?

– Затем же, зачем и я, – Вера слезла с подоконника, поставила чашку в раковину и, опершись на нее спиной, раздраженно ответила: – Ему Яга пожаловалась, что я за тобой вчера недосмотрела. Он позвонил отчитать меня, а я спросонья ляпнула ему, что ты меня не боишься.

– А это-то тут при чем?

– Я же тебе говорила, что даже они меня боятся, – она вздохнула, снова провела рукой по волосам, поправляя их, и залезла на стол....

Вера

Он молчал, а я с трудом сдерживала слезы. Я видела жалость в его глазах и, наверное, впервые в жизни пожалела о том, что наконец-то нашла человека, который не испытывает при одном моем виде страха. Жалость ко мне могли себе позволить только люди из очень узкого круга. Меня всегда сторонились, боялись, друзей у меня не было, если не считать нескольких почти сумасшедших магов, намного старше меня, потому что даже в школе я занималась по индивидуальной программе. Несмотря на то, что семья пыталась сделать все, чтобы жизнь моя ничем не отличалась от жизни остальных магов, с каждым годом это становилось делать все труднее и труднее. И пусть этот мальчишка думает, что понимает в чем моя проблема, пусть, только вот жалеть меня не надо. Если подумать, то мне можно даже позавидовать. Какой подросток не мечтает о самостоятельной жизни в собственной квартире, не ограниченной ничем, кроме редких посещений сестры?! Если подумать....

 Дмитрий

– Они уже много лет пытаются найти способ контролировать мою Силу. Пока безрезультатно, а тут ты, такой красивый и бесстрашный. Ты бы видел, как у него глаза загорелись, когда он услышал об этом.

Дима немного помолчал и удивленно произнес:

– Я не заметил, чтобы он тебя боялся...

– Ты его просто не знаешь. Обычно Кощей спокойный, даже слегка замороженный, и только под действием страха начинает срываться и кричать. Он сам мне это лет в восемь объяснил. Я тогда еще надеялась, что хоть они с Ягой не попадают под влияние моей Силы...

Вера замолчала. Я тоже молчал, понимая, что уж от меня-то ей меньше всего хочется слышать слова соболезнования. Да и не умею я их говорить. Поэтому, уткнувшись носом в кружку, потихоньку потягивая уже остывший чай, я ждал пока она возьмет себя в руки. Прошло довольно много времени, прежде чем она, в последний раз всхлипнув, соскочила со стола и с громким криком:

– Я опять опаздываю! – скрылась в своей комнате.

Часы показывали ровно восемь, когда Вера выбежала из квартиры, едва успев крикнуть мне на прощание, что придет только вечером, чтобы я сам чем-нибудь себя занял, и что когда захочу есть, надо только громко и уважительно попросить об этом Кирилла Мефодьевича. Так звали ее домового, однако, после утренней побудки желания вновь встретиться с ним я не испытывал, поэтому пообедал молоком и хлебом. Среди книг Веры я нашел только несколько написанных на русском языке и парочку на английском, который я тоже, пусть и со словарем в руках, мог бы прочитать, но написаны они были для меня слишком сложно и непонятно. Насколько я понял, моя внучка вела самостоятельные исследования над собственными силами. Мне это не очень понравилось, но это ее дело и я не стал заморачиваться. Главное, чтобы из меня не сделали подопытного кролика. Местного аналога телевизора я не нашел, так что почти весь день пытался понять в одной из книг хоть что-то. В общем и целом день прошел почти спокойно, если не считать нескольких стычек с домовым. Уж не знаю, чем я ему не угодил, но он на протяжении всего дня наблюдал за мной, ловил каждое движение, а пару раз подходил и нагло стаскивал с дивана за ногу. Не очень, скажу я вам, приятное развлечение. Особенно учитывая то, что он проделывал этот трюк несколько раз на дню на протяжении всего времени, что я жил у Веры. И, что примечательно, всегда делал это только тогда, когда я оставался один. То есть не оставлял мне даже возможности возмутиться подобной несправедливостью. Жаловаться я не собирался, но хотелось бы узнать, чего же ему от меня надо.

Первые три дня пролетели незаметно и скучно. Я только и делал, что спал, тренировался, ел и читал. По моей просьбе Вера принесла мне из библиотеки несколько приключенческих и исторических книг, "яблочко-по-блюдечку" (моя внучка оказалась из той категории подростков, которые предпочитают активный отдых отдыху перед телевизором и потому прятала его в чулане) я включать не умел. Его постоянно приходилось заряжать Силой, а всякий раз, когда я пытался это сделать, то либо перебарщивал, либо наоборот, вырабатывал так мало энергии, что не хватало и на несколько минут. Я с нетерпением ждал того дня, когда меня, наконец, выпустят. Дня, когда я познакомлюсь с Кощеем.

Глава четвертая
День открытых дверей

Дмитрий

Этот день я никогда не забуду. Стоит начать с того, что проснулся я сам, никто меня не будил и с кровати не сдергивал. Кроме того, часы показывали только половину десятого, с кухни доносился голос Веры, а, следовательно, сегодня мне не грозило провести день в одиночестве. Я потянулся, нашарил под кроватью тапочки и сел. Дверь в мою спальню приоткрылась и в щель просунулась голова моей внучки:

– Подъем. Мы уже опаздываем, – провозгласила она.

Я чертыхнулся, вспомнив, что сегодня нас ждет поход к Кощею. Если честно, идти к нему мне не хотелось, но я знал, что отвертеться не удастся. Радовало только то, что жил он на месте своей работы. То есть, помимо знакомства с очередным родственником меня ждала экскурсия по Лицею. В свое время, когда встал вопрос о том, где его разместить, Кощей милостиво отдал основателям свой замок. С одним ма-аленьким условием – сам он получает должность директора. Пожизненно. Уж не знаю, о чем тогда думали эти самые основатели, но без Яги тут явно не обошлось. Во-первых, она входила в их число, а во-вторых, ей это было только на руку. Всем известно, что Кощей давно, прочно и, что самое главное, безнадежно, влюблен в нее, что упрощало процесс манипулирования им. Особенно учитывая то, что у Яги от Кощея есть сын, которого я, как и многих других своих родственников не видел. Знаю только, что зовут его Казимир, что ему уже более тысячи лет, что он единственный сын Яги, остальные семеро – девочки, точнее, уже женщины и что с семьей он не общается уже на протяжении семи сотен лет. Что уж там у него с родителями произошло неизвестно, но факт остается фактом, довольно долгое время Яга именно с его помощью чаще всего добивалась от любовника того, чего хотела. Общедоступным фактом является так же то, что Кощей своего сына обожал, что в его уходе он до сих пор винит Ягу, но несмотря на это они сохраняют довольно-таки дружественные отношения и только благодаря ему наша семья все еще считается с Ягой. Вот такие у нас здесь запутанные отношения, настоящий кладезь для сценаристов мыльных опер.

– Дим, хватит думать, жуй давай, – окликнула меня Вера, пододвигая поближе ко мне тарелку с супом. – Черт его знает, что он от нас хочет, можем и до вечера в Лицее застрять. Тебе-то весело будет, а мне, как всегда, сидеть и ждать, пока обо мне не вспомнят и милостиво не отошлют домой.

Пришлось, торопливо жуя, давясь и обжигаясь, доедать суп, так как я уже знал, что Вера шутит редко, а мысль остаться на весь день голодным меня немного пугала. Как-никак, а мне всего семнадцать лет, у меня молодой растущий организм, постоянно нуждающийся в еде, и даже если сейчас я не очень голоден, то через пару часов оголодаю. Однако доесть мне все же не дали. Из гостиной донесся громогласный голос Кощея:

– Вера!

Девушка горестно вздохнула, возвела очи горе и направилась к зеркалу. Уж не знаю, чего уж он ей там наговорил (но догадываюсь), но вернулась она очень раздраженной. Сердито пнув табурет, на котором сидела несколько минут назад, она устало посмотрела на меня и, явно передразнивая своего собеседника, произнесла:

– "Вера, вы опоздали!" – она фыркнула и уже своим голосом продолжила: – И это учитывая то, что он сам приказал явиться к нему в три часа, а сейчас только десять. Ты уже готов? Замечательно, нас внизу ждет коляска. Хотя я бы предпочла пешком, но Кощей есть Кощей, с ним спорить опасно.

До Лицея мы добрались за считанные секунды, кучер оказался прирожденным Шумахером, а о том с какой скоростью он мчал по городу, я лучше умолчу. Удивляться тому, как он при этом не загнал бедного коня, я не стал. Этот конь, мчась без остановки несколько суток, мог загнать седока, а уж никак не наоборот. Слегка покачиваясь, я вылез из двуколки и помог спуститься Вере. Повозка умчалась, оставив нас одних перед закрытыми вратами. Моя спутница дала мне время прийти в себя и только потом, ухватившись двумя руками за огромных размеров молоток, несколько раз ударила по створке врат. Я не услышал ни звука, однако нам очень быстро открыли. За калиткой стоял высокий мужчина в белой мантии, у него были длинные волосы, связанные сзади черной лентой. Такая же лента, только из более плотного материала, закрывала его глаза.

– Прием документов... – но Вера не дала ему закончить. Стоило ей сделать шаг по направлению к нему, как мужчина побелел как полотно, поднес трясущуюся руку к горлу и хрипло произнес: – Добрый день, Вера, проходите...

В тот день, когда я прибыл в Мир, мне показалась немного странным поведение людей, но я отнес это на свой счет, и, впервые став свидетелем тому, как они реагируют на Веру, я искренне удивился и даже немного испугался. Вера хмыкнула, слегка подтолкнула меня вперед и прошла следом:

– Привыкай, тебе со мной еще целое лето жить, – а когда мы отошли чуть подальше, тихо добавила: – Физически он слепой, но научился смотреть магическим взором, так что неудобства не испытывает. Почти... я на него влияю гораздо сильнее, чем на остальных. Хрен его знает почему...

Я сделал вид, что ничего не слышал. Сказать мне нечего, так что не стоит усложнять ситуацию. Так в полном молчании мы пересекли пустынный двор, нырнули под арку и вышли в сад. Именно здесь я впервые и увидел Лицей. Скажу сразу, я довольно долгое время изучал те фэнтезийные романы, авторы которых рассказывают как раз о магических школах, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что меня ожидает. Но все равно оказался не готов к тому, что предстало перед моими глазами. Невероятных размеров скала, отвесная и гладкая, словно кто-то специально ее обстругал, как какую-то деревяшку. Вершина ее терялась в облаках, еще одни ворота, только уже железные, преграждали путь внутрь, к ним вела широкая каменная лестница. От всего этого веяло такой силой, властью и монументальностью, что сразу становилось понятно, что здесь живет по настоящему великий чародей. Воспоминание о том, что сейчас в замке размещается Лицей, затерялось где-то в глубинах моего мозга.

– Эй, – окликнула меня Вера, которая уже успела добраться до лестницы, в то время как я застрял под аркой, – идем. Потом насмотришься, тебе здесь еще четыре года зимовать.

Я встряхнул головой, приводя мысли в порядок, и бросился за ней. Встреча с Кощеем отошла для меня на второй план, однако девушка права, я здесь буду жить. Так что надо хотя бы узнать, как выглядит замок внутри.

Несмотря на всю свою кажущуюся тяжесть и величину, ворота открылись легко и без зловещего скрипа. Вера шла чуть впереди, я слегка отстал, шел, запрокинув голову. Место, где мы очутились, переступив порог, нельзя было назвать холлом. Огромная зала, метра четыре высотой, толстые колонны и титаны, подпирающие расписной потолок. Множество маленьких дверей, некоторые с первого взгляда и не заметишь, а другие просто бросаются в глаза, и две витые лестницы, без перил, ступени висят в воздухе, что придает самому залу, несмотря на всю его громоздкость и тяжесть, некоторую воздушность. Окна отсутствуют как таковые, но светло как днем, при этом свет мягкий, теплый и время от времени меняющий цвета.

Я вздохнул, понимая, что жить я здесь не смогу, буду чувствовать себя экспонатом музея, где ничего нельзя трогать и даже пыль сдувать запрещается. В этот момент, словно специально, чтобы доказать мне обратное, Вера, крикнув:

– Ложись, – упала на пол.

У меня, в отличие от нее, реакция не настолько хорошая, я не успел даже сообразить, что происходит, как над моей головой пролетел блестящий шарик в мой кулак размером, ударился об одну из колонн, и разлетелся на миллионы брызг. А я остался стоять. Мокрый, как ... как... я посмотрел на незнакомку, являющейся виновницей всего происшедшего. Откуда я знаю?! Да потому, что в зале никого кроме нас и ее не наблюдалось. Невысокая, симпатичная, волосы заплетены в мелкие косички, одета свободную блузку с короткими рукавами и черную юбку. Она стояла, закрывая руками рот, и было непонятно, то ли она в ужасе ждет моей реакции, то ли из последних сил сдерживает рвущийся наружу смех. Наконец ей удалось с собой справиться, она подскочила ком мне, при этом чуть не споткнувшись о Веру:

– Простите, пожайлуста, я не думала... не хотела...я тренировалась, а тут вы... в это время у нас обычно здесь пусто, поэтому я ... – говорила она очень не связно, сумбурно и так громко, что у меня аж в ушах зазвенело.

В этот момент все двери, ведущие в зал, практически одновременно распахнулись, и в зал хлынуло огромное количество народу. Девушка в очередной раз извинилась и убежала, почти мгновенно затерявшись в толпе. Я негромко выругался и наклонился, чтобы помочь Вере подняться. Вокруг творилось нечто невообразимое. Толпа народу, разных возрастов и мастей. Кто-то шел, уткнувшись в книгу, кто-то левитировал, кто-то громко возмущался чем-то, кто-то бежал, кто-то просто уселся на пол, разложил вокруг учебники и занялся подготовкой к экзаменам. Зал не просто наполнился звуками, он ожил. Титаны вскинули головы, стали играть мышцами, словно красуясь, перед ученицами и профессоршами, которые, впрочем, их вообще не замечали. Как и Веру. Ее множество раз толкнули, пихнули, несколько раз на нее чуть не наступили, и никто даже не подумал перед ней извиниться. Но и она этого словно не замечала, только поморщилась, схватила меня за руку и начала пробираться сквозь толпу к одной из двух лестниц.

Прошло несколько минут, мы с Верой с большим трудом добрались до четвертого этажа, когда перемена, наконец, закончилась. Народ исчез так же быстро, как и появился. Вот только что рядом стояло с полсотни человек, моргнул – и их уже нет. Я повернулся к Вере.

– И не смотри на меня так, – предупредила она мой вопрос. – Это просто ученики, последний курс. Сам должен понимать – экзамены. А девчонка, наверное, из-за Грани, ничего не умеет толком, заняться нечем, вот и хулиганит. Вы с ней наверняка не раз еще встретитесь. Вот тогда и скажешь ей спасибо. Идем, нас ждут.

– В таком виде? Смеешься. Я весь мокрый, а тебя чуть не затоптали!

– Ничего, Кощею не привыкать. Идем же!

– Сумасшедший дом какой-то! – немного обескуражено произнес я.

– Ты еще с профессорами не знаком, – успокоила меня Вера. – И вообще, чего ты ожидал?! Тишины и спокойствия? Тогда ты не то учебное заведение выбрал, надо было ехать в Европу.

– Кто сказал, что я его выбирал?

До кабинета Кощея (лучше сказать апартаментов, ту часть замка, которую он занимал, кабинетом можно назвать только с очень большой натяжкой) мы добирались довольно долго. Залы сменялись маленькими узкими коридорчиками, которые выводили нас в очередную анфиладу комнат, несколько раз мы спускались вниз, при этом каким-то образом поднимаясь все выше. Картин, статуй, книжных полок, витрин с какими-то драгоценностями, оружием и прочим, было не счесть. Когда Вера открыла очередную дверь, а за ней вместо очередного зала оказалась приемная (вполне обычная приемная – компьютер, стол, стулья, чайный столик и секретарша), я несказанно обрадовался. Секретарша оказалась довольно милой, она предложила нам чай и полотенца, но попросила подождать, так как мы все-таки опоздали и Кощей сейчас занят.

– А чего он ждал? – проворчала Вера, падая в одно из кресел. – Мы перемещаться не умеем, так что пользуемся единственно доступным нам средством перемещения – ногами. Варвара Микулишна, а вы не знаете, он надолго? А то мне бы хотелось дома ночевать.

Женщина пожала плечами, пообещала нас в случае чего накормить и уткнулась в компьютер, Вера взяла с журнального столика какой-то старый журнал и тоже с головой погрузилась в чтение. Я остался практически один на один со своими мыслями и впечатлениями. Ничего пока не могу сказать, ни плохого, ни хорошего, я в шоке. Как бы мы не вели себя в школе, все равно она всегда ассоциируется у нас с такими понятиями, как дисциплина и порядок. А то, что я видел на перемене, назвать порядком может назвать только сумасшедший человек.

– Меня так часто называют, – я настолько задумался, что даже не услышал, как открылась дверь, и в приемную вышел Кощей.

Он рассматривал меня в течение нескольких минут, внимательно слушал мои мысли, наблюдал за тем, как меняется выражение глаз и лица в ходе размышления. Сейчас, придя в себя, я даже не мог понять, почему я с такой точностью могу описать все, что он делал? Ведь все это время я сидел с закрытыми глазами.

– Интересный вопрос, – согласился со мной Кощей.

Я поднял голову и заглянул ему в глаза, чувствуя, что начинаю злиться. Со мной всегда так: вроде сижу спокойно, слушаю, закипаю потихоньку, а потом срываюсь. Сейчас меня раздражала бесцеремонность, с которой он рассматривал меня, и наглость, с которой он влез в мои мысли. В этот момент Кощей нахмурился, сосредоточенно посмотрел на меня, от усердия даже прикусил нижнюю губу, но, я видел по его запылавшим неподдельным интересом глазам, у него ничего не получилось. "Чтобы он не пытался сделать, со мной у него это не получится!" – злорадно подумал я. Эта мысль меня успокоила, злость испарилась, и я вслед за Верой вошел в кабинет Кощея.

Как я уже говорил, Кощей оставил себе целое крыло замка, и эта комната являлась одной из самых маленьких. Но сам я об этом узнал намного позже. Если подумать, то его кабинет мало чем отличался от всех остальных виденных мною, и поэтому описывать его я не буду. Единственное, что в нем, по моему мнению, достойно внимания так это книги. Стен не было видно, все они скрывались за книжными полками, шкафами, стеллажами. Так же, наверное, стоит сказать о том, что из кабинета вели две двери, одна, как вы уже поняли, в приемную, вторая же на террасу, чему я искренне обрадовался, потому что все это время считал, что окна здесь не предусмотрены, а я люблю солнце и солнечный свет. (И только после переезда я узнал, что дорога к кабинету директора лежит по внешнему кругу скалы, и с этой стороны действительно нет ни одного окна, в то время как на внешнем круге чуть не в каждой комнате есть балкон).

– Ты прав, очень интересная личность, очень! – воскликнул Кощей, обращаясь к своему гостю, сидевшему к нам спиной. – Как жаль, что Яге не удалось настоять на своем и перевезти его к нам.

Гость крутанулся, поворачиваясь к нам лицом. Вера тихо выругалась и перевела на мое улыбающееся лицо недоуменный взгляд. Я ответил ей тем же, искренне не понимая, чем ей не нравится Сир. Хотя, кажется, ни для вампира, ни для Кощея (последний, кстати, самодовольно улыбался) отношение девушки к первому не было секретом. Она развернулась и вышла в приемную, объявив, что подождет меня снаружи.

– Спасибо, Сир, за то, что согласился присутствовать, – мимоходом поблагодарил вампира Кощей, садясь на свое кресло. Он повернулся ко мне и произнес: – Значит вот ты какой... кстати, Сир, я тебе должен. Никогда бы не подумал, что такое возможно. Абсолютная защита, надо же!

– Только неконтролируемая, – вставил свои пять копеек Сир. Я, кажется, говорил, что не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице. Эти двое меня игнорировали, не считали за человека и, вообще, рассматривали, как нечто ранее неизвестное ни науке, ни магии. Спрашивается, зачем я успокаивался?

– Научиться контролировать можно все, – отмел все сомнения Кощей. – Нужно только время.

– И отличный пример этому Вера, – фыркнул вампир.

– Ты угадал. Несмотря на то, что ее сила еще не до конца изучена, ею можно управлять. Конечно, не самой силой, а Верой, что тоже не плохо. Нельзя работать, пребывая в постоянном страхе. Именно поэтому мы и отправили ее учиться в Школу. Но хватит об этом, – меня наконец-то заметили, какое счастье! – Дмитрий, я рад, что мы с тобой наконец-то встретились. Представляться сам я не буду, это глупо, а вот с Сиром, я думаю, вам надо познакомится заново.

– Думаю, с этим можно подождать, – перебил его Сир. – Кто его знает, как дело повернется...

– Сир, мы уже все решили. Раз начал дело, доводи его до конца. Хотя бы логического.

– Я еще не решил...

– Дмитрий, Сир будет твоим учителем и наставником на протяжении всех четырех лет обучения в Лицее.

Я нахмурился. Насколько я знал, на первые два курса формируется группа, которую контролируют несколько магов. В это время даются общие знания, учат контролировать свой Дар и Силу, и многое другое. В конце второго курса, группу учеников делят на несколько маленьких, количеством не больше четырех человек, руководство над которыми берут двое магов, чьи опыт и знания, по мнению учителей, помогут детям больше раскрыть свои таланты и способности. Так почему мне назначают наставника еще до начала первого учебного года?

Спросить мне не дали. Под предлогом, что Ладислав Любимович – это, конечно, хорошо, но лучше все-таки обратиться к врачу, особенно учитывая все, что со мной случилось за несколько месяцев до того, как я пересек Грань, меня выдворили за дверь. Веры в приемной не было, поэтому в медпункт меня повела Варвара Микулишна. Правда, ее с полпути вернули, она зачем-то срочно понадобилась Кощею, она так торопилась, что чуть не бросила меня на полдороги. Поймала за руку какого-то старшекурсника и, пообещав, что если я пропаду в коридорах, то с него это спросит сам директор. Парень оказался нелюбопытным, так что начинать разговор пришлось самому: