Текст книги "Мир. Наследники ушедших"

Автор книги: Анна Крутова

– Ты на каком курсе учишься?

– На последнем, – он посмотрел на меня с некоторой долей сострадания и добавил: – Еще два экзамена, практика и свободен. А вот тебе еще четыре с половиной года пахать. У тебя какая направленность?

– Э-э...

– Все ясно, ты из-за Грани. Специализация у тебя какая? Жизнь, любовь, смерть, стихии?

– А, я стихийник. Огонь и ветер.

Взгляд его наполнился жалостью:

– Попал ты парень, причем конкретно. Ветер, это чистая стихия, а вот огонь является одним из главных компонентов трех направленностей. Поэтому таких, как ты гоняют по всем направлениям разом. У нас на курсе трое таких было...

За те десять минут, что мы добирались до медпункта, он успел довольно много рассказать о жизни в Лицее. Скажу честно, после этого разговора мне стало как-то легче. Несмотря на то, что он меня откровенно запугивал, я понял, что тому, что я видел сегодня на одной из перемен, есть вполне логическое объяснение. Правильно Вера сказала, экзамены. Только я продолжал воспринимать это слова так же, как и обычные люди. Уж никак не думал, что между двумя экзаменами продолжительностью каждый не более полутора часов, когда нужно успеть написать и показать почти все, чему тебя учил один из наставников, может быть промежуток в пятнадцать минут. Тут не то, что повторить не успеешь, тут добраться сложно.

– Со стороны действительно напоминает сумасшедший дом, но когда ты становишься его частью, об этом как-то не думаешь, – попытался приободрить меня на прощание мой проводник.

Главным врачом медпункта была Василиса Премудрая, однако в этот день мне с ней познакомится не удалось. Осматривала меня дежурная медсестра, причем без всяких приборов, а, что называется, наложение рук. Раздевшись до пояса, я лег на стол, девушка, предварительно тщательно вымыв руки, начала водить ими надо мной, комментируя каждое свое движение. Каждое ее слово записывало в карту самопишущее перо:

– Мозг... отклонений от развития нет... сотрясение в возрасте пяти лет... – и так далее, и тому подобное. Заняло это довольно много времени, потому как она внимательно рассматривала чуть не каждую клеточку моего тела, пока не пришла ко вполне утешительному для меня выводу: – Почти здоров. Есть кое-что по мелочи, но за четыре года мы и это вылечим. Одевайся.

Выйдя из медпункта, я понял, что не знаю, куда идти. "Если так дальше пойдет, – удрученно подумал я, – то к началу учебного года мне потребуется проводник на постоянной основе". Очередная перемена только что закончилась, коридоры замка были пусты, а дверь медпункта почему-то оказалась закрыта на ключ:

– Наверное, кому-то из учеников стало плохо на экзамене и ее вызвали, – раздался за моей спиной голос Сира.

Я обернулся. Сегодня он выглядел намного старше, чем в тот день, когда мы познакомились. Лицо осунулось, под глазами круги словно от недосыпа, а сами глаза ярко-красного цвета. Я вспомнил, что в книгах обычно говорилось о том, что глаза вампиров становятся такого цвета только в те моменты, когда они очень голодны, и на всякий случай отодвинулся. Если сравнивать его реакцию и мою скорость, вопроса о том, кто выиграет в забеге, если таковой будет иметь место, то шансов у меня нет, однако...

– Ты чего? – не понял Сир, заметив мои телодвижения. – Боишься? – он провел рукой по лицу, и устало произнес: – Представляю, как я выгляжу. Не бойся, я не голоден, это последствия встречи с Верой.

– В каком смысле?

– Кощей в ее присутствии, становится злой и нервный, Серафима заикается, волкодлак при встрече может броситься, как и любая собака или волк. А я вот... становлюсь таким, как выглядел за, скажем, пару часиков до того, как стал вампиром, – он виновато развел руками, словно хотел извиниться за свой внешний вид. – На меня ее присутствие действует на физическом уровне. Думаешь, она просто так ушла?

– Но она же действительно ушла. Ты ее видел от силы несколько секунд, – недоверчиво произнес я.

– Я встретился с ней пока искал тебя. Пришлось поговорить, – он провел рукой по волосам, оглянулся и предложил. – Пойдем отсюда. Хотелось бы с тобой поговорить, но наедине, а не здесь, где уши есть не только у стен, но и у цветочных горшков.

И прежде чем я произнес хоть слово, он левой рукой ухватил меня за плечо, встряхнул правой, в тот же момент вспыхнул яркий свет, ослепив меня на несколько минут. Когда же я, проморгавшись, смог снова видеть и понял, что произошло, рот мой самопроизвольно начал открываться. Я множество раз читал про перемещения, видел, как в телевизоре, так и в живую (скажу честно, на экране получается все гораздо интереснее и эффективнее, в реальности же все просто до банальности – был человек и нет человека), но самому перемещаться мне пока не приходилось. Насколько я знал пространственное перемещение намного сложнее портальных коридоров. В первом случае ты мановением руки или любой другой части тела переносишь себя и того (или то) к чему (к кому) прикасаешься в любое знакомое тебе место. Во втором необходимо учить целую карту, уметь прокладывать путь и, вообще, хорошо знать географию. Опять же, портальные переходы теоретически доступны всем, в то время, как пространственные перемещения привилегия магов, уровень которых уж никак не ниже третьего (уровень пятый – маг-хозяйственик, делающий целебные отвары, умеющий ремонтировать мелкие разрушения, прибираться и т.д. и т.п.; уровень четвертый самый распространенный, умение превращать, стабильный Дар и все то же самое, что у предыдущего уровня, только быстрее, качественнее и больше; третий уровень – магу доступна магия управления, то есть создать что-то, даже самое простое яблоко, он не сможет, но если на пути ему встретится ураган или любое другое природное явление, он его перенаправит, уменьшит, увеличит, уничтожит, сделает с ним что угодно, если же маг очень силен, то ему будут подчиняться и животные, подчинить себе человека может маг только второго уровня, который уже может создавать, используя окружающий его мир, он может воздвигнуть целый город имени себя, но, опять же, живые существа за пределом его Сил). Кощей, Яга и еще пара известных мне родственников – маги второго уровня, мама, Вера и большинство живущих на Земле людей находятся вне уровней, а магов первого уровня в нашем мире не осталось. Они ушли давно и безвозвратно.

– Дим, ты меня слышишь? – я задумчиво кивнул, хотя не слышал ни слова из того, что он мне до этого говорил. Сир вздохнул и повторил: – Раз уж меня назначили твоим наставником (кстати, пока неофициально), – конечно, кто же тебя утвердит, учитывая то, что я еще даже не учусь в ЛиМиНе, – то, будь добр, выслушай меня. Скажу тебе правду, я сам не горю желанием заниматься твоим воспитанием, но из двух зол выбирают меньшее, – это он к чему сейчас? – поэтому четыре года нам придется потерпеть друг друга.

– А если мне назначат другого наставника по окончании второго курса? Решение ведь выносит совет...

– Решение выносит совет, однако, все они работают на Кощея и никто из них не горит желанием потерять работу, – Сир криво усмехнулся и замолчал, словно забыв о том, что я иду рядом.

Мы шли по алее по направлению к рынку. Где-то вдалеке ударил колокол, сколько раз я сосчитать не успел, сбился со счета. Мои наручные часы показывали ровно одиннадцать, вот уж не думал, что мы пробыли в замке целый час. Я взглянул на вампира, выглядел он немногим лучше, чем несколько минут назад. Только глаза продолжали сверкать ярко-алым цветом. Мимо нас шли люди, проезжали повозки, автомобили, верховые, и никто кроме одной собаки нас не замечал. Да и та только тихо порычала на Сира, не решаясь близко подойти или даже залаять. А когда он ей улыбнулся, убежала, жалобно скуля и поджав хвост, за что Сир был нещадно руган старушкой:

– Ходют тут разные, пугают детей.

Связи меж собакой и детьми, которых сегодня было намного больше, чем в предыдущий мой выход в город и которые, между прочим, не обращали на нас никакого внимания, я так и не понял. Наверное, бабушка относилась к тому типу людей, которым всегда до всех и вся есть дело. Сир продолжал упорно молчать, я вновь погрузился в свои мысли, когда он наконец-то очнулся:

– Хочешь дам бесплатный совет?

– Бесплатный? – учитывая то, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках, я не очень-то горел желанием получать советы, даже самые что ни на есть нужные. Только кто меня спрашивать будет? Особенно когда вопрос не задают, а ставят ребром, да еще в таком контексте. – Если этот бесплатный, то за остальные придется платить?

– Остальные придется отрабатывать, – вампир мечтательно улыбнулся и, хитро прищурив глаза, добавил: – Ты ведь будешь моим учеником...

Я поежился. Этот маниакальный блеск в глазах мне знаком. Яга, мама, Фима, по-моему, в глазах Кощея тоже он сверкал... это, часом, не отличительная ли черта нашего семейства?

– Держись подальше от Яги и Кощея, советую от всей души, пока как друг.

– Два вопроса: почему пока? И второй – почему?

Вампир в очередной раз улыбнулся (его хитрая улыбочка уже начинает меня раздражать), потянулся и словно нехотя ответил:

– Ответы все те же. Ты же будешь моим учеником, так что спрос, как с тебя, так и с меня будет уже совсем другой. А во-вторых... это тебе скажут все, кто знает их чуть лучше, чем остальные. Насколько я понял, наши великие комбинаторы опять что-то замышляют, и если ты окажешься втянут в их дела, потом всю жизнь не отстанут. На шею сядут и ножки свесят, – последнюю фразу он произнес уже другим, злым и каким-то чужим голосом.

Я, ничего не понимая, смотрел на него. Сегодня все вокруг словно посходили с ума. Или это у меня уже крыша едет? Последствия пребывания в магическом тумане не подготовленного организма? А Сир, словно забыв про меня, прогулочным шагом направился к трактиру. Мне же ничего не оставалось, как следовать за ним, ругая его про себя на все лады. Что за манера начать рассказывать, а потом замолчать, оборвав историю на полуслове? Интриганы, блин!

Мы распрощались у дверей трактира. Точнее, Сир, бросив на прощание, "Вера ждет тебя внутри", удалился. Я проводил его полным неудовлетворения взглядом и, толкнув дверь, вошел. В трактире, обставленном в лучших традициях фэнтезийных романов, было тихо, спокойно и пусто. Только два столика были заняты, Вера, по-видимому, где-то задерживалась. Я подошел к барной стойке и заказал себе сок. Уж не знаю, что здесь принято пить, но даже если здесь придерживаются традиций, то какой-никакой, но сок здесь должен быть. Бармен (высокий мужчина плотного телосложения в белой рубахе, украшенной вышивкой и подпоясанной кушаком, и черных штанах) задумчиво посмотрел на меня и спросил:

– Вы к нам откуда?

Я взял стакан с соком и махнул правой рукой куда-то в сторону. Как ни странно трактирщик меня понял:

– Из-за Грани, значит?! – улыбаясь мне, как старому знакомому, произнес он. – И как вам у нас? Нравится?

– Пока не понял, – честно ответил я.

Мужчина расхохотался и ободряюще произнес:

– Ничего, привыкнете. А кто у вас куратор?

– Я, – раздался за моей спиной голос Веры.

Трактирщик побледнел, попытался что-то сказать, но закашлялся и только несколько минут спустя смог выдавить из себя нечто непонятное, после чего поспешил скрыться. Если я правильно расслышал, то, уходя, он благодарил небо за то, что оно привело ее к нему именно сегодня. Я только не понял, это был сарказм или же он действительно обрадовался тому, что она к нему зашла? Посетителей, как я уже говорил, не так много, да и они последовали примеру хозяина, чуть не наперегонки рванувшись к двери. Я развернулся к девушке, подумав при этом, что, чтобы там не говорил трактирщик, привыкнуть к этому будет сложно. Хотя нет, ко всему остальному, ЛиМиНу, Миру и населяющих его людей и нелюдей, вполне возможно, но вот к реакции этих самых людей и нелюдей на Веру... с этим надо что-то делать. Знать бы только что.

– О чем с тобой разговаривал Сир? – Вера присела на соседний стул и, опершись одной рукой о стойку, выжидательно посмотрела на меня.

Я вкратце изложил ей разговор с вампиром, который, по сути, сводился к его совету. Вера молча слушала, пытаясь при этом ногтем соскрябать лаковое покрытие со стола. А когда я, спросив, что она обо всем этом думает, закончил рассказ, она просто отвернулась от меня и крикнула:

– Эй, хозяин!

Из подсобки вышел трактирщик. На Веру он старался не смотреть, но слушал внимательно, старательно записывая ее заказ на листочек бумаги.

– Я лично обслужу вас, – пообещал трактирщик.

– Не надо. Принесите сюда, а Дима отнесет за столик. Отнесешь?

Я кивнул. Вера спрыгнула со стула и направилась к самому дальнему столику. Трактирщик проводил ее взглядом, перевел его на меня, словно хотел спросить что-то, но не решался. Вопрос был написан на его лице, но я сделал вид, что не понимаю. Обсуждать людей за их спинами некрасиво, а если эти люди еще и твои родственники, то вообще опасно для жизни. Мужчина убежал на кухню, а я остался один на один со стаканом сока. На душе было ... даже слово подобрать не могу. Странно все это, по моим меркам, даже для Мира. Все эти разговоры, их поведение, и неотступно преследующее меня чувство, что во всем этом есть какой-то подвох и что они все, скопом, чего от меня хотят. Читал я фэнтези и знаю, чем это мне может грозить. Я не трус, но приехал сюда не затем, чтобы стать главным героем разных темных историй, а затем, чтобы учиться. Так что будем следовать совету Сира, и держаться как можно дальше от Кощея и Яги. Надо только придумать как, учитывая то, что бабушка никогда не отличалась отсутствием внимания ко мне, а Кощей будет моим директором.

Додумать мысль мне не дали. Дверь в трактир распахнулась, впуская внутрь посетителей. Точнее, посетительниц... я медленно обернулся, моля бога о том, чтобы мой слух меня обманул. Но нет, на пороге стояла именно она – среднего роста, худенькая, одетая в цветастый сарафан и босоножки, длинные волосы затянуты в тугую косу. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась. Ее подруга что-то сказала, моя знакомая незнакомка кивнула в ответ и направилась ко мне. Да, ситуация еще та. Хуже было только Егору, когда две его пассии встретились на пороге его квартиры. Но он-то хоть знал, как их зовут... а ведь ничто так не обижает девушку, как незнание ее имени. Особенно учитывая то, что я с ней ночь провел.

– Значит, я все-таки не ошиблась, – она, улыбаясь, смотрела на меня, и при этом, словно сквозь меня. – Ты из Мира.

Ее заявление выбило все мысли из моей головы. Нет, она, конечно, ошиблась, но ненамного. Как она вообще смогла как-то связать меня с Миром? Нет, мама говорила, что они как-то узнают друг друга, с помощью всяких знаков и волшебства, но это возможно только при условии, что оба мага знают, что надо делать. А так, с одного взгляда, неважно какого по счету... или я опять с возрастом просчитался?! Она же, не обращая внимания на мое вытянувшееся от удивления лицо, продолжала вещать:

– Я, кстати, хотела извиниться за испорченный вечер. Не стоило мне тогда к вам подходить. Просто я впервые оказалась за Гранью и немного растерялась. А тут ты, – она бросила на меня стеснительный взгляд, одновременно проверяя, слушаю ли я ее. Все их хитрости я знаю наизусть, спасибо Эльке. – От тебя так и несло магией. Кстати, совет, научись закрываться, а то люди разные бывают, мог тогда и на вызов нарваться.

– У меня сегодня настоящий день советов, – проворчал я.

– Плохой день? – сочувственно спросила она, заглянув мне в глаза.

– Нет, просто... сложный, – честно ответил я, зачарованно рассматривая ее.

Было в ней что-то такое, чего всегда не хватало Эльке. И это несмотря на то, что красавицей она не была. Таких девушек обычно называют миловидными, с ними редко встречаются, чаще просто дружат. Пока не заглянут в глаза и не поймут... глаза! Я с трудом отвернулся, тряхнул пару раз головой, один раз, для надежности, стукнувшись о стойку, и протер лицо руками, пытаясь освободиться от наваждения. Ничего себе девушка, одним взглядом и наповал! Я вздохнул, пытаясь взять себя в руки, ухватился за стакан, чтобы не так было заметно, как они трясутся, и только после этого осмелился поднять на нее глаза. Она сидела ко мне боком, вперив взгляд в пол.

– Прости, плохая шутка получилась, – она закусила нижнюю губу и виновато добавила: – не сдержалась.

Я кивнул, так же стараясь не смотреть на нее. Что-то мне подсказывает, что я уже во что-то вляпался....

Радмила

Он сбежал. С трудом дождался, когда трактирщик принесет заказ, расплатился на месте и сбежал к девушке за столик. Ольга подождала немного и пересела из-за соседнего столика ко мне за стойку. Она дождалась, пока я сделаю заказ, и только после того, как дядя Ваня убежал готовить двум своим любимым посетительницам обед, приступила к допросу:

– Ну!

– В этот раз он попался, но ненадолго. Минут на десять, максимум.

– Невозможно! – глаза ее вспыхнули удивлением, недоверием и предвкушением.

Я в сердцах выругалась. И надо мне было рассказывать ей об этой, по сути, совершенно случайной встрече. Ладно я, мне не привыкать к ее нескончаемому потоку вопросов, но вот его пожалеть стоит. Он итак по моей вине ввязался в драку, в которой ему проломили башку. Если бы не моя бабушка со своими допотопными знаниями о лечении (вот уж никогда не думала, что скажу ей за это спасибо), то очнулся бы он утром не в квартире Ольги, а в больнице с серьезным сотрясением мозга. А так даже шрама не осталось. Я вновь украдкой посмотрела на него. Высокий, широкоплечий, сразу видно что спортсмен. Красивый, но не смазливый, вполне нормальный парень, которых сейчас не так уж много и осталось. Не хочу обидеть мужчин, но говорю правду – ни в Мире, ни за Гранью, я еще не встречала молодого человека, умеющего краснеть. Не плохо бы с ним подружиться, но после того, что я здесь сейчас устроила, он наверняка будет меня избегать.

Я сказала ему правду, не так давно я впервые перешла Грань. Мир за нею слишком громок, навязчив и ярок, как, впрочем, и люди его населяющие. Моя подруга Мила советовала мне несколько дней посидеть перед телевизором, вникнуть, понять, дать своему организму привыкнуть к новым условиям. Но, права моя мама, слова 'терпеливость' в моем лексиконе нет. Я отправилась гулять, одна, понадеявшись на свои Силы. Все закончилось вполне логично – я заблудилась. Собиралась уже звонить Миле, когда наткнулась на группу школьников, отмечающих выпускной. Я собиралась пройти мимо, но он привлек мое внимание. Странный он, даже в Мире таких редко встретишь. Сила бурлит, играет, но он при этом совершенно спокоен, словно ему не надо тратить время контроль. По крайне мере был таким, пока не взял в руки бутылку. Вот уж кому алкоголь точно противопоказан. Хотя надо сказать, что, даже будучи под мухой, он оставался в своем уме и твердой памяти, держал под контролем не только свою Силу, но и своих многочисленных друзей, которым моча в голову ударила после одной стопки. И если бы не я, со своим любопытством, ночь он закончил бы в кровати той девушки, что сидела рядом с ним. Уж я это чувствую. Жизнь и любовь моя специальность, так что все ее мысли я читала, как в раскрытой книге. А вот он... все, что я смогла понять, так это то, что он все-таки маг, и то не была в этом уверена. Вот мне и стало интересно... на свою голову. И на голову всех окружающих меня парней, которые и так себя не сдерживали, а уж под такой дозой рассеянной магии любви совсем головы порастеряли. Опять же, если бы не он, все закончилось бы намного хуже, чем все закончилось. Одной дракой дело бы точно не ограничилось.

– Они уходят, – хорошо поставленным шепотом сообщила мне Ольга.

Я, уже не скрываясь, повернулась к нему. Его девушка уже вышла, а он остановился на пороге, над чем-то задумавшись. Ольга затаила дыхание. Я усмехнулась, хорошо представляя себе картину, что нарисовало ее воображение. Однако, он удивил и меня, и ее, развернувшись, и махнув мне рукой на прощание.

Глава пятая
Первое сентября

Дмитрий

Во дворе моего дома, что за Гранью, располагался детский сад, и на протяжении десяти лет моей жизни, утро первого сентября для меня всегда начиналось с детства известных всем песенок: «От улыбки станет всем светлей!», «Мама», «Песенки мамонтенка» и многих других, которые вы, я уверен, знаете если не наизусть, то отрывками точно. Поэтому, проснувшись, я ощутил некий дискомфорт и явную нехватку чего-то. Голос Веры, напоминавшей мне о том, что сегодня я переезжаю в Лицей, только ухудшил мое настроение. Кроме того, с вечера мне было лень собирать вещи, я покидал одежду в сумку, которую, по сути, за все лето так и не успел разобрать. А ведь еще надо собрать то, что я купил здесь. Я бросил взгляд на заваленный всяческой аппаратурой стол, на стеллаж, полный книг, и застонал. Времени на завтрак, учитывая то, что торжественная линейка назначена на девять, у меня не остается. Выбирать не из чего, либо еда, либо тренировка, и я, наученный горьким опытом, выбираю последнее.

Ровно в половине девятого в дверь квартиры Веры постучался Митя. Еще один мой родственник, только, (о чудо!), не внук какой-нибудь, а самый настоящий двоюродный брат. У его матери с моей разница в возрасте всего сорок шесть лет, мы же с ним ровесники, он старше меня на каких-то полгода. Говорят, Ярослава Олеговна успела подсуетиться, пока Яга пыталась вернуть младшую нерадивую дочку, то есть мою маму, домой. А кто отец ребенка молчит, назвала сына Митрофаном Никифорычем и радуется. Мы с Митькой знакомы уже почти месяц, хороший парень, умный, человек на которого во многом можно положиться. Во многом, но не во всем, девушки его слабость. И почему мне так везет на друзей-бабников?! В общем и целом меня это не касается, но когда из-за очередной "Великой Любви" мой очередной друг попадает в очередные неприятности, из которых мне его в очередной раз приходится вытаскивать... согласитесь, это напрягает. Правда, Вера считает, что я тоже бабник. С чего она это взяла я до сих пор взять в толк не могу. Ту историю с моей знакомой незнакомкой в трактире, она отнесла на счет моего кобелиного характера и посетовала на то, что все-таки не поспорила со мной в тот вечер, когда я узнал о ее необычных способностях. Хотя бы на что-нибудь чисто символическое.

Несмотря на то, что Митька в Силе очень проигрывает на фоне наших родственников, талантом (в смысле Даром) его бог не обделил, дал всего по чуть-чуть. Из всех видов специализаций ему не доступны лишь чувства, что не может не радовать, с учетом того, что я говорил ранее.

Ворота в Лицей были распахнуты, как и в мой первый день в Мире, только народу было не в пример больше. Мы с Митькой с трудом протолкнулись к столу, за которым сидела Варвара Микулишна, получили указания куда идти и где встать, и опять же с большим трудом начали пробираться к своей группе. Стоило мне подумать, что мне везет, и что вместе со мной будет учиться хоть один знакомый человек, что уже, согласитесь, плюс, как я увидел свою группу, возглавляемую незнакомым мне магом в черной мантии. Увидел и понял, что плюс тоже бывает знаком отрицательным. Их было одиннадцать человек, не хватало только нас и еще одного ученика, и одной из моих будущих (наверное, уже нынешних) однокашниц, оказалась девушка... вот черт, я ведь до сих пор не знаю, как ее зовут!

Митя, не замечая моего недоуменно-настороженного взгляда, продолжал с упорством ледокола в водах Арктики пробираться к нашему мастеру. Я заглянул в карточку, выданную мне Варварой Микулишной, сейчас нас ждет приветственно-поздравительная речь Кощея, потом еще одна подобная речь от нашего мастера, зовут его, кстати, Александр Константинович Серпуховской. Слышал я где-то имя, или читал... еще бы вспомнить где и в связи с чем, можно было бы хоть представить, что нас ожидает. А так остается только гадать. Я решил над этим вопросом не заморачиваться, надо ему будет, сам все, что пожелает о себе и расскажет. Вновь заглянув в карточку, я с благодарностью вспомнил Веру, которая, провожая нас, пообещала отправить мои вещи следом, нечего, мол, мне делать, как с сумками по всему замку бегать. Ведь первокурсников еще ждет экскурсия.

– Доброе утро, – начал свою речь Кощей. Он стоял на ступенях, ведущих в замок, за его спиной расположился весь лицейский совет – десять магов с большим стажем преподавания. – Я рад приветствовать всех собравшихся здесь: родителей, преподавателей, и, конечно же, учеников. Впереди нас ждет еще один учебный год, полный загадок, вопросов, магии. Я представляю ваше нетерпение, поэтому не буду затягивать. Скажу только одно: добро пожаловать!

И это все? В школе нашему директору дай только в руки микрофон и все, полчаса нудятины обеспечено. А тут пара предложений и "добро пожаловать!'?

– Это Кощей у нас человек немногословный, – зашептал Митя, – занятой. У него рассусоливать времени нет. А вот совет... каждый из них считает своей обязанностью рассказать нам о том, что нас ждет в этом году.

Он оказался прав. Кощей передал право слова самому старому магу, чья белая борода, собственноручно завитая в честь такого праздника, без применения магия, спускалась чуть не до самых колен, отошел за спины остальных магов, а потом и вовсе исчез. А мы стояли еще целых полтора часа, героически слушая речи наших будущих преподавателей. И стояли бы еще дольше, если бы, где-то на пятом лекторе земля под нашими ногами не содрогнулась, скала вздрогнула (так и хочется сказать: всем телом), и на нас начали падать камни. Я, не удержавшись на ногах, упал на землю, старательно прикрывая голову руками. Рядом испуганно визжали девушки, отчаянно матерился Митя, на каком-то неизвестном мне языке ругался наш мастер. В общем и целом было весело. Тому, кто это устроил. Но уж никак не мне!

Шум ненадолго прекратился. Я осторожно поднял голову и огляделся. Ученики лежали на земле, кто-то из девчонок плакал, парни, злобно ругались сквозь крепко сжатые зубы, но не все. Только несколько старшекурсников, лежащих неподалеку, переглядывались, радостно ухмыляясь. Именно они меня и успокоили, у нас в десятом классе тоже нашлись придурки, решившие позвонить в милицию и таким вот макаром отметить начало учебного года. Видно даже магия не может избавить человечество от уродов. Кроме того, учителя уже почти справились с ситуацией, земля еще сотрясалась, но замок больше не шатался, и на наши бедные, многострадальные головы уже не сыпались камни (они просто зависли в воздухе, подчиненные воле преподавателей). Но только мы перевели дух, кое-кто начал даже подниматься, когда скала в очередной раз вздрогнула, следом за этим небо окрасилось во все цвета радуги, а над садом поплыла давно знакомая мне с детства песня:

 
"Если вы не так уж боитесь Кощея,
Или Бармалея и даже Ягу,
Приходите в гости вы к нам поскорее,
Там где зеленый дуб на берегу,
Там гуляет черный котище ученый,
Пьет он молоко и не ловит мышей,
Это настоящий кот говорящий,
А на цепи сидит Горыныч Змей...."
 

Что я там говорил насчет детских песенок?! Что мне их не хватает?! Правду сказал какой-то умный человек: «Бойтесь своих желаний!».

– Жарков!!! – песня замолкла, словно старый еще кассетный проигрыватель зажевал пленку, над замком разнесся гневный голос Кощея. – Ну, Жарков! В этот раз точно выгоню!

Александр Константинович приказал всем подняться и передислоцироваться в замок, остальные преподаватели последовали его примеру. Следуя указаниям учителей, старшекурсников, и постоянно заглядывая в карточку, мы с Митей добрались до нашего корпуса.

– Да, не повезло этому Жаркову, – посочувствовал хулигану мой двоюродный брат.

– Ап-чихи! – громко чихнул я и с недоверием покосился на него: – Ты его еще жалеешь?! Из-за этого придурка мы все грязные, как свиньи. А что я буду делать, если мои вещи еще не прибыли? Пойду на первую лекцию в таком виде?

Митя задумчиво оглядел меня, потом перевел взгляд на себя, но все же попытался настоять на своем:

– Ничего страшного, если попустим первый урок, Серпуховского итак все знают, ничего нового он нам не скажет. А вот ему придется туго. Злой Кощей – это еще цветочки, что с ним будет, когда про эту песенку услышит Змей Горыныч. Не хотелось бы мне стать свидетелем их встречи.

– Угу, – на полном автомате ответил я, – свидетелей обычно убирают.

– И кто только придумал эту песню? Как у него только язык повернулся такое спеть? Это же прямой путь в самоубийцы.

– Эта песню придумали один из наших композиторов, опенинг к одному фильму для детей... Стоять! – я не тормоз, я подождите! – Ты хочешь сказать, что у вас где-то здесь обитает настоящий трехголовый Змей Горыныч? Огромная рептилия, изрыгающая пламя?!

– Не где-то здесь, а совсем рядом, часа полтора ходу от силы. И с чего ты взял, что у него три головы? Одна, как и у всех. Где ты видел трехголового дракона?

– Я и одноголового-то, признаться, никогда не видел.

– Ничего, – Митя, не замечая внезапно охватившей меня слабости, продолжал улыбаться, – еще увидишь, он у нас будет что-то преподавать на втором курсе.

Спасибо, успокоил! Передо мной встал, ставший за прошедшее лето уже привычным, вопрос: почему мне никто не сказал? Нет, вы представьте, о такой редкости, как Змей Горыныч, пусть даже одноголовый, умолчали даже книги. Так, что еще меня ожидает интересного?!

На этой неожиданно ноте мы расстались. Я вошел в отведенную мне спальню и заинтересованно огляделся. Уютно, ничего не скажешь, хоть места и маловато. Две кровати, застеленные чистым бельем, один рабочий стол и один чайный столик, стеллаж, две длинные полки для книг и комод. В общем и целом жить можно. На одной из кроватей уже лежала моя сумка с одеждой, а на краю стола – мой ноутбук, рядом – все остальное железо. На противоположной мне стене – узкое, словно прорезь бойницы, окно, однако, в самой комнате светло, как, впрочем, и везде.

Дверь за моей спиной открылась, впуская, по-видимому, моего соседа. Я обернулся и встретился взглядом с парнем, два месяца назад вытащившим меня из тумана. Странно, что я его на линейке не увидел, подошел бы, сказал спасибо, и как бы между делом поинтересовался, почему Вера так ругалась за то, что моим спасителем стал именно он:

– А дождаться другого прохожего ты не мог? Надо было обязательно с ним идти?

Уж не знаю с чем это связанно, но очень хотелось бы узнать. Михаил, кажется, так его называл Ладислав Любимович, смерил меня презрительным взглядом, поморщился, и, обойдя меня справа, подошел к свободной кровати. Бросив на нее спортивную сумку, он развернулся и вышел, так и не произнеся ни слова. Ничего не скажешь, хорошее начало. Я вздохнул и тоже направился к двери, но тут совершенно случайно заметил зеркало и остановился, чтобы разглядеть себя. Да, красавец... преподаватели, ничтожно сумнящеся, уничтожали камни прямо над нами, так что, помимо того, что нам пришлось валяться на земле, сверху на нас сыпалась каменная крошка и пыль, что не прибавляло нам чистоты. А Михаил был чистым, словно только что из душа. И как это он умудрился? Может, он и был тем единственным студентом, не явившимся на линейку? Я напряг память, и с большим трудом все-таки вспомнил, что он стоял где-то сзади, в то время как мы протолкались в самый первый ряд.