Текст книги "Семь секретов обольщения"

Автор книги: Анна Мэллори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Ее голова откинулась назад.

– Вы слишком строго обошлись с бедным юношей.

– Вам следует забыть о нем.

Она ахнула, когда его большие теплые ладони обхватили ее груди.

– Вы слышите меня, Миранда?

Его пальцы двигались, рождая у нее тысячи ощущений.

– Мы просто разговаривали, – прошептала она едва слышно.

– Но это же не Элиотериос. И вы прекрасно это знали.

Он поднял ее юбки, его руки грубо комкали и мяли их, стараясь поднять выше. Они упорно пробирались под многочисленные оборки. Она уже чувствовала его прикосновения на бедрах.

– Откуда у вас такие сведения?

– А я ясновидящий…

Его голос внезапно оборвался, а губы прижались к голубой жилке на ее шее так сильно, что могла остаться метка. Его пальцы подобрались к ее средоточию женственности, рождая столь сильное ощущение, что она вся вспыхнула, запылала. А эти ловкие пальцы продолжали ласкать, проникать внутрь, легко дотрагиваться… Прижавшись к стене, она выгнула спину.

– Этот мальчишка едва ли знает, как использовать то, что ему отпущено природой.

Другая рука обвила ее за талию, играя с глубоким вырезом декольте, которое давало возможность ласкать груди.

Она чувствовала его сзади, когда он прижимался к ней, ощущая всю силу его страсти. Похоже, что он готов овладеть ей прямо сейчас. Что же делать?

Виконт резко развернул ее и привлек к себе. Его голова оказалась где-то между ее шеей и плечом. Он тяжело дышал. И, с силой сжав ее бедра, увлек на кушетку, нетерпеливо опустив на бархатные подушки.

– Вы уже согласились раньше, но я спрашиваю еще раз: хотите быть моей, Миранда?

Он опустился на пол между ее коленей, ее юбки были подняты вверх, открывая ноги, раскинутые в стороны, как страницы раскрытой книги, где все напоказ, ждущие, что их прочитают или напишут что-то, пометив чернилами…

– Д… да, – прошептала она.

Он потянулся к ней, его губы ласкали нежную мочку ее уха. А пальцы сжимали ее бедра, каждое действие его рук заставляло ее сердце биться сильнее.

Она задрожала, чувствуя его так близко, почти… еще немного, и он войдет в нее. И открылась еще больше. И отклонила голову, подставляя шею для его непрекращающихся атак, чувствуя, как он дрожит от ее откровенного одобрения.

Дотронувшись до его щеки, она чуть-чуть отклонила его голову, чтобы видеть глаза.

– А вы?

Один уголок его губ дрогнул.

– Готов.

Его губы завладели ее ртом, и, чувствуя его у своих ног, она внезапно ощутила свою женскую силу. Понимая, что и он испытывает схожие эмоции, дыша так, словно только что пробежал марафон.

– Прости, что это происходит здесь, но я так долго хотел этого, что забыл, что ни вкус меда, ни сладкий нектар прекрасного вина – ничто не может сравниться с тобой.

Он с силой выдохнул. Жар объял каждую клеточку ее существа.

– Леди Беннинг ошибалась, – сказала она, когда снова обрела дар речи. – У вас медовый язык. Он способен творить чудеса, покоряя женские сердца.

– Так я и говорю о чуде. – Его рука пробежала вверх по ее ноге, по чулку и подвязке. – Честно говоря, мне следовало придержать язык…

– Вы всегда в поисках развлечения.

Мужчина, который покорял самых блистательных представительниц лондонского высшего света, теперь увлек к вершинам страсти скромную продавщицу книжного магазина.

Он немного ослабил узел галстука. И ее сердце внезапно забилось в ритме танца, который играли за стеной.

– Развлечение – это то, что я искал в прошлом. Увы, сейчас я не могу сказать, что гонюсь за ним. Со мною что– то происходит…

Другая подвязка была развязана, освобождая Миранду от шелковых пут. Он спустил чулки с ее ног, шел о шелк, этот звук соединялся со звуком виолончели, который доносился сейчас из-за стены, и еще больше волновал ее чувственность, доводя до предела.

Ей требовалось сделать над собой усилие, чтобы не отводить глаза. Встретив его взгляд, она хладнокровно наблюдала, как он раздевает ее, последовательно и методично.

– Я хотел подождать, пока мы вернемся домой, но…

Она прикоснулась к его губам, ставшим такими теплыми и близкими. Жар разливался под ее кожей, девушка замерла в предчувствии чего-то необыкновенного.

– Я не в состоянии терпеть. К тому же это так чудесно: любовь под серенады скрипок. – Мягкие звуки оркестра слышались сквозь стену. – Никогда не ожидал услышать музыку ангелов. – Лунный свет проникал сквозь наполовину задернутые шторы. – Кроме того, здесь нас никто не найдет. – Его брови сошлись вместе. – Бал в самом разгаре. А я не могу удержаться от того, чтобы не измять твое платье, словно школьник на первом свидании.

Он наконец освободил ее от нижнего белья.

Конечно, ему в голову не приходило думать о слугах в своем собственном доме. Они были для него как мебель: всегда на месте, готовые тотчас же услужить, а то и просто раствориться, давая ему дорогу. Она открыла рот, чтобы сказать это, но он покончил с ее бельем и прижался губами к внутренней стороне ее бедра, и слова иссякли сами собой.

Она чувствовала его совсем рядом, пылающего от страсти. Пряди ее волос упали ему на лоб.

– Я хочу попробовать тебя в самых разных местах, Миранда.

Она не могла поверить в то, что ее сердце может биться еще быстрее, но именно это с ней и происходило.

– Ты прочла эту книгу, Миранда? – Его палец касался самого чувствительного места на ее теле, лаская и возбуждая… – Или, вернее, ты рассмотрела все рисунки и описала себе эти действия словами?

– Да, – прошептала она.

– Молодчина. Это так возбуждает. – Он снова прикоснулся губами на дюйм выше. – Опьяняет так же, как твой вкус. Когда ты в данный момент уже думаешь, что будет дальше.

Еще один поцелуй заставил ее шире раскинуть ноги, и его большой палец интенсивно ласкал ее влажный лепесток, доводя до безумия.

– Ты понимаешь, что я собираюсь сделать, Миранда?

Она высунула кончик языка, облизнула пересохшие губы.

– Да. В книге Элиотериоса что-то говорилось…

Он улыбнулся. Это была широкая мужская улыбка.

– Уточню даже, где именно. На седьмой странице. Признайся, ты заложила ее, да?

Он снова прижался губами к развилке ее бедер. Совсем близко от того места, где находился его палец.

– Я обещаю дать полноценный отзыв, милорд, – сказала она, задыхаясь, когда его поцелуи подбирались все ближе и ближе к ее святая святых.

– О, я надеюсь, ты будешь объективна.

Его рот наконец нашел то, что искал, И она затаила дыхание. Его руки гладили ее живот, сжимали ее ягодицы, приподнимали ее. Голова откинулась на подушки, тени позолоченной лепнины на потолке кружились перед ее затуманенным взором.

Приподнимая, дразня, лаская, виконт доводил ее до исступления. А то, как отвечало ее тело, нельзя было сравнить ни с одним статичным изображением – сжав пальцы, она прерывисто дышала, и быстрые стоны слетали с ее губ.

И вот он приник к ней с жадностью путника, нашедшего родник в пустыне. Сила его страсти заставляла ее извиваться, прогибаться в спине, с ее губ слетали нечленораздельные звуки.

Ее колени раскрылись, как упавшие реи, тени плыли над ней, мрак соперничал со светом. Теперь они сплелись как бы в единое целое. Сейчас тут не было ни лорда, ни продавщицы из книжного магазина. Лорд у ног продавщицы? Сама мысль об этом казалась нелепой. Нет, здесь была женщина на пике восхитительной свободы, а он был ключ в ее замке.

Потом он был над ней, ее голова лежала на подушке, спина прижималась к мягкому бархату кушетки.

– Я чувствую, что теперь недопустимо позволить тебе продолжать жить одной. Я так долго мечтал увидеть настоящую страсть на твоем лице, увидеть, как румянец расцветает на твоих щеках, когда ты испытаешь наслаждение соития в первый раз. Так распускается бутон… – На секунду он запнулся, сознавая, что перешел на поэтическую лексику. Такого с ним раньше не случалось. – О, мы продолжим, уверяю тебя. – Он наклонился и взял ее мочку губами. – Когда-нибудь я привяжу тебя к постели и буду делать это с тобой всю ночь.

Его губы двинулись к ее шее и дальше вниз, к обнаженной груди.

– Нет, я больше не могу ждать, – проговорил он, задыхаясь, – я должен взять тебя.

Его губы продолжали ласкать ее грудь. И она в нетерпении изогнулась под ним. Он снял с себя одежду, и ее обнаженное тело теперь встретилось с его телом, сильным и теплым. Они соединились, как две половинки, которые жаждут быть вместе.

– Ты знаешь, что мы сейчас сделаем, Миранда?

– То, что делают со своими возлюбленными все мужчины.

Она задохнулась, когда он взял ее сосок в рот, не в силах вспомнить даже свое собственное имя, хотя он только что произнес его.

– Я собираюсь насладиться твоей юностью. Будь моей, Миранда.

И он вошел в нее, и она приняла его. Каждый новый дюйм заставлял ее дрожать. Он продвигался вперед, пока не заполнил ее полностью.

Его бедра, сильные и мужественные, наносили удары, даря сладчайшие ощущения.

– А ты, Миранда, готова к тому, что сейчас произойдет? – шептал он, сжимая ее ягодицы.

Ее тело, автоматически отвечая, изгибалось, чтобы быть еще ближе к нему, чувствуя, что еще дюйм-другой, и она приблизится к пику экстаза. Его губы осыпали мелкими поцелуями ее шею, шепча что-то, и кровь так и пылала в венах.

Она часто дышала под ним и наблюдала, как он отодвинулся от нее, как блестят его глаза. Она подумала, что он теперь сделает или что скажет. Его рот дрогнул. Глаза были темными и горячими. Впитывая ее, как живительный нектар, заставляя ее раскрыться, как книгу.

Чувства, которые он пробуждал, затянулись в тугой узел дикого желания и страсти. Ее тело обхватило его, инстинктивно сжимая в объятиях. Он прикрыл глаза, пальцы погрузились в ее рассыпавшиеся влажные локоны, и крепко поцеловал ее.

Затем отодвинулся и посмотрел ей в глаза:

– Я всегда знал, что это случится.

И снова удар, твердый и нежный, решительный и уверенный, снова взрыв света. Легкий звук сорвался с ее губ, смесь стона и лихорадочной мольбы. Но у нее не было времени подумать об этом, потому что он снова глубоко проник в нее. И вдруг все тени отступили, засиял золотой свет, и она потянулась к нему ближе… ближе… и встретила его взгляд и движения, гипнотизирующие, завораживающие, и это было куда больше, чем просто занятие любовью.

Еще мгновение, и весь мир взорвался вокруг нее тысячью сверкающих частичек и скрипичных струн. Свет, звуки, жар – все смешалось. А он все еще продолжал двигаться внутри ее, заставляя ее почувствовать, будто бы она может прикоснуться к небесам.

Она открыла глаза и посмотрела на него, все еще тяжело дыша после пережитого взрыва наслаждения, когда он замедлил движение, когда его полнота достигла предела. Горло перехватило от странного чувства, которое она не могла бы ни с чем сравнить.

– Я не хочу, чтобы ты пожалела об этом, Миранда, – сказал он, постепенно приходя в себя.

Глава 15

Миранда барабанила пальцами по прилавку, сияя свежим личиком, которое еще хранило ощущения теплых губ виконта, и старалась понять, куда приведут их отношения.

Ей нужно взять себя в руки, чтобы думать об этом здраво. Он нежно прикоснулся к ее щеке, когда они вернулись после бала в его дом, ласково сжал руку, подсаживая в карету. Запах его одеколона долго оставался на ее коже, хотя она переоделась в свою повседневную одежду.

Ее дядя был уже в постели, когда она предстала перед ним. Он, казалось, вовсе не удивился ее позднему возвращению, занятый подбором книг для клиентов, ожидаемых на следующей неделе. И потом, кому бы в их окружении могла прийти в голову странная мысль (если только не Жоржетт), что тихая Миранда Чейз может ни с того ни с сего пуститься во все тяжкие? Ее дядя скорее всего думал, что она уже давным-давно отдыхает в своей комнате.

– Ты говорил лорду Даунингу, что я могу заняться каталогом его библиотеки?

Дядя рассеянно кивнул, склонившись над стопками книг:

– Да.

– Когда это было?

Он сделал неопределенный жест:

– Да я уже забыл…

– Вспомни, пожалуйста, это очень важно.

– Кажется, где-то месяц назад. Виконт сказал, что ему нужна помощь. Но какое это имеет значение? – Дядя бросил на нее недоумевающий взгляд поверх очков. – Он вернулся через неделю и сообщил, что эта работа может продолжаться довольно долго. Он готов все оплатить. И вполне прилично, должен тебе сказать. Может, нам даже удастся поправить свои дела.

– Месяц назад?

Она быстро соображала. Он не заходил в магазин в это время. Неужели ее безумные предположения не так уж далеки от истины?

– Думаю, это было в среду. – Дядя поднял вверх перо, чернила капнули на стол. – Да, ты, как обычно, ушла в свой книжный клуб. Поэтому вы и разминулись.

Странные мысли кружились в ее голове.

– Виконт поспешно ушел как раз перед тем, как ты вернулась. Видимо, у него были срочные дела.

Значит, он точно знал, когда ее не будет. Но нет, это глупо. Зачем?

Все эти мысли – вздор! Она интересуется только для того, чтобы выбросить подозрения из головы.

– Я собирался представить тебя. – Дядя стряхнул перо, наклонив голову. – Виконт сказал, что хотел бы пригласить лучшего работника, какой у меня есть. Даже не обратил внимания на то, что ты женщина.

– Возможно, ему все равно.

Дядя поднял глаза и постучал пером по губам.

– А какая, собственно, разница? Я думаю, ты вполне подходишь для этой работы. Моя племянница – умная, начитанная девушка. И справится с каталогом лучше любого мужчины.

Вместе с волной смущения теплое чувство признательности дяде нахлынуло на нее.

– Спасибо… Я не часто слышу от тебя подобные слова.

– Кажется, виконт порядочный человек. Любит книги. Щедрый.

– Разумеется. – Она сжала руки. – Он не говорил чего-то особенного?

– Сказал, что хотел бы нанять кого-то, кто знает Шекспира и его сонеты. Ну а кто может знать его лучше, чем ты? Так что мы быстро договорились. Он сразу же согласился.

Мысли бурные, как речной поток, закружились в ее голове.

Извинившись и вернувшись в свою комнату, она поставила ящик с письмами и прочими бумагами на кровать. Рылась в нем, разбрасывая их по всей комнате, пока не нашла подборку статей из «Дейли мейл», которую сохранила. А вот наконец и то, что она искала, – статья, которая заставила ее ответить на публикацию в первый раз.

«Я не могу понять всеобщей истерии по поводу этого вопиющего чтива. Чем могла взбудоражить Лондон эта чушь, преднамеренно направленная на пробуждение низменных инстинктов? Из-за этой книги можно подумать, что у людей нет ничего, кроме сексуального голода. Для чего она предназначена?

Неужели англичане так испорчены, что находят эту книгу более увлекательной, чем сонеты Шекспира».

Почему ей раньше не пришло это в голову? Их первая встреча… Его упоминание о Шекспире… Его разговор об «отвратительной» книге. Все было так, как будто виконт рассчитывал: она знает, кто он.

Она снова порылась в бумагах. Ага, вот это письмо.

«Дорогая мисс Чейз!

Ваши письма как светлый луч рассвета.

Я пребывал в абсолютной прострации в ожидании вашего письма.

Вы действительно так думаете об этой вредной книге? А как вы относитесь к классике?

Я должен признаться: сначала вы были для меня просто развлечением, теперь же кажетесь мне интересным собеседником».

У нее сложилось настолько определенное мнение о мистере Питтсе, что она не могла допустить мысли, будто бы тот способен на подобную мистификацию. Он может войти через дверь инкогнито? И оказаться не кем-нибудь, а виконтом?

Нет! Не может быть! Это слишком фантастично. Она ощутила волнение при этой мысли. Лорд Даунинг и пресловутый мистер Питтс – одно и то же лицо?

Она никогда не могла подумать, что эти два человека могут соединиться в одном, пока эта мысль не пришла ей в голову в гостиной у Ханнингов. И тут же вспомнились все прежние разговоры виконта, таившие какие-то странные намеки.

Нужно ли ей винить себя? Она и подумать не могла, что виконт способен писать язвительные статьи в газетах. А как ловко он завязал переписку с ней. Да ей и в голову не приходило, что такой человек мог быть ее корреспондентом, ухаживать за такой скромной девушкой, как она, и даже завязать романтические отношения.

Ей вдруг стало трудно дышать.

Она не ошибалась, когда сказала Жоржетт, что виконт специально придумал эту работу в своей библиотеке. Но зачем все это?

Человек, отвечающий на ее письма, тот, кому она доверяла тайны девичьей души, с кем была так откровенна…

Какое коварство!

О нет!

Как можно было поставить ее в столь глупое положение?

И в то же время… он был ее доверенным лицом, тайным другом, с которым она делила все свои радости и огорчения, к которому успела привязаться.

Странное ощущение своей силы, власти своей женственности наполнило все ее существо во время этого внезапного открытия.

Виконт приступил к обольщению, прекрасно зная, кто она такая.

Миранда крепко сжала пальцы. Сомнения, которые мучили ее, внезапно рассеялись. Поистине мир полон чудес.

Но зачем ему понадобилось добиваться ее таким странным способом? Что за игру он вел?

К чему все эти шекспировские страсти?

Причина все еще ускользала от нее, но другие вещи открылись во всей своей наготе. Нестыковки в поведении виконта, которые она сразу не могла объяснить. Все, как в калейдоскопе, внезапно сложилось в цельную картину: не было никаких двух мужчин, был один. Но опять-таки она возвращалась к вопросу: почему ему понадобилось добиваться ее таким путем? Зачем такие сложности?

Конечно, оставаясь инкогнито, он мог позволить себе куда больше. И притом без последствий. А она была так откровенна в своих письмах, не боясь изливать незнакомому человеку свою душу.

Дыхание остановилось в груди. Он активно отвечал на ее признания, которые были вполне искренними. В горле пересохло, каждый вздох давался с трудом. Не смеялся ли он над ней?

Какой негодяй!

Какой умница!

Она глубоко вздохнула. Ну хорошо. Допустим, она раскрыла тайну. И что ей теперь с этим делать?

Она снова порылась в бумагах, решив составить хитроумный план, который повяжет его по рукам и ногам.

Миранда достала из коробки письма Элиотериоса. Милые. Полные лирики и романтики.

Она всегда почему-то думала, что мистер Питтс, то есть виконт, лично знаком с ним. Но почему он тогда так ненавидел Элиотериоса? За что?

Она замерла, ее рука застыла в воздухе, держа написанный от руки сонет. Потому что видел в авторе соперника? Завидовал ему? Обрывки подслушанного разговора всплыли в ее голове.

«Почему бы тебе не вернуться к своей корреспонденции и занятиям литературой? Продать свои меланхолические мемуары?»

«…Вряд ли он будет дорожить книгой сонетов, которые не писал сам».

Эти слова не выходили у нее из головы.

У его брата Колина волосы светлее. Каштановые и вьющиеся. Если бы он разгладил их и не напускал на себя такой строгий вид… то вполне мог бы быть тем человеком на балу, выдававшим себя за писателя.

Но флегматичный суховатый Колин придерживался иных правил в жизни. И она не могла поверить, что он мог написать книгу об обольщении.

Мог ли Элиотериос быть братом виконта? Вполне. Это могло бы объяснить, почему тот против ее общения с ним.

Она снова подумала о «псевдоавторе» на балу. Нет, точно это не Колин. Но… там был еще один брат. Младший. Его имя часто мелькало в газетах, писали, что он собирается в большое путешествие. И его имя начиналось с той же буквы: К. Жоржетт должна знать, о ком идет речь.

Миранда подумала о роли виконта во всем в связи с этой новой информацией. И ее глаза воинственно заблестели. Она готова поспорить на свою месячную зарплату, что таинственным гостем Ханнингов был не кто иной, как младший брат виконта.

Даунинг был взбешен. Рвал и метал. Правда, в их семье все такие. Хотя виконт оставался довольно терпим по отношению к Колину у леди Беннинг. Но еще сильнее его раздражало то, что Миранда встретила своего любимого автора и наконец откровенно поговорила с ним. Возможно, даже ревность воспылала в его груди.

Она посмотрела на свою корреспонденцию. Письма от мистера Питтса перемежались с письмами от Элиотериоса. Она рассеянно перебирала их.

И вдруг остановилась. Ее ноготь оставил вмятину на странице. Что могло удержать виконта от того, чтобы… Нет, это полный бред!

Миранда снова перечитала язвительные высказывания виконта против Элиотериоса. Конечно, никто не стал бы писать такое о себе. Взяв письмо, девушка внимательно рассматривала почерк.

«Пустая болтовня… чушь…»

Когда она взяла вырезку из газеты и взглянула на ее содержание критическим взглядом, то почувствовала что– то схожее в тональности. Один голос был полон язвительности, другой – светлых, возвышенных чувств.

Приложив ладонь ко лбу, Миранда вытерла холодный пот.

Она вспомнила обрывки загадочных разговоров на балу… Ну да, и отец виконта бранил Элиотериоса еще до того, как тот вошел. Говорил, что готов сам сыграть его роль.

Она тряхнула головой и постаралась найти хоть одну дельную мысль, которая положила бы конец ее безумным предположениям. Почерк… он абсолютно разный. Письма написаны двумя разными людьми или…

Миранда вздохнула с облегчением и истерично рассмеялась. Может, она заподозрит и Глэдис в мистификации? В том, что служанка писала от имени Элиотериоса?

Но тут иная мысль пришла ей в голову. У виконта сотня слуг. Его личный камердинер знает все его секреты, путешествует с ним повсюду. И мог изложить в письме все, что хотел написать Элиотериос. Разумеется, под диктовку своего хозяина.

Или мистер Питтс – реальное лицо? Голова идет кругом.

Виконт заявил, что Элиотериос на балу был фальшивый, ненастоящий. Может быть, потому, что знал, что под этим именем скрывается его брат? Как-то все это получается чересчур сложно. Два брата договорились, чтобы сознательно ввести Миранду в заблуждение? Какой в этом смысл?

Девушка сверила письма. Никогда она не была увлечена ни одним мужчиной, и вот уже полгода ей кружат голову сразу три. Или все-таки один в трех лицах? Невероятно. Она проглотила комок в горле, мешавший дышать. Все те чувства, которые она испытывала к каждому из них, мелькали и сталкивались, не складываясь в единое целое. Но надо непременно разгадать эту тайну.