Текст книги "Измена (СИ)"
Автор книги: Анна Макарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Здравствуй, Джозефин, – сухо отвечает Хьюго, неотрывно глядя мне в глаза. – Я думал, мы встретимся раньше. Я писал… и звонил. Неоднократно.
– Это снова я… – не знаю вообще, что ему сказать. Все мои подготовленные слова канули в Лету. – Я не проверяла телефон. Прости…
– Я вижу, что это ты, – усмехается. – Понятно…
– А я… Я принесла кекс.
– Секс? – переспрашивает это недоразумение, на что я лишь усмехаюсь.
– Я пришла, понимаешь… Хочу поговорить с тобой, – сглатываю, пытаясь притупить острую боль от образовавшегося кома в горле, иначе попросту начну задыхаться.
– Спустя неделю? Почему не сразу? – Да помолчи ты сейчас!
– Мне нужно было время подумать, – озвучиваю слишком очевидные вещи, на мой взгляд.
– Проходи в квартиру, не на пороге же нам с тобой общаться, – забирает коробку кексов и отправляется на кухню. Плетусь за ним следом.
– Кофе? Не присоединишься раз уж у нас здесь кекс, детка? – подмигивает, обнажая ямочки на лице.
– Да, с удовольствием. Кекс так кекс, – немного успокоившись, присаживаюсь на стул. Не зная, куда деть трясущиеся ладони, сцепляю пальцы между собой, нервно поглядывая то на руки, то на спину парня.
– Говори, – подает две чашки ароматного свежесваренного кофе. – Хотя я уже приблизительно знаю, что ты хочешь сказать.
– Я не знаю, что пошло не так. Так все быстро… Но говорить, что случившееся – ошибка, не стану, – парень удивленно смотрит, обдумывая мои слова. Развалившись вальяжно на стуле, прикасается пальцами к подбородку. – Правда, не стану. Мне было хорошо, очень хорошо. Никогда не было так… Врать не стану. Ни себе, ни тебе. Но я правда люблю Дэвида и не хочу рушить с ним семью. У нас общий сын, который нуждается в нас обоих. Хьюго, я не знаю, какие у тебя планы. Тебе всего лишь двадцать лет. Ты – свободный, молодой человек, который несет ответственность лишь за свою жизнь, не имея за плечами никого, за кого бы ты был в ответе. А у меня есть! Есть мужчина, за которого я несу полную ответственность. Тот, ради кого я больше не стану поддаваться порывам своих отвратительных и мерзких желаний.
– Кто? Муж? О чем ты вообще? – переходит на крик, сжимая плотно челюсти. – Он вроде уже не маленький мальчик, переживет как-нибудь…
– При чем здесь мой муж? – в ответ тоже повышаю голос. – Это мой сын, Хьюго! Джеймс не виноват, что его мать – кукушка! Я не собираюсь разрушать свою жизнь из-за какого-то малолетки, у которого разбушевались гормоны.
– Заткнись, слышишь! – подрывается с места и начинает мерить комнату своими шагами. – Просто закрой свой рот, Джозефин! Ты сама себя слышишь? Что ты несешь? Малолетка? Нам было хорошо вместе. Зачем ты, черт побери, врешь? Я же это видел, чувствовал и слышал! Да, признаю, это ни любовь, ни привязанность, а просто влечение. То, что произошло, всего лишь трах. Но признай, тебе было хорошо со мной. Мне тоже было хорошо. Зачем все портить? Разрушать? Что не так-то? Все люди изменяют! Абсолютно! Я не знаю ни одной семейной пары, которая бы не поддалась хоть единожды интрижке на стороне. Никто от этого не умер. Все это старо, как мир. И я не претендую на твою свободу! Не собираюсь рушить вашу семью. Я лишь хочу проводить с тобой время. Быть с тобой. Мистер Кэмпбелл ничего от этого не теряет. Он и дальше продолжит жить с тобой и сыном. Все будут счастливы! – с каждым сказанным словом мой гнев достигает апогея.
– Слышишь ты, ублюдок конченый! Ты может и спал со мной по моей воле в кабинете миссис Баклэнд, но даже не вздумай предполагать, что я сознательно соглашусь продолжать изменять Дэвиду! Слышишь? Забудь! На свободу он мою не претендует! На какой черт ты мне сдался?
– Трахал! Называй вещи своими именами! Я тебя трахал! – довольно-таки жестоко констатирует факт. – И обязательно повторю это. Мне все равно на твоего сына и мужа. Ты мне нравишься! Я, в отличие от тебя, имею смелость признать очевидные вещи. Ты мне правда нравишься, неужели это не видно, истеричка? Меня тянет к тебе. И после того, что случилось… Запомни! Ты – моя! – начинает орать пуще прежнего.
– Сам психопат! Я не вещь и не игрушка, ясно тебе? Слишком громкие слова для того, кто не верит в семейные ценности! Не смей, слышишь? Не смей трогать мою семью! Пока не поздно, нужно с этим всем покончить раз и навсегда, понял меня? У тебя, в конце концов, есть та рыжая девушка. Вот и вали к ней, а меня оставь в покое!
– И рыжая, и брюнетка, и блондинка… И не одна! А у тебя – муж! Что скажешь? – беру свой остывший кофе и выливаю ему его на лицо.
– Да пошел ты! Не подходи ко мне больше и не ищи встреч! – подрываюсь с места и несусь из квартиры в сторону лифта, который поднимается по шахте словно черепаха. Черт! Давай быстрее. Умоляю! Захожу внутрь кабины. Только пытаюсь закрыть железную перегородку старого лифта, как ее резко отдергивает этот мужлан.
– Что ты делаешь? – придерживаю дверь, стараясь поскорее закрыть ее, но у меня слабо выходит завершить начатое. – Пошел к черту, я сказала!
– А я куда пришел, по-твоему? – гаркнул, силой открывая дверь, чуть ли не сорвав ее с петель. Схватив мое тело, подбросил к себе на плечо.
– Положи, где взял, урод! – бью его по спине руками, но ему хоть бы хны. Затаскивает мое тело снова к себе домой и прижимает больно к стене.
– Я сказал, что ты мне нравишься! У тебя со слухом проблемы? Думаешь, я это говорю каждой встречной? Нет, идиотка, впервые! – орет так, что, кажется, наш скандал слышит уже весь дом.
– Уже поздно! Я не хочу всего этого! Отпусти немедленно! – пытаюсь оттолкнуть, но он больно заламывает мои руки, отведя их за спину.
– Врешь! Я так не думаю. Твое тело говорит мне об обратном, – начинает посасывать шею так больно, что я невольно вскрикиваю. Его сбивчивое дыхание сводит с ума, уничтожая вихрем остатки моего самообладания, превратив его в пепел.
– Что ты хочешь? Что? Отношений? Самому-то не смешно? Я не верю тебе! Отпусти же! – плюю в лицо, а он за это сильно сдавливает горло. – Я замужем! Понимаешь ты это или нет? – начинаю хрипеть от нехватки кислорода.
– Скажи, что тебе хорошо со мной! Скажи, что я нравлюсь тебе… Что ты хочешь меня так же, как и я тебя! Ну же, детка? – покрывает лицо быстрыми и короткими поцелуями, сильно обжигая кожу жарким дыханием.
– Я не отрицала этого! Но это ничего не меняет! Абсолютно ничего. Я просто не хочу разрушать свою жизнь, семью. Отпусти меня, пожалуйста! Я не смогу жить с этим! Не хочу врать и предавать мужа! – мотаю головой из стороны в сторону, а он лишь подхватывает меня за ноги и несет в свою… спальню?
– Что? Что ты делаешь? Что ты хочешь?
– Тебя я хочу. Тебя! Сейчас. Сильно. Ты все равно будешь моей. Я так хочу! Значит… так и будет.
– Но хочу ли этой интрижки я? Тебе неинтересно то, чего я хочу? – брюнет кидает меня на кровать и словно хищник накрывает мое тело своим, попутно покрывая его нетерпеливыми, обжигающими кожу поцелуями.
– Хочешь! Твое тело мне говорит об этом! – произносит, часто дыша, покусывая каждый участок кожи.
– Ты насильник! Отпусти!
– Последний раз! – поднимает голову, полностью обезоруживая. – Позволь мне последний раз любить тебя, и я исчезну из твоей жизни. Обещаю!
– Тебе нет веры, ты уже однажды обещал мне дружбу… – с придыханием отвечаю, понимая, что не смогу отказаться вновь от него. Моментально тело реагирует на его ласку. Предает свою хозяйку.
– Прошу тебя! – нежно целует живот. – Я сам не понимаю, почему меня так тянет к тебе. Я не хочу быть с тобой, но и хочу одновременно! Что ты делаешь со мной, детка?
– Это ошибка! Хьюго, подожди. Мы оба будем жалеть, – в попытке увернуться от него, он, воспользовавшись моментом, успевает подмять вновь мое бесхребетное тело под себя. Нависает сверху, словно голодный хищник.
– Скажи мне прямо в глаза, что не хочешь быть со мной. И я отпущу тебя прямо сейчас, – проводит медленно и томно большим пальцем по щеке, на что мои губы непроизвольно приоткрываются. – Скажи, что не желаешь меня. Что тебе омерзительны мои прикосновения, поцелуи, ласки…
Сердце так часто стучит, приводя тело в сексуальное бешенство. Дыхание у обоих становится тяжелым. Чувствую, как его трясет не меньше, чем меня саму. Не в состоянии оттолкнуть Фолегара, я, поддавшись эмоциям, снимаю маску преданной жены. В эту самую секунду. Минуту. Миг. Еще раз заглянув в эти пронзительные, невероятно глубокие и коварные глаза, я понимаю… признаю где-то глубоко внутри себя, что я потерялась окончательно. Пропала бесповоротно.
– Я боюсь, что ты уничтожишь меня, – тихо произношу в приоткрытые губы, чувствуя сильное возбуждение этого красивого парня, благодаря крепкой связи пылающих тел. – Я ужасно боюсь, что я непросто обожгусь тобой, но и сгорю заживо… Дотла… – бессовестно пожираю глазами мужское рельефное тело, чужое и такое родное, разглядывая каждую неизведанную мной татуировку, каждый шрам, мышцу. Не думаю уже о последствиях и о том, что вряд ли теперь найдется человек, который бы меня сейчас не осудил.
– Ты нужна мне. Ты! Мне! Нужна! – бессвязно глотает слова, и я вижу, как сильно он напряжен в данный момент. Бьющаяся венка на шее вот-вот и лопнет от напряжения. – Только я и ты… Не знаю почему, но меня так тянет к тебе. Понятия не имею, что в тебе такого особенного. Для меня это не поддается логическому объяснению. Как ни ломай голову… – слышу пронзительный стон любовника, руками исследующего мое податливое тело.
Сорвавшись, мы теряемся в опустошающем, но в то же время всепоглощающем, жарком, полном чувств и желания поцелуе. Все ярче наши ласки перерастают в нечто грубое. Бесстыдно чувственными касаниями губ Хьюго покрывает мое тело своими отметками. Он невозмутимо прокладывает дорожку из поцелуев, заставляя кожу покрыться мурашками, а тело дрожать от желания.
Запрокинув голову, позволяла час за часом брать меня грубо, быстро, глубоко и жестко, проникая в тело. Тем самым соединяя наши обнаженные и тела, и души, поглощенные дикой страстью и влечением друг к другу.
– Я хочу показать тебе одно место. Это мой второй обещанный тебе сюрприз! – отдышавшись, стонет Хьюго прямо в мои губы, возвращая разум к реальности… Чувствую, как он сползает книзу, лежа на мне, крепко сжимая в мужских объятиях и утыкаясь лицом в грудь, осыпанную его нетерпеливыми поцелуями.
ГЛАВА 18
ДЖОЗЕФИН
– Еще долго? – Хьюго завязал мне глаза и привез на своем драндулете куда-то, судя по всему, за город.
– Какая ты нетерпеливая, Кэмпбелл, – шепчет на ухо и ведет по тропе, не спеша, ибо очень мешаются камни, то и дело, сбивая с ног. А учитывая какая я неуклюжая, мы можем запросто упасть оба. – Еще немного и все узнаешь.
– Я надеюсь, ты меня не убивать привез?
– Нет, детка, – посмеивается надо мной. – Если бы я захотел тебя грохнуть, сделал бы это уже давно. Возможностей было предостаточно, – целует нежно в щечку и развязывает повязку. – Смотри.
Открываю глаза и замираю на месте. Распогодилось однако, на небе ни одной тучи, а лишь яркое солнце, согревающее своим теплом. Передо мной открыт вид на просторную бескрайнюю долину с холмами. И эта красота переливается всеми оттенками зеленого цвета. Потрясающее место. Оно поистине поражает воображение своей сказочной красотой, а высаженные цветы и кустарники наполняют тело восхитительными ароматами.
– Какая красота! Это что…? – указываю рукой на близлежащую деревянную постройку. – Это конюшня? Где мы? Точно в Бостоне? – удивленно спрашиваю своего «друга», уставившись на него во все глаза.
– Пригород Бостона. Двести тридцать шесть километров, если быть точным. Добро пожаловать в Медфорд. Я хотел сделать сюрприз. Ты на аукционе проговорилась о своей давнишней мечте. Пусть это, конечно, не Техас со своим домом и конюшней, но временное пристанище для нас двоих. Пойдем? Нас уже ждут, – нежно переплетает наши пальцы воедино и ведет в сторону конюшни.
Вместо того, чтобы нестись домой к мужу и сыну со всех ног, я иду с человеком, который не перестает меня удивлять, позабыв обо всем на свете. Как же хорошо! Такая свобода… Простор и счастье. От мысли меня отвлекает звук. Неожиданно нам навстречу «летит» черная, словно смоль, лошадь.
– Арчи, проказник! Кто это тебя выпустил? – неожиданно для меня Хьюго обращается к лошади.
– Ты здесь уже был?
– Я тоже люблю лошадей, детка. Как и ты, – подмигивает, а я наблюдаю, как ветер развевает черную густую гриву Арчи, несущегося прямиком к нам. – Хороший мальчик, – Хьюго легко поглаживает животное по гриве. – У Арчи сегодня свидание, причем втроем. С нами, разумеется.
– Ты серьезно? – восхищенно любуюсь животным.
– Серьезно! К вашим услугам, миссис Кэмпбелл, самая дорогая порода лошадей в мире, а именно: английская скаковая. Мой приятель Герман занимается в Париже аукционным бизнесом по продаже редких животных. Их аукционный дом заинтересовался такой породой, как этот жеребец, но продать его можно только через закрытый аукцион. Малыш на миллион баксов скоро переедет на родину трех мушкетеров. Арчи здесь лучший. Эта порода отличается повышенной выносливостью, быстротой реакции и прекрасным телосложением. Просто создан для скачек. Прямо как я! – ухмыляется своей очередной «смешной» шутке.
– Самовлюбленный кретин, вот ты кто. Но то, что ты животное, пожалуй, с этим я соглашусь полностью, – пытаюсь толкнуть слегка Фолегара в плечо, но он перехватывает мою ладонь целуя.
– Здесь так тихо, хорошо. Отличное место для твоих любимых разговоров, – рисует пальцами кавычки в воздухе. – Не ты ли этого хотела, Джозефин? Я очень серьезно настроен на беседу, – пытается выдержать на лице спокойное выражение, но проваливает данную попытку с треском, вновь заливаясь хохотом.
Согласно киваю ему в ответ, и Хьюго тут же помогает мне забраться на лошадь, а сам устраивается сзади, сильно прижимая мое тело к себе.
– Полегче, Фолегар! Ты меня сейчас раздавишь, – смеюсь, чувствуя, как он прижимает меня к себе еще крепче.
– Почему ты не любишь свой день Рождения? Чего боишься, старушка? – не спеша, движемся на Арчи к вершине холма, откуда нам открывается чудесный вид на склоны и парк.
– Не в этом дело, нахал. Просто в этот день случилось несчастье у моей близкой подруги, – стараюсь не вдаваться в подробности того злополучного дня.
– Все настолько серьезно? – перекидываю ногу на другую сторону, чтобы корпусом быть развернутой к Хьюго. Заметив маневр, парень крепче обхватывает мою талию, удерживая на месте, чтобы я не слетела с лошади.
– Я бы не хотела сейчас это ворошить, понимаешь? Скажу так, это слишком горькое и болезненное воспоминание. Как-нибудь в другой раз, хорошо? – молча кивает. – Давай лучше поговорим о нас.
– О нас? Ладно, как хочешь, – улыбается и смотрит в упор на мои глаза, вновь гипнотизируя. – Обойдусь сейчас, без шуток, а то еще столкнешь с Арчи, а потом ненароком я попаду в больницу и тебе придется каждый день навещать пациента, – закатываю глаза. – Я догадался. Ты снова хочешь сказать, что не можешь продолжать все эти наши встречи? Старая пластинка, Джозефин. Тебя, часом, не заело? Если это так, тогда я хочу начать говорить первым, а после – послушаю тебя, – вновь закатываю глаза, согласно кивнув. – Представь, что мы никому ничего не должны. Давай подарим друг другу себя временно. Нам же так хорошо сейчас. Скажу честно, я впервые это ощущаю, это странно, но мне нравится. Поверь, мне есть с чем сравнивать. В свои двадцать у меня опыта намного больше, чем у тебя, – щелкает пальцем мне по носу. – Почему бы нам просто не быть вместе?
– Давай лучше пройдемся, мистер опытный комик, пока я и правда не скинула тебя с лошади… с летальным исходом, – ощутив устойчивую почву под ногами, мы стали медленно передвигаться вместе с Арчи уже по парковой части загородной территории.
– Хьюго, – выдержав небольшую паузу, решаюсь продолжить разговор. – Ты мне, правда, нравишься. Да, не спорю, мне хорошо с тобой. Я сошла с ума… Наверное… По правде говоря, я вообще сейчас не должна быть здесь с тобой, но, как назло, мне настолько хорошо, как никогда не было. Это непросто прогулка для меня. Нет, это как глоток свежего воздуха. Но я не смогу быть в свободных отношениях! – выговариваю на одном дыхании, удивляя себя тем, что мы можем вот так вот спокойно гулять и обсуждать то, что между нами происходит и всю сложившуюся ситуацию в целом. – А если я влюблюсь? А если ты? Что будет тогда? Не напрягайся, я знаю. Отвечу. Нам будет больно. Мне или тебе будет слишком больно! Я не собираюсь разрушать свою семью, но и твою жизнь портить не хочу. Очевидно же, что это все бред. Неужели ты этого не понимаешь? Мы из двух разных миров. Между нами огромная временная пропасть. Это настолько для меня все запутанно. Однако… я спрошу тебя вновь. Ответь только честно. Хорошо? – легко кивает в знак согласия. – Может… Как считаешь, еще не поздно со всем этим покончить? Потому что я чувствую, что уже слабо могу контролировать себя. И именно поэтому я презираю собственную персону еще больше!
– Не знаю. Наверное… уже поздно. И возраст здесь ни при чем. Я так думаю…
– Но это… Почему? Ты понимаешь, что это значит? Ведь в таком случае… Да в любом случае, Хьюго, кто-то из нас будет страдать. Я на это не подписываюсь! – остановившись, уставилась в его изумрудные глаза полные решимости.
– Необязательно, детка. Нам необязательно нужно будет страдать. Расслабься. Ничего страшного с твоей семьей не случится. Мы насладимся, так сказать, вместе некоторым временем, переживем счастливые мгновения. Никто не знает, что будет дальше. Повторюсь, ты мне нужна, Джозефин. Ты меня привлекаешь как женщина. Слишком сильно. Невыносимо. Ты нравишься мне. Меня неминуемо, необъяснимо влечет к тебе, тянет так, что сил нет. Довольна? Но и тебя ко мне. Это я тоже ощущаю, стоит только посмотреть на тебя или невесомо прикоснуться к твоему телу. Знаю, не навсегда эта связь будет между нами… Но сейчас, сегодня… я тоже тебе необходим. Признай это. Хотя и это тоже не навсегда. Может быть, мы устанем друг от друга очень скоро. Завтра, послезавтра или же через месяц… Давай просто попробуем? Клянусь, о нашей интрижке никто не узнает. Это будет то, что лишь между нами. – смотрит с надеждой, мольбой в глазах.
– Я мечтаю устать от тебя, Хьюго! Если бы ты только знал… Ты словно наваждение. Я так сильно жалею, что однажды пошла по той дороге, ведущий к твоему дому. Каждый день проклинаю ту злополучную встречу.
Фолегар останавливает лошадь, обходит ее и, обхватив мое лицо огромными ладонями, целует в губы со всей присущей ему нежностью и напористостью одновременно. Нет в данный момент той необузданной страсти, что была в его квартире. Здесь и сейчас есть только ласковое, но слегка нетерпеливое касание губ, томительное и слишком затягивающее в любовный круговорот.
– Как я буду смотреть мужу в глаза? – оторвавшись от его манящих губ, шепотом спрашиваю то, что меня гложет больше всего, соприкоснувшись лбом ко лбу с парнем.
– Необязательно в них смотреть. Тебе просто-напросто будет некогда, ведь ты постоянно будешь находиться в моем обществе. С днем Рождения, малыш, – обнимает так сильно, словно боясь, что я сейчас исчезну.
Устроившись в удобной и столь изящной беседке с видом на невероятную картину загородного пейзажа, здесь нас ожидал потрясающий ужин. Всю обстановку происходящего украшает раритетный граммофон с пластинкой, издающий волнующую музыку. Музыку, соответствующую сложившейся романтической атмосфере.
– Что мы здесь делаем? – задаю глупый вопрос, но так сильно интересующий меня.
– Ужинаем. Пытаемся учиться любить твой день Рождения, а кто-то из нас – помнить хоть один праздник, находясь в здравом уме и твердой памяти. Еще мы проводим время вместе, наслаждаемся видами природы, любим общество друг друга. Выбирай сама, – улыбается тепло в ответ.
– Мне нельзя этого делать, – с горечью качаю голой, понимая, как это все неправильно. Слишком привлекательно, но чересчур непростительно.
– Что тебе нельзя? Ужинать? Ты на диете? – Идиот… Закатываю глаза, а он продолжает. – Или нельзя ужинать именно со мной? Кстати, я буду всякий раз подсчитывать разы, как только ты будешь закатывать свои очаровательные синие глаза, чтобы потом качественно устроить тебе урок по этикету. – недвусмысленно ухмыляется, вновь демонстрируя ямочки на щеках.
– Глупый, нам нельзя быть с тобой вместе. Даже временно. Нам следует сейчас уйти отсюда и оставить все в своей памяти. Меня дома ждет семья. – встаю, но Хьюго силой усаживает меня на место, дерзко дернув за запястье.
– Слушай, подожди. Постой. Видишь, там расплачиваются два парня? – указывает кивком головы в сторону конюшни, где стоят два человека и пожилая дама.
– Да, вижу. И что?
– Ну так вот, если заплатит тот, что слева, мы сразу уедем отсюда. Все будет так, как ты и сказала. Оставим все в памяти. А если тот, что справа, мы останемся здесь. Ты и я. На моих условиях. И я тебя поцелую, – начинает посмеиваться надо мной, ожидая ответа. – Согласна. Или ты трусиха? – подначивает еще больше.
– Нет. Нет. Нет! Даже не вздумай! И я не трусиха! – раздраженно возражаю, поглядывая в сторону людей.
– Ох, Джози, – уже не первый раз передразнивает голос Дэвида. – Кажется, я выиграл. – ржет как лошадь, наблюдая за мужчинами. Тот, что стоял справа, как раз в это время расплачивается с пожилой женщиной.
– Стой, нет! Я не могу! Хьюго, погоди… Это что… мистер Холд? Смотри, – пытаюсь рассмотреть мужчину, молясь, чтобы это была лишь моя проснувшаяся паранойя, но рядом сидящий гад набрасывается на меня, закрывая собой весь обзор и меня саму.
– Нет, стой! Не делай этого! – отталкиваю Хьюго, поворачиваясь в сторону тех незнакомцев, но их уже и след простыл. Черт. – У меня, кажется, паранойя. В аукционном доме Адам явно дал понять, он знает о том, что произошло в кабинете миссис Баклэнд. Не знаю… Может, и показалось… – перехожу на шепот, будто нас может кто-то услышать. – Хьюго, а вдруг Адам знает наш секрет?
– О-о-о, и что же там такого произошло?
– Ой, вот только не делай вид, что ты не в курсе, Фолегар, – поддеваю специально его. – Я тебе серьезно говорю, что он что-то знает или догадывается.
– Слушай успокойся, истеричка! Не было здесь никакого Холда! Или ты уже во всех мужиках его видишь? – выражение лица с игривого мгновенно сменяется на серьезное. – У него нет никаких доказательств! В тот вечер мой приятель вырубил все камеры видеонаблюдения в здании, так что, как ты там выразилась, наш маленький секрет останется лишь между нами. Расскажи-ка мне о себе лучше, Джози… Боже… Как меня бесит это сокращение имени, – морщится от сказанного. – Ты занималась конным спортом? Или просто любишь поглазеть на лошадей? – присаживается вновь на своё место, а я пытаюсь не думать о своих внезапно зародившихся подозрениях.
– Нет, но моя мама очень любила коней. Впервые я увидела лошадь на фотографии, где она была изображена на скачках. Влюбилась в этих красавцев сразу, а поскольку в детстве была увлечена фотографией и рисованием, то научилась неплохо их снимать, а после и рисовать. Помню, как вместо того, чтобы веселиться с друзьями, я срисовывала этих прекрасных животных с маминой фотокарточки, а затем со снимков, сделанных папой для журналов. Позже мне доводилось видеть лошадей на скачках, куда мы с родителями периодически выезжали. Моя мама занималась конным спортом. Поло, кажется, – предалась своим детским воспоминаниям. – Такой невероятный трепет испытывала тогда в груди, наблюдая за ней… Помню, замерев, внутри меня все рвалось от желания бежать вслед за мамой, чтобы погладить коня, посмотреть поближе ее любимца с хвостом. Собственно, с тех пор я начала мечтать, что у меня обязательно когда-нибудь будет свой дом с конюшней. Вот парадокс. Мама почему-то не поддерживала мою мечту. Утверждала, что мечтать нужно о жизни в мегаполисе, добиваться карьерных высот. Того, чего не добились они с отцом в свое время. Но я продолжала мечтать, особенно после того, как родители погибли в автокатастрофе… вплоть до сегодняшнего дня. Спасибо тебе за это место, Хьюго! Ты даже представить себе не можешь, что это все значит для меня. – облегченно вздыхаю, почувствовав в брюнете родную душу. – Что насчет тебя?
Внимательно слушая меня, Фолегар как будто ушел в собственные воспоминания, впервые, пожалуй, сняв маску веселого и безразличного человека…
– Мы жили с родителями и бабушкой в Пантене. Это за кольцевой автодорогой на северо-востоке Парижа, проще говоря, окраина столицы. В близлежащем городке, расположенном неподалеку от Парижа, появился конный центр, где проводились частенько скачки. Мы с парнями, бросив все свои дела и школьные уроки, тут же отправились на разведку. В тот день я впервые сел на лошадь. Знаешь, довольно уверенно держался в седле, кстати говоря, – гордо рассказывает, улыбаясь при этом. – Но для меня это было непросто хобби и внешкольное времяпрепровождение. Те впечатления от езды на лошади так сильно захватили меня. Это что-то незабываемое. Но еще интереснее был сам процесс общения с этими животными. Тот же Арчи… Когда я приезжаю сюда периодически, мне нравится наблюдать за конем. Чувствую каждый раз внутри, что я живу полной грудью. Здесь мне многомиллионная лошадь дает то, что не даст никогда даже самый роскошный и развратный клуб Бостона.
– И что же это? Спокойствие?
– Нет, детка. Это место дает ощущение полной свободы и раскованности, а отсюда и тревоги, и волнения испаряются в неизвестность.
– Неужели такого непоколебимого и непрошибаемого парня гнетут тревоги и волнения? Не смеши меня, пожалуйста, – делаю глоток своего любимого вина. – Хмм. Калифорнийский виноград. И тут наши вкусы совпали.
– Вообще-то, я предпочитаю больше виски, просто сегодня я должен себя контролировать. Однако с тобой это не всегда выходит, – подмигивает. – Что касается волнения… Я что, по-твоему, не человек, что ли? Ничто, знаешь ли, мне не чуждо, – усмехается парень.
– Не чуждо… – посмеиваюсь, чувствуя, что во многом ошиблась, строя догадки о том, какова же настоящая сущность мистера Маршалла. Этот парень, словно неразгаданный ребус. Сложный, противоречивый и слишком замкнутый в себе.
Вдруг раздается звонок моего телефона. Поднимаю кверху палец, чтобы парень замолчал.
– Дэвид, я слушаю, – Хьюго закатывает глаза, усаживаясь вмиг рядом и… Черт, начинает целовать мою шею, а пальцами легко пробирается под подол платья, оголяя ноги.
– Джозефин… – пытаюсь оттолкнуть мерзавца, но Хьюго сильнее припечатывает мое тело к себе, не оставляя ни единого участка кожи на шее без внимания его пухлых губ, попутно лаская внутреннюю часть бедра шершавой ладонью.
– Да? – хрипло произношу, прочищая горло. – Перестань! – отстранив телефон, шепотом прошу зеленоглазого прекратить эту тягостную пытку.
– Нет… – посмеивается, уткнувшись лицом в мои волосы. – Я хочу тебя, – покрывает кожу лица поцелуями с тяжелым придыханием, а затем и сами уголки губ, делая небольшие перерывы, чтобы я могла отвечать мужу. – Продолжай разговор, детка, я же тебе вовсе не мешаю. Преподавателю привет, – шепчет на ухо подмигивая. Его явно забавляет сложившаяся ситуация.
– Ты любишь меня? – неожиданно задает свой вопрос Дэвид. Телефон чуть ли не выпадает из рук. Боже мой!
– Конечно… Конечно, люблю. Что за глупый вопрос? – чувствую, покрываюсь краской от стыда, а Хьюго, отстранившись, закрывает рот рукой и начинает смеяться словно одержимый.
– Джози, я просто… Я не знаю… Иногда чувствую себя так глупо, не могу понять почему. Сегодня мне как-то не по себе совсем. Не имею понятия, что происходит, как будто что-то неладное. – слышу подавленный голос Дэвида, вызывающий во мне неприязнь к самой себе, которую я совсем даже не испытывала ранее… до его звонка.
– Все хорошо, прости за сегодняшнее утро. Ладно? Я скоро приеду домой. Целую тебя.
Хьюго поворачивается, явно недовольный моим ответом, прожигая взглядом, а затем залпом осушает и свой бокал вина, и мой заодно.
– Хорошо, Джози. Прости за мою паранойю. Я тоже люблю тебя и Джеймса больше всего на свете. Увидимся, – муж отключается, а я выдыхаю скопившийся кислород в легких. Даже не заметила, что перестала дышать.
– Люблю? Целую, значит? – не дав мне ответить, Хьюго отбрасывает в сторону мой мобильник и набрасывается с жарким поцелуем, дерзко задирая мое платье аж до талии.
Отдаюсь вновь всей страсти этих жарких, полных чувств поцелуев и ласковых касаний среди пустующей нас окрестности, которую, как оказалось, Фолегар арендовал на этот вечер лишь для нас двоих. Однако легкое, призрачное сомнение по поводу тех мужчин, что недавно здесь находились, все же продолжало одолевать разум некоторое время…
* * *
– Я открою, любимая, – накрыв на стол, а также вновь проверив, все ли принесла из столовых приборов, пошла встречать званого гостя вместе с мужем. Открыв дверь, замерла на месте, охваченная дикой паникой. Кислород моментально покинул мои легкие, оставляя вместо себя зияющую пустоту.
– Добрый вечер, семейство Кэмпбелл, а я вот к вам не один, а с коллегой. – произносит Адам Холд поприветствовав. – Вы не против ужина в компании юного и талантливого будущего аукциониста?
– Добрый вечер, мистер Кэмпбелл, – Фолегар делится рукопожатием со счастливым мужем, а затем подходит ко мне. Берет мою ладонь в свои руки и, поднеся руку к своим губам, произносит. – И вам, миссис Кэмпбелл, добрый вечер. Ой. У вас, кажется, ресничка на щеке, – немного приближается ко мне и безмолвно шепчет, – Я ужасно соскучился по тебе, детка.
ГЛАВА 19
ХЬЮГО
– Удивительно, однако. Я не знал, Джозефин, что ваша подруга настолько гениальный дизайнер. Так оригинально спланировать офис миссис Баклэнд. Что же… похвально, похвально. Я с удовольствием бы посетил ее предстоящую выставку, – промокнув салфеткой губы, Холд продолжает вести разговор о прошедшем аукционе, делясь своими впечатлениями с нами.
Вот уже почти как час мы обсуждаем работу аукционистов параллельно с делами университета в доме моей блондинки, удобно расположившись в изящной гостевой комнате с камином.
Кухню, столовую и гостиную чета Кэмпбелл объединили в большое цельное пространство. Обстановка здесь, в целом, как у обычной среднестатистической семьи – типично американская. Но вместе с тем в ней присутствуют отличительные черты, которые и делают пространство таким практичным и уютным. Удивительно то, что в интерьере Джозефин использовала винтажный стиль, напоминающий мою собственную кухню в арендованной квартире.
Для себя я много отметил нового. Во-первых, рассказ о подруге Джозефин – дизайнере, создавшей тот самый кабинет, которым я еще воспользуюсь всенепременно и не раз. Во-вторых, как оказалось, Джозефин божественно готовит, прямо как моя мама и бабушка. Давно не ел так вкусно, по-домашнему. В-третьих, Холд действительно что-то знает о нас или, по крайней мере, догадывается, но виду сильно не подает.
