Текст книги "Я пришла издалека"
Автор книги: Анна Линн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Вдруг с берега ко мне протянулось что-то красное. Я ухватилась за это перед тем, как потерять сознание. Последнее, что я успела разглядеть, была розовощекая физиономия капрала Хопкинса, с которым мы уже были знакомы.
И вот я снова смотрела в холодные серые глаза капитана Рэндалла. Он скептически обозревал мою промокшую и потрепанную фигуру.
– До чего вы докатились, сударыня. Просто не верится. Английская леди предпочла выйти замуж за одного из этих полуголых дикарей, чем побеседовать с образованным соотечественником.
– Мне куда приятнее иметь дело с дикарями, чем с образованным садистом, смею вас уверить.
– Садистом? Что вы имеете в виду? – Рэндалл выглядел заинтересованным.
Тут я поняла, что маркиз де Сад еще не прославился своими похождениями, и до того, как слово «садист» войдет во все европейские языки, остается еще лет сто как минимум.
– Это такое шотландское словечко, – соврала я. – Оно очень вам подходит.
– Ни разу не слышал. Боюсь, вы более одаренный филолог, чем я. Но оставим это. Как же так вышло, что вы бродили одна по лесу? Ваши друзья имели неосторожность вас покинуть? Какая жалость! Дикари – и те лучше заботятся о своих женщинах, чем эти горцы. Или, быть может, вы предпочли избавиться от их надоедливой компании?
Он ходил кругами по комнате и остановился передо мной.
– Отвечайте же!
– Вы разве со мной разговариваете? Мне казалось, это своего рода мысли вслух и мне лучше не вмешиваться…
Его глаза превратились в узкие щелки, он наклонился надо мной, так что я чувствовала его дыхание на своем лице:
– Вы намерены и дальше издеваться надо мной, мадам? Боюсь, я не могу вам этого позволить.
– А что вы можете мне сделать? Меня уже ищут люди Фергюса, и он не будет рад, когда меня найдут здесь.
– Вас не найдут. Никто не знает, где вы. Вы в моей власти. Вам придется рассказать мне, что связывает вас с герцогом Сандринхэмским, иначе…
– Иначе что? Вы прикажете меня высечь? – Я покосилась на хлыст для верховой езды, которым капитан элегантно помахивал. – Мне казалось, к женщинам не применяют подобных наказаний.
– К сожалению, – вздохнул Рэндалл. – Но мне незачем вас сечь. Прогулка в Толбот доставит вам больше удовольствия. Вы знаете, что такое Толбот?
Я медленно кивнула. Еще бы я не знала, что такое Толбот, побывав на экскурсии по Эдинбургу! Мрачная эдинбургская тюрьма, прославившаяся на века жуткими условиями, грязными переполненными камерами, жестокими тюремщиками, эпидемиями и высокой смертностью среди узников. Большинство из них умирали, так и не дождавшись начала следствия. Никто не знает, где я. Никто не узнает, куда меня отправили. И вряд ли Фергюс сумеет вытащить меня из этой тюрьмы, даже если каким-то чудом узнает, где я, и захочет меня спасать.
– Да, я вижу по вашему лицу, вы имеете представление о том, что вас ждет. Ну как, сударыня, поговорим по-дружески?
Он положил руку на мое плечо, его пальцы, как змеи, ползли ко мне за корсаж. Я раздраженно дернула плечом, сбрасывая его руку. Он задумчиво посмотрел на меня и направился к шкафу красного дерева. Неплохо он устроился, думала я, наблюдая, как он что-то ищет на полке. Мебель красного дерева, мягкие кресла, серебряная чернильница, туалетный столик, изящный, почти что дамский, зеркало с серебряной ручкой… Капитан подошел ко мне с веревкой.
– Как вы предусмотрительны! – восхитилась я.
– Я ждал вас, сударыня, и потому подготовился. – Он улыбнулся самой обаятельной из улыбок Андрея и связал мне руки за спиной.
Резким движением он выхватил нож и приставил его к моей груди. Я вскочила и попятилась, глядя в его усмехающееся лицо. Да, это был настоящий садист, играющий со своей жертвой, как кошка с мышкой, наслаждающийся ее страданиями и воплями. Черта с два, кричать я не буду. Не доставлю ему такого удовольствия.
Мы плавно перемещались по комнате, пока я не наткнулась на стену. Он аккуратно воткнул нож в мое платье и медленно обрисовал полукруглую линию. Разрезанная ткань сползла, высвобождая нижнюю рубашку и мою грудь. Он ударил меня по лицу, и я упала на кушетку, приземлившись на связанные руки и вскрикнув от боли.
– Кричите, кричите. Вы доставите мне большое удовольствие, – прошептал он у меня над ухом и впился в мои губы.
Я укусила его до крови. Он выругался и снова ударил меня, его рука полезла под юбку, медленно, но верно находя свой путь. Звать на помощь было бесполезно. Стены форта были безнадежно толсты. Но я все-таки собрала все силы и заорала истошным голосом:
– Помогите!
Он тяжело дышал, нависая надо мной всем телом. Мне показалось, что он чего-то ждет. И я поняла: он ждет, чтобы я продолжала кричать, иначе он вряд ли получит требуемое удовольствие. Он снова приставил нож к моему горлу.
– Буду весьма признателен, если вы уберете руки от моей жены, – раздался спокойный холодный голос.
Рэндалл отодвинулся от меня, все еще держа нож у моего горла, и я увидела на подоконнике Джейми, сжимавшего в руке пистолет.
– Жены? Ба, да это ты, приятель. Аппетитная штучка твоя жена, мы с ней неплохо развлекаемся. Совсем как с твоей сестрой. Это мой старый знакомый, – сказал Рэндалл, обращаясь ко мне. – Твоя спина, кажется, зажила? Ты соскучился по мне? Пошевелись только, и я перережу ей горло.
– За это время я успею пристрелить вас.
Рэндалл вскочил и бросился на него с ножом. Глупый поступок – лезть под пулю. Но почему же Джейми не стреляет, подумала я. Чего он ждет? Джейми нокаутировал Рэндалла одним ударом, отшвырнул пистолет и подбежал ко мне.
– Скорее! Мы должны торопиться, – сказал он, развязывая мне руки. Мы бросились к окну.
– Не так быстро, – раздался угрожающий голос с пола.
Рэндалл лежал, приподнявшись на локте и наставив на нас пистолет. Я похолодела. Джейми подскочил к нему, не обращая внимания на пистолет, и снова отправил его в аут. Он подтолкнул меня к окну, вручил что-то шершаво-колючее, оказавшееся веревкой, и я спрыгнула вниз. Мои ладони горели, но я приземлилась благополучно. Джейми последовал за мной, и мы побежали прочь, туда, где нас ждал Муртаг. Мы погнали коней галопом.
– Почему ты не стрелял? – спросила я.
– Потому что пистолет не был заряжен, – довольно холодно ответил Джейми.
Он не спрашивал меня, что произошло, и вообще вел себя так, как будто меня не было рядом. Он не проявлял ни малейшего интереса к моей персоне. Муртаг изредка поглядывал на меня неодобрительным взглядом. Тебя не спросили, думала я, отвечая ему полным пренебрежением.
Так мы мчались, не разбирая дороги, пока не добрались до деревни, где остановилась банда Дугала. Была глухая ночь, но нас ждали. Никто не спал. Меня встретили настороженные взгляды. Мы присоединились к позднему ужину. На меня никто не обращал внимания. Все как будто начисто обо мне забыли. Я ерзала на стуле, краснела, искоса поглядывала на своих соседей – ничего. Меня как будто нет. Еда застревала у меня в горле.
Я была почти счастлива, когда мы с Джейми наконец пошли спать. Но он все еще не проявлял ко мне дружелюбия. Отлично! Не очень-то и хотелось. И я сделала вид, что он мне безразличен. Я села на кровать и демонстративно стала напевать «Интернационал». Он походил вокруг, вздыхая, потом наконец сказал:
– Мне неприятно, но я должен это сделать. Наклонись и подними юбку, пожалуйста.
– Что?! – Я вскочила и прижалась к стене.
– Я сказал, что выпорю тебя, если ты уйдешь с того места, где я тебя оставил. Ты ушла. Ты попала в руки Рэндаллу и подвергла нас всех опасности. За это я должен тебя наказать. Я предупреждал, что не даю пустых обещаний.
– Но я прошу прощения! Я вовсе не хотела, чтобы ты рисковал жизнью, спасая меня. Прости, я поступила необдуманно. Чего еще тебе надо?
– Послушай, если бы это касалось только нас двоих, я не сказал бы ни слова. Я уже простил тебя. Я готов вызволять тебя голыми руками из форта Уильямс сколько угодно. Но ты поставила под угрозу жизни других людей. Теперь нас будут искать, и нам придется скрываться, передвигаясь только по ночам. Знаешь, что случилось бы с мужчиной, который совершил подобную глупость?
– Нет.
– Как минимум он лишился бы ушей, в худшем случае был бы повешен.
Я раскрыла рот.
– Ты еще не знаешь наших обычаев, но тебя это не оправдывает.
– Я извинилась, черт побери. Я могу извиниться и перед ними, если нужно.
– Этого мало. Слова легко забываются. Серьезные проступки должны быть наказаны. Знаешь, мне кажется, что ты жила там, где все проще, – говорил он медленно и с видимым трудом. – Ты не привыкла к тому, что любая ошибка может погубить не одну жизнь. Ты не привыкла никому подчиняться, а это бывает необходимо. Я вижу, ты не привыкла, чтобы мужчина указывал тебе, что делать. Но ты должна подчиняться ради нашей безопасности. Я обязан показать тебе, что ты отвечаешь за свои проступки. Давай не будем больше спорить, иначе тебе действительно достанется.
Он двинулся ко мне с решительным видом, по дороге снимая тяжеленный кожаный ремень. Я решила не сдаваться живой. Впрочем, было очевидно, что он сильнее. Он сосредоточенно и бесшумно охотился на меня и все-таки поймал, но я успела глубоко поцарапать его физиономию, ударить его коленом в пах и укусить за палец. Железная рука прижала меня к постели и – о Боже! – широкий ремень таки опустился на мою несчастную задницу.
– Садист! Ненавижу! – кричала я во время экзекуции. – Фашист недобитый! Пещерный человек! Про клятый мачо!!
Я сильно разозлила его, и мне действительно досталось. Но расплакалась я не от боли, а от шока. В жизни никто не поднимал на меня руку, и вот за последние два месяца я только и делаю, что спасаюсь от многочисленных насильников, получаю удары и вот теперь, в довершение всего, меня еще и выпороли как провинившегося школьника в прошлом – нет, в позапрошлом веке. Я чувствовала себя униженной и растоптанной. И это сделал единственный человек, которому я могла доверять в этом омерзительном восемнадцатом веке!
Если бы я могла хлопнуть дверью и уйти, я бы именно так и сделала. К сожалению, в лесу не ходят такси и мне некуда было ехать. Поэтому я просто завернулась в одеяло, улеглась лицом к стене и перестала замечать Джейми. Он вышел из комнаты, не говоря ни слова. Позже, когда я потушила свечу, он вернулся. Повздыхал, попереминался с ноги на ногу и улегся на голом полу. Так тебе и надо, сволочь, думала я, помучайся и ты тоже. Мы еще долго притворялись спящими, хотя каждый прекрасно знал, что другой не спит. Не знаю, о чем думал он, но я проклинала все на свете, изредка ощупывая пострадавшую часть тела. Она ныла и чесалась.
Глава восьмая
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ И НОВЫЕ ИНТРИГИ
Джеими встал раньше меня. Когда я проснулась, он уже был одет и собирался уходить. Я открыла глаза и злобно уставилась на него из-под одеяла, не говоря ни слова.
– Вот увидишь, тебе же легче будет. Над тобой, конечно, немного посмеются, но все будет забыто, – сказал он, мило улыбнувшись, и вышел. Я швырнула ему вслед тяжелый чугунный подсвечник.
Я завтракала в гордом одиночестве, причем стоя.
– Эй, девушка, может, посидишь с нами? – гостеприимно позвал меня Нед, завтракавший в компании ухмыляющегося Муртага.
– Спасибо, я постою, – гордо ответила я, и все, кто слышал этот диалог, захохотали.
Спустился Дугал, осмотрел сборище и сказал, обращаясь к Джейми, но так, чтобы слышали все:
– По-моему, ты перестарался, парень. Совсем не надо было избивать ее до полусмерти. Она кричала на всю округу, как будто ее режут.
Джейми покраснел и ничего не ответил. Я вышла на улицу, мечтая немедленно провалиться сквозь землю.
В одном он оказался прав, черт бы его побрал. Никто больше не вспоминал о вчерашнем происшествии, и ко мне снова относились как прежде. Даже проявляли некоторую галантность, догадываясь, что мне не слишком приятно ехать верхом. Муртаг, подмигнув, подложил на мое седло меховую накидку. Я была ему очень признательна. То и дело под разными предлогами мы останавливались, и я могла ненадолго слезть с седла и отдохнуть. Все же путешествие было настоящей пыткой. Я стискивала зубы и думала: черта с два я попрошу вас остановиться, не дождетесь.
Я пыталась испепелить взглядом спину Джейми, но у меня ничего не получалось. Его спина, как всегда, излучала невозмутимое спокойствие. Постепенно успокаиваясь, я думала о том, что он сказал мне вчера: «Ты жила там, где все проще». Действительно, он был прав. В моей прежней жизни не было такого ежедневного риска. Моей целью никогда не было выживание, меня беспокоили только условия жизни, комфорт и благополучие. Мир, в который я случайно попала, был жесток. Люди здесь непрерывно боролись за свое существование. Боролись с суровой природой, с болезнями, от которых не было лекарств, с бесчисленными врагами… И все здесь зависело только от тебя. Если ты сильный и хитрый – ты выживешь, если слабый и неосторожный – пропадешь. В моей прежней жизни не было непоправимых ошибок. Поступила не в тот институт – попробуй еще раз. Вышла замуж не за того – разведись. Не нравится работа – поменяй. Нежеланная беременность – не надо топиться, как бедная Лиза, можно сделать аборт. А здесь каждый шаг мог спасти или погубить чью-то жизнь. Меня уже сто раз могли изнасиловать, избить, пристрелить, зарезать или отправить в Толбот…
Я раньше не задумывалась о том, что цивилизация двадцатого века сделала человеческую жизнь безопасной, практически стерильной. И вот я столкнулась совсем с другой, грубой и жестокой жизнью, которую до сих пор не принимаю всерьез. Я все еще не могу до конца поверить, что я действительно здесь и что это не военно-историческая игра. Все это слишком похоже на романы Вальтера Скотта, но тем не менее мечи и пистолеты у них настоящие. Скорее бы вернуться домой…
Все эти мысли только усиливали мои физические мучения. Наконец я остановила лошадь и принялась внимательно осматривать подкову, как будто бы с ней что-то было не в порядке. Джейми сказал что-то Дугалу, тот кивнул, и процессия всадников и нагруженных повозок медленно удалилась, оставив нас вдвоем.
– Мы можем пройтись пешком, – сказал он. – Дугал будет ждать нас вечером в Лаг-Круме.
– Угу, – сказала я, с наслаждением потягиваясь и не глядя на него.
– Тебя никогда не наказывали в детстве? – спросил он через некоторое время.
– Конечно нет! – ответила я с возмущением, хотя вовсе не собиралась с ним разговаривать. – И мои родители, и дядя Сэм считали, что детей нельзя наказывать. Им нужно объяснять, как взрослым, что они сделали неправильно.
– Я так и думал. Вот почему у тебя такой характер.
– Тебе что-то не нравится в моем характере? И что же, скажи, пожалуйста? – спросила я угрожающе.
– Придется долго перечислять, – засмеялся он. – Как-нибудь в другой раз.
– Кровожадная свинья! – сказала я ему и отвернулась.
– Мой отец, – начал он задумчиво, – лупил ремнем меня с восьми лет. Иногда за серьезные проступки, иногда за всякие мелочи, вроде того, что я съел все ягоды из пирожных, а сами пирожные оставил. Однажды мне досталось за то, что я оседлал корову и ездил на ней верхом. Она еще несколько дней не давала молока. Потом я случайно забыл запереть ворота конюшни, потом я потерял учебники – специально…
Я засмеялась против своей воли. Мое настроение немного улучшилось.
– Когда отец впервые выпорол меня, он сказал: «Я делаю это в первый, но не в последний раз. Мне придется наказывать тебя до тех пор, пока ты не станешь человеком. Твоя задница будет расплачиваться за все глупости, которые придут в твою голову. И запомни: я буду наказывать тебя не для собственного удовольствия, а для твоей пользы. А теперь иди к маме, и пусть она тебя пожалеет. Я знаю, что тебе это не нужно, но это нужно ей». Я вытер слезы и спросил его: «А сегодня ты сделал это не для собственного удовольствия?» Он ответил, что нет. И тогда я сказал: «Да уж, мне тоже совсем не понравилось».
– Ты ни разу не спорил с отцом? Ты же упрямый как баран!
– Конечно, я спорил с ним. И в результате мне доставалось еще больше, потому что я ухитрялся его разозлить, доказывая, что меня не нужно наказывать. Однажды я сказал ему, что порка – это варварский устаревший обычай. Он посмотрел на меня, как будто в первый раз меня видит, и предложил выбрать, что мне больше понравится: быть выпоротым или остаться без ужина. Он очень хорошо знал меня. Конечно, я выбрал порку.
– Да ты просто ходячий желудок!
Я хохотала до слез, пока он рассказывал мне истории из своего детства. Мне снова было легко с ним, и я с удивлением подумала, какой он тонкий психолог, этот чертов проходимец. Он не произнес ни слова утешения, которые только разозлили бы меня, не извинялся, что было бесполезно, он тонко и ненавязчиво предложил относиться ко всему проще, как к неприятному, но смешному эпизоду.
– Слушай, а кто такой садист? – спросил он вдруг, заставив меня вздрогнуть и вспомнить Рэндалла. – Вчера ты ругала меня какими-то непонятными словами.
– Садист – это человек, которому доставляет удовольствие мучить других. Он наслаждается чужой болью, получая от этого сексуальное удовлетворение.
– Ну… я бы не сказал, что наслаждался, мучая тебя, – сказал он, потирая переносицу своим обычным жестом. – Но вчера ты была такая… привлекательная, что ли. Растрепанная, вся красная, с горящими глазами, ты так соблазнительно орала…
– Сволочь! – сказала я и пихнула его локтем в бок.
– Ты не представляешь, что бы я с тобой сделал, если бы ты вчера позволила мне лечь рядом.
– Еще чего! Ты бы рисковал лишиться своей самой дорогой части тела.
– Пожалуй, – согласился он, ощупывая свежие длинные царапины, украшавшие его щеку и плавно спускавшиеся на шею.
К вечеру мы добрались до места встречи, где нас уже поджидал Дугал. У меня ноги подкашивались от усталости, но сидеть все еще было выше моих сил. Поэтому я унесла ужин в нашу с Джейми комнату в надежде наконец отдохнуть, лежа на боку. Поднимаясь по лестнице, я слышала, как Дугал говорит:
– Неплохо для женщины: проехать десять миль и даже не пикнуть. Твоя жена не уступит тебе в упрямстве.
Знай наших, гордо подумала я, запирая дверь изнутри. Немного погодя в дверь постучали. Законный муж хотел войти в свою убогую спальню. Я и не подумала открывать. За дверью несколько минут ходили, шуршали, осторожно стучали, спрашивали вполголоса: «Джули, ты спишь?» – наконец отчаялись получить ответ, и я услышала, как что-то тяжелое устраивается на полу в коридоре. Я хихикала про себя, но меня немного мучила совесть. Через час я решила, что он достаточно наказан.
– Ладно уж, заходи, – пригласила я, открыв дверь.
– Ты снова позволишь мне разделить с тобой постель? На полу довольно холодно… – сказал он скромно.
– Да, но при одном условии. Если ты, Джеймс Фрэйзер, еще раз вздумаешь поднять на меня руку, я вырежу твою печенку и поджарю ее на завтрак.
Он посмотрел на меня пристально, вынул свой кинжал, поднял его и торжественно произнес несколько слов по-гэльски. Как он объяснил, это была примерно та же клятва верности, которую приносили вождю клана, только немного видоизмененная.
– Ты знаешь, я не даю пустых клятв, – добавил он. В ту ночь мы снова были вместе, и снова наши тела соединялись в одно целое, стремясь как можно дальше проникнуть друг в друга, чтобы больше уже не разлучаться. Я снова забывала обо всем, отдаваясь сжигающей меня страсти, и почти теряла сознание на вершине блаженства.
Позже я лежала рядом с ним, играя прядью его волос, спадавшей на лоб.
– Как ты меня нашел?
– Когда мы немного отъехали, я решил, что не стоит оставлять тебя совсем одну. Я послал человека, чтобы он присматривал за тобой. Он видел, как тебя уводили английские солдаты. К твоему счастью, он сказал, что ты сопротивлялась. Все равно Дугал решил, что будет слишком рискованно отправляться за тобой. Я взял Муртага, оставил оружие и отправился в форт.
– Почему ты оставил оружие? – недоумевала я.
– Потому что если бы меня схватили неподалеку от форта и нашли при мне оружие, меня бы повесили. Я напал на караульного с голыми руками и пристрелил его из его же пистолета. Я думал, где тебя искать, когда услышал твой крик, и с незаряженным пистолетом бросился туда. Тебе повезло, что я застал вас в очень недвусмысленном положении.
– То есть? Ты рад, что он хотел меня изнасиловать?
– Я уже начал сомневался в твоей честности и думать, что, может быть, Дугал прав и ты действительно работаешь на Рэндалла. Но то, что я увидел, уверило меня в твоей невиновности.
– У тебя еще хватало совести во мне сомневаться?! – возмутилась я, но быстро поняла, что он имел некоторые основания мне не верить.
Мое положение в его мире все еще было очень непрочным. И я должна была благодарить его за то, что он, несмотря на свои сомнения, бросился мне на помощь, рискуя свободой и жизнью. Какой отчаянной храбростью нужно обладать, чтобы решиться искать меня в одиночку, без оружия, не зная, где я нахожусь, и рискуя в любой момент наткнуться на солдат из гарнизона! Они были бы только рады тому, что разыскиваемый преступник, приговоренный к повешению, сам пришел к ним в руки.
– Прости меня, – сказала я вполне искренне.
– Не извиняйся. Я должен был позаботиться о твоей безопасности и не оставлять тебя безоружной и беззащитной.
– А Брикстон? Дик Брикстон? Я совсем забыла о нем. Ты с ним встретился?
– Да, но ничего обнадеживающего он мне не сказал, – ответил Джейми, заметно помрачнев.
– Но он сказал тебе, кто убил того сержанта?
– Да, и за не слишком большое вознаграждение. В него стрелял капитан Рэндалл.
– О черт! И ничего нельзя сделать? Слушай, а почему бы тебе не уехать во Францию? – загорелась я идеей. – Или в Америку?
– Нет, только не в Америку! – Он содрогнулся. – Через океан – ни за что. Но мы могли бы уехать во Францию, хотя мне пришлось бы быть простым солдатом. Или в Рим… Меня могли бы устроить при дворе короля Джеймса, хотя я и не хотел бы влезать в политику. И все-таки я хочу попытаться сделать все, что возможно, чтобы остаться здесь.
– Как?
– Есть очень маленькая надежда. В Тибервелл приглашен герцог Сандринхэмский – Фергюс устраивает охоту. Может быть, он сможет мне помочь.
– Герцог Сандринхэмский? – Как все запутано в этой истории, ужаснулась я про себя. Ведь это же большой друг Рэндалла, и вряд ли он будет противодействовать своему протеже… – Я знаю о нем немного, но я не стала бы до конца доверять ему. Он… он не слишком надежен, я имею в виду…
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – перебил меня Джейми.
– Знаешь? – изумилась я. – Откуда?
– Он предпочитает мальчиков, и мы с ним немного не поладили на этой почве, когда я в прошлый раз был в Тибервелле.
– Какой ужас, – сказала я, начиная понимать природу дружбы, связывавшей Рэндалла и герцога Сандринхэмского.
Наутро началась комедия. Мне выдали оружие – кривой кинжал, который шотландцы носят в чулке за подвязкой, и решили обучить им пользоваться. Педагогом стал Руперт. После долгих споров о тонкостях кинжальной техники его сочли лучшим в этом деле.
Он начал с того, что объяснил, как лучше держать кинжал. Если взяться за него снизу, то удар будет направлен вверх. Если сверху – удар будет направлен вниз.
– Ты довольно высокая для женщины, но все равно вряд ли у тебя хватит сил, чтобы нанести хороший удар сверху, только если противник будет сидеть. Так что лучше бей снизу, – заключил он. Руперт подозвал Муртага:
– Сними-ка рубашку, друг, у тебя костлявая спина. Я покажу Джулии, куда нужно бить, если нападаешь сзади. Ребра прикрывают все внутренние органы, а между ними попасть трудно. Но есть две точки…
– Не учи хирурга анатомии, – прервала я его нетерпеливо. – Надо бить сюда, под последнее ребро. Попадешь прямо в почку.
– Точно, – кивнул ошарашенный Руперт, – и противник упадет как подкошенный. Тогда покажи мне, куда нужно бить, если убиваешь лицом к лицу.
– Сюда. – Я не глядя ткнула в точку посередине его груди. – Удар – в сердце, если, конечно, не попадешь в грудную кость. Еще вопросы будут?
Руперт выглядел удивленным. От теории мы перешли к практике. Он учил меня наносить удар, мишенью служили все по очереди, сначала просто подходя ко мне, затем подбегая сбоку или нападая сзади. Мне было трудно привыкнуть, что лезвие в моей руке – это не скальпель, а орудие убийства. Но я неплохо справлялась.
– Не отдергивай руку в последний момент, – по требовал Руперт, глядя на мои осторожные движения. – Ты же не остановишься, если перед тобой будет настоящий противник. А если эти лентяи не сумеют отскочить вовремя, они получат по заслугам.
– Отлично! – сказала я, и когда он напал на меня, кинжал оставил дыру на его рубашке и неглубокий порез на его груди.
– Неплохо, неплохо, – резюмировал он, оценивая причиненный ущерб. – Теперь поучимся быстро вынимать кинжал.
Знай наших, снова подумала я, хотя и не представляла себе, что когда-нибудь смогу убить человека. Меня мучили до тех пор, пока я не научилась одним скользящим движением руки пробираться к кинжалу, спрятанному в чулок, вынимать его и наносить удар снизу.
– Дайте ей что-нибудь, что она сможет действительно ударить, – предложил Дугал.
Мои тренеры посовещались, и Джейми с Муртагом отправились делать чучело. Это оказался мешок, набитый чем-то упругим, по размеру примерно соответствующий человеческой фигуре. Сначала его привязали к дереву, потом бросали на меня с разных точек. Это неплохо развлекало всех участников.
Я ударила по чучелу в очередной раз, когда оно обрушилось на меня откуда-то сверху, и подумала, что у меня больше нет руки.
– Вот блин! – сказала я по-русски.
Рука до локтя онемела, я не чувствовала пальцев и не могла ими пошевелить. Кинжал я выронила от неожиданности. Все вокруг радостно хохотали. К счастью, никто не обратил внимания на вырвавшуюся у меня фразу. Как выяснилось, я попала в одну из деревяшек, которые положили внутрь, чтобы имитировать ребра. Я почувствовала, что рука на месте только после того, как Джейми подошел и осторожно размял ее.
– Если ты попадешь в ребро, ты нанесешь врагу только царапину, а сама можешь лишиться оружия, – сказал Руперт.
– И что же я должна делать, если я попала в ребро и выронила кинжал? – поинтересовалась я.
– Выхватить пистолет и пристрелить ублюдка, – ответил Дугал, снова вызывая громкий хохот.
– Тогда научите меня стрелять, – потребовала я. Ответом мне было смущенное молчание и переглядывание. Наконец Дугал сказал:
– Нет. Ничего не получится.
– Почему, собственно?
– Потому что ты женщина.
– Ну и что, что я женщина? Или только мужчины достаточно умны, чтобы спустить курок? Я очень хорошо попадаю в цель. – Я действительно неплохо стреляла в тире.
Они снова засмеялись, потом Джейми соблаговолил объяснить:
– У этих пистолетов очень сильная отдача. Когда ты жмешь на курок, он брыкается, как мул. У меня остаются синяки, но я выше и тяжелее тебя. Ты просто упадешь на спину или получишь удар по лицу. Можешь, конечно, сама попробовать, если не веришь. Но мне нравится твоя улыбка и твои зубы, хотя они слишком острые.
Пришлось смириться. Их примитивные пистолеты действительно были громоздки и неуклюжи. Их нужно было перезаряжать после каждого выстрела, к тому же они не отличались меткостью стрельбы. Мне не подходило никакое оружие. Самый маленький меч, который я с трудом смогла поднять одной рукой, весил не меньше десяти килограммов. Вряд ли я смогла бы действовать им быстро и достаточно долго для того, чтобы сопротивляться более тренированному противнику. Единственное, что мне оставалось, был кинжал, который теперь нашел свое место в моем чулке.
Муртаг, который скептически наблюдал за всем происходящим, сказал:
– Все-таки единственное женское оружие – это яд.
– Разумеется, – согласился Дугал. – Но у яда есть свои недостатки в открытом бою.
Обратный путь в замок мы проделали довольно быстро и без приключений, если не считать маленькой стычки с угонщиками скота, которые напали на нас поздним вечером, когда мы разбили лагерь на лесной полянке на землях то ли Грантов, то ли Таннеров. Руперт развлекал нас историями из жизни фэйри и прочей шотландской нечисти. Он был неплохим рассказчиком, сюжеты не повторялись и были довольно занимательны. Водяные лошади, оборотни, фэйри и просто смелые юноши и прекрасные девушки действовали так, как им и было положено.
Выслушивая очередную историю, я заметила какое-то движение вокруг. Руперт продолжал говорить как ни в чем не бывало, но все слушатели осторожно перемещались поближе к своему оружию, готовясь к нападению. Джейми отвел меня к скале и показал небольшой выступ, защищенный со всех сторон.
– Спрячься там. К тебе никто не подберется незамеченным. Муртаг будет рядом.
Я послушно забралась на скалу и стала ждать. Нападавших было немного, их основной целью были лошади и повозки. Тем не менее они нападали организованной и хорошо вооруженной бандой. Их быстро отбросили на исходные позиции, и теперь все следили за боем, который вели Джейми и Дугал с четверыми противниками, окружившими их. Они не стреляли – возможно, хотели заполучить напавших живыми ради выкупа. Джейми виртуозно рубил мечом, который он держал в левой руке. В правой у него был кинжал. У Дугала только меч, которым он размахивал с яростью, забыв об изяществе.
Один из нападавших нанес Дугалу удар, и тот на мгновение опустил меч, отступая спиной к скале. Джейми прикрывал его, отбиваясь от четверых сразу. Я прикусила губу, непроизвольно сжала кулаки и привстала на цыпочки, чтобы лучше видеть. Когда Дугал продолжил бой, по его руке стекала кровь. Теперь он тоже держал меч в левой руке. Похоже, это смущало противников, и они отступили, к моей искренней радости. Я чувствовала себя, как болельщик на стадионе, когда его команда забивает гол. Тут мое внимание привлек подозрительный шорох невдалеке от меня. Муртаг? Я осторожно выглянула из своего убежища и заметила подкрадывающегося ко мне человека. Я отступила, надеясь, что он меня не видел. Я схватила кинжал и вжалась в скалу. Сердце отчаянно билось. Шорох приближался. Я лихорадочно соображала, что делать. Если он наткнется на меня, он постарается захватить меня в плен и потребует выкуп. Помощи ждать неоткуда, все внизу, защищают своих чертовых коз и лошадей. Незнакомый шотландец подбирался снизу. Значит, нужно бить сверху, решила я и переложила кинжал поудобнее.
Я все еще не верила, что мне придется убить человека. Я была готова к нападению и все же едва не выронила кинжал, когда оказалась лицом к лицу со своим противником. Я зажмурилась и вложила в удар всю свою силу и свой вес, вонзая кинжал в его сердце. Он упал с глухим стоном, и я чуть было не покатилась вслед за ним по склону. Ухватившись за колючую ветку, я удержалась от падения.
