Текст книги "Ангелочек для бывшего мужа (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– А нам нужно будет ехать к нему? Не по видео поговорим? – все еще надеюсь на какую-то безопасность.

– Нужна личная встреча, – поджимает он губы. – Мы полетим в Россию. Но без Ангелины.

– А как мы?...

– Вот! Здесь и возникает сложность, – продолжает Паша. – мы не можем взять ее с собой. Твои документы уже готовы, а для Ангелины не все. Но мы полетим одним днем. Поговорим и улетим ночью обратно сюда. Мне просто в офис нужно будет заехать.

– А Ангелина? – продолжаю я. – Одна?

– Думаю, на ферме есть, кому о ней позаботиться, – намекает он на моих и на своих бабушек.

– Боже!

– Я буду рядом!

Глава 12

Надежда

Уже на следующий день мы вылетаем в Москву. Всем, не знающим о Дорофееве, говорим, что в клинику на обследование по поводу моего сердца.

В Москве нас встречает штат охраны, облепивший нас по кругу, стоило нам выйти из самолета. Такое количество людей навевает мысли, что не все так хорошо, как говорит Паша. Но он отнекивается, говоря лишь о том, что все это лишь меры предосторожности.

Аэропорт мы не покидаем. Ждем прилета Кати с ребенком. Их так же облепляет охрана и ведет к нам. Остаемся все вчетвером в ВИП-зоне. Дорофеев должен подъехать к нам со своим вторым сыном, которого официально признал лишь на днях.

– Добрый день! – приветствует нас пожилой мужчина, который недавно потерял из-за меня одного из наследников. Паша заранее показывал мне его фотографию, поэтому я быстро признаю в нем Дорофеева-старшего.

Привстаю, чувствуя одновременно волнение, страх и вину.

Паша тоже поднимается, чтобы пожать руку мужчине. Протянутую им руку Дорофеев пожимает первым, а после руку моего мужа перехватывает второй мужчина.

– Разрешите представить, мой сын Глеб Морозов, – представляет Дорофеев, мужчину, пришедшего вместе с ним.

– Моя супруга Надежда, – указывает он на меня. – А также Екатерина и Азизе. С последними я вас познакомлю позже, – обещает им.

Малышка на руках Екатерины уже тянется к мужчинам, словно почувствовав родную кровь. Либо хочет обоих дернуть за бороды.

Морозов смотрит на нас всех волком, но все же не зло. Скорее, настороженно. В его глазах горит доброта, и это видно невооруженным глазом. Скорее всего переживает за отца, который вынужден встречаться с временными врагами.

– Думаю, я должен начать с самого начала, – заговаривает Паша, когда все садятся. – Все началось с Кати, которая работала на меня. У нее закрутился роман с вашим сыном. Но не буду юлить, ваш сын был жесток. Катя увидела, как тот обращается со своей старшей дочерью, и решила, что ей такого не надо. Особенно, когда узнала, что сама ждет ребенка, – он делает паузу и указывает на девушку. Та кивает, подтверждая слова босса. – Она обратилась ко мне, чтобы я защитил ее. Я сделал все, что было в моих силах. Правда ваш сын узнал обо всем и начал терроризировать меня. Я стоял стойко и не выдавал Катю, понимая весь риск для девушки и ребенка, но тогда ваш сын нашел мое слабое место. Мою супругу. Он начал бить по ней и творить то, за что я его лично убил бы, – не скрывает Паша своих мыслей.

– Надежда, я бы хотел узнать все в подробностях, – обращается Дорофеев ко мне.

– Хорошо, – киваю и рассказываю ему все с момента, как он явился ко мне в больницу. Понимаю, что где-то говорю быстро, где-то сбивчиво. Единственное, что успокаивает, – рука Паши, держащая меня. – А потом появился мой муж. Я рассказала ему все, когда он узнал о дочери. И он сказал, что решит эту проблему. Но они не хотели убивать вашего сына! Правда! – восклицаю, потому что не хочу этой войны, а Дорофеев-старший, кажется мне, способен простить смерть сына, в которой Сабуровы и не виноваты, по сути. – Они хотели лишь попросить вас решить эту проблему. Обменять мир над нашими головами на него.

Больше минуты тот молчит. Думает.

– Все эти мучения в его стиле. Не знаю, где я его упустил, – наконец заговаривает мужчина. Тяжело вздыхает. Он медленно оборачивается к Кате, на руках которой спит малышка. – Это моя внучка?

– Да, – кивает и прижимает девочку к себе. – Но я не отдам ее вам. Я здесь лишь из уважения к Павлу Денисовичу, который помог мне. Это моя дочь!

– У ребенка должна быть мать, Екатерина, – тянет мужчина. – Я не заберу дитя. Останешься, обговорим сумму, которую я буду отправлять на ее воспитание. И хотя бы раз в год я бы хотел ее видеть.

– Это не нужно! – кидается Катя. – Не нужны мне деньги! Ни мне, ни Азизе!

– Это не обсуждается. Моя внучка ни в чем не должна нуждаться. – произносит он сурово. – Павел, отойдем?

Паша кивает и встает, намереваясь уйти с Дорофеевым. Глеб Морозов поднимается с ними, но отец останавливает его взмахом руки.

– Поухаживай за дамами, – просит Дорофеев сына.

Нехотя, но мужчина соглашается.

– Кому-нибудь что-нибудь нужно? – интересуется он у нас.

– Нет, – одновременно с Катей отвечаем, и больше никто не говорит.

Молча сидим за столом и смотрим, как Катя кормит дочь овощами.

– Надя, я правильно имя запомнил? – обращается ко мне Морозов. Киваю на его вопрос, подтверждая имя. – Надя, мне очень жаль, что вам пришлось такое пережить. Когда-то мой дедушка был так же жесток. Увез мою мать от отца, не дав их любви завершиться.

– Но все решилось? Вы обрели отца?

– Да, – кивает, улыбнувшись. – Я смог обрести отца и объединить родителей, – признается со счастливым блеском в глазах. Он словно мальчишка, которому на новый год подарили любимую игрушку. Но Морозов далеко не мальчишка. – И я рад, что у вас тоже получилось воссоединиться с мужем. И ваша дочь будет расти в семье. В любящей семье.

– Вы не похожи на своего брата, – признаю я. – Вы словно его антикопия.

– Мы жили в разных условиях, – пожимает он плечами. – Несмотря на жестокость моего дедушки, воспитывать мужчин он умел. Он привил мне все самое лучшее. Начиная от юмора и заканчивая любовью к определенным напиткам.

– А как думаете, все решится? – спрашиваю, пользуясь тем, что он откровенен со мной. – Ваш отец не начнет войну? Не будет мстить?

– Нет, – качает он головой, скривившись. – Это не входит в планы отца. Да и он сейчас счастлив в какой-то степени, поэтому на негатив себя не тратит. Да, он горюет из-за смерти сына, но не впал в отчаяние. Он умеет слушать, и вас с Павлом он услышал.

– А что входит в планы вашего отца?

– Укрепление позиций, – коротко отвечает, но поймав в моих глазах недоумение, поясняет. – Для этого сейчас Сабуровым и нам с отцом придется объединиться. Но четкого плана насчет этого у отца нет. Думаю, это пока на стадии разработки. Сейчас Павлу он предложит общий проект. Это не даст подбить бизнес отца, и никто не сможет навредить и Сабуровым.

– А вы можете попросить своего отца не отправлять мне деньги? – заговаривает Катя, кажется, тоже почувствовав настрой моего собеседника. – Я только нашла мужчину. Я бы не хотела, чтобы вся эта история вскрылась перед ним. Для него я просто мать-одиночка. Он принял меня и мою дочь. Я не хочу его во все это посвящать.

– Я попробую, – бросает мужчина. – Хотя не уверен. Отец не оставит свою кровь на самотек.

– Можно открыть счет, куда он просто будет отправлять деньги, – предлагаю я, вспоминая, как сделала бабушка Паши. – Деньги можно и не трогать, а когда малышка вырастет, сама потратит их на образование или куда ей захочется.

– Разумная идея. Я передам отцу. Думаю, на такой вариант он согласится, – хмыкает Морозов. – Но встреч с внучкой он будет просить.

– Легче все сказать Альберту, – вздыхает Катя. – Он не поймет, если чужой мужчина будет видеться с Азизе.

Павел

– Павел, ты ведь понимаешь, что многие сейчас захотят воспользоваться нашей ситуацией? – начинает Дорофеев, предложив мне сесть за другой стол и поговорить тет-а-тет.

– Да, – согласно киваю. – Дедушка не исключает этого варианта. Многим мы мешаем, но они не рискнут пойти против нас из-за всего, чем владеет моя семья.

– У твоего дедушки много сил в руках, поэтому многие захотят сейчас моими руками убрать вас, Сабуровых, с поля, – словно цитирует он то, что дедушка говорил вчера.

– Я это понимаю, – отвечаю ему напряженно. – Вы что-то хотите предложить? Знаете, как это исправить? – уточняю у него.

Отец предложил всем недругам затянуть гайки, но всех под контролем не удержишь. Кто-то обязательно пойдет против и поднимет восстание.

– Проект, – коротко бросает Дорофеев-старший. – Пока я не в состоянии что-нибудь придумать, но нужно что-то общее, что показало бы, что мы не встали друг против друга после смерти моего сына. Это оставит свой след на мне, как отце, но не даст профукать наследство для второго сына.

– Думаю, мои не будут против такого варианта, – даю ответ, подумав над таким вариантом. – Мы бы на все согласились, главное, избежать войны. Сами понимаете. Потерь никто и никогда не хотел.

– Эта война мне не нужна, Павел, – хмыкает Дорофеев, тяжело вздохнув. – Мой сын был дураком, раз решил мстить тебе через женщину. Это низко. Я такого не поддерживаю. Втягивать женщин в войну мужчин… Не понимаю, где я его упустил. Не понимаю, – произносит и тотчас стирает слезу с щеки. – Но и оставить все просто так мы не можем, Павел. Враги только и ждут нашей стычки. Ждут нашей слабости, чтобы разгромить.

– Нужен проект, – повторяю его окончательную мысль. – Чтобы показать, что мы до сих пор едины и смерть нас не ослабила.

– Да, – кивает мужчина. – И я бы хотел сразу же предупредить, что Глеб будет вести с вами дела. Хочу, чтобы он занял мое место, а я отошел от дел. Хочу закрепить его во главе холдинга. Теперь у меня есть две внучки. Мне есть, чем заняться.

– Хорошо, – соглашаюсь довольно быстро, потому что Глеб показался мне нормальным парнишкой. – Мы обсудим с дедушкой и отцом. И дадим вам варианты возможного. Я склоняюсь больше к чему-нибудь, связанному с благотворительностью. Как на счет строительства детского дома? У меня давно это стоит в планах. Никак собраться не могу.

Предлагаю это ему не просто так. Дорофеев-старший всегда мне нравился тем, что сам делает для больных и детей. В начале своей карьеры именно этим и прославился. Тем, что всю свою прибыль с крупного проекта направил на восстановление сгоревшей деревни.

Оказалось, что это был не первый случай благотворительности Дорофеева. Дедушка его заметил и предложил вместе вложиться в проект хосписов. После карьера у Дорофеева пошла в гору. Общих проектов у него с нами больше не было, но мы общались и были в приятельских отношениях.

– Можно, – кивает мужчина. – Мы тоже подумаем с Глебом, что еще можно сделать, – прячет платок, которым ранее вытирал слезы, в карман. – Еще было бы идеально, если бы вы с семьей приехали на юбилей моей компании. Показать, что между нами все хорошо. Там можно дать и намек на общий проект.

– Хорошая идея. Мы будем. Может не все, но мужская часть точно, – обещаю ему, чувствуя облегчение.

Обошлось.

Я бы не хотел воевать против Дорофеева-старшего. Я слишком его уважаю. Список его заслуг настолько велик, что у меня не поднялась бы рука даже толкнуть его. Не говоря уже о действительном вреде жизни и здоровью.

– И последнее, Паша, – произносит он, тяжело вздохнув. – Твоя дочь по документам наследница моего сына.

– Мы от всего откажемся! – тут же восклицаю, давая понять, что нам ничего не нужно. – Никаких претензий. У моей дочери своего добра полно.

– Нет, дело в другом, – напряженно поджимает губы. – Не в наследстве. Документы о том, что у моего сына есть еще одна дочь, всплывут. Утерянной наследницей захотят воспользоваться. Поэтому я похороню твою дочь. По документам опять же и с инсценировкой, – предупреждает он меня, но по его взгляду понимаю, что это не все.

– Вы хотите моего согласия? – уточняю, задав самый элементарный вопрос, что приходит в голову.

– Я хочу, чтобы вы подготовили легенду, как Ангелина умерла и почему сразу же после смерти моего сына, – просит он, старательно избегая моего взгляда. – Желательно, чтобы это не дошло до меня. Понимаешь. И похороны. И прости, что прошу о таком тебя. Больше некого.

– Хорошо, это сделаем, – согласно киваю. – Но настоящего ребенка я вам искать не буду! – сразу же предупреждаю, потому что видеть мертвого ребенка – единственное, чего я, наверное, никогда не смогу. – Могу предложить лишь реалистичную куклу.

– Она будет натурально выглядеть? Никто не догадается? – уточняет он.

– Никто не догадается, – успокаиваю его. – Мы уже такое проворачивали.

– Тогда прошу вас, Павел, – просит он, тяжело вздохнув. – Моя внучка должна умереть сегодня. Максимум завтра. Я очень надеюсь на вас.

– Будет сделано. Не переживайте.

– И я бы хотел извиниться за сына перед тобой. Мне очень жаль, что твоей жене пришлось такое пережить, – грустно признается он. – Но я свою цену заплатил. Мне теперь жить с тем, что я плохо воспитал сына и никогда не смогу исправить свою ошибку.

– Я сочувствую вам.

– Спасибо.

После разговора с Дорофеевым, возвращаемся за столик к девочкам и Морозову. Катя и Надя весело болтают с Глебом. Тот с улыбкой что-то рассказывает девчонкам, явно веселую историю, а те внимательно слушают и местами даже смеются. Даже Азизе с интересом его слушает, правда сидит уже на руках у своего дяди и играет с пуговицами на его рубашке.

– Глеб, одна из девушек замужем, – бросает Дорофеев, явно решив подшутить над сыном. – Я попросил поухаживать за ними, а не ухлестывать.

– Не смог сдержаться, отец! Такие все очаровательные! Даже о гареме задумался, – отзывается парень, вставая вместе с малышкой, которая доверчиво смотрит на родственника. – Екатерина, поедет к нам. Отец, я уже договорился. Они останутся в твоем доме с ночевкой. Сможешь поиграть с внучкой. Но лучше выбирай рубашку без пуговиц. Эта хулиганка мне две снизу оторвала, – демонстрирует он испорченную вещь. Но если держать малышку на руках, то его пресс через образовавшуюся дыру не видно.

– Да, нам будет, о чем поговорить, – отвечает Катя, поднимаясь на ноги.

– Кать, тебе помощь нужна? – интересуюсь у нее. – Охрана?

– Зачем ей охрана? – восклицает Дорофеев, оскорбившись слегка. – Она едет в мой дом. Там своей охраны хватает. А я ей вреда не причиню. Она мать моей внучки.

– Наберешь меня тогда, – прошу бывшую сотрудницу, давая намек, что если не наберет, переверну весь дом Дорофеевых. Спасу ее. Девушка кивает.

Катя с дочерью и Дорофеев с сыном прощаются с нами и покидают нашу компанию.

– Ну как ты? – обращаюсь к супруге, сев к ней поближе. Рукой приобнимаю и притягиваю к себе.

– Я ожидала ужаса, но по итогу, мне кажется, обошлось, – признается она. – Дорофеев хоть и печален, но, кажется, зла не держит. Понял все и не станет мстить. Я ведь права? Обошлось все?

– Обошлось, – подтверждаю, чем успокаиваю ее. – Дорофеев неглупый мужик. Все понял. Даже наперед все продумал. Как не дать врагам воспользоваться нашей ситуацией.

– Глеб сказал, что его отец проект тебе предложит, – произносит она, чем немного удивляет.

Не думал, что Морозов будет так откровенен с девушками.

– Да, – киваю, давая понять, что Глеб не соврал. – Пока только идея есть, но самого проекта нет. А ты с этим Глебом легко общалась, – отмечаю немного ревниво.

– Вначале я его стеснялась, если честно, – признается, улыбнувшись, словно по ее мнению это глупость. – Затем мы как-то разговорились, а потом он истории рассказывать из своей жизни стал. Про дедушку своего и его детство, когда он бедокурил без остановки. Как-то быстро внимание к себе притянул наше с Катей. И… Мне он показался обычным мужчиной со своим юмором, видением жизни и принципами. Но довольно простым и приятным человеком.

– То есть ты бы такому доверилась? – интересуюсь.

В прошлой жизни Надя мало кому могла доверять и так быстро сойтись. И мне еще предстоит узнать, насколько изменилась моя жена. Какие у нее новые границы, и смогу ли я понять, как быть с ней новой.

– Скорее да, чем нет, – задумчиво тянет Надюша. – Он легкий человек. Поэтому думаю, познакомься мы не в такой обстановке, быстро бы сошлись. От него особая энергетика исходит, и ты волей-неволей словно попадаешь под его чары.

– А сейчас не сошлись? – фыркаю, ревниво вспоминая, с какой улыбкой она его слушала.

– Сейчас я чувствовала еще немного вины, – произносит она смущенно. Отводит взгляд и тут же возвращает на меня. – Все же из-за меня его брата нет.

– Не думаю, что у них с братом были тесные отношения, – фыркаю, удивившись, что теперь она перед всеми вину чувствует. – Ты не виновата в его смерти. Как и я. Как и мои ребята. Дорофеев сам упал. Да и как бы ужасно это ни звучало, после смерти одного сына, второй теперь может спокойно получить все блага своего нового положения.

– Не думаю, что Глеб гонится за положением, – кидается она на его защиту. – Его дедушка тоже был влиятельным человеком. Морозов сам по себе самодостаточный человек.

– Время покажет, – бросаю со вздохом. – Но перед Глебом ты точно не виновата, Надюша. Да и ни перед кем не виновата. Дорофеев-младший сам виноват в том, что случилось. Все его поступки потянули вереницу событий, и все привело к определенному моменту. Если бы он не избил дочь на глазах Кати, то она не ушла бы от него. Если бы не стал искать ее и не стал мстить мне, никто бы за ним не гнался, – пытаюсь вложить в ее голову иные мысли. – А теперь вставай. Нужно заехать в офис, а после лететь обратно. Нас ждет дочь. Самая прекрасная и очаровательная девочка. Я уже соскучился по ней. По ее ночным концертам…

Ловлю взгляд супруги, и та дает понять, что последнюю лживую фразу она распознала.

Ну а чего она хотела? Мне не нравится, когда мои девочки плачут. Сердце из груди вырывает этот звук. А дочь ночью делает это без остановки. И что бы я ей ни предложил – не успокаивается. Ставки уже настолько высоки, что я машину ей пообещал, если она плакать перестанет. Даже не представляю, что пойдет дальше… Квартира? Личный остров?

Глава 13

Павел

В Молдавию мы возвращаемся поздней ночью. Пока с аэропорта добираемся до фермы уже почти раннее утро. Ефим и Владимир Ефимович уже во всю занимаются живностью, а Валентина кашеварит на кухне.

До сих пор не понимаю, когда эти люди спят. Они двадцать четыре на семь занимаются фермой.

Стоит нашей машине остановиться, Надя выскакивает из нее. Стрелой несется к своей маме и дочери, гуляющим по территории фермы. Судя по движениям моей тещи, Ангелина капризничает и не спит, заставляя свою бабушку без конца ее укачивать и катать.

Вместе с водителем разгружаем наш немногочисленный багаж. Отпускаю парня отдыхать, решив сам все занести. Переодеваюсь, намереваясь присоединиться с Надюше, но по пути заглядываю к дедушке с отцом, чтобы доложить об итогах встречи.

Родных застаю в комнате моих родителей. Мама, в который раз за пребывание в этой стране перебирает чемодан, а отец с дедушкой, пользуясь тем, что мама все знает, обсуждают возможные исходы ситуации с Дорофеевым.

Первой обнимаю родительницу и лишь после этого опускаюсь напротив дедушки с отцом на кровать. Коротко их приветствую, пересказываю, что было на встрече и как дела в офисе без нашего контроля. Первое радует родных больше, чем последнее. Хоть и остались жесткие заместители, работники все равно расслабились.

Стоит дедушке услышать о предложении Дорофеева, тот тут же предлагает еще один проект, помимо предложенного мной. Возбужденный данной мыслью, он покидает комнату, чтобы набрать Дорофеева и обсудить все с нашим будущим партнером. Отец выходит вслед за ним, готовый временно исполнять обязанности секретаря Сабурова-старшего. Я же остаюсь наедине с мамой.

– А мне расскажи, как вы съездили с Надей, – просит она, отложив чемодан и сев рядом. – Вам удалось сблизиться? Надя отстраненной стала.

Кто о чем, а мама об отношениях.

– Я знаю, мам, – вздыхаю, грустно поджав губы. – И я вижу, что ее что-то тревожит. Что-то, помимо Дорофеева и опасности, которая нависала над нашими головами, – развожу руками, потому что искренне недоумеваю. – Стоит заговорить о нашем будущем, и она словно прятаться от меня начинает. Переводит тему. Отводит взгляд и… она словно не хочет будущего со мной. Но одновременно с этим я вижу, что она тянется ко мне. То есть она меня любит, но будущего не хочет.

– А что ты ей говоришь о будущем? – уточняет мама с таким видом, словно она знает ответ на этот вопрос.

– О том, что купим новый дом, – перечисляю. – Ребенка заведем и…

– Паш, ты вроде бы неглупый у меня, – прерывает меня родительница, погладив по голове. – Но, кажется, кое-чего не понимаешь, мальчик мой. Самого элементарного. Это у вас, мужчин, все просто, а у нас, женщин, мозг не так устроен.

– Чего я не понимаю?

– Это ты любил ее все эти полтора года, и у тебя жизнь продолжается с того момента, как вы встретились, а у Нади был перерыв. У нее была маленькая жизнь между тем моментом, когда она бросила тебя, и когда вы вновь встретились. Она отвыкла от тебя, Паша. У нее новое видение того, чего она хочет о себя, от тебя. От своего будущего. Пусть Надя осталась такой же уязвимой в душе, но она уже другая. Это не та девочка, в которую ты был влюблен. Это взрослая женщина, которая стала мамой. Рождение само по себе мозг женщины меняет.

– Я это понимаю, мама, – соглашаюсь с ее словами, но так и не осознаю, что именно она хочет до меня донести. – Я намереваюсь вновь ее завоевать. Я понимаю, что чувства сейчас нужно закрепить. Но пока не было времени. Разбирались с Дорофеевым.

– Тогда начни с самого важного для нее сейчас, – загадочно говорит родительница и многозначительно вздергивает бровь.

– Так я и не понимаю, что главное, – признаюсь. – Я спрашиваю. Она молчит.

– А ты глаза шире открой и посмотри, – раздраженно бросает она, цокнув языком. Поняв, что до меня не доходит, мама встает. – Пошли, я покажу тебе то, чего ты не видишь, сынок.

– Куда мы? – спрашиваю, но матери повинуюсь.

Мы доходим до одной из дорожек, где Надя с малышкой осматривает животных и словно здоровается с каждым из них. Остаемся стоять в стороне.

– Что ты видишь? – спрашивает меня мама, указав на мою супругу.

– Вижу, что Надя соскучилась по дочери и ферме, – отвечаю, все еще не включившись в логику матери. Все же она права. Женский мозг устроен иначе.

– Соскучилась за один день, – добавляет мама главную деталь. – А ты хочешь ее увезти. От того, по чему она соскучилась. Ладно, Ангелину вы возьмете. А ферму? Счастье и комфорт твоей жены сможете?

– Ты хочешь, чтобы она осталась здесь? – недоверчиво уточняю я. – Чтобы мы остались здесь?

– Я хочу, чтобы вы оба были счастливы, – отвечает она с легкой ноткой грусти. – А твоя жена счастлива здесь, Паша. Ты посмотри на нее. Посмотри, с какой теплотой она к животным. Она чувствует себя здесь в безопасности. Здесь ее дом. Здесь она обрела то, чего так долго хотела.

– Надя хочет остаться здесь? – удивленно тяну. – Ты уверена, мам?

– Уверена, – кивает родительница. – Если бы я была не уверена, то не заикнулась бы даже. Думаешь, мне легко оставлять тебя так далеко от себя? – произносит она, вытерев слезу. – Но ты посмотри на Надю. Разве ты этого не заметил? Не заметил то, какой она стала и как привязалась к этому месту?

– Заметил, – киваю. – Но я не думал, что это настолько серьезно.

– Твоя жена очень теплый и уязвимый человек, сынок, – продолжает мама, и в этот раз я понимаю, о чем она говорит. – Ты выбрал себе самое сложное, что может быть в отношениях. Тебе нужно самому видеть, как ей комфортно, потому что сама она тебе не скажет. Потому что боится быть неудобной. Боится тебя расстроить. Но это твой выбор, сынок. И либо ты научишься смотреть на свою жену иначе, либо не стоит продолжать эти отношения. Ты, возможно, и будешь счастлив, но Надя нет. Тебе нужна рядом несчастная жена? Думаю, нет… Поэтому тебе решать.

Весь следующий день наблюдаю за Надей и ее поведением. Анализирую каждое ее слово, действие и улыбку. И все больше понимаю, что мама права. Наде здесь и правда лучше.

Я начинаю видеть то, чего не замечал раньше. Ей очень идет этот загар на теле. Ее щечки наконец румяные и здоровые. Аппетит стал хорошим. Она постоянно улыбается. Шутит. И… и это та Надя, которую я знал в школе. У нее нет проблем и сложностей. Вся ее жизнь наслаждение, радость и комфорт.

В Москве она была иной. Зажатой, встревоженной и пугливой. Шарахалась от каждого писка. Стеснялась каждого слова, брошенного в ее адрес.

Здесь же она свободна.

Здесь Надя дома.

Ей это идет. Поэтому я хочу остаться в этой стране ради нее. Ради ее улыбок и ее комфорта.

Не должен, а хочу. Мама права. В первую очередь, мне нужна счастлива жена, а уже после все остальное.

Но чтобы иметь возможность остаться нужно все устроить. Договорится с родными, с Любой, с Ярославом.

Я намерен полностью перекроить собственную жизнь. Но малая цена за все – то, что я получу после. Счастливую жену, прекрасную дочь, а может после и еще одного или двух малышей.

Все же хочу двоих. Двух пацанов. Можно и дочерей, но во мне играет детская мечта. Тогда я мечтал о младшем брате с которым играл бы во все игры мира, но у меня была только сестра. И хоть росла она еще той шкодой, с ней я боялся играть в травмоопасные игры. Помню как-то в волейбол с ней играли. Она себе запястье повредила. С того момента боялся ей навредить и вновь услышать ее плач.

Ангелина принцессой у меня расти будет. А вот с сыновьями исполню все свои мечты.

– Отец, – захожу к нему в спальню, застав того одного. Папа работает на ноутбуке.

– Да, Паша, – поднимает на меня взгляд из под очков. – Что-то случилось? Вроде сказали в пекло не выходить из дома. Все спят.

– Есть пара минут? – уточняю у него. – Разговор нужен.

– Конечно, – откладывает компьютер в сторону. – Что-то случилось?

– Я принял решение остаться с Надей и дочерью в Молдавии, – объявляю ему. Отца мое заявление шокирует лишь немного. Только одна бровь приподнимается.

– С чего вдруг?

– Я понял, что хочу начать с Надей все заново, – отвечаю, пожав плечами. – Ей здесь хорошо. И это хорошая почва для начала новой жизни.

– Я тоже заметил, что Надя здесь чувствует себя свободнее, – признается он, улыбнувшись. – И, думаю, твоя мама догадывалась, что ты захочешь здесь остаться. Начала меня обрабатывать еще пару дней назад. Мирила меня с мыслью, что тебя не будет рядом. Хитрая лиса.

– Мама и раскрыла мне глаза, – признаюсь ему. – Я, дурак, не замечал этого. Спасибо ей.

– Но заметил же, – хмыкает родитель. – Лучше поздно, чем никогда.

– Ну да, – соглашаюсь. – Мне нужно как-то все организовать. С Ефимом я поговорил. Он обещал помочь найти землю, где мы дом построим, а пока пожить можно и на ферме. Но с бизнесом пока не знаю, что делать.

– А что бизнес? – фыркает отец, довольно улыбнувшись. – Мы с дедушкой давно тебе говорили. Переходи полностью в семейный бизнес. Включи свои рестораны в нашу сеть. Или родне нашей Лапинской отдай, – советует он, но встречает в моих глазах отказ. – Единственным решением сейчас вижу лишь разговор с дедушкой. Зачем нам нанимать стороннего человека для дел с фермой, Паша? Этим займешься ты. А свои рестораны в России… Ну, можно нанять кого-то. Не знаю. Сам думай. Я уже сотню вариантов тебе предложил.

– С ресторанами проще, отец, – хмыкаю. – Я с Любой, женой Ярика поговорю. Предложу ей партнерство. Пусть рестораны в России на себя возьмет. Она знакома с системой с самого низа, поэтому я хочу доверить ей их.

– Тоже хороший вариант! – радостно восклицает папа. – Мне нравится. А больше всего мне нравится то, что ты с легкостью идешь на все это ради своей женщины. Уважаю, сын. Уважаю! Таким и должен быть мужчина!

– Это ты маму благодари, – бросаю ему, улыбнувшись. – Если бы не она, то…

– Мама у тебя мудрая женщина. Самая лучшая! Потому что моя! – без стеснения заявляет. – Мы, Сабуровы, с самого начала глаз на замечательных женщин положили! Гены!