Текст книги "Ангелочек для бывшего мужа (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Гостеприимные с теми, кто ведет себя, как человек, – хмыкает он. – А ты ведешь себя хуже свиньи. Приходишь и пытаешься купить девушку. Мы не занимаемся работорговлей, мужик. Так что вали отсюда и не приходи больше, а то мы с лопатой придем за тобой.

Внимательно его оглядываю.

Злит гад, но вызывает и уважение. Так мою Надю отвоевывает, что даже спокойно за нее становится. С таким защитником ее никто не обидит.

– Ладно-ладно, – поднимаю руку в знак капитуляции. – Погорячился. Предлагаю сотрудничество, – меняю стратегию.

Этот не отступит. Здесь иной подход нужен. Я даже уверен, что на сотрудничество и помощь ферме он не согласится. И все же мне нужна от него информация.

– Сотрудничество? – переспрашивает он, фыркнув на мои слова. – Ты в своем уме, мужик?! В чем мы с тобой сотрудничать можем?

– Помощь вашему хозяйству нужна? Спонсирование, – предлагаю ему.

– От тебя ничего не нужно!

– Почему это? – скрещиваю руки на груди и с вызовом смотрю на него. Интересно даже, что он скажет. – Я готов вложиться.

– Мы не сотрудничаем с теми, с кем кто-то из семьи в контрах, – произносит он с вызовом. – Понимаешь? Не будет сотрудничества.

– А в контрах я с тобой или с Надей? – уточняю у него.

– С Надей, – отвечает он, не понимая, что сейчас не спасает, а выдает ее. – Она бежала от тебя. Значит боится.

– А ты сын хозяина? – уточняю.

– Да, – высоко поднимает голову. – Поэтому имею право отказать тебе в сотрудничестве. Уходи! Я дал слово Наде, что не трону тебя, поэтому уходи подобру.

– А отец твой где? – продолжаю его расспрашивать.

– Отец тоже на сторону Нади встанет, – хмыкает, улыбнувшись. – Поэтому даже не пытайся. Здесь тебя везде ждет провал, потому что мы одна семья и все за одного. А ты – странный мужик, который пристает к нашей Наде.

– В этом уравнении всего один минус, Ефим, и куча плюсов для развития вашей фермы. А Надю я на себя возьму. Она не будет бояться.

– Попытайся! Завтра приезжай, – радушно приглашает и лыбится.

Ясно.

Завтра я Надю здесь не найду.

Значит, будем действовать иначе.

Глава 3

– Мам, – шепчу, как только родительница поднимает трубку. Бросаю взгляд в окно, чтобы убедиться, что меня никто не слышит. Ни бабушка с крестницей, ни работники, ни тем более Паша. – Ангелина в порядке? – обеспокоенно спрашиваю про дочь.

– Спит, – радостно шепчет мама и, зная ее, точно гладит мою девочку по ноге. – Уснула, как всегда, в дороге. Даже забыла про свой зубик. Спит и не думает просыпаться. Дедушка говорит, может, пока она спит, съездим к его знакомым, заберем семена. А ты спи, Надюш. Спи. Я что, зря забрала Ангелину? Чтобы ты выспалась.

– Мам, а вы можете сегодня в городе с Ангелиной остаться? – прошу ее, взволнованно закусив губу.

Я знаю Сабурова. Он поставит охрану к дому, и та точно увидит Ангелину. Даже бежать сегодня мы будем через огороды. Там легче уйти, а затем уже сесть в машину.

– Ефим сегодня ночью меня спрячет в доме его матери, – рассказываю маме, чтобы поставить в курс. – Он заберет меня и отвезет к ней, а потом Ангелину привезет ко мне.

– Что случилось?! – мамин голос звучит напряженно.

– Паша… – шепчу, прежде прислушавшись, нет ли кого в доме. – Паша здесь, мам. Он меня видел. Поэтому я хочу сбежать, ты ведь знаешь, что мне нельзя быть рядом с ним. Иначе… иначе…

– Я помню, Надя, – вздыхает мама. – Как Паша вообще нас нашел? Мы ведь все делаем, как ты говоришь. Нас нереально найти. Что?

– Не знаю, мам! – восклицаю громко и опускаюсь на кровать. – Как не знаю и что делать. Пока я могу лишь отсрочить беду – просто сбежав, а у мамы Ефима уже придумать план. Я не была к этому готова.

– А может, Паша поможет, если ты все расскажешь? – наивно и глупо предлагает родительница.

– И что я ему расскажу, мам? – фыркаю. – Что пошла на поводу у эмоций? Что предала его не только в тот день? Мам, даже если я скажу ему, и Паша поможет мне, этот урод найдет, кому навредить, чтобы сделать мне больно. Да даже дедушке! А если не ему, то все равно найдет. Ты помнишь условия той сделки…

– Помню и до сих пор не понимаю, почему ты не поговорила с Пашей, перед тем как даже разговаривать с этим ублюдком.

Одного момента я маме все же не рассказала. Не хотела ее волновать. Да и времени мне “подумать” не дали.

– Нужно рассказать Паше все, Надь, – продолжает мама о своем. – Смысл бегать? Он найдет тебя.

– И признаться ему? – хмыкаю. – Мам, я слишком высокую цену заплатила за все, чтобы сейчас все так просто потерять. Он возненавидит меня, когда узнает, и точно не поможет. Он не простит мне того, что я Ангелину оставила без отца, – последнее шепчу. Страшно даже вслух это произносить. – А его родня так и вовсе заберет ее в качестве наказания. Ты с ними не знакома близко, мам. Ты не знаешь, на что они способны, когда кто-то вредит их семье.

– Он всегда тебя любил, Надя! Он поймет и поможет.

– Ни за что! – выкрикиваю и до бела в руке сжимаю подлокотник. – Пусть думает, что я все та же дурочка, которая играет в люблю-не люблю. Пусть думает, что я больная на голову. Это лучше правды!

– А ты его любишь?

– Ты знаешь ответ, мам, – шепчу, долго думая над этим вопросом. Потому что запрещала себе его раньше.

Чувства к бывшему жениху – для меня табу.

Все еще болит.

От любви, от предательства и от собственной ошибки…

Получаю от мамы подтверждение, что она останется в городском доме дедушки и отключаюсь, продолжив собирать сумки.

Нужно взять лишь самое необходимое на первое время.

Ефим входит в дом через полчаса после нашего расставания. Проходит в нашу с Ангелиной комнату и останавливается в дверях.

– Он ушел? – спрашиваю, опережая его вопрос.

– Нет, – подтверждает он мои мысли, хотя я знала ответ. Голос Паши с улицы слышен хорошо, как и смех. – Ест. Надь, ты мне никогда этого не рассказывала, но как звали твоего жениха, от которого ты сбежала?

Замираю с кофточкой дочери в руках.

– Думаю, ты уже догадался, – отвечаю, не оборачиваясь.

– И ты не скажешь ему о дочери? – Ефим делает шаг в комнату.

– Нет, – киваю, повернувшись к нему и дав увидеть все то, что внутри меня. – Иначе он не отпустит меня. А я пока не готова его впускать в свою жизнь…

– А ты думаешь, что без дочери он тебя отпустит? – хмыкает он, словно уже знает Пашу и все его дальнейшие шаги.

– Я спрячусь. Это поможет.

Наверное…

Долго сидеть в доме не получается.

Собрав чемодан, засунула его за диван, чтобы никто не нашел и не поднял кипиш, пока Сабуров в доме. Потом тихо бабушке с братьями все объясню, а Ефим уже в курсе. Остальных в доме не бывает.

Кроватка Ангелины останется у дедушки, а у матери Ефима мне обещала дать на время ее соседка. Взяла лишь подушку и одеяльце дочери, которые она любит.

Переодеваюсь и выхожу из дома, потому что находиться внутри уже невыносимо.

Я терпела, надеясь, что он уйдет, но когда вернулся дедушка и посиделки пошли на “второй раунд” уже не вытерпела.

– А вот и моя внучка, красавица, – замечает меня дедушка, стоит мне выйти на крыльцо. – Надежда! Надюша! Наденька! – представляет он меня гостям Лауры.

– Дедуль, я пойду проверю кроликов, – отвечаю ему, старательно избегая его взгляда. – Вдруг родила крольчиха. Проверю. Помогу. Запишу.

Рабочие уже уехали по домам. Так что мой побег, чтобы следить за кроликами выглядеть странно не будет.

– Надюш, садись, – дедушка хлопает по месту рядом с собой. – Смотри, какие здесь женихи. Лаура себе одного взяла и тебе привезла.

– И кого же Лаура себе выбрала? – хмыкаю, чувствуя в груди непонятно откуда-то взявшуюся злость. Слово “жених” и кандидатура Сабурова меня вывели из себя. – Павла? Лаура, не боишься, что такой большой человек, привыкший к власти, как Павел Денисович, будет делать все так, как удобно ему, наплевав на твое мнение? – с вызовом смотрю на бывшего мужа.

Не выдержала. Не смогла. До сих пор не могу простить ему того, что он поженил нас без моего согласия. Точнее согласие он получил, но женой я ему должна была стать через месяц, а не в этот же день, когда зашла в ЗАГС.

– Павел женат. Он здесь как гость, – отвечает она мне смущенно и бросает извиняющийся взгляд на этого женатика. – А Ион – мой коллега. Между нами ничего нет. Так что можешь…

– Обойдусь, – бросаю и иду прямиком к кроликам. К своим маленьким антистрессам.

Достаю парочку маленьких кроликов из клетки, сажусь в сетчатую капсулу для осмотра ушастых и, отпустив их, по одному играю.

Дедушка придумал. В ней удобно осматривать животных, сажать на карантин и делать уколы. Кролики из этой капсулы метр на метр не сбегают.

Глупое занятие и больше подходящее для детей, но так успокаивает. Эта кроличья шерсть, похожая на шелк, маленькие, но такие приятные на ощупь ушки. Да и крольчата меня не боятся. Пару минут привыкают, а затем уже спокойно носятся по капсуле, то и дело подходя ко мне и принюхиваясь.

– Ты здесь… – доносится до меня мягкий, приятный голос единственного мужчины в доме, с кем я не против сейчас говорить.

Дедушка бы уговаривал вернуться за стол и познакомиться с кем-нибудь. А братьев, к моему счастью, сейчас в доме нет. Они еще вчера уехали в город на ярмарку и приедут только через пять дней, когда ярмарка закончится.

– В доме очень слышен его голос, – поднимаю взгляд на Ефима. – Лучше здесь. Не слышно. Спокойно. И подумать можно.

– Он там отца выкручивает и сюда хочет пойти, – Ефим залезает ко мне в капсулу и берет одного из кроликов.

– Черт!

– К Машке? – предлагает он, указав на забор. – Я помогу через забор перелезть. С отцом ее объяснюсь после.

– А смысл сейчас бегать? – вздыхаю я. – Пусть приходит. Ничего не изменилось. Будет говорить – я буду молчать, – высказываю свое мнение.

Это кролики на меня так влияют. Сразу спокойной и расслабленной становлюсь.

– А то, что за столом сказала про него, правда? – спрашивает он, поджав губы. – Что плюет на чужое мнение.

– Пятьдесят на пятьдесят, – дарю ему улыбку. – Он вроде тебя подталкивает к этому, говорит, что все будет по твоему желанию, а потом оказывается, что в тот день, когда вы подали заявление в ЗАГС, вы поженились…

– А так он какой муж? – спрашивает Ефим.

Странные он мне вопросы задает. К чему все это?

– Я не сказала бы, что плохой, – честно ему отвечаю. – У него есть свои заскоки в голове, которые я могу понять, но есть те, которые нет. Они и стали тем, из-за чего я не хочу с ним видеться, – пожимаю плечами. – Вот и все. Говорить здесь больше нечего.

Такая заинтересованность может кончиться и чем-то плохим, поэтому лучше ограничиться общими чертами. А врать Ефиму я не хочу.

– Не вернешься к нему?

– Не думаю, – тяну, поразмыслив немного. – Это пройденный этап.

– Даже ради Ангелины?

– Да.

Несколько минут мы сидим в тишине. Вопросов больше от Ефима не поступает, а я теряю интерес к беседе. Опять же кролики расслабили. Хочется их гладить, а не думать о проблемах.

– Надь, я вот что спросить хочу, – прокашлявшись, начинает Ефим. – А ты уверена, что сможешь все это перенести? Я же вижу, как ты на него смотришь. С обидой во взгляде, но и с любовью. Если бы на меня хоть одна из моих девчонок так смотрела – я бы женился на ней в тот же день.

– Я дружила с ним очень долго, Ефим, – хмыкаю на его слова. – Он был частью меня самой. Думаю, поэтому ты видишь там что-то, похожее на любовь. Я просто на минутку вспоминала, как нам было хорошо… И… и мне стало грустно, что этого долго не было. Я скучала по нему. Вот и все.

– Понял, – кивает и, наклонившись, целует меня в макушку. – Держись, мой солдатик. Нам с тобой еще семейный бизнес поднимать. Я без тебя не справлюсь. Так что держись и не кисни. А я всегда помогу.

Павел

С трудом удается вырваться от дедушки Нади. Тот без остановки сватает ее Иону, расписывая, какая она красавица, умница и прелесть. И я даже с ним согласен, но добавлю, что помимо всех этих плюсов она хорошо играет в прятки и быстро бегает.

Только вот Владимир Ефимыч, дедушка Нади, ни Иону, ни мне подойти к своей прелести не дает.

Он и меня сватал Наде поначалу. Наверное, не зная, что его внучка вообще-то уже моя жена.

Интересно, что Надя родным рассказала. Думаю, что ничего. Но этот Ефим, сын хозяина фермы, явно знает больше своего отца.

Хотя зря я осуждаю Надю и ее молчание перед родными. Сам первую неделю молчал, не зная как сказать родным, что моя невеста сбежала. Но бабушка взяла меня в оборот, и пришлось сознаться. И в том, что женил нас без ее согласия, и в том, что поцеловал другую, а после признался в этом Наде.

Вся женская часть родни, в том числе и моя обычно прощающая все мама, объявили мне бойкот. Сказали, что не будут со мной говорить до того момента, пока я не верну Надю и она меня не простит.

Правда через два месяца они сдались и уже обеспокоенно подключились к моим поискам сбежавшей супруги.

Обещали ей тоже бойкот устроить за то, что сбежала. По их мнению, от меня она сбегать имела право, а вот не выходить на связь с ними – нет.

– Извините, я во время экскурсии не запомнил, где можно уединиться? – пускаю в ход последний аргумент, чтобы вновь поговорить с Надей.

Все я запомнил. Как и то, что уличный туалет находится на пути к кроликам. А именно к ним ушла Надя.

– В доме есть. И на улице, – произносит он, указав мне за спину. – В ту калитку. Но там света нет. Лучше в доме сходите, Павел.

– Ничего страшного. Не слеповат, – довольный поднимаюсь из-за стола и лечу к своей любимой, но жутко упрямой женщине.

Шагаю тихо, чтобы не спугнуть ее раньше времени. Говорю же, бегает моя супруга очень быстро. Всю жизнь от меня бегает, по сути.

– Ефим, но так не может продолжаться дальше, – говорит Надя своему другу-жениху. – Нам нужно сказать дедушке об этом. Если он узнает это от кого-то третьего, а не от родного сына и любимой внучки…

– Надь, у него сердце слабое! – восклицает мужчина. – Ему сейчас не до таких новостей.

Напрягаюсь, чувствуя что-то неладное.

– Знаю, – вздыхает Надя.

Замираю, прислушиваясь к разговору.

Что там они скрывают?

– И что будем делать? – спрашивает Ефим напряженно.

– Давай пока все оставим? И расскажем, когда скрывать беременность будет невозможно – предлагает она, а все внутри меня падает.

Надя беременна? От этого Ефима?

О боже!

Забрать ее будет сложнее, чем я думал.

Да и… разлучать отца и ребенка.

Но Надя – моя жена!

Ненавижу, когда что-то идет не по плану.

Когда принципы сталкиваются с желаниями. Оставить Надю в покое и дать построить семью с этим мужчиной? Или забрать то, что уже принадлежит мне и принять ее ребенка? Последнее несложно. Это будет Надин ребенок, а значит я буду любить его так же, как и ее.

Но… теперь согласие и прощение Нади мне важнее, чем еще пару минут назад.

Выхожу из своего укрытия, направившись к семье, которую, вероятнее всего, разрушу. Надя в какой-то клетке сидит, а Ефим напротив нее.

– Вы на кроликов мало смахиваете, – говорю им, когда они меня замечают.

– А ты наблюдательный, – хмыкает мужик, покачав головой.

– Лаура больше не развлекает? – спрашивает Надя недовольно.

– Для досуга мне больше твоя кандидатура нравится, – отвечаю ей с тем же ядом в голосе, каким она в мою сторону прыснула.

– Жаль, что я занята, – разводит она руками. – Очень жаль.

– Так можем втроем пообщаться, – предлагаю им, вспомнив интересный факт, который мгновенно заставляет меня рассмеяться. – А вы знаете, что крольчиха может вынашивать одновременно два потомства, зачатых в разное время и от двух разных самцов, так как у неё раздвоенная матка?

Да, это было бы идеально, если бы она сейчас забеременела от меня. Многое бы облегчило…

Жаль, что Надя не крольчиха.

– Какой ужас! Но теперь понятно, почему они такие плодовитые, – восклицает Надя, бросив жалостливый взгляд в сторону каких-то клеток.

А вот Ефим, кажется, шутку понял. Взглянув на Надю, хохотнул, а после спрятал улыбку в кулаке.

– Боюсь, с этим ты опоздал, – произносит он мне.

– Опоздал? – Надя оборачивается к нам. – С чем опоздал?

– С намерениями помириться, – Ефим поднимается со своего места и по одному забирает маленьких крольчат, отправляя их в клетку к матери. – Вас оставить или пойдем по делам, Надя?

– Он же за нами потащится, – вздыхает она, говоря обо мне так, словно меня здесь нет. – Оставь нас лучше. Десять минут и присоединюсь. У нас дел много.

– Жду тебя у Герды, – говорит ей Ефим и уходит, оставляя меня наедине с Надей.

Ох, мне бы сейчас похитить ее, но не вариант. Для этого подготовка нужна и люди, а они точно за минуту не приедут.

Надежда

Тяжело вздыхаю и провожаю Ефима взглядом. Его поддержка была бы мне сейчас как нельзя кстати, но не хочется втягивать его в подробности своей личной жизни. Хватает и того, что он уже знает.

– Начинай говорить.

– Надь, я все еще люблю тебя и жду, что ты вернешься, – начинает он с банального и пусть это трогает мою душу, я не намерена возвращаться.

Дело даже не в угрозах, а в том, что, когда я стала его, он разучился слышать меня. Я потеряла мнение в его глазах. И с этим я мириться точно не могу.

– Паш, между нами все кончено, – стараюсь говорить мягко. – Слишком много ошибок мы совершили за данный нам месяц отношений. Если мы сойдемся, этих месяцев станет больше, что увеличит и количество ошибок.

– На то она и жизнь, чтобы совершать ошибки и их исправлять.

– Слишком больно жить по такому принципу, – хмыкаю и тяжело вздыхаю. – Мне нравится моя нынешняя жизнь. Рядом с теми, кто меня любит и ценит. Единственные ошибки в моей жизни сейчас – неправильно рассчитанная порция корма животным, опечатка в чеке… Это мелочи. Они не делают мне больно. А наши с тобой ошибки разбили меня… Растоптали… Мне здесь хорошо. Здесь есть все, что мне нужно.

– И жених, который тебя понимает, – шепчет он, но я слышу.

– Да, – киваю. – Он не давит на меня. Все так, как я хочу. Я для него личность, а не ребенок, за которого нужно брать отвественность. Он дает мне принимать решения самой. Делать ошибки, но делать их самой, – озвучиваю все то, что хотела ему сказать за время нашей разлуки. – Знаешь, за эти полтора года я поняла, что наши отношения были идеальными, но они проходили в статусе “Взрослый-ребенок”. Я больше не ребенок, Паша. Мне больше не нужен родитель. Ты мне больше не нужен! Я научилась ходить сама. Но не буду отрицать, что ты научил меня этому, и я даже благодарна тебе, но на этом все… Кроме благодарности, я ничего дать тебе больше не могу.

– Ты правда повзрослела…

– Да, – киваю. – Потому что мне дали нести ответственность. Вначале красиво сломали, а затем дали время на то, чтобы я собрала себя по кусочкам.

– И ты любишь этого Ефима?

– Люблю.

– Хочешь провести с ним будущее?

Мы с ним уже спланировали это будущее. Нам нравится вдвоем развивать ферму дедушки. Как бы ни сложилась наша жизнь дальше, с кем бы мы ни были, мы с Ефимом продолжим свое дело вместе, поэтому “Да”, но не такое, какое думает Паша.

– Да, – киваю.

– Уверена?

– Да.

– Ладно, – неожиданно сдается он. – Я подпишу документы на развод сегодня. Дам тебе то, чего ты хочешь. У тебя есть примерно час, чтобы передумать. Пока я распечатаю документы, – говорит сухо и строго. Это даже пугает.

– В доме есть принтер, – говорю ему, сделав шаг к вскоре уже бывшему мужу. – Пришли документ, я распечатаю, и подпишем уже сейчас.

– Нужно время, чтобы юрист проверил и внес коррективы в твой договор, – произносит он безэмоционально. Эмоции покидают его лицо, и я перестаю его читать. Я не понимаю, о чем он думает..

– Пришлешь на мою почту, – прошу его. – Я распечатаю и найду тебя. Ты будешь рядом с дедушкой?

– Рядом с ним.

С трудом держусь, чтобы не потерять настрой.

Боже, что я творю?!

Что я делаю?

Откуда столько сил?

Встаю и выхожу из клетки. Миную Пашу и, не оглядываясь, иду к Ефиму и Герде. К любимой собаке дедушки. И если он узнает, что она понесла от дворняги – его хватит удар.

Сосредотачиваюсь на этой трагедии, а не на том, что только что сделала… Я разбила Паше сердце.

Но так нужно… Я давно просила его об этом.

Все так, как должно быть.

Захожу в сарай или, как дедушка называет, в пристройку. Дедуля построил ее для своей собаки. У Герды даже свой лаз есть. Он и стал тем, что погубило мечты дедушки о чистокровном потомстве его любимицы.

Вхожу и падаю в объятия к Ефиму. Шмыгаю носом и как бы прошу меня пожалеть.

– Эй, ты чего? – спрашивает он, погладив меня по голове.

– Не хочу разговаривать, – шепчу ему и вздыхаю. – Давай просто обниматься и молчать?

– Он что-то тебе сделал? Мне выйти и поговорить с ним? – сразу же предлагает Ефим.

– Нет, все хорошо, – поднимаю на него взгляд и поджимаю губы, озвучивая итог нашего с Пашей разговора. – Он согласился на развод. Все хорошо.

– Согласился на развод? – переспрашивает он, скривившись. – В каком смысле согласился на развод? Вы что, женаты? Сейчас? До сих пор?!

– Да, – неловко скалюсь. – Мы еще женаты… Оказалось. Я не знала…

– Ого! – единственное, что произносит он, а затем замолкает. Надолго.

Позволяет моим мыслям съесть меня. Я же полностью отдаюсь тому, что теряюсь в собственных размышлениях.

Одна моя часть хочет сбежать и оставить все как есть. Продолжить скрываться от Сабурова.

А вторая хочет рассказать ему и надеяться на то, что Паша мне поможет. Спасет. Но сказать ему, позволить быть рядом – вновь стать ребенком в наших с ним отношениях. Я потеряю самостоятельность, но обрету возможную безопасность. Или оставлю себе самостоятельность и видимость какой-то безопасности…

– Ефим, я глупость делаю? – поднимаю взгляд на своего друга.

– По мне, да, – признается он. – И ты об этом знаешь. Иначе бы не ревела на моем плече сейчас.

– Но ты ведь знаешь, что не все так просто, – напоминаю ему, пытаясь защитить свою точку зрения. – Да и он мне изменил.

– Надь, – Ефим оглядывает меня мягким, снисходительным взглядом. – Для нас, мужиков, поцелуй – не измена. Точнее, если мы целуем, а если вы… Да, все же измена в обоих случаях, – признает он, сморщив нос. – Настоящая клоака, Надя.

Полностью с ним согласна.

Как и с тем, что не уверена в своем решении.

– Как Герда? – вздыхаю и беру себя в руки. Глажу собаку, которая свернулась рядом с нами.

Может, она и не беременна, но мы с Ефимом уже месяц с момента, когда увидели любовь породистой собаки и дворняжки, наблюдаем за Гердой. Ее поведение изменилось. Она вес стала набирать.

Надо бы к врачу ее свозить, но дедушка что-нибудь заподозрит. Схватит оружие и прибьет дворняжку, а после сляжет с ударом.

Минут через двадцать захожу на почту, в которую не заходила полтора года. Куча писем. Но важнее всего верхнее. От Паши.

– Я пойду распечатаю и приду с шампанским, – стараюсь держать лицо, будто у меня праздник, а на душе кошки скребут. – Будем праздновать мой развод. Мой первый в жизни развод!

– Может, с тобой пойти? – предлагает Ефим.

– Будь здесь, – прошу его. – Иначе, я тебя знаю, сорвешься.

Спускаюсь вниз. Молча сижу в доме, в кабинете печатаю документ с заголовком “Заявление о согласии на расторжение брака”. Не читаю, чтобы быстрее все подписать и забыть.

Чем больше тяну – тем больше сомневаться во всем начинаю и хочу Паше во всем сознаться.

С этими бумагами выхожу на улицу и решительно протягиваю их Сабурову.

– Вы просили распечатать, – уверенно произношу.

– Не передумала? – спрашивает он, встав из-за стола. Внимательно меня разглядывает, ища трещину в моей решительности.

– Нет, – отвечаю, притянув документы к себе. Первой подписываю их и вновь протягиваю документы обратно Сабурову.

– Хорошо, – кивает он, улыбнувшись.

Берет бумаги и подписывает их сам. Стягивает с пальца кольцо и кладет все это на стол.

– Легче? – с вызовом уточняет.

Его вопрос подрывает все во мне. Он словно спусковой крючок для начала моей истерики.

– Легче! – выкрикиваю.

– Что происходит? – спрашивает дедушка, до сих пор непонятливо наблюдающий за мной.

– Я с женой развелся только что, Владимир Ефимыч, – отвечает ему за меня мой уже бывший муж. – Откроем по этому поводу новую бутылочку вина?

– Надя? – дедушка поворачивается ко мне. – Что он говорит? Он твой муж?

– Бывший муж! Вина не будет. Уходи! – указываю Паше на выход. – Сейчас же! И не приходи сюда больше никогда!

Он знает о моем нестабильном эмоциональном состоянии. Я окрепла за эти годы, но эмоциональное расстройство полностью вылечить невозможно. И он знает. Он играет с моими чувствами.

– Ага, – хмыкает он. – Но можно тебя на пару слов? Наедине.

– Нам не о чем говорить! – кричу.

– Всего одна минута.

– Минута, и ты уйдешь? – уточняю.

– И я сразу же уеду, – обещает он, но этот дьявольский блеск в его глазах не дает до конца ему поверить.

Это Сабуров и у него обязательно есть запасной план.

Главное, правильно рассчитать свои шаги и не попасться в его ловушку.

– Идем, – бросаю и первой иду к воротам.

Сразу же после разговора пусть уходит.