Текст книги "Ангелочек для бывшего мужа (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

Паша

Переезд и подготовка жилья к новым гостям заняли чуть больше суток. Но к тому моменту, как все приехали, все было уже готово.

Бабушка и мама Нади вызвались подготовить всем комнаты и расположить согласно моим рекомендациям.

Моих бабушек с их мужьями лучше расположить в спальнях напротив. Чтобы они были рядом, но при этом не так близко, чтобы их сплетни кто-то мог подслушать.

Ярослава с женой и младшим ребенком в одной комнате и рядом с ними обязательно комната для их старшей дочери и бабушки.

Моих родителей ближе к бабушкам, чтобы мама и папа сразу же могли проконтролировать наполеоновские планы моих бабуль. Дедули не всегда справляются с этим рыжим ураганом.

Сестра поначалу хотела приехать, но по итогу решила уехать к брату дедушки. Помочь с ремонтом. Охрана там на уровне, поэтому я не переживаю за нее. Если ее и похитят, то потом обратно вернут и денег предложат, лишь бы ее обратно мы приняли.

Комната для нас с Надей и Ангелиной должна быть ближе к бабушкам. Потому как дочь у нас заберут. И Наде лучше быть ближе к этим комнатам. По первой ночи понял это.

Дедушка Нади без вопросов пошел на уступки, когда мы попросили у них на время кров. Правда ему не сообщили об опасности, нависшей над их семьей. Сказали, что все это подготовка к свадьбе, а охраны много, потому что люди все влиятельные.

Ефиму мы сказали, потому как кто-то из мужчин дома должен быть в курсе всех событий. Нашу идею не говорить его отцу правды поддержал, добавив, что у того сердце слабое. Может начать волноваться.

Мое предложение о расширении фермы и поставке продуктов в мои рестораны Владимира Ефимовича тоже заинтересовало. Момент с подписанием и обсуждением всех условий решили оставить до момента приезда моего дедушки и отца.

В первый день личных разговоров ни у кого не было. Все собрались за огромным столом. Ели, пили, веселились, и никто не помнил о проблемах, но вот на следующий день обстановка стала напряженнее.

Первый день весь был наполнен радостями, особенно в тот момент, когда я объявил своим родным, что у меня есть дочь и представил свою радость за общим столом, как король лев своего наследника. Мои бабушки и мама напрочь похитили нашу с Надей дочь, как я и предполагал, возвращая ее матери только в момент кормления.

“На заправку”, – шутили мои родные.

Первый разговор произошел у меня с отцом и дедушкой насчет Дорофеева. Родные зашли к нам с Надей в спальню перед завтраком. Ангелины, как и всю ночь, в нашей комнате не было. Ее забрали бабушки, дав нам с Надей поспать. Всю ночь малышку кормили смесями и молоком в бутылочках.

Я мечтал о том, что этой ночью буду приставать к своей жене, пусть и безрезультатно. Лишь чтобы напомнить ей о себе и дать вновь привыкнуть, но… но стоило моей голове коснуться подушки, и неполноценный сон прошлых ночей дал о себе знать.

– Надюша, выйдешь? – просит дедушка мою жену, присев на край кровати. – Нам нужно поговорить, а ты слишком нежная для некоторых тем, – объясняет он ей свою просьбу.

– Я знаю, что Дорофеев погиб, – произносит она, не отвлекаясь от глажки вещей дочери. – Можете говорить при мне, потому что это касается меня.

– И все же, – просит он ее. – Я бы не хотел, чтобы ты волновалась сейчас.

– Я потом коротко тебе расскажу. С цензурой, – обещаю ей, подойдя и аккуратно забрав у нее утюг. – Честное слово! – бросаю напоследок. Ловлю ее взгляд и добавляю в свой чуть больше мольбы. Вздохнув, она кивает, соглашаясь.

Отключив утюг из розетки, покидает комнату, оставляя меня с дедушкой и отцом наедине.

– Собственно, как мы и предполагали, Дорофеев узнал о том, что произошло, – начинает дедушка, сложив руки в замок. – Мы с ним перед отъездом встречались. Я рассказал ему, зачем мы ловили его сына. Что именно от него хотели.

– И что он? – интересуюсь я, потому как отец скорее всего уже все знает.

– Убит горем, – отвечает дедушка, поджав губы не то от сожаления, не то от того, что собирается сказать дальше. – Но он готов не мстить, если мы позволим ему поговорить с Надей. Если она все подтвердит. Все мои слова.

– А если он что-то с ней сделает? – сразу же выпаливаю. – О нет! Я переживаю за Надю!

– Не в его стиле что-то ей делать, но в одном ты прав. Мы не знаем, на что он способен в гневе, – подтверждает отец. – Но дедушка показывал ему видео. Его сын сам упал и это видно. На видео не раз слышно, что отдаются приказы брать живым. Он зол, но, думаю, понимает, что нашей вины в том нет.

– Я опасаюсь за Надю, – повторяю, потому как не согласен отпускать свою жену в лапы пусть и не зверя, но родителя зверя.

– Мы тоже, – поддерживает меня в моих страхах дед. – Поэтому вначале решили поговорить с тобой. Нам нужен какой-то козырь перед тем, как мы пустим Надю к нему. А этот шаг неизбежен, если мы хотим уладить все миром..

– Он не простит нам смерть единственного сына, дедушка!

– У него есть внебрачный, – признается дедушка, приоткрывая мне занавес той части мира, которая мне не видна. – И для многих не секрет, что он лет пять уже делает ставки именно на внебрачного. От этого Дорофеев-младший и бесился. Понимал, что власть ускользает из его рук.

– Вообще… – задумчиво тяну, вспоминая об одном человеке. – У меня есть один вариант решения. Козырь, – поясняю. – Но мне нужно прежде встретиться с этим внебрачным сыном. Убедиться, что он нормальный человек и не причинит вреда моему козырю.

– Организую, – кивает дедушка.

Второй разговор случился сразу после завтрака, где вновь собрались все семьи. В этот раз к нашей троице Сабуровых добавились еще и Владимир Ефимович, Ефим и Ярослав.

Последний больше как зритель сидел. Слушал, не вмешивался. Но никто не был против этого.

– Собственно все, как и говорил мой внук, – заговаривает дедушка, решив взять на себя главную роль. К тому же он по возрасту больше в собеседники дедушке Нади подходит. – Мы выкупаем землю рядом с вами. Вливаем финансы в ферму, в землю и в работу. За нами закрепляется определенный процент доходов, который мы будем получать стабильно, как и процент расходов.

– Но, как я понял, какое-то время вы будете получать больше, – бросает Владимир Ефимович.

– Да, пока не выровняем проценты, – кивает мой дед, понимая наверное, что Владимир не особо понимает в бизнесе. Для него есть продукция, реализация и все. А там еще куча всего. – Схема прозрачная. И мы как родственникам увеличим вам срок выплаты, что приведет к вашей большей прибыли. Также на моих людях остается поиск клиентов и прочее. Собственно, для вас меняется лишь одно. Площадь фермы и ее масштабы.

– Мы, собственно, согласны, – кивает дедушка Нади. – Мы с Надюшей это все обсудили. Это она у нас фермой занималась. Она сказала, что идея хорошая, что прибыльная, и нужно соглашаться, – бросает он, признаваясь в том, что слаб в этом. – Я лично в этих бумажках ничего не понимаю. Я руками работаю, а не головой. Ефим вам доверяет. Надя доверяет. Значит, я согласен. Своего все равно не потеряю. Моя земля при мне остается. Даже если прогорит ваша идея, у меня, как был кусок земли, да живность, так все и будет!

– Да, – кивает дедушка. – Все именно так. Для вас никаких рисков.

На моих губах появляется улыбка. Когда-то Надя переживала, что из бедной семьи. Что не тянет на достойную меня невесту, а сейчас мы заключаем бизнес-контракт с ее семьей. Наши семьи объединятся не только кровью, но и бизнесом.

Однако хорошая у меня чуйка! Выбрал себе скрытую богатую невесту.

“– Я же не такая, как вы! – восклицает Надя.

– Что, рук и ног нет? – с театральным удивлением переспрашиваю ее.

– Паш! Я серьезно!

– А какая ты не такая? – стараюсь скрыть свою злость, потому что прекрасно понимаю, о чем она и… и устал, что она считает себя не такой, как нужно, лишь из-за того, что у меня некоторых бумаг больше.

– Ну… не такая богатенькая завидная невеста, – отвечает смущенно.

– Думаешь, у нас в семье все богатые завидные невесты? – хмыкаю, вздернув бровь. – Вот так отец удивится новому статусу! Кем-кем, а завидной невестой он еще не был.”

А теперь она и правда завидная невеста. Правда уже моя жена, но, думаю, факт того, что она теперь по своим меркам достойна – заставляет меня улыбнуться.

Нужно будет ей это припомнить и сказать, что это я уже недостоин принцессы фермерской.

– Ну, я согласен, – бросает Владимир Ефимович. – Что-то нужно от меня?

– Контракт уже готовят. Подпишем вечером или уже завтра днем. Потом начнем заниматься землей, планированием и прочим.

Все медленно, но начинает налаживаться. С Дорофеевым все решим, бизнес в Молдавии откроем.

И лишь одно меня не отпускает. Болезнь Нади. Сердце все же не шутки. Нужно свозить ее в клинику. Пусть посмотрят.

Третий разговор же был самым веселым. Для меня. Мой собеседник был злым и недовольным, а еще… самым неожиданным.

– Стоять! – останавливает меня в проходе возмущенная и недовольная моська одной из тех девушек, перед которыми я не могу устоять.

Опускаю взгляд на эту мелочь в босоножках и выгибаю бровь. Она повторяет мой жест и продолжает молча сверлить взглядом и посылать проклятия.

– Что случилось, куколка? – первым подаю голос, потому что эта молчаливая битва порядком забавляет. Еще немного, и расхохочусь, а София мне этого не простит.

– Это что за дела? – возмущенно бросает она и делает шаг в мою сторону.

– Какие дела? – оглядываюсь по сторонам.

– Это почему ты в России шлялся, а Надя сама воспитывала ребенка?! – восклицает, зарычав как маленький писклявый зверек.

– А ты откуда знаешь, что я шлялся? Может, я не шлялся, – бросаю ей с вызовом.

– Так бабушка сказала, – сдает она сплетни своей семьи. – Что обидел мою Надю так, что она от тебя сбежала и родила ребенка. И пока она мучилась, ты где-то шлялся!

– Ну… почти так… – не отрицаю, потому что, по факту, все именно так.

– Ты что, не искал ее? – грозно рычит, на что я тотчас начинаю мотать головой. – Почему так долго искал ее тогда? Значит, плохо искал! Не со всей силы!

– София, все очень сложно.

– Вот у вас, взрослых, столько сложностей, что я уже не хочу быть взрослой! – восклицает она возмущено, и ее голос наполнен разочарованностью. – И замуж за тебя не хочу, дядя Паша. Ты нестабильный какой-то. Как с тобой жить? Как тебя такого любить?! – трясет она руками и негодует.

– Последнее твоя бабушка сказала? – уточняю, решив, что со всей семьей Серовых нужно поговорить. Попросить при дочери такие вещи не обсуждать, иначе она у них никогда замуж не выйдет.

– Нет, это уже я сказала, – признается. – Я бы на месте Нади опять от тебя сбежала. Через виноградники и подальше. Лучше мужа себе бы нашла!

– Да ты что! – восклицаю, с улыбкой глядя на эту деловую колбасу. – И где же ты бы его искала?

– А я уже нашла! – фыркает она в мою сторону так, словно это дело пары секунд. – За дядю Ефима замуж пойду. Он скоро будет большой фермер. Это папа сказал. У него кроликов много и цыплят. Одни плюсы! И он будет мне каждый день готовить вареные яйца, – хвастается она.

Боже, не ребенок, а чудо какое-то!

Представляю, что моя Ангелинка такой же будет.

– Эх, какую невесту упустил! – с театральным сожалением, цокаю языком. – Но здесь цыплята, кролики и яйца. Я никак не дотяну до этого уровня.

С трудом держусь, но и промолчать не могу.

Такая потеря!

– Вот-вот! – поддерживает мои терзания София. – А еще так будешь себя вести плохо и Надю потеряешь, – продолжает меня ругать. – Тебе надо срочно извиняться и любить Надю. Сильно-сильно! И не просто говорить, что любишь, а делать все для нее. Яйца варить…

– Есть, мой капитан!

– А теперь пошли, – задает мне направление рукой и предлагает идти с ней. – С теоретической частью наказания мы закончили, приступим к практической, – важно заявляет.

– Это куда мы? – спрашиваю, но следую за своим “учителем”.

– Будем тестировать наказание, которое дедушка Вова сказал, – бросает, старательно избегая моего взгляда, что говорит лишь об одном: она что-то затеяла, и мне это не понравится. – Он сказал, что если человек сильно накосячил, то можно. Ты сильно накосячил, дядя Паша.

– Куколка, ничего не путаешь? Вообще, ты не имеешь права меня наказывать. Это могут сделать лишь мои родители.

– А кого еще мне крапивой бить? – возмущенно оборачивается ко мне и даже останавливается. – Интересно же, как она бьется! А на себе жалко пробовать. А кроме тебя больше никого в доме не ругают. Ну и еще Надю ругают твои бабушки, но Надю дедушка Вова запретил крапивой бить. А дедушка Вова мне нравится, и поэтому я не могу его ослушаться, – вздыхает под конец так, словно она в ловушке и не знает, что ей сделать. – Дядя Паша, я тебя всего разок ударю! Посмотрю и больше бить не буду…

– А если я тебя крапивой побью потом? – спрашиваю ее с вызовом.

Ишь, что удумала!

– А я ребенок! Детей бить нельзя! – бросает она, размахивая своим указательным пальчиком. – Это по законам!

– Пфф! – фыркаю на ее слова, принимая другие условия игры. – А кто узнает?

– Я всем расскажу! – восклицает она.

– Да кто тебе поверит-то, мелочь безжалостная?

– Все поверят!

– А ты уверена, что после крапивы сумеешь кому-то пожаловаться? – поигрываю бровями и наступаю на нее. – Вдруг она так сильно бьется, что ходить не сможешь? – угрожающе прищуриваюсь.

– Стой! – выставляет руку перед собой. – Не буду я тебя бить крапивой. Так и быть. И ты меня не бей, – выставляет она условия. – Но тогда давай вместе искать, кого крапивой будем наказывать. Если тебя и меня нельзя, то нужен третий.

Искать того самого третьего долго не пришлось. Перепало… моему деду от моей бабушки. Правда мы с Софией в этом не участвовали, но процесс избиения крапивой изучили достаточно за их пятнадцатиминутные бега по ферме.

Мы с Софией даже насладились этим зрелищем и…

Дед сам виноват.

Зачем пошел в одиночку с отцом осматривать владения Владимира Ефимовича? Я его предупреждал, что там много женщин работает на сборке сейчас. А на улице пекло. Те и снять майки могут.

Вот бабушка и застала его в тот момент, когда он смотрел на полуголых женщин за работой.

Не знаю, какие мысли были у дедушки в тот момент, но бабушка за двоих официальную версию его мыслей выдвинула и покарала.

– Мда, не хотел бы я иметь такую жену, – тянет Ефим, который вместе с нами смотрел этот концерт.

– Не, я нормальная, – бросает ему куколка, продолжающая смотреть бойню. – Не переживай.

– Чего? – переспрашивает ее он, не поняв, о чем она. Я же улыбнулся в ладонь.

Попал парень. Ой, попал!

Теперь, пока у нее следующая жертва не появится, так и будет его планами на свадьбу мучать.

– Я, когда вырасту, женой твоей стану, – оборачивается к нему София и спокойным, почти что елейным голосом добавляет. – Обещаю, что не буду тебя крапивой бить, Ефим. Но на других женщин тебе смотреть не буду давать. Я уже одному дала. Он на Наде женился. Больше таких ошибок не совершу.

Ефим переводит на меня одновременно вопросительный и молчаливый взгляд.

Пожимаю плечами и протягиваю ему руку.

– Добро пожаловать в семью, – шепчу, сам перехватив рукопожатие.

– Малыш, а ты не мелковата для меня? – спрашивает Ефим малышку, которой еще расти до него и расти. – Не думаешь?

– В самый раз! – отвечает она ему, довольно улыбнувшись. – Все так говорят. Чем моложе жена у бизнесмена, тем почетнее он выглядит. Ты еще не миллионер. Я узнала. К тому моменту, как станешь, – как раз вырасту, – озвучивает куколка ему свои расчеты.

Здесь удержаться не выходит. При зарождении новой любви нахожусь. Но, черт, смех да грех!

Отворачиваюсь и хохочу в кулак так, чтобы этого не заметила “невеста”.

Кое-как успокоившись, оборачиваюсь к “жениху”. Вновь ловлю его взгляд и пожимаю плечами.

А чего он хотел? Что сможет от всех дам бегать? Придет однажды такая, как София, и он даже слова не сможет сказать.

Пусть тренируется.

– Ладно, мальчики, – вздыхает София. – Вы отдыхайте. А мне надо маме помочь, – слезает с ящика и покидает нашу с Ефимом компанию.

Оба провожаем ее взглядом.

– Важная такая малышка, – бросает Ефим. – Однако умненькая! Какие планы строит!

– Пфф! Не то слово! – поддерживаю его.

– Это племянница Нади от брата по отцу, – уточняет он, обернувшись ко мне. – Верно?

– Ага.

– А та, которая на поле гоняет мужика, твоя бабушка? – продолжает он.

– Да.

– Другая рыжуля, которая за столом обсуждает с отцом, сколько у тебя и Нади будет детей, – твоя другая бабушка.

– Да, – киваю, улыбнувшись. – Даже прабабушка!

– А блондинка – твоя мама?

– Ага.

– А чего твой отец не по стопам пошел? – наконец переходит он к сути своего допроса. – Не рыженькую выбрал?

Его вопрос доводит меня до истерического смеха, потому что эта история меня до сих пор смешит.

– Решил, что это рыжее мракобесие лучше закончить, – отвечаю ему, продолжая хохотать. – Но… родилась моя рыжая сестра. И мракобесие продолжилось.

– У тебя есть сестра? – удивленно переспрашивает Ефим, и его глаза хитро начинают поблескивать. – Свободная? Почему не здесь сейчас? Познакомишь? Когда? – закидывает вопросами, даже не зная, о чем просит.

– Не вытянешь ее, Ефим, – бросаю ему и отчасти даже рад за него. – Поверь. При всем моем уважении к тебе, с ней справится только безумец. Истинный безумец, как мой дед.

– Жаль, – хмыкает парень. – Слушай, ты обещал, что расскажешь мне, что там с тем мужиком, который Наде угрожал.

– Да, но предлагаю переместиться туда, где нас не услышат, – согласно киваю. – Дедушка с отцом против того, чтобы женщины знали, что находятся в опасности. Меньше паники. А рыжая паника еще и опасна для всех вокруг моих бабушек.

– Я за травой для кроликов пойду, – кивает он на мешок на одном из ящиков. – Предлагаю по дороге поговорить. На поле никого нет.

– Да, хорошо, – отвечаю и оглядываюсь по сторонам. Замечаю парней из охраны и взмахом руки зову их. – Но с нами будут три охранника.

– Мы что, сами не справимся с опасностью? – недовольно спрашивает Ефим, взглянув на наше сопровождение.

– Это необходимость, а не мое желание, Ефим, – произношу, понимая его чувства, но я не могу ничего сделать. – Опасности, может, и нет, но подстраховаться стоит. Если с тобой что-нибудь случится, Надя мне не простит. И куколка, наверное, теперь тоже. Только нового жениха себе выбрала, а я его не уберег. Не простит мне!

– Иди ты! – звучит недовольное от него, а затем меня легко толкают.

Глава 11

Надежда

Приезд родни Паши был для меня тяжелым. Мало того, что на меня накричали из-за того, что я не общалась с бабушками своего мужа, так еще и пообещали отомстить за это.

Удалось немного поубавить их пыл, представив им Ангелину. И, казалось бы, дальше все должно быть идеально, но стоило им укачать моего ангелочка, и меня принялись ругать с новой силой, но уже за то, что дочь скрыла от них.

Говорить им об опасности, которая нависла над головами всех собравшихся на ферме, Паша запретил. Не строго, но попросил не поднимать панику, поэтому… поэтому пришлось бежать к Ярославу и молить о спасении. Спас. Правда тоже ругать начал, но не так строго, как бабушки Паши.

Но сложным был лишь первый день, затем все стало тише и спокойнее. Дочь у меня отобрали, возвращая ее лишь для дозаправки, и сбылось все то, о чем говорил Паша полтора года назад.

Дочери у меня больше нет. Ее приняли в другую семью.

Но на одном ребенке бабушки Паши останавливаться не планируют, поэтому стоило Паше и его дедушке с отцом выгнать меня из спальни, как меня захватили и похитили рыженькие бестии.

– Надя, ты уже не девочка, – начинает одна, укачивая мою дочь и даже не думая отдавать ее мне. – Вам бы с Пашей позаботиться о еще одном ребенке. Потому что троих вам надо, как минимум. Троих!

– Паша сказал, что, как вернемся в Россию, начнем что-то думать, – отвечаю им, ожидая примерно такого разговора, но, честно говоря, я к нему не готова.

– Зачем в Россию? – восклицает вторая, недовольная моим ответом. – Вы здесь старайтесь. Мы что, с мамой зря малышку себе забрали? Ночью старайтесь!

– Хорошо, – киваю, натянув улыбку.

Не хочу я им о своих проблемах со здоровьем говорить. Как-нибудь потом. Мне не особо приятно это обсуждать, потому что начинаю считать себя неполноценной.

– Не поняла. Ты что, детей больше не хочешь?! – возмущенно бросает Алиса Олеговна. – Ты что, на своей ферме головой стукнулась?! Если тебя напрягает воспитание, так мы с Кристиной на себя возьмем. А если там период вынашивания – переедешь к нам. Мы о тебе позаботимся. Ты, главное, нам роди, а мы воспитаем. Можешь родить и по курортам ездить, восстанавливать здоровье.

– Я вам что, суррогатная мама? – бросаю в шутливой форме. – Только роди и отдыхай?

– Ты молодая девушка, Надюша, – поправляет она меня. – Девушка, которая еще не понимает главного. Главное в этой жизни – дети. С ними сложно в самом начале. Не буду отрицать. Но могу тебе сказать одно. Что потом ты сожалеешь, что у тебя только двое или трое. Большая семья – это хорошо! Это то, чем в старости гордиться можно. Ты пока этого не понимаешь, но потом поймешь. Со временем. Поэтому не тормози. Рожай. А мы воспитаем. Потом спасибо нам скажешь.

– Я подумаю, – киваю. – У нас будут еще дети, но чуть позже.

– А что тебя останавливает сейчас? – не понимают они.

– Еще не до конца восстановилась после Ангелины, – держусь до последнего.

– Надя, что случилось? – Алиса Олеговна первая догадывается, что все не так просто.

– Ничего.

– Говори уже, – рычит на меня Кристина Рустамовна, дочь первой.

– Мы с Пашей обсуждали вопрос детей, и оба понимаем, что дети у нас будут, – отвечаю им, и все же уклончиво, но признаюсь в том, что сама родить не смогу. – Просто… просто не так, как появилась Ангелина.

– Ну да, – кивает Алиса Олеговна. – В этот раз пусть в семье появляется. Пусть Пашка все на себе испытает, как это, быть отцом новорожденного.

– Я о другом, – виновато опускаю голову. – Сама я больше не рожу. Мне здоровье не позволит.

– Здоровье?

– Сердечко шалит, – поднимаю на них застенчивый взгляд.

– Ух ты ж боже! – восклицает Кристина Рустамовна. – И что вы с Пашей надумали?

– Он говорит про суррогатное материнство, – озвучиваю планы своего мужа. До сих пор странно его так называть. – Я, собственно, согласна, но это тоже не дело одного дня или месяца. Нужно обследование. Нужно выбрать суррогатную мать. Нужно быть уверенными в этом шаге.

– Да-да, все верно, – поддерживают меня женщины, согласные с каждым моим словом. – Это надо делать осознанно. Врачи. А вообще, нужно тебе к хорошему врачу сходить с сердцем. Аккумулятор беречь надо.

– Да понимаю я, – киваю на их слова. – Мои документы на днях должны привезти, и Паша сказал, в столицу поедем. Ему уже хорошего врача здесь посоветовали, а потом в Москве еще пойдем.

– А Ангелина как? – заботливо и участливо интересуется Кристина Рустамовна. – У нее сердечко как?

– У нее все в идеальном порядке! – восклицаю. – Даже коликов особо нет. Зубики беспокоят, но это мелочи.

– Ой, а у вас здесь магазины есть? – словно спохватывается ее мама. – Подарков внучке накупить же нужно! Вы же, гады такие, не сказали! Мы с пустыми руками. А к ребенку с пустыми – неуважение!

– Ой, я решила все проще, – хмыкает Кристина Рустамовна. – Открыла счет, и мы туда денег скинули с Богданом. Малышке на образование, на подгузники. А подарками в Москве ее завалим. Это ведь здесь купи, туда отвези. Лишние движения.

Москва… Я так и не решилась поговорить с Пашей насчет того, о чем мечтаю. Не хочу я туда. И сколько не настраиваю себя, сложно пока принять, что придется покинуть ферму и вернуться в мир, где царит шум и суматоха.

После недолгого разговора, приглашаю всех на экскурсию. Берем с собой Ангелину, чтобы она хорошо поспала.

Пока я вожу делегацию по ферме и рассказываю обо всем, что у нас здесь происходит, бабушки везут коляску и нянчатся с внучкой, которая только счастлива от такого количества внимания. К нам присоединяется и Валерия, мама Паши.

В отличии от своих свекровей, Валерия решила занять другую сторону баррикад. Предложила помощь бабушке Вале по ферме, и Валерии доверили помочь с котлетами для работников фермы, пока бабушка варила борщ и второе для них же.

Отчасти именно из-за того, что на нашей ферме, помимо выплат, тебя еще и кормят, многие работники выбирают именно нашу ферму, а не ту, что находится в соседней деревне.

Дедушка хороший работодатель для них. Все его уважают и любят. Бабушка добрая душа и всегда обо всех позаботится.

Думаю, это огромный плюс нашей фермы.

С внучкой Валерия тоже успела понянчиться, но рыжие бабули все же сразу заклеймили наследницу, сказав, что это их внучка, а она чтобы себе другую выпрашивала у Паши. В итоге женщина сдалась. Ушла помогать.

По окончании экскурсии все отправились на завтрак. После него Валерия и Кристина Рустамовна предложили погулять еще немного. Но экскурсии было не суждено закончиться, потому что Кристина Рустамовна приревновала своего мужа и… и начала гоняться за ним по всей ферме.

– Знаешь, мне всегда интересно, как они, такие разные, могли полюбить друг друга, – заговаривает мама Паши, глядя на парочку, бегающую по огороду. – Но в то же время я не представляю рядом с ними кого-то иного. Они такие разные, но так подходят друг другу.

– Есть такое, – соглашаюсь с ней, улыбнувшись и немного скривившись, когда крапива прилетает по руке дедушки Паши.

Больно!

– Вы тоже с Пашей разные, – продолжает Валерия. – Но я знаю, что он тебя любит и за что именно.

– Но до такой любви, как у этих двоих, нам еще расти и расти, – произношу и отворачиваюсь, чтобы не смущать неожиданно целующихся.

– Паша скоро придет к этому, – отвечает мне свекровь, подарив ответную улыбку. – Он внук своего деда. Он уже чувствует тебя, а скоро поймет и то, о чем ты мечтаешь.

– Вы о чем?

– О тебе, – кивает женщина, взглянув на меня расслабляюще и понимающе. – Ты привязалась к этому месту. Ты с такими глазами рассказываешь о ферме, о своих родных здесь, о работниках и животных, что это сложно не заметить.

– Ну, это мой дом, – пожимаю плечами и увожу взгляд.

– Да, – тянет Валерия. – Это твой дом. Ты права, Надюша. Скоро Паша это поймет.

– Вы думаете…

– Я вижу, какая ты здесь и какой была в Москве, – продолжает она, словно бьет в самую цель. – Ты хочешь здесь остаться. Верно?

– Да… – не отрицаю и отчего-то чувствую вину, что не смогла этого скрыть. – Но мы еще не говорили об этом с Пашей. У него вся жизнь в Москве. Разве может одно мое желание что-то изменить? Я не хочу рушить его жизнь.

– Забавно, – хмыкает она. – Женщина не хочет рушить свою жизнь, но мужчина жизнь женщины разрушает. Дарит ребенка, который полностью меняет планы, мысли и желания женщины.

– Родить было моим желанием, – вступаю на защиту Паши. – Не Пашиным. Он не рушил мою жизнь.

– Я знаю, Надюша, – поджимает она губы. – Родить Пашу было и моим заветным желанием. Дети – это счастье.

– Я ничего не могу сделать, Валерия, – говорю с ней прямо. – Здесь просто мое желание, а там работа и жизнь Паши. Я приспособлюсь.

– Здесь твой комфорт, Надя, – произносит, покачав головой. – Попробуй поговорить с Пашей об этом. Потому что вся твоя жизнь зависит от твоего комфорта. Ты счастлива здесь, а это значит, что счастлив будет и мой сын.

– А работа?

– Поверь, Сабуровы везде смогут открыть бизнес, – фыркает она.

– Я подумаю, Валерия, – решаю не расстраивать ее. – Мне не сложно отказаться от фермы ради Паши.

Вру… Мне сложно. Но я пытаюсь. Пытаюсь ради дочери и Паши.

– Подумай, девочка, – хмыкает свекровь. – И запомни одну вещь. Мужчина это финансы, женщина это эмоции. Если тебе будет хорошо, то и твоему мужу будет хорошо, а это значит, что и финансы у вас будут в порядке. Ради счастливой женщины мужчина сделает все.

Вскоре к нашей девичьей компании присоединяется Паша. Целует каждую из своих девочек. Маму, меня и Ангелину.

Последней забота папочки приходится по душе, и она даже начинает смеяться, чем только радует Пашу, и тот начинает целовать ее без остановки. Достается ножкам, ручкам, животу, каждому пальчику и даже макушке.

– Ну, я вас оставлю, – с улыбкой тянет Валерия, глядя на идиллию дочь-отец. – Обещала Валентине помочь с раздачей еды рабочим, – произносит она и, пожав мою руку в знак поддержки, покидает нас.

– О чем болтали? – интересуется Паша, выпрямившись и отстранившись от дочери. Ангелине такое поведение отца и то, что она больше ему не интересна, не нравится. Начинает капризничать.

– Да так, – бросаю, качая коляску. – О своем. О женском.

– И все же? – настаивает он на ответе так, словно знает, о чем мы говорили, и хочет, чтобы теперь я ему это сказала в лицо. Но я не считаю, что эту тему нужно поднимать сейчас. Помимо всего этого, у нас куча проблем.

– Ничего такого, о чем неоходимо сказать тебе, – отвечаю ему, подарив улыбку. – Пройдемся? – указываю на дорожку, предлагая пойти со мной и Ангелиной.

– Она тебя не ругает? – интересуется Паша.

– Нет, – фыркаю. – Твоя мама штиль по сравнению с бабулями! Она будто понимает меня. Думаю, даже не будто. Она правда понимает все то, что я чувствую и чего хочу.

– Моя мама знает о том, что ты не по своей воле сюда сбежала и меня избегала, – шокирует меня Паша.

Удивленно округляю глаза. Не ожидала. И женщина даже не намекнула об этом.

– Ты ей рассказал?

– Отец рассказал, – признается Сабуров. – Тайны хранятся только от бабуль. Иначе может кончиться катастрофой. А оно нам надо?

– Будут с крапивой гоняться за всеми? – предполагаю я, решив немного пошутить.

– Ага. И бить всех без разбора, – кивает он, подарив мне ответную улыбку. – Надюш, я поговорить с тобой хочу. Насчет Дорофеева.

– Что-то случилось?! Он уже нашел нас? Скоро начнет бить? – испуганно уточняю и зачем-то бросаю взгляд на него, словно бомба уже летит на нас.

– Нет, – отвечает и берет меня за руку. – И мы можем избежать войны и крови.

– Как? Что нужно сделать?

– Тебе нужно поговорить с Дорофеевым-старшим, – произносит он как можно аккуратнее и мягче. – Просто поговорить.

– Мне?

– Он хочет услышать, что творил его сын, от тебя. От пострадавшей.

– А он мстить не будет? Вдруг все это ловушка?

– Если ты расскажешь ему именно так, как было, то не будет, Надюш, – Паша старается меня обнять. – Дедушка говорит, что Дорофеев-старший давно ставит акцент на своего второго сына. Что первый сын не оправдал его надежд.

– И все будет хорошо? – уточняю. – Если мы поговорим, то все будет хорошо?

– Хоть я и не уверен, но, думаю, что да, – хмыкает муж, пожав плечами. – К тому же я хочу представить ему Катю с дочерью. Это его внучка. Наследница. Дочь его сына. Мы полетим и расставим все пешки именно так, как будет лучше нам. У нас большие шансы, что все обойдется, – ловит мой взгляд и продолжает. – К тому же я позвонил своим ребятам, узнать насчет второго сына Дорофеева. Говорят, неплохой парнишка. Справедливый, добрый весельчак. И именно он сейчас рядом с отцом и может его наставить на правильные мысли.