Текст книги "Отвергнутая жена Дракона, или Всё познаётся в сравнении (СИ)"

Автор книги: Анна Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20. Вопиющие условия...

Как и любое поместье, это начиналось с холла. Огромное помещение с высоченным потолком абсолютно терялось во мраке. Кажется, окна, которые должны были освещать здесь всё, были наглухо заколочены.

А еще тут воняло. Плесенью, гарью, нечистотами. Я как будто вошла в загаженный подъезд. Меня передернуло от отвращения. Что-то местечко это нравится всё меньше и меньше…

Да, человек я неприхотливый, приходилось и на улице иногда ночевать, но грязь и антисанитарию я просто не перевариваю.

Шаркающие шаги старухи раздражали своей монотонностью.

Я поплотнее запахнула плащ и попыталась дышать через рот, надеясь, что чуть дальше воздух станет немного лучше.

Наивная!

Как только мы оказались в комнате, которую с огромной натяжкой можно было назвать кухней, вонь усилилась в разы. И было от чего.

Вместо добротной печи посреди комнаты стояло полуразваленное уродище, которое, видимо, служило для обогрева. Копоть находилась повсюду – на этом сооружении, на полу, на стенах…

Пара грязных столов ютились под единственным окном, на котором вместо занавески висела огромная ажурная паутина. Да, такая кругленькая, как салфетка крючком. А прямо по центру этого «ажура» флегматично сидел жирный паучище. Домашняя зверушка, ага…

Шокировано обводя взглядом помещение, я натыкалась на что угодно, кроме порядка. Многочисленные скукоженные очистки, скорлупа от яиц и прочий мусор уютной горкой громоздились в дальнем правом углу. Несколько потертых лавок были завалены тряпьем и мешковиной, а в единственном шкафчике, отдаленно напоминающем советский буфет, стояли глиняные плошки и пару грязных котелков.

В углу слева громоздились деревянные бочки и металлические ведра. Кажется, там что-то поблескивало и побулькивало, и я бы не хотела знать, что…

В общем… помереть не встать!

Кроме как бомжатником, обозвать это место никак было нельзя.

Ах да, забыла сказать и о главной «достопримечательности» так называемой кухни: на видавшем виды стуле у стены слева спал старик – грузный, заросший и громко сопящий в две дырки. От него отчаянно несло перегаром, и я наконец-то поняла, почему здешняя вонь просто невыносима.

Боже, куда я попала???

Стало до отвращения тошно, и я поняла, что не желаю оставаться в этом «поместье» ни минуты.

Лучше уж в поле заночевать, чем здесь, честное слово…

Но в этот момент в кухню с вязанкой хвороста на спине вошел паренёк – неестественно худой оборвыш лет двенадцати – и я шокировано замерла, уставившись в его лицо.

Всё внутри затрепетало, сердце несколько раз дернулось в груди: кожа на лице мальчика была дряблой и такой знакомой! Он был болен таким же недугом, как и я на Земле!

Господи, как же так??? В глазах вскипели слезы. Как давно я не плакала! Но при виде этого дитя – очевидно несчастного и забитого – испытала такой тайфун чувств, что едва удержалась от того, чтобы не броситься к нему с дико неуместными объятиями.

Потому что я вдруг увидела в нём прошлую себя, когда еще была беззащитной…

Не знаю, что за порыв у меня случился, но это было нечто мощное и властное, мгновенно заставившее меня изменить планы.

Я не могу уйти отсюда, пока не узнаю, как этот мальчишка тут живет!

Хотя, что тут гадать? Всё и так понятно: жизнь в подобном гадюшнике просто отвратительна!

– Го́йко! Ты почему так долго??? – проскрипела старуха злобно, обращаясь к мальчику. – Немедленно затопи печь! А ты иди за мной…

Последнюю фразу она выплюнула уже мне.

«Баба Яга» не стала дожидаться ответа и поковыляла дальше: оказалась, что кухня здесь проходная и имеет два выхода.

Я проглотила неуёмное желание познакомиться с мальчишкой и пошла следом. Успею ещё. Сперва осмотрюсь…

Мы шли недолго: старуха сделала пару поворотов и остановилась перед потертой деревянной дверью, такой низкой, что даже мне пришлось бы наклониться, чтобы войти.

Наконец «баба Яга» повернулась ко мне и посмотрела в глаза с таким превосходством, словно она – королева Англии, а я – оборванка из-под лондонского моста. Моя бровь взлетела вверх с вопросительным недоумением.

– Жить будешь тут, – голос старухи звучал глухо и угрожающе. – И запомни: даром кормить тебя никто не станет! Захочешь есть – пойдешь работать! Тебе все ясно, карнаухая???

Нет, покоробил меня не тон, естественно. Он-то как раз был ожидаемым. Но прямое оскорбление...

Карнаухая – это камень в огород моих замечательных ушек? Моих милых очаровательных ушек на не менее очаровательной голове???

Губы сами растянулись в коварной улыбке.

– Да я только рада помочь, бабулечка! Лишь бы вы потом от этой помощи сами не стали отказываться. Я ведь так помогать умею, что меня потом век не забудешь…

«Яга» нахмурилась, и глаза ее сверкнули недоверчивым недоумением. Кажется, ехидный тон у меня удался на славу, а необходимого испуга на юном конопатом лице так и не появилось. А типа должно было бы…

– Я не бабулечка… – прошипела старушенция и вдруг... сплюнула на пол. Судя по красному цвету слюны, сия дама баловалась жевательным табаком. О, жесть какая… – Называй меня госпожа Двина!

Блин, я не удержалась. Ну как можно было сдержаться после таких слов???

– Госпожа??? – заржала я до неприличия громко, запрокидывая голову назад. – Ой, не могу! Госпожа Двина – Щас-Как-Двину!!! Реально, имя прям ваше, но «госпожа» – это слишком.… Разве что госпожа помойки. Это да, в точку!!!

Аж слезы выступили: повеселила карга на славу…

Когда я вытерла глаза, то споткнулась о незабываемое выражение на лице ошалевшей «Яги»: она была в шоке. Кажется, здесь, имея в подчинении пару-тройку несчастных, она возомнила себя шальной императрицей, а сейчас почувствовала, что ее «несправедливо и дерзко» скинули с пьедестала. Ну а что, нужно было промолчать?

Нет, давать слабину с такими людьми нельзя. Стоит только один раз промолчать, и завтра противостоять вопиющей наглости и самомнению будет уже сложнее. Знаем, проходили…

– Ладно, я пока комнату осмотрю, а вы идите... – бросила старухе повелительно, давая понять, что «императрицу» понизили до обслуживающего персонала. – Обо всём остальном расскажете позже…

И толкнула лилипутскую дверь…

Глава 21. Придется повоевать...

Нет, это была не комната, а конура! Похоже, госпожа помойки решила назначить меня в этом поместье собакой!

Потолок был настолько низким, что даже мне невозможно было нормально выровняться. Койка около стены больше напоминала лавку, пол был усеян непонятными объедками и мышиным пометом, а единственное окно, завешанное грязной рваной тряпкой, оказалось совершенно растрескавшимся.

Короче, сарай!

Я вышла из комнаты в большом раздражении. Старуха уже «умчалась» прочь, не выдержав, наверное, моего «хамства».

Нет, я тут жить не буду, пусть даже не мечтает! Пойду другую комнату поищу…

Коридор изобиловал дверьми, которые по большей части оказались запертыми. Я догадалась, что в прошлом это были комнаты для слуг. Насколько я уже успела понять устройство подобных домов, хозяйские спальни в основном находились на втором этаже. Туда я и направилась, отыскав наконец-то неширокую, но довольно крепкую деревянную лестницу, красивым изгибом устремляющуюся наверх.

Второй этаж представлял собой довольно унылое зрелище. Все окна были нещадно разбиты камнями. Какие-то вандалы не пощадили ни одного стекла вдоль всего коридора. Но комнаты находились на другой стороне, и я начала открывать одну за другой двери. Несколько комнат оказались запертыми. Но вот в остальные удалось проникнуть без проблем.

Наконец, я нашла то, что искала!

Самая крайняя спальня, до сих пор уставленная красивой добротной мебелью, мгновенно пришлась мне по душе. Вся отделка была в кремовых тонах, на широкой кровати до сих пор лежало покрывало, а под ним нашлось даже постельное белье.

Правда, вещи были отсыревшими и пыльными, но с этим можно было совладать в конце концов. Самым хорошим оказался тот факт, что в спальне находился огромный камин, способный без проблем ее обогреть.

Итак, жить я буду здесь!

Открыв портьеры, чихнула из-за поднявшейся пыли.

Несмотря на огромный фронт работ, я была довольна. Труда не боялась. Справлюсь как-нибудь. Вот только мне нужен рабочий инвентарь.

Вспомнив ужасные ведра в помещении, называемом кухней, я скривилась. Надеюсь, мне не пройдемся брать инвентарь оттуда…

Ладно, оставлю-ка я пока сумку здесь и пойду на разведку.

Но не успела сунуть сумку под кровать (типа спрятать), как дверь в спальню с шумом открылась, и в комнату ввалился тот самый грузный нетрезвый старик, безумный взгляд которого обещал мне все муки ада.

– Т-ты! Девка!!! – рявкнул он, пошатываясь из стороны в сторону. – Ты как... посмела... прийти сюда??? Пошла прочь, бобылиха!!!

О-о, местное оскорбление? Интересно, а что оно означает?

– От бобылихи слышу! – бросила в ответ и переплела руки на груди. – И вообще, мужик, хорош орать на меня! Ты мне кто – отец, брат, наставник? Какого лешего наехал, а-а???

Похоже, дед не понял и половины слов, но мой тон и угрожающее выражение лица произвели некоторое впечатление. Всего на пару мгновений старик замер, начал хлопать глазами, потом тряхнул-таки седой головой, почесал заросший щетиной подбородок и громко икнул.

Да он никакой!

– Ты оскорбила... мою жену... ик... ответишь... ик…

– Иди проспись, дедуля... – произнесла я, медленно снимая с талии тонкий кожаный пояс. Да, он входил в комплект того самого костюма, который я нашла в сейфе, и я надела его в дорогу поверх платья.

Мои действия вдрызг пьяного деда не смутили. Он в принципе не понимал, зачем я это делаю. Лишь шатался из стороны в сторону, наверное, мало соображая, что вытворяет.

– Уходите! – бросила требовательно. – И не смейте разговаривать со мной в таком тоне! Вы всего лишь прислуга, так что нечего заниматься самоуправством!!!

Да, я всеми силами желала указать им на их истинное положение, но, как и «баба Яга», старик мгновенно разозлился.

– Закрой рот, девка! – взревел он. – Ты кто вообще такая??? Если тебя прислали из господского дома, значит ты воровка или потаскуха!!!

Ага, значит они считают меня провинившейся прислугой? Теперь понятно, откуда столько норова. А Уильям, «молодец», ничего им не передал. Воспитатель хренов! Решил, наверное, преподать мне урок...

Ну ничего, я и сама могу поработать учителем…

– Уходите немедленно! – приказала я. – Или мне придется применить силу!!!

Старик замер на мгновение, а потом гнусно заржал. Это было, конечно, то еще зрелище. Поэтому я решила не церемониться. Решительно направившись к нему, я замахнулась и хлестанула деда по филейной части, заставив его от неожиданности крякнуть.

Он схватился за пятую точку и едва не упал, я же красноречиво указала ему на выход.

Старик вдохнул побольше воздуха и решил снова разразиться бранью, но я взмахнула рукой опять, и поток ругательств иссяк, так и не родившись.

– Понял… – выдохнул дед, втягивая голову, и с резвостью, не присущей таким грузным и пьяным личностям, исчез в коридоре.

Я опустила руку и облегченно выдохнула.

Раунд номер два закончен.

Нет, ну что за жизнь! Что на Земле, что здесь, мне всё время приходится отвоёвывать себе свободу и какие-то права. Может, карма у меня такая? Может, я Жанна д′Арк нового поколения? Хорошо было бы переродиться в любящей семье и немного побыть принцессой, но... не судьба!

Ладно, значит еще повоюем…

***

На кухню я спустилась за ведром и тряпками, но зловонную комнату обнаружила пустующей. Что ж, это к лучшему.

В том уродливом подобии печи слабо потрескивал огонь.

Все вёдра действительно выглядели отвратительно грязными, и я уж было разочаровалась, но в этот момент кто-то вошел на кухню и испуганно вскрикнул, замерев на пороге.

Подняв глаза, я увидела очень худую, бедно одетую женщину с очень изможденным лицом. На вид ей было лет сорок пять, но что-то мне подсказывало, что ей намного меньше.

Одежда ее выглядела крайне ветхой, но, на что я сразу же обратила внимания, она была чистой.

Это обстоятельство очень многое сообщило мне об этой незнакомке.

– Простите, что напугала вас... – поспешила улыбнуться приветливо. – Меня зовут Наталья, и я теперь буду жить с вами…

Женщина несколько мгновений недоверчиво разглядывала меня, но наконец немного расслабилась.

– Я Кама... – произнесла она несколько невнятно. – Вы из главного поместья?

При разговоре она опускала взгляд и слегка подрагивала. Кажется, это очередная жертва чужого произвола.

– Да, я приехала час назад. Вы не поможете мне? Мне нужно ведро, тряпка и немного воды.

– Зачем? – удивилась женщина, а потом спохватилась: – Ах, простите! Я не привыкла, что кто-то убирает в этом доме, кроме меня...

– Понимаю... – снова улыбнулась я. – Но мне действительно нужно прибраться в моей новой комнате. Поможете?

– Да, конечно, – ответила женщина, и я почувствовала, что первый ее испуг прошел.

– Кстати, у вас такое необычное имя... – добавила я, чтобы перейти на какую-то нейтральную тему.

– На самом деле я Камилла... – вдруг улыбнулась женщина, и лицо её вмиг помолодело. – Просто моему сыну трудно выговаривать это имя, и я привыкла быть просто Камой…

– Ваш сын?

– Да, его зовут Гойко…

Я вспомнила того несчастного мальчишку с хворостом. В сердце мгновенно вспыхнула жалость.

Но я не успела ничего ответить, так как в кухню ввалился Гойко, держащийся окровавленными руками за свой лоб над правым глазом.

– О Боже, сынок! – всплеснула руками Камилла. – Опять деревенские???

Мальчик кивнул и опустил глаза. Я в ужасе взирала на эту дикую картину.

– Его кто-то обижает? – наконец выдохнула я, нахмурившись и наблюдая, как Камилла привычным движением достает из буфета деревянную коробку, набитую кусками серой ткани. Наверное, раны у мальчика – привычное явление. Какой ужас!

– Да, это деревенская ребятня... – гневно пробормотала женщина, едва сдерживая яростные эпитеты. – Постоянно задирают моего Гойко. Специально лезут сюда, чтобы бросать в него камнями. Выродки!!!

Мои брови полезли на лоб.

Камнями, значит?

Господи, как знакомо! Когда-то в меня тоже бросали и камни, и яйца, и гнилые помидоры…

В душе вспыхнуло привычное упрямство.

– Гойко, рогатка есть? – спросил я бодро.

Мальчишка не понял, о чем я, поэтому я уточнила:

– Ты на птиц чем охотишься?

Мальчик изумленно уставился на меня единственным не залитым кровью глазом.

– Откуда вы знаете... что я охочусь на птиц? – прошептал он.

– У тебя воробьиные перья из карманов торчат... – хмыкнула я. – Так есть оружие?

– Да, – ответил Гойко, смутившись. – Рогач... на поясе висит.

Ага, рогатка здесь называется рогачом.

Подошла ближе и вытянула её из-за пояса мальчишки.

– Я одолжу! – произнесла с улыбкой и еще несколько мгновений понаблюдала за тем, как Камилла вытирает с лица сына кровь. – Скоро вернусь...

И направилась через холл на выход. Если деревенские еще здесь, я с ними немного потолкую. Зачем рогатка? А с ее помощью хулиганы обычно становятся сговорчивей.

Богатым личным опытом проверено!

Глава 22. Загадка на загадке...

Между деревьями чуть поодаль сновали тощие фигуры в серых тулупах. Приглядевшись, я действительно увидела ребятню – мальчишек лет двенадцати-четырнадцати. Они о чем-то беспечно шушукались и ломали ветки деревьев, ничуть не стесняясь того, что это была частная собственность.

Прячась за стволами, я подбиралась всё ближе и ближе, по ходу подбирая с земли небольшие камешки. Большие нельзя. Во-первых, они хуже летят, а во-вторых, калечить детей я не собиралась. Так, слегка проучить…

Жестокость подростков во всех мирах была совершенно одинаковой. И хотя я натерпелась в детстве от таких вот хулиганов немало бед, злости в сердце не осталось. Только желание осадить взращённую взрослыми наглость и беспредел.

Наконец, я замерла за особенно старым деревом, которое полностью скрыло меня от их глаз. Да и мальчишки были настолько беспечными, что даже не оглядывались по сторонам. Видимо, издевательства над Гойко никогда не выходили им боком, вот они и распоясались.

Прислушавшись к разговору, я уловила, что они продолжают мерзко шутить по поводу своей жертвы и решила с наказанием не тянуть.

Рогатка оказалась довольно добротной и натянулась довольно легко. Я прицелилась и выпустила камень, который метко врезался самому задиристому и громкому мальчишке в плечо. Он ойкнул и споткнулся. Схватился за ушибленное место и начал лихорадочно оглядываться. Остальные тоже притихли, а я не стала дожидаться дальнейшей реакции. Еще пару метких ударов, и ребятня завопила.

– Кто это??? Выходи, подлый трус!!! – закричал заводила, а я криво усмехнулась.

– Ты только посмотри на них: как будто мультфильм про кота Леопольда пересмотрели… – пробормотала себе под нос и выступила из своего убежища, лениво помахивая рогаткой.

На меня уставились пять пар глаз. Чумазые лица, взъерошенные волосы – все ребята выглядели ничуть не лучше грязнуль-стариков.

– Девчонка? – презрительно выпятил грудь самый высокий парень и на вид самый старший. – Ты кто такая??? Да я тебя...

– Варежку прикрой! – гаркнула так зычно, что пацанва аж подпрыгнула. – А то следующий камень прилетит тебе прямо в лоб! Вам жить надоело, детишки? Или ждёте в гости хозяина этого поместья, а?

Упоминание о хозяине подействовало отрезвляюще, и деревенские стушевались.

– Нет тут никакого хозяина, – буркнул заводила, но орать на меня больше не стал. – Он никогда не приезжает и не приедет, чай…

– А если пришлет кого-то вместо себя? А если уже прислал??? – многозначительно произнесла я, делая вид, что проверка не за горами. – А вы, значит, работников хозяина калечите, деревья его ломаете, землю его топчите… В темницу захотели? Или может быть кнута???

Я постаралась придать голосу как можно больше угрожающего тона, отчего хулиганы мигом побледнели. Да, Оскар по мне плачет крокодиловыми слезами…

– Хочешь сказать, что проверка – это ты, пигалица? – попытался заводила отбиться от моих слов, но так нервно дёрнул ушибленным плечом, что скривился от боли.

– За пигалицу ответишь! – выкрикнула я. – А за Гойко ответите вы все!!! Даю вам последний шанс! Немедленно отправляйтесь извиняться перед мальчишкой и больше сюда ни ногой!!! Иначе вам конец…

Для красочности своей угрозы я медленно провела большим пальцем по своей шее, имитируя отсечение головы. Кажется, этот жест означал здесь то же самое, что и на Земле, потому что деревенские заорали и с воплями рванули прочь, устремляясь к изувеченным воротам.

Я рассмеялась, наблюдая, как кто-то из них по дроге потерял штаны, а кто-то покатился кубарем, измазав и без того черную физиономию. Что ж, дело сделано. Вряд ли они сунутся сюда в ближайшее время…

Почувствовав, как улучшилось настроение, я развернулась к поместью лицом и в этот момент увидела стоящего неподалеку незнакомого человека.

Это был однозначно мужчина. Худой, одетый в старый поношенный костюм – он скрывал лицо под широкополой шляпой, поэтому я не могла его разглядеть, как не силилась. Увидев, что я рассматриваю его, незнакомец лихорадочно развернулся и рванул прочь, словно я застала его на месте преступления. Внутри у меня тут же вспыхнул некий азарт.

Возможно, это была интуиция, подсказывающая, что что-то с этим мужчиной не так, но я подобрала юбки и рванула вслед за ним, стараясь перепрыгивать через поваленные ветви с резвостью молодой лани. К счастью, тело Натали было ловким и легким, поэтому я развила весьма приличную скорость.

Мужчина свернул за угол, но уже секунд через пять я свернула вслед за ним. Однако, когда я ворвалась на задний двор, он оказался пустым.

Замерла, тяжело дыша и ощущая смутное беспокойство. Словно этот человек имел какое-то большое значение для меня. Или же для моего пребывания здесь. В тот же миг на груди под одеждой слегка нагрелся медальон, подтверждая мою догадку, и всё внутри взорвалось эмоциями.

Выходит, я здесь не просто так? У меня есть какая-то миссия?

Кто мне ее поручил, я не знаю, но ведь какая-то неведомая сила перенесла меня в этот мир, ведь так? Значит, в моей новой жизни однозначно должен быть особенный смысл…

***

Кама действительно помогла мне с уборкой в комнате, хотя, когда я показала ей, какую именно спальню выбрала, женщина вдруг смутилась…

– Лорд Уильям запретил использовать все эти помещения на втором этаже... – потупившись, проговорила она.

В ответ я фыркнула.

– Ну пусть предъявит мне обвинения!

И как ни в чем не бывало принялась за уборку.

Пока я отмывала окна, мебель и пол, расспрашивала женщину о жизни здесь. Отвечала та неохотно, часто отмалчивалась, и я поняла, что она страшно запугана. Например, я спросила её, почему на кухне так грязно, но она ответила лишь, что госпожа Двина не велит убираться там.

– Почему? – удивилась я. – Разве можно жить в таком сарае?

– Госпожа не велит... – упрямо повторила Кама, а я не выдержала и возмутилась:

– Да какая она, к черту, госпожа??? Всего лишь выжившая из ума старуха, которая хватанула звезду на досуге…

Кама испуганно сжалась, а я поняла, что надо держать своё возмущение при себе. Рядом неуравновешенные личности, которых лишними вспышками можно нечаянно добить.

– Сколько человек живет здесь? – задала следующий вопрос.

– Четверо... – дрогнувшим голосом ответила женщина, усиленно натирая пол в углу. – Госпожа Двина, господин Жун, Гойко и я…

Ага, Жун – это, видимо, тот старый алкоголик…

– Но я заметила во дворе еще одного мужчину... – начала я, а Кама так сильно вздрогнула, что я запнулась.

– Это деревенский! – слишком поспешно и слишком эмоционально прервала она меня, и движения её стали нервными, как в припадке. Было совершенно очевидно, что женщина солгала…

Но почему?

Интерес к таинственному незнакомцу из-за этого только усилился.

Я не стала на Каму больше давить. Мы молча поработали еще пару часов и как раз закончили вытряхивать постельное бельё, когда снизу послышался громкий шум. Я замерла и прислушалась, но в тот же миг... весь дом содрогнулся от отчетливой вибрации, а у меня по телу побежали невольные мурашки ужаса. Что это? Землетрясение?

– Гоши! – послышался снизу хриплый вопль старухи. – Угомони его, слышишь???

Вибрация прекратилась также стремительно, как и началась, а я пыталась вникнуть в смысл сказанных Двиной слов и не могла понять. Кто такой Гоши? Кого и почему нужно угомонить?

Резко развернулась к Каме, чтобы заставить ее ответить на вопросы, но женщины и след простыл.

Блин, что же здесь всё-таки происходит?

На редкость, моя способность к анализу происходящего не давала результатов. Слишком много загадок и непонятных явлений.

Наверное, Гоши – этот тот незнакомец в шляпе. Но кого он должен угомонить? И почему Камилла все-таки обманула меня?

Ах да, ещё это странное землетрясение…

Кажется, от всех этих загадок к меня разболелась голова…