Текст книги "Цветочек ментального мага (СИ)"
Автор книги: Анна Кота
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 4
Я вернулась в бокс в растрепанных чувствах, села на кровать и сверлила взглядом в стену, на обращая внимания на соседку.
Что за невезение! Сначала суд, на котором мне вынесли незаслуженно суровый приговор, теперь еще накажут за испорченное оборудование.
Почему я не уснула во время проверки? Энгер упомянул что-то про сопротивляемость ментальной магии. Снотворный эффект капсулы, который работает на других резервуарах, не подействовал на меня. Что бы это могло значить?
Страшно представить, сколько стоит эта проклятая штуковина! Хотелось надеяться, что все обойдется, и это сочтут за несчастный случай, но, скорее всего, я лишь тешила себя глупой надеждой. Симонсен с самого начала невзлюбила меня, а теперь еще это… Неужели меня упекут в нижний сектор, как сказал Энгер? Я поежилась. Не хотелось оказаться в жутком месте, которое снилось мне в кошмарном сне.
– Как ты? – Бирюза присела рядом со мной на кровать.
Я промолчала.
– Все в порядке? – не сдавалась она.
– Энгер хочет, чтобы я участвовала в экспериментах, – честно призналась я.
– Правда? – заинтересовалась Бирюза.
– Ага.
– В лаборатории щедро раздают дополнительные баллы, поэтому многие мечтают, чтобы их пригласили. Так что, ты согласилась? – Бирюза пересела на кровать напротив и вглядывалась в мое лицо.
– Маг отказался участвовать в эксперименте, поэтому все отменилось.
– Что за маг?
– Форсберг, кажется, его фамилия.
– Он хотел поставить тебя в пару с главой Магистрата? Этим жутким типом? – воскликнула Бирюза, – хотя чему тут удивляться, ты же у нас бывший элит. Но, знаешь, что я скажу? Не грусти, что все отменилось. Возможно, тебе еще повезло! Прошлая девушка резервуар, которую ставили в пару с Форсбергом, плохо кончила.
– И что с ней случилось?
– Сошла с ума вроде бы. По крайней мере, так болтают. Точно никто не знает, нам не сказали, что с ней стало. Она просто исчезла.
– А откуда ты столько знаешь об экспериментах Энгера?
– Мы с ним болтаем иногда, – помедлив ответила Бирюза.
По тону и ее загадочной улыбке, я догадалась, что за этой фразой крылось нечто большее, и она хотела бы, чтобы я ее подробнее расспросила. У меня не было никакого настроения выпытывать девичьи секреты но, чтобы не расстраивать соседку, я все же спросила нарочито удивленным тоном.
– Вы с Энгером?
– Ты заметила, какой он обходительный? С ним приятно иметь дело, да? – оживилась Бирюза, накручивая кудряшку на палец.
Я ничего такого не заметила, поэтому только неопределенно хмыкнула. Конечно, он разговаривал со мной непринужденно, и даже не стал ругать за сломанную капсулу. Но после того, что пытался сделать со мной бывший хозяин, мне хотелось держаться подальше от магов. Энгер не вызывал отторжения, он смотрел на меня только как предмет исследований, а вот Форсберг… Он держался так, словно я для него пустое место. Вспомнила колючий взгляд и мурашки пробежали по спине. Может, и правда, повезло, что мне не придется иметь с ним дело?
– И о чем же вы болтаете? – запоздало спросила я, заметив, что Бирюза смотрит на меня с ожиданием, и ей не хочется бросать эту тему.
– С ним можно говорить обо всем на свете, – мечтательно протянула она, – он – прекрасный собеседник, к тому же, не задается, как некоторые маги.
Дверь в бокс открылась и на пороге появились стражники.
– Резервуар Флер?
Я обреченно вздохнула. Они пришли за мной! Ладони вспотели, а по спине пробежал холодок. Зря я надеялась, что все обойдется.
– Это я… – отзываться не хотелось, но деваться было некуда.
– В наказание за порчу оборудования вас переводят на три месяца в нижний сектор. Проследуйте за нами.
Три месяца!?
Свет померк перед глазами, а в груди появилось щемящее чувство несправедливости. Конечно, я разбила капсулу, но сделала это не специально!
– Наверное, это какая-то ошибка? – спросила Бирюза где-то на заднем плане.
– Приказы распорядителя не обсуждаются! – отмахнулся от нее стражник.
Меня взяли под руки и вывели из бокса. Я оглянулась и увидела сочувствие в глазах соседки. Бросила грустный взгляд на средний сектор, с которым пришлось так скоро прощаться, на резервуаров, которые шли по своим делам. Я толком не успела обжиться здесь, а уже нарвалась на наказание. Нижний сектор – куда более ужасное место, если верить слухам. В среднем все было не так уж и плохо. Может, все то, что рассказала Бирюза – всего лишь страшилки. Возможно, зря я себя накручиваю? И нижний сектор мало чем отличается от остальных секторов исправительного центра?
Я вглядывалась в бритый затылок идущего впереди стражника, и все больше падала духом, ибо не верила, что все так гладко. Иначе туда бы не отправляли в качестве наказания. Бирюза сказала, что с узниками подвалов особо не церемонятся, выкачивая из них энергию до последней капли. Я слышала, что процесс пополнения резерва ментальщиков может быть очень болезненным, но мне никогда не приходилось взаимодействовать с ними, ведь мой прошлый хозяин был стихийным магом.
Стихийные маги берут энергию от своих резервуаров по стабильному каналу связи, который образуется после ритуала. Стихии благословляют этот союз, поэтому процесс отдачи не причиняет дискомфорта ни тем, ни другим. А вот с ментальщиками все обстоит иначе. Ментальные маги не могут проходить ритуал, поэтому не имеют стабильного канала связи с резервуаром. Говорят, они особо не нуждаются в энергии стихий, так как творят магию в ментальном поле через пространство эфира. Но если им все же потребуется энергия, они предпочитают брать ее через накопители, так как прямое подключение причиняет боль резервуарам.
Даже простая откачка энергии без стабильного канала связи – не самое приятное чувство. А если это еще и происходит через боль и повторяется день за днем? Возможно, от этого узники подвалов сходят с ума, и в этом заключается наказание.
Шагая вслед за стражником по винтовой лестнице на первый этаж, я гадала, что же меня ждет. Мы прошли по служебному коридору, спустились по лестнице вниз и миновали сектор утилизации. Я с грустью посмотрела на дверь, за которой угасают чьи-то жизни. Тем временем мы пришли на минусовой этаж и оказались в недрах подвала.
Там было темно, словно ночью, и пахло сыростью. Свет, щедро освещающий три этажа исправительного центра, не проникал в подвал, в котором не было ни окон, ни других источников освещения. Стражники освещали путь светом ручного пульсара.
Вдоль мрачного коридора тянулся ряд железных дверей, за которыми, должно быть, располагались камеры. Затхлый воздух, в котором буквально витало страдание, вызвал у меня приступ тошноты. Мне стало страшно, неужели меня оставят здесь одну в темноте?
Откуда-то из глубины коридора раздался душераздирающий крик. Я вздрогнула. Этот отчаянный, дикий вопль боли застрял в ушах, разрушив тишину. Кто-то выл, визжал и стонал за одной из этих железных дверей. Крики чередовались со звуками глухих ударов о стену, которые гулко раздавались по подвалу. Вскоре удары стихли, а крики превратились в жалобные стоны и всхлипывания.
– Почему этот несчастный так кричит? – спросила я.
– Скоро узнаешь! – недобро ухмыльнулся стражник.
Другой остановился напротив одной из дверей почти в самом конце коридора и открыл ее. Свет ручного пульсара вспыхнул ярче, что позволило мне рассмотреть обстановку камеры.
Внутри находилась простая железная кровать, дверь в уборную и какая-то кабинка. Я опасливо покосилась на крепления для рук и ног возле кровати.
– Если будешь подчиняться приказам, они тебе не понадобятся, – успокоил меня стражник, проследив мой взгляд. – По крайней мере, пока…
С этими словами меня втолкнули в темную камеру. Дверь за моей спиной захлопнулась, и я осталась одна в темноте. Бессильно сползла по стенке и села на холодный пол, обхватив колени руками.
– Пошли уже! Чего ты там возишься? – спросил один стражник у другого.
– Настраиваю доступ. Велено приберечь свежак для руководящего состава.
Я вслушивалась в удаляющиеся шаги, гадая, что бы это могло значить. Вскоре я осталась один на один с мрачным безмолвием. Даже бедняга и тот перестал вопить где-то в глубине коридора.
На меня накатила волна отчаяния. Вот теперь точно, моя жизнь кончена!
Во время учебы я часто мечтала перед сном, что за стенами пансиона меня ждет настоящая жизнь. Воображала себя служительницей мага, считала это привилегией, которая доступна немногим. Думала, что маги и резервуары нужны друг другу, и как служительница я чего-то стою. Но оказалось, что на севере резервуаров не считают за людей, а мое слово здесь ровным счетом ничего не значит. Меня осудили только лишь за то, что я отказалась ублажать своего господина, а теперь вот и вовсе закрыли в подвале в темной камере!
Что плохого я сделала Турвальсену, что он оклеветал меня и сдал в исправительный центр, словно преступницу? Ведь я не отказывалась от роли служительницы, напротив старалась выполнять ее хорошо, но этого ему показалось мало.
Может, я слишком принарядилась, чем вызывала в нем приступ похоти? Но ведь он сам приказал мне хорошо выглядеть.
Конечно, в том, что он приставал ко мне, не было моей вины. По своей наивности, я не ожидала от мага такой подлости. Наверное, он рассчитывал на то, что я буду сговорчивее, но греть по ночам постель хозяина не входит в обязанности резервуара.
Я сжала зубы от бессильной злости. Мне хотелось расцарапать лицо этому негодяю! А ведь поначалу я его боготворила…
Я почувствовала себя покинутой, брошенной и беззащитной. В носу защипало, а к горлу подступили слезы, и я расплакалась в голос. Не знаю, сколько я просидела уткнувшись лицом в колени, то запрокидывая голову и рыдая, то тихонько всхлипывая.
Постепенно я успокоилась, встала и принялась шагать по маленькой камере, выставив руки вперед, чтобы случайно не удариться лбом о стену. Неужели мне предстоит провести в темноте три месяца, слушая вопли сумасшедших? Вдруг за это время я стану одной из них?
Попав в средний сектор, я мечтала о том, чтобы выйти на свободу. Но теперь, оказавшись нижнем, я хотела вернуться хотя бы в средний, где условия содержания были более-менее нормальными.
Не знаю, сколько я ходила от стены к стене, погрузившись в горестные размышления. В какой момент нащупала кровать, рухнула на нее и накрылась одеялом с головой, словно спряталась в нору, надеясь, что до меня не доберутся страхи и дурные ощущения. Мысли, что раз за разом натыкались на прочную железную дверь, которая отделяла меня от остального мира, вдруг остановились, будто у меня пропали все желания и нет больше смысла жить. Оставалось только наблюдать, что будет со мной дальше.
В какой-то момент я задремала, провалившись в состояние полусна. Проснулась от того, что из окошка на двери в камеру ворвалась полоска света, и чья-то рука протолкнула внутрь миску с едой.
– Почему здесь так темно? – спросила я у захлопывающегося окошка.
Ответа не последовало. Если темнота – это часть наказания, тогда я точно скоро сойду с ума…
Прошло несколько часов, прежде чем меня потревожили снова. Все это время я напряженно прислушивалась к звукам в коридоре. Когда шаги остановились возле двери, и щелкнул замок, я от неожиданности вскочила на ноги. Неужели мое дело пересмотрели, и срок моего пребывания здесь неожиданно закончился?
Дверь медленно и со скрипом отползла в сторону. Я зажмурилась от яркого света, прикрыла лицо рукой и какое-то время стояла неподвижно, ожидая, пока глаза привыкнут к освещению.
– Пошли! – приказал стражник.
– Почему здесь так темно? – снова спросила я.
– Это часть наказания, – хмуро ответил он.
– Позвольте мне умыться.
Стражник хмыкнул, но возражать не стал. Я юркнула в маленькую уборную, оставив дверь открытой, чтобы свет из коридора позволил мне увидеть, что я делаю. Плеснула в лицо ледяную воду и собрала растрепанные волосы в косу.
– Пошевеливайся! – недовольство проворчал стражник, переминаясь с ноги на ногу.
Щурясь, я вышла из камеры. Значит, освещение в коридоре все же было, но включали его не всегда.
– Куда вы меня ведете?
Стражник не ответил.
Он провел меня по длинному коридору до самого конца и втолкнул в кабинет, в котором заседала женщина маг средних лет в черной форме. Внешне она была совсем не похожа на госпожу Симонсен, однако чем-то напоминала ее. В манере держаться в строгом выражении лица и резких движениях угадывалось неуловимое сходство, словно они были сестрами.
– Цветок с Запада? – спросила хозяйка кабинета грубоватым голосом, резко встав из-за стола, – таких у нас еще не было. – Задумчиво произнесла она, приблизившись ко мне.
– Меня зовут Флёр.
– Опусти глаза! – приказала она, обходя меня по кругу и разглядывая с интересом, словно экзотическую зверушку.
Она открыла было рот, собираясь сказать что-то еще, но заметив, что я ослушалась, осеклась и гневно втянула ноздрями воздух.
– Ты не расслышала? – женщина грозно посмотрела на меня в упор, словно на упрямое животное.
– Простите, я не совсем понимаю, кто вы? – растерянно спросила я.
– Моя фамилия Хофф. Я управляющая нижнего сектора. Пока находишься здесь, ты подчиняешься мне.
Меня совсем не обрадовала эта новость.
– Почему меня перевели сюда на целых три месяца?
– Она еще смеет спрашивать! – возмущенно воскликнула Хофф.
– Я ведь не виновата, что не уснула, запаниковала и выбила дверь. Я не специально… Такого больше не повторится.
Стражник, что привёл меня, противно хихикнул за моей спиной. А на лице Хофф промелькнула тень удивления, которое быстро сменилось недовольством смешанным с презрением.
– Почему в камере темно? – снова спросила я, приободрившись тем, что она не велела мне замолчать.
– Вопросы здесь задаю я! – словно опомнившись, отчеканила Хофф и кивнула стражнику.
Тот опустил тяжелую руку мне на плечо.
Я перевела на него вопросительный взгляд, не понимая, чего от меня хотят.
– На колени! – приказал стражник и надавил мне на плечи, заставив меня преклонить колени.
Меня готовили служить магам и учили их слушаться, но никто не просил меня встать на колени и опускать глаза. Это уже слишком!
Я выскользнула из-под его рук и отступила к двери. Сердце бешено колотилось, я чувствовала себя загнанной в угол мышью.
Хофф подскочила ко мне и наотмашь ударила по лицу. От неожиданности я не устояла на ногах. В следующую секунду я оказалась сидящей на полу. Меня душило чувство обиды и несправедливости.
Чем я заслужила подобное обращение? Я всхлипнула, зажимая пылающую щеку.
– Не реветь! – рявкнула Хофф, склонившись надо мной, – слушай внимательно! – Она намотала волосы на кулак и приблизилась к моему лицу. – Я не буду повторять дважды. Не знаю, что ты о себе возомнила, и чему тебя учили на Западе, но у меня здесь свои правила. Не советую нарываться и показывать характер!
– Но я ведь даже не знаю, какие здесь правила.
– Узникам нижнего сектора запрещено поднимать глаза и говорить, пока не спросят, – пояснил стражник.
Вот уж спасибо. Лучше поздно, чем никогда.
– Делай, что велят, и не выкаблучивайся! – подытожила Хофф.
Выходит, я опять вела себя не так как принято.
– Отвести ее в комнату для наказаний? – спросил стражник.
– На первый раз прощаю! – Хофф великодушно махнула рукой, почти ласково потрепав меня по щеке.
Услышав это, я вздохнула с облегчением, но длилось оно недолго. Ровно до того момента, как стражник вышел из кабинета, оставив меня наедине с этой суровой женщиной.
– Тебе приходилось пополнять резерв ментальных магов? – вкрадчиво спросила Хофф.
– Нет.
– Тогда тебя ждёт сюрприз! – она плотоядно улыбнулась, глядя на меня, словно кот на мышонка.
От ее улыбки мне стало не по себе, будто она знала что-то такое, чего не знала я.
Не теряя времени даром, Хофф потянулась к моему энергетическому центру сквозь вязкое пространство эфира. Я с отвращением чувствовала, как она пытаясь нащупать соединение и накинуть крючок.
Меня пугало подключение ментальщицы, поэтому я напряглась всем телом. В следующее мгновение мир исчез за резкой вспышкой боли. Я каталась по полу и кажется, кричала.
– Не смей сопротивляться! – властный голос Хофф послышался откуда-то издалека, будто нас разделяла пелена тумана.
Когда волна боли схлынула, я растянулась на полу, радуясь, что все быстро закончилось. Но с ужасом поняла, что она только подключилась.
– Пожалуйста, не надо… – пробормотала я, но она не обратила внимания на мои слова. Мне хотелось убежать, но я не успела даже подняться. Эфир хлынул в мою голову и мыслительные процессы рухнули, словно карточный домик. Я попыталась закрыться от болезненного подключения, но Хофф бесцеремонно подавила попытку сопротивления, комкая и разрывая в клочья мою хрупкую защиту.
Как только энергетическое щупальце состыковалось с моим энергетическим центром, я поняла, что первая волна боли от подключения – это ничто по сравнению с откачкой энергии. Вторая волна захлестнула меня и накрыла целиком. Нервные окончания превратились в стальную проволоку, которую раскалили докрасна прямо внутри моего тела.
Когда подключение закончилось, голова гудела, в глазах потемнело и я потеряла сознание. Не помню, как меня принесли обратно в камеру. Остаток дня я провалялась в кровати, глядя в темноту, чувствуя себя разбитой. Теперь я знала, в чем заключалось наказание, и насколько болезненно прямое подключение ментальщиков.
Вот почему ментальщики предпочитают не подключаться к резервуарам напрямую. Я с ужасом думала о том, что им не запрещается иметь личного резервуара. Неужели кому-то приходится терпеть подобную боль на протяжении всей жизни? Это просто чудовищно и должно быть запрещено! Видимо, от этого Энгер хочет попытаться избавить резервуаров, исследуя их взаимодействие ментальными магами? Что ж, тогда это по-настоящему благородная цель.
По указу Хофф мне объяснили, что я должна войти в кабинку и закрыться изнутри, как только маг придет для того, чтобы пополнить резерв.
Следующие дни в темноте были похожи один на другой и слились в один бесконечный кошмар.
Меня берегли для руководящего состава, наверное, поэтому магов, которые ко мне подключались, было немного. Подпитка резерва происходила только один раз в день. Кроме Хофф я никого из них не видела, но поняла, что это были разные люди по манере подключения и степени болевого воздействия.
Скоро я перестала различать время суток. С момента пробуждения начинала напряженно ждать, не раздадутся ли шаги в коридоре. Страх и предчувствие боли, словно скользкие черви, расползались по моему сознанию. Услышав шаги, я поспешно вскакивала с кровати, и скрывалась в кабинке, памятуя о том, что не нельзя смотреть на магов и разговаривать без разрешения. Если в нижнем секторе существовало наказание хуже прямого подключения, я не хотела опробовать его на себе.
С каждым новым разом я в ужасе гадала, будет ли также больно, как с Хофф, или еще хуже? Почувствовав колебание эфира, я превращалась в комок страха.
Как только маг начинал пополнять резерв, пульсирующая боль на грани потери сознания накрывала меня с головой. От неё нельзя было скрыться или сбежать. Мне оставалось только раз за разом нырять в самый ее эпицентр, пытаясь открыться и податься ей навстречу, встретить ее на полпути и, забывшись, словно в бреду рухнуть в её объятия. Если у меня каким-то чудом выходило расслабиться на короткое время, то становилось чуточку легче. Не слишком ощутимо, но даже небольшая передышка служила мимолетным облегчением.
После подключения я без сил падала на кровать, чувствуя себя уничтоженной и полностью опустошенной. А на следующий день все повторялось снова…
***
В очередной раз услышав шаги в коридоре, я вздрогнула и тревожно сглотнула. Кто-то приближался.
Я вскочила с кровати, юркнула в кабину, закрыла за собой дверь, и только там поняла, что забыла обуться. Башмаки остались стоять возле кровати, но возвращаться было поздно, маг уже вошел в камеру.
Стоя на каменном полу, я в очередной раз задумалась над тем, для чего нужна эта кабинка? Ведь она совсем не похожа на капсулу, в которой проверяли энергетический потенциал. Всего лишь ширма, в которой не было ни капли магии. Перегородка, отделяющая мага от резервуара. Наверное, они просто не хотели видеть нашу боль. Нуждались в том, чтобы пополнить резерв, и тешили себя мыслью, что за перегородкой какой-нибудь преступник, заслуживший подобную пытку.
Несколько мучительных секунд ожидания, и энергетическое щупальце на удивление легко состыковалось с моим энергетическим центром. Касание нового мага было вполне терпимым. Раньше такого не было. Это что-то новое! Разве такое возможно?
Обычно откачка энергии давалась мне тяжко, поэтому я напряглась всем телом, и приготовилась к боли, но ее не последовало. Напротив, произошло нечто странное. В следующую секунду мир сжался до ментального канала, который образовался между мной и магом в вязком пространстве эфира. Но ощущения были совсем другие. Они отличались от привычной пытки. Сквозь этот канал свободно и легко струилась энергия, будто на другом его конце был вовсе не ментальщик. На мгновение мне даже показалось, будто я делилась энергией со стихийщиком, но что бы он делал в подвале Магистрата? Это касание мага как будто несло в себе тепло. Сила хлынула между нами мощным потоком. И это было не похоже ни на что, что мне приходилось испытывать раньше! Внезапно контакт прервался, а в голове раздался голос.
– Кто ты?
Я растерялась, и ничего не ответила.
Просто стояла и молчала, не зная, что и думать. Стоять босыми ногами на каменном полу было холодно. Подождав немного, я подумала, что маг уже ушел. Открыла дверцу и увидела, что он все еще стоял на пороге.
Не удержалась и бросила быстрый взгляд. Свет, проникающий в камеру из коридора, заставил меня прищуриться, и я не смогла ничего разглядеть, кроме силуэта. Страх наказания оказался сильнее любопытства, поэтому я побоялась взглянуть снова.
Маг молча стоял. Я не знала, куда он смотрел, но кроме меня здесь никого не было, так что, скорее всего, он смотрел на меня. Хотя зачем я ему сдалась? Лучше бы разглядывал обшарпанные стены, ведь после недели заточения в темноте я представляла жалкое зрелище.
Маг недолго постоял на пороге и ушел. Интересно, что это было, и почему он задержался? Может, я начала сходить с ума, и все это мне просто привиделось?
Еще пару дней я думала об этом маге, даже пыталась мысленно поговорить с ним. Вдруг это сработает, он ведь ментальщик, а значит может читать мысли на расстоянии. Но вряд ли он слышал меня, потому что ответа не было.
Я начинала сомневаться, а приходил ли он вообще? Возможно, я просто придумала этот образ, чтобы иметь возможность мечтать, что однажды кто-то сильный спустится в темный подвал, открывает железную дверь и заберёт меня отсюда?
Надо было попытаться заговорить с ним или хотя бы посмотреть на него. Чего мне страшиться в нынешнем положении? Если жизнь уже превратилась в одно сплошное наказание…
На следующий день никто не явился пополнять резерв. Мне дали передышку, но не предупредили об этом. Напрасно я провела весь день в напряженном ожидании.
А через день кто-то пришел с самого утра, когда я еще спала. Услышав щелчок замка, я вскочила с постели и скрылась в кабинке прямо в одеяле.
Стояла и ждала, когда начнется подключение, но ничего не происходило.
Неожиданно маг подошел к кабинке и открыл дверь. Я уже не страшилась поднять глаза и посмотреть на него, но что-то останавливало меня. Наверное, я боялась, что никого не увижу, и это очередная моя фантазия о досрочном освобождении.
Визитер вздернул мой подбородок и провел пальцами по скулам. Я затаила дыхание, подняла глаза и встретилась взглядом с таинственным магом. Мне уже приходилось встречаться с ним чуть больше недели назад. Казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Мне потребовалось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. Наверное, это глупо, но я почувствовала себя крайне неловко оттого, что он видел меня в таком виде. Я не расчесывалась уже несколько дней, стояла в этой проклятой кабинке, укутанная в одеяло.
Энгер так мило со мной болтал при первой встрече, я думала, что он хорошо относится к резервуарам, а оказалось, что он ничем не лучше других ментальщиков. Пришел пополнить резерв. Только зачем ему понадобилось заглядывать внутрь кабинки?
Однако, что-то во мне встрепенулось. Приход Энгера таил в себе надежду.
– Посмотри на меня! – велел он, отпустив мой подбородок.
Энгер стоял, скрестив руки на груди и рассматривал меня изучающим взглядом по которому я поняла, что ему совсем меня не жаль. Хотя, с чего ему меня жалеть? Не пойму, зачем же он нарушил установленные порядки и заговорил со мной?
– Взгляд вполне осмысленный, – констатировал Энгер, – как ты себя чувствуешь?
– Разве по мне не видно? – я натянуто улыбнулась.
Глупо, конечно, так отвечать. Он ведь даже не винил меня в том, что я сломала его оборудование, а сюда меня упекла госпожа Симонсен. Только вот если он пришел пополнить резерв как остальные, к чему эти светские беседы?
– Все это время я пытался уговорить Форсберга… – как будто извиняющимся тоном сказал Энгер.
– Но ничего не вышло? – не дослушала я.
Вспомнила как Форсберг равнодушно бросил “мне все равно”, когда Энгер упомянул, что в качестве наказания мне грозит нижний сектор. Тогда я еще не знала, что это значит, но теперь его слова заиграли совсем другими красками.
– Он согласился, теперь решение за тобой.
Что? Он согласился? Форсберг согласился!
Мысленно я несколько раз повторяла последнюю фразу, так как до меня с трудом доходил смысл услышанного. Что мне с того, что этот тип согласился? Зачем Энгер мне это рассказывает?
Стоп! Энгер сказал, что теперь решение за мной. Выходит, он приглашает меня в исследования?
Вот же гад этот Форсберг! Если бы он согласился неделю назад, тогда меня бы не отправили сюда, и мне не пришлось бы пережить весь этот кошмар!
Конечно, я тогда еще не до конца понимала, что предлагает мне Энгер. Ведь прямое подключение ментальщика сопряжено с болью, будь это Форсберг или кто-то другой. Но, по крайней мере, подключений было бы меньше. А если у Энгера в лаборатории есть какой-то прибор, который смягчает откачку энергии, возможно, все будет не так уж и плохо.
На мгновение мне вдруг захотелось отказаться, чтобы только не иметь дело с этим надменным типом Форсбергом. С человеком, который смотрел на меня как на вещь, которому было плевать на мои страдания. Который даже не потрудился поприветствовать меня, когда Энгер нас представил. Но участие в эксперименте – это возможность выбраться из нижнего сектора, единственный шанс оказаться за этой железной дверью раньше срока. За три месяца здесь я вполне могу сойти с ума…
– Ты готова составить ему пару? – переспросил Энгер.
Наверное, я слишком долго тянула с ответом. После недельного заточения в темноте чувство времени подводило меня. А ведь за время, пока я медлила с ответом, он запросто мог уйти. Второго такого шанса мне точно не представится.
– Вам на самом деле нужно мое согласие или вы спрашиваете только из вежливости?
– Участвовать в экспериментах я никого, кроме друзей, не заставляю. К тому же, теперь ты знаешь, что тебя ждет при прямом подключении.
– Боль, – тихо сказала я.
– Мы как раз работаю над тем, чтобы избежать этого эффекта, разделив ментальное воздействие и энергетическое. Ну так, что скажешь? Поможешь мне в этом?
Я уверенно кивнула.
