Текст книги "Савва Морозов"

Автор книги: Анна Федорец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Вопросы социальной политики входили в круг обязанностей С. Т. Морозова как директора-распорядителя Никольской мануфактуры. В его непосредственном подчинении находились Социальный и Санитарный советы, а также Квартирный отдел. Савва Тимофеевич лично вникал во все вопросы жизни рабочих, знал их нужды и чаяния и нередко помогал в случае нужды. «С. Т. Морозов считал своим долгом фабриканта создавать необходимые условия для качественной работы, давать возможность рабочим получать образование и повышать квалификацию, делать всё необходимое для комфортного быта и полноценного отдыха». [201]201
  Поткина И. В. Морозовы – промышленники и общественные деятели… С. 21.


[Закрыть]

Прежде всего, Савва Тимофеевич вплотную занялся обустройством быта рабочих. Причем дело не ограничивалось распоряжениями на бумаге, он как хозяин на месте отдавал распоряжения и лично следил за их исполнением. «Часто исчезал из Москвы на недели, проводя время на фабрике». [202]202
  Немирович-Данченко Вл. И. Рождение театра… С. 124.


[Закрыть]В 1891–1892 годах была выделена крупная сумма – 300 тысяч рублей – на улучшение жилищных условий рабочего люда. Современники отмечали: в Никольском, при фабриках Саввы и Викулы Морозовых, «…постоянно строятся казармы для жилья рабочих… Почти ежегодно до 500 человек получают казарменное помещение. Со временем, даже в близком будущем, можно рассчитывать, что все рабочие на этих фабриках будут размещены по казармам. Это столь важно, в особенности для здоровья детишек, которые при казарменном размещении родителей находятся постоянно в просторных и теплых помещениях».

С 1894 года началось планирование, а затем и постройка новых казарм улучшенного типа – с водопроводом, ванной комнатой, вентиляцией, общими кухней и прачечной, рядом хозяйственных помещений. Для конца XIX века это был большой прогресс! Возведение новых казарм контролировалось Санитарным советом, который возглавлял С. Т. Морозов. Уделял этот совет внимание и другим важным вопросам: условиям работы на фабрике, качеству пищи, отпускаемой в фабричной лавке, и т. п. По словам М. А. Алданова, во всех рабочих столовых «…всё было чисто, свежо, сытно». Современные исследователи отмечают, что, к примеру, анализ качества хлеба проходил по нескольким критериям; нельзя было ограничиться результатами, скажем, только химического анализа, так как по его показателям «самый плохой, вредный для желудка хлеб мог считаться хорошим».

Жандармский полковник Николай Ираклиевич Воронов, описывая быт рабочих на фабриках Владимирской губернии, отмечал: «Лучше других обставлена жизнь рабочих на фабриках Саввы Морозова и Викулы Морозова… Рабочие этих фабрик пользуются здоровыми удобными квартирами; помещения устроены образцово, удовлетворяют вполне гигиеническим условиям необходимым, также и самые фабрики, где рабочий проводит полжизни… Характер производства на этих фабриках не имеет такого разрушительного влияния на здоровье, как на стеклянных заводах, шлифованных и хрустальных и прочих; распределение рабочего дня таково, что не особенно утомительно действует на рабочих, а главное близкость хождения на работу. Также особенной дороговизны на предметы первой необходимости в Никольском… [нет], по сравнению с другими фабричными центрами [они] далеко дешевле». К этому сухому перечню Николай Ираклиевич добавляет: «К тому же Савва Морозов по своей доброте и заботливости к рабочему делал скидку 5 %со стоимости продуктов, с других же предметов даже 10 %забираемого рабочими товара из лавки потребителей; кажись, другого такого благодетеля, как Савва Морозов, во Владимирской губернии не найдешь». [203]203
  Записки Николая Ираклиевича Воронова о событиях Владимирской губернии. Владимир, 1907. С. 72.


[Закрыть]

Устройством казарм забота о рабочих отнюдь не ограничивалась. При фабрике еще со времен Тимофея Саввича существовали больница с аптекой, богадельня и т. п. В 1890-х годах усилиями хозяев мануфактуры была возведена «старообрядческая церковь поповского согласия, они же [Морозовы] финансировали перестройку главного православного собора». [204]204
  Филаткина Н. А. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть]Одновременно возводились новые училища для детей, появлялись мастерские для подростков и курсы повышения квалификации – для взрослых рабочих. Администрация поощряла рабочих к совершенствованию профессиональных навыков. Те, кто учился на курсах, за каждый учебный день получали надбавку к зарплате; добившись успехов в учебе, по ее окончании получали повышенную заработную плату. А трое или четверо, окончивших курс с наилучшими результатами, за счет Никольской мануфактуры отправлялись на практику в Германию или Англию и после возвращения могли рассчитывать на более высокооплачиваемую должность.

Помимо обустройства жилья и условий работы Савва Тимофеевич заботился о досуге рабочих, а их вместе с семьями в Никольском проживали десятки тысяч. В конце XIX – начале XX века настоящим бичом малограмотного русского населения было пьянство. Многие тысячи людей «…большею частью проводили свободное от занятий время в трактирах и других сомнительно-нравственных местах». [205]205
  Отчет о деятельности Нижегородского попечительства о народной трезвости за 1905 год // Жизнь купецкая. Забытые страницы истории российского предпринимательства XIX – начала XX века. Нижний Новгород, 2008. С. 37.


[Закрыть]Этому немало способствовали рабочие клубы, которые «…начали превращаться в особого рода притоны, похожие действительно на клубы, где рабочие пьют, играют в карты и в орлянку». По свидетельству Максима Горького, мысль об этом мучила Морозова. В беседе с Горьким он однажды высказал следующее: «Талантлив наш народ, эта удивительная талантливость всегда выручала, выручает и выручит нас. Вижу, что он – ленив, вымирает от пьянства, сифилиса, а главным образом оттого, что ему нечего делать на своей богатой земле, – его не учили и не учат работать. А талантлив он – изумительно! Я знаю кое-что. Очень мало нужно русскому для того, чтоб он поумнел». Он интересно рассказал несколько фактов анекдотически быстрого развития сознания среди молодых рабочих своей фабрики, – а я вспомнил, что у него есть несколько стипендиатов рабочих, двое учились за границей». [206]206
  Горький М. Савва Морозов… С. 17.


[Закрыть]Существовал только один способ пресечь поголовное пьянство – обеспечить разнообразный культурный досуг для десятков тысяч людей. И, одновременно, научить их качественно работать. Этой гуманистической целью и руководствовался С. Т. Морозов на протяжении тех пятнадцати лет, когда он, стоя во главе мануфактуры, отвечал за решение социального вопроса.

Помимо устроенной еще Тимофеем Саввичем общественной библиотеки Савва Тимофеевич организовал при Никольской мануфактуре целый ряд культурных заведений. По воскресеньям работали классы по рисованию для всех желающих; специально приглашенные учителя проводили уроки грамоты со взрослыми рабочими. Каждое воскресенье для рабочих устраивались народные чтения с волшебным фонарем (широко распространенный в XIX веке аппарат для проекции изображений, прототип диапроектора). На прилегающей к мануфактуре территории был разбит благоустроенный парк для народных гуляний, где в выходные дни устраивались массовые игры и танцы; парк до 1917 года считался лучшим в Московской губернии. Здесь же в 1897 году появился деревянный Летний театр для рабочих и служащих орехово-зуевских фабрик. Что особенно важно для понимания деятельности С. Т. Морозова, театр являлся общедоступным (требование сохранения общедоступности он впоследствии будет предъявлять к МХТ), то есть плата за его посещение была минимальной.

На создание Летнего театра Савва Тимофеевич, а также бывший муж Зинаиды Григорьевны Сергей Викулович Морозов совместно ассигновали 200 тысяч рублей. [207]207
  Морозова Т. Я., Поткина И. В. Указ. соч. С. 152.


[Закрыть]В день его торжественного открытия был устроен фейерверк, «огни которого разлетелись высоко в темном небе, поражая и восхищая малоискушенного зрителя». На сцене Летнего театра по приглашению Никольской мануфактуры выступали столичные знаменитости: артисты Театра Корша, Императорских Большого и Малого театров. А через семь лет, в 1904 году, Савва Тимофеевич заложит еще один общедоступный театр в Орехово-Зуеве – Зимний, который получит название Большого, на 1350 мест; при жизни купца строительство театра не завершится. Кроме того, по инициативе С. Т. Морозова из талантливых рабочих в Орехове были созданы самодеятельный народный хор и симфонический оркестр (1902). Все эти нововведения давали рабочим и членам их семейств возможность проводить досуг, не впадая в пьянство.

Мероприятия, проведенные на Никольской мануфактуре по инициативе и при деятельном участии Саввы Морозова, намного опередили его время. Вот как в 1907 году описывал быт рабочих Никольской мануфактуры тот же Н. И. Воронов: «В Орехово-Никольском администрация Морозовских фабрик пошла даже больше [чем другие] по пути забот о развлечении рабочих. Там имеется уже лет 15… театр для рабочих, где играются пьесы приглашенными артистами. Театр расположен в прекрасном парке, где рабочий за сравнительно ничтожную плату может получить: чай, молоко, квас и прочее – за исключением спиртных напитков. По воскресным и праздничным дням в парке играет музыка. Нам приходилось не раз посещать парк и выносить приятное впечатление: всюду царит порядок, рабочие прилично ведут себя, чинно гуляют со своими семьями по парку, хотя нам передавали, что рабочие ухитряются через заборы, довольно высокие, передавать водку; думаю, что это не более, как отдельные случаи».

Иными словами, Никольская мануфактура, заботясь о нуждах рабочих, полностью обеспечивала всю инфраструктуру Орехово-Зуева. Говоря словами современных исследователей, «близ фабрик стали создаваться поселения, нередко превосходящие по размерам и численности населения расположенные поблизости крупные города. Сложные условия бытовые и социальные фабричных сел сформировали необходимость материально улучшать их: возводить, наряду с жилыми домами, здания, обслуживавшие все без исключения потребности обитателей – духовные, образовательные, бытовые». [208]208
  Минаева Н. А. Градообразующая и природоохранная деятельность С. Т. Морозова // Российская благотворительность и меценатство: История и современное развитие традиций. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Орехово-Зуево, 20 ноября 2008 года). Орехово-Зуево, 2008. С. 167–168.


[Закрыть]

Наряду с бытовыми условиями рабочим обеспечивались прекрасные условия труда.

Заработки на Никольской мануфактуре были значительно выше, а рабочий день – намного короче, чем на других аналогичных предприятиях. В этом смысле от нее отставала даже соседняя мануфактура Викула Морозова, которую, благодаря грамотной социальной политике ее руководства, современники считали одной из лучших. По словам Н. И. Воронова, в 1896 году у «Саввы Морозова» расценок был на 15 процентов больше, чем у Викулы. Кроме того, «переход с 12 часов к 9-ти часовой работе, совершившийся у Саввы Морозова уже более года тому назад, а на фабрике же Викула Морозова предполагалось к осуществлению только к 1 январю». Иными словами, С. Т. Морозов не только сам проводил грамотную социальную политику, но и подавал пример другим мануфактуристам, чьи рабочие завидовали своим более благополучным собратьям.

К началу XX века Савва Тимофеевич лидировал в своеобразном соперничестве, которое еще при его отце установилось между двумя ветвями одной текстильной династии. Крупный предприниматель и общественный деятель, старообрядец В. П. Рябушинский отмечал: «Раньше соперничали, кто лучше церковь выстроит, кто лучше ее украсит… В XIX и в XX веках церкви продолжали строить, но с конца XIX века главное соперничество между именитыми родами пошло в том, кто больше для народа сделает. Было тут, чего греха таить, иногда и тщеславие; у Морозовых, пожалуй, меньше, чем у других. Тут вспоминаю, как, перефразируя французское «Noblesse oblige» – знатность обязывает, старший брат Павел Павлович нас часто наставлял: «Богатство обязывает» (Richesse oblige)». [209]209
  Рябушинский В. П. Указ. соч. С. 152–153.


[Закрыть]

Однако лучшие условия труда и жилья еще не означают, что у всех рабочих Никольской мануфактуры была райская жизнь. О них заботились, им хорошо платили, но с них многое и спрашивали. Савва Тимофеевич стремился создать систему заинтересованности рабочих в результатах собственного труда. Чем эффективнее был этот труд, чем более дисциплинирован и ответствен сам рабочий, тем больше он получал. Морозов разработал четкую систему премий и взысканий. Так, перед тем как отправить товар в продажу, его было необходимо рассортировать и разложить по кипам. Если в этих процедурах происходили ошибки «по нерадению» рабочего, с него за каждый просчет взимался один рубль серебром, если же был виноват конторщик – он штрафовался на три рубля. Рабочие нанимались сроком на год – от Пасхи до Пасхи, и «сумма взысканий… должна была служить оценкой работы, которая при повторном найме работника принималась в соображение». [210]210
  Поткина И. В. На Олимпе делового успеха: Никольская мануфактура Морозовых. 1797–1917. М., 2004. С. 133.


[Закрыть]

Иными словами, С. Т. Морозов делал всё, чтобы на его предприятии работали квалифицированные специалисты, поэтому и зарплата у его рабочих была выше. Кроме того, важная роль уделялась дисциплине. Учитывалось поведение рабочих в свободное от работы время: драки, пьянство и т. п. нарушения сурово карались. Квартирный отдел докладывал директорам о каждом проступке или факте неповиновения со стороны рабочих. Таким образом, руководство предприятия не только поддерживало повседневный порядок в поселке, но и вело дальновидную социальную политику, удаляя возможных смутьянов – вроде тех, которые инициировали стачку 1885 года.

Вслед за отцом Савва Тимофеевич считал, что «…и руками рабочих творится успех фирмы, был уверен, что от условий быта фабричных зависит успешный рост промышленности и народного благосостояния, что в просвещении простых людей кроется сила и могущество государства и его индустрии». [211]211
  Поткина И. В. Морозовы – промышленники и общественные деятели… С. 20–21.


[Закрыть]По словам А. Н. Сереброва, когда Морозов приезжал на фабрики, его не боялись, как, бывало, боялись его строгого отца. Напротив, спокойно подходили, если надо было решить какой-то вопрос. Морозов, «возбужденный, суетливый… бегал вприпрыжку с этажа на этаж, пробовал прочность пряжи, засовывал руку в самую гущу шестеренок и вынимал ее оттуда невредимой, учил подростков, как надо присучивать оборвавшуюся нитку. К нему подходили инженеры, мастера, рабочие, о чем-то его спрашивали неслышными сквозь стук голосами; он отдавал какие-то распоряжения, писал записки, указывал куда-то руками, похлопывал рабочих по плечу и угощал их папиросами из большого кожаного портсигара. Сам он курил из другого». [212]212
  Серебров А. Время и люди: Воспоминания (1898–1905). М., 1960. С. 204.


[Закрыть]

С. Т. Морозов старался относиться к рабочим как к равным – конечно, в той мере, в какой это позволял его социальный статус. «С ними он говорил ласково, почти как с равными, и на их языке». Те отвечали купцу признательностью. По словам М. А. Алданова, «рабочие любили и ценили его простоту в обращении, заботу об их интересах, то, что он к свадьбам дарит деньги, принимает на свой счет похороны, помогает вдовам». [213]213
  Алданов М. Указ. соч. С. 63.


[Закрыть]Даже через много лет после его смерти, «в первые годы советской власти, от бывших Морозовеких рабочих можно было услышать следующее: «Хороший человек был Савва Тимофеевич… Прост уж больно был! Подойдешь, бывало, к нему и скажешь: «Дайте закурить, Савва Тимофеевич». И что же ты думаешь? Лезет наш Саввушка в карман, вытаскивает портсигар и, пожалуйте, закуривайте – первый сорт! И к тому же не скуп. Если нужда крайняя придет, подойдешь к Саввушке, и никогда он не поскупится на рублишко, другой… Хороший человек был Савва Тимофеевич!». [214]214
  Цит. по: Поткина И. В. На Олимпе делового успеха… С. 121.


[Закрыть]С той же теплотой о Савве Морозове отзывался жандармский полковник Н. И. Воронов. Проводя обследование множества предприятий Владимирской губернии, тот по долгу службы регулярно общался с самыми разными предпринимателями. С. Т. Морозова Воронов называл «благодетелем» рабочих.

Правда, не все современники одинаково положительно оценивали деятельность Саввы Тимофеевича по устройству быта рабочих. Прежде всего, недовольство выражали другие предприниматели, которым такое «нецелевое» расходование фабричных средств казалось как минимум странным – не говоря о том, что положение рабочих Никольской мануфактуры вызывало зависть у их коллег на других фабриках. А зависть – легковоспламеняющийся материал, в который достаточно попасть горящей спичке или случайной искре, чтобы возникла забастовка. М. А. Алданов писал о Морозове – хозяине: «Постройки на его заводах, в отличие от других в городке, были новые, каменные, очень хорошие. Таковы были и дома, выстроенные им для рабочих с лекционными залами и с театром, – другие фабриканты только пожимали плечами, а иногда в разговорах о нем многозначительно постукивали пальцем по лбу». [215]215
  Алданов М. Указ. соч. С. 61.


[Закрыть]Тем не менее редкое в ту эпоху внимательное отношение к рабочему люду принесло свои плоды. В отличие от соседних предприятий Никольская мануфактура на протяжении целых двух десятилетий (с 1885-го до начала 1905 года) оставалась в стороне от крупных социальных потрясений.

С позиций только что сказанного слова, вложенные Максимом Горьким в уста Саввы Тимофеевича, выглядят совершенно неправдоподобно. По утверждению писателя, незадолго до смерти Морозов признался ему: «Старик ткач, приятель моего отца, недавно сказал мне: «Брось фабрику, Савва, брось да уйди куда-нибудь. Не в твоем характере купечествовать. Не удал ты хозяин». На деле С. Т. Морозов был прирожденным хозяином – знающим, требовательным, справедливым, умевшим позаботиться о рабочих, причем не в ущерб предприятию. Во время его управления прибыли предприятия выросли в несколько раз. По утверждению исследователей, «преобразования на Никольской мануфактуре при Савве Тимофеевиче вывели ее на третье место по уровню годового дохода среди российских компаний», [216]216
  Жизнь купецкая. Забытые страницы истории российского предпринимательства XIX – начала XX века. Нижний Новгород, 2008. С. 255.


[Закрыть]а в текстильной промышленности она являлась безусловным лидером. Росло и качество продукции. В 1896 году Товарищество Никольской мануфактуры в третий раз (до этого в 1865 и 1882 годах) удостоилось высшей награды для предприятия – права изображения на своей продукции государственного герба Российской империи; в 1893 году мануфактура получила за качество продукции Гран-при на выставке в Чикаго, а в 1900-м – в Париже. Это было уже европейское признание! Лучшего хозяина, чем С. Т. Морозов, трудно себе представить – ему удавалось сочетать несочетаемое. Беда Саввы Морозова была в том, что хозяева этого, нового типа только начинали зарождаться, их всё еще было ничтожно мало – слишком мало, чтобы противостоять натиску разрушительных идей, носители которых желали сделать рабочих своим орудием. Да и сами «хозяева» нередко становились жертвами этих идей и тех, кто их пропагандировал…

В последней трети XIX столетия любой сколько-нибудь крупный купец, наряду с делами своей фирмы, занимался общественным служением. Работа на благо общества была безвозмездной. Более того, коммерсант регулярно жертвовал на нее собственные средства, а также свои силы и время. В ответ он получал лишь уважение со стороны коллег… а еще иногда славу – правда, лишь в том случае, если ему удавалось добиться успеха. Видным общественным деятелем был Тимофей Саввич. Его старшему сыну, Савве Тимофеевичу, удалось добиться на этом поприще не меньших высот.

На путь общественной деятельности Савва Тимофеевич вступил вскоре после смерти отца. Его первые шаги на этом поприще позволяют проследить воспоминания Н. А. Варенцова – крайне любопытный и, к сожалению, пристрастный источник: Николай Александрович приводит только те эпизоды, которые характеризуют С. Т. Морозова с негативной стороны, и умалчивает о его успехах, в то время как о его отце он отзывается с исключительной теплотой и уважением. Возможно, автор мемуаров, составлявший их в советское время, негодовал на С. Т. Морозова за его революционные увлечения. Так или иначе, Варенцов вспоминает, что желание заняться общественной деятельностью Савва Тимофеевич выразил в начале 1890 года. Он «…явился на торжественное собрание выборщиков Биржевого комитета… подошел ко мне с просьбой познакомить его с Николаем Александровичем Найденовым. Все это давало право думать, что он имеет намерение заняться общественными делами и занять подобающее положение среди купечества. Это было принято к сведению». [217]217
  Варенцов Н. Л. Указ. соч. С. 515.


[Закрыть]

Н. А. Найденов «был лидером и на бирже, и в купеческом обществе, и в городском управлении». Иными словами – являлся крупнейшим общественным деятелем, видным представителем московских деловых кругов того времени. Кроме того, Найденов много лет проработал бок о бок с Тимофеем Саввичем. Заручившись его поддержкой, С. Т. Морозов мог спокойно вступать на новое для себя поприще.

1890 год стал в жизни молодого купца годом перемен. Как уже говорилось, в этом году С. Т. Морозов активно взялся за усовершенствование работы Никольской мануфактуры. С другой стороны, на этот же год пришлось начало еще двух его общественных служений (если не считать участия в подготовке Среднеазиатской выставки, от которого, как уже говорилось, Морозов уклонялся вплоть до решающего этапа). [218]218
  Об этом см. главу вторую.


[Закрыть]Так, в момент образования Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности (1890) С. Т. Морозов стал его членом, а через некоторое время и председателем. У купечества в тот период не было права инициативы на государственном уровне. Однако благодаря обществу всё же строился диалог промышленников и власти: при решении тех или иных экономических вопросов коммерсанты информировали государственные органы о состоянии и нуждах различных отраслей народного хозяйства. В конце того же 1890 года Морозова ожидал очень крупный успех, к которому надо было заранее подготовить почву, – он был избран председателем Нижегородского ярмарочного биржевого комитета. [219]219
  Биржевые комитеты в Российской империи – постоянные выборные органы при биржах, одна из форм представительных организаций российских предпринимателей. Первый биржевой комитет возник при Петербургской бирже в 1816 году; Московский биржевой комитет был образован в 1837-м. К 1870 году в России действовало 17 биржевых комитетов. В 1870 году правительство утвердило устав Московской биржи, который впоследствии был распространен на другие города. Согласно этому уставу, крупные купцы, фабриканты, банкиры получили право выбирать биржевой комитет сроком на несколько лет. Биржевые комитеты центральных городов возглавляли крупные представители торгового, промышленного и финансового капитала. На протяжении длительного времени компетенция биржевого комитета ограничивалась в основном обсуждением экономических вопросов. В 1905 году биржевым комитетам было разрешено посылать представителей от торговли и промышленности в Государственный совет. В 1906 году биржевые комитеты вошли во всероссийскую организацию – Съезды биржевой торговли и сельского хозяйства. К 1917 году в России насчитывался 101 биржевой комитет.


[Закрыть]

Видимо, устройство Среднеазиатской выставки явилось для предпринимателя удобной стартовой площадкой, с которой он мог заявить о своих намерениях. Савву Тимофеевича не особенно интересовали «восхваления» со стороны газетчиков, которые ему вменял в вину Н. А. Варенцов. Важнее было другое: чтобы его общественная позиция «прозвучала» и вовремя достигла ушей влиятельных коммерсантов. Этот расчет оправдался, молодого купца услышали, и он был выбран на желанный пост. О его действиях на посту председателя Нижегородского комитета чуть ниже будет сказано подробно.

Как общественный деятель в начале 1890-х годов Савва Тимофеевич развил очень бурную активность. Говоря словами В. И. Немировича-Данченко, купец «силу капитализма понимал в широком, государственном масштабе, работал с энергией». Вдаваться в подробности всех его общественных служений нет нужды, но упомянуть самые главные необходимо. В 1891 году Морозов стал выборным Московского биржевого общества, каковым оставался до конца жизни. Это была «самая значительная, самая влиятельная представительская организация торговли и промышленности в Москве… и во всей России». [220]220
  Бурышкин П. Л. Москва купеческая: Воспоминания. М., 1990. С. 233.


[Закрыть]На этом посту Савва Тимофеевич занимался решением важнейшей для русской промышленности задачи – расширения рынков сбыта как в Европе, так и в Азии. Эта задача включала в себя сложные переговоры с представителями разных государств и иностранным купечеством, постройку удобных дорог, обеспечение выгодных тарифов и т. п. Одно из важнейших достижений Морозова в этой сфере – то, что ему удалось «сдвинуть с мертвой точки вопрос об установлении постоянных торговых отношений России с балканскими странами». [221]221
  Поткина И. В. Морозовы – промышленники и общественные деятели… С. 22.


[Закрыть]А в 1892 году Савва Тимофеевич стал членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур. Это был совещательный орган при Министерстве финансов, чьей задачей было «содействие правительству в изыскании мер в пользу торговой и мануфактурной промышленности».

В 1893 году Морозов баллотировался на пост московского городского головы, однако тогда был избран другой кандидат. Известный московский купец Н. П. Вишняков, который относился к С. Т. Морозову неприязненно, отмечал в мемуарах: «Кандидатом был в городские головы, но его не любят». [222]222
  Цит. по: Филаткина Н. А. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть]Но напомним, что А. В. Амфитеатров утверждал прямо противоположное: «…этого поста он и сам желал, и москвичи его в головы прочили. Да и в правительстве многие находили, что этот выбор был бы и представителен, и полезен». [223]223
  Амфитеатров А. В. Дрогнувшая ночь… С. 55–56.


[Закрыть]Думается, последнее утверждение ближе к истине – Вишняков был явно небеспристрастен. Однако, потерпев единственное существенное поражение, Морозов лишь с большей самоотдачей продолжил работу на остальных направлениях деятельности.

Иными словами, едва взявшись за новое дело, Савва Тимофеевич приступил к нему весьма энергично. И, действуя быстро, четко, с дальним прицелом, довольно скоро стал крупной фигурой в московском купечестве. Так, через два года после начала общественной деятельности (1892), когда происходили многоступенчатые выборы в Московское отделение Совета торговли и мануфактур, Савва Тимофеевич прошел в первом же туре, набрав двенадцать голосов из шестнадцати.

География деятельности Морозова была достаточно обширна – даже если оставить за скобками его деловые заграничные турне, если не учитывать его летних поездок с семьей на крымскую либо одну из подмосковных дач. Савва Тимофеевич значительную часть жизни проводил в разъездах. Долго на одном месте не задерживался. Сегодня такая «легкость на подъем» не кажется удивительной, но в ту эпоху люди не часто отправлялись в дальние поездки. А Савва Тимофеевич регулярно разъезжал между Москвой, Орехово-Зуевом, Владимиром, Нижним Новгородом и Петербургом. Многие крупные и средние дела – как государственного уровня, так и личные – решались в кабинетах столичных чиновников. В связи с этим любопытен один эпизод из воспоминаний В. И. Немировича-Данченко. Владимир Иванович отмечает, что Морозов «знал тайные ходы петербургских департаментов. Рассказывал однажды с усмешкой, как ему нужно было провести в Петербурге одно дело. Долго ничего не клеилось, пока ему не сказали потихоньку: отправьтесь по такому-то адресу, к вам выйдет роскошная дама, ничему не удивляйтесь и сделайте всё, что она скажет.

Он поехал по указанному адресу; к нему, действительно, вышла красивая женщина.

– Вы ко мне по делу о моей замечательной корове? – сказала она весело.

– Да, да, – ответил он, быстро догадываясь.

– Но вас предупреждали, что это исключительный экземпляр, племенная, холмогорская. Меньше чем за пять тысяч я не могу ее уступить.

Морозов без всяких возражений вручил пять тысяч. Коровы он, конечно, никакой не получил, но зато всё, что ему нужно было в департаменте, на другое же утро было исполнено». [224]224
  Немирович-Данченко Вл. И. Рождение театра… С. 124.


[Закрыть]

В столице Российской империи Савва Тимофеевич, решая дела по ведомству Министерства финансов, регулярно общался и с чиновниками высокого ранга: с министрами, с представителями императорской фамилии. Неплохие личные отношения сложились у него с министром финансов Сергеем Юльевичем Витте. [225]225
  Сергей Юльевич Витте (1849–1915) – российский государственный деятель, граф (с 1905 года). В феврале – августе 1892 года министр путей сообщения, с августа 1892 года министр финансов. С 1903 года председатель Кабинета министров. В 1905–1906 годах председатель Совета министров. Инициатор введения винной монополии (1894), денежной реформы (1897), установившей золотой монометаллизм, строительства Великой Сибирской магистрали. Подписал Портсмутский мир (1905), после чего в широких общественных кругах получил прозвище «граф Полусахалинский». Разработал ряд положений аграрной реформы, которые были использованы П. А. Столыпиным. Автор Манифеста 17 октября 1905 года. Проводил политику сотрудничества с крупными промышленными кругами.


[Закрыть]По словам Зинаиды Григорьевны Морозовой, ее знакомство с Витте состоялось во второй половине 1892 года, то есть примерно тогда же, когда Савва Тимофеевич начал общаться с министром по долгу службы. «Витте объезжал Никольскую фабрику, когда был назначен министром. Ему был у нас приготовлен завтрак, во время которого он сидел около меня. И вдруг он начал такой разговор: «А знаете, 3[инаида] Г[ригорьевна], я получил из Берлина письмо, где было сказано, что мы – фон Витте». Я на него удивленно посмотрела и сказала: «Охота вам, С[ергей] Ю[льевич], этим вздором заниматься – вы такой умный человек, что сам себе предок…» Серг[ей] Юл[ьевич] как умный человек не обиделся на мои слова, а только покраснел, и ему было неловко. Потом наше знакомство продолжилось, и мы были друзьями. Он почти каждую осень жил в Крыму, я также очень любила Крым, жила в Мисхоре. С[ергей] Ю[льевич] бывал у меня со своей женой, Мат[ильдой] Ивановной, и когда я ездила в Ялту, то всегда заезжала к ним». [226]226
  ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. Ф. 216. Д. 515. Л. 1–1 об.


[Закрыть]

Итак, Савва Тимофеевич Морозов очень быстро стал не только известным, но и крайне влиятельным человеком, обладателем, по словам А. В. Амфитеатрова, «крутого авторитета» как в купеческой, так и в чиновничьей среде. «Огромный денежный туз, который мог не считаться ни с кем и ни с чем, человек с огромными связями, которыми мог лихо пренебрегать» – такую характеристику давала Морозову пресса в 1890-х годах. [227]227
  Цит. по: Русский торгово-промышленный мир. М., 1993. С. 324.


[Закрыть]Пожалуй, наибольший успех пришел к нему на посту председателя Нижегородского ярмарочного комитета. Это был не только почетный, но и очень важный пост. Но прежде чем об этом говорить, необходимо сделать отступление, чтобы понять: что же представляла собой Нижегородская ярмарка во второй половине XIX столетия?

В 1822 году в междуречье Оки и Волги начала действовать Нижегородская Макарьевская ярмарка. В этом регионе она существовала уже в начале XVI века, но торговые ряды располагались за пределами города – возле монастыря Святого Макария Желтоводского, затем в городе Макарьеве. В 1816 году деревянные ярмарочные строения сгорели в огне грандиозного пожара. К этому моменту ярмарка разрослась, на прежнем месте ей стало тесно, и в 1817 году ее перенесли на территорию Нижнего Новгорода. Строительство каменных ярмарочных рядов по проекту генерал-лейтенанта А. А. Бетанкура продолжалось пять лет (1817–1822). 15 июля 1822 года ярмарка открылась на новом месте, сохранив прежнее название – Макарьевская.

В XIX веке Нижегородская Макарьевская ярмарка являлась самым масштабным событием в русской экономической жизни. Она имела не только всероссийское, но и международное значение. Это был один из крупнейших центров оптовой и розничной торговли на территории Российской империи: остальные ярмарки – Тобольская, Иркутская, Кяхтинская и даже такая крупная, как Ирбитская (на Урале, здесь шла торговля между европейской частью России и Сибирью), – сильно отставали от Нижегородской по товарообороту. Именно она, Макарьевская, диктовала цены практически на год вперед. Во время работы ярмарки учреждения города переносили на ее территорию свои финансовые и коммерческие операции. Расцвет Нижегородской ярмарки пришелся на вторую половину XIX века, чему способствовало строительство Московско-Нижегородской железной дороги (1862). Сюда стекались товары со всех концов Российской империи, а также из стран Востока: из Ирана, Индии, Афганистана, Китая.

Нижегородская ярмарка работала ежегодно, всякий раз открывалась в одно и то же время – 15 июля. Долгое время (1822–1863 годы) работа ярмарки заканчивалась 15 августа. С 1864 года она была продлена на десять дней, так что официальное закрытие ярмарки приходилось на 25 августа. К середине лета Нижний Новгород наполнялся людьми и товарами. На тяжелогруженых обозах и барках, а затем и на пароходах, и по железным дорогам сюда стекался торговый люд. Над дорогами от многочисленных телег, лошадей, обозов поднимались тучи пыли.

Открытие Нижегородского торжища было торжественным, при огромном стечении народа. Первым делом ярмарочное духовенство, в присутствии нижегородского генерал-губернатора, служило молебен. Без него начало любого, тем более такого крупного дела в русском быту было совершенно немыслимо. «15 июля бывало молебствие у Главного дома, после чего на устроенных специально шестах поднимались флаги, и всероссийский торг считался открытым. Раньше же… никто не имел права начинать торговлю, и нарушение этого [правила] каралось законом». [228]228
  Варенцов Н. Л. Указ. соч. С. 548.


[Закрыть]

Значение Нижегородской ярмарки было столь велико, что ее называли «карманом России». Действительно, сюда стекались капиталы со всей Российской империи и из ряда зарубежных стран. Неудивительно, что ярмарке придавалось особое значение. Время от времени представители императорского дома лично приезжали сюда с визитом, и ярмарочное купечество угощало их пышными обедами.