Текст книги "Потерянные (СИ)"

Автор книги: Анна Горбачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Лера

На следующий день мы приблизились к нужной деревне. Но чем ближе мы подъезжали, тем ужаснее открывалась перед нами зрелище. Мрачный и леденящий душу страх предстал перед нами. Вид ещё дымящихся домов говорил о том, что здесь недавно произошло нечто ужасное. Сердце сжималось от боли при виде этой страшной картины разрушения и смерти. Запах гари и крови висел в воздухе, отравляя душу и наполняя сердце тревогой.

Чуть в стороне жалобно плакали оставшиеся в живых жители деревни. Дрожащие руки женщин пытались утешить плачущих детей, а старики горестно склоняли головы, оплакивая погибших родных. Картина человеческого горя и страдания разрывала сердце на части. Как могло произойти такое ужасное событие? Кто посмел учинить эту кровавую расправу над мирными жителями? Мои глаза наполнились слезами, а Яромир стиснул кулаки, охваченный гневом и желанием отомстить за невинные жизни. Нужно было срочно помочь выжившим и выяснить, что же здесь произошло.

Зрелище было не для слабонервных. Трупы лежали прямо вдоль дороги. Половина мужчин деревни была практически перебита.

Много-много крови.

От одного вида мне стало не по себе. Чувствуя, что могу упасть в обморок, я слезла с лошади. Рядом оказался Яромир, который подхватил меня за талию, не дав упасть прямо на землю. Оставшиеся в живых мужчины бесцельно бродили, наверное, еще не придя в себя после произошедшего кошмара. Люди даже не обратили никакого внимание на нас.

– Что здесь произошло? – нервно сглотнув, Миродар прервал оглушительную тишину.

– Я не понимаю, – произнес Яромир, все еще поддерживая меня.

Миродар в замешательстве кивнул и решил сам осмотреть деревню. Маша в немом изумлении тенью последовала за ним. Я же чувствовала запах пролитой крови, видела растерзанные тела и не могла понять, что это всё происходит по-настоящему, что это не сон. С силой сомкнула веки и медленно открыла их, в надежде, что всё увиденное растает вместе с туманом. Но этого не случилось. Не случилось ничего, что могло бы стереть эту уродливую картину перед глазами.

– Это были кариты? – вопрос, всё же сорвался с губ, хотя я прекрасно знала ответ.

– Я думаю, да, – уточнил Яромир, присаживаясь рядом со мной прямо на землю.

Я вновь кивнула и украдкой взглянула на него. На меня Яромир не смотрел, да и вообще, кажется, даже не думал о том, с кем сейчас разговаривает.

– За что?

Он хмыкнул, вот только безрадостно.

– Просто потому что им этого захотелось. Наверное.

– Чего они добиваются?

– Если бы я знал ответ на этот вопрос, смог бы тебе ответить, – Яромир поднялся, следом подав руку мне, чтобы помочь встать.

Недалеко от нас на земле лежал мужчина. Я думала, что он мертв, но вдруг услышала такой болезненный стон, что мое сердце сжалось. Я замерла всего на мгновение, а потом бросилась вперёд и упала рядом с ним на колени.

Мужчина, стонущий от боли, как только увидел меня, попытался что-то сказать, но вместо этого из его груди вырвался невнятный хрип. Его измученный взгляд, полный невыразимых страданий, разрывал сердце. А я посмотрела на рану и с трудом удержалась от желания упасть в обморок. Вряд ли моё бессознательное тело хоть чем-то сможет помочь ему. Только усилием воли я подавила в себе приступ тошноты. Весь его живот был залит кровью. Я осознавала, что рана скорее всего слишком глубокая. Слишком глубокая, чтобы выжить. Мне становится невыносимо от мысли, что ему придется умирать в таких мучениях.

– Ему можно помочь? – обернулась и посмотрела на Яромира, который стоял у меня за спиной. Яромир, всегда такой сильный и решительный, сейчас выглядел растерянным, его кулаки сжаты в бессильной ярости.

– Только прекратить страдания, – ответил он и кивнул какому-то подошедшему мужчине. Подошедший оказался одним из немногих выживших мужчин деревни. Он с огромной болью в глазах осмотрел умирающего мужчину. Было понятно, что умирающий был хорошо ему знаком. Деревушка совсем небольшая.

Деревенский мужчина, склонившийся над умирающим, с болью в голосе произнес:

– Это единственное, что мы можем для него сейчас сделать.

Его слова звучали как приговор, но я чувствовала, что это единственный способ избавить страдальца от мук. Я подняла на него умоляющий взгляд, понимая, что этот человек, возможно, был другом или родственником умирающего. Как же тяжело ему было принять такое решение!

– Убить? – от ужаса мой вскрик перешел в шепот.

– Освободить, – не согласился со мной Яромир. – Ему не помочь. Рана очень глубокая. Он потерял слишком много крови.

Слёзы затмили все. Я не хотела уходить от умирающего, не могла оставить его. Я не желала отпускать его холодную дрожащую руку. Рядом сидящий мужчина поднял глаза на Яромира и кивком дал понять ему, что готов. Затем он вынул из своего сапога небольшой складной нож. Яромир молча кивнул, в его глазах вспыхнул гнев с новой силой, смешанный с болью. Все понимали, что это был единственный выход.

Сильные руки Яромира подхватили меня и буквально отволокли в сторону. Деревенский мужчина, сжав зубы, поднял нож, и я отвернулась, не в силах смотреть на этот страшный акт милосердия. Я успела заметить только блеснувшее лезвие в лучах солнца. Звук удара и предсмертный хрип заставляют меня вздрогнуть. Теперь здесь воцаряется гробовая тишина, нарушаемая лишь приглушенными рыданиями.

– Это дико и хладнокровно, – прошептала я, говорить не было сил.

– Жестом доброй воли было бы позволить ему мучиться? – Яромир подхватил меня сразу, как заметил, что ноги снова подкосились.

В ответ я промолчала. Перед глазами всплывало лицо мертвого мужчины. В носу все ещё стоял запах крови.

– Не смотри на него, – Яромир повернул меня к себе, обхватив руками лицо.

– Не отпускай меня сейчас, пожалуйста, – смогла выговорить я.

– Не отпущу.

Я смотрела в его черные глаза и старалась не думать о том, что рядом находится смерть. Я слабая. Я очень слабая. И всегда была слабой. Я не знаю, как стать сильной. Неожиданно Яромир прижал меня к себе, я уткнулась в его грудь и вдохнула в себя его аромат. Его запах немного отвлек меня, но я все еще не смогла прекратить думать о людях, трупы которых лежали совсем рядом с нами. Я никогда не видела смерть настолько близко. Мы простояли так несколько минут, затем Яромир снова посмотрел мне в глаза.

– Стоять можешь?

Я медленно кивнула, надеясь, что это так и есть. Яромир отпустил меня. На ногах я устоять смогла, хоть и далось мне это с большим трудом.

– Стоишь?

– Да, – покорно ответила, мечтая убраться из этого места как можно скорее.

К нам навстречу спешил Миродар, за ним торопилась Маша. Беспомощность на их лицах заставила меня почувствовать себя еще хуже. Однако, кроме беспомощности, на лице Миродара сверкала безумная ярость, которая смешалась с ощущением огромной вины перед его же народом. Люди в деревушке понятия не имели, что он княжич и будущий князь. Но сам-то Миродар полностью осознавал свою ответственность перед ними. Он не смог их защитить.

– Это были кариты, – яростно отчеканил он каждое слово. Злость бурлила в княжиче, готовясь выйти наружу.

– Ты что-нибудь узнал? – спросил Яромир.

– Те, кто выжили, говорят, что их было около двадцати человек. Они примчались как ураган и потребовали отдать им все деньги, что есть в деревне, – в голосе Миродара послышалось отчаяние.

– Раньше кариты не убивали мирных людей.

– Раньше они были недовольны лишь правлением моего отца, но сейчас видимо их поглотила жажда легкой наживы. Люди говорят, что уже в нескольких поселениях поблизости происходили такие набеги. Кариты забирали деньги и все, что можно продать, но оставляли людей в живых.

– Почему же здесь решили убить? – вмешалась я.

Миродар кивнул на мужчину, который только что умер прямо на моих глазах.

– Он не захотел отдавать свои последние деньги. Сказал, что без них его семья не выживет. Они убили всю его семью и всех, кто пытался этому воспрепятствовать.

– Господи, – прошептала Маша, – я даже людьми представить каритов не могу. Это точно не звери?

– Я так понимаю, мирные переговоры отменяются? – рассудил Яромир.

– Их ждет смерть, – категорично процедил Миродар. – Я должен как можно скорей вернуться к отцу. Все расскажем ему, соберем войско и выступим против каритов. Так больше продолжаться не может. Они умрут. Все. До единого.

– Миродар, забирай девушек, и уезжайте. Как можно быстрее, – заявил Яромир.

– А что будешь делать ты? – не поняла я.

– Я продолжу свое путь.

– Один? – ужаснулась Маша.

– Да, Яромир, это не разумно, – поддержал княжич.

– У меня есть цель. Можете считать это кровной местью. Неважно. Я должен убить Ярополка.

– Это глупо, – не соглашался Миродар. – Мы вернемся с войском и отомстим за все. За всех убитых людей. Мы отомстим за твоего отца, Яромир.

– Я сам должен отомстить за своего отца, Миродар. Я сильно долго ждал этого момента, чтобы сейчас повернуть назад. Поселение каритов близко. Очень близко. Я не вернусь.

– Мне тебя не переубедить?

– Нет.

– Хорошо, – ответил Миродар и, взглянув на нас добавил: – Нужно отправляться.

Маша кивнула, а я будто остолбенела. Я чувствовала всем своим нутром, что Дима рядом. От одной мысли, что я сейчас просто развернусь и уеду от него, мне стало не хорошо. Я чувствовала, что он жив. Меня тянула вперед непонятная сила, и я не могла отступить.

– Я не вернусь назад, – я будто издалека услышала свой голос.

Мысленно я уже подготовилась к вспышке ярости Яромира, однако ее не последовало. Вспылил Миродар:

– Девица, не рассказывай мне тут! Если твой брат у них, мы его спасем. Но не сейчас.

– Лер, его может там и не быть, – осторожно прошептала Маша. – Это же были всего лишь наши догадки.

– Он там, – возразила я, однако действительно не понимала, откуда у меня такая уверенность в этом. – Я чувствую это.

– Если он попался каритам, – подал вдруг голос Яромир, – он либо уже мертв, либо примкнул к ним. Ты должна это понимать.

Маша схватилась в мою руку мертвой хваткой в безмолвной попытке поддержать. Миродар, нахмурив брови, не одобрял моего решения отправиться дальше.

– Он жив, – категорически заявила я. – Если он там, я найду его. Если нет, то я продолжу поиски, пока не отыщу брата. Я скорее умру, чем поверну сейчас назад.

Яромир замолчал. В его глазах я отчетливо видела сомнение. Взваливать на себя груз в виде меня ему вряд ли хотелось. Однако сейчас меня не слишком интересовало его мнение. Что бы он сейчас не решил, я точно знала, что отправлюсь следом, чего бы мне это не стоило.

– Вы вдвоем можете погибнуть, вы же это понимаете? – не сдавался Миродар. – Если с Яромиром мне все понятно. Он знает, что такое смерть. Он встречался с ней лицом к лицу не раз и сможет защитить себя снова. Но ты, Лера, увидела своими глазами смерть только сегодня. И хочешь отправиться прямо в руки тем, кто это сделал? Я только один слышу голос разума?

– У меня больше никого нет, кроме брата! – вспылила я. – Я одна! Неужели вы это не понимаете? Я лишилась родителей. У них был выбор, но они отказались от своих детей по собственному желанию, – всхлипы вырвались из моей груди, вопреки моему желанию оставаться спокойной. – Дима стал моей семьей! Он заменил мне отца, а потом и мать. Брат стал для меня всем. Заботился обо мне, как мог. А я подвела его из-за своей чертовой глупости. Все из-за меня, поймите уже, наконец! Неужели вы все думаете, что я сейчас испугаюсь смерти и откажусь от попытки его отыскать?

Маша еще крепче сжала мою руку, давая этим понять, что как бы сильно не волновалась за меня, она всегда будет на моей стороне. Я благодарно ей улыбнулась. Миродар не нашел, что ответить и лишь развел руками. Выражение его лица сказало все само за себя. Яромир тоже промолчал.

Выжившие мужчины из деревни в это время стаскивали тела убитых в одну кучу и обкладывали их найденным хворостом. Миродар с Яромиром принялись помогать им. Мы с Машей озадаченно наблюдали за их действиями. Когда с этим было покончено мужчины подошли к нам.

– Их будут хоронить? – спросила я. – Зачем хворост?

– Тела погибших сожгут, – ответил Яромир. Я только вздрогнула.

– Почему? – спросила Маша.

– У нас так принято, – объяснил Миродар. – Никто же не хочет, чтобы они восстали упырями и охотились на своих же односельчан по ночам.

– Упырями? Про каких монстров мы еще должны узнать? – прошептала я, но видимо так тихо, что меня совсем никто не услышал.

Мы молча наблюдали, как люди со скорбью на лице готовили будущий костер, мысленно прощаясь с погибшими.

– Нужно отправляться, – прервал тишину Миродар.

Я взглянула на Яромира. Он все еще не дал добро на то, чтобы я поехала с ним. Выражение на его лице вовсе не подсказывало мне решение, которое он принял. Яромир подошел к лошади и сел верхом. Наши взгляды встретились. Я не надеялась, что он по доброй воле решит взять меня с собой. Но я готова была стоять на этом до конца. Не знаю, что он прочел в моих глазах, когда кивнул мне.

– Поехали.

Я замерла, не поверив ушам. Но, опомнившись, не стала терять времени. Маша кинулась мне в объятия. У нее из глаз потекли слезы. Почему-то внутри у меня возникло пугающее чувство, что мы можем больше никогда не встретиться с ней. Я обняла ее так сильно, как только могли позволить силы.

– Пообещай, что мы скоро увидимся? – подруга будто прочла мои мысли.

Я пообещала, однако прощались мы так, словно виделись в последний раз. Не в силах больше выносить эту тяготу расставания, я вскочила на свою лошадь. До нас донеслись вопли и причитания женщин, когда мужчины подожгли костер.

– Не нужно смотреть на это. Отвернись, – бросил Яромир, прежде чем я почувствовала запах горелого мяса.

Но я не смогла заставить себя отвернуться. Видела все. Я наблюдала, как языки пламени пожирают изувеченные тела, и молилась, чтобы эти невинные души нашли свой путь на небеса.

– Зря, – упрекнул Яромир и тронул поводья моей лошади.

Конечно, зря. И только когда лошадь перешла в быстрый галоп, я отвернулась, навсегда впечатав в памяти эту жестокую картину. Люди, которые ещё недавно были живы, теперь мертвы. И ничто больше не в силах исправить это.

Глава 14

Яромир

Мы ехали в абсолютной тишине. Гнетущая атмосфера деревни осталась позади, но ужасные картины погибших стояли перед глазами. Сколько бы я не видел смертей за свою жизнь, я все еще не мог к ним привыкнуть. Смерть на поле боя немного другая. Там люди сознательно идут либо убивать, либо умирать. Там другого выхода нет. Тут же все по-другому. У этих людей не было выбора. Их не спросили, просто отняли жизнь. Жестоко и хладнокровно.

Я взглянул на Леру. Она держалась хорошо, однако я видел ее глаза, в которых стояли невыплаканные слезы. Ей было плохо и понятно почему. Она увидела смерть впервые. Для нее это шок. Такой же шок был у меня, когда в пять лет погибла моя мать. Этот же шок был на лице отца, когда он осознал, что его любимая больше не с ним. Она умерла тихо, в своей же постели, непонятная лихорадка скосила ее буквально за неделю. До сих пор я отчетливо помню день ее смерти.

Я проснулся рано, потому что мне приснился страшный сон, в котором огромное чудовище пытается убить маму. Я испугался и побежал к ней. Она лежала в своей постели такая красивая и беззаботная, но невообразимо бледная. На фоне черных длинных волос, ее кожа казалась практически прозрачной. Она спала, ее грудь с хрипами очень медленно то поднималась, то опускалась под шелковым покрывалом.

В спальне не было отца. Он всегда вставал до рассвета и уходил на службу, ведь быть главным военным советником – большая ответственность. Он был обязан защищать своего князя, все княжество и, конечно же, свою семью.

Я помню, как обвел взглядом всю комнату в поисках огромного чудовища из кошмаров. Я думал, что оно прячется где-нибудь поблизости и хочет напасть на мою маму. Я не мог этого допустить, был обязан ее защитить. Однако в комнате оставалось тихо, чудовище не пыталось выбраться наружу и это немного успокоило меня. Я забрался в кровать к маме и взял ее за руку. Так я и заснул, пытаясь защитить ее даже во сне.

Я проснулся от того, что мама крепче сжала мою руку. Открыв глаза, я увидел, что она уже не спит, а тихо лежит и смотрит на меня с грустной улыбкой на лице. Кажется, по этой улыбке я тогда все понял.

– Чудовище все-таки забирает тебя?

Из глаз мамы покатилась слезинка, но она даже не сделала попытки ее вытереть. Она просто смотрела на меня целую вечность. Наверное, она хотела запомнить каждую черточку на моем лице. Я тогда так подумал, потому что сам желал запомнить ее лицо до мельчайших деталей.

– К сожалению, забирает, сынок, – наконец, шепотом произнесла она.

– Но зачем ты нужна ему?

– Без понятия, малыш, но время пришло, – мама еще крепче сжала мою руку. – Это чудовище забирает всех нас рано или поздно, и никто не может ему противостоять. Но я не боюсь его, потому что знаю, что ты будешь в надежных руках. Твой отец позаботится о тебе, он сильный и мудрый человек.

Я почувствовал, как по щекам потекли слезы. Я не хотел, чтобы мама уходила, я отчаянно цеплялся за каждое мгновение, проведенное с ней.

– Мама, пожалуйста, не оставляй меня! Я не хочу, чтобы ты умирала! – всхлипывал я, уткнувшись лицом в ее плечо.

Мать ласково обняла меня, прижимая себе. Она знала, что ее время на этом свете подходит к концу, и ей было невыносимо тяжело оставлять меня.

– Яромир, мой дорогой, ты должен быть храбрым. Я всегда буду с тобой, в твоем сердце. Ты должен жить дальше, стать достойным мужчиной и защищать тех, кого любишь. Обещай мне, что ты будешь сильным...

– Я постараюсь, – пообещал я.

– Ты очень добрый мальчик, Яромир. Оставайся всегда таким, – прошептала мама. – Что бы ни происходило в твоей жизни, и какие бы преграды и трудности не вставали на твоем пути, храни в своем сердце эту доброту и желание помогать людям. Я очень люблю тебя, сынок. И передай своему отцу, что я всегда буду любить его.

Я сквозь слезы кивнул, понимая, что спорить бесполезно. Я знал, что мать права – ее уход неизбежен, и мне придется найти в себе силы, чтобы пережить эту потерю. Сжимая ее руку, я шептал:

– Я обещаю, мама. Я буду сильным. Ради тебя...

Затем она замолчала и закрыла глаза. Ее рука еще недолго сжимала мою, а затем ослабла. Я помню, как еще несколько часов просто сидел рядом с ней и держал ее ослабшую руку. Слезы лились ручьем из глаз, и я не останавливал их. Все-таки чудовище смогло забрать ее. Я не смог защитить маму.

Семнадцать лет прошло с того момента, а я все еще помнил тот день, как будто это было вчера. Говорят, что боль со временем утихает. Но в моем случае это было совсем не так. Боль была похожа на червя, который точил меня изнутри. На моих глазах умерла мать. Я не смог защитить ее от невидимого чудовища. На моих же глазах убили отца. И я опять не смог его защитить, хотя это уже было возможно. Лук находился в моих руках, но я был слишком далеко. Я видел, как Ярополк Мирский сражался с ним. Видел, как отец пытался убить сына. Я не заметил ни капли жалости на лице своего деда, зато прекрасно отметил замешательство отца, которое и стоило ему жизни. В момент, когда Ярополк вонзил меч в грудь своего сына, я успел выпустить лишь одну стрелу. А затем для меня наступила темнота.

В тот день я лишился последнего родного человека.

Я снова взглянул на девушку, которая ехала рядом. Если у моих родителей не было выбора быть рядом или оставить своего ребенка, то у родителей Леры он был. И я действительно не понимал, почему ее родители приняли именно такое решение.

Раньше я думал, что страшнее смерти ничего не может быть. Однако сейчас понял, что страшнее, когда твои родители сознательно отказываются от тебя, когда ты резко перестаешь быть им нужным. Это не складывалось в моей голове. Если от человека отказываются даже родные, это должно настолько ожесточить его, что в конечном итоге в нем не останется ничего хорошего. Но, несмотря на это, Лера сохранила в себе все хорошие качества и совершенно не стала жестокой. Возможно, это заслуга ее брата, ведь, по ее словам, он заботился о ней с ранних лет. Был единственным в ее жизни человеком, который всегда находился рядом и готов был помочь. Тогда понятно, почему она испытывает такую вину пред ним и так стремится его найти.

Он остался последним родным человеком в ее жизни.

Именно поэтому я не смог отказать ей поехать дальше со мной. Голос разума твердил мне о том, что это очень опасно для ее жизни. А сердце твердило, что я просто обязан помочь ей отыскать брата. Я обязан ее защитить. И я сумею защитить ее, чего бы мне это не стоило.

Краем глаза я уловил, как Лера едва покачнулась верхом на лошади. Я тут же спрыгнул на землю, чтобы успеть подхватить ее, когда она снова покачнулась и потеряла сознание. Не на шутку испугавшись, я взял ее на руки и отнес в тень огромного дерева, ветви которого тянулись до самой земли. Я уложил ее на траву и подложил под голову свой плащ.

– Лера, очнись.

Но девушка не двигалась, я схватил ее руку и стал прощупывать пульс. Совсем медленно билась жилка на ее запястье. Я открыл фляжку с чистой водой и смочил ее губы. Не помогло. Тогда я прохладной водой протер ее лоб, щеки и шею. Лера стала потихоньку приходить в себя.

– Дикий эльран, как ты меня напугала, – я вздохнул с облегчением.

– Кто такой эльран? – прошептала она одними губами.

– Тебе лучше не знать.

– Но я хочу знать, – наконец-то, она полностью пришла в себя, открыла глаза и взглянула на меня снизу-вверх.

– Что-то типа огромного чудовища с большим хвостом, существование которого всегда было под большим вопросом. На самом деле упоминать его в приличном обществе не слишком… – я попытался быстро подобрать нужное слово, – пристойно.

– Почему? – не понял она.

– Потому что это чудовище у нас считается символом зла, коварства, озорства и похоти, – признался я. – Что с тобой случилось?

– Резко стало плохо, может быть, солнце напекло в голову, – призналась она.

– Почему не сказала?

– Не привыкла жаловаться.

– Если бы я не подхватил тебя…

– Да, ты снова меня спас, – усмехнулась она. – Уже в третий раз.

– Надеюсь, ты не будешь меня снова за это благодарить?

– На этот раз не словами, – улыбнулась она.

Почувствовав, что Лера задержала дыхание и смущённо взглянула на меня из-под опущенных ресниц, я все понял. Ее взгляд прожигал насквозь, в нём было столько боли, нерастраченной нежности и желания, что я не мог просто ждать. Положив руку на ее затылок, не давая шанса отступить ни ей, ни себе, я накрыл ее губы своими, и мы слились в жарком поцелуе. Я целовал ее так, словно она была моим воздухом, и я дышал ею. Лера отвечала мне с тем же напором, полностью подчиняясь моей страсти.

Боги, сколько сейчас мне сил стоило просто остановиться и суметь оторваться от ее губ. Ее разочарованный вздох вызвал улыбку на моем лице.

– Какая у тебя интересная реакция на солнечный удар.

– Мне кажется, что даже сейчас я еще сплю, – усмехнулась девушка. – Ты можешь быть милым?

– Сделал сейчас для тебя исключение. Однако чаще я все-таки полный придурок.

– Мне нравится, когда ты не придурок, – отметила Лера.

– Это редкое явление, – ухмыльнулся я, с удивлением понимая, как приятно мне наблюдать за ее улыбкой.

– Неужели ради этого нужно получать солнечные удары? – пошутила девушка.

– Я постараюсь, чтобы в этом больше не было необходимости, – пообещал я. – Думаю, на сегодня тебе хватит поездки верхом. Слишком много переживаний за этот день.

– Но еще довольно светло. Мы можем ехать, пока не стемнеет, – запротестовала девушка, попытавшись встать.

– Ты только что была без сознания. Действительно думаешь, что ехать сейчас – это хорошая идея?

– Не очень.

– Тогда ложись, а я разведу костер и добуду нам что-нибудь на ужин.

– Спасибо, – прошептала Лера, проваливаясь в сон.

Пока Лера отдыхала в тени раскидистого дерева, я отправился на поиски хвороста и дичи для нашего ужина. Собирая сухие ветки, я не мог перестать думать о только что произошедшем между нами. Этот поцелуй пробудил во мне чувства, которые я давно пытался игнорировать. Неужели я, циничный и язвительный, все еще способен на такую нежность? Неужели эта загадочная девушка смогла растопить лед вокруг моего сердца?

Вернувшись к нашему укрытию, я быстро разжег костер и принялся потрошить пойманного кролика. Запах жареного мяса вскоре достиг ноздрей Леры, и она, потягиваясь, села рядом со мной.

– Ты быстро управился, – заметила она, с аппетитом глядя на огонь.

– Я знаю, как угодить прекрасной даме, – ответил я с лукавой улыбкой, протягивая ей первый кусок.

Лера благодарно кивнула и принялась за еду. Я же не сводил с нее восхищенного взгляда. Пламя костра играло на ее лице, отражаясь в глубине ее глаз. Она была так прекрасна в этот момент, что я едва сдерживал желание снова притянуть ее к себе и утонуть в ее нежных объятиях.

Когда ужин был закончен, мы расстелили плащи и устроились поудобнее у костра. Ночь опускалась на лес, окутывая все вокруг таинственной дымкой. Лера придвинулась ко мне ближе, и я обнял ее, наслаждаясь ее близостью.

– Знаешь, я рад, что ты сегодня потеряла сознание, – тихо сказал я, заглядывая ей в глаза.

– Правда? – удивилась Лера. – Почему?

– Потому что это позволило мне, наконец, признаться себе в том, что ты стала для меня кем-то гораздо большим. Возможно, ты – моя судьба, Лера. И я больше не хочу от нее убегать.

Она улыбнулась и прильнула ко мне, позволяя нашим губам вновь встретиться в нежном поцелуе. Этой ночью мы были одни во всем мире, окруженные лишь шелестом листвы и мерцанием звезд.