Текст книги "На краю Вельда (СИ)"

Автор книги: Анна Евдо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 26

Никкорд вдруг присел, задев волосами руку Вефиделии, подхватил верхний подол её платья и бесцеремонно задрал его кверху. Девушка задохнулась от подобной наглости, но мужчина уже накинул тяжёлую ткань ей на голову и перекрёстно запахнул края на груди.

– Молчи, – проговорил тихо, но очень чётко.

– Проклятый! – Вефа выразила своё возмущение едва различимым шёпотом, но, высвободив руки, плотнее запахнула своеобразную накидку, которая надёжно скрывала её светлые пряди и прятала, возможно, всё еще сияющее лицо.

Никкорд ухмыльнулся и бесшумно вытащил меч из ножен, полностью обратив внимание туда, откуда всё явственнее слышался цокот лошадиных подков, отражающийся от дорожного скальника. На ощупь он обхватил локоть Вефиделии, и они поспешили к замку. Кем бы ни были ночные путники, оба, и Вефа, и Никкорд, осознавали, что встретить их лучше, находясь под защитой крепостных стен.

Не выпуская руку Вефиделии, Никкорд теснил девушку ближе к каменной кладке. Его фигура заслоняла её теневым щитом, крепкие пальцы контролировали движение, в то время как сам он сосредоточенно осматривал окрестности. Под пологом ночи и Вельдома они шли союзниками, сплочёнными против неизвестности. Здесь и сейчас Вефиделия была уверена, что он не выставит её вперёд, защищая себя, а Никкорд не сомневался, что она не всадит клинок в его бок исподтишка.

Глухой одиночный стук кулаком – и боковая дверь отворилась, впуская внутрь по очереди веледи Вельда и военачальника Орда. Вефиделия тут же устремилась к надвратной башне, оправляя подол на глазах у изумлённых стражей. Она собиралась выяснить, кто прибыл к главным воротам, а не разбираться, смутил ли воинов её неприличный вид или вероятность наказания за то, что просмотрели выход пленницы за пределы замка.

Во дворе становилось оживлённее. Люди просыпались и стягивались узнать, худые или добрые вести принесла в Вельдом эта ночь. Кто-то суетливо зажигал дополнительные факелы и передавал их наверх.

В кругах рассеянного огненного света внизу у ворот показались два всадника.

– Веледи, – склонил голову один из них, продолжая глазами выискивать велорда среди встречающих.

– Господин, – произнёс его попутчик, стянув шлем и обратив встревоженный взгляд на Никкорда, возникшего рядом с юной девушкой у ограждения на стене.

– Открыть ворота, – два голоса отдали приказ в унисон.

Загрохотал тяжёлый засов, загремела металлическая обивка. Вефиделия метнулась вниз, намеренно застыв на предпоследней ступени и оставляя за Никкордом выбор: стоять за её спиной или спрыгнуть на землю, в любом случае сохранив за ней преимущество либо быть первой, либо возвышающейся над всеми.

Гонцы въехали внутрь и передавали лошадей конюхам.

– Пройдёмте навстречу столь долго ожидаемым вестникам, веледи, – приглушённый голос Никкорда раздался слишком близко.

Следом за ним сильные руки приподняли Вефиделию, подхватив под локти, и переместили девушку с лестницы на дворовые плиты. Никкорд проделал всё так быстро и аккуратно, что со стороны никто бы не заподозрил, что веледи переставили, как шахматную фигуру, буквально с одной клетки на другую. Всего лишь родовитый воин галантно поддержал разрумянившуюся благородную даму при спуске с высокой ступени и занял место рядом с ней.

– Веледи, – дозорный снова поклонился и повертел головой в поисках Велифимира.

– Велорда больше нет, Альпир, – усилием воли Вефиделия сосредоточилась на коренастом мужчине перед собой.

Воин вскинул на неё недоверчивый взгляд. Блестящая скорбь в голубых глазах развеяла любые сомнения в том, что он мог ослышаться. Страж приложил ладонь к сердцу.

– Я сожалею, веледи… – Альпир в третий раз склонил голову перед Вефой: – И славлю вас.

Вефиделия печально улыбнулась, возвращая пошатнувшееся после непростительной выходки Никкорда самообладание.

– Какие вести ты принёс в Вельдом?

Казалось, даже лошади перестали прядать ушами, а ветер застрял в сквозных щелях.

– Я должен предупредить велор… Вас, веледи, что орлорд болен и не смог продолжить путь.

– Что с ним? – Никкорд перебил Альпира, глядя при этом на вестника Орда.

Тот выступил вперёд.

– Внезапный приступ, господин. Рано утром орлорд почувствовал себя плохо. Мы сделали привал. Затем проехали ещё немного и вынуждены были снова остановиться.

– Почему не отправили гонца раньше? – прервал его пространные объяснения Никкорд.

– Вы сами знаете, насколько упрям ваш отец. Орлорд хотел прибыть лично, пусть и с опозданием. Но к вечеру ему стало трудно дышать и поднялся жар. Он послал за вами.

– Только за мной? – переспросил Никкорд.

– Да, господин. Мне велено привести к нему именно вас или одного из ваших людей, – уточнил гонец.

– Где вы разбили лагерь? – голос Вефиделии нарушил повисшую после переданных слов орлорда тишину.

– За Близнецами, – ответил Альпир.

Никкорд вопросительно посмотрел на Вефиделию.

– Два одинаковых холма, – пояснила она, бегло скользнув по нему задумчивым взглядом. – Около трёх часов отсюда верхом. – И добавила, прежде чем заговорил Никкорд: – Выезжаем на рассвете, как только вы освежитесь и перекусите.

Альпир поклонился веледи. Его примеру непроизвольно последовал и посланник Орда. Вефиделия прошествовала мимо них, раздавая указания одним готовить завтрак, другим – лошадей.

Девичья рука, протянутая, чтобы открыть двери замка, застыла в воздухе. Мужские пальцы опередили Вефу, уверенно сжали ручку и дёрнули её на себя.

– Прошу, веледи. – Никкорд встал сбоку, пропуская её вперёд.

Вефиделия посчитала, что он останется дорасспросить гонца, и погрузилась в собственные мысли, не заметив, как Никкорд присоединился к ней. За ним переступали с ноги на ногу два ордовца.

– Обещанная охрана, – она холодно усмехнулась и зашла в тёмный проход.

Поднялась по лестнице, распорядившись принести горячей воды и предупредить хранителя традиций о своём скором отъезде. Укрощая нарастающий гнев, Вефиделия нарочито снисходительно развернулась перед входом в покои правителя.

– Не обессудь, но благодарности за заботу не будет.

Неотрывно глядя в глаза Вефы, Никкорд указал стражам встать по обе стороны от них.

– Вздумаешь провести их – ни на мгновение не останешься больше одна, – предупредил с не менее показным спокойствием.

Вефиделия толкнула дверь заведёнными за спину ладонями, сделала шаг назад, ступив внутрь комнаты, поймала створки и, прикрывая их, отчётливо произнесла:

– Пусть глядят в оба и бодрствуют, ведь чары ведамы сильнее над спящими. – Она с силой захлопнула тяжёлые двери и с трудом сдержалась, чтобы не стукнуть по ним кулаками, рассердившись на себя за всё-таки выпущенные эмоции.

Никкорд оценил массивные резные полотна, столь яростно закрытые перед ним. Осмотрел уходящий и вправо и влево широкий коридор. Провёл рукой по гладким перилам лестницы и поднял голову, поражаясь бесконечным потолкам и размаху пространства вокруг.

Вельдом нёс свои размеры с уверенным достоинством, зная о них, но не бахвалясь. Дом дышал полной грудью, и, на удивление, в нём дышалось так же. Изорд, родовой замок Орда, не уступал по площади вотчине Вельда, но был больше похож на лабиринт с тёмными тупиками, узкими переходами и рядом контрастно огромных залов, предназначенный запутать и подавить любого, кто пересекал его порог. Вельдом же смотрел вовне своими высокими окнами, свободно впуская свет и окружающий мир внутрь. Прямой взгляд Вефиделии не мог быть иным. Правительница Вельда с рождения впитала неоспоримую способность обозначить свою особенность, ничем не подчёркивая её специально. Ей не требовались доказательства. Она являлась доказательством сама в себе.

Никкорд стремительно спустился, отгоняя образ светящейся девушки, о которой думал слишком часто в последнее время. Собралась ехать вместе с ним? Её право как веледи. Ему достаточно собственных забот. Если их поджидает засада, то воины Вельда не тронут свою повелительницу. Людям же Орда обидеть её не позволит он сам... Бормоча ругательства, Никкорд покинул замок и нашёл глазами Югорда.

Едва краски ночи начали тускнеть, со стороны Восточной башни показалась вспышка рассвета. Только не в вышине над зубчатыми пиками стены, а мерцающим тёплым солнцем, покинувшим объятия темноты на земле. Все, кто толпился у общих конюшен и главных ворот, уставились на видение, выплывающее из утреннего сумрака.

Вефиделия в облегающем её тонкий стан костюме для верховой езды казалась потусторонним цветком на длинном стебле, с венцом мудрёно уложенных кос, и тёмно-зелёными волнами плаща, спадающего водопадом на лошадиный круп. Плотные штаны скрывали и одновременно обнажали стройную фигуру. Высокие сапоги из светлой кожи плавно подчёркивали длинные ноги, а широкий пояс-корсет на частой шнуровке повторял красивые линии талии и поддерживал полную грудь под мягкими складками белоснежной рубашки. Лошадь редкой соловой масти была подобрана под наездницу. Обе высокие, утончённые, гибкие, статные, золотистые и сверкающие.

Сопровождающие веледи пешие стражи поспешили оседлать собственных коней. Не глядя на Никкорда, Вефиделия подъехала к Альпиру.

– Веледи, – воин смущённо потупил восхищённый взгляд.

– Вперёд, – Вефа направила лошадь к открытым воротам и, покинув пределы замка, пустила её рысью.

– Не знаю, велшба она или ведама, но никогда ещё вы не были так похожи с вороным, – откровенная усмешка Югорда вернула ошеломлённого появлением Вефиделии Кора в действительность.

Он подал знак небольшому отряду выдвигаться.

– За собой следи, – не преминул огрызнуться Никкорд, нехотя признавая правоту товарища. – И за Вельдомом.

Пришпорив коня, готового по первому сигналу сорваться за красоткой песочного цвета, Никкорд присоединился к растянувшейся по дороге кавалькаде.

Глава 27

– К Близнецам, Эйда, – прошептала Вефиделия и ласково погладила тёплую шею, отдаваясь на волю ритмичных движений почувствовавшего свободу животного, которое безошибочно подхватило настроение хозяйки. Они слились в единый летящий луч, стремительно набирающий скорость на знакомом широком поле, взрезающий остатки ночной мглы и негласно ведущий за собой.

Смешанная группа воинов Вельда и Орда скакала немного позади Вефиделии, не осмеливаясь ни поравняться с кажущейся неземной девой, ни тем более обогнать её. Никкорд замыкал их рассыпавшийся строй. Коней не требовалось направлять. Наравне со всадниками они послушно следовали за покачивающимся впереди светлым хвостом лошади и развевающимся плащом веледи. Никкорд сбавил темп, с усилием придержав своего коня, который недовольно фыркал и не желал оставаться в числе последних.

Утро вступало в свои права. Ветер шелестел травой. Со стороны деревни слышалось пение первых петухов, мычание коров, звон отодвигаемых засовов. Сама природа потягивалась, протяжно урчала, приветствуя грядущий день. Либо интуиция и военные навыки Никкорда притупились часами бессмысленного выжидания, либо мирная картина вокруг была настоящей. Он подстегнул вороного, и тот мгновенно перешёл в галоп, окрашивая кратким ржанием свою радость от возможности вырваться вперёд.

Эйда шевельнула ушами, и напряжённость её вскинутой головы отозвалась разрядом, пробежавшим от затылка вниз по позвоночнику наездницы, когда рядом взметнулась чернильная волна густой гривы. Вефиделия продолжала смотреть вперёд, чувствуя, как лошадь под ней неуловимо изменилась. Она всё также мягко летела по луговой траве, но приосанилась и ровно заблестела. «Ты заигрываешь с ним!» – мысленно то ли послала укор, то ли выразила своё недоумение Вефа и с досадой на свой собственный отклик расслабила плечи.

Не сговариваясь, Вефиделия и Никкорд постепенно выровняли шаг своих скакунов, перейдя на спокойную рысь. Рассвет возвращал яркость красок вокруг. Робкие лучи заражали неспешностью и желанием задержаться в прозрачном утреннем умиротворении.

– Красавица, – комплимент Никкорда прозвучал негромко и искренне.

Вефиделия дотронулась до шелковистой холки.

– Да, Эйда такая, – и неожиданно улыбнулась. С гордостью и затаённой печалью.

Лошадь ей подарил отец на прошлый день рождения: «Золотая лошадка, подходящая моей золотой девочке».

Улыбка преобразила Вефиделию, высветив её юность. Разлитое от неё тепло, подаренное любимой лошади, коснулось и Никкорда. Он будто подсмотрел за тем, что ему видеть не полагалось, и, стряхивая возникшее смущение, задал первый пришедший на ум вопрос, ответ на который был очевиден без дополнительных пояснений:

– У неё отдельная конюшня?

– Конечно. – Вефа вновь закрылась бесстрастной маской. – В пристрое к Восточной башне. Жеребцы сходят по ней с ума. А она ещё слишком молоденькая. К тому же не с каждым встанет в пару.

«Как и её хозяйка», – чуть не сказал вслух Никкорд. Одёрнул себя и загарцевавшего коня и сменил тему:

– Почему ты поехала сама?

Вефиделия бросила на него удивлённый взгляд.

– Орлорд задолжал Вельду объяснения. – Она снова посмотрела вперёд и тихо добавила: – Судя по его состоянию, в замке я могла их не дождаться.

– Возможно. – Никкорд заслужил новый взгляд, полный недоверия.

Некоторое время они ехали в тишине.

– Просто пытаюсь понять, что руководит тобой, веледи Вельда: смелость или безрассудство?

– Я еду к равному. Негоже правительнице оставаться условной пленницей и посылать вместо себя других. Мудрость хранителя традиций сейчас больше пригодится Вельдому. Что касается смелости, – она открыто повернулась к Никкорду, которому ненавязчиво в своей речи указала на место простого господина, – мою жизнь охраняет военачальник Орда. Разве мне следует чего-то опасаться?

Никкорд окинул внимательным взглядом красивое лицо с дерзкими пронзительными глазами и изящную шею. Усмехнулся – не девчонка, а бесконечный вызов его самообладанию.

– Только самой себя, если вдруг снова вздумаешь тягаться в упрямстве с бездной.

Вефиделия молча отвернулась и устремила свой ясный взор вдаль, где начали вырисовываться макушки деревьев, за которыми равнина должна была забугриться и привести их к невысоким холмам.

Когда впереди на фоне чистого неба поднялись две округлые макушки, Никкорд без подсказок догадался, что они почти прибыли на место. Плавными линиями холмы действительно казались отражением друг друга. Чем ближе становилось к вершинам, тем отчётливее проявлялось их сходство с женской грудью. Словно земля, опрокинувшись на спину, подставила их под ласковые тёплые солнечные лучи. Сквозь кружевное покрывало листвы небольших кустарников просвечивала её бежевая каменистая кожа. Лёгкий ветер шевелил тонкие ветки, создавая впечатление, будто Близнецы взволнованно дышали.

Вефиделия поправила сбившийся за спину плащ, провела рукой по короне из кос и словно вся подобралась. Никкорд выдвинулся на корпус вперёд, высматривая дозорных на подступах к лагерю орлорда. Те не заставили себя долго ждать. Из густого подлеска в основании одного из холмов показался крепкий воин в доспехах.

– Господин Никкорд.

– Приветствую тебя, Кайсорд, – Никкорд остановил коня и спешился. – Гонца послал ты?

– Я, господин.

За спиной стража появились ещё два воина, один из которых вёл под уздцы гнедую лошадь. Оба торжественно поклонились Никкорду и украдкой глазели на похожую на диковинное изваяние Вефиделию позади него.

– Ваш отец требовал продолжать путь, – добавил Кайсорд, – но он больше не мог держаться в седле. Пока его повторно осматривал лекарь, он всё время повторял, что должен увидеть вас. Я знал, что орлорд посылал за вами, господин, и взял на себя смелость предупредить велорда в надежде, что вы уже прибыли в Вельдом.

– Ты правильно поступил. – Никкорд похлопал по плечу Кайсорда. – Веди к нему.

Цепочкой по одному их небольшой отряд миновал узкий проход между холмами. Кайсорд указывал путь. Вторым ехал Никкорд. Не проронив ни слова, Вефиделия последовала за ним. Она не потребовала неуместного первенства, то ли проявив уважение к его сыновьему праву, то ли оставляя себе место для беспрепятственного обзора.

С обеих сторон Никкорда приветствовали затаившиеся на зелёных склонах лучники. Они не оцепили возвышения, всего лишь обозначая выставленный предупредительный дозор. Орлорд находился на чужой территории, но по количеству и расположению Вефиделия могла оценить, что стражи несли обычную охрану своего повелителя во время его долгого похода.

За Близнецами их взору предстали десятки шатров.

– Внушительная процессия, – заметил Никкорд, окидывая взглядом границы лагеря. Он не ожидал подобного размаха. – Отец явно желал впечатлить Вельдом.

– Ему удалось, – Вефиделия выдвинулась вперёд.

Их лошади радостно запрядали ушами, оказавшись рядом.

Кайсорд терпеливо ждал, когда Никкорд и прибывшая с ним величественная девушка осмотрятся. Вскоре они продолжили медленно продвигаться к широкому серому куполу в центре.

– Веледи? – Справа от Эйды поднялись два стража Вельда, отправленные ещё Велифимиром встретить и с почестями проводить орлорда в замок.

Оба были одеты в лёгкие кольчуги, без шлемов. Один полировал длинный нож. Второй неловко отряхивал руки от крошек хлеба, который успел преломить. Никто не обращал на них излишнего внимания, как на посторонних. Они поклонились и растерянно осматривали саму Вефиделию и своих товарищей, сопровождавших её.

– Неожиданно видеть вас здесь. – Незаданный вопрос о велорде повис в воздухе.

Никкорд обернулся. Вефиделия сохраняла непроницаемое выражение лица.

– Я объясню позже, – произнесла спокойно, но очень сухо и поинтересовалась уже теплее: – С вами всё благополучно?

– Да что нам будет, – натянуто улыбнулся тот, кто стоял ближе. – Остальные тоже где-то здесь.

– Хорошо, – мягко улыбнулась Вефиделия. – Найди их. Ждите меня у шатра орлорда.

Она посмотрела на Никкорда и слегка выгнула бровь. Он отвернулся и двинулся дальше, понукая вороного.

Перед входом в богатые покои орлорда Никкорд спрыгнул с коня, передавая его подоспевшему слуге. И вновь стал свидетелем магического притяжения, с которым Вефиделия завладевала вниманием окружающих. Воздав поклоны почтения своему господину, все мужчины переводили взгляд за него и переставали моргать. Никкорд не стал отказывать себе в удовольствии понаблюдать, как грациозно веледи соскользнула со своей солнечной лошади, конечно же, не дожидаясь чужой поддержки. Как уверенно направилась к нему, без малейшего сомнения в том, что о животном позаботятся. Он сдержал улыбку, дрогнувшую в уголках губ, заметив, как тонкие руки плотнее запахнули края плаща, при приземлении открывшего точёные девичьи формы, обрисованные, казалось, не самой соблазнительной одеждой. Вефиделии не требовались украшения. Она сама являлась украшением любого наряда.

Веледи остановилась перед плотным пологом, закрывающим вход в шатёр. Никкорд взялся за него, но не спешил отодвинуть.

– Я знаю, ты желаешь говорить с орлордом, – обратился он к Вефиделии. – Но сначала я оценю его состояние.

Вефиделия едва заметно кивнула, и они вошли внутрь. Их окутал бледный, усиленный серым цветом стен сумрак, царящий в довольно душном помещении.

– Никко… – прозвучало в тишине.

Никкорд с усилием заставил себя не оглянуться и не проверить, вдруг кто-то ещё присоединился к ним с Вефиделией при входе.

Этим именем его всегда называла мать и когда-то, очень давно, отец.

Глава 28

Вефиделия застыла на месте. Голос, глуховатый, но чёткий, звал сына. Он обращался не к советнику, не к воину и не к подданному. На высоком ложе в это мгновение находился не седовласый властный орлорд, а старый больной отец. Вефа была там лишней. Никкорд сдержал слово и отдал дань уважения велорду. Она всегда ценила справедливость. Настала её очередь вернуть тот же долг ему.

Веледи неподвижно замерла в тени гладко обтёсанного бревна, служившего опорой для свода. Она также обязана исполнить собственный долг повелительницы – услышать, возможно, последнюю речь правителя-чужака, который принёс беду на земли Вельда.

– Никко, – повторил приподнявшийся на шкурах орлорд. – Ты здесь…

– Ты сам призвал меня в Вельд, отец, – напомнил Никкорд, слегка надавливая на плечи и понуждая того снова лечь.

– И ты приехал по моему зову. – Орлорд ухватился морщинистой рукой за запястье сына, не пытаясь скрыть своего удовлетворения.

– Что произошло? – Никкорд опёрся о край возвышения, на котором возлежал его родитель.

Мужчины помолчали, внимательно изучая друг друга, словно предупреждали, что оба готовы только к правде, без фальши и ложных ходов.

– Ты сын гор, но в тебе смешались и другие стихии, – наконец заговорил орлорд. – Я ведь боялся тебя.

– Боялся меня? – переспросил Никкорд, всматриваясь во вроде бы ясный взгляд отца, но не понимая его странных слов.

– Да, боялся. – Раздался тяжёлый хриплый вздох. – Что ты свергнешь меня, когда почувствуешь себя сильнее. Станешь орлордом не по очереди рождения, как обычные горцы, такие, как я и Таккорд. Вы с ним единокровные братья, в этом нет сомнений. Но он всего лишь обычный уроженец Орда, хотя и старший. Я думал, если буду следовать порядку, всё уладится само собой...

Орлорд прервался и задышал ещё тяжелее, не выпуская руки Никкорда, будто держался через неё за саму жизнь.

– Вельд, будь он неладен, – каркающий смешок вырвался вместе с кашлем, – давно надоумил свой народ передавать власть предназначенным. Посмотри, как он возвысился над нами. – Орлорд снова попытался привстать и впился в лицо сына горящим взглядом. – Но я верил в традиции, Никко. Как и в неоспоримое мужское преимущество. – Он упал обратно на смятые подушки и раздражённо стукнул кулаком по постели. – Твоя мать сразу разглядела в тебе способности взаимодействовать с силами природы, которые я пытался гасить при малейшем их проявлении. Она втихушку пела тебе колыбельные своей южной страны, нашёптывала их на ухо, когда думала, что я не вижу, и жестоко поплатилась за непослушание.

Никкорд дёрнул рукой, но отец неожиданно крепко сжал её.

– Она была дочерью повелителя Заморья и совершала путешествие, в котором знакомилась с разными морями и линиями побережья. Её синие глаза разбудили шторм в блёклой бухте Орда. И я решил поймать и заточить его в наших скалах. – Послышался свист нового приступа, но орлорд упрямо продолжал говорить: – Чтобы она не таскала тебя к большой воде, я запретил ей самой приближаться к морю. Известно, что шторм не живёт на суше. Она покорилась, боясь навредить тебе, и зачахла в плену иссушающих её гор, которые, однако, не вредили тебе, хотя и тушили бури в этой синеве. – Орлорд ткнул узловатым пальцем в лицо Никкорда.

– Потом я заменил тебя на твоего сына. Он был мне понятен. Даже льстило, что внук больше похож на меня. Хотя и здесь ты негласно обошёл Такко, – с внезапной гордостью усмехнулся орлорд. – У него недавно родилась третья дочь. Он подумывает взять другую жену. Дурак. Все его дети в браке и бастарды от любовниц – девчонки. Тупик. А ты, сам будучи ещё мальчишкой, играюче народил сына. Я увлёкся нашей внешней схожестью с Палордом и ошибся, обманув самого себя. Твой сын оказался моей ухудшенной копией. Я хотя бы ратую за Орд. Он же делает всё только ради себя. Такой же недальновидный, как его мать. Она же должна была стать женой Таккорда, но поддалась чарам твоих влекущих глаз и задрала юбку раньше времени. В итоге получила лишь заслуженное забвение.

На лице орлорда выступили красные пятна, лоб покрылся испариной.

– Никко, я позвал тебя, потому как понял, что совершу непоправимое, если ты не будешь рядом. Вот, – он зашарил свободной рукой под собой и вложил в ладонь Никкорда что-то твёрдое, тут же заставляя его сжать руку в кулак. – Перстень орлорда. Береги его! Ты должен укрепить Орд и дать ему настоящего наследника. Приставь к Палорду сурового наставника. Будь с ним строг… Передай, что моё обещание по Орду в силе… если он будет слушаться тебя… – паузы между фразами становились длиннее, а дыхание старика – чаще и поверхностней. – Дочь Вельда – возмутительная гордячка. Она не по зубам… Палорду. Ты ещё молод. Ты подаришь наследника и Вельду… Скрепишь союз двух великих земель... Ими будут править потомки нашего рода... Скажи, что мальчик не объявил себя её женихом! – вдруг вскрикнул орлорд, без переходов говоря о разном. – Скажи, что ты успел вовремя!

– О чём ты говоришь, отец? – Никкорд тоже повысил голос.

– Велифимир… велорд… ждёт именно тебя… – орлорд закашлялся, одной рукой стуча себя по груди, второй – ещё более цепко перехватывая пальцы сына.

Никкорд дотянулся до кувшина, стоящего на сундуке у изголовья, и попробовал влить немного воды в приоткрытый рот отца прямо из горлышка. Бьющаяся ладонь постепенно затихла. Орлорд дико смотрел на Никкорда, силясь сказать что-то ещё. Его губы посинели, язык ворочался, но звуки застревали в хрипе. Он сделал скрипучий вдох и больше не выдохнул.

Никкорд высвободил передавленные пальцы из скрюченной хватки отца и прикрыл выпученные глаза, вмиг ставшие невнятно серыми, словно их присыпали золой и пылью.

В шатре стало не просто душно. Невыносимо. Подавляюще. Казалось, тяжёлый тёмный купол опустился на Никкорда и Вефиделию. Ношей с чужого плеча, которую почему-то приходилось удерживать именно им, чтобы она не подмяла их под себя окончательно.

Никкорд медленно поставил кувшин обратно на сундук и распрямился. Не глядя, он безошибочно мог определить, где стояла Вефиделия. Её разрозненные потоки восприятия и эмоций собирались в клубок, отзывались в нём и будто задерживались, удивлённо впитывая что-то неуловимо похожее между ними. Он смотрел на отца, но не видел его. Все слова, сказанные перед смертью торопливо и неприкрыто откровенно, складывались в картинки воспоминаний, мелькающие перед глазами друг за другом.

Отец уехал в очередной поход. Мама разрешила им с Таккордом забраться к ней на кровать, послушать сказку перед сном. Брат уснул очень быстро. Он же дослушал до конца. Изорд дремал. Ребёнком он различал сопение замка через щели в дверях. Именно его похрапывание гуляло по гулким коридорам, а вовсе не сквозняки или эхо шагов.

– Мама, а какого цвета море ночью? – задал он давно мучивший его вопрос.

Она как-то вся встрепенулась и загадочно улыбнулась.

– Пойдём, – прошептала так тихо, что он скорее понял её приглашение по протянутой руке.

Схватился за прохладные пальцы. Руки мамы всегда были такими, будто она только что держала их в холодной воде и не успела согреть перед прикосновением. Они вдвоём выскользнули в коридор.

– Присмотри за господином Таккордом, – приказала мать одному из стражников.

Второй же последовал за ними. Они поднялись на самый верх единственной узкой башни Изорда, откуда охрана обычно следила за окрестностями днём.

– Останься здесь, – не допуская возражений, мама указала их сопровождающему на место у двери. – Я покажу сыну звёзды.

Сама же подвела его к шершавому ограждению и указала рукой вдаль, туда, где по кривому контуру тёмных горных вершин шла ломаная линия чёрного неба. Молочные звёзды и яркая луна отбрасывали серебряные блики на дрожащее пограничье между землёй и воздухом.

– Ночью, – зазвучал голос матери, уткнувшейся губами в его макушку, – море становится зеркалом для неба. Его блестящим отражением. Везде. И неважно, какого цвета оно днём.

– А что важно днём, мама? – он резко развернулся к ней и поражённо уставился в её глаза, ставшие похожими на два переливающихся сапфира.

– Днём важно увидеть своё море. Тогда ты точно узнаешь, какого оно цвета.

Мать часто говорила с ним загадками. Он бы не смог пересказать их отцу, если бы тот вдруг попросил, но сам Никко всегда понимал маму и никогда не уточнял, что она имела в виду...

Прошло несколько занятий на деревянных мечах. Он делал успехи, за которые его никогда не хвалили. Отец собрался куда-то, и все поданные вытянулись перед орлордом, пока он шёл мимо. Вдруг он остановился и повернулся к сыну.

– Никко, – подозвал обманчиво ласково.

Отец редко уделял ему внимание, и он с радостью выступил вперёд, с гордостью сжимая ненастоящий меч. Мгновение – и в руке орлорда сверкнул вынутый из ножен клинок.

– Покажи, чему ты научился. – Отец рассёк воздух в опасной близости от лица ребёнка.

Он отбил меч своим деревянным оружием. Отец усмехнулся и сделал новый выпад, который тоже был отбит. Остриё описало в воздухе странную замысловатую фигуру и успело задеть детское предплечье. Длинный глубокий порез тут же засочился кровью.

– Переводи мальчишку на настоящее оружие, – орлорд убрал свой клинок в ножны и, отвернувшись, уже отдавал приказ наставнику Никкорда. – Станет намного бдительнее...

Ему пятнадцать. Девчонка вызывающе красива. Сейчас она бы не привлекла его внимания. Тогда же слишком глубокое декольте, нескромно оголённое колено, которым она ударилась, так своевременно оступившись на лестнице, лишили разума. Ей понравился младший из братьев Орда, и она его получила, лишив себя возможности стать супругой будущего орлорда. Непродолжительная возня в кладовой, когда больше времени потрачено на выпутывание из одежды, чем на то, ради чего потребовались подобные неудобства. Переглядки за столом во время ужина и опасная пробежка ночью по наружному барельефу в гостевые покои. Вороватая поспешная страсть и визг служанки, заставшей юных любовников и разбудившей добрую половину Изорда. Скоропалительная женитьба и ссылка на подготовку к военной службе...

– Наш род продолжен, – отец сам держал на руках кряхтящего младенца, лица которого Никкорд не успел рассмотреть. – Неплохо, Никко. Я позабочусь о новом члене нашей семьи. А ты вернёшься в войско. Воину вреден простой и отдых...

Мрачные горы переходят в бурые ущелья, по которым несутся бурные речки, обманчиво безобидные, но коварные своим леденящим нутром и неудержимой скоростью. Они сливаются и, разбиваясь на мириады ослепляющих брызг, скатываются единым водопадом по зелёному холму, теряются в высокой сочной благоухающей луговой траве. Позади остаются…

Близнецы?

Прозрачный поток превращается в знакомый девичий силуэт, который стремится в… Вельдом. Золотистый ореол колышется вокруг стройного стана, летящего над полевыми цветами. Не касается земли, которая пытается его притянуть к себе…

Никкорд вздрогнул, словно его кто-то толкнул, и оглянулся на Вефиделию. Он ожидал увидеть полыхающую свечу с уничтожающим взглядом, но она, напротив, будто вся потускнела. Волосы потемнели. Кожа напоминала выгоревший на свету пергамент. Не раздумывая, он бросился к ней.

– Вефиделия? – позвал, проводя раскрытой ладонью перед её лицом. Пустой взгляд в никуда был ему единственным ответом.

Никкорд обхватил хрупкие плечи и слегка встряхнул девушку. Её тело безвольно качнулось, голова запрокинулась. Голубые глаза начало заволакивать белёсой пеленой.