Текст книги "Везучая(СИ)"

Автор книги: Анна Эфес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

А затем, наконец, болотный лабиринт окончился, и чудовищные рыбы отстали. А река еще немного расширилась и из узкого коридора превратилась в широкую автостраду. Правый берег стал совсем пологий, покрытый мелкой зеленой травкой или даже мхом, причем как-то неровно – полосами. До зарослей метра три-четыре, и то и дело к воде спускаются то ли толстенные извивающиеся ветви, то ли странные корни. Сначала я решила, что это поваленные деревья, в принципе, здорово напоминает те "расчески" и выворотни, что я наблюдала во время сплава по Сылве. Наверное, это связано с половодьем. Только на севере половодье из-за таяния снега весной, а в тропиках – из-за сезона дождей.

Потом попала в затопленный лес. Прямо из воды росли деревья, и звуки тут были глухие, таинственные. Проплыла мимо странного дерева, растущего прямо из воды не одним стволом, а несколькими. Выглядит так, словно несколько одеревеневших толстых канатов свиваются и уходят в воду. Как будто дерево приподнялось из реки на корнях и оглядывается, этакий сказочный Древень. Необычное зрелище, у нас такого не водится. Неужели это так его лианы опутали и потом одеревенели?.. Или все-таки корни?..

Какой же сейчас сезон?.. Вроде и река узкая, а вроде и залито все вокруг. Помню, что сезон дождей это типа зима. Если начало зимы, то я себе не завидую – в любую минуту наползут тучи и будет поливать с неба бесконечный ливень. Вон, у Маркеса в книге "Сто лет одиночества" десять лет дождь шел!

Дорогое Мироздание, ну пожалуйста, пусть будет какое-то комфортное время года! Хочу весну, не хочу дожди или засуху.

В одном месте высоко на взгорке росло кустистое дерево с пестрой кроной, все в ярко-красных цветах, как мне сначала показалось. Сперва далековато было, плохо видно. Однако потом увидела, что "цветы" перепархивают с ветки на ветку. Мозг, зараза, подбирал не фактический материал, а желаемый, мол хозяйка хочет, чтобы была весна, так сейчас мы докажем что весна и есть, вот тебе цветы! А это птицы – целая стая больших попугаев-ара. Красный верх, сине-зеленый низ, вот такой дресс-код у местных попугаев. А дерево, притом, совсем не выглядит тропическим и экзотическим, а напоминает нашу ольху, с кистями зеленых и коричневых листьев. Бог его знает, что за растение, я ж не ботаник, их тут столько, что глаза запутываются.

И вот плыву я, значит, напеваю "А у нас все пучком", осматриваюсь и никак не могу решиться пристать к берегу. А уже знаете, невмоготу. Устала я за день, и есть хочется, и спать, и реветь, и нижнюю часть тела всю отсидела, если откровенно, и лихорадит почему-то. Как бы не подхватить какую-нибудь тропическую болезнь. А вдруг меня кто укусил в воде, а я и не заметила? Господи, как же страшно то! Сейчас разревусь и потом долго буду невменяемая, – я ж знаю. Немедленно надо взять себя в руки. Душно-то как... Гнать дурные мысли! Гнать! Позитивнее, родная, позитивнее!

– Тихо, без паники, работает спецназ! Руки за голову, глаза в кучу, лысиной об пол!

Это я сама себе приказы, значит, раздаю. Вслух. Не важно, что говорить, важно – как. Приказной уверенный тон – и подсознание реагирует, проверено.

Сердце как-то слишком быстро бьется, как бы инфаркт не получить.

– Омм мани падме хум, – быстро проговорила.

Так... а ну-ка погромче и помедленнее, и гори все синим пламенем. Или фиолетовым.

– Омммммм.... – полетело над рекой. Аж попугаи замолчали. Попритихло все. Берегись, джунгля, Аннушка уже разлила масло.

– Оооооммммммм.... Ооооммммммм....

А хороший такой звук получается, глубокий, аж из самого нутра. А ну-ка, еще ниже возьмем, от диафрагмы.

– Оооооммммммм....

И цикады вторят неумолчно.

– Ооооммммммм маниииии падмееее хууууумммм. Ооооммм манииии...

Вы знаете, кто главный убийца человека в дикой природе? Думаете болезни и паразиты? Ошибетесь. Самый первый убийца – это страх. Если ты боишься до умопомрачения, то тебе не поможет никто и ничто. Поэтому первым делом следует побороть страх и настроиться на борьбу за выживание. А вы думаете, я просто так тут мантры распеваю?

– Оооооммммммм.... Ооооммммммм манииии падме хуум. Оммммм намах Гайатри... оммм... оммм.. аоооуууууммм...

Уффф, кажись отпустило. Не, реально помогло! Слава тебе, Господи, Дорогое Мироздание!

Как бы все же высадиться и, главное, куда?..

Так, а ЭТО что?!!!

А "это" было чем-то антопогенным и вросшим в левый берег. Я подумала и причалила. Уже весь филей отсидела за день плавания, будь что будет, вылезать надо, а то ноги отвалятся.

Берег был из крупных красноватых камней, по маковку вросших в землю и кое-где покрытых зеленым мхом. Один большой камень, плоский как плита, был чистый и сухой. Тут можно хорошо разложиться для просушки, а поваленное дерево, корни которого терялись где-то в прибережном кустарнике, позволяло и развесить. А вот у конца этой отмели носом в заросли уткнулась груда ржавого железа.

Но сперва, едва вытащив лодку на берег, я отвязала рюкзаки и принялась за разбор мокрого. Надо быстрее, пока солнце не село, постараться подсушить, хотя это и затруднительно в такой влажной среде. Никто меня уже не ждет с костром, все самой. Тут я пустила слезу, конечно, ну совсем чуть-чуть. Быстро раскидала коврики из вспененного полипропилена – в просторечии пенки, свою и Ольгину, – на них выкинула вещи, расправила и развесила как могла. Ну вот, пока посплю на берегу, нечего тут палатки ставить. Да и негде, на самом-то деле. Обошла и внимательно осмотрела берег – вроде ничего особенного, никаких тебе костей, трупов, следов ягуара или людоедши Пятницы, и прочих страшных примет. Подошла к зарослям – непролазный кустарник, корни и ветки – все переплелось в сплошной ком, и засохшие обрывки водорослей, кстати, тут же.

Так, очевидно, что не так давно вода стояла выше. Нее, тут никакая большая тварь не выберется, да и змеям здесь, я думаю, некомфортно.

Прошла к громоздящемуся железу. Судя по всему, это большой старый катер, проржавевший, голый и ободранный, борт вывернут наизнанку, насквозь проросла какая-то фигня, похожая на бамбук, и еще какие-то лопухи у борта. Уже не первый год лежит. Ничего интересного, кроме самого факта. По-любому, люди тут есть. Ну не эльфы же – они на железных корытах не плавают! Фуф. Осталось найтись.

Была бы я нормальная, я бы конечно тут все вещи пересчитала, навела инвентаризацию, сколько у меня еды да сколько инструментов. Ну, это логично же?.. Так всякий нормальный попаданец делает, не так ли? Это же азы, известные любому школьнику – от качества твоего снаряжения зависит качество и длительность твоего выживания в автономных условиях. Третий кит автономного существования. А второй – это специфические знания. Первый, как я уже говорила – дух.

Вот только – увы, но сил на инвентаризацию "китов" у меня уже не было. Так только, повытаскивала промокшие вещи из рюкзаков и покидала на берег. Спать хотелось, хоть на месте падай.

И тут я вспомнила про полиэтиленовый мешок с рыбой, вытащила его и "подвисла".

Рыбу надо приготовить! Жалко ее потерять, она от жары быстро протухнет, если еще не сделала этого. Да и вряд ли я в ближайшее время поймаю что-то сама, снастей то нет! А сухпай, что в рюкзаке, надо поберечь, он специально для леса собран, легкий и калорийный – орехи всякие там, ананасы сушеные, чипсы банановые. Не знаю, как у Ольги, а у меня вот это все. Ну а чего, я всегда такое беру в лес, нафига мне таскать с собой банки тушенки и сгущенки? Во-первых, в Аномалке много вегетарианцев собирается. Во-вторых, я в лес еду отдыхать и разгружаться от городского жития – грузит оно, и психику и организм. То есть чистку надо устраивать периодически, как мозгам, так и желудку. Ну и в-третьих, мой предельный вес, который я могу без вреда для себя тащить по крутому тягуну семь км, который нас всегда ждет по дороге между Молёбкой и Центральным лагерем – это 22 кг. Вот так вот, всего лишь. Приходиться выбирать – взять с собой пару кило картошки, или лучше денег, а картошку в деревне прикупить попозже. Поэтому все вещи, которые я беру с собой, в первую очередь проверяются на вес. Вот за годы поездок и сложился у меня набор из разнообразных орехов и сухофруктов. Не, естественно были и чай-кофе-соль-растительное масло. Сахар, кстати, не беру, за глаза его в ананасах хватает, потому что, во-вторых, я езжу в лес худеть. А вот не смейтесь. Дома я постоянно за компьютером, работа такая. А в лесу на месте не сижу, благо есть где плавать и куда бегать – в Аномальной Зоне все же много сильных и традиционно посещаемых мест. Короче, сахар нафиг. А вот у Ольги в кармане рюкзака обнаружилась банка сгущенки... Что, в данных обстоятельствах, весьма кстати.

Так вот рыбу надо готовить прямо сейчас. И либо варить, благо кан у меня есть, мелкий правда, для чая, или жарить на углях, что я, откровенно говоря, никогда не делала. Читала, что такие стихийные повара частенько сжигают рыбу нахрен, это ж навык нужен. Я ж существо бесполезное напрочь, ни рыбу на углях, ни аппендицит вырезать... И вот за что меня друзья любят? Корова бесполезная – ни палатку толком поставить, ни дров нарубить. В рыбных снастях не разбираюсь, машину не только не вожу, но даже марки не могу запомнить, не произвожу ничего, не стреляю, из боевых искусств – только начальная стадия айкидо... Ну готовлю вкусно, но не за это же любят?.. Короче, городская и слегка шизанутая баба, да и все. А парни меня периодически натаскивают – объясняют что-то, показывают. Каждый год мы привозим очередной учебник выживания, и кто-нибудь обязательно зачитывает оттуда самые смачные вещи. Помню, больше всего досталось какому-то учебнику для юсовского спецназа. Парни валялись от хохота по всей поляне, цитируя избранные места по описанию разделки добычи или ловли силками.

И нынче я тоже закачала на читалку какой-то учебник, чтобы традиционно разобрать его, полезное отделить, а над глупостями посмеяться. Только толку тут от этой читалки, если заряда аккумулятора с гулькин нос?.. и вот что обидно – читали много, а помню я мало! Беда всей жизни – плохая память.

И вот теперь стою с мешком рыбы в руке и думаю, где ж у меня ножик, чтобы ее чистить? Маленький "шаманский" в кармане рюкзака всегда под рукой, хотя и говорил мне Эдя, что нож надо на теле иметь, и даже кармашек вынудил меня нашить на куртку, но нафига ж козе баян? А вот где большой? И тут меня осенило, неприятно так холодком по коже – да епсель-мопсель, я ж его, кажется, дома на кровати забыла! Тупица!

Если вы когда-нибудь обнаруживали перед лицом гаишника, что забыли водительское удостоверение в другой куртке, или в аэропорту – что оставили билеты вместе с путевкой на столике в коридоре, а до рейса осталось минут 20, то вы поймете все мое огорчение и всю ту злость, что я испытала к самой себе.

Бросила всё, и на пенку ничком упала, ну сил нет. Полежала, поплакала, поругала себя матерно. Подумала, что необходима мобилизация, а то расклеюсь и сдохну по дури, вспомнила про основу выживания, то есть бодрость духа. Помахала веткой на гнусных мошек и москитов. Накрутила себя снова до злости, пошла и набрала плавника да сухих веток около зарослей. Выгребла какое-то полено сухое – и что только оно там делало на высоте человеческого роста? Сложила костер типа нодьи.

Нодья – это два бревна, которые укладываются параллельно друг другу, а огонь разжигается между ними и дает равномерное и длительное тепло за счет медленного горения. В Аномальной Зоне мы искали сосенки-сухары, разбирали на сучья и ствол. И вот один ствол кладут комлем направо, а другой – налево, и сдвигают их навстречу друг другу по мере прогорания. Из макушек быстро получаются угли для готовки пищи, а когда подтягиваются в огонь более толстые части ствола, то на них еще можно сверху третье положить, и вся эта конструкция долго горит и тлеет, всю ночь обогревая. Более того, если пойдет мелкий дождь, то угли под верхним бревном отлично сохраняются. Да еще и сырые стволы можно рядом кидать, чтобы они сушились.

Вот таким образом и я и привыкла поступать – это и удобно, и не требует качественной пилы или топора, которые, еще раз напомню, мне не с руки таскать на себе. Но тут сухар нет, все больше плавник. Вот эти палки потолще у меня будут в качестве подставки котелка, а вот эта груда – растопка...

Потом таки собралась с духом и почистила рыбу "шаманским" ножиком, причем не в воду у берега, незачем всяких пираний приманивать, а специально ямку веслом наковыряла и воды туда налила. Потом уже поняла, что бесполезная это и глупая работа, ямку копать, только силы зря потратила.

Разожгла огонь неожиданно быстро, – мелкий плавник вспыхнул моментально, издавая горький запах, даже не пришлось сухое горючее доставать из герметичной упаковки. А ведь я это горючее уже лет как шесть таскаю с собой в лес, и ни разу не вскрывала! Уж теперь-то оно точно пригодится, столько воды кругом. Но пока справляюсь сама, не буду трогать упаковку.

Пока все это делала, стемнело. Говорят, в тропиках ночь быстро опускается, типа – бах! и уже темно. Тут было не так – сумерки около часа тянулись, я многое успела сделать. Как стемнело, сразу в общие звуки включились лягушки. И так их много было и так орали они, что я чуть не оглохла. Поехала, называется на природу в тишине отдохнуть! Да тут шум и вопли похлеще, чем на перекрестке в Москве! Вот это меня реально выморозило, потому что, во-первых, не люблю шум, во-вторых, в таком шуме опасные звуки не отличаешь – непонятно ничего.

Как стемнело, стало гораздо прохладнее, дышать легче. Но гнусные мошки стали злее и доставучее.

А у Ольги в рюкзаке нашелся кан побольше, на три литра, плоский, славное подспорье для робинзонов. Когда прогорел основной хворост и угли появились, котелок поставила прямо на дровины толщиной в руку – хоть и кривая нодья, но вес держит. Сварила себе скороспелую уху уже в темноте, фонариком подсвечивая, без всяких там крутых наваров – просто рыба и приправы. У меня с собой сушеная морковка и масса всяких специй, да еще несколько свежих луковиц, вот и получилась простецкая ушица. Поела, нодью свою поправила и спать улеглась. Лежанка так себе – две пенки на берегу, и я в спальнике. Лишь бы дождь не хлынул, да змеи не наползли. Ну, авось не пропадем. Уже засыпая, подумала, что надо бы разбросать вокруг что-нибудь пахучее, техногенное, чтобы отпугнуть всяких хищников, но не придумала ничего. Пружина от комаров есть... благовония еще индийские... а дождь-то скорее всего пойдет, тропики же... но тут я уже уснула, с головой в спальнике. Что-то озноб бьет, вот и закуталась, да и от комаров спряталась. Умоталась как никогда прежде, аж перед глазами белая рябь стоит.

Спала плохо – доставали насекомые, жужжали, пищали, шелестели, садились на лицо и руки, щекотали и кусались. Я пряталась в спальник. Так что проснулась окончательно от перегрева. Жарко в спальнике, спасу нет. Подскочила, огляделась. Утро раннее, светает уже чуть-чуть. Повезло, что дождя нет. Но как-то тревожно. Всего-то часа два-три поспала, но все, сна ни в одном глазу. Подорвалась и почему-то начала быстро собираться. В герму (1Водонепроницаемый мешок) свою, что в комплекте с рюкзаком шла, плотненько уложила все, что требует сухости, затянула как следует, и в рюкзак. Тщательно и плотно упаковала оба рюкзака, привязала опять к лодке – тоже тщательно, как Эдгар делал. Все перепроверяла по два раза, как бы не накосячить спросонья, в такой ситуации каждая деталь критична. Дно протерла, проверила Эдину самодельную покрышку для дна – вроде цела. Вытащила мешок какой-то магазинный, с логотипом, – боже мой, где то еще есть супермаркеты! – котелок туда загрузила. Казалось бы – встала с утра, разведи костер, чаю попей, уху доешь, подумай хорошо, стратегию разработай, потом и несись куда-то. Нет же, меня пробило. Не могу тут оставаться и все тут. Не то чтобы страшно, но как будто гонит что-то отсюда или куда-то. Быстро устроилась, оттолкнулась и поплыла себе. Не знаю, что меня так лихорадило.

Далеко уже отплыла, вдруг слышу позади – вдоль берега по воде движется что-то, какое-то животное. Вышло на мою стоянку, шумно пофыркало и обратно ломанулось прямо по воде. Не знаю, кто это и что хотело, очень плохо было видно, я чуть голову не вывернула, пытаясь рассмотреть, но хорошо, что я вовремя оттуда убралась. Я ж везучая, да?! ...Надо еще минут десять мантры почитать, а то крышу снесет от страха.

Через час миновала очередные заросли, нависающие сверху, и снова выплыла на широкую воду. Изрядно рассвело, голод проснулся. Голод, как известно, не тетка, тут я по-простому поступила. Котелок между коленей стоял, в мешке, чтоб не пачкаться гарью. Взяла его, рыбку доела, суп допила, сухарем заела. Сухари подмокли от воды, стали противные и горькие. Но жаба задавила выкидывать, оставлю, может, рыбу приманивать пригодятся. Остатки супа подальше выплеснула куда-то в близкие заросли, котелок прополоскала. Вот и вся кухня. На всякий случай еще в верхнем кармане рюкзака была приторочена бутылка с питьевой водой, еще из дома привезенная. Другую-то бутылку я вчера еще допила, пока плыла по Сылве. По идее, надо было с вечера вскипятить воду, да утром остывшую слить в пустые бутылки, но меня уже не хватило на это.

Вода в бутылке конечно уже теплая, но зато чистая. И полезная – там изначально был лед! Это мы с подругой закадычной придумали такую штуку, чтобы комфортнее было до Аномалки добираться. Бывает, что от деревни Осинцево никто не подвозит, и приходится 22 км пешком топать. Ну представляете, как я там со своим весом тащусь?! А если жара? Однажды, еще году так в 1994-м, мы с Эдей отправились из одной деревни в другую, потому что автобус не пришел, а выбираться из леса надо было. И воды с собой не взяли. А там по дороге не то, что ручьев нет – вообще ни одной лужи! И я так намучилась, что после этого поклялась никогда в жизни не выходить в дорогу без приличного запаса воды.

Так вот, берем сумку-холодильник, самую дешевую, даже без вкладыша-замораживателя. У меня была прямоугольная высокая сумка с отражающими поверхностями, прослоенными упаковочной пупырчатой пленкой, с застегивающимся верхом. Вот в эту сумку ставится пятилитровая пластиковая бутыль, обрезанная сверху, а в получившийся контейнер – полуторалитровая бутылка с замороженной заранее водой. Рядом в сумку еще одна замороженная бутылка. В контейнер можно положить, скажем, пару пачек сосисок в вакуумной упавковке, сыр и прочее, что на жаре портится, но чем в дороге удобно закусить. Конструкция из серии "голь на выдумки хитра", или как нынче говорят снобы – холодильник для нищебродов. А самая прелесть состоит в том, что на станции можно купить минералку, а потом по мере нагревания по жаре доливать в нее талой водички из "холодильника". В результате в бутылке торчит кусок льда, не касаясь стенок, и тает значительно медленнее. Бывало, мы этот лед аж до последнего лагеря привозили. Ну и вот так у меня осталась талая вода.

А сумку, кстати, Ольга унесла с собой, в нее сложили овощи, купленные в деревне. Зачем я отдала, лучше бы мне их сюда. Интересно, что они сейчас делают? Поди-ка, ищут меня уже всей деревней.

Расстроилась я опять, друзей вспоминая, и дом, и как они переживают и меня ищут, думая, что я утонула где-то. Ох, лучше не думать о грустном.

Дикая река кругом, птиц очень много разных, опознала только мухоловку да стаи попугаев, на этот раз сине-желтых. И ни одной бабочки почему-то, хотя слышала, что в тропиках огромное количество красивых бабочек.

Плыла и вспоминала все, что про Амазонку читала или слышала. И если про нравы пираний или ягуара я еще что-то помню, писала статьи для разных сайтов туристических, то о растениях съедобных или ядовитых абсолютная пустота в памяти. Интересно, в той книге по выживанию, что на читалке у меня, есть глава про тропики? Авторы таких книг обычно все делят по местам попадания – глава про тундру, глава про пустыню, глава про тропики. Удобно, че. Вообще интересно, что в древние времена никакой теории выживания людям не требовалось – все на практике познавалось, от поколения в поколение передавалось. А вот с возникновением самолетов появилась потребность в систематизации навыков – для спасения тех, кто потерпел крушение в неожиданном месте и выжил.

Кстати! Вспомнила. Читала я когда-то отчет одной семнадцатилетней девчонки, школьницы еще. Она выпала вместе с креслом на высоте три тысячи метров из турбовинтового самолета, который загорелся над амазонской сельвой во время грозы, и единственная из всех пассажиров спаслась. Мать ее погибла. Потом долго пытались понять, как можно упасть с такой высоты и выжить. Говорят, что, во-первых, она сместилась на один край трехместного сиденья, из-за чего кресло падало по принципу крыла со смещенным центром тяжести, закручиваясь вокруг своей оси, что немного погасило скорость падения. А, во-вторых, она упала на большой сгусток лиан, который и смягчил падение. Спасатели, которые в конце концов нашли место падения самолета (что было сложно, так как никаких следов взрыва не наблюдалось), нашли перевернутое сидение, запутавшееся в оборванных лианах.

Это было, кажется, в 70-е годы. 24го декабря, – я запомнила, потому что это ровно за несколько лет до моего рождения. Звали ее Юлиана, и фамилия какая-то немецкая. Про нее итальянцы даже фильм сняли, помнится, но я так и не посмотрела.

Так вот девочка 10 дней с переломанной ключицей, сотрясением мозга и с резаными ранами, без еды и снаряжения добиралась до людей, совершенно не зная, где она находится и куда идти. И она выжила, потому что тоже вложила всю свою силу в намерение выжить. Как она писала: "Я подумала, что раз отец лишился мамы, то должна выжить хотя бы я! И твердо решила выбрать живой!" Так что у меня есть шансы. Много лет я не проживу, конечно, но выбраться к людям – реально.

Я помню, что Юлиана взяла себе за правила поведения в сельве постулаты, которые ей в детстве отец внушал. Мне они почему-то ярко врезались в память. Первое: в тропиках все что яркое и красивое – опасно и ядовито (либо маскируется под опасное и ядовитое). Второе: большие животные, типа анаконды, ягуара, тапира, вовсе не так страшны, они сами боятся человека, а гораздо больше нужно опасаться пауков и паразитов. Третье: в сельве нужно держаться рек, потому что все люди селятся по рекам, и, спускаясь вниз по течению, однажды, так или иначе, выберешься к людям. И мужественная девочка прошла много километров по ручью и вышла к реке. Там набрела на какую-то хижину с лодкой и дождалась людей. Местные жители, увидев ее состояние, сразу же обработали воспалившуюся рану бензином и вынули из нее большую часть личинок и червей. Затем ее доставили на лодке в больницу и вылечили.

Впоследствии было установлено, что падение пережила не только Юлиана, а еще 14 человек, но все они скончались от травм в течение следующих нескольких дней, до прибытия помощи. Вот такая везучая девчонка.

Так вот. Если ей помогли эти правила, то и я буду руководствоваться ими. И у меня стартовые условия гораздо лучше – я здорова, у меня два рюкзака вещей и лодка. Я выживу!

И тут я ягуара увидела. По правому берегу пошел обрыв с глиной наружу, метров пять высотой. Внизу плес, а по сторонам обрыва густые заросли какого-то неприглядного вида, залитые водой, из которой реденько торчат какие-то метелки. А у самого плеса узкий пляж. Я плыла в метрах так в сорока от берега (река гораздо шире стала, чем в начале моего пути). И вдруг сверху с этого обрыва вниз ломится пятнистая кошка! И, кстати, совсем не изящная, а мощная такая, как браток в качалке, и хвост короткий для кошки – длиной всего-то с мое плечо. Съехал он как-то неловко, этот хваленый ягуар, рассыпая комья земли, и встал у воды. Картина феерическая, тело такое мускулистое, поджарое, веет от него неприкрытой силой. Страха почему-то не было, зато я ощутила необыкновенное почтение. Как-то холодно стало, несмотря на жару, голова закружилась. Это была мощь, я вам доложу! Не зря у аборигенов Южной Америки ягуар – герой всех мифологий, оборотень и так далее. Невозможно не уважать такое животное. Наклонился к воде и, как ни в чем не бывало, пить стал. На меня – ноль внимания. Ну, то есть даже не взглянул! Да и – слава Богу! Не дыша, удалялась по течению, самую малость веслом помогая – чтобы подальше от этого берега, а ну как вдруг прыгнет? Страшно. Ягуары – кошки, которые не боятся воды.

...Вот так и выходи на такие, казалось бы, безопасные отмели – прыгнет сверху и поминай как звали. Нет, лучше не думать о плохом. А в целом ягуар был похож на мужика, который всю ночь пьянствовал, а теперь бродит в поисках попить! Глупость вроде подумала, а успокаивает. Дальше утешалась тем, что вспомнила – читала когда-то, что, мол, и пираньи, и ягуар, и большие амазонские выдры становятся агрессивными только в засуху, когда водный бассейн мельчает и еды становится мало. А в сезон дождей, когда многие животные не успевают сбежать от половодья, пираньи, например, сыты падалью, да и ягуары легко пропитание добывают. И я даже помню, что в это время аборигены смело детей отпускают меж пираний купаться. Вот только интересно, детишки что ли не расчесывают укусы москитов? Помнится, если пираньи кровь учуют, сразу налетают и своими зверскими челюстями хрясь! выдирают кусок мяса в том месте, откуда кровью пахнет. А если их много – так и съедают всей стаей. Надо последить за собой, и никогда-никогда не входить в воду, если кровь на коже.

В качестве вывода – надо все же определить, какое тут время года, чтобы знать, можно в воду соваться или не рисковать. А то я уже тут сутки, а все еще неясно, весна или осень. Ясно только, что не зима – иначе бы дождь хлестал непрерывно.

Один раз я таки выбиралась на берег, размяться и отдохнуть. Я уже конкретно замаялась плыть и готова была хоть куда свалить от воды, спина болит, ноги ноют, еще насекомые какие-то кусачие появились. Налетели стаей и мгновенно покусали. От укусов остались черные точки, которые потом долго свербели, доводя меня до бешенства. Укусы сразу же замазала единственно доступным средством – индийской мазью на сандаловой основе. Глупо, скажете, но я всегда ее с собой таскаю в кармане рюкзака, неоднократно видела, как она заживляла впечатляющие раны и порезы в течение суток. Не панацея конечно, но все же это лучше чем ничего. Йод еще есть, и даже марганец в порошке, но они где-то на дне упакованы.

Так что место для лагеря оказалось неудачное, и я отчалила. Намазалась только реппелентом сначала, что в целом помогло от укусов, но ни шиша не помогло от присутствия. Этот крупный гнус наверное и есть пресловутые москиты, и если это так, то плохо. Я читала, что москиты – переносчики разных заболеваний, и место укуса может здорово подпортить жизнь, а то и вовсе ее сократить. А никакого хинина или чем там лихорадку и малярию лечат, у меня конечно нет.

И вот когда я уже совсем изнемогла, мне, наконец, повезло.

3. Хижина на берегу.

С левого берега на воду выходили из сельвы мостки, явно рукотворного происхождения. Вбиты в дно колья, на них положена основа, и на нее в два слоя длинные тонкие стволы. И даже в наличии перила из тонких стволиков. Мостки были длинные и уходили в густые заросли. А раз есть дорога, значит, есть что-то жилое.

Около мостков была достаточно места, чтобы привязать лодку. Похоже, тут давно никто не причаливал. Да и ладно, тут-то я и вылезу, и гори все синим пламенем. Или фиолетовым, что более актуально.

Дорожка из палок была довольно длинная, поднималась ступенями на обрыв и заканчивалась перед верандой одинокого строения, характерного для тропиков – то есть крыша на столбах.

Под большой общей крышей располагались на террасе обширная веранда и маленький домик. Крыша была покрыта высохшими пальмовыми листьями цвета сухой соломы, напоминая стог сена. Вся терраса стояла на столбах чуть больше метра высотой. От теперешнего уровня реки это было, наверное, около двух с половиной метров. На веранду от тропки вел корявый пандус-лестница из палок. Домик располагался на дальнем конце комплекса, очень маленький, но с дверью. Вся постройка аккуратно собрана из тонких стволов, уложенных в несколько слоев. Я поднялась на веранду, одна из скользких палок лестницы хрустнула под ногами и обвалилась гнилыми кусками.

Задрав голову, я осмотрела постройку. Продуманная конструкция – помимо несущих балок, по бокам были приделаны решетчатые скаты, в результате чего покрытие крыши получалось более покатое и широкое, в дождь на такой веранде не должно заливать, и ливни скатываются далеко за пределы террасы. Это вам не наша автобусная остановка, когда стоишь вроде под крышей и все равно весь мокрый, потому что косой дождь, а козырька нет.

На террасе лежали остатки огромной плетеной из травы корзины, уже совсем негодной. А еще под самой крышей был подвешен гамак, плетенный из растений, но как туда забраться и в каком он состоянии, мне было не понять – очень высоко, даже рукой не дотянуться.. Наверное, внутри домика лесенка есть. Хотя, если она прогнила также, как пандус, я не рискну по ней влезать.

Дверь хижины запиралась на хитрый засов из дерева и веревок растительного происхождения, и висела на таких же петлях. Я распутала засов и откинула дверь, заглядывая в полутемное помещение без окон. Изнутри сильно пахло плесенью и еще чем-то незнакомым. Мда, не зря я про остановку вспомнила – комнатка была очень маленькая, некомфортная, примерно как купе в поезде. Вроде и кладовкой не назовешь, но и на жилье не тянет. Не очень надежная конструкция, времянка какая-то, и неуютная, врагу не пожелаю в такой жить. Вот как доверять свой сон и свою жизнь такому месту? Не, это не по-нашему, не по-уральски! Влажно, хлипко, ненадежно.

Я посмотрела под ноги и вдруг обнаружила, что пол в комнате только частично из палок, а от порога покрыт не очень ровным куском алюминия с ободранной до неузнаваемости краской. Я почему-то сразу подумала, что кусок отодран от того проржавевшего катера. Но это хорошо! Вспомнилось почему-то, как по телеку рассказывали: кайман пробрался в дом к женщине-биологу и напал на нее, когда она спала! Она выжила, но осталась без ноги, я даже фотку помню, где она с протезом. Вот не хотелось бы оказаться на ее месте. Сама мысль о том, что кайман может в дом забраться, как-то не укладывается в голове, но факт ведь. И не зря тут спальные места так высоко – задрав голову, я увидела почти под крышей две широких полки, заваленных сухими длинными листьями. Это как на чердаке спать, носом в покатую стенку. Или это не спальные полки? Я усомнилась.