Текст книги "Везучая(СИ)"

Автор книги: Анна Эфес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Annotation

"Вбоквел" к серии "Путь на Кристу" Денисова. Как, сплавляясь по реке Сылве, можно выплыть на Амазонку, и что из этого вышло...

Эфес Анна

Пролог.

Часть первая. 2013 год. Амазонский трип

1. Загрузка. Река Сылва.

2. Верхнее течение Суруссу.

3. Хижина на берегу.

4. Загадочная Башня

5. Душа сельвы

6. К вопросу о выживании

7. Первая добыча.

9. Зеленый крест

Часть 2. 1993 год. Хорта

1. М-ская Аномальная Зона. Волк.

2. Выселки. Дух Большого Волка.

3. Подарки Смерти.

4. Шаманский нож.

5. Зомби

6. Клетка

7. Букетик трав

8. Патрон

Эфес Анна

Везучая

Пролог.

Эта башня оказалась точь-в-точь такой же, как предыдущие две. Точно такие же округлые серые булыжники, которых отродясь не водилось в сельве. Точно также плотно уложенные, словно пазлы. Точно с таким же входом на уровне более двух метров от земли. Но эта, в отличие от предыдущих двух, попала удачно – на возвышенный берег, который вряд ли будет затоплен даже при самом сильном урагане.

Я вспомнила страшный ураган, что лишил нас первой Башни в начале дождливого сезона, и вздрогнула. Не дай бог еще раз такое пережить.

Когда наша пирога стала замедлять ход, и, плавно подкатив к пологой части берега, мягко ткнулась в схваченную корнями почву, мне ужасно захотелось радостно пихнуть Ичеру локтем или ударить по плечу. Но я удержалась и только искоса посмотрела на него. Не стоит так поступать с главным шаманом племени, даже если у нас с ним душевные запанибратские отношения. Может не так понять, и улечу в воду прямо к пираньям и пираруку в гости.

Пляж был очень чистым, и в воде не маячили вездесущие водоросли. Прилетела огромная желтая бабочка с оранжевыми обводами по краям, и села на камень, поводя крыльями, словно красуясь перед нами. Обрыв над пляжем, на котором стояла башня, был весь оплетен мощными корнями, и укреплен точно такой же непонятной сеткой, как и обрыв второй Башни. Но если той не повезло, и постоянные половодья реки размыли ее почвенное основание до загадочного голого каркаса, то здесь все было отлично. Тропы вверх не наблюдалось, просто высоченный голый обрыв, сложенный из слоев почвы, глины и сланца.

Выпрыгнув на берег, Ичеру тут же жестами начал раздавать указания. Зорги разбежались по берегу. Сам Ичеру, задрав голову, уставился на Башню.

– Необитаемая, – наконец одними губами сказал он.

Наконец-то наше многодневное путешествие по воде подошло к концу. Только бы получилось вскрыть Башню!

Видя, что я таращусь вверх, Ичеру подбородком показал отойти в сторону и сделал круговой знак рукой – "наблюдай за рекой".

Широченная река, противоположный берег которой был едва виден, все еще немного напрягала меня. И за много дней пути – порядком надоела. Если Суруссу здесь такая широченная, то какой же ширины будет Са Тиу – Великое Течение, в которое она впадала?..

– Са руссу ва са гассу туа (1"Большая река быстро течет" – первая строка шаманской песни племени), – пробормотала я себе под нос, чем вызвала удивленный взгляд зорга.

Справа выбежал из зарослей юный воин и махнул нам издалека. Показал руками, что нашел подъем. Ичеру издал условный звук, похожий на гурканье химер. По пляжу захрустели камешки – мы быстро направились за воином, который уже вновь скрылся в зарослях.

Когда я увидела, что придумал зорг, я чуть не подавилась. Эта хитрая бестия увидел, что растущее из воды огромное дерево очень плавно и мягко ложится на обрыв толстой веткой, и принялся со скоростью и трудолюбием муравья мастерить систему ступеней и подвесов для преодоления преграды. Остальные ему помогали. В ход пошли свешивающиеся с дерева лианы, палки, камешки, и даже кусок оранжевого весла от моей бесславно почившей лодки-надувнушки, на которой я влетела в эту историю. На этом весле меня как на качельках и затащили на ветку дерева чуть позже.

Зорг, который подхватил меня за пояс и поставил на ветку рядом с собой, весело заухмылялся мне в лицо всеми своими клыками. Понятно, вечером опять будут шутки на тему какого тапира я сожрала сегодня целиком. Ну ничего, у меня тоже найдутся шутки в ответ.

Стараясь не смотреть вниз, я переступала ногами по природному мостику, хватаясь для сохранения равновесия за гибкие веточки и пояс впереди идущего зорга. Наконец мы выбрались на обрыв из зеленого месива веток, ползучих растений и кустарника, и оказались на границе "запретной зоны" Башни.

Да, башня была точь-в-точь как первая. И даже замковый камень арки входа был точно такой же формы, и такого же неуместного лунного цвета.

Ичеру махнул рукой, и первый воин сделал осторожный шаг вперед. Все замерли. Еще шаг. Еще. Второй воин ступил следом. Ичеру кивнул каким-то своим мыслям, и смело пошел вперед, уже не сторожась. Не оборачиваясь, знаком велел нам стоять на месте. Втроем они подошли к башне, окруженной как всегда стометровым кольцом запрета, осмотрели ее, затем один из воинов подпрыгнул, ухватился за едва заметный выступ, подтянулся на одной руке, ухватился за порог входа и вот он уже внутри. Спина его скрылась в глубокой щели в виде арки. Какое-то время его не было, затем он вернулся и знаками показал, что дальше прохода нет. Ну, как и предполагалось, дверь запечатана. Дальше наступало мое время.

Я подошла к башне. Молодого воина сменил Ичеру, скинул мне заранее заготовленную лестницу из лиан и втянул наверх. Так ловко подтягиваться как зорги, на камешках, расположенных друг от друга на расстоянии чуть меньше метра, я при всем желании не смогу. Нетренированное я существо, городское, к тому же немолодое. И даже многомесячное проживание рядом с зоргами мало что изменило в моей физической подготовке, разве что 25 кг лишнего веса растворились в сельве вместе с дождями и днями жизни впроголодь.

Ичеру заботливо подстелил пончо, сам сел поглубже к двери, и усадил меня впереди, как будто мы ехали на лошади. Ширина щели была такова, что мы едва умещались. Зато было тепло – а то жаркая обычно сельва сегодня баловала прохладой, и стылый утренний воздух непривычно морозил тело. Опершись о колени Ичеру, я вытащила из выреза одежды на груди шнур с варганом и освободила его.

– Давай, Аня-шуа (2Аня шуа – Аня шаман (зорг.)). Я знаю, ты разбудишь Духа башни, – в самое ухо прошептал мне Ичеру. Щекотно.

Я приложила варган к зубам и извлекла первый звук, дернув металлический язычок пальцем.

– Йауууу, – пронеслось над обрывом и затонуло в зарослях. – Йаууу йоооуу...

Замковый камень словно налился цветом и задрожал.

Ичеру тепло дышал мне в затылок, а я увидела на его руке, лежащей на моем поясе, браслет, скрученный из остатков рукава моей ярко-голубой ветровки. И я вдруг вспомнила, как эта ярко-голубая куртка, тогда еще новая, чистенькая и совершенно целая, голубым пятном покрывала мой серый рюкзак, лежащий в оранжевой надувной лодке, когда я отчаливала от такого родного и почти забытого берега пермской речки Сылвы. Вспомнила, как все начиналось...

Часть первая. 2013 год. Амазонский трип

1. Загрузка. Река Сылва.

Полуденное солнце раннего августа щедро палило, развешивая слепящие занавеси из лучей. Ровно шумел несильный ветер. Сверкала река, переливаясь зеркальными полотнищами. Мимо плыли близкие берега, луга переходили в березовые рощи, а рощи соседствовали с обрывами, покрытыми ельником. Речная кромка лохматилась бородой из водорослей. Течение неспешно проносило мимо обрывки бороды – клочковатые зеленые комки и пузыри лягушачьей икры. Волна периодически хлюпала о борт лодочки-надувнушки. Моя босая нога, задранная на оранжевый скат, странно смотрелась на фоне непролазного ивняка у самой воды. Но маяча в поле зрения, она не позволяла совсем провалиться в полуденную дрему, нагоняемую и неспешным течением, и яркими бликами солнца, и ровным шумом леса.

"Анька, ты ваще-то по реке плывёшь, одна, на незнакомом фарватере, и неплохо бы посматривать по сторонам внимательнее", – напомнила я себе. Но все равно клонило в сон. Все было так мирно, неспешно, томно, и я такая вся томная развалилась посередь реки в лодке. Все бы ничего, но лодочка крошечная, в ней хватало места ровно для моей немаленькой попы и двух рюкзаков, тщательно привязанных к веревкам бортов длинными капроновыми ремнями с карабинами. Да, ноги не влезли, пришлось их закинуть на крутые борта надувнушки, и так плыть. Забавно, наверное, со стороны смотрится. А мне пофиг. Мне хорошо. Впереди еще километров десять со всеми хитрыми извивами реки. Вот когда начнутся мели и перекаты, – это часа через три, говорил Эдя, – вот тогда надо стать повнимательнее. А пока – все тихо и безопасно.

Эх, балдеж. Хорошо-то как. У меня еще полдня на крайне неспешное созерцание проплывающей природы и отключение от давления урбанистического шума и суеты. Большой шумный Екатеринбург остался где-то там, в далеком прошлом. Аж вчера! Так же как и две электрички, на которых мы чуть меньше суток добирались до станции Шумково. И сама станция с ее бегающими по лужам курами и маленьким магазинчиком. И даже пыльная жаркая дорога с подбросившим нас на 25 км КрАЗом и разговорчивым водителем, настойчиво пытающим "туристов" на предмет встречи с НЛО. Потом была пустая в полдень деревня Молебка, с крутыми глинистыми улицами, на которых кроме баранов да коз никого не видать, затем крутой спуск к броду, и Эдгар, накачивающий свою надувную лодочку с помощью простейшего насоса типа "лягушка", чтобы отправить меня вниз по реке вместе с частью вещей. Спины друзей с высокими рюкзаками, бредущие сквозь зеркальную сверкающую гладь к другому берегу. Все это уже унесено назад течением реки.

Начало августа. Полдень. Солнечные занавеси и блики на реке. И ровный шум ветра. И безмятежность.

Ну а чего бояться? Сылва – хоть и изрядно виляет, но все же одна из самых безопасных рек, не зря же многие начинающие сплавщики отправляют свои катамараны вниз именно по ней. Тем более мне не надо плыть ночью, искать удобное место для лагеря, разгонять зверье и змей, лазать в поисках сушняка. Все уже будет готово к прибытию. Доплыву только к вечеру, и мои товарищи, ушедшие по короткой дороге, давно уже будут высматривать лодочку с крутого мыса, куда я поднимусь по ступенькам, вырезанным в глинистом берегу. К костру и горячей еде...

А ни почему. Просто Эдя решил показать мне реку, я ж столько ныла, что ни разу не плавала. А лодочка-то маленькая и одна. А я чо, я ничо... И пофиг, что во мне чистого веса под сто кг – я завсегда на всякие авантюры готова. Ну и не тащить свои сто по тягуну, вывалив язык на плечо, плюс рюкзак, плюс палатка – это знатный бонус. Надеюсь, я за предстоящие две недели по любому килограммов 6 скину, как обычно. Если бы можно было, я бы все лето не вылезала из Аномальной Зоны. И осень тоже. Когда еще я была помоложе и свободна как ветер, как-то раз мы с подругой эту мечту осуществили – больше трех месяцев тут тусовались, и уехали в город только когда на почве стало ниже +9, и спать в палатке – невозможно, даже в свитере и спальнике... А нынче у меня всего две недели на отдохновение от суеты и тревог.

Река в очередной раз повернула, подав лодочку, словно официант на подносе, в тень высокого скалистого берега, резко обрывающегося в воду серой слоистой стеной. Течения тут почти не чувствовалось, ровная темная вода. Глубоко, наверное. Стараясь побыстрее выбраться из неуютного места, я взялась за весла. Мои задранные почти на уровень головы ноги ничуть не мешали грести, хотя я и была упакована как килька в томате между бортами лодки и рюкзаками. Все продумано. Все тлен и суета сует. Кому тут на меня любоваться-то?..

И так, лениво подгребая, я миновала глубокое место под скалой и снова выбралась на солнце. Благодааать... Выключила внутренний диалог – будем считать, что он тоже остался где-то там, на берегу Сылвы, возле брода. Голубое небо с редкими купами облаков. Просто небо. Оммм Начальное слово многих мантр, упрощенное "аум".... И ровный ветер. Ауммм... И ни единой мысли.

Часам к трем-четырем дня река широко разлилась, стала делиться на притоки. И тут из старицы, заросшей кувшинками, выплыла плоскодонка с двумя рыбаками. Они о чем-то переговаривались, река доносила голоса, но ни слова было не понять. Сети проверяют, кажется. Эх, вот бы рыбки ребятам привезти, ухи бы наварили, размечталась я. Вот только людей я больше боюсь, чем леса. Кто их знает, этих мужиков, чего от них ожидать. В который раз пожалела, что я, дура, никогда не предпринимала попыток научиться нормально рыбу ловить. Всегда занятий было много, но порой мечталось – вот разгребу все, уволюсь нахрен отовсюду, маму уложу в больничку под профессиональный присмотр, и рванем с Эдей в Карелию, он так аппетитно рассказывал про тамошнюю рыбную ловлю.

Изредка всплескивая желтой лопастью пластикового весла, я подгребала, чтобы быстрее миновать затон, в котором не чувствовалось вообще никого течения. В какой-то момент мы с плоскодонкой довольно близко подошли друг к другу, и вдруг я услышала, как один мужик удивленно воскликнул:

– Я-то думаю, чего она нас обгоняет, а она ГРЕБЕТ!

Не очень поняла, чему они удивились. Ну, гребу, и чо?

Лодки почти поравнялись, и мужики с любопытством на меня уставились. Представляю себе, то еще зрелище – сидит в оранжевой лодочке да в оранжевой футболке пышная брюнетка с лохматыми косами, вся обложилась рюкзаками, босые ноги в закатанных штанах поверх бортов раскинула и гребет. Феерическое, наверное, зрелище.

– И откуда это ты так плывешь? – вдруг без всяких церемоний поинтересовался один мужик с любопытством. Это вам не город, тут люди политесам не обучены. А меня если спрашивают, я всегда отвечаю что-нибудь, ну вот такая я.

– Из Екатеринбурга.

Они как заржут.

– Что, – говорят, – прям от самого Екатеринбурга – вот так?

– Нет, – отвечаю, – я в Молебке загрузилась, а братва пешком пошла. – И улыбаюсь. Потом набралась наглости и говорю: – А у вас парочки рыбок не найдется для меня?

Они опять ржут, ну так, совсем необидно.

– Отчего же не найтись, найдется для такой аппетитной мадам! А чем расплачиваться будешь?

– Ну, – тут уже я сама ржу, – только не натурой! Могу песенку вам спеть.

Ну, тут они совсем в осадок выпали, а когда проржались – просили не петь на реке. Уж не знаю почему, суеверия тут такие, или рыбу распугаю, не до объяснений было. Но когда в очередной раз лодки поравнялись, они мне перекинули полиэтиленовый мешок с рыбой. Небольшой – там рыбки три-четыре было и воды сколько-то. Еще не снулая, видимо, недавно вытащили из сетки, но некрупная. И лодки снова стали расходиться в разные стороны.

Я же поблагодарила от души и пригласила "на чай".

– Мы на мысу встанем, – кричу им вслед, – что под Выселками, заплывайте, будем рады, если вы пить сильно не будете! А ежели в меру – так и угостим!

Они снова поржали, сказали что ночью будут рыбу лучить, мол, может и заплывут чайку попить. Затем они к берегу вильнули, снова сетки проверять, а я дальше поплыла. Долго думала, куда пристроить мешок с рыбешками, на дно не бросишь – все занято. Да и посадка не та, чтоб перекладывать тут вещи, как бы лодку не опрокинуть. Короче, сунула в Эдин мешок с насосом, привязанный к рюкзаку. Хэх, обогатилась. Заранее слюнки потекли. Сварю ребятам уху, ну и что, что рыбы мало, нормальный суп из топора выйдет. И разыграю сперва, распишу им в лицах, как она сама в лодку попрыгала, будет весело.

К моменту, когда солнце на закат едва-едва наметилось, мое неспешное плавание уже ускорилось, начались перекаты. Река пошла в разбой. Одна протока была такой заросшей, что я заподозрила в ней старицу, а вторая узкая с сильным течением, а между ними длинный островок. Издалека я сначала не поняла, куда рулить, а Эдя ничего такого не говорил. И вот я сперва было шла по основному фарватеру. Но вдруг вижу – ёшкин свет! Там же впереди течение прижимается сильно к берегу и под берегом – котел или бочка! (1Бочка и котел – препятствия на реке с пенным котлованом и обратным течением.) А над котлом точнехонько – расческа! (2Расческа – нависающее в реку дерево с гребенкой ветвей, перегораживающее русло.) Аа, засада какая! Вода в котловине пенится, а над пеной – гребень веток. А течение-то всё ускоряется!

Я лодку быстрее в другую протоку рулю, но поздно уже. Пока врубилась в ситуацию, течение посадило лодочку аккурат на галечную отмель у оконечности острова, между рукавами, но ближе к стремнине. Кому-то смешно покажется, но я ж никогда в жизни плавсредствами не рулила, да и последний раз на сплав ходила в пятилетнем возрасте, с родителями. Неудивительно, что испугалась и стормозила.

И вот сижу я дура-дурой посреди реки на отмели, вода на камнях бесится вокруг, лодка подо мной дрожит, но с места не сходит. Течение бурлит, я сижу, вся растерялась, вот хрен знает что делать! В жизни в такую ситуацию не попадала. Веслом попыталась оттолкнуть от отмели, да фиг там! Весло короткое, в уключину вставлено, да и боюсь сломать или упустить, течение такое, что поди-ка вытащи из уключины – моментом унесет. А еще я вспомнила, что Эдя очень переживает за лодку, все-таки хилая надувнушка, если раздеру к чертовой матери, он рассердится. Правда, он предусмотрительно чехол сделал на лодку, из каких-то капроновых мешков. Как говорится, голь на выдумки хитра. Но вообще-то ясно, что так себе защита, если проскребет об камни, так все полетит.

Я не придумала ничего лучшего, как начать вставать в лодке, а куда деваться?! Ногу за борт кинула, приподнялась, чтобы свой вес с лодки снять, оттолкнуться да и сняться с отмели.

Ну и... только я вес тела на ногу начала переносить, течение лодку из-под меня – фьють! Выдрало, как фокусник. Чудом удержалась. Стою в позе зю по колено в бурной воде, рукой о дно опираюсь, вода бурлит шумно, лодка моя, как норовистый жеребец, сбросив один рюкзак и изрядно воды хлебнув, в котел уносится, помахав желтым веслом. Следом за ним синий Ольгин рюкзак мелькает в воде, привязанный, а впереди второе весло, из уключин выпавшее, несется. Ну все думаю, звиздец мне. Потому что ярко так представила, как лодка бортом на расческу напарывается и пфффффык... А еще в Ольгином рюкзаке все промокнет нахрен, а там же книжка! спальник! вещи теплые! Ну йоооперный же театр...

Все это мгновенно пронеслось в голове, и не раздумывая больше, а я cиганула с места в воду, в четыре гребка лодку догнала и поймала за рюкзак (рюкзак-то хоть и выпал, но к лодке накрепко Эдей принайтован, так что вот именно – лодку за рюкзак поймала!) и тяну в сторону. Не помню, что делала, хоть убейте, но лодку выволокла через котел и мимо расчески, чуть косы свои на тех ветках не оставила. Выплываю, смотрю – весло куда то к берегу несет, я за ним, лодку уже за шнур держу, повернула ее быстренько как надо и рюкзак выпавший на дно снова закинула. Вот не знаю, как смогла, ничего не помню, стресс. Даже помнится обматерила рыбаков, ведь часто тут плавают, могли бы расческу скинуть давно. Ну стресс, говорю же.

Тапки мои матерчатые на резиновой подошве, на дно были кинуты под жопу, чтобы уж не в луже сидеть на дне. Так вот один, смотрю, уплывает все дальше и не поймать его, течением закрутило и на дно.

...Вот так я и влетела в новую жизнь – с печалью во взоре по утерянному тапку, в одной руке весло, в другой ремень, которым рюкзак к лодке привязан, и вся конструкция следом тащится.

2. Верхнее течение Суруссу.

На стремнину мы с лодкой быстро вырулили. Причалить просто некуда, все берега обрывистые да с еловыми повалами над водой. И тут смотрю – поперек какое-то сиреневатое свечение мерцает. Как будто лоскуты пленочные в воздухе летают. Вот думаю, дожила, мать, с НЛО свиделись. Столько лет в Аномальную Зону езжу, и только издали шмыгающие шары видела, а тут – нате вам, заходите, гости дорогие. И отвернуть пытаюсь к берегу, потому что искрит там внутри, кто ж его знает, как шарахнет сейчас и поминай как звали!

И, главное, не поверите – мне ништяк! Адреналин в крови плещется, восторг полный. Жизнь то кипит! ...Вот знала бы тогда, что дальше случится, там же лодку бросила и помчалась бы к берегу.

Ну вот. Течение нас, то бишь меня и лодку, так караванчиком и внесло в самое фиолетовое пламя. Там по центру словно бритвой поперек течения секанули, да я в тот разрез и влетела на всех парах. И ничего, даже током не шарахнуло, чтобы это ни было.

Тут знаете тяжело рассказывать, не помню я толком ничего. Потому что вот только что было – сумерки, довольно таки холодная уральская вода (не зря же Сыл-ва переводится как Талая Вода), а потом фиолетовое сияние – и бах!, снова светло, и какая-то другая река – зеленая и яркая, более узкая и главное более теплая! И жарко! А над водой склоняются незнакомые растения. Взгляд поймал ярко-желую птица с длинным хвостом, которая перепорхнула по ветке и засвистела на весь лес. Было от чего ошалеть. Да еще мой караван развернуло и крутить и мне не до окружающего было, выравнивала лодочку да пыталась не перевернуться и не потонуть.

Течение ровнее стало. Вода теплая, полупрозрачная и зеленая, а не как сылвинская – мутно-коричневая после дождей. Да еще жарко и душно так, что дышать тяжело, и в воздухе пряный и тяжелый запах, наподобие плесени или грибов.

А потом я, наверное, минуты три плыла по течению с веслом в руке и держась за лодку, и тупо пялилась вокруг. Впала в ступор, будто парализовало меня, ни рукой, ни ногой, реагировать ни на что не могу. И только глаза живут, взгляд лихорадочно прыгает туда-сюда, стремясь охватить как можно больше, и ни на чем не останавливается. Мысли также лихорадочно носятся в пустом черепе, не помню даже, о чем думала. Первое, что отразила – я почему-то про эльфов думаю. Представилось, что сейчас из-за поворота вырулит лодка, а в ней эльфы с длинными ушами и луками. Вот кой черт меня на эльфах заклинило? не помню, наверное, из-за книг. Девицам сейчас модно стало писать про безбашенных попаданок, которые с эльфами столкнулись, и там всякая любовь у них и прочие красные овощи. Недавно залпом проглотила пачку подобного чтива, потом как отрезало.

А еще я вспомнить пыталась, кто и что в Аномалке про фиолетовое свечение рассказывал? Не было такого.

И вот плыву по течению, вцепившись в лодку, река узкая, таращусь на берега, как кролик зомбированный. И вижу то, что в голове не укладывается. Сверху свисают густые гибкие ветви с мелкими листьями, и еще разные другие, и все незнакомые. А вот дерево, у которого листья на первый взгляд такие же резные как у рябины, но ничуть не рябина. А это что по берегу растет, ива что ли? Ой, блиннн, какая ива, ничуть не похоже, это ж какой-то бамбук! А вот эти гибкие ветки – это же лианы!

И вокруг стоит постоянный неумолчный стрекот кузнечиков. У нас такое на солнечных лугах – идешь по теплой дороге, и каждая поляна по-своему звучит. А тут – со всех сторон! Стрекочут и стрекочут. И птичьи крики вступают – то свистят, то гулькают, то квохчут. Поперек течения пролетает тройка ярких красно-синих птиц с большими клювами, крылья шумно хлопают прямо над моей головой, за ними еще двое, и еще. Попугаи!

Запела птица – совсем по-таежному, но затем откуда-то издалека послышались неописуемые взвизги, не тревожные, а скорее деловые. С другой стороны из леса кто-то заквохтал или засмеялся, ему ответил другой голос, чуть поближе, глубоким гурканьем.

На миг ветер принес с берега очень приятный цветочный запах.

И вот это все – ощущения, звуки, запахи – обрушилось на меня и погребло остатки разума. В такие минуты в голове будто взрыв, и потом ничего вспомнить не можешь, – о чем думала? чего хотела?.. Мама миа, куда ж меня занесло?..

Потом в какой-то момент я из пустоты своего черепа, как тот Кришна, не к ночи будет помянут, рождаю законченную мысль. Что меня инопланетяне на Амазонку закинули! Ну, инопланетяне, понятно почему – все-таки в Аномальную Зону езжу каждый год, всегда имелось в виду, что есть такой вариант наблюдения за нами, привыкли уже. А вот ощущение, что ты не в тропической Индии, не на Суматре какой-нибудь там, а вот на Амазонке и все тут – это из разряда сумасшествия. Вижу тропики и знаю, что они амазонские, хоть ты тресни.

Это, понимаете, у нормальных людей сперва идет логический процесс рассуждений, а потом вывод, а у меня наоборот – сперва интуиция дает ответ (чаще всего верный), а потом логика подстегивает логические рассуждения, чаще всего ошибочные. То есть мужик, мне кажется, с помощью моих рассуждений никогда бы к верному выводу не пришел. Не нуачо, почти все женщины так мыслят.

Впрочем, Амазонка – река широкая и большая, берегов не видать, а тут речка ма-аленькая такая, Сылвы поуже будет, от берега до берега метров десять, а у Сылвы все пятьдесят. Так что это приток Амазонки, помню, что у нее очень много притоков, а у притоков – их притоков. Бассейн, одним словом!

И тут перед внутренним взором замелькали шокирующие кадры и образы: ту-дух! Ягуар! Ту-дух! Труп, объеденный пираньями! Ту-дух! Анаконда, душащая каймана! Туд-дух! Пауки и опасные насекомые! Туд-дух! Мухи, откладывающие яйца в раны! Туд-дух! Москиты и москитная лихорадка! Туд-дух! Туд-дух! ...И дальше похоронный марш пошел... там-там-тадам-там тадада там пам пам...

– Господи, – говорю вслух прочувственно так. – Дорогое Мироздание! Ну пожалуйста-пожалуйста! Пусть тут будут хоть какие-то люди, дружелюбные аборигены, или хоть эльфы хоть орки, лишь бы не одной. Простите меня, дуру, я буду хорошей, только не пошли мне, Господи-Дорогое-Мироздание, всяких пираний, змей и насекомых, убереги от сумасшествия и гангрены, выведи меня к людям.

Положила весло на лодку и перекрестилась от души.

– Я же везучая, Господи-Дорогое-Мироздание! Я же везучая, я выживу.

А я и правда везучая, тьфу-тьфу-тьфу, сколько раз выкручивалась из таких историй, что страшно. И маньяки на меня нападали, и в детстве в колодец падала, и башкой наворачивалась на камень, и с качелей падала копчиком на железяку, и тонула, и травилась. Другой бы давно загнулся, а я из всего вывернулась, и с одной только мыслью – лишь бы мама не узнала! И тут вылезу. Лишь бы мама не узнала.

Всю силу своего намерения вложила в это "вылезу".

Так вот приободрила я себя, и караван свой к берегу притаранила, благо увидел небольшое пространство, чистое от леса.

И напеваю, внезапно, себе под нос: "Все пучком, а у нас все пучком! Там где прямо не пролезем, там пройдём бочком! Если нас не повезут, мы пойдем пешком..." – и так по кругу много раз, больше-то слов не помню. В электричке услышала новую песенку, теперь она привязалась надолго. В тему, надо сказать.

Лодка, зараза такая, никак не хотела на берег внятно встать. Кое-как я ее устаканила, рюкзаки уложила, потому что тут очевидно не встать лагерем, просто отмель небольшая и каменистая, а дальше заросли, обрыв какой-то и лес стеной. Отдышалась чуть-чуть, уселась в лодку в прежнем виде и оттолкнулась. Что-то гнало вперед, не давая остановиться.

Поищем пристанище, авось найдем людей. Ну, или хоть место для лагеря.

Я ей-богу не знаю, почему так вперед рвалась. Но видно же было, что вокруг места неприветливые и ловить тут нечего одинокой мне.

– Все пучком, а у нас все пучком!..

И так плыву я, лианы эти над головой разглядываю, птиц, и думаю, что скоро темнеть начнет, а тут не только фарватер незнакомый – вообще ВСЁ незнакомое. И порой такие звуки из сельвы доносятся, что душа в пятки – свист какой-то, ворчание, вопли пронзительные, барабанная дробь, и все на фоне неумолкаемого треска цикад. Да еще лягушки издевательскими голосами меня поносят. Иногда встречаются торчащие из воды огромные деревья с серой древесиной, кажется, что они мертвые и без коры, но где-то вверху зеленеют кроны. С деревьев свисают одеревеневшие канаты, покрытые зеленым мхом, и иногда даже трудно понять, что это лианы, так все непривычно и дико выглядит.

Потом река стала шире, кончились лианы да попугаи над головой, стены зеленого тоннеля отступили от меня в стороны. Лес проплывал мимо пятнистый – зелень разного оттенка, иногда бурый, иногда красный. Некоторые места на берегу выглядели привычно для северян – пологий луг, купы лиственных деревьев, издалека – совсем как на Урале. Это меня озадачило, вроде как и растительность тропическая, и жара, и попугаи, но вот весь общий вид и рельеф – ну вылитая Сылва. Обрывы глинистые встречаются, какие-то луговины пологие, камни на порогах – все как там. А может быть, пронзила мысль, я в параллельное пространство попала?! И это та же Сылва, только тут тропики?.. Вон и островок похож, как перед нашим мысом, слева от него, видимо, старица, там, наверное, утки живут, самое место для них. Сейчас выплыву как тот Стенька Разин из-за острова на стержень, а там наш лагерь и "параллельный" Эдя у костра топчется, меня "параллельную" ждет. Это значит что? Это значит, я сошла с ума. Какая досада.

Хотя, что удивляться? Мы – дети компьютерных технологий, то какой-нибудь 3DMax осваиваем, то редактор игровой. Земля и русла рек везде похожи, а вот натянутые на них текстуры – разные! Вот я наметанным взглядом и определила, что под текстурой "тропический лес" рельеф идентичный тому, что и под текстурой "тайга" был.

Увы или ах, но после островка, чрезвычайно похожего на сылвинский, никакого мыса не было, а была протока и крохотный каменистый островок, 80% которого занимало толстенное дерево. На островке стояли три цапли или журавля, а дальше по воде и впрямь плыли утки! Все они при моем появлении сразу же сорвались с места и улетели, громко хлопая крыльями.

И дальше пошли всё островки, островки, между ними множество узких проток, чаще всего, заросших у поверхности мелким плавучим листом, так что я чуть не заблудилась. Часто встречались утки, но они так быстро улетали, что я толком ни одну не рассмотрела, все какие-то блеклые, серенькие. По растущей в воде траве бегали птички с уродливыми ногами, копались в водорослях. А по берегам часто можно было заметить сильно вздрагивающие ветки и деревья, будто кто-то их дергал. Правый берег стал более пологий, пошли полузатопленные луга.

И тут еще ко мне привязались какие-то огромные рыбины. Напрягли меня до умопомрачения. Преследовали минут тридцать, постоянно выныривая из воды и издавая странные кашляющие звуки. Они всплывали к поверхности, распихивая мелкие листочки, растущие на воде, и разевали рты. Ближе к хвосту чешуя у них была крупная, с красноватым оттенком, и напоминала броню, а морда очень страшная и неописуемая. Точно не сом, морду сома я все ж таки опознаю. Одна огромная, зараза, метра три длиной, у самой лодки вынырнула, можно было рукой потрогать. Я уж испугалась, что она мне лодку перевернет или прокусит, но все обошлось. Чудовище амазонское ( Арапайма, живое ископаемое. Огромная хищная двоякодышащая рыба, приспособившаяся к болотистым топям бассейна Амазонки: помимо жабр, они получает кислород и из воздуха; прикрепленный к пищеводу пузырь действует как легкое, наполняемое каждые 10-15 минут.)! Вот же привязались...