Текст книги "Бывшие. Возвращение в любовь (СИ)"

Автор книги: Анна Эдельвейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 21

Глава 21

– Ольга, Владимировна, здрасьте, я Кирилл, водитель Романа Яковлевича. Помните меня? – у меня на пороге стоял светловолосый парень в дорогом костюме, неуверенно топтался, держа здоровенную коробку в руках.

– Конечно, помню. – я сконфуженно опустила голову, хорошо помня, как сбежала от него в больнице. – Здравствуйте, Кирилл. Что случилось?

Я смотрела на визитёра, не понимая, что происходит.

Кирилл, гружённый тяжёлой коробкой переступил порог:

– Это вам, – мужчина двигался аккуратно, боясь зацепить что-нибудь в тесной прихожей: – Куда поставить?

– А что это? – я шла за ним, а он, не дождавшись моего ответа уже прошёл на кухню, поставил коробку на пол:

– Продукты.

– Что? Зачем?!

Меня никто не слушал, Кирилл исчез, крикнув с площадки:

– Не закрывайте дверь, пожалуйста.

Я выглянула посмотреть, что происходит. Возле лифта стояло ещё 4 здоровенные коробки, Кирилл по очереди вносил их на кухню. И без того довольно тесная кухня превратилась в катакомбы, я ошарашенно смотрела на прибывающие коробки. На автомате заглянула в одну из них: нарезка, колбасы, сыры, всё в вакууме. Банки, склянки, пакеты, сок для Миши, молоко. Поверх всего лежала громадная яркая коробка с конструктором.

– Вот, кажется всё, – Кирилл шевеля губами пересчитал коробки, взял конструктор. повернулся ко мне:

– Это для вашего мальчика. От Нины.

– А теперь несите всё обратно, – я непримиримо сложила руки на груди: – Мне от Романа Яковлевича ничего не надо. Так и передайте вашему шефу.

– Только не это, – мне показалось, Кирилл побледнел: – Помилуйте, Ольга Владимировна. Шеф сказал, если вы не возьмёте, он заставит меня стоять перед вашими дверями, пока не возьмёте.

Я от досады аж топнула ногой. В этом был весь Ольшанский. Только его мнение верно! Мнения других не существует, если оно не совпадало с мнением Ольшанского. Решил наградить добром, награждайся! Получай и не смей отказываться.

Положение незавидное что у Кирилла, что у меня. Я что, нищенка? Ну почему добром надо наградить так, чтоб я обязательно почувствовала себя обязанной!

А, это он теперь начал соревнование кто лучше. Марат или он, Ольшанский.

– Кирилл, спасибо вам, я всё понимаю. Оставьте. Я знаю, вы тут ни при чём. Спасибо.

Он уже был в дверях, я спохватилась:

– Нине передайте, пожалуйста, спасибо.

Закрыла за парнем дверь, стала разбирать коробки. Прибежал Миша, смотрел круглыми глазёнками, развёл руки:

– Мама, зачем нам столько колбасов?

– Это подарок, сынок. – я вздохнула, соображая куда девать столько “колбасов”. Вручила сыну коробку с конструктором.

Малыш ещё покрутился минуту, заглядывая в коробки, убежал возиться с новой игрушкой. А я раскладывала по местам нежданную помощь, сказать, что обрадовалась? Нет, конечно. Вернее да, мне приятно было такое внимание, но оно было, как бы это сказать, …обязывающее.

Как можно что то принять, когда этот человек упрекнул меня хоть и пять лет назад. Обида-то никуда не делась, злые слова обжигали до сих пор” приползёшь за помощью”. Я всегда знала, что любой подарок от мужчины это мышеловка. А безвозмездная помощь от бывшего это обязательно востребуется в будущем: я тебе, ты мне. Я снова завелась.

Схватила телефон, не думая, что будет потом, вместо “спасибо за щедрость” написала:

“Тебе лично, Ольшанский, придётся приползти и забрать свою подачку! “ Начала снова всё скидывать в коробки, вынимая из шкафов, куда только что складывала штабелями баки-пачки – мне кусок в горло не полезет от Ольшанских щедрот. Чтоб не приставала тётка, вынесла все коробки на балкон, на всякий случай накрыла их сверху покрывалом.

В дверь позвонили. Странно, у тётки свои ключи. Открыла дверь, замерла: огромный букет цветов загородил того, кто его держал. Посыльный по-деловому протянул мне ручку:

– Распишитесь.

Мне вручили букет, я ошарашено смотрела в трепетную роскошь алебастровых лепестков. Началось. Ольшанский принялся за осаду как следует.

Закрыла дверь, со смешанным чувством рассматривала цветы. Удивительный букет. Странный. Для Ольшанского странный. В своей логике и рубленной принципиальности, он бы подарил розы, причём одного цвета. Белого. Я однажды восхитилась такими, он решил, что это навсегда мой любимый цвет. А в этом букете изящно было собрано всё, что можно найти в цветочном магазине.

Вдыхала аромат, пошла за вазой, собираясь отнести цветы к нам с Мишей в комнату, как вдруг увидела провалившийся в листву конвертик. Достала, прочитала” Ольга, давай…”

Сунула цветы в воду и расхохоталась. Меня душила истерика из рыданий вперемешку с хохотом. Ну? Что я говорила! Принёс свои банки с макаронами, а теперь извольте рассчитаться, отужинать в ресторане. А потом что? Поедем в номера, его гостиничного комплекса, где однажды я застукала его с другой? И не важно, по какому поводу она там ползала. Пусть Ольшанский зубы мне не заговаривает. Эвелина у них родилась не от эко-зачатия.

Миша прибежал, смотрел мне в лицо, не понимая, что со мной.

– Сынок, это я так радуюсь красивым цветочкам.

Ребёнок успокоился, помчался играть, а меня просто раздирало от несправедливости. Нечего и начинать моему бывшему налаживать со мной отношения. Не задумываясь достала телефон, сфоткала приглашение, сделала надпись под ним:

“Приглашай ту, что трудилась перед тобой на коленях”.

Отправила Ольшанскому.

Гад, скотина, появился тут со своим приглашением. То же мне, благородный рыцарь, требующий плату за свою помощь! А я не хочу, не хочу возвращаться в ту паутину, что связала меня канатами памяти. Сколько я прорабатывала, резала огнём обиды те нити, упорно возвращающие меня в ту картину, где та дылда стояла перед ним на коленях. Сколько я топила в своих слезах его предательство, укачивая орущего по ночам Мишутку, как я выжила тогда одна, без помощи, без денег.

Вот и сейчас перебьюсь самым спокойным образом.

Неожиданно снова пришло сообщение. Так, Ольшанского пробило на роман по СМС? Прочитала:

– У Эвелины праздник тортом и клоунами. Приглашаем твоего сына и тебя.

Я аж подпрыгнула. Что ещётизобретёт мой бывший чтоб привяать меня к себе и чтоб обязательно через заботу и щедрость. Чуть не заорала в телефон, собираясь отпрвить голосовое, где мне хотелось, чтоб Роман отцепился от меня. Отправила письменно: "Нет!" Коротко и ясно.

Сто процентов, Ольшанского зацепила та ситуация с Маратом. Теперь из кожи вон будет лезть, доказывая свою незаменимость и заботу. Не знает господин Ольшанский, что зря старается. С Маратом я рассталась, так и не побывав в ресторане.

Вчера, уже было за полночь, я собралась с силами и написала Марату, пытаясь объяснить ему, что у нас ничего не получится. Долго всматривалась в текст, всё не решалась отправить. Всё таки мужчина столько сделал для меня, что стоило хотя бы то, что он поехал и купил автомобильное кресло для Мишки.

Хороший Марат человек. Но не мой.

Отправила сообщение, закусила губу, чтоб не расплакаться. Что то со мной всё таки не то. Вот ведь подвернулся мужик – хватай. Красивый, при деньгах, весёлый, а душа не лежит.

Посмотрела в тёмный экран телефона. Только собралась отложить его, как пиликнуло сообщение. От Марата. Дрожащими руками открыла. Несколько милых слов смотрели на меня с экрана: “ Оля, ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я всё понял. Береги себя”.

Свалилась в кровать, вцепилась в подушку зубами и расплакалась. Мне так хотелось быть счастливой. А буду ли когда нибудь…

Глава 22

Глава 22

Отвела Мишу в садик, потихоньку шла домой. Позвонил телефон, нехотя достала его из сумки, кто бы это.

– Ольга Владимировна?

Я сглотнула. Настолько официально и холодно прозвучал голос, у меня ёкнуло сердце:

–Да, – сказала неуверенно, почему то захотелось отключить телефон.

На том конце представились, назвав предприятие, о работе на котором я и не мечтала. Я ошарашено молчала, голос в трубке вывел меня из ступора:

– Вы разместили объявление о поиске работы. Скажите, когда и где вам удобно встретиться?

Так не бывает, разве небожители из суперконторы могут позвонить обычной Оле? Может быть, они плохо прочитали объявление? Там, где написано, что у меня ребёнок?

– Встретиться – я зажмурилась, не веря в своё счастье, : – Простите, вы уверены, что я вам подойду?

– Нас интересует узкоспециализированная терминология и точное понимание в концепции деловой документации. В вашем объявлении указано, что вы уже работали в этом ключе.

Я села на лавочку, удачно подвернувшуюся неподалёку, схватилась за голову. Неужели мне подвернулась удача?

– Назначим вам первичное собеседование, потом пройдёте тест, после две оплачиваемые недели на понимание уровня вашей квалификации. Если нас всё устроит, мы предложим вам вариант.

– Да, но у меня маленький ребёнок и я не смогу работать сверхурочно и ездить в командировки.

– Мы внимательно читали ваше объявление. На чаше конкуренции вы проигрываете как специалист, которому мы предложили бы длительное проживание за рубежом. Но у нас есть вакансия для вас . Так когда вам удобно подъехать?

– Видите ли… Я после травмы.

На том конце терпеливо ждали когда я соберусь с мыслями. Наконец я выдавила из себя:

– Я мать-одиночка, мне надо возвращаться с работы не позже 19, чтоб успеть забирать ребёнка.

– Приезжайте на собеседование. Возможно, мы предложим вам доплату для няни. Подумайте, дайте ответ не позже, чем через два дня. Конечно, если вы не готовы, мы найдём другого специалиста.

Я буквально на крыльях поднялась в квартиру. Сразу полезла в коробку собирать документы на послезавтра. Завтра мне надо Мишу вести на прививку. Пальцы дрожали. Я так давно похоронила идею работать в крупной компании. А тут такая удача! От волнения у меня взмокли ладошки. Вот я глупая, надо было спросить, можно ли оставить публикации на сайте или их надо распечатать. Перебирала дипломы, вспомнила, надо найти трудовую книжку.

Села на кровать, губы задрожали. Моя же книжка на работе в магазине, откуда меня выкинули. Это надо ехать туда. Денег на такси нет, а поехать автобусом долго. Можно на метро, только идти придётся далеко, аж три остановки. Надо позвонить хозяину, сказать, чтоб девочкам мою трудовую оставил.

Потянулась за телефоном, в дверь позвонили. Кто бы это. Тётка, как всегда отправилась по подружкам. Открыла дверь, а там…

Я своим глазам не поверила. Эвелина. Девочка с синими волосами. Она реально у меня на пороге, мне это не снится?

– Привет, красотка, – на чистом немецком обратилась ко мне нахалка. В смысле не нахалка, но мне не понравилось как вольно ведёт себя юная Ольшанская. Ответила ей тоже на немецком:

– Вообще-то невежливо ко мне так обращаться. Привет.

– Ну, поплачь, если хочешь. Миша дома?

Я посторонилась, пропуская её. Наглая, напористая, вся в отца. Скинув кроссы в прихожей, дочь моего бывшего бесцеремонно заглянула в комнаты:

– Оль, ты сейчас занята?

– Мы на ты?

– Разве нет? Ты Мишина мать, Миша мне друг. А ещё ты подруга моего папы. Мы все любим друг-друга. Аргумент?

Я хлопала глазами. Сердится на это исчадие не получалось почему-то, одновременно мне хотелось отвестит ей подзатыльник.

– Эвелина, ты тут зачем?

– Поговорить надо.

– Отец знает где ты?

– Отец? Кто это?

Девчонка прошла на кухню, огляделась, села на табуретку.

– Повторяю вопрос. Отец знает, что ты тут? – я не шутила. Эвелина ребёнок и находится на другом конце города от своего дома.

– Нет. И не узнает, надеюсь. Кирилл повёз меня по магазинам, ну и свернул сюда. А что?

С ума сойду с этими Ольшанскими. Я автоматически выставляла на стол сахар, варенье, печенье. Поставила чайник. Звякнула чашками. Положила салфетки.

Эвелина всё это время смотрела на меня молча. Я села перед ней, она вздохнула. Постоянно почёсывая голову, девчонка ела варенье, жмурясь от удовольствия.

– Я попросила папу пригласить Мишку ко мне в гости на праздник. Он сказал, ты не разрешаешь.

– Ну да, не разрешаю. У тебя свои гости, Миша малыш четырёх лет. Что ему у вас делать.

– Ему у нас развлекаться и веселиться с друзьями, которых у меня 2: он и подружка. Будут артисты, спецэффекты. Торт. Знаешь какой? Шоколадный с клубникой. Я, правда пельменей хочу, но папа не велел к поварам приставать. Они итак целую армию кормят начиная с охраны.

Я молча слушала девочку, не понимая зачем он тут. Неужели её Ольшанский подослал.

– Ну, чего сидим, чего молчим? Пустишь Мишку?

– Эвелина, у меня не лучшие отношения с твоим папой.

– Ой, да видела я как вы вчера молча орали друг на друга кидаясь сообщениями по по телефону. Зажигательно.

– Ты ведь не из-за Миши пришла, да? – я встала, выключила чайник.

Эвелина беззаботно грызла печенье:

– Угадала. Я из-за папы пришла. Больно смотреть, какой он грустный ходит и постоянно в телефон таращится. Папа у меня один.

Я наливала чай, обошла девочку со спины и обратила внимания на её волосы.

– Тебе надо дреды обновить, – села напротив неё: – Ты голову расчесала до болячек.

– Честно сказать, они надоели мне, дреды эти. Но из принципа не снимала сначала. Знала, отец бесился из-за них. Специально его позлить хотела.

– А теперь?

– Лень. Но голова чешется. Снять сама не могу. Нина не умеет и боиться меня. Ну, экономка наша. Шарахается от меня. Любке, поварихе, некогда. В парикмахерскую не пойду. Ещё подумают, что я заразная. Из-за болячек под волосами.

– Какой выход?

– Никакой. Сами отвалятся.

Я молча смотрела на Эвелину.

– Наверное, Оля, ты думаешь, при бабках моего папеньки меня в парикмахерской ждут? Весь салон воды в рот наберёт и в пятую точку меня поцелует? Может и так. Только про себя обо мне плохо подумают.

– С чего ты взяла?

– С чего? – она переспросила,: – Ты же тоже обо мне плохо думаешь.

– Эвелина, хочешь, я дреды сниму.

– Давай.

– Только у меня нет… для новых. Зато я умею плести объёмные косы.

Я возилась с волосами Эвелины. Положила перед ней телефон: загугли, как быстрее ранки залечить.

Через час мы уже мыли голову, сушились, заплетали объёмную косу.

– Ну как?

Эвелина из злобной фыркающей кошки превратилась в милого приятного подростка. Она вертела головой перед зеркалом, по-девчачьи повизгивала:

– Папа меня не узнает, – добавила: – Стрёмное у тебя зеркало. Заработаешь, новое купи.

Повернулась ко мне:

– Ну, приведёшь Мишу?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Вот правда не знаю.

– А ты приходи завтра. Мы с мелкими повеселимся, а ты с папой поговоришь и скажешь ему в физиономию лица всё, что захочешь. И знаешь что? – она проглотила ещё одну печеньку: – Так ему и надо.

– Я приеду! – мне вдруг пришла в голову идея спросить разрешение у Ольшанского перенанять няню для Миши. Сын вспоминал свою няню, раз она понравилась Мише, так это же здорово!

– Меня же на работу пригласили! – я сама от себя не ожидая, зачем то выпалила это Эвелине.

– Серьёзно? Ух, как здорово. Жизнь прям поворачивается к тебе светлой стороной, – Эвелина направилась в прихожую: – У тебя, кстати, валерьянки нет?

– Валерьянки? – я не успевала за ходом мыслей Эвелины, – Не знаю. А зачем?

– Вдруг у Кирилла, у водителя папиного сердечный приступ случился. Я ему обещала, что на минуту к тебе.

– Эвелина, тебе, наверное, попадёт сегодня?Ты без спроса разгуливаешь?

– Наивный ты человек, Оля. Кто же со мной связываться будет? Не бойся, никому не попадёт. Кирилл тоже не дурак. Это он мне подыграл, типа мы смотались без разрешения. Наверняка, в ту же секунду папеньке доложил. Я то видела за нами машину охраны. Так что всё классно.

Она обулась, вынула из карманы чупа-чупс:

– На, Мише передай.

Она вышла, хлопнула дверью. Я смотрела на леденец в руке. Кажется, жизнь и вправду поворачивалась ко мне другой стороной. Надеюсь, светлой.

Глава 23

Глава 23

Я услышал шум на ступенях, отложил бумаги, краем уха вслушиваясь в возгласы где то там на втором этаже.

Праздник с клоунами закончился, я сам видел, как охрана выпроводила разношёрстную братию за ворота. В доме оставалась пара гостей, Оля с пацаном и бабка Эвелины. Я её не приглашал, но если Эвелина хотела увидеть бабушку, разрешил. Правда, мне докладывали, она приезжала недавно. Ненадолго. Что-то зачастила.

И всё же, что там за шум в коридоре? Может, какой клоун потерялся. Быстрая беготня по ступеням, возня, сдавленные стоны, – на клоуна не похоже. Да что там такое? Вроде бабка Эвелины уже должна была уходить, я чётко слышал ор дочери и , кажется, плач Мишки. Сложил документы в папку, спрятал в стол, вышел коридор.

Видел, как старуха тащила за шиворот Мишу, сзади ей на плечи напрыгнула Эвелина, буквально вцепившись ей в шею.

– В чём дело! – рявкнул так, что звякнула люстра, старуха выпустила мальчика, ребёнок со всех ног бросился ко мне, прижался к колену.

Я присел:

– Эй , ты чего, малыш?

Развернул к себе ребёнка, краем глаза видел из-за спинки мальчика, как старуха мелькнула в двери, выбежала на газон.

Эвелина – с испорченной причёской, которой она так хвалилась и постоянно смотрелась в зеркало на широкие косы, стояла растрёпаная, сдувая с лица выбившиеся локоны. Частое дыхание дочери сотрясало её плечи, она выглядела как злобный троль после боя с викингами. Эвелина пыхтела, повернулась ко мне – надо было видеть это детское лицо, с выражением пантеры, победившей в бою.

– Где мама? – спросил Мишу, он неопределённо пожал плечами, ребёнок дрожал, ещё плотнее прижавшись ко мне. Похлопал его по плечику: – Иди ко мне.

Обнял его, почувствовал, как мокрый носик ткнулся мне в шею.

– Не плачь, мужик . Кто обидел, идём, я его на куски порубаю.

Попытался отстраниться от малого, чтоб взглянуть ему в лицо, мальчик вжался в меня ещё плотнее, дрожь его маленького тела пронзила меня насквозь. Ёлки, что же такое произошло, что он так испугался.

Додумать не успел, Мишка сам вдруг отступил, резко, наотмашь кулачками размазал слёзы на щеках:

– Простите, дядя Рома. Я не должен плакать. Я сам себя защитю.

От его защитЮ у меня перехватило дыхание, вот же…

– Эй, мужик, так я же тебе друг. Когда сволочей больше и они сильнее на помощь приходит друг даже сильному мужику. Я тебе друг.

Светлоголовый мальчуган вздёрнул подбородок, пытливо посмотрел мне в глаза, я попытался убедить его:

– Мишка, пожалуйста, будь мне другом. Ты же придёшь мне на помощь, когда мне будет хрено…, я хотел сказать, когда мне будет плохо?

Я протянул ему открытую ладонь, мальчик серьёзно, без улыбки вложил свою ладошку в мою, серьёзно кивнул:

– Обещаю.

Посмотрел на его пальцы. Коротко остриженные ноготки, на большом пальце заусеницы, сам палец как у меня, чуть отходит в сторону, и заусеницы у меня на нём тоже до сих пор. Я тяжело сглотнул, крепко пожал его лапку – такую маленькую, но уже такую надёжную. Как Ольга, такая хрупкая и вечно плаксивая женщина без мужика могла воспитать настоящего парня.

– Эвелина, что случилось?

– Я за Мишку вступилась, бабка его байстрюком обозвала и хотела из дома выкинуть на улицу.

– А ну, погоди, Миша, – спустил мелкого на пол, сам бросился к двери. Видел, как по дорожке размахивая сумкой улепётывала бабка Эвелины. Наградил же Господь родственницей, хорошо хоть, что несостоявшейся тёшей. Врагу такую ведьму не пожелаю. Нажал сигнальную кнопку, ворота, калитка моментально съехались, заперев беглянку.

Я шёл к ней, сжав кулаки. Как же меня бесило это бабье-гадючье кубло из бывшей и её мамаши.Старуха, завидев меня, завизжала, замахала руками:

– Выпусти меня, не трогай меня!

Подошёл к ней, смотрел в белёсые, хитрые глаза, вот же мерзавка:

– Запрещаю появляться на пороге моего дома. С этого дня общение с Эвелиной только в моём присутствии.

– А ты думаешь, сможешь отобрать у меня внучку? Да я…

– Уже отобрал. Ещё слово – пожалеете.

Ох, как хотелось схватить её за шиворот. пинком отправить её за ворота. Был бы мужик, так и сделал бы. А тут…

Кивнул охране, стоявшей поодаль:

– К воротам не подпускать.

Смотрел, как старая дрянь выкатилась за кованую калитку, помчалась вдоль по улице. Давно пора было осушить это ведьминское болото.

Вернулся в дом, Эвелина несмело прижалась ко мне, Мишка сзади тоже обнял её. Я минуту стоял ошарашено хлопая глазами, обнимая тёплые спины детей. Меня затопила такая нежность, просто непередаваемая. Я вдруг почувствовал такую вселенскую ответственность за этих детей. Обнял обоих, как мог, затаил дыхание: не важно, что один мой ребёнок, другой не мой.

– Папа, я просто вспомнила, как бабка всегда била меня, я так испугалась, что она Мишу ударит.

Я зажмурился,:

– Почему ты раньше не сказала, что она обижала тебя, её бы тут не было никогда.

– А вдруг бы ты мне не поверил… Мне мама никогда не верила, когда я ей жаловалась.

Я смотрел на дочь, она отодвинулась с виноватым видом:

– Я сейчас.

Через минуту вернулась, пряча за спиной папку:

– Пап, я виновата перед тобой. Прости меня.

Я ошарашенно смотрел на Эвелину. Первый раз в жизни она говорила со мной как с человеком, а не как со врагом.

– Понимаешь, – она откинула свесившуюся со лба чёлку: – Я сначала не знала, зачем бабка просила меня отдать ей Мишкину панамку. Ну, тогда ещё, когда Миша к нам приехал, а ты к Оле в больницу поехал. Вот. А сегодня я слышала, как они говорили с мамой по телефону. Про тебя. Ну, не про тебя…

– Ничего не понимаю, толком можешь сказать, что случилось.

– Бабушка приехала сюда, чтоб дать мне вот эту папку, а я чтоб положила её тебе на стол. Потом ей позвонила мама, они стали ругаться, говорили про тебя и бабка забрала папку назад. В это время прибежал Миша , она увидела его, схватила за шиворот и потащила к выходу, чтоб отдать его Оле и обозвала байстрюк. И она хотела выгнать Олю из твоего дома. Я бабку за руку укусила, у неё папку отобрала.

Я ненавидел себя в эту минуту. Двое детей в моём доме при целом стаде охраны, нянек. Я тут – бык на полтора центнера хожу бесполезной кучей, а дети остались беззащитными перед сумасшедшей старухой! Эвелина дотронулась до моего плеча:

– Пап, я всё знаю, но ты не бойся, я никому ничего не скажу.

– Что не скажешь?

– Вот, – она протянула жёлтую папку,: – Сам посмотри.

Я потрепал Мишу по плечику:

– Всё хорошо?

Он кивнул.

– Эвелина, забери мелкого, бегите, займитесь чем нибудь. Да, и, кстати, а где Ольга?

– На кухне, пельмени лепит для меня. Я попросила.

Пельмени? Удивляться было некогда, проводил глазами детей, скрывшихся за дверью.

Сам пошёл к себе в кабинет, сел за стол. Смотрел на папку перед собой. Она чёрной гадюкой блестела на моём столе. Почему то не решался её открыть. Раз здесь завязаны бывшие две хитромудрые бабы, несостоявшаяся “тёща и жена”, хорошего не жди.

Открыл папку, пробежал глазами. Так, теперь обстоятельно, ещё раз: тест ДНК …Михаил Волков, Ольшанский Роман Яковлевич… на 99% совпадение

Я отец Миши?

Время остановилось и выстукивало дятлом у меня в мозгах: “Ольшанский, ты идиот”. Как я сам не догадался. Оля от меня так упорно прятала малого, я же с первой минуты почувствовал что-то к пацану. Дебил, сложить два плюс два не пришло в голову. Пять лет разводу, четыре года малому. То есть, Ольга уходила беременной от меня и не сказала?

У меня есть сын?!

– Ольга! – взревел, бросился к ней.