Текст книги "Подарок богини"

Автор книги: Анна Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 2

Стоя на верхней ступеньке лестницы, Алекса пыталась одной рукой удержать вывеску, а другой вбить молотком гвоздь, но эта задача, как вскоре выяснилось, оказалась для нее слишком сложной. Не желая терпеть неудачу в таком простом деле, девушка предприняла еще одну попытку, и на сей раз у нее ничего не получилось – более того, она едва не угодила себе молотком по пальцу.

– Доброе утро, Алекса. Тебе помочь?

Она посмотрела вниз и увидела Марка, стоявшего у лестницы. Было ровно восемь – он оказался точным.

– Да, помоги, пожалуйста. К сожалению, мне не хватает навыков.

–  Спускайся оттуда, – сказал Марк, и Алекса незамедлительно последовала его совету – лестницы, как, впрочем, и молотки, никогда ее не привлекали.

Девушка передала Марку молоток и гвозди. Он тотчас взобрался по лестнице и прибил над воротами вывеску.

–  Значит, «Вилла Алексис»? – спросил Марк. – Выходит, для того, чтобы открыть гостиницу, тебе нужно было лишь привести в порядок раковину на кухне? – Спрыгнув на землю, он с улыбкой взглянул на девушку.

Алексаотрицательно покачала головой:

– Эта вывеска не для посторонних глаз. Во всяком случае – пока. Она нужна мне для вдохновения. Должна придать мне храбрости, стойкости и…

 – И чего же еще?

– Умения, – со смехом добавила Алекса. – Но боюсь одного желания для этого недостаточно.

– Думаю, вполне достаточно, если очень захотеть, – сказал Марк, возвращая ей молоток.

Алекса только сейчас заметила, что он выглядел не так, как накануне. Марк побрился и теперь гораздо больше походил на ученого мужа, но еще меньше – на плотника. Невольно улыбнувшись, Алекса заметила:

– Чисто выбритый ты выглядишь довольно представительно.

Марк пожал плечами:

–  Я решил, что мне пора изменить имидж. Ведь теперь я стал плотником.

– Не забывай, у тебя всего лишь испытательный срок, – предупредила Алекса.

– Я помню, – кивнул Марк. – Но верю, что ты останешься мною довольна. Вернее, моей работой, – добавил он, пристально глядя на девушку.

Алексе от его взгляда сделалось не по себе и она пробурчала:

–  Посмотрим, на что ты способен. Заходи, и приступим к работе. Я уже составила список первоочередных дел.

Марк открыл калитку и, пропустив Алексу, последовал за ней. Сделав несколько шагов, спросил:

–  Так что же у тебя за список?

Она взглянула на него через плечо:

–  Список на кухне. Сейчас все узнаешь.

– Да-да, конечно, – отозвался Марк.

Алекса вошла в дом и сразу же прошла на кухню. Взяв со стола раскрытый блокнот, она протянула его своему новому работнику:

–  Как видишь, список длинный. Кухню я уже перекрасила и заказала холодильник. Его должны доставить на пароме. Кстати, мне не помешало бы научиться пользоваться плитой.

–  Эта плита – настоящая реликвия, – усмехнулся Марк. – Помнится, мне уже доводилось видеть такую.

–  Правда? Вот уж не подумала бы, что такую вещь можно найти где-то еще.

–  Этот так называемый современный мир полон всяческих сюрпризов, – заметил Марк. – Впрочем, места, где я в свое время жил, едва ли можно назвать «современными».

Алексе стало любопытно. «Ведь наверняка Кембридж не испытывает недостатка в технических новшествах», – подумала она.

–  Марк, где же ты жил?

– Безумно далеко. К тому же это было очень давно, – добавил он. – Так, что тут у тебя еще нужно сделать?

Марк был явно не расположен отвечать на вопросы, и Алекса не стала настаивать; ей вовсе не хотелось лезть в его личную жизнь.

– С раковиной после твоего ремонта все в порядке, – сказала она.

–  Это пустяки, – ответил он с легким поклоном. – Но не забывай, что трубы нам придется заменить. А пока я займусь нагревателем.

–  Вот и хорошо, – сказала Алекса. – А то холодный душ начинает меня утомлять. – Она поманила Марка за собой в соседнюю комнату, довольно просторную, с высоким потолком. – Прекрасно подходит для столовой, верно? В кладовой есть старый раздвижной стол, который я собираюсь заново отполировать. За ним смогут разместиться двенадцать человек. А вон там, за дверями, я хочу расставить столы для завтрака.

–  В саду они будут прекрасно смотреться, – подтвердил Марк, когда они вышли во внутренний дворик.

–  Сейчас это не сад, а одно название. Тут полно сорняков. Но как только у меня появится время… – Впрочем, нет смысла об этом говорить.

Алекса снова зашла в дом, и Марк последовал за ней. «Сегодня она выглядит еще лучше, – думал он, любуясь ее фигурой. – А может, все дело в утреннем свете?»

Миновав гостиную, большую часть которой занимал обложенный плиткой камин, Алекса прошла по узкому коридору и подошла к открытой двери.

–  А это моя комната, – сказала она, повернувшись к Марку. – Здесь мне уже кое-чего удалось добиться. В принципе именно такими я хочу сделать и остальные комнаты.

Марк переступил порог и осмотрелся. Простая железная кровать с бело-голубым покрывалом, небольшой комод, стул с прямой спинкой и стол, заваленный кипами бумаг. За исключением стоявшей на столе фотографии в комнате не было никаких личных вещей. Марк был разочарован – словно его лишили возможности узнать Алексу поближе.

–  Видимо, тебе по душе спартанская обстановка, – заметил он.

Алексу его замечание не смутило.

–  Пожалуй, ее можно так назвать. Просто и элегантно. Во всяком случае, именно этого я пыталась добиться. Чтобы гости, приезжающие на «Виллу Алексис», находили здесь простоту, но простоту классическую.

–  Именно поэтому ты приехала в Грецию? Тебе нравится простая жизнь?

–  Пожалуй, это одна из причин, – ответила Алекса, немного помолчав; было очевидно, что она очень серьезно отнеслась к этому вопросу. – Так вот, а в ванной комнате еще многое предстоит сделать. – Она направилась в ванную. – Возможно, ты захочешь начать с нее.

– Да, возможно, – кивнул Марк. – А каковы другие?

– Другие – что?

– Другие причины твоего приезда в Грецию.

Алекса нахмурилась, и Марк понял, что ей не хочется говорить на эту тему. Но она вдруг пристально взглянула на него и сказала:

– Я приехала сюда потому, что хочу как-то проявить себя.

– То есть открыв гостиницу?

– Вот именно. Я всегда хотела заниматься именно этим, и завещание моего деда оказалось очень кстати. Что же касается ванной… Вот посмотри.

–  Да, тут действительно много работы… – протянул Марк. – Нужно почти все переделать. Я бы сделал здесь стенной шкаф – по-моему, это очень удобно, а сантехнику, конечно, придется заменить.

– Твои идеи дорого мне обойдутся, – язвительно заметила Алекса.

– Я просто высказал свое мнение, вот и все. – Марк пожал плечами. – Да, ванну можешь оставить. Она оцинкованная и ужасно тяжелая. Выглядит эта шутка не очень симпатично, но у тебя с ней проблем не будет. А вот раковину и унитаз придется менять. Что же касается пола, то наверняка кафель на Кавосе дешевый.

–  Ты умеешь класть кафель? – спросила Алекса.

–  Научусь, – заявил Марк. – Полагаю, это не так уж сложно. Так вот, можешь ли ты позволить себе новую сантехнику?

–  Честно говоря – нет. Хотя я ее уже купила…

–  Что именно?

–  Раковину и унитаз. Они в кладовой.

Марк улыбнулся:

– А говоришь, что мои идеи тебе дорого обойдутся.

– Я просто хотела убедиться, что мы мыслим одинаково.

–  И как, убедилась?

–  Кажется, да.

–  В таком случае, мне пора начинать.

Она кивнула:

–  Отличная мысль.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Алекса ждала, когда Марк скажет что-нибудь и избавит ее от этого неловкого молчания, но он упорно молчал, и она почему-то тоже не произносила ни слова.

–  Возможно, тебе стоит начать прямо здесь, в ванной, – сказала она наконец.

Марк усмехнулся и кивнул:

– Слушаюсь, босс. Только покажи, куда ты спрятала сантехнику.

Спустя несколько часов Алекса позвала его:

–  Марк, не хочешь перекусить?!

Он вышел в сад – именно оттуда доносился голос – и прищурился от яркого солнца. Он снял рубашку и майку, и его плечи поблескивали от пота. Накануне, когда он возился с раковиной, Алекса уже заметила, какие у него мускулистые руки. Теперь она с удивлением отметила, что у Марка необычайно широкие плечи и грудь.

Тут он принялся натягивать майку, и из-под нее прозвучал его голос:

–  Спасибо, с удовольствием. Я и впрямь проголодался. Наверное, мне следовало захватить с собой что-нибудь…

–  У меня только сандвичи, – сказала Алекса. – Думаю, мы перекусим здесь, в саду. Знаешь, у меня еще есть пиво, но оно не очень холодное.

Алекса ушла в дом и через несколько минут вернулась с пивом и сандвичами. Они расположились на траве, под деревом. Скрестив свои длинные ноги, Марк откусил изрядный кусок сандвича и пробормотал:

–  Очень вкусно…

– Да, сандвичи мне удаются. – Алекса улыбнулась. – Но все получается гораздо хуже. Когда откроется гостиница, мне придется нанять хорошего повара.

Марк сделал глоток пива и сказал:

–  Мне кажется, что открытие гостиницы – сейчас не самое главное. Ведь ты надеешься, что от постояльцев не будет отбоя, не так ли? Уверяю тебя, Кавос – отнюдь не туристическая мекка.

–  Знаю, – кивнула Алекса. Немного подумав, добавила: – Но я знаю и другое: потребуется небольшая рекламная  кампания,   а  потом  дело  пойдет,   –  от туристов действительно отбоя не будет. Ведь здесь просто райские места.

–  Что ж, не спорю. – Марк пожал плечами. – Я совершенно в этом не разбираюсь. – А тебе уже приходилось держать гостиницу?

–  Нет, но несколько летних сезонов я проработала в гостинице. На небольшом островке в штате Мэн. И там я была по-настоящему счастлива… Этот остров чем-то напоминает Кавос. Там тоже есть скалы и вечнозеленые растения…

Молча кивнув, Марк снова приложился к бутылке с пивом.

Улыбнувшись своим воспоминаниям, Алекса продолжала:

– Супружеская пара, владельцы гостиницы, были очень милыми людьми. Гостиница стала для них домом, их образом жизни. Мне всегда казалось, что именно так и следует жить. Там действительно было замечательно – даже солнце светило ярче и запахи ощущались острее. А люди… – Она вдруг умолкла и засмеялась. – Пожалуй, я слишком увлеклась.

–  Увлеклась?

– Ну конечно… Расписываю красоты штата Мэн, хотя в этом нет никакой необходимости. А вот здесь, на Кавосе, реклама нам, пожалуй, не помешала бы.

Марк дожевал сандвич и проговорил:

–  Думаю, тебе придется преодолеть немало трудностей.

–  Знаю, – кивнула Алекса. – Не ты первый об этом говоришь. Мои родственники считают, что я напрасно теряю время.

Марк понял, что никто не сумеет объяснить этой девушке, что ее затея обречена на провал. Было очевидно, что она твердо решила добиться своего и ни за что не отступится.

– Не следует обижаться на родственников, – промолвил он, немного помолчав. – Все они такие.

– Да, вероятно, – кивнула Алекса. – К тому же мои кое в чем правы. Я сменила множество работ, и ни одна из них не пришлась мне по вкусу. Впрочем, я всегда была рада перемене мест. Видимо, мой отец попал в самую точку, когда сказал, что у меня ко всему дилетантский подход. И я никогда не завидовала моим сестрам, хотя они добились всего, чего хотели.

Марк улыбнулся:

–  Мой отец придерживался таких же взглядов. Когда я начал изучать древнегреческий язык, он частенько напоминал мне, что денег этим не заработаешь.

– Помимо денег существует и еще кое-что, – заявила Алекса.

– Будем надеяться. – Марк снова улыбнулся. – И все же ты проявила мужество, приехав сюда одна.

–  Мне здесь нечего бояться. К тому же я решила, что дед неспроста оставил мне этот дом. Думаю, у него были на то причины. Конечно, я могла бы продать его, но мне не хочется, чтобы он попал в чужие руки. Ты ведь меня понимаешь?

– Да, разумеется, – кивнул Марк. – Скажи, а ты была здесь раньше?

–  Когда мне было десять лет, я провела тут одно лето, и я никогда не забуду чудесные истории, которые рассказывал мне дед. Я слушала его, затаив дыхание, и тайны этого старого дома зачаровывали меня.

– Тайны? – переспросил Марк. – Зарытые сокровища? Что-то в этом роде?

Алекса отрицательно покачала головой.

– Возможно, дед хотел, чтобы я так думала. Но теперь я понимаю: он говорил совсем о других сокровищах… праведной жизни и о ключах к счастью. – Она на несколько секунд задумалась. – Разумеется, он всегда приукрашивал свои рассказы историями о жизни богов и богинь – рассказывал о Зевсе, об Афродите, об Аполлоне…

– Истинный грек, – с улыбкой заметил Марк. – Наверное, ты очень его любила?

–  Да, очень… Дед был необыкновенно добрый и порядочный человек. Он родился на этом острове и жил здесь до самой смерти.

Марк уже собрался задать очередной вопрос, но в этот момент из-за каменной ограды раздался голос:

–  Приветствую тебя, Алекса!

–  Это Василис! – обрадовалась девушка. – Уж если речь зашла об историях, то у него их столько, сколько не знает никто во всей Греции. Пойдем, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Уверена, тебе будет интересно с ним познакомиться.

Марк нехотя поднялся. Его вполне устраивало общество Алексы, но, увы, теперь ему предстояло выслушивать философствования старого грека, ибо давно известно, что все старые греки только этим и занимаются.

Девушка побежала встречать старика, и вскоре Марк услышал, как они обмениваются приветствиями. Алекса тщательно подбирала греческие слова, но у нее было очень неплохое произношение. «Удивительно, что ей удалось овладеть и таким сложным языком, как греческий», – подумал Марк.

Старик с девушкой приближались, и Марку стало ясно, что он не ошибся – старый грек действительно любил поговорить.

–  Я принес тебе рыбы, – говорил Василис. – Мой сын наловил ее сегодня утром.

– Спасибо, Василис, – сказала Алекса. – Может, зайдешь выпить кофе?

– Да, с удовольствием, – кивнул старик.

– Тогда проходи и подожди немного. Только сначала тебе придется разжечь плиту, а то неизвестно, сколько я с ней провожусь. У меня это пока еще плохо получается.

–  Я помогу тебе разжечь плиту, – сказал Марк, направляясь к дому.

Немного смутившись, Алекса представила его старику. Василис нахмурился и, оглядев Марка с ног до головы, произнес несколько фраз по-гречески. Англичанин ответил на том же языке, но старик нисколько не смягчился, – напротив, еще больше помрачнел; очевидно, Василис полагал, что иностранец должен быть «настоящим иностранцем». Знание Марком языка, похоже, вовсе не заставило его подобреть.

Марк шагнул к плите, но старый грек, опередив его, уже начал разводить огонь. «Было бы глупо состязаться со стариком», – подумал Марк, опускаясь на стул.

Вытащив из шкафа чашки, Алекса с улыбкой проговорила:

– Ты знаешь, Василис, что я не очень-то хорошо варю кофе, научусь, обещаю… – Повернувшись к Марку, она спросила: – А ты хочешь кофе?

Он молча кивнул и стал наблюдать за Алексой, варившей кофе по-гречески. Кофе кипел дольше, чем положено, но ни один из мужчин не сделал замечания по этому поводу. Несколько минут спустя, когда Алекса подала им чашки с кофе, они все же нашли общий язык и разговорились:

–  Вы всегда жили на Кавосе? – спросил Марк.

–  Да, всегда, – кивнул старик. – Я родился здесь семьдесят лет назад. Тогда все было по-другому.

Прислушиваясь к их разговору, Алекса улыбнулась. У нее имелись серьезные основания полагать, что на Кавосе за несколько столетий ничего не изменилось – Василис же говорил о каких-то семидесяти годах.

Оказалось, что Марк прекрасно говорил по-гречески – Алекса восхищалась его произношением. «Впрочем, ничего удивительного, – подумала она, – ведь он филолог, а вовсе не плотник».

–  Вы и во время войны здесь находились? – поинтересовался Марк.

Старик что-то пробурчал в ответ; он явно не желал говорить на эту тему.

– А что тут было во время немецкой оккупации? – не унимался Марк.

–  Ужасное было время.

–  Но греки всегда славились своим мужеством, – напомнил Марк.

–  Это верно, – подтвердил Василис.

–  Мне известно, что на этих островах немцам оказывали упорное сопротивление,

Старик утвердительно кивнул.

–  Но кое-кто сотрудничал с ними, – заметил Марк.

Василис промолчал, и Алекса поняла, что замечание англичанина очень ему не понравилось. Старик допил свой кофе и поднялся.

– Спасибо, Алекса. Не забудь про рыбу. – Он взял шляпу и направился к двери.

Проводив его, Алекса вернулась на кухню.

–  Похоже, он обиделся на меня, – виновато заметил Марк. – Не сердись.

Алекса молча вымыла чашки. Потом вдруг сказала:

–  С Василисом иногда бывает трудновато, но тебе не следует забывать, что жители острова – люди очень гордые. Им наверняка неприятно слышать о сотрудничестве с нацистами.

–  Но ведь это было, Алекса.

–  Возможно, – кивнула она. – Но я тоже не желаю об этом слышать.

–  Разве дед не рассказывал тебе о войне?

–  Не помню. Мне тогда было десять лет. К тому же все это происходило так давно…

–  А кое-кому кажется, что это происходило только вчера, – заметил Марк.

Алекса молча пожала плечами. Взглянув на часы, сказала:

– Пора возвращаться к работе. Если тебе что-то понадобится, я буду в саду. – В следующее мгновение она вышла из кухни.

Остаток дня Алекса провела за расчисткой сада. Занятие это оказалось непростым, так как она не могла отличить сорняки от цветов. В конце концов Алекса решила: если имеется бутон, растение считается цветком и остается на месте, в противном случае следует его вырвать.

Копаясь в земле, Алекса вдруг почувствовала, что совок наткнулся на что-то твердое. Ощупывая пальцами находку, она принялась аккуратно разрыхлять почву. Вскоре поняла, что наткнулась на небольшой фонтан. Он представлял собой небольших размеров чашу, окруженную фигурками, очень походившими на птиц.

Очищая фонтан от грязи, Алекса все больше волновалась; ей казалось, что именно такое чувство испытывает археолог, обнаруживший древнее произведение искусства. Правда, ее находка оказалась всего лишь фонтаном, но ей все равно было приятно. Она решила привести его в порядок и сделать главной достопримечательностью сада.

Но не сейчас. Полдень давно миновал, наступало самое жаркое время дня, и уже давно пришло время искупаться. К тому же она несколько часов просидела на корточках, и теперь у нее ужасно ныла спина и болели ноги.

Марк выпрямился, утер пот со лба и окинул взглядом ванную. Он никак не ожидал, что у него все так хорошо получится. Конечно, здесь предстояло еще немало сделать, но все же… Он был чертовски горд собой, и лишь одно немного огорчало: на большом пальце у него появилась мозоль, а боль между лопатками начинала все больше беспокоить – было очевидно, что он совершенно не готов к такому труду.

Стоя в дверях ванной, Алекса с улыбкой смотрела на Марка, любовавшегося результатами своего труда. Чувствовалось, что он доволен собой и работа ему не в тягость. Конечно же, Марк не был профессионалом, но все-таки он с честью выдержал испытание – она не могла этого не признать.

–  Ну, что скажешь? – спросил он неожиданно.

Алекса немного смутилась. Оказывается, Марк заметил ее, но просто не подавал виду. Решив проверить качество работы, она открыла кран и спустила воду в унитазе. Потом с улыбкой взглянула на Марка:

–  Что ж, на первый взгляд неплохо. Кажется, все в порядке.

Он усмехнулся:

– Похоже, ты глазам своим не веришь, не так ли, Алекса?

– Да, верно. Не думала, что ты справишься.

– Вот видишь!.. Кое-что мне удалось. Что же касается кафеля…

– Я подумаю об этом, – кивнула Алекса.

–  В конечном итоге затраты себя оправдают, – продолжал Марк. – Да и кафель на острове не очень дорогой.

– Да, я знаю… – Алекса немного помолчала и вдруг спросила: – Ты не хочешь искупаться?

Марк рассмеялся:

–  Ведь еще нет и пяти. Все уважающие себя греки сейчас только пробуждаются после полуденного отдыха и готовы проработать еще часов шесть.

Алекса тоже засмеялась:

–  Не забывай, Марк, мы с тобой не греки.

Он утвердительно кивнул и пристально посмотрел на нее. «Может, он пытается рассмотреть очертания купальника под моей рубашкой? – подумала девушка. – Или старается понять, о чем я думаю?» Алекса невольно улыбнулась – она сама не знала, о чем думает.

– Ах, ведь у тебя, наверное, нет плавок, – сказала она вдруг.

–  Не беспокойся, я обойдусь и без них, – ответил Марк. Алекса покраснела, и он тут же добавил: – Но я могу искупаться и в шортах, они быстро высохнут. Какой вариант тебя больше устраивает?

Оставив этот вопрос без ответа, Алекса протянула ему полотенце и вышла из ванной. Марк последовал за ней.

Глава 3

Алекса стремительно шагала по каменистой тропинке, ведущей к небольшой бухте среди скал. Ее спутник старался не отставать от нее, хотя она перепрыгивала с камня на камень с проворством горной козы. Марк пытался на ходу завязать беседу, но это было не так-то просто – ему никак не удавалось приблизиться к девушке. На одном из поворотов, у выступа скалы, он наконец-то нагнал ее. Она с улыбкой покосилась на него, и Марк спросил:

–  Интересно, они все еще плодоносят? – Он указал на оливковую рощицу, мимо которой они проходили.

– Да, конечно. Но я еще ни разу не собирала урожай. Боюсь, это не так уж просто.

–  Верно, тут требуется сноровка. – Марк улыбнулся. – Берешь длинную палку и колотишь по веткам, пока оливки не упадут.

– А потом начинаешь рыскать по земле, чтобы их собрать? – Алекса рассмеялась.

–  Нет, не надо рыскать. Греки при сборе оливок расстилают под деревьями простыни.

Алекса с удивлением взглянула на Марка. Оказывается, все было очень просто, а она, как ни странно, не догадалась…

– Ты уверен, что это делается именно так? – спросила Алекса.

–  Абсолютно уверен, Я крупный специалист в этом вопросе. Известно ли тебе, что оливковые деревья живут тысячу лет? – В данный момент оливковые деревья совершенно его не интересовали, зато его очень интересовала Алекса; сейчас она смотрела на него с нескрываемым любопытством и казалась еще привлекательнее, чем прежде,

–  Неужели тысячу лет? Нет, не верю. Уверяю тебя, именно тысячу.

В этот момент Алекса оступилась, и Марк, бросившись к ней, поддержал ее. Остановившись на середине тропинки, они смотрели друг другу в глаза.

–  Но это правда, – продолжала Марк, по-прежнему удерживая ее руку. – Да, правда, и тебе придется поверить мне, – добавил он, имея в виду отнюдь не оливковые деревья.

Алекса молча высвободила руку и снова зашагала по тропинке. Правда, теперь она шла гораздо медленнее, чем прежде, и постоянно поглядывала себе под ноги.

– Теперь будет труднее идти, – сообщила она минуту спустя. – Но тут есть ступеньки, видишь?

– Давай я пойду первый, – предложил Марк.

–  Нет, я привыкла.

Девушка стала быстро спускаться по ступенькам, Марк же, стоя наверху, наблюдал за ней. Алекса двигалась легко и уверенно, и он восхищался ее ловкостью и проворством. Впрочем, еще большее восхищение вызывала ее внешность, и это даже немного удивляло… Алексу нельзя было назвать красавицей – во всяком случае, она не отличалась красотой фотомодели, – и все же он не мог отвести от нее глаз.

Внезапно она обернулась и крикнула:

–  Побежали?!

Скинув туфли и рубашку, Алекса устремилась к морю, и тотчас же Марк последовал за ней. Когда он спустился на пляж, она уже заходила в воду. В следующее мгновение она нырнула в набегающую волну и вскоре появилась на поверхности.

Марк снял рубашку, сбросил кроссовки и последовал за ней. Окунувшись, он ощутил нечто похожее на удар тока.

–  Бодрит, правда?! – крикнула Алекса.

–  Ужасно холодно, – ответил Марк.

– Привыкнешь, если будешь ходить сюда каждый день.

Алекса рассмеялась.

–  При условии, что выживу сегодня, – пробормотал Марк. Подплыв к девушке, он лег на спину и уставился в голубое небо. – Нигде в мире не найдешь такого голубого неба, как в Греции, верно?

–  И такого чистого воздуха, яркого солнца… и таких независимых людей.

– У тебя с независимостью тоже все в порядке, – заметил Марк. – Видимо, сказываются твои греческие корни.

– Несомненно, – подтвердила Алекса. Теперь они плыли к косе, уходившей далеко в море. – Я буду там первая! – крикнула девушка. Она устремилась к цели, и Марк поплыл за ней.

Неподалеку от них выпрыгивали из воды дельфины – красуясь перед людьми, они демонстрировали им свое акробатическое искусство. Глядя на их прыжки, Марк с Алексой громко смеялись. Дельфины же, подпрыгивая все выше, издавали пронзительные крики – казалось, они тоже смеялись.

–  Говорят, дельфины самые умные из животных, – заметила Алекса.

–  Во всяком случае, забавные, – ответил Марк.

Тут Алекса поплыла обратно, и Марк, немного разочарованный, также повернул к берегу – будь его воля, он наслаждался бы купанием до самого утра.

Выбравшись на берег, они молча побрели вдоль пляжа, и Марк снова залюбовался своей спутницей – длинноногая и изящная, она походила на прекрасную юную богиню. Когда они начали взбираться на холм, Марк подумал: «А не продлить ли мне свое пребывание в ее обществе». Поравнявшись с девушкой, он спросил:

–  Что ты собираешься делать с рыбой, которую принес Василис?

Алекса взглянула на него с удивлением:

–  Разумеется, я ее пожарю.

–  Сегодня? – допытывался Марк.

– Да, конечно. Рыбу нельзя долго хранить, потому что она быстро портится. А мне бы не хотелось ее выбрасывать – такая расточительность мне не по карману.

Марк улыбнулся и спросил:

–  У тебя есть какой-то особый рецепт? Ты ведь умеешь жарить рыбу?

–  Честно говоря, не очень… Я, кажется, уже говорила, что мои кулинарные таланты ограничиваются бутербродами.

– Мы можем ее пожарить в оливковом масле с лимонным соком, – продолжал Марк. – Это делается так…

– Ты сказал «мы»? – перебила Алекса.

–  Совершенно верно. – Он снова улыбнулся.

–  Неужели ты действительно умеешь жарить рыбу?

Марк покосился на девушку и с серьезнейшим видом заявил:

–  Говорят, что моя жареная рыба – лучшая во всем Средиземноморье.

Алекса рассмеялась:

–  И на островах Эгейского моря тоже?

–  Вне всяких сомнений. Не покажусь ли я слишком самонадеянным, если приглашу сам себя на ужин?

–  По-моему, ты уже это сделал.

– Тогда я разведу огонь.

– Ладно. А я переоденусь и приготовлю салат. Кстати, есть и свежий хлеб.

– А сыр есть? – спросил Марк.

–  Сыр всегда есть.

Они вошли в дом, и Марк поспешил к плите. Алекса же направилась к себе в комнату. «Как такое могло произойти? – размышляла она. – Пока мы купались в море, мой работник превратился в гостя. Но не могла же я заявить, что желаю обедать одна. Это звучало бы глупо… В конце концов, ничего страшного, если люди вместе ужинают».

Алекса нахмурилась; она вдруг поняла, что слишком уж много времени тратит на выбор наряда. Вытащив из ящика первые попавшиеся шорты и майку, она быстро надела их. Затем принялась сушить феном волосы; при этом говорила себе, что в любом случае не села бы за стол с мокрыми волосами.

Марк нисколько не преувеличивал – его рыба действительно оказалась превосходной, чему, несомненно, способствовало точно рассчитанное количество масла и лимонного сока. Алекса же приготовила вполне приличный салат, а свежий хлеб, сыр и рецину даже она, по ее собственному признанию, не могла испортить. К ее удивлению, Марк тоже оказался большим поклонником этого вина.

– Мало кому из иностранцев нравится рецина, – заметила Алекса, наливая ему второй стакан.

– Знаю, – кивнул Марк. – И далеко не все греки любят это вино. Возможно, я просто романтик. – Он с улыбкой посмотрел на девушку и коснулся своим стаканом ее стакана,

Они сидели в саду под пологом звездного неба, и до них доносились ночные звуки острова. При слове «романтик» Алекса почувствовала легкое волнение, но тут же, не желая поддаваться настроению, заявила:

– Рецину едва ли можно назвать романтическим вином. Ведь этот букет получился случайно.

–  Полагаешь? Случайно?

– Да, случайно, – кивнула Алекса. Она не знала, известна ли Марку история этого вина, поэтому продолжила: – Много лет назад один торговец по ошибке залил свое вино в сосновые бочки. Смола смешалась с перебродившим вином, и в результате получилась рецина.

– Смола с вином? – хмыкнул Марк. – По-моему, это ужасно. И все-таки вкус у него… романтический. Но знаешь, существует другая теория… – Он внезапно умолк и с улыбкой посмотрел на девушку.

Алексе стало не по себе от этого взгляда, и она проговорила:

– Я слушаю тебя. Что же ты молчишь?

– Я просто выдерживаю паузу для большего эффекта, – заявил Марк. Снова улыбнувшись, он продолжал: – Мне больше нравится легенда о мужественных, находчивых и свободолюбивых греках. Говорят, греки специально испортили вино, влив в него смолы. Якобы они хотели досадить таким образом турецким завоевателям. Довольно оригинальный способ освободиться от иноземного владычества.

–  Да, интересная теория, – кивнула Алекса. – Но надеюсь, туристов ты не относишь к иноземным завоевателям. В противном случае мне придется сотрудничать с оккупантами.

–  Нет-нет, я вовсе не против туристов. И я желаю тебе успехов в твоем начинании.

–  Значит, ты еще не охладел к работе?

– Напротив, я очень даже доволен. Мне кажется, у меня неплохо получается. Что нам предстоит сделать завтра, босс?

При слове «босс» Алекса едва заметно улыбнулась.

–  Завтра я узнаю у тетушки Софи, где достать дешевый кафель. А ты продолжай работать в ванной и…

–  У тетушки Софи?

–  Это моя родственница. Сестра матери. Она почти всю жизнь прожила на острове.

– Я хочу с ней познакомиться, – сказал Марк.

Алекса рассмеялась:

– Тебе в любом случае не удастся этого избежать. Как только она узнает, что ты у меня работаешь, сразу примчится, чтобы взглянуть на тебя.

– Постараюсь вести себя безупречно, – пообещал Марк.

Алекса кивнула и заговорила о другом, но, как она ни старалась, Марку все время удавалось свести разговор к интересовавшей его теме. В какой-то момент она даже обнаружила, что объясняет ему, откуда у нее такое имя.

–  Корд – явно не греческая фамилия, – заметил он. – Твой отец не грек?

–  Не грек, у меня мать гречанка. Но папа – грек в душе, так он сам всегда говорит. Отец отмечает греческие праздники, греческую пасху например, и даже дал нам греческие имена.

– Алекса – это ведь женский вариант имени Алексис, не так ли?

–  Да, так звали моего деда. Полагаю, тебе известны греческие обычаи… Первому сыну дают имя деда по отцу, второму– имя деда по матери.

– Да, верно, – кивнул Марк. – И соответственно первой дочери дают имя бабки по матери, а второй – бабки но отцу. Так почему же тебе дали имя деда?

–  Видишь ли, имена бабок достались моим старшим сестрам. Когда же появилась я, врач сказал, что у моей матери больше не будет детей, то есть и сыновей уже не будет. Поэтому меня назвали Алекса-Даниэла. Алекса – в часть моего греческого деда, а Даниэла – в честь моего американского дедушки. Но греческий дед не желал называть меня Даниэлой и настаивал, чтобы меня называли Алексой. Видимо, я стала его любимицей…

Марк молча кивнул, и Алекса добавила:

– Думаю, поэтому он и оставил мне этот дом.