Текст книги "Режиссер моих кошмаров (СИ)"
Автор книги: Анна Дж. Маро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
– Хочешь блистать своими идеями, сама берись режиссировать, – как-то заявил он мне. – А пока ты работаешь со мной, ты будешь исполнять мои указания и четко следовать инструкции. Четко! Тебе понятно?
– Ты понимаешь, что ты не один работаешь? – возмутилась я. – Я не твой секретарь. Мы все тоже люди, мы не твоя собственность, у нас есть чувства и мысли.
– Чувствовать будешь потом, когда увидишь, что получится, поверь, тебе понравится, – заверил он меня.
– А ты настолько уверен в себе и своих способностях?!
– Да, уверен, пока еще не было ни одного промаха, – он прямо смотрел мне в глаза. – Тебе ли про это не знать? Ты же изучила все мои работы, не так ли?
– Конечно, изучила, я же должна знать, с кем подписалась сотрудничать, – я закипала. – Жаль, что там нигде нет информации, какой ты несносный! Почему никто нигде и ни разу не пожаловался на тебя?
– Наверное, потому, что в итоге все остаются довольны, – он самодовольно улыбался.
Я развернулась к нему, но он так близко подъехал ко мне, что я не удержалась и упала к нему на колени. Он засмеялся, а я попыталась вскочить. Я все еще злилась на него, но он крепко держал меня.
– Ты издеваешься надо мной?! – воскликнула я.
– Может быть, – проговорил он и поцеловал. Его руки начали раздевать меня. Я попыталась освободиться и вырваться. – В такие моменты я больше всего жалею, что не могу ходить. Если бы мы познакомились с тобой на работе, и ты бы позволяла себе такое же поведение, как сейчас, то я бы уже давно нашел свободный и уединенный кабинет и показал тебе, как это приятно повиноваться мне и выполнять все мои желания, – его голос охрип от возбуждения и стал еще ниже. – Но на данный момент ты итак прекрасно все знаешь. Просто доверься мне, глупая. Ты еще не настолько опытная, чтобы смотреть на меня лишь как на коллегу, а не только как на своего мужчину.
Я перестала сопротивляться и позволила ему раздеть и ласкать меня. Это так он пытается показать мне, как разделять работу и личную жизнь? После такого у меня эти две области жизни только теснее переплетутся. Я любила его, долгие годы восхищалась его работами, мечтала оказаться с ним в одном проекте. А что бы было, если бы мы не были знакомы раньше, и эта работа стала бы для нас первой встречей? Стояла бы я тогда, как громом пораженная, не способная и слова сказать ему? Тогда бы он точно попросил себе другого куратора. Я бы никогда не осмелилась спорить с ним, если бы не знала его лично.
– Я никогда не смогу работать с тобой как с совершенно чужим мне человеком, и это только к лучшему, поверь, – я приподнялась на локте и заглянула в его лицо.
Он лежал на спине и гладил меня по руке.
– Видимо, тогда это будет нашим единственным совместным проектом, – улыбнулся он мне. – Нам не обязательно работать вместе. Я знаю, как сильно ты любила свою работу, как гордилась ей. Я хотел дать и тебе возможность вернуться, ведь отказалась ты от всего этого ради меня.
– Теперь у меня есть фонд, – возразила я. – Я очень горжусь им и не хочу его бросать. Я не вернусь в рекламу.
– А жаль, – он погладил меня по щеке. – В этой голове роится очень много хороших и полезных идей, которые стоило бы осуществить. Твои предложения на самом деле стоящие.
– Это говорит мне человек, который зарезает все на корню и не дает мне и рот открыть! – возмутилась я.
– А это мой проект! Тут ты можешь лишь помочь мне раскрыть мой потенциал, – он улыбнулся мне, приподнялся и поцеловал в кончик носа. – Съемки начнутся восьмого ноября.
– Самовлюбленный, испорченный, самодовольный... – прошипела я.
Он только весело засмеялся и крепче обнял меня.
Глава 23.
Вот и настал ноябрь. А с ним пришла настоящая осенняя погода и дожди. Хмурое тяжелое небо нависало над миром, придавливая нас к земле своим весом. Меня одолевала лень. По утрам не хотелось вылезать из кровати, не хотелось тащиться под дождь и выгуливать собаку. Мне вообще ничего не хотелось. Я никогда не думала, что на меня может так подействовать погода. Но нужно было вставать и ехать в больницу. У Стивена все еще продолжалась терапия, а меня ждали дети и их семьи. До отъезда на съемки оставалась неделя, нужно было подготовить все и привести дела в порядок.
Я выбралась из постели и побрела в душ. Вода взбодрила меня и настроила на рабочий лад. Тренировки по утрам у нас уже давно отменились из-за дождей, теперь мы ближе к вечеру выбирались в городской тренажерный зал. Там я наблюдала за Стивеном со все нарастающим восхищением. Его тело было идеально, многие здоровые мужчины и парни с завистью оглядывались и пытались рассмотреть его мышцы. Вот только для него это было не удовольствие, а необходимость, чтобы вернуть себе свою независимость и уверенность в себе. Теперь же он мог полагаться лишь на силу своих рук.
Что касалось рекламного проекта, то мы договорились, что все разговоры о нем мы будем вести лишь за закрытыми дверями кабинета, в рабочей обстановке. Остальное пространство принадлежало только нам двоим. Я пыталась научиться не смешивать личное и работу, но это давалось мне так тяжело. Мы были полностью готовы к съемкам и реализации наших идей. Да, в итоге это были наши общие идеи, потому что мне все-таки удалось отстоять свои предложения и правки. Я смогла донести их до Стивена и обосновать их целесообразность. Мы все меньше спорили, а рассуждали здраво как взрослые и адекватные профессионалы своего дела. Можно было с уверенностью сказать, что мы сработались.
Сегодня у меня почти не было собеседований. Я решила спуститься в отделение реабилитации и посмотреть, как там дети. Мы так сдружились с ними, полюбили друг друга, стали почти как одна большая семья. Я видела, как они делали первые успехи: кто-то пытался делать первые шаги на новом протезе, кто-то хвастался мне своими достижениями в складывании паззлов, которые раньше казались слишком мелкими и неудобными для плохо слушающихся пальцев рук. Я все также со слезами на глазах наблюдала за ними и радовалась вместе с ними их победам над собой и своим телом.
– Мегги, смотри! – услышала я радостный голосок Китти, малышки семи лет с огромными зелеными глазами, которые открыто и с гордостью смотрели на меня. Она оттолкнулась от своего инвалидного кресла и, слегка покачиваясь, встала в полный рост. Я стояла недалеко от нее на коленях, наши головы были почти на одном уровне. Она сделала неуверенный шажок мне навстречу, потом еще один, потеряла равновесие и упала ко мне в объятия. Мы весело засмеялись. Это было настоящим достижением для нее, я так гордилась и восхищалась ее силой и мужеством. Я обнимала, целовала и щекотала ее. Она хохотала и цеплялась за меня. Вот оно, мое большое счастье. Я радовалась вместе с ней, но по щекам моим текли слезы.
– Почему ты плачешь, Мегги? – удивленно спросила Китти.
– Это слезы радости, моя хорошая, – я поцеловала ее щечку и прижала ее к себе. – Я люблю тебя, Китти. Я всех вас очень люблю и буду скучать по вам, пока меня не будет.
Я попрощалась с ребятами и направилась к кабинету терапии Стивена. Я подошла к окну, но оно было задернуло. Впервые такое происходило на моей памяти. Я удивилась и что-то у меня внутри перевернулось. Я испугалась непонятно чего, поэтому без стука просто открыла дверь и вошла. В глаза мне сразу бросилась та самая медсестра, которая когда-то пристально изучала и оценивала меня. Но сейчас она сидела на коленях у Стивена и обнимала его! Волна чувств, что накрыла меня в тот момент, не поддавалась никакому объяснению и осознанию. Сегодня на ней не было того бесформенного балахона, скрывавшего ее прелести. Наоборот, ее одежда подчеркивала все изгибы соблазнительного тела. Я была в шоке, я физически ощущала боль, меня будто копьем в живот пронзили. Желудок скрутило, а сердце будто вырвали из груди, и я видела, как оно пульсирует перед моими глазами. Взглянуть в лицо Стивена у меня не хватило сил. Я резко развернулась и пошла прочь, как можно дальше отсюда.
– Меган! – из палаты я услышала его голос, но не остановилась, а прибавила шагу.
Я не хотела видеть и слышать его. По моим щекам поползли слезы, глаза застилала красная пелена, а сердце так и пульсировало на ладони монстра, который вырвал его из моего тела, а теперь потешался надо мной, хохоча прямо мне в ухо. А чего я хотела? Кристиан предупреждал меня, а я как дурочка верила в сказки. Я же сама боролась за его независимость, веру в себя. Вот, пожалуйста, получи и радуйся жизни.
Меня тошнило, голова кружилась, у меня было такое чувство, будто я сейчас упаду в обморок, будто я снова вернулась в тот страшный день, когда он впервые оттолкнул меня после аварии. А у нас ведь только все начало опять налаживаться. Почему так? Неужели, я не заслужила счастья рядом с ним? Cпрятавшись в первом же попавшемся мне пустом кабинете, я разрыдалась. Я не хотела никого больше знать. Я ненавидела и себя, и его, и это медсестру. Она же знала про меня! Даже в инвалидном кресле он все еще оставался невероятно привлекательным и желанным для женщин. А для такой как она его состояние совершенно не представляет проблемы или преграды. Она видит в нем лишь мужчину. И если она ему нравится, то вряд ли он сделает свой выбор в мою пользу.
Я не знала, что мне делать и куда идти. Мне совершенно не хотелось напрягать Дженну, ей итак сейчас нелегко с ее токсикозом. Друзей у меня тут больше не было, идти было не к кому. Я попыталась привести себя в порядок, вытерла слезы, умылась и незаметно проскользнула на лестницу. Я спустилась вниз и вышла из больницы. Ноги сами несли меня куда-то, не важно, куда. Просто подальше отсюда.
– Меган, остановись! – я услышала за спиной командный голос Стива.
То есть у него еще хватает наглости отдавать мне приказы? Я развернулась и со злостью посмотрела на него. Видимо, он спустился на лифте и увидел, как я выхожу из бокового входа. Обида накрыла меня с новой силой. Я отвернулась и пошла в парк по соседству с больницей, где в хорошую погоду пациенты могли отдохнуть и понежиться на солнышке.
– Мег, пожалуйста, подожди, – голос его стал мягче, он пытался нагнать меня.
Я остановилась, но не повернулась к нему. Я была не в состоянии посмотреть на него. Мне хотелось исчезнуть, раствориться, забыть его, возненавидеть, но все, что я могла чувствовать – это ужасная пустота, боль и обида. Мир все также казался мне нереальным, серым с вкраплениями красного, он кружился и плясал вокруг меня, не давая мне расслабиться ни на миг.
– Говорить, что ты не так все поняла бессмысленно, я знаю, – Стивен догнал меня и взял меня за безвольно повисшую вдоль тела руку.
– Значит, такие теперь тесты проводят в больницах? – сухо спросила я с сарказмом. – Это с ней ты проверял, как восстанавливаются функции твоего тела?
– Мег, пожалуйста, – он дернул меня за руку, пытаясь заставить меня посмотреть на него, но мне не хотелось двигаться, все вокруг итак слишком кружилось перед глазами. – Я бы никогда не поступил так у тебя под носом, поверь. Я тоже не ожидал, что она так сделает.
– Она давно на тебя положила глаз, – спокойно сообщила ему я. – Она уже успела оценить меня и сделать выводы.
– Но это не значит, что и я тоже. Мег, посмотри на меня! – его тон снова стал приказным, и я послушалась. – Ты слишком многое сделала для меня. Слишком многим пожертвовала ради меня. Я так с тобой не поступлю, поверь мне, – его глаза открыто и прямо с уверенностью смотрели на меня. – Я попрошу заменить ее. Она мне совершенно не интересна, поверь.
– Она нет, но будут же и другие, – мне хотелось топнуть ногой от отчаяния.
– Теперь ты понимаешь, чего мне стоило сдерживать себя, когда я понял, что к тебе чувствует мой собственный сын? – он пристально изучал мое лицо. – Не думаю, что женщины будут падать к моим ногам, не забывай, что эти ноги все еще не действуют. Прошу тебя, не злись и не обижайся. Я обещаю хранить верность тебе, моя маленькая фея, – он притянул мою руку к себе, поцеловал ладонь, потом прижал ее к своей щеке.
Все это время он смотрел в мои глаза, а я не знала, как реагировать. Я ревновала его до безумия, я не хотела делить его ни с кем, он мне был необходим как воздух. Теперь мне нужно было бороться за его сердце не со смертью, а с живой женщиной из плоти и крови, причем очень соблазнительной и привлекательной плоти. Он заставил меня сесть к нему на колени и поцеловал. Первые капли дождя упали на нас, смешавшись на моем лице со слезами. Он аккуратно вытер их с моих щек.
– Поехали домой, Мег, – прошептал он. – Обещаю, что весь этот вечер я подарю тебе.
Я поднялась и направилась к подземной парковке. Мне так хотелось верить ему, но страхи и какие-то непонятные чувства не отпускали меня, причиняя физический дискомфорт. Сегодня я вела машину намного осторожнее и внимательнее, чем когда-либо раньше.
Весь вечер, как он и обещал, мы провели только вдвоем. Он был таким внимательным и заботливым, милым и ласковым, будто, и правда, пытался заслужить мое прощение. Его ласки и прикосновения были нежными и легкими как перышко. Его тепло убеждало меня довериться ему, отпустить все тревоги и отдаться ему, как я делала это уже почти полтора года назад.
– Я люблю тебя, Стивен Мейсен, – прошептала я ему на ухо, когда мы лежали, уставшие в темноте его спальни. – Почему я не могу изменить этого?
– А ты так хочешь разлюбить меня и уйти? – нежно спросил он.
– Я не знаю, – я перелегла на соседнюю подушку и подложила локоть под голову так, чтобы видеть его лицо. Он смотрел мне в глаза. – Я не знаю, Стивен. Я боюсь тебя, боюсь своих чувств к тебе. Я не уверена ни в чем в последнее время.
– Это просто волнение перед возвращением к нашей старой жизни и работе, – попытался он успокоить меня. – Ты в последнее время очень устала, пытаясь совместить работу в рекламе, фонде и заботу обо мне и Джен, а теперь еще и этот случай в больнице, который окончательно добил твое итак измотанное тело. Просто поверь, что тебе не о чем беспокоиться. Позволь мне взять все в свои руки, перестань тянуть все на себе. Теперь я могу позволить тебе вновь стать слабой и беззащитной, как и раньше.
Он гладил мою щеку, волосы, с нежностью смотрел на меня. Мне было так хорошо, тепло и спокойно. Я смогла, наконец, расслабиться и закрыть глаза. Наверное, действительно, стоит довериться ему и пусть все идет своим чередом. Когда-то же я позволяла ему заботиться обо мне и решать все за меня, отдаваясь полностью в его власть. Что же мне мешает сделать это и теперь? Я улыбнулась ему, не открывая глаз, и погрузилась в глубокий сон.
– Я убью его Майлз, честное слово, убью! – злобно прошептала я другу, как только мы оказались вне зоны слышимости и видимости Стивена. – Как только он стал таким популярным режиссером, если с ним невозможно работать?! Он за людей никого не считает.
– Думаешь, он такой не после аварии? – спросил Майлз.
– Не знаю, до аварии я с ним работала лишь однажды, и это было его хобби, тогда было нелегко, но и не так жутко, – откровенно призналась я. – Он же деспот и монстр!
По взгляду друга я поняла, что Стивен стоит у меня за спиной и все это прекрасно слышит. Как он умудряется передвигаться так тихо даже на инвалидном кресле?!
– Я предупреждал, что это не развлечение, а работа, мисс Коутл! – прикрикнул на меня Стивен. – Если вы не готовы выполнять свои прямые обязанности, то дверь там, – он небрежно указал рукой в сторону выхода.
Я сжала кулаки и скрипнула зубами.
– Да кто, кроме меня, согласится вообще с тобой работать и терпеть тебя?! – взорвалась я.
Стив посмотрел на Майлза и дал тому понять, что нам нужно остаться наедине. Тот послушно ретировался и побежал по делам, проверять все ли готово к следующей сцене.
– Иди, остынь, – приказал он мне. – Никогда не думал, что ты можешь быть такой несобранной, рассеянной и нервной. Здесь я – режиссер, а не человек, с которым ты спишь. Это работа и ничего личного, запомни.
– Стив, ты не первый режиссер, с которым я работаю. Но настолько перетягивать одеяло на себя – это уже слишком. Я не привыкла, что в моем же собственном проекте у меня настолько связаны руки.
– Но я предупреждал тебя, – перебил меня он. – Это одно из основных условий работы со мной. Я – главный. Спроси у любого, так было всегда и не изменится никогда. До этого все прекрасно со мной срабатывались. А тебя я вообще не узнаю в последнее время. Что с тобой происходит, откуда эта агрессия в мою сторону? Иди проветрись и соберись.
Я отвернулась и резко покинула помещение. Накинув пальто, я вышла на улицу. Погода и тут не радовала погожими деньками. Небо было таким же низким и беспросветным, мелкий противный дождь моросил практически постоянно с самого дня нашего приезда, пробирая холодом до самых костей. А я чувствовала себя еще более разбитой, даже суставы вдруг начало ломить и выкручивать. Я совершенно не понимала, что со мной происходит, Стивен был прав. Я все еще злилась на него из-за того случая с медсестрой, хотя это было уже давно, и он доказал мне, что для него она не значит ничего, что все это было лишь с ее стороны. Почему злость и обида меня не отпускают?
Второй день съемок подходил к концу. Мне нравилось то, что получалось из нашей рекламы. Вчера я наблюдала за Стивеном и все сильнее влюблялась в него. Несмотря на инвалидное кресло, он был энергичен и бойко отдавал указания. Это был его мир, его стезя, он погружался в процесс, и ничто не могло выбить его из колеи. Он передвигался по съемочной площадке с такой скоростью, что даже здоровые не всегда успевали за ним. Он, действительно, вернулся. Я восхищалась им и его силой духа. Да, он был жестким и требовательным, но все следовали за ним, доверяли ему. Кроме меня. Не знаю, почему я так сопротивлялась его напору и идеям.
Почти все женщины на съемочной площадке были влюблены в него и кидали на Стивена томные взгляды. Тот образ, который он себе создал, был ни с чем несравним. Это был несгибаемый сильный мужчина, который четко знал свои возможности и готов был выходить за их рамки, напористо идти вперед, ломая любые преграды, чтобы добиться результата и превзойти все ожидания. Интересно, как бы они смотрели на него, если бы видели его таким, каким видела его я в больнице в первые месяцы после аварии? Теперь-то, конечно, он был снова тем Стивеном Мейсеном, тем идеалом, пусть и с недействующими ногами. Вот только благодаря чему он снова стал таким? Кто за всем этим стоит? На чьих нервах и боли построен этот храм поклонения великому режиссеру?
Черт, да что со мной, на самом-то деле, происходит? Я что ревную его ко всем и всему? Почему меня так злит, что ему удалось так органично вернуться к работе, если я сама толкала его к этому? Что не так? Что не так с моими чувствами? Не могу же я его вдруг просто так возненавидеть совершенно без причины. Эта осенняя хандра меня добьет окончательно. Наверное, он прав, я слишком много на себя беру. Слишком много взвалила на свои плечи. Фонд отнимает уйму моральных сил и выворачивает мои эмоции наизнанку, ведь смотреть на все эти семьи и не сопереживать им, было невозможно. Вот у меня и настал кризис.
Все-таки все не так и плохо. Может, стоит взять отпуск и предложить Стивену отправиться куда-нибудь, сменить обстановку? Хотя, мы уже это сделали, а я все также напряжена и злюсь не понятно за что. С другой стороны, мы же все еще на работе. А стоило бы просто забыть обо всем мире на несколько дней и уехать куда-нибудь только вдвоем. Нужно попробовать. В последний раз моим отдыхом были именно наши с ним встречи, когда все остальное для нас переставало существовать, когда мы принадлежали только друг другу, создавая свою собственную реальность. Но это было еще до аварии. Казалось, с того времени прошло уже несколько лет, эти полгода с одной стороны тянулись так долго и болезненно, а с другой пролетели как один миг. Мы были вместе, у нас все было прекрасно, мы любили друг друга, но мне так не хватало того, что было между нами когда-то. Я просто слишком много требую от жизни.
Тряхнув головой и отогнав прочь ненужные мысли, я заставила себя настроиться на позитивный лад и вернуться к работе. Я зашла в туалет, чтобы привести себя в порядок после дождя. Из кабинки вылетела наша главная модель, красивая стройная девочка лет восемнадцати. Ее длинные каштановые волосы и нереальные глаза разного цвета, один зеленый, второй карий, завораживали и очаровывали. Она так контрастировала с главным героем, который мне так напоминал Люка. Они были прекрасной парой, которая точно привлечет всеобщее внимание к нашей рекламе. Я любовалась ими и уже видела, как они будут блистать со всех таблоидов и рекламных щитов мира.
– Черт, как же не вовремя, – пробормотала Амалия и направилась к аппарату с женскими гигиеническими средствами.
– Да, обычно так и бывает, – кивнула я. – Они никогда не приходят в нужный момент. Даже, если цикл и был регулярным, то всегда эти дни выпадали именно на самое важное событие в жизни. Такой закон подлости. С тобой все хорошо? Никаких проблем или боли? Сможешь закончить съемки?
– Конечно, – самоуверенно кивнула она. – Я же профессионал!
Она была слишком красива и необычна, выделяясь из любой компании, даже среди самых красивых женщин мира, поэтому-то и была самовлюбленной и самодовольной. Но даже ее характер не мог испортить впечатление от этой необычной почти инопланетной внешности.
Я вернулась на съемочную площадку вместе с Амалией и полностью настроила себя на обычный рабочий лад. Я тоже профессионал в своей области, только почему-то я совсем забыла про это в последнее время.
В итоге сегодняшний съемочный день прошел очень даже сносно и продуктивно. Я осталась довольна каждым дублем, каждым кадром. Я старалась прислушиваться к Стивену и сценаристу, к советам Майлза. Анализируя происходящее, я подстроилась под рабочий ритм и старалась вносить только действительно существенные и серьезные замечания. В итоге все были полностью удовлетворены проделанной работой, а завтра лишь оставалось доснять пару дублей, которые, возможно, потом и вообще не войдут в рекламу. Но это будет завтра, а сегодня можно вернуться к себе и отдохнуть.
Мы обосновались в квартире Дженны, так как моя была сдана другим людям, милой молодой паре, которые очень аккуратно и бережно обращались с моим домом и вещами, которые еще остались там.
Сегодня я планировала встретиться со своими друзьями и посидеть в баре, недолго, но все же не сидеть взаперти в четырех стенах квартиры. Я сильно скучала и по этим местам, и по людям, и по офису.
– Точно не хочешь выбраться со мной сегодня вечером? – в который уже раз переспросила я у Стивена, расчесываясь перед зеркалом.
– Нет, сходи, отвлекись и расслабься. Тебе это необходимо. В последнее время ты совсем сама не своя, – покачал головой он, погрузившись полностью в свой ноутбук, на котором он перепроверял уже отснятые сцены. – Надеюсь, ты перестанешь дуться на меня за тот случай в больнице. Хотя сегодня ты начала вести себя очень профессионально. Я был доволен тобой.
– Прости меня, – я наклонилась и поцеловала его в щеку. – Правда, не знаю, что на меня нашло.
– ПМС, – рассеяно заметил он, щелкая мышкой.
Мужчины все на свете этим и объясняют. Я вышла из квартиры и направилась к лифту, там я вытащила из кармана телефон и открыла календарь. Сегодня было девятое ноября, то есть последние месячные у меня должны были начаться...
– Две недели назад, – испуганно проговорила я вслух.
Я с опаской начала перебирать в уме все происходящее в моей жизни. Это точно не мог быть ребенок, Стивен же не может иметь детей, а я больше ни с кем не спала. Но мои перепады настроения, сонливость и беспричинная усталость вполне могут объясняться именно беременностью. Ведь ошиблись же врачи по поводу того, что он навсегда останется парализован ниже пояса, но это же не так. Теперь мы с ним живем нормальной жизнью, и почему я только не подумала об этом? Не знаю, как он отреагирует еще на одного ребенка. Нужно успокоиться и все перепроверить. В последние недели наша жизнь была слишком напряженной и изматывающе, да еще и перелет через несколько часовых поясов. Мой цикл вполне мог сбиться просто на нервной почве.
Я вышла из дома и быстрой походкой направилась прямиком в ближайшую аптеку. Нужно купить пару тестов и перепроверить все досконально.
"Вот мама обрадуется-то", – вдруг подумалось мне.
Какое сумасшествие. Я купила сразу четыре теста и решила сделать парочку прямо сейчас, не откладывая на потом этот нелегкий момент. Завтра еще повторю, ведь по инструкции их рекомендуют делать именно утром. Я зашла в ближайший торговый центр и направилась в туалет. Положительный. Оба положительные. Ни о какой встрече в баре с алкоголем не могло быть и речи. Если эти тесты не врут, то пить я буду в лучшем случае лишь через год. Да, не раньше. Я никогда не откажусь от этого ребенка. Это не просто бесчувственный зародыш в моем теле, это частичка Стивена. Я так хотела родить от него сына, похожего на него, такого же красивого и успешного, как отец или даже старший брат. Если это правда, то я оставлю этого малыша во что бы то ни стало. Я буду бороться за его жизнь и счастье.
Я позвонила и сообщила ребятам, что очень устала и вымотана после съемок, поэтому не смогу приехать сегодня. Сама же побродила немного по городу, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Стивену говорить о ребенке сейчас я точно не буду, он может и не поверить, ведь результаты его анализов четко и ясно сигнализировали ему, что малыш не может быть от него. Не знаю, как он отреагирует на такую новость, тем более после такого разлада между нами. Просто нужно взять себя в руки и полностью успокоиться. Завтра сделаю повторные тесты, а там уже нужно будет решать, как быть дальше.
Вернулась в квартиру Джен я после десяти вечера. Стивен все также сидел за ноутбуком, полностью погрузившись в работу. Я решила не мешать ему, тихонечко прошла в спальню и улеглась в кровать. Мои нервы были напряжены до предела, хотелось плакать и выть. Мне было страшно, а будущее казалось таким непонятным и нереальным. Сколько уже он мог быть внутри меня? Какой он может стать, мой малыш? Хорошо, что все-таки сонливость и постоянная усталость последних недель меня все же сморили, и я уснула крепким сном.
Утром я подхватилась раньше будильника. Стивен спал рядом со мной. Я тихонечко, чтобы не разбудить его, пробралась в ванную. Конечно же, оба теста были положительными! И речи не могло идти о чем-то ином. Я тщательно завернула их в бумагу, чтобы никто и никогда не догадался, что это такое было. Мне самой нужно осознать все в полной мере, свыкнуться с этой мыслью и решить, как быть дальше. Нужно обязательно записаться к хорошему специалисту, убедиться, что мой малыш развивается так, как нужно, прежде чем принимать ответственное решение.
Я посмотрела на свое отражение в зеркале. Мои глаза горели, улыбка была такой открытой и счастливой. Я хотела этого ребенка больше всего на свете, и теперь ничто в мире не омрачит мою радость. Мама будет в шоке, что я забеременела вне брака, но мне все равно. Она же хотела заполучить внука, она его получит. Как же предчувствие не обмануло ее на этот раз. Она была уверена, что станет бабушкой в следующем году, что у Алекса будет ребенок, но ошиблась она лишь родителями малыша. Насколько я знала, Катрин точно не была в положении.
Я внимательно изучила свое обнаженное тело в зеркале. Живот все еще был плоским и подтянутым, пресс четко прорисовывался под кожей. Пора завязывать с тренировками. Только как бы сделать это так, чтобы Стивен чего не заподозрил? Моя грудь! Она стала больше и какой-то странной по форме. Как же я не замечала этого раньше? Она слегка побаливала, была тяжелее и чувствительнее. Очень надеюсь, что он ничего не заметит. Интересно, а что говорят о занятиях любовью на первых сроках беременности? Разрешено ли это вообще?
Я собралась, умылась, оделась и вышла из ванной. Стивен уже проснулся и возился на кухне. Нельзя, чтобы он часто видел меня голой, пора следить за собой. Но уже очень скоро мне сложно будет скрывать от него изменения в своем теле. Нужно уточнить у врача срок, но, наверное, где-то через месяц живот начнет выдавать мое положение. По крайней мере, так было с Дженной. А, ведь, теперь и наши дети смогут стать лучшими друзьями, они же будут совсем ровесниками и рядом друг с другом, будут с детства вместе, мы же живем так близко. А будет ли так всегда? Я еще не знаю, что для себя решит Стивен, дом-то его. Я перевела взгляд на него, будто пытаясь оценить, каким отцом он может стать моему ребенку. Отношения с его старшими детьми пока меня не сильно обнадеживали.
– Что-то случилось? – удивленно посмотрел он на меня.
– Ой, прости, – поспешно ответила я. – Я задумалась. Давай собираться на съемки. Скорее закончим. Я уже хочу вернуться домой.
Мы направились к съемочному павильону как всегда на машине. Мир для меня вдруг стал совершенно другим, засиял новыми красками. Я взглянула на привычные вещи совершенно по-новому. Теперь многое встало на свои места. Ясно, с чего вдруг меня начало укачивать в машине, иногда не хватать воздуха, а самое главное, мои постоянные перепады настроения и злость. Вот только никакой тошноты и в помине не было. Дженна мучилась постоянно, она почти не могла ничего есть, запахи раздражали ее с самых первых недель, а мне, наоборот, хотелось кушать, пробовать новое, даже продукты, которые меня никогда не интересовали, вдруг начали казаться мне вкуснее. Так я могу наесть себе слишком много лишних килограммов за девять месяцев. А еще, конечно, стало понятно, почему стрелка на весах показывала мне немного больше ожидаемого. Но это не страшно, теперь нас двое, но запускать себя я не собираюсь. Нужно питаться правильно, чтобы моему ребенку всего хватало. Пора уже думать и о нем.
Съемки закончились успешно и легко. Мы провели еще пару дней, отбирая нужные кадры, общаясь с монтажёрами, доводя до ума концепт, наблюдая за фотосъемкой наших главных героев, ведь все сцены, не важно, в видео или на фото, должны были полностью соответствовать общей идее рекламы. Тем более Стивен любил фотографию, он, хоть и не был профессионалом, но все же мог настоять на определенных ракурсах и со знанием дела обсуждал действие с нанятым нами блистательным маэстро. Я бы, если честно, на месте второго разозлилась и послала Стивена куда подальше с его советами, но кажется, фотограф был полностью очарован им и почти влюблен. Как он умудряется так действовать на всех окружающих? Ну, хотя бы это не была еще одна соблазнительная женщина, что уже радовало меня.
