Текст книги "Режиссер моих кошмаров (СИ)"
Автор книги: Анна Дж. Маро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
– Хорошо, – он пожал мою руку. – Даю тебе месяц.
Холод и презрение из его взгляда не ушли, вот только теперь я могу рассчитывать хотя бы на тишину.
– Что ты выигрываешь со всего этого, Меган? – поинтересовался он в лоб.
– Если он вернется к работе, я получаю назад режиссера, которым я восхищаюсь и который нужен мне для рекламы, что позволит и мне вернуться в строй. Если нет, – я покачала головой, – в любом случае я получаю шанс быть рядом с ним, просто быть рядом.
– Звучит очень слабо и неубедительно, – скептически заметил он. – Но я пообещал. За этим будет весело наблюдать, а еще я повеселюсь в тот день, когда ты сломаешься.
Я смотрела на него снизу вверх, в росте он точно не уступал отцу. Выражение его глаз и рта было слегка хищным, в его взгляде отражалась какая-то нездоровая искра жестокости и злорадства. Какой же он был красивый, мужественный, притягательный, девчонки, видимо, за ним так и увивались, пытаясь заполучить его хоть на одну ночь. Но какой же он все-таки был наглый и избалованный родителями и вниманием девушек. Я была уверена, что он точно знал о том, как действует на противоположный пол и определенно пользовался этим. Неужели, Стивен когда-то тоже был таким же привлекательным и таким же испорченным в душе? Как бы я хотела узнать и встретить его в возрасте Криса. Смогла бы я полюбить такого человека?
Я так и стояла, изучая лицо и глаза Кристиана, не отпуская его руку. Лицо его расплылось в самодовольной ухмылке, он дернул мою руку, притянув меня к своей груди:
– Так нравится рассматривать меня? Или ты решила попытаться соблазнить меня, раз отец уже ни на что не способен? – он наклонился к моей шее. Я увернулась и оттолкнула его.
– Ты так похож на своего отца, – прошептала я и уже громче продолжила: – Но в то же время ты совершенно другой, более жестокий и сумасшедший что ли. Я никогда не предам твоего отца, тем более с тобой! Я всего лишь пыталась понять и оценить, чего еще можно от тебя ожидать. Прошу тебя, просто исполни свое обещание, подари мне хотя бы этот месяц рядом с ним.
Мы стояли у противоположных стен коридора и изучали друг друга. Чего еще мне стоит опасаться в присутствии Кристиана? Будет ли он все также портить мне жизнь и ненавидеть меня? Я прервала молчание и задала мучивший меня весь день вопрос:
– Ты был в полиции? Что с мотоциклом?
– Без подписи отца на документах мы не имеем права его пустить под пресс, – спокойно сказал он.
– Ты собираешься просить его сейчас дать согласие на уничтожение мотоцикла? Не вздумай даже! – предостерегла я его.
– Может, ты мне предложишь и подпись подделать, чтобы избавиться от мотоцикла? – засмеялся он, я отрицательно замотала головой, хоть идея и была неплоха. – В таком случае байк нужно куда-то перевезти на хранение.
– Только не домой к твоему отцу. Ему нельзя сейчас видеть свой Бульвар в таком виде или даже слышать о нем. Он еще слишком эмоционально не стабилен.
– Закину его в гараж к деду, потом папа сам решит, – бросил Крис, отвернулся от меня и направился в палату к Стивену.
Кристиан не нарушил данное мне слово. В последующие наши встречи он вел себя спокойно, старался помогать мне и убеждать отца принять помощь, не обязательно мою, но хоть от кого-то из семьи. Совместными усилиями мы смогли уговорить его нормально питаться. Эмметт стал нашим постоянным союзником и помощником. Его присутствие ни капли не создавало ощущения чужого человека в тесной компании друзей. Даже Стивен относился к нему, как к человеку, к которому он давно привык.
Эмметт перебрался и обустроился в доме. По утрам мы просыпались, завтракали вместе, занимались на переоборудованной площадке втроем с Люком или бегали с Хантером в лесу. Потом вместе на моей машине ехали в больницу. Эм помогал Стиву на терапии, я общалась с врачами и медсестрами, следила за расписанием и изучала все необходимое для выписки домой. Доктор Круз предложил мне посещать собрания для близких людей с ограниченными возможностями, которые борются и стараются поддерживать и не бросать своих любимых после несчастных случаев или тяжелых заболеваний. Кто-то оставался полностью парализован после инсультов, у кого-то отказывали ноги после аварий, кто-то терял конечности при различных обстоятельствах. Некоторые из них были совсем еще дети. В этой группе я узнала много ужасного и страшного, собрания помогли мне избавиться от страха и смущения перед физиологией и отталкивающей реальностью жизни с парализованным человеком. Я узнала, с какими проблемами мы можем столкнуться, с какими неожиданностями, какие трудности придется пережить, какие стереотипы сломать.
Многие обычные пары жалуются, что их любовь умерла, столкнувшись с повседневностью и рутиной совместного быта. Но то, что происходило в жизни семей после того, как один из партнеров садился в инвалидное кресло или был и вовсе парализован полностью, было намного отвратительнее и страшнее рутины. Совместные походы в туалет, ванную, помощь во всех делах, которые раньше были настолько личными и интимными, которые любой человек в этом мире привык делать в полном одиночестве и никогда бы не признался в этом вслух. Многие родители жалуются, как тяжело менять памперс ребенку, которого ты родил, который является частью тебя самого. А как же жить с такой потребностью у взрослого человека: мамы, папы, мужа или жены? О брезгливости уже не могло идти и речи. Кто-то боролся с пролежнями, некоторые мужчины даже научились наносить женам макияж и делать прически, чтобы дать ей и в этом состоянии почувствовать себя красивой.
Не у всех были возможности и средства, чтобы нанять сиделку или переоборудовать дом под нужды человека с ограниченными возможностями. Все они справлялись, как могли, как бы им ни было тяжело, они боролись за жизнь родного человека, они боролись за саму жизнь с любимым человеком. Рядом с ними я чувствовала себя такой бесполезной. Нам еще повезло, что Стивен хотя бы может управлять верхней частью тела, а мне всего-то и нужно, что готовить ему, поддерживать его и просто создавать уют в доме и показывать, что я все еще его люблю. И это будут лишь мои слова, которые будут, по сути, пустым звоном в сравнении с настоящим подвигом этих людей, с которыми я познакомилась на собраниях. Ведь рядом с ними нет сильного Эмметта, нет Люка и Дженны, которые поддержат в минуту слабости. Они со всем справляются в полном одиночестве и под косыми взглядами нашего мира, который так и не может принять подобных людей, как бы ни старался. На одно из собраний я заставила прийти и Кристиана. Он ничего не говорил, просто слушал, сидя поодаль, но я видела, как меняются выражения его лица и глаз. После этого он стал еще охотнее идти на контакт и помогать мне.
Настал день выписки из больницы. Мы так и не решили, что и как делать с автомобилем Стивена, его Мерседес был для его теперешнего состояния слишком высоким и неудобным. Мы решили забрать его на седане Люка, который был вместительным и просторным, и при этом не нужно было взбираться на такую высоту. Какое-то время, пока мы не решим этот вопрос, мы будем эксплуатировать именно этот автомобиль.
Собака была в нескончаемом восторге, учуяв запах хозяина. Хантер крутился и терся у ног Стива и не мог понять, что это за непонятный запах металла и резины, почему хозяин не треплет его по голове, как раньше, и не хочет с ним играть, а просто игнорирует само его присутствие. Бедняга скулили, пытался положить голову на колени Стива, лизал ему руки и тыкался в них носом, но все бесполезно. В итоге, он грустный и растерянный побрел ко мне и прижался к моей ноге, как самый несчастный на свете побитый щенок. Я на автомате приобняла его и прижала к себе поближе. Я слишком хорошо понимала его чувства, я и сама чувствовала себя точно также. В последние пару недель я и сама была на его месте, когда пытаясь поцеловать или обнять Стивена. Вот только меня он еще отталкивал и оскорблял.
Мы показали Стиву его дом, объяснили, где и что мы переделали, уточняли нужно ли ему что-либо еще. Он просто молча сидел и, казалось, не реагировал на наши старания. После ужина Люк отправился к себе, Эмметт извинился и попросил дать ему немного времени и удалился в свою комнату. Криса я отправила домой. Ему пора было возвращаться к себе домой, чтобы не опоздать на дежурство, ведь если он не пройдет интернатуру, то потеряет шанс на нормальное будущее. Сейчас нам меньше всего нужна была еще одна загубленная жизнь.
В гостиной мы остались со Стивеном вдвоем. Он подъехал к окну в сад и начал изучать все, что мы сделали с двором.
– Ты везде приложила свою руку, везде похозяйничала, – насмешливо произнес он.
– Нет, не только я, все вносили свои идеи в проект. За ремонтом наблюдал Люк. Турники были заказаны с одобрения и пожелания Эмметта и Криса.
– И они все находятся у тебя под каблуком.
– Стивен, пожалуйста, не говори так, – я подошла к нему, присела рядом на колени, положив руки на его колени, и заглянула в его печальные глаза. – Если тебе хоть что-то не нравится, только скажи, я исправлю.
– Не нравится! – закричал он. – Не нравится, что ты везде суешь свой нос, контролируешь каждый мой вздох и действие! Да что ты о себе возомнила?! Ты была всего лишь маленькой испуганной девчонкой, которую хотелось раздеть, и хорошенько развлечься. С каких это пор ты вдруг стала такой уверенной в себе?!
К его вспышкам гнева и оскорблениям я уже успела привыкнуть в больнице. По утрам, когда он еще был отдохнувшим и, наверное, выспавшимся, он вел себя спокойно, сносно, быть с ним рядом было иногда даже легко. Временами мне казалось, что я вижу отголоски прежнего Стивена, который будто выглядывал из-за угла в глубине его души через его глаза, ожидая, что ему позволят выйти на свет. Но к вечеру, когда усталость одолевала его, он редко сдерживал свою ярость и характер. Я молча слушала его, я понимала, что ему нужно выплеснуть куда-то свою боль и разочарование. Еще один день прошел, а изменений и даже намека на улучшение его состояния так и не появлялось.
Он развернулся и посмотрел на стену над нами. Я так и не решилась снять те черно-белые фотографии. Он схватил с комода статуэтку мотоцикла и со всей силы швырнул ее в рамки. Она разлетелась вдребезги, сорвав со стены снимки, которые упали на пол, по гостиной рассыпались мелкие осколки стекла. Стивен не унимался, он схватил оставшуюся стоять рамку с моим подарком и швырнул ее в мою сторону в стену. Не думаю, что он хотел причинить мне боль или ранить, но запугать, это точно. Наверху появился испуганный Эмметт, я жестом дала ему понять, что лучше ему сейчас уйти и оставить нас наедине. Больше крушить было нечего. Стив схватился руками за голову и оперся на свои ноги. Я подошла к нему сзади и крепко обняла его, обхватив свои локти ладонями. Я стояла так молча, нависнув над ним, пытаясь передать ему свою силу и любовь. Я целовала его шею, щеку, его борода щекотала и колола мне нос и лицо, но мне было все равно. Мой Стивен был рядом, мы были с ним вместе в том самом месте, где когда-то были безумно счастливы. И я очень надеялась, что еще сможем такими стать.
– Я люблю тебя, Стивен, – прошептала я. – Все это не важно. Мы справимся, мы переживем. А это все мусор, я приберусь здесь. Мне нужно было убрать все эти снимки, чтобы они не напоминали тебе о пережитом. Прости меня, это моя вина. Я очень стараюсь, я исправлюсь, я стану лучше ради тебя, я обещаю.
– Меган, ты итак слишком хорошая для меня. Я тебя не заслужил, беги от меня, пока не поздно, не хорони себя заживо, – голос Стива был еле слышен. – Моя бедная маленькая девочка, что же я с тобой сделал?
Впервые за этот месяц он говорил со мной так. Впервые он не злился на меня, но проявил ко мне прежнюю заботу. Я обошла и стала на колени перед ним. Я положила руки на его щеки и подняла его голову, наши глаза встретились. Печаль и вина прожигали его изнутри. Я потянулась и поцеловала его в губы, настойчиво, жадно, уверенно, я не дала ему увернуться или отстраниться. Я заставила его либо терпеть, либо ответить на поцелуй. Сначала он сдался, я почти почувствовала его ответ, но он твердо положил ладони мне на плечи и надавил на них так, что колени мои подогнулись, и я отпустила его. Я села и уперлась лбом о его колено.
– Я, действительно, люблю тебя и готова выдержать и стерпеть все. Я просто хочу сделать все от меня зависящее, чтобы тебе было комфортно. И именно это сейчас делает меня счастливой. Не лишай меня этого чувства, прошу тебя, умоляю.
– Ты такая упрямая, Мег, – устало прошептал он.
Больше мы не сказали друг другу ни слова. Я не хотела двигаться, я так и сидела рядом с ним на коленях, пока не вышел Эмметт и не увез Стив наверх. Я еще минут двадцать не сдвинулась с места, сидя на коленях и уставившись в пустую стену над комодом. Я подтянулась и взяла в руки одну из рамок и попыталась стереть осколки стекла. По старому снимку потекли ручейки моей крови. Фотография Дензела Крейга была уничтожена безвозвратно. Я сидела и тупо наблюдала за струйками, как они растекаются, и как их впитывает старый мотоцикл, будто вампир, пожирающий мою кровь и силу. Как же я их ненавижу!
Через дверь в сад вошел Люк. Он увидел весь этот погром и мою кровь и испугался. Он указал на осколки, схватил меня за руку и спросил:
– Это Стивен сделал? Он поранил тебя?
– Нет, Люк, порезалась я сама. Нужно было переделать эту стену в первую очередь. Теперь мне нужно прибраться.
– Мег, сначала мы займемся твоим порезом. Потом уже все остальное.
Люк аккуратно обработал и перевязал мою ладонь, мы совместными усилиями привели гостиную в порядок. Фотографии я решила не выкидывать, а сохранить их без рамок у себя в спальне. Мой же подарок я решила оставить, как есть: в искореженной рамке и в подтеках моей крови. Пусть так и служит мне напоминанием об их кровожадности и смертоносности, жажде разрушения и человеческой плоти.
Мне нужно было проветриться. Я забрала собаку и выдвинулась на прогулку в лес. Компанию нам составил Люк. Мы просто в полном молчании бродили по дорожкам и изредка переглядывались. Сказать нам было нечего. Точнее то, что нам хотелось выплеснуть, ужасно пугало нас самих. Выразить это словами значило признать правду и сдаться перед лицом ужасной правды.
– Люк, он будет ходить, ведь будет же? – вдруг выпалила я. Не знаю, утверждала я это, пытаясь убедить в этом Люка, либо умоляла его подарить надежду мне.
Он повернул меня к себе лицом и прижал к своей груди, я разрыдалась. Так мы и стояли втроем под деревьями в сумерках: совершенно поседевший Люк, прижимающий к себе меня, маленькую и трясущуюся от рыданий, и Хантер, который сидел смирно и скулил, глядя на нас двоих.
Глава 17.
Прошло пару дней, после возвращения Стива из больницы. Все наши дни протекали одинаково. Говорят, дома и стены помогают, но это неправда. В привычной для него обстановке ему стало еще тяжелее, его настроение резко ухудшилось, он почти не выходил из своей спальни или кабинета. Мы по очереди ходили к нему, приносили еду, пытались его разговорить или отвлечь. Все было впустую.
Он все также просыпался рано, спал часов шесть в лучшем случае. В семь Эмметт помогал Стиву со всеми утренними процедурами, мы завтракали. Стив удалялся к себе, а мы перебирались на площадку у дома. Нам всем не мешало обзавестись стальными мышцами, мало ли что произойдёт, когда больше никого не будет рядом. Оказалось, что у Эмметта был довольно обширный опыт в работе с профессиональными спортсменами. Он не только мог помочь в реабилитации после травм, но и прекрасно разбирался в распределении нагрузок и мог тренировать любого человека, не навредив ему и не изуродовав. Каждый из нас занимался по своей индивидуальной программе, иногда помогая друг другу.
В это утро к нам присоединился и Кристиан. Он приехал вчера поздно после дежурства и остался на ночь. Хоть было еще только девять, но июньское солнце уже согревало воздух, обещая сегодня довольно жаркий день, и Крис совершенно спокойно вышел к нам без футболки. Я непроизвольно обратила на него внимание. Нужно было быть слепой, чтобы проигнорировать его внешность. Его карие глаза под густыми темными бровями со слегка насмешливым и надменным взглядом могли свести с ума любую. Казалось, что лишь они одни могут рассказать и донести гораздо больше, чем он мог бы выразить словами. Черты его лица были настолько мужественными и привлекательными, что даже недельная щетина не могла сделать его менее притягательным или отталкивающим для женщин любого возраста, скорее наоборот подчеркивала его силу и сексуальность. Его грудь и плечи были очень широкими, мышцы рук и торса отчетливо выделялись под слегка загоревшей кожей и перекатывались при каждом его движении, на животе прорисовывался рельефный пресс. Хоть они и были одного роста со Стивеном, но сын был значительно крупнее отца именно за счет мышечной массы. А татуировки его казались продолжением рисунка Стива, то есть они были выполнены в том же стиле, только начинались с запястий, шли вверх по рукам до плеч и точно такими же завитками слегка заходили на его лопатки и грудь. Молодой, сильный, здоровый привлекательный парень. Он был идеален, придраться в его внешности было не к чему.
Я что, реально, пялилась на него? И скорее всего все это заметили. Мне стало жутко стыдно, я уткнулась в землю взглядом и боялась поднять глаза. Я поспешила закончить свои упражнения и решила удалиться отсюда подальше под предлогом пробежки в лесу с Хантером. Я по привычке была в спортивных бриджах и майке без рукавов, которая промокла от пота. Я бежала так быстро, как могла, пытаясь изгнать из своей головы образ сына Стивена. Все еще слегка прохладный ветерок остужал мою разгоряченную кожу, успокаивая мои нервы. Я не имею права вообще смотреть на Кристиана, он мне не пара, он младше меня, он ненавидит меня, а теперь будет презирать еще сильнее за мое бесстыдное любопытство. Он – сын моего любимого человека, но самое главное, что он не Стив, как бы ни был похож на него.
В моей памяти непроизвольно всплыл образ Стивена еще до аварии. Я вспомнила, как разглядывала его в тот вечер после барбекю у Люка, когда мы занимались любовью прямо в гостиной, не дойдя до спальни. В нем не было ни одного изъяна или недостатка, ничего лишнего, ничегошеньки, что мне бы хотелось изменить. Крис следовал современной моде, и занимался в зале скорее напоказ, чтобы привлекать внимание девушек, что ему и удалось сейчас. Стивен же поддерживал свое тело в форме для себя, и оно было идеально, по крайней мере, для меня. Я вспомнила, как обнимала его, как чувствовала каждый изгиб его тела, ощущала его кожу под подушечками моих пальцев. Я воскресила в памяти воспоминания про то, как я изучала его татуировку, как гладила его спину, его плечи. Я резко остановилась, чуть не упав на дорожку. Меня накрыла волна возбуждения. Я хотела Стивена, я вновь хотела почувствовать его рядом с собой, в себе. Даже после того, как я увидела, насколько шикарно Кристиан выглядит без одежды, в возбуждения меня привело одно лишь воспоминание о его отце, вот только справляться с этими чувствами мне все равно придется самой.
– Устала, детка? – услышала я рядом голос Кристиана.
– Что ты тут делаешь?
– Этот лес не принадлежит тебе, я тут часто бегал, – насмешливый тон его раздражал меня в таком состоянии еще сильнее.
Но именно это чувство и злость на саму себя за свое возбуждение и любопытство помогли мне побороть и подавить в душе бурю эмоций, захлестнувших меня. Я позвала Хантера и направилась к дому. Крис последовал за мной. Теперь меня совершенно не трогало, что он так и не надел футболку и щеголял передо мной своими мышцами. Это лишь сильнее убедило меня бороться за Стивена и возвращение его в строй.
Я влетела в дом и собиралась скрыться в своей комнате и принять душ, но меня остановил Стивен. Он выехал из кабинета в гостиную, я остановилась как вкопанная и уставилась на него, пытаясь распознать выражение его лица, которое меня очень сильно насторожило и даже напугало. От неожиданности следовавший за мной Крис уткнулся в меня и, чтобы не потерять равновесие, автоматически обнял меня.
– Какая прекрасная картина, черт побери, – едко заметил Стивен. В глазах его бушевало пламя. – Пока я тут пытаюсь хоть как-то справляться со своей жизнью, вы развлекаетесь у меня под носом.
Я поежилась под прожигающим меня ледяным и жестоким взглядом его глаз и, сбросив с себя руки Кристиана, попыталась подойти к Стиву.
– Убирайся с глаз моих, шлюха. Я выбрал тебя тогда, потому что ты так и напрашивалась на это. Я знал, что за той ложной пугливостью и скромностью скрывается похотливая сучка, которая готова раздвинуть свои ноги, стоит мне лишь поманить тебя. И я оказался прав. Твоя любовь к сексу переходит все границы, – орал он. – Чего же ты не осталась дома кувыркаться с этим красавчиком Сайманом? На кой черт притащилась сюда?! Решила прямо у меня под носом соблазнить моего лучшего друга, который уже давно искал повода отомстить мне за свою ненаглядную Саманту. Так еще и сына моего прибрать к рукам решила! Он же так похож на меня на твоей обожаемой фотографии! Ну что, сравнила? Кто из нас лучше? Понравилось? Как долго ты уже имеешь мальчишку в моем собственном доме?
Я смотрела в его разъяренные глаза, и так скучала по моему Стивену. По тому самому родному и любимому человеку, который был со мной в Каннах, который прощал мне любую мою оплошность и дурашливость, который терпел мои издевательства над ним, пока у него был серьезный разговор с партнерами по телефону. Я так надеялась, что он все еще существует, он все еще там, в глубине этих черных глаз. И я верила, что когда-нибудь я снова смогу увидеть тот же блеск, ту же радость и заботу в них, но только не сейчас. Сейчас мне нужно стиснуть зубы, успокоиться, стерпеть, проглотить обиду и попытаться до него достучаться и объяснить все спокойно. Вот только я не выдержала, моя рука самопроизвольно поднялась и со всего размаха и с силой, на которую я была способна, с высоты всего моего роста опустилась ему на щеку с громким шлепком. Этот звук колокольным звоном разнесся в пустой комнате.
– Как ты, черт побери, смеешь так поступать со мной, Стивен Мейсен! Ты эгоистичный, эгоцентричный, твердолобый, непробиваемый заносчивый урод, который пытается замуроваться в своем панцире от всего мира. Мы все пляшем вокруг Вашего величества как заводные шуты, а ты и пальцем пошевелить не хочешь, чтобы помочь самому себе. Пойми, этот мир от тебя не отвернулся, мы делаем все, чтобы помочь тебе и донести это до твоего закостеневшего сознания, но ты же считаешь себя слишком великим, чтобы снизойти до нас и принять помощь от людей, которые все еще тебя любят. Я тут лишь ради тебя, и того, что между нами было когда-то. Ты уничтожил мой мир одним лишь своим существованием и появлением в моей жизни. Я не смогу больше никогда лечь в постель с кем-то другим, как бы он ни походил на тебя, потому что это не ты! Я завишу от тебя как от наркотика. Все эти люди вокруг собрались тут лишь из-за тебя, никто и не помышляет о сексе со мной. Можешь оскорблять меня, сколько хочешь, но последние твои слова касаются не только меня. Неужели ты действительно веришь, что твой лучший друг или тем более родной сын способен на такое?! Если ты не доверяешь мне, зная меня лишь год, то это не проблема. Но не смей так оскорблять людей, которые всю свою жизнь были преданы тебе, хоть ты этого ни капли не заслуживаешь и никогда не заслуживал.
Мой гнев и страх за все последние недели выплеснулся из меня. Я стояла там, сжав кулаки, мне хотелось ударить Стива еще и еще и еще раз. Стоящий рядом Кристиан потерял дар речи. Впервые за время нашего знакомства он посмотрел на меня без ненависти, скорее даже с интересом и любопытством. В этот момент он, наконец, взглянул на меня как на человека, как на личность. И эта личность его заинтересовала.
Мне снова захотелось получить машину времени, вернуться в прошлое и сделать все, чтобы мы не встретились со Стивом, отказаться от него еще тогда после дня рождения Люка. А еще лучше вообще никогда не слушать Дженну и не приезжать сюда, никогда не иметь ничего общего с этими людьми. Я готова была даже отказаться от Дженны, моей любимой и родной Дженны, лишь бы никогда в жизни не чувствовать того, что я чувствую к нему, чтобы никогда не любить этого человека так сильно, чтобы я никогда не узнала, что идеальный мужчина существует, чтобы мои мечты никто не топтал теперь, чтобы мою преданность не швыряли в грязь и не унижали меня за мою покорность и заботу. Я готова была даже вернуть время вспять и простить Дену измену и выйти за него замуж, лишь бы оказаться подальше отсюда! Он стал моим наркотиком, который уже давно причиняет больше боли, чем доставляет удовольствия, но зависимость была слишком сильна, чтобы отказаться от него самостоятельно. Я люблю тебя, Стивен Мейсен. Я ненавижу тебя, Стивен Мейсен. Ненавижу больше всего на свете!
Из моих глаз хлынули слезы, я резко развернулась, пробежала к столику у двери, схватила ключи от машины, забежала в гараж и нажала на брелок. Мерседес радостно моргнул мне фарами. Черт, не то. Но возвращаться в дом мне не хотелось, я ненавидела все, что находилось сейчас там внутри. Я забралась на водительское сидение, быстро настроила зеркала и кресло и выехала из гаража. Мне было плевать, нарушаю ли я правила дорожного движения, скоростной режим или человеческие законы. Мне нужно было сбежать отсюда, как можно скорее и как можно дальше. Мне повезло, что в машине был полный бак, так как ни документов, ни денег я с собой не взяла.
Я не знала уже, где я и сколько катаюсь, я съехала на проселочную гравийную дорогу и поехала наугад. Посадка у Мерседеса была высокая, никакие ямы и коряги не были страшны. Я уткнулась в какое-то поле. Кругом не было никого и ничего, просто огромное поле с проезженной колеей, поросшей сорняками. Я остановила машину и вышла, осмотрелась по сторонам. Солнце нещадно палило, а ветер трепал высокую траву и раздражал меня. Я забралась назад, откинула спинку сидения и попыталась расслабиться и обдумать все. И тут я поняла, что в салоне пахнет Стивеном. Вся обивка впитала его аромат, такой знакомы и дорогой мне, по которому я так скучала все эти дни. Я жадно вдыхала его, я хотела слиться и раствориться в нем. В моих воспоминаниях опять всплыли такие жаркие картины наших страстных объятий и ночей, проведенных с ним в одной постели. Я готова была многое отдать, чтобы вернуться хоть в один из этих моментов и остаться в нем навсегда. Вот он поднимает меня над мостовой после дня рождения Люка, стягивает с меня платье, вот он связывает мои руки галстуком и практически насилует меня, доставляя при этом невероятное наслаждение. Мое возбуждение росло лишь от одного запаха его парфюма и воспоминаний о нем.
Я сходила с ума, а, может, это и к лучшему? Сумасшедшие живут в своем отдельном мирке, они теряют связь с реальностью. Как же было бы хорошо вернуться в то утро, когда он просто без всяких церемоний усадил меня на столешницу на кухне и взял меня прямо там, не опасаясь, что кто-то сможет войти и увидеть нас. Я провела рукой по набухшей груди и спустилась вниз по животу, нащупав ту самую пульсирующую, ноющую точку. Перед глазами все расплывалось, лицо Стива, его тело были еще так живы в моих воспоминаниях, я лишь слегка надавила пальцами, и меня накрыло оргазмом.
Какой позор и ужас. Я завишу от него физически и морально. Я не способна сама отказаться от этого человека. Так не должно быть! Я же никогда не была такой разбитой и готовой слепо повиноваться и следовать за кем-то, я никогда не хотела быть ведомой. Он ненавидит и презирает меня, постоянно пытается меня оттолкнуть, унизить, оскорбить, причинить боль. Я повернулась на сидении на бок и свернулась калачиком. Меня сотрясали рыдания от осознания своей слабости и полного подчинения ему. Неужели, я не могу сделать так, чтобы он нуждался во мне, чтобы он хотел быть со мной, чтобы смог доверять мне? Я должна найти способ и перетянуть одеяло на себя, заставить его цепляться за меня. Вот только сложно заставить его полюбить меня, если он ненавидит саму суть своего существования и сам потерял желание жить. Мой разум метался и судорожно искал выход из сложившейся ситуации. Да, самое простое это было уйти от него и забыть, но я хотела остаться с ним, хотела доказать ему свою правоту. Хотела показать ему, что мир от него не отвернулся, что он все еще необходим, что все еще нужен мне.
Я и не заметила, как уснула.
Из глубокого сна меня вывело ужасное чувство голода, желудок сводило спазмами, он громко урчал. Небо потемнело, уже начали появляться звезды. Я завела автомобиль, часы показывали половину одиннадцатого вечера. Я пробыла тут почти весь день. Возможно, Люк уже с ума сходит, беспокоясь обо мне. Телефона я с собой, конечно, не взяла. Нужно было возвращаться назад, у меня не было выбора. Я не смогу сбежать на чужой машине без документов и денег. А вдруг и Стивен беспокоится за меня? В моей душе все еще теплилась подобная надежда.
Я подъехала к дому, выключила фары и вышла из Мерседеса. Навстречу мне кинулись Люк и Кристиан. Люк был напуган, он просто обнимал меня и благодарил Бога, что я жива и здорова. Крис тоже был явно обеспокоен, только он совершенно не знал, как себя вести. Они провели меня в дом на кухню.
– Как же ты нас напугала, Мегги, – выдохнул Люк. – Дженна летит к нам. Она очень испугалась за тебя.
– Простите меня, я обещала вам быть сильной. Обещала, что на меня можно положиться. А сама сломалась. Крис, можешь праздновать победу, я проиграла пари, – сокрушенно проговорила я. – Я больше не вижу смысла двигаться дальше, бороться за него, если я лишь делаю ему хуже. А сейчас я просто хочу поесть.
Я отвернулась и прошла к холодильнику. Руки мои двигались как в тумане, я машинально открывала шкафчики, искала приборы, ела и пила. Я не чувствовала ни вкуса, ни консистенции пищи, просто проглатывала ее как куски картона. Я так и не нашла ответа на свой вопрос, я никогда не смогу помочь Стиву снова встать на ноги.
– Завтра я соберу вещи и уеду, – почти беззвучно произнесла я.
– Мег, ты не можешь так поступить! – вскочил Кристиан. – Он слушает только тебя, ты уничтожишь все, чего мы, чего ТЫ достигла за это время. Ты же так за это боролась.
– Кристиан, я для него только обуза, ты же сам слышал его. И не ты ли говорил, что я должна уйти? И вот она я, ухожу с позором, сбегаю, поджав хвост, – я перевела пустой взгляд на друга. – Прости меня, Люк, но это не в моих силах, я слишком ничтожна и слабовольна.
