Текст книги "Режиссер моих кошмаров (СИ)"
Автор книги: Анна Дж. Маро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
Глава 14.
Волшебная сказка закончилась, и мы вернулись каждый в свою жизнь и к привычным для нас занятиям. По сути, между нами ничего толком и не поменялось, пусть мы и расставили все точки над и. Но толку было от всего этого? Мы расширили границы наших отношений, а все также жили в разных городах, часовых поясах и окружении, нам совершенно незачем было созваниваться или постоянно переписываться по имейлу или в мессенджерах. Мы прекрасно знали, что в конце мая встретимся на дне рождении Люка. Жизнь наша ни капли не изменилась, пусть мы теперь якобы и принадлежали друг другу официально.
Все так и шло своим чередом. Работа, актеры, съемки, контракты. Новая ассистентка прекрасно справлялась со своими обязанностями, не уступая Джонни, который в свою очередь очень хорошо показывал себя в новой должности. Мы продолжали постоянно пересекаться с ним по работе, он часто говорил мне, что многому у меня уже успел научиться, но и продолжает познавать мир рекламы под моим руководством.
Одиннадцатого мая меня вызвали руководители на внеочередное собрание. Наша компания запускала новую линейку внедорожников, а мне необходимо было скоординировать ее рекламную кампанию. В качестве режиссера я должна была заполучить не кого-то там, а непременно Стивена Мейсена. Я довольно и весело заулыбалась. Ничего проще и быть не могло, он сам говорил, что не против работы со мной в тандеме. Я оптимистично заверила руководство, что уже завтра начну подготовку контракта, но его согласие будет у нас еще раньше. Впервые мой начальник посмотрел на меня с недоверием. Все знали, что пробиться в его плотный график было очень тяжело, а я весело улыбалась и совершенно не придавала этому никакого значения. Видимо, они подумали, что я сошла с ума.
Я закрыла дверь переговорной, сразу же потянулась за мобильным и набрала Стива. Недоступен. Видимо, опять где-то в дороге или в другой стране. Но он же обычно проверяет телефон, он перезвонит мне, я уверена в этом. Я вернулась в свой кабинет и вызвала Джонни и ассистентку. Я вкратце описала ситуацию по новому ролику, перечислила необходимые документы и потенциальных актеров, хотя понимала, что в этот раз я вряд ли буду их выбирать сама. Стив точно возьмет все в свои руки и будет четко давать указания всем. А я лишь буду покорно повиноваться и следовать за ним. Закончила я на самой приятной для меня новости:
– С режиссером я буду вести переговоры лично, – я довольно улыбнулась. – Это будет Стивен Мейсен.
Джонни подскочил на стуле и как-то странно то ли вскрикнул, то ли простонал, то ли каркнул. Я перевела на него удивленный взгляд.
– Ты не видела новостей? – протянул он.
– Ты о чем, Джон?
– Он, вроде как умер, – таинственно прошептал парень.
– К-к-кто? – непонимающе я уставилась на своего бывшего ассистента.
– Режиссер, Стивен Мейсен. Это было сегодня в новостях, авария в столице. Он был на мотоцикле, остановился где-то, и его на скорости снес огромный джип.
– Т-ты абсолютно в этом уверен?
– Да, – кивнул он и начал без спроса копаться у меня в ноутбуке, потом развернул его экраном ко мне и включил звук.
На экране мелькали кадры видео и фото съемки с места аварии, поврежденный внедорожник и еще несколько автомобилей, куски металла, полицейские, аварийные службы, зеваки. Но то, что осталось от мотоцикла, я узнала сразу. Не могло быть никакого сомнения, это был байк Стивена, тот самый, который я так ненавидела и до смерти боялась. Нет, не может быть. Мои ноги подкосились, я почти упала, Джонни бросился ко мне и подхватил меня, помог сесть в кресло. Почему я про это ничего не знаю? Почему ни Люк, ни Дженна до сих пор ничего мне не сообщили? Хотя Джен была сейчас где-то на островах, а Люк, где Люк? Я начала лихорадочно соображать. Надо связаться с Люком.
– Нужно... Люк... Где Люк? – бессвязно говорила я, шаря руками в поисках своего мобильного телефона.
Пальцы мои дрожали, меня колотило от холода и страха. Я с огромным трудом попала на заветную строчку на экране с именем друга, поднесла телефон к уху и напряженно вслушивалась в гудки.
– Прошу тебя, возьми трубку, – молила я Люка вслух, а по щекам поползли первые слезы. Вдруг гудки прервались, и я услышала его голос, и уже по первым звукам и интонациям его голоса поняла, что все это правда:
– Мегги, мне очень жаль.
– Нет, Люк, не может быть, он не мог умереть, я не верю, – почти прокричала я другу.
– Нет, он не умер, но он в коме, и врачи не верят, что он выкарабкается.
– Но не умер же, значит, у нас есть надежда! – начала напирать я.
– Мегги, ах, Мегги, – сокрушенно выдохнул он.
– Мне плевать, что вы там думаете, он не умрет! Где он сейчас?
Я дала указания Джонни забронировать для меня ближайший рейс к нему, и больше уже не слышала и не видела ничего, мое тело было ватным и непослушным, все чувства оставили меня, будто из меня вдруг выкачали разом всю кровь, по щекам текли немые слезы. Во мне уже не осталось ни страха, ни боли, ни любви, ни надежды. Я была совершенно опустошена, разорена и сломлена. Во мне теплилась лишь одна единственная искорка жизни, и она повторяла: "Иди к нему, он ждет тебя, ты должна быть рядом с ним". А над ухом моим бесновался и хохотал огромный черный демон со зловонным дыханием и готов был уже спустить на меня своего цепного волка-оборотня, чтобы тот порвал меня в клочья. Вот только рвать уже было нечего, меня уже почти не осталось. Если он умрет, мне незачем будет жить дальше. От внезапного спазма в животе меня согнуло пополам, меня мутило и казалось, будто когтистая лапа оборотня все-таки достала меня и через спину пронзила мое тело, вырывая и пожирая мои внутренности.
Я невидящими глазами смотрела в проем двери своего кабинета.
– Я должна быть рядом с ним в больнице. Он не умер и не умрет, – бормотала я себе под нос.
Джонни послал девочку за водой и попытался меня удержать и усадить.
– Мег, ты знаешь его? Я про Мейсена?
– Джонни, я люблю его, он мой, мой, мой! – я раскачивалась взад-вперед на диване. – Мне нужно лететь к нему.
– Черт, точно, он же был на твоем дне рождении! Но я не знал, что у вас с ним роман. – Он протянул мне принесенный стакан воды. – Я отвезу тебя домой и в аэропорт. – Он перевел взгляд на ассистентку. – Ты все слышала? Забронируй самолет и отмени все встречи Мег. Сообщи начальству про аварию.
Джонни помог мне подняться и повел по коридору как слепую. Я вглядывалась в пустоту и мысленно молила Стивена подождать меня, молилась всем известным мне богам, просила не забирать его у меня. Мне уже было не важно, что происходит вокруг меня, что будет со мной и моей работой дальше, если он не выйдет из комы, моя жизнь оборвется. Даже если я и не умру физически, но душа и сердце мои уйдут вместе с ним.
И вдруг меня осенило, что нечего так себя вести и раскисать. В таком состоянии я ему ничем не смогу помочь, нужно сосредоточиться и составить план. Мне нужно быстро собрать самые необходимые вещи и не пропустить самолет, найти больницу и поговорить с врачами. В моих глазах опять появилась жизнь, будто в пустынной комнате, которую резко озаряет свет, когда кто-то дергает ручку выключателя. Я совершенно осознанно посмотрела на Джонни, а он сидел за рулем моей машины!
– Прости, Мег, знаю, как ты этого не любишь, но я сегодня на велосипеде. Я отвезу тебя домой, мы оставим там твою машину, я помогу собраться, а дальше вернусь в офис или поеду с тобой в аэропорт.
– Я сама до аэропорта доберусь. Не волнуйся за меня, я справлюсь. Прости меня и извинись, пожалуйста, перед другими за мою вспышку. Он мне, на самом деле, очень дорог.
– Я понимаю, и все поймут, Мег, никто тебя не осудит. Когда с любимыми такое происходит, это ужасно и страшно.
Я вытащила из кармана свой мобильный и открыла присланные родителями фотографии. На них мы со Стивеном такие счастливые и веселые кружились в танце, обнимались и целовались. А я еще отказывалась танцевать с ним тогда! Какими же влюбленными мы выглядели на этих фотографиях. Парочку из них я даже переслала Стивену, чтобы и он увидел нас со стороны. Я вздохнула и попыталась мысленно вернуться в тот вечер, я вновь следовала за ним, а он уверенно вел меня среди других пар и поддразнивал меня. И эти воспоминания придали мне новых сил и жизненной энергии. У меня есть то, за что я должна бороться, и я буду прорывать и прогрызать себе дорогу к моему счастью, я не позволю никому стать у меня на пути, я любого сотру в порошок, если он попытается мне помешать.
Я поняла, что мы остановились у меня в гараже, а Джонни смотрит на фотографии вместе со мной.
– Вы очень красивая пара, Мег. И так подходите друг другу, – заключил он. – Я буду молиться за вас и за ваше будущее. Чтобы у вас было будущее.
Мы вышли из машины, он крепко обнял меня и пожелал удачи, еще раз убедился, что я в состоянии сама принимать решения и вернулся на работу. Я сосредоточенно с максимально холодной головой собрала все вещи первой необходимости в чемодан, который проходил в ручную кладь. Сейчас каждая секунда была на счету, мне нельзя тратить время на багаж. Я вызвала такси, тщательно закрыла дверь своей квартиры, и умчала в аэропорт.
В самолете я все также просматривала наши фотографии уже на экране планшета. Нет, я не плакала, я верила, что это только начало, что у нас еще будут совместные фотографии, где мы будем еще счастливее и веселее. Да и слез у меня не было, меня одолевала страшная пустота, и я пыталась не позволить ей поглотить всю мою душу. Приземлились мы только в семь вечера. Я взяла такси и прямиком направилась в больницу.
В коридоре я сразу же увидела Люка. Он бросился ко мне навстречу. До чего же он, оказывается, старый. Его седые длинноватые волосы были растрепаны, вокруг глаз залегли черные тени, на лбу проступали четкие глубокие морщины, губы были плотно стиснуты. До чего же было необъятно его горе, если этот веселый моложавый привлекательный мужчина вдруг резко превратился в древнего седобородого старца. В глазах его стояли невыплаканные слезы.
– Мегги, Мегги, – простонал он.
– Не говори мне, что я не успела, – меня снова накрыло волной ужаса и леденящего душу одиночества.
Я рванулась в сторону палаты, дверь которой была закрыта, но рядом было окно, из которого в коридор лился свет. Люк схватил меня мертвой хваткой за талию, не давая ворваться внутрь. Я рвалась, брыкалась и рыдала, но Люк был неумолим. В окне я видела Стивена, он неподвижно с закрытыми глазами лежал на койке весь в трубках, аппаратах и датчиках. Вокруг него были люди: двое пожилых людей склонились друг к другу так низко, будто тяжесть и горе их совершенно сломило и раздавило, с другой стороны на коленях у кровати стоял подросток и плакал, а спиной ко мне стоял мужчина, видимо, это был старший сын Стивена, Кристиан. Медсестра что-то делала на мониторе, и я увидела, что сердце его бьется. Он не умер, он еще жив! Я обмякла в руках Люка, прижалась к нему и дала волю слезам.
– Люк, он не умрет, я ему не позволю. Он обещал, что не оставит меня. Он мне обещал!!! – бесцветный голосом бормотала я.
– Я знаю, девочка, я знаю. Но такое никто не мог предвидеть, – его голос дрожал от слез и горя. – Никто не может планировать свою смерть.
Я рванулась, скинула с себя руки Люка и повернулась к нему лицом.
– Что ты такое несешь, Люк?! Неужели вы тут все настолько не верите в Стива и его силы?! – Закричала я на него. – Он не умрет, не надо так говорить! Я хочу к нему.
– Тебя не пустят, – покачал головой Люк.
– Я хочу поговорить с врачом.
– Мег, пожалуйста, они ничего не скажут нам, только его семье.
Мимо нас проплыла высокая стройная красивая блондинка (кажется, я видела ее в какой-то рекламе, кода-то она была популярной моделью) и вошла в палату.
– Кто это? – уточнила я.
– Марта, бывшая жена Стива.
Она прошла и стала рядом с младшим сыном, положив ему руку на плечо. Она была невозмутима и спокойна, она даже слегка улыбалась медсестре, ей было совершенно наплевать на жизнь бывшего мужа. Даже не так, ей было выгодно, если он сейчас умрет, а она и сыновья получат его деньги!
– Она уже не его семья. Она не имеет права ничего решать, – вдруг заявила я спокойно и жестко.
– Но его родители и сыновья имеют. Мег, он два дня в коме. Врачи говорят, что шансов у него нет, мозг его умер, – мрачно констатировал Люк.
– То есть они хотят отключить его?! – Я посмотрела на него как на сумасшедшего.
Он опустил голову и ничего не ответил мне.
– Я пойду к нему, – я повернулась к окну, а Люк мертвой хваткой схватил меня за руку.
Блондинка что-то объясняла семье совершенно ровно и без эмоций. Читать по губам я не умела, а лицо ее не принимало никакого другого выражения, кроме равнодушия. Мать Стива теснее прижалась к отцу и заплакала, подросток подскочил, Кристиан лишь сцепил руки на груди, спина его напряглась. Нет, нельзя же так! Он же все слышит и понимает, пусть и не реагирует! Они будто прочитали мои мысли, собрались и вышли из палаты, прошли мимо нас с Люком, будто нас не существовало, будто мы с ним были призраками, ожидавшими душу Стива на выходе. А мне это было даже на руку. Не успела еще дверь захлопнуться, как я проскользнула внутрь.
Я чувствовала, что Люк следовал за мной. Медленно и с опаской я подошла к Стивену. Он лежал на спине, лицо его было расслабленно, если бы не трубки и датчики, которые окутывали его голову, выходившие из его рта, обеспечивая ему подачу кислорода, можно было бы подумать, что он спит. Но он не спал. Я взяла его руку двумя ладонями. Она была ледяная. Я попыталось согреть ее. Я наклонилась и поцеловала его лоб, прижалась щекой к его щеке и зашептала ему на ухо:
– Черт тебя побери, Стивен Мейсен, ты обещал мне, что никогда не оставишь меня. Не смей уходить! Слышишь? Ты принадлежишь мне, я приказываю тебе остаться со мной.
Конечно же, реакции на мои слова никакой не последовало. Я положила одну ладошку ему на грудь и прижала ее теснее, чтобы ощутить биение его сердца. Меня накрыло новой волной рыданий. Люк подошел и положил мне на плечо руку, я с яростью сбросила ее и сорвалась:
– Какого черта?! Я ненавижу этот проклятый мотоцикл и всегда ненавидела! Почему ты, как его лучший друг, ничего не сказал ему?! Почему позволял ему разъезжать на это чертовом Сузуки?! Меня-то он не слушал, считал трусихой! Но ты! Ты же всю жизнь провел рядом с ним, почему ты, черт тебя возьми, ничего не сделал и не сказал?!!
Я готова была броситься на Люка, ударить его, сделать его виноватым во всем, козлом отпущения. Я готова была возненавидеть его, просто, чтобы найти выход своему гневу и отчаянию. Люк был настолько опустошен и подавлен. На моих глазах этот добрейший человек превращался в несчастного старца, раздавленного под тяжестью горя и вины. Мой гнев начал угасать. Боже, Люк сейчас страдает намного сильнее, чем я. Кто я такая? Я знала Стива меньше года, а строю из себя непонятно что, а этот человек был рядом с ним всю его сознательную жизнь, он видел все взлеты и падения Стива, видел его в горе и радости. Руки мои тряслись, все тело дрожало.
– Прости меня, Люк, – простонала я. – Я не имела права так говорить. Ближе тебя у него никого нет. Прости меня, умоляю тебя, – я протянула ему руку, он подошел и обнял меня.
Так мы и стояли, рыдая в объятиях друг у друга. Одной рукой я прижималась к Люку, а другой так и сжимала холодную ладонь Стивена. Не знаю, сколько мы простояли так, но из оцепенения нас вывела Дженна. Она подбежала к нам, обняла нас и тоже заплакала. Что бы со мной было, если бы я сейчас оказалась совсем одна? Я люблю этих людей, они всегда будут в моей жизни. Они будут поддерживать меня в любых ситуациях, что бы я ни выбрала, они станут моей силой и опорой в жизни. Я сделаю все, чтобы никогда не разочаровать их.
– Простите, Вам нельзя тут находиться. Уже поздно, часы посещений закончились, – нещадно прервала нас вошедшая медсестра.
– Я останусь с ним. Я не могу уйти, – прошептала я.
– Мегги, ты ему ничем не поможешь, пойдем, родная, – потянула меня за руку Дженна.
– Прошу Вас, уходите, иначе я вызову охрану. Он Вас все равно не слышит. Придете попрощаться с ним завтра, – не унималась медсестра.
– В смысле попрощаться? – хором спросили мы.
– Семья решила его отключить от аппарата жизнеобеспечения. Вам не сказали? Прощание завтра в пятнадцать ноль-ноль. А сейчас уходите, пожалуйста.
– Нет-нет-нет! Я не позволю так просто забрать его жизнь! – я наклонилась к Стиву, поцеловала его и прошептала, – Я люблю тебя, Стивен Мейсен, дождись меня, умоляю.
Совместными усилиями Люк и Дженна вывели меня из палаты и увезли в дежурную квартиру Люка на случай задержки в столице. Я разместилась в гостевой комнате, Люк заставил меня поесть, от алкоголя я наотрез отказалась. Мне сейчас нужен совершенно холодный и четко соображающий разум. Я закрылась в комнате и забралась под одеяло. Меня знобило, мне нужно было что-то придумать. Заснуть у меня не получалось. Я долго ворочалась, пытаясь найти удобную позу, но без него это было невозможно. В итоге я встала, на часах было четыре утра. Я переоделась в джинсы, мягкие кроссовки, удобный свитер и накинула куртку. Нужно было возвращаться в больницу. Я не могла просто ждать вдали от него.
В госпитале никого не было, пустые коридоры с приглушенным светом, все спали, никто не обратил внимания на одинокую фигурку, крадущуюся в темноте. Я осторожно прошла в палату к Стивену. С нашего ухода совершенно ничего не изменилось. Он все также неподвижно лежал на спине, по трубкам медленно стекали растворы, аппарат искусственной вентиляции легких издавал мерное шипение, на кардиомониторе мерно прыгала линия, показывая, что сердце его все еще бьется. Второй монитор я видела впервые, он чем-то был похож на первый, но на нем высвечивались непонятные мне цифры и данные, и прыгал похожий на кривую кардиограммы график.
Я придвинула один из стульев ближе к кровати, села, взяла ладонь Стива в свои и прижалась к ней лбом. Я сидела так, плакала, молилась и говорила с ним вслух. Я умоляла его услышать меня, не покидать меня, открыть глаза, просила поверить в то, что я люблю его и никогда не оставлю. Не знаю, сколько времени я провела в таком положении. Но спина моя одеревенела и затекла. Мне стало очень больно. Я поднялась и легла рядом с ним, прижав голову к его плечу, как делала всегда, когда мы засыпали с ним рядом. Руку я прижала к его груди, ощущая биение его сердца под моей ладонью. Я шептала ему признания в любви, рассказывала, как я была счастлива рядом с ним, как мне было хорошо танцевать с ним, обещала, что буду танцевать с ним всегда, когда он только ни попросит, что научусь не наступать ему на ноги, буду послушной ученицей. Клялась выполнять все его пожелания и прихоти, быть рядом с ним, когда он только намекнет на это, не нарушать его планы и прочее, и прочее, и прочее. Усталость и нервы все же взяли свое, и я, видимо, заснула.
– Что, черт побери, тут происходит. Кто ты такая?!
Чья-то сильная рука дернула меня за плечо, почти вывернув сустав. Я повисла в воздухе, зажатая как в тисках в чьих-то сильных руках. Я взвыла от боли. Я не могла сразу осознать, где я и что случилось. На меня в упор с ужасной яростью смотрели глаза Стива. Я ничего не понимала, как такое может быть, за что он на меня злиться. Его руки больно сжимали мои плечи, причиняя ужасную боль, он тряс меня и ждал ответа. Я непроизвольно отклонилась назад и поняла, что это не Стивен. На меня с ненавистью воззрились такие же темные, почти черные глаза, темные брови, коротко постриженные черные волосы, практически выбритые на висках и за ушами, такой же нос, черты лица, такие же полные губы, искривленные в презрительной гримасе. Он не брился минимум неделю, в ухе поблескивала серьга, на мускулистых руках почти до самых запястий были татуировки. Он был точной копией моего Стива, такой же высокий и красивый, но только это был не он. Этот мужчина был значительно моложе.
– Кристиан? – только и смогла пробормотать я.
– Кто я, я и сам в курсе, ты кто такая? – все также злобно рычал он на меня.
– Отпусти меня, мне больно, – почти заныла я.
– Мне плевать, как тебе сейчас! Ты что творишь? Какого черта залезла к моему отцу?! Кто тебя вообще сюда впустил?!
– Пожалуйста, отпусти меня и не кричи. Ты же медик, неужели не понимаешь, что он все слышит? – я пыталась вырваться.
– Ничего он уже не слышит. Он умер! Его мозг мертв! Он не придет в себя никогда! Тебе-то, вообще, какое дело? Одна из его потаскух или фанаток?
– Кристиан, прошу тебя, умоляю, не позволяй его отключить. Он придет в себя, я знаю.
– Что ты можешь знать, пара ночей в постели моего отца еще не дают тебе право находиться тут и решать за нас! Поверь, ему было на тебя наплевать. Пошла вон!
Я повернула голову в сторону Стивена и попыталась дотянуться до его руки. По моим щекам потоком лились слезы, я всхлипывала.
– Кристиан, пожалуйста, послушай меня...
– Я сказал, убирайся отсюда! Или я вызову охрану!
Он еще больнее сжал мои плечи и с силой отшвырнул от себя в сторону двери. Я зацепилась за что-то у постели Стива и кубарем полетела через всю палату, больно ударившись о стул, кровать и упала, врезавшись в стену под окном в коридор. Мне было жутко больно, страшно и неприятно. С трудом хватаясь за стену, я поднялась на ноги. Он стоял и просто смотрел на меня, в его взгляде ненависти уже не было. Но и сочувствия в них также не появилось. Я переводила испуганный взгляд с отца на сына и обратно, я не знала, что ему еще сказать, как донести до него, но тут мой взгляд приковало к Стивену. Я не знаю, что привлекло мое внимание, но просто не могла отвести от него взгляд.
– К-к-крис-с-с-с, – прошипела я, тыча пальцем в Стива.
Я побежала через палату, увернулась от рук сына, который все также пытался меня остановить, и стала на уровне лица Стивена. Он попытался перехватить меня, дар речи меня оставил, и я лишь тыкала пальцем и не знала, как объяснить. Кристиан, наконец, послушался меня и перевел взгляд на лицо отца. Глаза того были открыты!
– Пап?
Стивен перевел непонимающий взгляд на сына, глаза его расширились, он не мог разобрать, где он и что с ним. Но он точно осознавал происходящее в данный момент.
– Я же говорила, он не может умереть, – твердо проговорила я. – Стив, я знала, что ты не нарушишь свое обещание.
Он посмотрел на меня, я приложила ладошки к его щекам, по моим щекам текли слезы, теперь все позади, он открыл глаза! Крис вызвал врача.
– Стив, ты в больнице, – прошептала я ему. – Ты попал в аварию на своем мотоцикле. Но теперь все будет хорошо, только не смей снова закрывать глаза и бросать меня одну. Не смей больше так пугать меня.
Вошел врач и начал проверять мониторы и реакцию Стивена на различные действия. Нам с Кристианом пришлось выйти в коридор, окно тоже зашторили. Я прижалась лбом к холодному стеклу, меня сотрясали рыдания, а я все повторяла и повторяла:
– Я же говорила, Боже, я же говорила...
– Ме-ег, Ме-е-еги!!! – раздались за моей спиной крики Джен и Люка. – Как же ты нас напугала, исчезла посреди ночи. Не делай так больше.
Я повернулась к ним и упала в объятия друзей.
– Он открыл глаза, он пришел в себя, – простонала я. – Он не умрет, я ему не позволю.
Люк подошел к Кристиану, я слышала, как они обсуждают всю эту ситуацию, а Люк объясняет своему крестнику, кто я и почему оказалась здесь.
– Мегги, у тебя кровь! – воскликнула Дженна. – У тебя кровь на шее!
Я удивленно посмотрела на подругу, дотронулась ладонью до ушибленного места и посмотрела на руку. Действительно, на моих пальцах поблескивала кровь. Я перевела взгляд на Джен, потом на Люка и остановила его на Кристиане. Я понимала, что его ярость была направлена не на меня, это было расстройство из-за отца, из-за сложившейся ситуации, от горя, но так поступить с девушкой. Он смотрел на меня холодно и с презрением. Теперь после объяснения Люка он перестал беситься и злиться на меня, но в его глазах горела отчаянная и осознанная ненависть, направленная лично на меня.
– Что произошло с тобой? – озабоченно поинтересовалась Дженна. – Нужно обработать рану.
Я все также, не отводя взгляд от глаз Кристиана, произнесла:
– Я ударилась, когда поняла, что Стив очнулся. Ты же знаешь, какая я неосторожная. Там ничего страшного.
Взгляд Криса не потеплел. Я врала лучшей подруге, чтобы защитить его, а его презрение ко мне только росло.
– Пойдем, найдем медсестру, – прошептала Джен и увлекла меня за собой.
Я следовала за ней, но так и не смогла оторвать глаз от насмешливого ненавидящего взгляда Кристиана Мейсена.
Когда мы вернулись к палате, под дверью собралась уже вся семья. Все ждали доктора и его вердикта. Я встала рядом с Люком и Дженной немного поодаль. Блондинка кидала на меня оценивающие взгляды, презрительно ухмылялась в мою сторону и демонстративно показывала свое пренебрежение.
– Крис успел рассказать семье про меня? – спросила я Люка.
– Я не слышал, но, думаю, да, – Люк ободряюще приобнял меня за плечи.
Через какое-то время вышел врач. Он окинул всех нас взглядом и произнес:
– Он в полном сознании и понимает, что происходит, отвечает на вопросы связно.
Далее он отказался говорить с кем-то, кроме семьи и родных Стивена. Он увлек их всех за собой куда-то далее по коридору. Вот что значило быть в статусе девушки, неофициального партнера, даже бывшая жена имела на него больше прав, чем я. Но я совершенно не растерялась. Я просто набралась смелости и вошла в палату. Медсестра уже убрала все лишнее и вышла. Я посмотрела на Стива, теперь проводов было меньше, один монитор увезли, трубку из горла достали и убрали вместе с аппаратом искусственного дыхания. Я почти беззвучно подошла к нему, я не знала, спит ли он. Я наклонилась и поцеловала его сухие губы, он открыл глаза и слегка повернул голову. Я прижала ладонь к его щеке, а второй взяла его ладонь, он не пошевелил и пальцем.
– Ты так меня напугал, – прошептала я.
– Зачем ты здесь, Мег? – его голос был очень грубым и хриплым из-за еще недавно раздражавшей горло трубки.
– Я люблю тебя, Стивен Мейсен, помнишь?
– Уходи, я не хочу, чтобы ты была тут.
– Не смей так говорить, – умоляла я его. – Я останусь с тобой, что бы ни произошло! Я не оставлю тебя, и ты обещал, что не бросишь меня.
– Прошу тебя, я не хочу, чтобы ты меня таким видела. Мне не нужна твоя жалость.
Я отстранилась от него и посмотрела в его глаза. Выражение их так напомнило мне холодный и презрительный взгляд его сына, которым он еще полчаса назад смотрел на меня.
– При чем тут жалость? Я люблю тебя и хочу быть с тобой, ты мне нужен.
Он поднял руку и оттолкнул меня назад.
– Убирайся, оставь меня, не прикасайся ко мне.
– Стив, прошу тебя... – но договорить мне не дали.
Вошел врач и выпроводил меня, сказав, что их ждут дальнейшие обследования, а мне тут не место. Я обреченно поплелась к Люку и Дженне. Я попробую поговорить с ним позже, а сейчас ему нужно пройти обследования и отдохнуть. Он просто еще не осознает всего.
Обследования и тесты закончились только к вечеру. Я постаралась незаметно подкрасться к его семье, чтобы услышать, что им объясняют. Я вжалась в стену, чтобы меня ни дай Бог никто не заметил и не заставил уйти. Тесты показали однозначные результаты, повреждение позвоночника в поясничном отделе было слишком серьезным. Стивен останется парализованным ниже пояса навсегда. Шансов на восстановление функций ног практически нет. Конечно, ему нужно будет проходить терапию и реабилитацию, но ходить снова он уже никогда не будет. Меня будто молнией пригвоздило к стене. Я не могла пошевелиться. Ноги, руки не слушались меня. Я просто стояла там, будто превратившись в мраморную статую, а внутри я была совершенно полой, и в этой пустоте эхом раздавались слава врача: "Он больше никогда не сможет ходить".
Все разошлись, а я так и осталась стоять у стены, будто меня к ней приклеили. Врач так спокойно выдал семье страшный приговор. Он безжалостный человек. А Стивену он это уже сказал? Если да, то неудивительно, что тот был в такой ярости. Какой кошмар, что же теперь будет с нами? Я была совершенно одна в пустом коридоре, вдруг я начала задыхаться, ноги мои подкосились, и я съехала вдоль стены на пол между скамейками. Меня охватила паника, мне не хватало воздуха, я пыталась вдохнуть, но забыла, как это делается. Я свернулась калачиком, обхватив свои коленки руками. Мне нужно взять себя в руки, мне нужно успокоиться, мне нужно осмыслить все и обдумать. Мне так страшно, так хочется, чтобы кто-то обнял меня и пообещал, что все будет хорошо. Вот только в таком состоянии проку от меня не будет, я ему не помогу, а лишь усложню его жизнь. Он больше никогда не сможет ходить, он останется таким навсегда, прикованным к инвалидному креслу. Готова ли я посвятить свою жизнь этому мужчине? Смогу ли я дать ему свою поддержку, отдать ему свою жизнь? Хватит ли у меня сил стать опорой такому человеку, как Стивен Мейсен? Одной лишь моей любви недостаточно. Любовь проходит, нужно что-то большее. Нужна невероятная сила, даже мощь духа, чтобы бороться за него, чтобы поверить в свои силы и заставить его поверить в себя. Это уже не просто взять и соблазнить мужчину, речь идет о том, чтобы спасти и изменить его жизнь.
"Numb" LP
Не знаю, сколько я пробыла в таком положении, сколько времени прошло, я совершенно потерялась в пространстве и течении жизни, путешествуя по своей памяти, ища ту самую силу в себе, тот самый стержень, тот самый знак, который покажет мне, чего я стою на самом деле, и готова ли я на все ради любимого мужчины. Люк и Дженна испуганные нашли меня лежащей на полу, свернувшейся комочком, без единого звука и признака жизни.
– Мег! Мег, – закричала Дженна в истерике. – Мегги, ты же не умерла, скажи хоть что-то!!!!!
Я приподняла голову и посмотрела на нее совершенно сухими и спокойными глазами.
– Слава Богу, я испугалась, что ты... – она замолчала и крепко прижала меня к себе.
– Что случилось? Сколько времени? – спросила я у друзей.
Оказалось, что я пролежала так почти полтора часа, и никто из пациентов, посетителей и даже персонала больницы не заметил меня вот так без чувств на полу. А если бы я и правда умерла, когда бы меня нашли? Люк и Джен спрашивали обо мне, искали меня, но никто не мог им ничего вразумительного рассказать о моем местоположении.
– Врач разрешил заходить в палату только по одному, иначе Стивен переутомиться, – проговорил Люк, – но тот всех выгоняет и не хочет никого видеть. Он в ярости и отчаянии. Не знаю, что с ним будет, и как ему дальше жить.
– Я останусь с ним, – спокойно и уверенно сказала я. – Я буду с ним, я помогу ему пережить это все и принять случившееся. Я помогу ему снова встать на ноги.
