сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 41 страниц)
"Глава этого семейства, старушка Александра Ивановна Давыдова, представляет одно их тех редких проявлений человеческого совершенства, которые с лихвою вознаграждает за многие разочарования, которые приходится испытывать в столкновении с людьми. Я питаю глубокую привязанность и уважение к этой почтенной личности".
Александра Ивановна умерла в возрасте 93 лет в 1895 году. А с акварели Н. Бестужева, сделанной в Петровском заводе, на нас смотрит еще очень молодая женщина. Грустная и нежная.
6. Француженки в Сибири
Те, кто смотрел фильм В. Мотыля "Звезда пленительного счастья", помнят трогательную и романтичную историю любви блестящего кавалергарда и французской модистки. Эта история вдохновила и Александра Дюма, и композитора Юрия Шапорина. Его опера "Декабристы" первоначально называлась "Полина Гебль".
Мадемуазель Поль Гебль принадлежала к старинному дворянскому роду, который французская революция лишила всех привилегий. Честолюбивая аристократка вынуждена была в 17 лет пойти работать, но ей вскоре стало тесно в рамках торгового дома Моно. Она хочет иметь свое дело и справедливо считает, что ей это по силам, ибо боязнь трудностей - удел слабых. Она покидает Париж и отправляется в Россию. Ей 23 года. Она обворожительно хороша, ее умная головка полна идей. На дворе 1824 год.
Дела Поль начинают налаживаться, а тут судьба подарила ей встречу с красавцем кавалергардом - Иваном Александровичем Анненковым. Он знатен, богат. Он пылко влюблен. Правда, его родственники никогда не согласятся на их брак. Для них Поль всего лишь модистка, но она не торопит события. Тем более что вскоре жизнь рассудила по-своему.
Декабрь 1825-го... Сенатская площадь... В апреле 1826 года, находясь в Петропавловской крепости, Анненков узнает о рождении дочери. Кавалергард не был сильным человеком. Его психика не выдержала испытания: он был готов к самоубийству. Поль помогла выстоять. Смелая, решительная, она добилась разрешения последовать за любимым в Сибирь. Она добилась аудиенции у императора, прося "как милости разрешения разделить ссылку ее гражданского супруга": "Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное мое желание". Николай I дал свое высочайшее соизволение. В апреле 1828 года в Чите состоялось венчание. Вспоминает Н. В. Басаргин: "Это была любопытная и, может быть, единственная свадьба в мире. На время венчания с Анненкова сняли железа и сейчас же по окончании обряда опять надели и увели обратно в тюрьму".
Поль Гебль, или Полина Егоровна Анненкова, отказалась от своей родины, свободы и всю себя отдала семье, мужу, даря ему утешение и редкие мгновения счастья в неволе. Иван Александрович имел характер деспотичный, болезненно-нерешительный. Трудно приходилось живой, веселой Полине смягчать его тяжелый нрав. Она сама готовила, не доверяя кухарке, ухаживала за огородом. Полина очень любила петь, часто исполняла русские романсы. Ласковая, заботливая, она была любима всеми. А при этом дети. Из 18 детей в живых остались только шесть. Можно только удивляться, как выдержала все это изящная француженка.
Но Полина была не одинока. 16 сентября 1832 года декабристы отпраздновали свадьбу Камиллы Ле-Дантю и Василия Ивашева. Одоевский написал по этому случаю торжественную оду "На приезд в Сибирь к жениху".
Камилла была дочерью гувернантки в доме богатого помещика и генерала Ивашева. Случилась беда - сын стал государственным преступником, лишенным и политических, и имущественных прав. И по русской поговорке "не было бы счастья, да несчастье помогло" - близкие не возражали против женитьбы сына на дочери гувернантки.
"Это было прелестное создание во всех отношениях",- вспоминала Мария Волконская. А ситуация была совершенно необычна: Ивашев только в Сибири узнал о любви Камиллы, о ее готовности разделить с ним его "отчаянное положение". Он весьма смутно помнил ее черты.
Приезду Камиллы предшествовала длительная переписка, а в роли свахи выступила его любимая сестра: "Простота и любезность столько непринужденны, столь естественны, что нельзя не предугадать, нельзя не ручаться за счастье, которое тебе предназначается". И она не ошиблась - брак был счастливым. Спустя год после свадьбы Камилла признается матери: "Год нашего союза, матушка, прошел как один счастливый день".
Увы, идиллии не получилось. Камилла была прекрасной женой, матерью. Всегда ровная, спокойная, веселая. Играла на фортепиано, любила петь. Особенно дуэтом с Марией Волконской. Они подружились еще по письмам, а приехав в Сибирь, Камилла первое время жила в доме Волконской. В ее честь была названа и первая девочка.
Да идиллии и не могло быть - Камилла умерла преждевременными родами. Старшей дочери, Марии, было всего 5 лет. Овдовевший Ивашев был безутешен: "Нет у меня больше моей подруги, бывшей утешением моих родителей в самые тяжелый времена, давшей мне восемь лет счастья преданности, любви, и какой любви..." Через год Ивашев умер. От тоски. Заботу о детях (их было трое) взяли на себя Басаргин и Пущин, а в 1841 году их увезла мать Камиллы, которая жила в Туринске с 1838 года.
Вы помните слова Сашеньки Давыдовой: "Это поэты из нас сделали героинь, а мы просто поехали за нашими мужьями..." Можно и так сказать, но я позволю себе сказать следом за А. А. Бестужевым, что когда я думаю об этих женщинах, "я проникаюсь чистым и умиротворяющим душу восторгом. Это освежает мой дух и примиряет с человеческим родом, подчас таким надменным и низким".
7. "Декабристка" из солнечной Бразилии
(Анита Гарибальди)
Портрет Аниты Гарибальди не передает всей прелести этой романтичной и чувственной красавицы. Разве что плотно сжатые губы говорят о натуре деятельной и мужественной.
Анна Рибейра да Сильва (Анита) была бразильянкой, яркой, смуглой, чернобровой. На ее продолговатом лице мерцали черные глаза, а ее тонкий стан был гибким, движения порывисты. И неудивительно, ведь бразильская кровь - это причудливый коктейль индейской и португальской крови, которая играла и бурлила в жилах девушки. В детстве она часто сопровождала отца на охоте и рыбной ловле, всегда скакала бок о бок с ним на коне, ловкая и отважная.
Анита работала в саду, когда ее увидел Гарибальди. Судьба занесла этого бунтаря из далекой Италии в райский уголок не случайно. Приговоренный на родине к смертной казни за участие в освободительном движении, он бежал и, очутившись в Южной Америке, стал сражаться за свободу народа Риу-Гранди, государства сейчас не существующего. Он принимал участие и в борьбе уругвайского народа. Повышенное чувство справедливости заставляло его включиться в эту борьбу.
Молодой, светловолосый бородач, красивый, сильный, он переживал в этот момент трудный период жизни. Несмотря на успехи республиканцев, Гарибальди психологически был подавлен, чувствовал себя одиноким: погибли его близкие товарищи, возвращение на родину невозможно. И он холост. Почему не женился? Гарибальди отвечает на этот вопрос в своих воспоминаниях: "Иметь жену, детей - это казалось мне совершенно неуместным для человека, который посвятил свою жизнь борьбе за осуществление своих идей..."
Но в то же время Джузеппе чувствует необходимость иметь подругу: "Именно подруга, так как я всегда считал, что женщина - это совершеннейшее из существ". И Гарибальди рассказывает, как он встретил это любящее сердце.
"Обуреваемый печальными мыслями, я с кормы "Итапарики" глядел на берег. Невдалеке высился холм Морро делла Барра. Я увидел у его подножия нескольких женщин, занятых работой по хозяйству. Особенно понравилась мне одна из них, молодая. Я велел причалить к берегу и, высадившись, направился к дому, где жила эта женщина. У дверей дома я увидел человека, который пригласил меня войти и выпить чашку кофе. Войдя, я увидел ту, которая мне так понравилась. Это была Анита (впоследствии мать моих детей). Несколько мгновений мы стояли неподвижно, молча вглядываясь друг в друга. Затем я поклонился и сказал (я плохо говорил по-португальски и произносил слова с итальянским акцентом): "Ты будешь моей!" Я завязал узел, который могла разорвать одна только смерть".
И не дело нам комментировать эти слова...
Страстная и решительная Анита без колебаний оставила отца, родной дом, привычный уклад жизни и пошла за своей судьбой, подчинив ей все свои чувства. Уже в первом морском сражении она доказала, что помощница своему любимому. Испытания ее верности были подчас невыносимо трудными. Однажды Гарибальди поручил Аните организовать доставку боеприпасов. Выполнив поручение, Анита возвращалась с бойцами к месту боя. Но тут маленький отряд был окружен. Анита сражалась героически, пока конь ее не пал. Конвоиры доставили женщину командиру. Чтобы сломить ее волю, ей сказали, что Гарибальди убит. Анита попросила разыскать труп мужа. Ей разрешили - о, эти благородные времена! Не обнаружив тело, она обрадовалась - жив! И Анита бежала. Восемь дней пути по сельве... И наконец она в объятиях Гарибальди... А ведь Анита беременна.
Любовь к Жозе изменила эту женщину. Она научилась владеть мушкетом, стала делать перевязки и лечить раны. Она ставила паруса и переносила в походах множество лишений, тяжких даже для бывалых бойцов.
Джузеппе Гарибальди очень тосковал по Италии. Для начала он отправил в Ниццу, где жила его мать, Аниту с детьми. В 1847 году Анита приехала в семью мужа. Она очутилась в чужой стране, в чужом городе, среди незнакомых людей, которые, правда, встретили ее с любовью, особенно мать Джузеппе. Она помогала невестке освоиться, выучить язык.
Гарибальди приехал 21 июня 1846 года. "Незабвенная минута, когда я смог прижать к своей груди Аниту и детей!"
Но радость воина коротка. Гарибальди уезжает из Ниццы, он полностью включился в освободительное движение. Письма его ласковы, полны любви. Но разве он не знал свою Аниту?! Конечно, она приехала к нему, пробираясь через занятую врагом территорию, рискуя попасть в плен. Гарибальди вспоминает: "Вдруг я услышал в коридоре быстрые шаги. Дверь открылась, и я увидел Аниту... Я прижал ее к своему сердцу. В эту минуту мне казалось, что все наши желания сбудутся!.."
Больше они не расставались.
Развязка этой героической истории печальна. Затянувшаяся партизанская борьба, тяжелая болезнь Аниты: злокачественная лихорадка... Все увещевания Гарибальди покинуть лагерь (Анита вновь беременна) не возымели успеха.
Анита умерла на руках Гарибальди 4 августа 1849 года. "...Мы положили ее на постель, мне почудилось в ее лице выражение смерти. Я пощупал пульс сердце больше не билось!.. Это была мать моих детей, которую я так любил!.. Горько оплакивал я потерю Аниты - неразлучного товарища во всех приключениях моей жизни!"
Признаться, со школьных лет во мне жило убеждение, что подвиг "декабристок" по силам только русской женщине. Я рада, что бразильянка Анита меня посрамила.
Итальянцы чтят память о ней. В Риме стоит памятник Гарибальди, освободителю Италии. Рядом с ним - Анита.
8. Приказано быть счастливым
(Князь Петр Багратион)
Император Павел I очень любил устраивать счастье своих подданных. Поэтому когда ему доложили о любовных терзаниях князя Петра Багратиона, то долго он не раздумывал. Он приказал Петру Ивановичу задержаться во дворце после дежурства, а графине Скавронской - нарядить дочь Екатерину Павловну в белое платье и привезти в Гатчину.
Венчание состоялось 2 сентября 1800 года в церкви Гатчинского дворца. При этом присутствовали Павел I и императрица Мария Федоровна. Как говорится, молодым приказано быть счастливыми.
О том, какое изумление вызвал сей брак в обществе, говорят слова генерала Ланжерона. Их приводит в своей книге Л. Третьякова: "Когда Багратион приобрел известную славу в армии, он женился на маленькой племяннице кн. Потемкина... Это богатая и блестящая партия не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он черен; она была красива, как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она недолго удовлетворялась таким мужем..." Увы, генерал был прав.
Князь Петр Иванович Багратион, полководец русской армии, герой войны 1805 года, родился в Кизляре в 1765 году. Он происходил из древнего рода грузинских царей Багратиони. Его дед, царевич Александр, приехал в Россию в 1757 году. Могила отца счастливо сохранилась на остатках уничтоженного кладбища при церкви Всех Святых на Соколе. Сохранился и крест, поставленный самим Петром Ивановичем. С могилой же князя Багратиона на Бородинском поле благодарные потомки обошлись безжалостно.
Графиня Екатерина Павловна Скавронская происхождение имела более скромное: Скавронские получили титул от императора Петра I, ибо приходились родственниками императрицы Екатерины I. Отсутствие древней родословной возмещалось поистине царским богатством. Графиня выросла при дворе, блистала удивительной красотой, унаследованной от матери. Эта красота была всепобеждающей. Так казалось обольстительной Екатерине Павловне, которую за любовь к рискованным декольте называли "обнаженный ангел". Однако первый любовный опыт графини был печален. Любимый ею граф Павел Пален предпочел младшую Скавронскую, Марию. Позднее от этого брака родится уже известная нашему читателю графиня Юлия Самойлова.
Так что насильственное превращение графини Екатерины Скавронской в княгиню Багратион в какой-то момент показалось (возможно!) Екатерине Павловне удачным выходом из щекотливого положения. Ведь партия-то блестящая - знаменитый полководец.
Но это только в первый момент. Прошел медовый месяц, и начался ад совместной жизни. Справедливо сказать, что ад начался для гордого Багратиона, ибо совместной жизни не было. Балы и модные курорты заменяли княгине семейную жизнь. О муже она вспоминала, только когда требовала денег, а их нужно было очень много, поскольку ее туалеты, выезд, особняки дорого стоили. Это приводило в ужас ее мать, графиню Скавронскую-Литта, но не Багратиона. На все возмущения тещи он отвечал: "Однако она моя жена, и я ее люблю, конечно". Можно только догадываться, какую боль испытывало его благородное сердце, но он "женился с теми намерениями, что честный человек..." - и не терпел никакого недоброжелательства в отношении своей жены. В 1808 году русское правительство наградило жен генералов, отличившихся в войне. "Генерал-лейтенантшу" княгиню Багратион обошли, что неслыханно оскорбило Петра Ивановича, он даже думал подать в отставку: "Ее надо наградить, ибо она жена моя..."
Княгиня Екатерина Павловна вряд ли переживала об этом. "Блуждающая княгиня" уже давно обосновалась в Европе: последний раз в обществе мужа ее видели в 1805 году в Москве на обедах, которые устраивало купечество в честь ее знаменитого мужа. Прочитайте "Войну и мир" Л. Н. Толстого.
Княгиня Багратион вначале жила в Париже, а потом остановилась в Вене. Тому были особые причины. Ее дом открыт для самых знаменитых людей Европы. "Ее дом был приятен,- вспоминает современник,- все к ней ездят. На это одних денег не довольно, надобно уменье, любезность, ловкость". Всем этим обладала удивительная женщина, которая в 30 лет была похожа на юную девушку. Мудрый Гёте писал о ней: "При своей красоте и привлекательности она не могла не собрать вокруг себя замечательного общества. Чудный цвет лица, алебастровая кожа, золотистые волосы, таинственное выражение глаз..."
Злые языки говорили о ее многочисленных романах, любовных связях, что и неудивительно при ее красоте и независимости. Особенные разговоры вызывал роман княгини Багратион с канцлером Австрии князем Клеменсом Меттернихом, тем более что от связи родилась дочь Клементина. Мы не знаем, что пережил гордый Багратион. Все поползновения он пресекал моментально: "Какая кому нужда входить в домашние мои дела?.. Кто бы ни была, она моя жена. И кровь моя всегда вступится за нее..." Элеонора Метттерних, жена канцлера, была безупречна: "Я просто не могу себе представить, как смогла бы устоять против него какая-либо из женщин".
Княгиня Екатерина Павловна не была ни одной из... Она представляла для Меттерниха особый интерес: ее удивительная осведомленность во многих политических вопросах, ибо не было тайн, которые бы не были известны "обнаженному ангелу". Но несправедливо представлять княгиню наивной овечкой. Она выглядела юной девой, но ум ее был трезв и ловок. Она сама использовала канцлера в своих интересах. Скажем так, они были полезны друг другу. Некоторые историки даже утверждают, документально подтверждая, что именно эта голубоглазая красавица убедила Меттерниха вступить в антинаполеоновскую коалицию. Историк П. Рахшмир приводит ее слова из письма к любовнику, настаивающие занять более решительную позицию: "Я уверена, что политика определяется теперь только пушками".
