Текст книги "Нф-100: Битва за мир (СИ)"

Автор книги: Анна Бессонная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Глава 6

Мэннинг тараторил. Мэннинг жестикулировал, повышал голос, чертил руками схемы в воздухе, порывался передать что-то на импланты, забывая, что те отключены или слушатели вообще консерваторы. Мэннинг говорил, а Финли, Зерф, экипаж «Джетта-101» и пара прибившихся к группе любопытствующих скептически слушали.

– Сопротивление никуда не пропало, оно просто ушло в подполье. Мы изначально работали не в помещениях "Ареса-М", там нас кто угодно мог бы найти. Ничего не потеряно, внешний сигнал прекратился, поэтому и блокировать больше нечего, но я теперь разрабатываю свои методы внедрения в импланты. Мы догадались, на каком принципе основывался тот внешний сигнал, и... чтобы вам было понятно... теперь пользуемся тем же способом, только внедряем другие идеи и менее заметно, не так нагло...

– Так, – вдруг сказал Рэй. – Что за "внедрение в импланты"? О чём, чёрт побери, здесь вообще речь?

Жидкая щетина Мэннинга встопорщилась, когда мягкая, но неуловимо хищная улыбка осветила его пухлое лицо.

– А-а-а, у нас тут трансгуманоиды? – протянул он. – Отключите импланты на минуточку, а потом ответьте на пару вопросов. Быстро поймёте, что к чему...

– Отключили, – живо сказала Макси. В отличие от остальных трансгумов из экипажа, её лицо выражало только жгучий интерес. Любопытная попалась...

– Хорошо. А теперь скажите, как по-вашему, страна должна обладать оружием или нет? – с инквизиторской улыбкой спросил Мэннинг.

– Что за идиотский вопрос? А что это за страна без оружия... чёрт возьми... – осёкся Алгеас. На его угловатом лице проступило безграничное изумление.

– Ну, дошло? Это и был результат вмешательства, – самодовольно сказал Мэннинг. – Ты наверняка и в бунтах участвовал, и оружие крушил...

– Я же был уверен, что будущее за разоружением! – Рэй не сдержал ругани. – Ну да, как же, отказаться от всего, чтобы лет через сто кто-то построил на дальних границах сомнительные блокпосты. Нас же сожрут за это время! Допустим, Мерхия гарант, но тот же Король Сорока Планет плевать хотел на все договорённости... или они и до него доберутся, те, кто это затеял? Там тоже импланты в чести, среди этих лилипутов...

Он замолчал, ошарашенно качая головой. Остальные трансгуманоиды не проронили ни слова. Видно, каждый попробовал задать себе тот же вопрос и каждый получил идентичные ответы. Максин растерянно моргала, и её полные губы уже растягивались в удивлённо-весёлой улыбке человека, которому только что показали забавный фокус. Летнейс угрюмо молчал, склонив голову и занавесив лицо растрёпанными длинными волосами. Только Таласса в конце концов попыталась спорить:

– Но компьютеры же защищены! Этого просто не может быть! Может, массовый гипноз... хотя да, компьютеры...

– А мерхианцы нашли способ взламывать защиту, – сказал Финли.

– С чего ты взял, что это были мерхианцы? – мрачно поинтересовалась Тал.

– А чей это был проект – базы-блокпосты на окраинах сообщества Андромеды? И кроме того, с той технологией, которой они уничтожили здание "Ареса-М" и еще тучу народу, я уже сталкивался не так давно.

Финли чуть сощурился по привычке, просыпавшейся обычно в минуты раздумий, ещё раз скользнул взглядом по растерянному и деморализованному экипажу и решил, что без имплантов с ними вполне можно иметь дело. Ещё неделя – и будут адекватны.

– С какой ещё технологией? Они же взорвались из-за того, что сопротивление применило оружие массового поражения... – начала Макси и замолчала.

– Это было мерхианское оружие. С добрым утром, солнышко. Добро пожаловать в мир трезвомыслящих...

– Не издевайся, Финли, – буркнула Максин, но беззлобно.

– Удалю имплант к чертям собачьим, – резюмировал Алгеас.

– И правильно сделаешь, – сказал Фин. – Поверь, вполне реально обходиться одним коммуникатором.

– Я, конечно, не верю, что с коммуникатором кто-то на что-то способен, компьютер – это не коммуникатор, – передёрнула плечами Таласса, – но когда нас оправдают, я потребую у производителя возместить ущерб.

В кругу собравшихся грянул хохот. Смеялись все, даже Мэннинг, даже всегда лирически настроенная Аллония. Тал обиженно нахохлилась и уставилась в пол. Смех потихоньку утих.

– Серьёзно, жалобу подать нужно. Конечно, когда всё закончится. Производители тоже заинтересованы в безопасности своей продукции, – сказал Летнейс, и Тал взглянула на него с благодарностью.

– Если только они вас послушают, потому что они сами зомбированы через свою же продукцию, – буркнул Финли. – Мэннинг, и в чём заключается ваше сопротивление теперь?

– А теперь моя задача – тормозить разоружение всеми возможными способами и дестабилизировать отношения Земли и Мерхии. Ещё хотелось бы максимально ослабить Мерхию. Но империя в последнее время и так ослаблена. Наша задача – просто их подтолкнуть, наносить точечные удары по самому больному...

– А именно? – с раздражением оборвал эти излияния Финли. Общие фразы надоели ему ещё до того, как Мэннинг раскрыл рот. – Что конкретно вы делаете?

– Мы используем ту же технологию для вмешательства в работу имплантов. И программируем их на дестабилизирующие действия. Например, удары по мерхианским военным производствам...

– Что?! – Финли вскочил и, кажется, даже попытался кинуться на Мэннинга. Каких-то пару мгновений он не контролировал свои действия и только спустя секунду или две осознал, что Аллония с неожиданной силой сжимает его руку. – То есть это из-за вас мы все оказались вне закона?

Он перевёл дыхание и сел на место. Сжал руками виски, сам не понимая, что это на него нашло. С Фином редко случались приступы неконтролируемой злости.

– А вы здесь при чём? – с искренним недоумением поинтересовался экс-глава "Арес-М".

– Как наносились эти ваши точечные удары? Не делайте вид, что не знаете, Мэннинг, – проговорил Финли сквозь зубы. – Вы, наверное, вмешивались в настройки имплантов шефов разоружения? Глав военных округов? Демпси там, кто ещё есть? А те просто спускали задание сверху, и исполнителями были те же рабочие, что и всегда. Доставка взрывчатки в эти самые военные объекты, соучастие...

– Подождите. Я организовал замену охраны с мерхианской на свою, запрограммированную должным образом. А все остальные работы по сносу должны были производить роботы...

– Ну так роботы перед вами, – мрачно сообщил Фин. – А теперь я требую, чтобы вы заставили власти снять с нас обвинения. Вы всё устроили – вам и отвечать.

Он положил руку на пистолет на бедре. Мэннинг проигнорировал этот жест. Любого, кто решился бы устроить во Втором секторе-общине Ктамака расправу без согласования с Зерфом, ждала быстрая и неотвратимая смерть. Законы здесь были неписаными, но от этого не менее суровыми.

– Я бы попробовал. Но вас разыскивают не только земляне, но и мерхианцы. А на мерхианцев я повлиять не могу, – кротко сказал Мэннинг. – Теперь мы будем действовать осторожнее и позаботимся, чтобы никого больше это не задело...

– Может, хватит изображать непроходимого идиота? – рявкнул Фин, снова выходя из себя. Зерф одобрительно хмыкнул: вся эта беседа его откровенно забавляла. – А то вы не жили всю жизнь на Земле и не знали, как выполняются распоряжения Демпси. Мэннинг, вы видите, что ваше "сопротивление" оборачивается ещё большим вредительством?

Улыбка пропала с по-детски наивной физиономии главного сопротивленца. На миг Фину показалось, что и это лицо сейчас сползёт с черепа, как силиконовая маска, обнажая звериный оскал.

– Хорошо. Хватит так хватит. Да, Кайо, мне выгодна война, выгодна дестабилизация и выгоден хаос. Скажу даже больше: мне нужно, чтобы началась война, и именно поэтому я не собираюсь выводить из-под удара ни вас, ни кого бы то ни было из Атлантического Союза. Чем больше поводов для войны, тем больше вероятность, что Мерхия поддастся на провокации. Мощности "Ареса-М" уничтожены, но моих активов за пределами АС хватит, чтобы создать новые. А если начнётся война, всё окупится в ближайшее время. Как только до этих идиотов дойдёт, что на самом деле значит жизнь без оружия. "Арес-М" был крупнейшей оружейной корпорацией Атлантического Союза, восемьдесят процентов госзаказа на вооружения были нашими. И я верну корпорацию, даже если для этого придётся стравить Мерхию и то место, которое я когда-то считал своим домом.

В воцарившемся молчании вдруг стало слышно, как где-то в центре зала ругаются зарайцы. Звуки их квакающего языка разнеслись по всему помещению.

– Стало быть, мы опять марионетки, – без выражения сказал Финли.

– Именно так. Марионетки. И ими останетесь, – подтвердил Мэннинг. Среди экипажа пробежал возмущённый шепоток, Аллония презрительно усмехнулась, а Зерф насторожился, точно предчувствовал драку. Но Финли больше не собирался терять над собой контроль.

– Отказ наручников – тоже ваша работа?

– Наша. Не планирую пока возвращать их в строй. Верну позже. Как только влияния "Ареса-М" окажется достаточно, чтобы контролировать государственную политику... если к тому времени останется что контролировать.

– И будет контролировать, сволочь! – хохотнул Зерф.

Снова повисла пауза. Фин думал, опять щурясь на Мэннинга. Мэннинг жёстко усмехался, и на его добром мягком лице эта усмешка выглядела неудачной видеообработкой.

– Ктамак ещё дальше от Земли, чем Мерхия. Почему именно здесь? – наконец поинтересовался он.

– Потому что, – не сразу проговорил Мэннинг, – это единственное место, где мы смогли скрыться. Я и трое программистов. На всех остальных планетах и в колониях нас моментально узнает любое устройство.

Финли медленно кивнул. Он узнал всё, что хотел.

– Удачи, – сказал он, поднимаясь. – Зерф, ты говорил, у тебя есть хакеры.

– Это завтра, – Зерф тоже встал. – Один сейчас в Ктаворе, я его вызвал. Второй шляется где-то на Тергаре, его выдерну, если Аюрс ничего не сделает. Ладно, если вы передумали друг друга убивать, я пойду.

– Не стал бы я никого убивать, – буркнул Финли.

– Мне плевать, кого ты там можешь прикончить под горячую руку, но очень не хотелось бы тебя казнить, когда до этого дойдёт, – буднично сообщил Зерф и направился к одному из выходов, возвышаясь над разношёрстной толпой. Экипаж "Джетта-101" остался наедине с Мэннингом.

По залу прошёл потрёпанный однорукий мерхианец, гася часть осветительных приборов. Жёлтые глаза его почти неотрывно смотрели в пол. На Мерхии отрубанием руки каралась государственная измена, и наказание было очень длительным и болезненным. Фину вдруг стало интересно, что такого натворил этот несчастный.

Публика, увидев, что половина ламп погасла, засобиралась, и Кайо встряхнулся. Мэннинг опять сидел, уставившись в компьютер, но Алгеас уже начал о чём-то спрашивать бывшего главу "Ареса-М". Бедлам, лучше бы Аллония их всех просто отключила на время.

– Пойдём. После выключения света здесь не принято задерживаться.

– Да? – отвлёкся Мэннинг. – А я задерживаюсь.

– Значит, все уже знают, что вы чужак, которому не следует доверять... На корабль. Всё, что можно, мы уже выяснили.

***

– Кайо, ты всё-таки придурок, – процедил Алгеас, стоил экипажу выйти из зала и попасть в тёмный коридор. – Ты хоть понимаешь, что можно было договориться с Мэннингом? Он мог бы в два счёта устроить нам деактивацию наручников. И всё! И свобода у нас в кармане!

– Действительно... – пробормотал Финли, отталкивая ногой с дороги камни и какие-то железки. – Только в кармане окажемся мы. У него. Ты слышал, что он сказал? "Марионетки и ими останетесь". Не стал бы он нам помогать просто так. Сначала стребовал бы сотню услуг на своих условиях. Но когда-нибудь, и очень скоро, ему понадобится помощь, и тогда он обратится к нам уже на наших.

Некоторое время тишину прерывало только глухое шарканье ног и злобное шипение Талассы. Она упрямо отказывалась носить другую обувь, а на каблуках здесь было невозможно идти.

– А если не понадобится? Кайо, тебе гордость настолько застила глаза? – встрял Летнейс.

– Если он только увидит, что нам больше не к кому обратиться... – медленно сказал Финли, – то станет использовать столько, сколько ему потребуется. Но я ничего не запрещаю. Пробуйте. Пока наручники не работают, я вам не начальник.

Он открыл дверь, впуская команду в двухъярусный входной отсек с мини-стоянкой для шаттлов. В коридоре, ведущем вглубь корабля, зажёгся свет, но никто не спешил входить.

– Это правильно, – усмехнулся Алгеас. – Поэтому я вернусь и обращусь к нему прямо сейчас. Можешь искать обходные пути, Кайо.

Он развернулся и скрылся в темноте, ловко ступая по неровному полу.

– Отлично, – сказал Финли. – Ещё желающие?

Желающих, вопреки ожиданиям, не нашлось.

– Думаешь, Мэннингу действительно потребуется наша помощь? – спросила Аллония, оставшись с Финли наедине в открытом дверном проёме, из которого в полуобсыпавшийся коридор лился тусклый свет.

– А сама ты что думаешь обо всём этом? – вкрадчиво переспросил он.

– Думаю, что веселье ещё впереди, – отшутилась она.

Глава 7

– ...По-моему, одного этого провала, который привел к экологической катастрофе в ряде колоний, уже достаточно, чтобы все граждане Мерхианской Империи опомнились и воспользовались своим правом подписать петицию за досрочные выборы в Совет Империи. Но неспособность властей справиться с ситуацией заслуживает отдельного внимания! Сограждане! Я министр обороны, а не экологии и чрезвычайных ситуаций. Но в случае с прорывом купола во время кислотного дождя, так же как и при разливах загрязнённых вод, и при прорывах дамб над кислотным океаном разве не следует бросить силы Государственного конструкторского бюро на разработку новых заградительных сооружений и предотвращение подобных ситуаций в будущем? Что же делает наш Совет Империи? Он объявляет режим экономии средств, после чего приступает к реализации неких геополитических планов, так же далёких от нужд жителей пострадавших районов, как сами районы далеки от благополучных домов наших министров, советников и глав департаментов. Чем эти неясные планы помогут нынешней экономической ситуации? Как они выправят положение? И уж тем более трудно понять, зачем расходовать на воплощение этих планов реальные деньги, в которых нуждаются родные для многих города Атханс и Вапас, колония Виаси-56 и самый густонаселённый спутник Мерхии Мантех? Я уверен, что заградительные сооружения еще во множестве наших колоний и городов тоже далеки от идеала прочности, но власти предпочитают принимать сомнительные меры якобы по поддержанию экономики, а не реальные – по поддержанию прочности защитных куполов и дамб. На этом время моего обращения истекает, но я надеюсь продолжить наше общение завтра и жду ваших вопросов. Дорогие сограждане, ещё раз прошу: задумайтесь над моими словами!

Адоран умолк, и Темерси увидел, как за окном мириады голографических пузырьков взмывают ввысь и пропадают, растворяясь в воздухе под куполом и плотными желтоватыми тучами. Ничего себе, сколько народу остановилось послушать обращение министра обороны!

Каждый член Совета Империи имел право на трансляцию своего обращения в течение десяти универсальных минут в день. Всё, что он захотел бы сообщить согражданам, начинало транслироваться через большие шарообразные проекторы, закреплённые на нанотросах под защитным куполом города. Любой прохожий, заинтересовавшись, мог запросить миниатюрную копию проектора, которая подлетала к нему в виде голографического пузырька со звуком и изображением, а в конце трансляции исчезала.

А судя по количеству пузырьков, сегодня Адоран определённо пережил свой звёздный час.

– Бред, – вынес вердикт Темерси, поворачиваясь к Лиосте Фарану, которого начало трансляции застало в кабинете шефа. – Мы же разрабатывали новые заградительные сооружения! Разрабатывали, да проснётся в нём разум! Последствия катастроф давно ликвидированы! Или Адоран затеял всё это ради внеочередного переизбрания Совета? Так он даже этого не добьётся, только затормозит всю работу и испортит себе репутацию...

Фаран растерянно моргал своими выпуклыми глазами. Он просмотрел всю трансляцию вместе с Темерси и теперь явно не знал, что сказать. Был уже поздний вечер, красные лучи Мерха-А больше не слепили глаза, в свои права вступала белая ночь, и заместитель явился отчитаться о проделанном и отпроситься домой хоть на одну ночь в неделю. Жители Эрханса возвращались по домам. Кое-кто выбрался на прогулку вдоль узких каналов, которые извивались между скалами... И именно это время избрал Адоран для своего смехотворного обращения.

– Запишите своё обращение, фаол Темерси, – неуверенно сказал Фаран. – Объясните им, что все меры мы приняли...

– Не вижу смысла, – перебил Темерси. – Все прекрасно знают, что мы давно ликвидировали катастрофы. А режим экономии... Его необходимость им уже много раз объясняли, причём более компетентные специалисты, чем я.

– У народа короткая память, – философски заметил Фаран. – Жители тех колоний и городов всё знают, да. Но их мало, а остальные готовы верить Адорану. Пропаганда даже мерхианца превратит в землянина, так моя мать говорит.

Мать Фарана была для него авторитетом. Так как на Мерхии давно отказались от воспроизведения себе подобных в результате спаривания, а сексуальное влечение стало анахронизмом, детей выращивали искусственно из клетки отца или матери. Любой гражданин, достигнув определённого возраста и благосостояния, мог обратиться в центр воспроизводства. У самого Темерси отец – Скэнте знал, что это был отец, хоть и не помнил его, – погиб, когда сыну было меньше года, а вот мать Фарана здравствовала и доселе.

– Не думаю... – пробормотал Темерси. – И потом, все слова о плане они пропустят мимо ушей. Хотя бы потому, что о плане "Ораск" мало кто знает. Адоран не на то делает ставку...

– Зато его услышит армия, фаол Темерси. Он их командующий. А многие солдаты недовольны, что захват власти на Земле проходит без них. Это тот сорт граждан, который верит в силу оружия, а не разума.

– Печально, что их у нас так много, – буркнул глава ГКБ. – Но всё-таки не думаю, что Адоран добьётся чего-то ещё, кроме превращения в посмешище...

Фаран ушёл, а Скэнте налил себе галара и свернул изрядно надоевший за день голографический интерфейс. С дневной нормой работы было покончено, даже с самыми надоедливыми и отнимающими львиную долю времени административными обязанностями.

Расследование терактов застопорилось. Следствие зашло в тупик, все ниточки вели к Демпси и Макра, а те уверяли, что объекты Заотр были земными колониями-производствами...

Попытка была хороша, ничего не скажешь. Но сигнал поступал не с Земли. А значит, его можно было заблокировать и нейтрализовать влияние на импланты землян.

Этим Темерси и собирался заняться, выкроив свободное время ночью. На официальное доказательство, а потом включение этого задания в план работы ГКБ ушло бы слишком много драгоценного времени. Проще убить одну ночь, но заблокировать неуёмного землянина с его сигналом и продолжать заниматься русскими имплантами.

А с теми проблем не становилось меньше...

Да, ГКБ удалось найти к ним подход. Да, какую-то часть русских даже удалось настроить против вооружения. Но консерваторов в Русском Мире было слишком много, чтобы срежиссированные протесты трансгуманоидов могли что-то изменить. Консерваторы были довольны военной мощью своей страны. На то, чтобы их переубедить, ушло бы намного больше времени, чем на перепрограммирование трансгумов.

Вечером специалисты ГКБ завершили перенастройку защищённых имплантов русской верхушки. Ещё оставалась надежда, что разоружение удастся провернуть волевым решением президента, который имел традиционно большое влияние на остальные органы власти и на всё население.

Но консерваторы...

В Русском мире высокие технологии всегда причудливо переплетались с анахронизмами и устаревшими традициями. Бок о бок сосуществовали трансгуманоиды и консерваторы, рабочие были одновременно и свободными – никаких наручников, каждый имел право выбирать между трудом или бездельем. Правда, и бедности при этом было, по мнению Темерси, многовато. Зато не было такой дикости, как свободные кварталы. Хотя бы потому, что тип личности, бывший в Атлантическом Союзе нормальным свободным, в Русском мире считался посмешищем. Даже тамошние трансгуманоиды отрицали избыток искусственных удовольствий вроде эффекта присутствия, предпочитая их подлинным.

С перенаселением кое-как справились благодаря постепенному освоению малообжитых территорий. Города в основном состояли всего из одного-двух ярусов и выглядели намного живописнее, чем в Атлантическом Союзе. Просто ярусы здесь были разнокалиберными, неоднородными. Дома в них не подгоняли под единый стандарт, перепады высот при прокладке дорог и перекрытий тоже мало кого волновали. Эту проблему решали, оборудуя спуски, подъёмы и лестницы. Типичный многоярусный город Русского Мира больше всего напоминал пёстрый трёхмерный лабиринт – пёстрый не только из-за обилия цветов и оттенков, но и из-за разнобоя в архитектурных стилях. Здешние города были далеки от строгости и упорядоченности композиции, которые царили в Атлантическом Союзе.

Вспомнив, как выглядела Москва, когда он в последний раз там был, Темерси невольно улыбнулся. Вокруг Кремля установили неприкасаемую зону с запретом на застройки, чтобы не вмешиваться в архитектурную композицию исторической местности. Красную Площадь окружало пустое, не считая цветочных клумб, пространство. А дальше гигантскими ступенями ввысь поднимались новые и новые этажи трёх московских ярусов. Высокие и низкие, с широкими или узкими улицами, какие-то огороженные, какие-то нет, кое-где крытые переливающимся стеклом, а местами украшенные арками из вьющихся цветов. Дома были всему этому под стать. Где-то сияли зеркальные здания, где-то мельтешили круглые и вертящиеся, местами виднелись донельзя примитивные жилища исторической формы. Русские называли этот вид построек новыми хрущёвками и посмеивались, когда пришельцы спрашивали, что это значит.

Для мерхианца, привыкшего к красновато-бурым скалам, вечным густым тучам, куполам, тёмной зелени хвойных лиан и серебристо-серым спиралям зданий, такая пестрота была в новинку. Конечно, в голову лезли непрошеные мысли о глупых землянах, неспособных победить перенаселение, не говоря уже о более важных проблемах. Конечно, никуда было не деться и от сравнения этого хаоса с мерхианским порядком, строгостью и суровой гармонией. Но несмотря на различия, Русский Мир тогда показался Темерси намного более близким Мерхии, чем Атлантический Союз, и теперь он искренне жалел, что у власти там сейчас трансгуманоиды. Да проснётся в них разум, избери они в президенты консерватора – и вся история пошла бы по другому пути!

К утру Скэнте закончил с сигналом. Ложиться спать он не стал. До начала рабочего дня оставалось всего около часа. А в Москве сейчас... жаль, глубокая ночь.

И новости станут известны к обеду, когда там наступит утро. А ведь это переломный момент операции. Именно от него зависит будущее...

Президент Русского Мира Сергей Васильев должен объявить о начале разоружения немедленно. Иначе главе ГКБ можно сразу расписываться в собственной некомпетентности. А Темерси знал, что имплант Васильева был перепрограммирован полностью, с нуля.

Он вдруг понял, что занялся сигналом с Ктамака только из-за того, что всё равно не смог бы спокойно уйти домой и заснуть. А теперь с этим делом покончено, а до утра в Русском Мире остаётся слишком много времени. И ждать переломного момента ещё слишком долго. Мучительно долго и тревожно, хоть мерхианцы и не верили в случай, только в разум и предусмотрительность, а Скэнте точно знал, что всё сделал правильно.

Он глубоко вздохнул и рывком отодвинул высокое, во всю стену, окно, впуская пахнущий дождём воздух в кабинет. Вообще-то так делать воспрещалось правилами безопасности. Но плевать, здесь некому за этим следить. Посмотрел на просыпающуюся столицу, на тёмно-бурые скалы и серебристые спирали домов, обвивающие камень. На зависшие высоко под куполом и едва видные с двенадцатого этажа ГКБ шары проекторов. Жаль, что нельзя через них запросить трансляцию непосредственно из мозга русского президента... Наблюдение за ним велось, но пока что ясности не было.

Темерси захлопнул окно и вернулся к компьютеру. Ничего, к обеду всё станет известно.

***

Тройная спираль здания ГКБ постепенно заполнялась сотрудниками, на витых лестницах стоял шум и гам, рассеянный красный свет Мерха-А становился всё ярче, а Темерси с неудовольствием заметил, что не может сосредоточиться на текущей работе. Он пытался отвлечься. Навёл наконец порядок в графиках отделов, разобрал древние отчёты, о которых давно забыл, ещё раз протестировал технологию вмешательства в русские импланты на подопытных... Но всё равно не мог заставить себя отключить трансляцию из главного на сегодня импланта – того, который принадлежал Сергею Васильеву.

С каждым включением становилось всё спокойнее. Васильев разговаривал с советниками, потом провёл заседание Совета Конфедерации... Русский язык Темерси понимал через раз, то и дело приходилось пользоваться синхронным переводчиком в коммуникаторе, но общий смысл обсуждаемого был ясен. А окончательно ситуация прояснилась, когда Васильев внёс предложение о разоружении.

Отлично. Значит, технически всё сделано правильно. И теперь, каким бы ни оказался исход, главу ГКБ не в чем упрекнуть.

Перерыв в заседании Совета Конфедерации закончился. Темерси отложил все дела на потом и неотрывно уставился в голографический дисплей над столом. Там отображалось всё, что происходило в круглом зале, в центре которого сейчас стоял президент, а вокруг в два ряда располагались индивидуальные рабочие пульты членов совета. Так как трансляция велась без ведома Васильева, через его имплант, то и видеть можно было только то, на что в данный момент смотрели искусственно улучшенные глаза президента-трансгуманоида.

На голограмме последовательно сменились изображения ботинок-трансформеров, чёрных брюк из бронированной ткани, дисплея с рабочего пульта, нескольких лиц членов совета... Наконец картинка стабилизировалась – Васильев поднял голову и теперь скользил взглядом с лица на лицо. Некоторые из них носили явные следы вмешательств или изменений внешности. У одной женщины на висках моргали дополнительные глаза, у другого голову окольцовывал тонкий каналец боковой линии, какие бывают у рыб.

Президент ждал. Поднялся председатель Совета.

– Мы рассмотрели ваше предложение, Сергей Петрович, – начал он. Судя по всему, председатель был консерватором – трансгуманоиды редко мирились с возрастными изменениями внешности, а этот мужчина выглядел довольно старым. – И Совет принял решение. За то, чтобы присоединиться к Мирному альянсу под патронатом Мерхианской Империи, начать разоружение и принять участие в сооружении защитной сферы и блокпостов на дальних рубежах сообщества Андромеды, проголосовало двадцать человек.

Трансгуманоиды поднялись, чтобы видно было, кто именно поддержал это решение.

– Также мы рассмотрели потенциальные риски подобного внешнеполитического курса и его негативные стороны. Исходя из этого, Совет принял решение инициировать в парламенте ваш импичмент и в случае успеха назначить досрочные выборы в кратчайший срок. В предложении отказаться от оружия мы усмотрели признаки диверсии и измены Родине и намерены добиваться их рассмотрения парламентом.

Темерси замер у голограммы.

А трансгуманоиды сели, и встали восемьдесят консерваторов, входивших в Совет Конфедерации. Это были люди из разных концов Русского Мира. На Земле, в отличие от Мерхии, население состояло не из одной расы, и сейчас на Васильева смотрели и узкие азиатские глаза, и плоские монголоидные лица, и обыкновенные, похожие на жителей Атлантического Союза и мерхианцев... И ни на одном из них не было и следа трансгуманизации. Восемьдесят процентов Совета являлись консерваторами, и двадцати трансгуманоидам, пусть и запрограммированным грамотно и со знанием дела, не удалось их переубедить.

И несмотря на то, что всё только начиналось, это был полный и окончательный провал.

***

– Да, о наручниках я наслышан, – хакер задумчиво потирал рыжую бороду. – Здесь постоянно появляются такие как ты, парень, – философски неспешно разглагольствовал он, и каждое слово отдавалось в сознании лязгом дверцы в печи крематория. – И всем приходится давать от ворот поворот. То, что наручники уже не реагируют на нарушения законов, кое-кто просёк ещё раньше тебя. Попробовали вырвать их сами, обломали зубы и рванули сюда. "Взломайте!" – сипло передразнил он подобную просьбу. – Но хакеры здесь не помогут. Слишком много сложностей, а связываться...

– Покороче можно? – не выдержал Фин. Хакер по имени Аюрс, коренастый мужчина лет пятидесяти с блекло-рыжей бородой и гривой лохматых волос, ухмыльнулся и сплюнул вниз. Потом посмотрел вслед плевку. Разговор происходил на верхних этажах обрушившегося летающего города, на металлической плите почти без перил, бывшей некогда парапетом. Когда-то здесь были красивые витые перила, тончайшие переплетённые между собой нити, которые черпали энергию солнца и вели себя на ней как живые, сплетаясь в новые узоры и светясь по ночам переменчивыми огнями. И сейчас кое-где ещё торчали и слабо шевелились останки этого элемента декора.

– А если короче, то в вашей ситуации нужно сделать три вещи. Первое. Взломать базу данных преступников. Удалить оттуда себя. Второе. Разблокировать свои счета. Опять же, если не снять судимость официально, то до денег придётся добираться обходными путями.

Он выбросил окурок, и алый огонек миниатюрной кометой прошил фиолетовые сумерки. Потом до одури медленно раскурил новую самокрутку.

– Но взломать банки данных Интерпола или Конфедеративной валютной системы можно только на Земле. А если точнее, то прямо там. Это система, ограниченная Землёй. И через всемирную сеть до неё не доберёшься. Нужно садиться рядом с их компами и защитами и разбираться на месте. А лететь на Землю ради тебя – ищи другого самоубийцу, который свяжется.

Воцарилось молчание. Хакер попыхивал самокруткой, выдыхая клубы зловонного дыма. Фин сопоставлял полученную информацию с теми ресурсами, которыми обладал.

Лететь на Землю. Если не попасть на Землю, то невозможно взломать базу данных преступников. А если полететь на Землю, то немедленно схватят.

Вот почему Мэннинг до сих пор здесь. И все его программисты.

– То есть за освобождение вы просто не берётесь, потому что всё нужно делать на Земле, а вам туда нельзя? – уточнил Финли.

– Угу, – буркнул Аюрс. – Я тоже есть в земном банке данных бандитов. Сам бы не прочь оттуда удалиться, но туда ещё нужно добраться. Вот и всё. А мне... и на Ктамаке хорошо. Все здесь когда-то были землянами.