Текст книги "Нф-100: Битва за мир (СИ)"

Автор книги: Анна Бессонная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)

Глава 2

Полицейский провел их по коридору и остановился у двери в конце. Затем начал перебирать магнитные ключи-карточки, пока не нашел нужный. Фин с сомнением разглядывал его. Арест был не похож на часть какого-то плана, о котором говорила Аллония. Скорее смахивал на подставу. Даже рабочих, наделенных не таким уж большим количеством прав, и даже в свободном квартале не могли арестовать без причины. И какая попытка проникновения в участок? Камеры наблюдения должны были зафиксировать все передвижения... Хотя подделать картинку не составляло труда, но какой в этом смысл?

– Кто такие? Куда их? – Еще один полицейский приблизился к двери.

– В спецкамеру, – бросил Йон. – Иди, помощь не нужна.

Двери с лязгом сошлись, пропуская в узкий коридор. Секунду там стояла кромешная темнота. Потом сенсоры с запозданием среагировали на движение, и загорелся свет. Полисмен обернулся к Финли и Аллонии и отключил генератор сетки-ловушки:

– Так, теперь пошевеливайтесь. Спецкамера – это подземная допросная, но оттуда есть запасной выход в город, и о нем мало кто знает. Забирай свою подчиненную, Кайо, и проваливай. Ключ отдашь Тералит.

– Спасибо, – сказал Финли.

Путь по длинному извилистому коридору и спуск по лестницам к допросной прошел в молчании.

Подземная часть здания была, строго говоря, совсем не подземной, учитывая, что само здание находилось на пятом ярусе города. Так что сейчас, скорее всего, они уже спустились на четвертый. Наконец Йон остановился у новой двери и протянул Финли ключ.

– Коридор там один, разберетесь. Чтоб через пять минут вас здесь не было.

Финли кивнул, и полисмен зашагал прочь.

За дверью обнаружилась целая и невредимая, только очень злая Ярем. Это была невысокая и довольно полная девушка с копной растрепанных рыжих волос. На лице яркими штрихами переливался кричащий макияж. Видно, от скуки Ярем экспериментировала с окраской искусственной кожи. Но сейчас она нервно металась по камере взад-вперед, а услышав шаги, резко остановилась и вскинула голову.

– Вы? – была неожиданная реакция. – Кайо, что ты здесь делаешь?

– Спасаю свою шкуру... и твою заодно. Пошли, не стой! – Финли пересек камеру, осмотрелся в поисках входа в коридор, ведущий из здания, наконец увидел наполовину скрытую за наглухо запаянными шкафами вдоль стен дверь и начал освобождать путь.

– И кстати, что это за шкафы и почему они в допросной камере? – подала голос Аллония.

– Потому что допросная, – Фину наконец удалось полностью отодвинуть металлический ящик. Ярем мрачно наблюдала исподлобья. – Допрашивают же с помощью психопрепаратов. Вот эти препараты здесь и хранятся. Вместе с подсобными средствами и материалами...

– Ого, – Алли покосилась на шкаф с заметной неприязнью. Видно было, что ее живая фантазия уже рисовала в голове четкие и не самые радужные картинки допросов. – Не сталкивалась с таким никогда...

– И не сталкивайся. – Дверь открылась, стоило магнитному ключу коснуться замка. – Пойдем.

Новый коридор состоял из сплошных ступеней, ведущих вниз и лишь иногда перемежающихся с ровным полом. Светодиоды вдоль потолка вспыхивали по мере продвижения. Дорога оказалась короткой.

На том конце хода обнаружился узкий колодец между стоящими почти впритык зданиями четвертого яруса. Обычно их сращивали, чтобы сэкономить место, но иногда попадались такие зазоры. В щели между темными задними стенами домов лились лучи искусственного света с оживленных улиц. Финли чертыхнулся, осознав, что совершенно не знаком с этой частью Чикаго и понятия не имеет, как отсюда выбираться. Тут Ярем наконец заговорила снова:

– Спасибо, что вывели. Я пойду. Только не начинай здесь расспросов, Кайо, ты не узнаешь ничего важного. Мне нужно возвращаться к своим, это все, что тебе следует знать.

Она решительно шагнула к одному из зазоров. По уверенному виду Ярем было видно, что она не раз и не два бывала в этом квартале. Но уйти ей не дали. Финли схватил ее за локоть, развернул к себе и преградил путь. Обстоятельства задержания, о которых лучше не болтать, мутная история с армейскими чинами... да за кого она его держит, в конце концов?

– Неплохо бы рассказать, кто такие "свои", но это подождет. Возвращаемся на корабль, – мрачно распорядился он, прикидывая, обойдется ли без применения силы. Наверное, не обойдется. Ярем дернулась, пытаясь вырваться.

– Руки убери! Я понимаю, что ты трясешься за свою шкуру, но раз наручник не зафиксировал нарушения закона, значит, все нормально, разуй глаза!

– Тогда какого черта ты оказалась в полиции в два часа ночи в свободном квартале? – Фин не спешил ослаблять хватку. Ему не улыбалось ловить Ярем по всему четвертому ярусу, в котором она явно ориентировалась лучше.

– А это уже не твое дело. Пока что. Со временем вы все узнаете.

– Мы все узнаем прямо сейчас, – буркнул Кайо, оборачиваясь к Аллонии.

Та поняла все с полувзгляда. Она уже знала, что от нее требуется в ситуациях, когда одна из сторон была не настроена договариваться. Подошла к Ярем вплотную, жестко взяла за подбородок, не давая отвести взгляд, и пристально уставилась в глаза.

Ярем не успела зажмуриться.

Неподвижные зрачки Аллонии словно затягивали в сковывающий ледяной омут. Ярем опять слабо дернулась, а Финли снисходительно подумал, что его лучшая сотрудница любит пижонство. Эффектный взгляд в глаза был вовсе не обязательным. Алли могла преспокойно применять свои способности энерджика для угнетения мозговой активности других людей, просто сосредоточившись, иногда даже не глядя на противника. Но нет. Аллония питала слабость к дешевым эффектам.

Впрочем, эффекты могли показаться дешевыми только тем, кто не ощутил их действие на собственной шкуре. А еще – срабатывали без сбоев.

...Ярем послушно переставляла ноги, поддерживаемая Финли и Аллонией под обе руки. Погрузиться в транспортер вышло только с третьей попытки: две предыдущих капсулы уезжали, не желая связываться с подозрительной группой неброско одетых людей.

До корабля они добрались часа через полтора.

Некогда военный крейсер модели "Джетт-101", ныне переоборудованный под грузовое судно, дремал на стоянке "Гелеона". Для всех членов экипажа он служил заодно и домом. Дальнобойщикам не полагалось иметь квартиры на Земле.

Ярем отбуксировали в кабину управления, которую по привычке называли командным пунктом. Когда-то там располагались и пилоты, и командир миссии или вся ставка.

Часть стены занимали панели управления и внешний экран. По обе стороны от него тянулись полукруглые ступенчатые скамьи. Сколотыми зубами торчало несколько автономных информационных стендов – столов с компьютерами, разделенных перегородками на полуотсеки.

Дверь командного пункта поднялась и опустилась. Ярем устроили на краю скамьи. Аллония снова склонилась над ней, ослабляя гипнотические узы.

– За мной придут... Вы пожалеете, идиоты... – бросила Ярем и вскочила. Финли молча продемонстрировал ей капитанский магнитный ключ. Сообразив, что дверь заблокирована, Ярем злобно толкнула ногой скамью и снова села.

– Ладно, я подожду. Имей в виду, Кайо, тебе это не сойдет с рук.

– Подождем вместе, – спокойно согласился Финли. – А пока мы ждем, ты прекратишь этот цирк и расскажешь все по порядку. Во-первых, что ты забыла в свободном квартале и почему попала в полицию? Во-вторых, с кем ты связалась? В-третьих, что за демарш ты мне устроила? Кто такие эти "свои", которые должны прийти и вызволить тебя из лап негодяя-начальника? Тебе трудовое законодательство напомнить?

– И еще неплохо бы узнать, почему ее наручник не среагировал на все это, – негромко добавила Аллония.

– Неплохо бы. Так что начинай, – подытожил Финли.

Ярем глубоко вздохнула, переводя становящийся все более осмысленным взгляд с одного на другую. Видно было, что откровенничать она не хотела. Но в то же время прекрасно знала, что, если понадобится, Аллония допросит ее с помощью энергетических психотехник, и закрыть сознание при помощи компьютера-импланта не получится: энерджики могли блокировать их работу. А до прибытия неведомых "своих", очевидно, оставалось еще много времени...

Финли с запозданием пожалел, что не попросил Алли блокировать имплант Ярем сразу. Может, она не успела бы связаться с приятелями. Но было уже поздно что-то делать. Только допрос. С гипнозом или без. За внезапной выходкой штатного химика явно стояло что-то большее. Какой-то непонятный план, и в нем был замешан кто-то еще.

– Я состою в гражданском движении. В свободном квартале я выполняла задание. Не совсем удачно, раз привлекла внимание полиции, – неохотно сообщила Ярем. – Я не закончила работу, придется вернуться. Если я не приду сама, мои друзья явятся за мной сюда. Вот и вся тайна, Кайо. А теперь, может, прекратишь изображать тюремщика и выпустишь меня?

Финли подавил желание высказать прямым текстом все, что он подумал о Ярем и ее организации, выслушав тираду.

Гражданское движение. Подпольное. Числись она в зарегистрированном, ее не повязали бы в свободном квартале. Участие в незарегистрированном движении – автоматически под суд. Приговор зависит от того, чем конкретно там занимались. Если ничего криминального, то можно отделаться простым штрафом или даже предупреждением. Но это в случае, если движение совсем уж безобидное, вроде борьбы за сохранение редкого вида насекомых или подобной бесполезной чуши. Армейские чины, которые, по словам Тералит, были замешаны в ситуации с Ярем, сюда не вписывались.

И на все это можно было бы наплевать и забыть, как Финли и предпочитал поступать с большинством не слишком судьбоносных проблем, если бы не одно "но". Если кто-то из рабочих совершал преступление, то отвечать приходилось не только ему, но и его непосредственному начальнику. Не уследил, не удержал, значит, тоже виновен.

– Движение твое... гражданское, – процедил Фин, – зарегистрировано?

– Конечно, нет, – Ярем посмотрела на него как на слабоумного. – Иначе полиция не схватила бы меня.

– А если нет, то почему не среагировал наручник, черт подери? Ты должна была отключиться сразу, как только отправилась на свое задание!

– Наши техники проникли в программы, – довольно улыбнулась Ярем. – Нас теперь не опознают как преступников.

Аллония изумленно хмыкнула, а у Фина вырвалось тихое ругательство.

Так. Вот до чего дошло.

Это уже серьезно. За техниками такого уровня стоит нечто большее, чем наивное гражданское движение. А если вспомнить, что наручники программировались и контролировались на государственном уровне, то становился приблизительно ясен масштаб той силы, которой удалось их обмануть.

– Проникли в программы? Ты хоть понимаешь, что это значит? – вопросил Кайо.

– Что мы можем вести скрытую работу и готовиться к обнародованию наших целей, – с апломбом заявила Ярем. Теперь уже и Аллония не удержалась от брани.

– Те армейские чины, которые якобы за этим стоят, не конечное звено цепи. Все они тоже носят наручники. А значит, не могут инициировать вмешательство в их работу. Ты соображаешь, во что вляпалась?!

– Перестань паниковать, – поморщилась Ярем. – Мы же не террористы и не преступники...

– Да, кстати, – вмешалась Аллония, – а кто вы в таком случае? За что боретесь? Какова цель вашего движения?

– Мы против войны в любом виде, – поведала Ярем. – И используем все доступные нам средства, чтобы свести к минимуму военную угрозу на земном шаре.

Фин и Аллония переглянулись.

– Солнышко, а ты знаешь, что движение пацифистов давно зарегистрировано и существует уже три сотни лет? – задушевно поинтересовалась Алли.

– Пацифисты – слабые ненадежные соглашенцы, – отчеканила Ярем. – Они только говорят и ничего не делают. Наши действия будут быстрыми и эффективными. Начнем с разоружения.

Тут негромкий сигнал сообщил, что на стоянке ждет посетитель. Ярем вскинулась, вскочила с места, рванулась к двери, но тут же сама остановилась и разочарованно рухнула обратно на скамью.

– Узнай у нее пока, что она понимает под быстрыми и эффективными действиями, – сказал Фин Аллонии и вышел. Поговорить с этим освободителем, призванным спасти Ярем. Правда, он вряд ли что-то сказал бы. Но следовало на него хоть посмотреть.

– Антивоенное движение? – неприветливо поинтересовался Кайо, выбравшись на стоянку. Прибывший не внушал к себе особого доверия. С виду совсем еще мальчишка, но лицо помятое, синюшное, а взгляд невозможно было поймать – посетитель избегал прямого зрительного контакта. Хотя внешность в эпоху трансгуманизации была последним, чему стоило верить.

– А Ярем уже проболталась? – с не меньшей неприязнью переспросил юнец.

– Она проболталась бы в любом случае. Вся ваша конспирация – до первого хорошего допроса, – сказал Финли. – Убирайся отсюда. Ярем под арестом. Обходитесь без нее.

Парень сделал резкое движение рукой, точно собирался выхватить какое-то оружие. Причем, судя по всему, малозаметное и оттого наиболее опасное. А может, это было лишь предположение. Финли не стал проверять и предупреждающе положил ладонь на свой лазерный пистолет.

– При попытке нападения на корабль имею право стрелять на поражение, – сообщил он. – Иди откуда пришел, пацифист доморощенный.

– Вы еще вспомните, – буркнул гость. – Мы доведем дело до конца. Скоро вам не придется стрелять на поражение.

– Обязательно вспомним, – пообещал Финли и поднялся во входной отсек, закрывая за собой дверь.

А допрос на командном пункте сошел на нет. Ярем с полузакрытыми глазами сидела на скамье, прислонившись к стене. Аллония нервно расхаживала взад-вперед. Когда Фин вошел, Ярем никак не отреагировала. Руки все так же безвольно свисали, а на лице не отражалось ничего, кроме безмерной усталости. Аллония обеспокоенно покосилась на нее.

– Кажется, я переборщила с воздействием на мозг. Она отказывалась говорить о своих методах. Все, что мне удалось вытянуть – это то, что настроено это движение решительно. Разоружение зачем-то им очень нужно. А еще, по-моему, в дело замешаны импланты. Как только она начала говорить о них, то отключилась. Не нравится мне все это, Фин, – сказала Алли.

Он медленно кивнул.

– Какие-то армейские чиновники. Подпольное движение, которое не разоблачит только идиот. Привод в полицию, но при этом наручники не реагируют на нарушения закона. Непонятная миссия в свободном квартале. А круче всего – техники, которые могут вмешиваться в программный код наручников. Наша Ярем – расходный материал...

– Техники, кстати, могут быть из свободных, – заметила Аллония. – И тот, кто отдает им приказы, тоже.

– Еще эти армейские, мать их, чины... Почему Тералит смогла о них узнать? Я не понимаю, в чем дело, – Финли скривился.

– Интересно...

– Ладно, Алли, ломай голову сама, если хочешь. Все, что интересно мне – это чем закончится участие Ярем в этом представлении. Хорошо бы без последствий, – отрезал Финли. – Ничего, послезавтра уйдем в рейс, и Ярем не попадет под удар, когда все это вскроется. А оно вскроется, и скоро.

***

Кабинет Тералит идеально отражал личность владелицы.

Домашний уют сочетался с рабочей обстановкой. Вместо эргономичного офисного сиденья – большое мягкое кресло. Перед ним – тускло светящийся пульт взаимодействия, с которого Тералит поддерживала связь со всеми рабочими частями.

"Гелеон" был военно-экспериментальной мобильной базой. Здесь квартировались несколько подразделений регулярной армии, а еще функционировал исследовательский центр. Он совершенствовал военные импланты и разрабатывал новые. Мобильность заключалась в том, что можно было в любой момент отцепить крепления, соединявшие базу с наземным фундаментом, и выйти на орбиту. Ярусы города не примыкали к базе. Ее удлиненное шестигранное здание проходило сквозь них. Обводные кольца с ограждениями на каждом ярусе обеспечивали пространство для маневра.

Правда, выходить на орбиту не доводилось уже давно. Это полагалось делать во время боевых действий. Тогда с борта базы могли вылететь военные мини-корабли, от шпионов до бомбардировщиков разных типов. Так было удобнее и безопаснее, чем стартовать с земли. Меньше потерь, большая эффективность...

Но Атлантический Союз давно не видел войны. К мощной армии и постоянным расходам на вооружение все уже привыкли, но знали, что вряд ли оружие придется пустить в дело. Конфликты решались при помощи дипломатии.

Тем страннее выглядело появление нового пацифистского движения.

Оно призывало к миру – но мир на Земле держался уже не меньше сотни лет. Не считая разве что стычек между радикальными исламистскими кланами. Но те были далеко – у самых границ Русского мира. Последний все давно называли именно так, хотя у этого союза славянских и некоторых азиатских государств имелось и другое, официальное название.

Впрочем, исламистские кланы никто не воспринимал как противника. Им предоставили вариться в собственном соку и только жестко пресекали вылазки на территории смежных государств.

А Тералит знала немногим больше, чем удалось выяснить Фину и Аллонии.

Ярем задержали в доме одного из свободных, когда там произошел взрыв. Там обнаружилась целая лаборатория по изготовлению различных веществ, многие из которых были запрещены. Один из соучастников Ярем рассказал, что эти вещества заказывали те самые "армейские чины". Но кто именно – здесь начиналось молчание.

Полиция подозревала, что мозг задержанного был предварительно заблокирован. Но приглашать энерджиков для помощи в допросе не хотели, чтобы не допускать утечки информации.

Дело становилось все запутаннее. Однако Фину было уже наплевать на загадки. Главное, что и Ярем, и ему удалось выйти сухими из воды.

Они с Тералит обсудили условия рейса, подписали договор... и не сразу заметили, что фоновый шум работающего пульта взаимодействия странно утих. А потом ожил один из каналов связи.

– Тералит Хейденфрай, вам предлагается прибыть в конференц-зал для официального утверждения приказа о разоружении "Гелеона", – сообщили оттуда.

На секунду Тералит застыла на месте.

Потом подскочила к пульту, всматриваясь в картинку из помещения, из которого вышли на связь. Лица оратора было не видно. Полупустой конференц-зал, снующие туда-сюда фигурки сотрудников.

– Кто говорит? Что там у вас происходит?

– Говорит ваш наблюдатель за процессом разоружения Эванис Джонсон. "Гелеон" объявляется зоной без оружия...

Тералит не дослушала и ударила по пульту рукой, отключая звук. Осталась только картинка, на которой не видно было ничего внятного.

– Куда смотрела служба безопасности? – неверяще спросила начальница базы в пространство. – Где, черт возьми, она сейчас?!

Но коммуникатор главы службы безопасности оказался вне зоны доступа. Тералит отключила пульт и вылетела из кабинета. Финли последовал за ней.

– Да подожди ты! А если это ловушка?

– Какая ловушка? А мой кабинет – не ловушка? Я должна сидеть и ждать новостей?! – Тералит успела запрыгнуть в скоростной лифт, и он рванулся с места. – Я должна лично выяснить, что происходит!

В конференц-зале было на удивление спокойно.

А еще там обнаружилась вся дежурная группа охраны "Гелеона". Они просто сидели за кадром голокамер и чего-то ждали.

В следующий момент знакомый голос Эваниса Джонсона распорядился:

– Взять ее!

Охранники поднялись с мест, но не бросились к Тералит, которая тем временем выхватила пистолет. Они переминались с ноги на ногу, будто сомневались в чем-то. Однако, присмотревшись, Фин понял, что двигались они как-то странно, скованно, словно с трудом владели своим телом.

И это оказалось не так уж далеко от истины.

Наконец первый из охранников решился сделать шаг.

И в ту же секунду его кожа разошлась, расползлась, словно на нее плеснули кислотой. И медленно опала на пол вместе с одеждой.

Крови почти не было – сосуды отторглись мгновенно, даже не повредившись.

А искусственный скелет с имплантированным в череп компьютером, так напоминающий очертания живого тела, продолжал двигаться вперед.

Глава 3

Остов из искусственных частей и имплантов явно не замечал, что произошло. А вот среди остальных охранников поднялся переполох. Даже Эванис Джонсон растерялся.

Оставшиеся переглядывались. С них слетел весь запал. Кто-то выругался. Тералит отшатнулась, когда к ней протянулись титанизированные кости-руки, и в этот момент один из охранников выхватил пистолет и выстрелил в голову остова, в имплантированное компьютерное ядро. Луч прошил органический череп беспрепятственно – даже в искусственных скелетах черепная коробка оставалась естественной, а значит, уязвимой. Конструкция пошатнулась и рухнула на пол.

– Не стреляйте! Я готова начать разоружение "Гелеона", – вдруг заявила Тералит.

Фин воззрился на нее с недоумением. Но потом понял, что идея была неплоха – согласиться на все условия, подписать ничего не значащий документ, ради которого ее сюда позвали, а потом, когда бдительность "наблюдателя за процессом разоружения" ослабнет, выйти на связь с руководством "Гелеона" и потребовать помощи.

А еще – выяснить, что за чертовщина происходит. По-другому Финли не мог это назвать. Ему никогда в жизни не приходилось видеть, чтобы скелеты ни с того ни с сего сбрасывали плоть. Да, подобное бывало при воздействии определенных видов лучевого оружия. Когда-то он столкнулся с грабителями из свободных, которые действовали именно так при нападениях на корабли. Тогда, помнится, "Джетт-101" оказался ближе всех к атакованному космическому грузовику и, получив сигнал бедствия, поспешил на помощь, но прибыл слишком поздно. Грабители уже улетели. В грузовом отсеке обнаружилось множество таких вот остовов, отторгнувших плоть и лежащих на полу рядом с кучками того, что еще недавно было их биологической частью. Но при использовании лучевого оружия скелеты не двигались самостоятельно. Оно поражало и мозг, и импланты...

Услышав заявление начальницы базы, охранники мгновенно перегруппировались и взяли в кольцо и Тералит, и Финли, который стоял совсем рядом. Он окинул вооруженный строй прищуренным взглядом: действительно, против таких не побунтуешь, лучше пока не дергаться. Джонсон же удовлетворенно кивнул и подошел к Тералит.

– В таком случае подпишите приказ о разоружении базы, и все части смогут начать процесс согласно уставу, – потребовал он. – Пульт взаимодействия в вашем кабинете?

– А где ему еще быть? – буркнула Тералит.

– Мы проведем вас и проследим, чтобы приказ был разослан всем частям и подразделениям, – заключил Джонсон.

Мрачновато-нелепая процессия прошествовала по коридорам к кабинету начальницы. У двери кольцо расступилось, превратившись в полукруг.

Пока Тералит искала ключ, Фин подумал, что, кажется, можно обойтись и без подписания.

Просто закрыться в кабинете и вызвать подмогу.

Нужно только оставить всю эту толпу охраны за дверью. И это может получиться, если...

Дверь отъехала в сторону. Финли воспользовался тем, что стоял рядом с Тералит, и с силой втолкнул начальницу в кабинет, после чего одним прыжком сам оказался внутри. Резко рванул дверь, закрывая ее, и заблокировал вход. Благо он достаточно хорошо знал этот кабинет, чтобы проделать все быстро. Кто-то из охранников даже среагировал вовремя, но вот их выстрелы опоздали.

Снаружи послышались глухие удары, едва различимый свист. Нет. Ничего не выйдет. Эту дверь не пробьешь из лучевого оружия. Ее вообще едва ли можно пробить хоть чем-нибудь. Нужна специальная техника, но на этой базе вы ее не достанете, если заблокировать отсеки с ней с пульта взаимодействия...

Финли повернулся к Тералит, намереваясь довести дело до конца, и натолкнулся на недоуменно-враждебный взгляд.

– Зачем ты это сделал? – неласково поинтересовалась начальница.

– А ты собиралась отдавать идиотский приказ о разоружении под надзором какого-то мутного типа и перебежчиков-охранников? – приподнял бровь Финли. – Кстати, охрана – еще один вопрос. Почему они не обезвредили этого Джонсона и позволили ему что-то от тебя требовать? Как так получилось, что они встали на его сторону? Тери, что за сброд у тебя в службе охраны?

Тералит пожала плечами.

– Неважно, я в любом случае подписала бы этот приказ. Весь Атлантический Союз разоружается, с чего мне противоречить? Впусти их, Кайо!

– Кого, твоих охранников-ренегатов, что ли?

Финли вдруг показалось, что он совершил путешествие во времени, сам того не заметив. Всего четверть часа назад Эванис Джонсон проник на "Гелеон" с абсурдным требованием о разоружении военной базы. Тералит, возмутившись, кинулась выяснять, в чем дело... и теперь она намерена выполнить условия.

Не для вида, а на полном серьезе.

И это вместо того, чтобы немедленно связаться с руководством и доложить о внештатной ситуации. Или вообще объявить тревогу... На ум снова пришло слово "чертовщина". А Тералит отвернулась и направилась к пульту взаимодействия.

На полпути ее походка стала неуверенной. Раз или два Тералит, казалось, была готова остановиться. Финли вдруг с ослепительной ясностью понял, что произойдет дальше.

Он видел это каких-то пять-десять минут назад.

Эти кости, за которыми волочилась одежда, кожа и мышцы.

Все началось с неуверенных скованных движений.

Разбираться в тонкостях Финли не стал. На этот раз он успел раньше.

Он не знал, что происходит с трансгуманоидами и почему их плоть отделяется от искусственных скелетов, не имел понятия, как этому помешать, и поэтому просто выхватил пистолет и ударил Тералит рукоятью по затылку, целясь в ту часть компьютера, которая не была защищена костьми черепа. С первого раза отключить ее не удалось, и он ударил снова, теперь уже в висок. Тералит пошатнулась, колени ее подломились, и Финли едва успел подхватить ее над самым полом.

Усадил бесчувственное тело в кресло. Тералит дышала – пусть с трудом, пусть прерывисто, но дышала. Сердце билось ровно, и никакого распада тела, похоже, не предвиделось.

Финли смотрел на нее. То ли ему и правда удалось предотвратить повторение произошедшего в конференц-зале, то ли Тералит просто замешкалась, и он со своим превентивным ударом оказался, мягко говоря, перестраховщиком. Это подозрение навевало смутные мысли об обезьяне с булыжником. Или питекантропе с дубиной. Не суть важно – о любом малоразумном существе, которое сначала бьет, потом соображает. Финли усмехнулся и отошел к пульту взаимодействия.

Ладно, с этим можно разобраться потом.

Он порылся в списке контактов и вышел на связь с управлением Южного военного округа Чикаго, к которому был прикреплен "Гелеон". Представился, доложил обстановку. Требовать разговора с генералом Демпси, главой округа, или кем-то еще было бесполезно. Сообщения принимались автоматически, если только они не были экстренными. А для отправки экстренного, после которого система переключала "Гелеон" в режим общения напрямую с Демпси или его заместителями, требовалось знать отдельный код. Пришлось довольствоваться тем, что есть.

Черт с ним. Делай, что должен, и будь что будет.

Однако Демпси почти сразу ответил лично.

– Пришлю кого-нибудь. Разберемся, – поспешно буркнул он и переключился на другую линию.

Финли задумался. Под "кем-нибудь" явно подразумевался спецназ. Хорошо бы с аппаратурой, способной отключать импланты на расстоянии. Точно ведь случился какой-то сбой. Иначе он не мог объяснить происходящее. Хотя...

Снова раздались удары в дверь. Разоруженцы напоминали о своем существовании.

Ну и чего он добился? Отличная перспектива – сидеть, забаррикадировавшись в кабинете, пока снаружи буйствуют трансгуманоиды, выдвигающие странные требования. Но странными были не столько сами эти требования, сколько то, что их поддерживало такое количество людей. Тоже трансгуманоидов, к слову.

Общественное движение, в котором участвуют трансгумы и при этом замешаны техники, способные вмешиваться в работу контролирующих наручников... А не причастны ли эти техники и к всплеску пацифизма среди участников?

Теоретически – возможно. На практике же еще никому не удавалось проникнуть в компьютер-имплант без ведома его владельца и внушить какие-то идеи.

Но все когда-нибудь случается в первый раз...

А ведь среди разоруженцев пока не было ни одного консерватора. Одни трансгуманоиды, нашпигованные электроникой по самую макушку. Если их перепрограммировать, можно добиться еще и не такого эффекта.

Да, так все сходилось. И скелеты, начинающие жить своей жизнью, вписывались в картину событий. На них действие имплантов тоже распространялось. Команды компьютерам отдавал мозг, но если резко расторгнуть соединение с ним, вполне мог случиться коллапс. А если расторгнуть соединение искусственного скелета с органической плотью, то, очевидно, она не могла больше удерживаться на титанизированных костях... Сразу перед отторжением трансгуманоиды притормаживали, колебались, двигались словно через силу... Мозг сопротивлялся влиянию извне!

Знать бы только, кто ставил цели. И чего хотел добиться в итоге.

Едва ли все затевалось, чтобы устроить разоружение ради разоружения и ценой многих жизней сделать Атлантический Конфедеративный Союз мирным поневоле.

Тералит зашевелилась. Финли снова отключил ее ударом по голове. Сейчас ему было не до церемоний и тем более не до жалости. Начальнице нельзя было давать очнуться. Иначе могло произойти то же, что и с первой жертвой.

Хотя если все так, как ему казалось... Теоретически потеря сознания не должна была стать помехой процессу. Если запущенной в имплант программе нужно было, чтобы мозг не сопротивлялся, то бессознательное состояние, наоборот, идеально соответствовало. Но почему-то ничего не происходило. Тералит, бледная, с запавшими закрытыми глазами, все так же неподвижно полулежала в кресле.

Резкий сигнал коммуникатора прозвучал, как гром с небес.

Аллония.

Финли нетерпеливо мазнул пальцами по небольшому плоскому устройству. Ну, подруга, о каких еще неприятностях на сегодня ты сообщишь...

– Ярем и остальные сбежали, – мрачно проинформировала Алли. – Я ничего не могла сделать, энерджикам тоже нужно время, а отбиваться в одиночку от трех человек, вооруженных лазерными пистолетами...

– Взяли пистолеты и бросились требовать разоружения? -захохотал Фин. – Ладно, это не их решение, ими управляют... Ты можешь сейчас прийти в кабинет Тералит?

– Управляют?

– Потом объясню. Приходи.

– Если смогу пробиться, Фин. Ты давно смотрел картинку с камер слежения?

– Смотрю... – с недоумением отозвался он и вывел в воздух голографические трансляции. И снова не удержался от ругательств.

За то время, что он пробыл взаперти в кабинете – от силы минут пятнадцать, – почти во всех недавно пустовавших коридорах собрались толпы.

Сначала скопления людей показались хаотичными. Но, присмотревшись, Финли понял, что все эти трансгуманоиды направляются к складам оружия, стоянкам боевой техники, пультам управления ракетами и промежуточным командным пунктам. Часть помещений была уже взломана, и собравшиеся увлеченно крушили технику. Кто-то варварски бил пульты, кто-то действовал спокойнее, умело отключая все, что можно было отключить...