Текст книги "Двойник твоей жены (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Главный сюрприз дня поджидал в столовой. В виде молодого лакея с русыми волосами, зачесанными на прямой пробор. Он стоял у окна, сложив руки за спиной, и смотрел в парк. Услышав шаги, он вздрогнул, а, узнав меня, громко охнул.
– П-п-п-прошу п-п-п-рошения, м-м-м-иледи, – он склонился в низком поклоне. – Я за-за-зашел за-за-за-зажечь с-с-свечи. По-показалось, что д-д-дождь по-пошел. Вот я и… и…
Меня передернуло. Тут что все слуги заикаются при виде Ребекки или только некоторые?
– Вы напуганы? – спросила я неосторожно.
Мысленно отругала себя, но было поздно. Парень позеленел, как листья весной. Затрясся, словно в лихорадке.
– Подождите, я не хотела, – попыталась я исправить ситуацию.
Но куда там.
– ААААААаааааааааааа, – истошно завопил лакей и бросился наутек.
Я схватилась за голову. Молодец, Ева! Применила дар! И выдала себя с потрохами!
* * *
– Так что произошло со слугой, Ева?
Мы с лордом Флемингом сидели в спальне за столиком у окна. Он смотрел испытывающе, но не грозно, без намека на упрек, хотя и понимал, что я не все о себе рассказала. А, значит, солгала.
– Ева, – проговорил он настойчиво, не дождавшись ответа. – Вы сказали, что умеете варить зелья, и в этом заключается ваш родовой дар. Это правда?
– Да, – пробормотала я смущенно. – Но это не вся правда.
– Что же еще вы умеете? Пугать людей до беспамятства?
Меня будто наотмашь ударили по щеке. Как Голкомб во сне.
Зачем он так? Неужели, не понимает, сколько проблем доставляет подобный дар.
– Не совсем, – я с трудом взяла себя в руки. – Я не пугаю людей до беспамятства. Но могу выявлять их страхи. Обычно это происходит ненавязчиво. Но сегодня всё вышло из-под контроля. Я сама не поняла, как это случилось.
– Как часто вы использовали дар раньше? – спросил лорд строго.
– В родительском доме нечасто. Только в раннем детстве на сестрах и брате. Разозлилась, когда они сбежали гулять, а меня заперли в спальне. Мать так выпорола меня, что я больше не предпринимала попыток их напугать. Даже когда злилась. Потому я развивала способность готовить зелья. Чтобы подстраховаться. Она была очень слабая, но благодаря практике я достигла больших успехов. Если я вдруг случайно кого-то пугала, под рукой всегда были лекарства.
Я замолчала, вспомнив часы, которые провела в отведенной мне комнате, помешивая одно зелье за другим. Сначала мало что получалось. Я лишь переводила ингредиенты из рецептов, вычитанных в старинных книгах прабабки. Но мать не сдавалась. Наняла мне наставницу – опытную целительницу. Под ее руководством дела пошли в гору. В отличие от матери, они никогда не кричала. Учила спокойно, разжевывая премудрости создания зелий, аккуратно разбирала мои ошибки. С ней я всегда чувствовала себя уверенно.
– Использовать дар предложил Саймон. Мой муж – господин Картрайт, – объяснила я лорду. – Самую малость.
Он напрягся.
– Как именно?
– В магазине. С клиентами, – я смутилась. – Ничего такого, поверьте! Я лишь спрашивала аккуратно, чего они боятся. Всерьез никто не пугался. В основном это обыденные вещи. Дамы боятся стареть, опасаются, что разлюбят мужья. Мужчины волнуются из-за сделок, конкурентов, денег. Услышав ответ, я всегда могла предложить нужную настойку: для предания храбрости или улучшающую цвет лица. У меня был большой перечень полезных зелий – на все случаи жизни.
– Почему же испугался лакей?
Я ответила не сразу, сама раздумывала над причиной и могла лишь предполагать.
– Обычно я сосредотачиваюсь, помня о том, что нельзя навредить клиентам. Получается легко и ненавязчиво. А слуга застал меня врасплох. Начал заикаться, а я спросила, не подумав, что творю. К тому же, я не концентрировалась, не думала о безопасности. А еще сама нервничала. Вот и получилось, что… получилось.
Лорд закатил глаза. Мол, ну и дар у вас, Ева!
– Значит, использовать дар предложил муж?
– Да.
– И вы согласились?
Я смутилась.
– Не сразу. Но, да, согласилась. Саймон умеет убеждать.
Так и было. Мне не нравилась затея. Пугать людей, пусть и чуть-чуть, ради процветания магазина. Но муж настаивал, используя все способы, которые мог: и слова, и ласки. А я таяла под поцелуями и не хотела подвести любимого мужчину. Ох, ну и дура, Ева. Наверняка, Саймон выбрал меня в жены из-за дара. Случайно услышал о нем, когда с двоюродным братом работал у нас в доме плотником. Мы ругались с младшей сестрой, не заметив посторонних, и наговорили лишнего.
С тех самых пор и началось. Знаки внимания, комплименты, пока никто не слышит. Прежде я не пользовалась популярностью и противоположного пола. Всё внимание доставалось бойким сестрам. Глупая Ева влюбилась. Слишком легко. Предсказуемо. А когда мать всё узнала и объявила, что либо я выхожу замуж за соседа, либо ухожу из родного дома на все четыре стороны, глупая влюбленная Ева выбрала жизнь с Саймоном. С Саймоном, который без зазрения совести использовал мой дар во имя обогащения (собственный магазин – знатное повышение для вчерашнего плотника) и развлекался с другой женщиной за спиной.
– Вы жалеете, что поддались на уговоры? – спросил лорд.
Я пожала плечами.
– Мне всегда казалось, что я не причинила никому вреда. А теперь начинаю сомневаться…
Остаток дня мы провели за новыми «уроками». Я вновь изо всех сил изображала Ребекку, Голкомб и Тая критиковали мои потуги. Но лорд Флеминг больше не усердствовал. Реагировал на промахи спокойно, давал советы аккуратно, ни разу не повысив голос. А я вдруг поймала себя на мысли, что мне нравятся его глаза. Не только небесный цвет: насыщенный, волшебный. Их мягкость. Добрые глаза. Хорошие.
В конце концов, уроки возымели успех. Я так устала, что душевные силы кончились. А с ними исчезли скромность и неуверенность. Я разозлилась и накричала на Голкомба с Таей. Да так, что и правда, чуть не охрипла.
– Вот! – обрадовался помощник лорда. – Это уже похоже на оригинал!
– Истинная леди Флеминг, – произнесла Тая благоговейно.
Я вздохнула с облегчением. И расслабилась. Но, как оказалось, рано. Пока горничная расспрашивала господина, будут ли распоряжения на вечер, я поймала взгляд Голкомба. Пристальный и грустный. Он выдал мужчину с головой. Помощник лорда вовсе не ненавидел Ребекку, как многие в доме. Голкомб испытывал к ней совершенно иные чувства, которые служащему не полагается питать к хозяйке.
Вот, пропасть!
Какие же еще секреты имеются у этой троицы? И во что ты влипла, Ева?
Глава 3. Общение с духами
Вторая ночь в особняке прошла не лучше первой. Вновь мучили кошмары. Голкомб тянул ко мне руки, превращающиеся в клешни. Фальшивый муж наблюдал за нами, но ничего не предпринимал, как и еще десяток людей – гостей, явившихся на треклятый ужин. Они сидели за столом, уплетая угощения, и не обращали на мои злоключения никакого внимания. Только Тая заливисто смеялась.
Утром я встала разбитая, с трудом запихнула в себя завтрак, состоявший из омлета с ветчиной, и чуть не взвыла, когда лорд объявил об очередном уроке.
– Это необходимо, – заверил он. – Ужин сегодня, а вы мало знаете о дяде Бенжамене и самой Ребекке. Что предпримете, если он заговорит о семейных делах?
– Упаду в обморок, – мрачно пошутила я. – А что? Отличный выход из трудной ситуации. Не придется ничего отвечать.
Супруг облагодетельствовал снисходительным взглядом и преступил к уроку, то бишь, рассказу о «семейных делах».
Ребекка была единственным ребенком очень богатых родителей. Единственным и избалованным. Но, несмотря на приличное состояние, титула у семьи не имелось. Это мог исправить выгодный брак дочери. Что и произошло, когда Ребекка вышла замуж за лорда Флеминга. Из скудных пояснений я поняла, что и для него женитьба стала решением проблем. Финансовых. Как он сам изволил заметить при первой встрече, предки значительно сократили состояние семьи. Приданое жены позволило снова жить на широкую ногу, а вложения ее дядюшки – организовать свое дело.
К слову, дядюшка остался последним родственником Ребекки. Отец с матерью погибли при пожаре в особняке через год после ее замужества. В молодости дядя слыл известным ловеласом, а еще знатным везунчиком. Ему благоволили богатые дамы и фортуна за карточным столом. Именно в карты он выиграл приличную сумму, которая и положила начало его богатству. Впоследствии Бенжамен Сэдлер не раз выгодно вкладывал средства и даже открыл собственную винодельню, которая приносила неплохой доход.
– Я ничего не понимаю в винодельнях, – вставила я нервно.
– Не беспокойтесь, Ребекка в этом тоже не разбиралась, – заверил лорд. – К тому же дядя Бенжамен считает, что женщине не стоит интересоваться делами. С племянницей он бесконечно обсуждает пошатнувшееся здоровье и вспоминает истории из бурной молодости. Главное, внимательно слушать и поддакивать.
– Это я могу, – пробормотала я, вспомнив жалобы собственных дядюшек то на больные спины, то на отекающие ноги. – Кстати, сколько вы с Ребеккой женаты?
– Почти пять лет, – ответил его сиятельство без вдохновения.
Приличный срок. Достаточный для того, чтобы создать крепкую семью или надоесть друг другу до противного скрежета на зубах. Интересно, лорд когда-нибудь любил Ребекку? Или это лишь обоюдно выгодный брак чужих друг другу людей?
Этот вопрос чуть позже я задала Тае, чтобы утолить любопытство, а заодно посмотреть на реакцию горничной. Наверняка, растеряется или смутится. Но та отреагировала спокойно.
– Поначалу его сиятельство был очарован Ребеккой, ходил окрыленный, – рассказала она, помогая мне облачаться в платье для ужина – темно-бордовое, элегантное и строгое. Его выбрал лорд Флеминг, заявив, что дядя Бенжамен не одобряет откровенных нарядов племянницы.
– Поначалу? – переспросила я.
– Эта кошка не сразу показала коготки, – пояснила Тая многозначительно. – Зато потом лорда ждал сюрприз, когда премилая кроткая девушка, точь-в-точь, как вы, превратилась в сущую фурию и ни во что не ставила его мнение. Она никогда не уставала напоминать, кто настоящий хозяин денег. Думаю, поэтому лорд Флеминг и открыл фабрику.
Тая изменилась в лице и замолчала, сообразив, что стоит прекратить этот разговор. Объяснять мне, что мой двойник – сущий кошмар – это одно. Я ведь должна соответствовать. Но делиться личными подробностями жизни супругов – явный перебор.
– Не переживайте, леди Ребекка, вечер пройдет отлично, – заверила Тая, переходя на будничный тон. – Я позову вас, когда гости соберутся. Она всегда выходила с опозданием.
* * *
– Ребекка… Меня зовут Ребекка…
Отражение в зеркале свидетельствовало, что никакая я не Ребекка, а глупышка Ева, ввязавшаяся в авантюру не по зубам. Я же онемею, едва Бенжамен Сэдлер посмотрит на меня внимательным взглядом. Он родственник. Знает Ребекку с детства. Сразу поймет, что никакая я не племянница.
– Вы готовы, леди Флеминг? Его сиятельство просил поторопиться.
Тая стояла в дверях, приглашая на экзекуцию. Или сразу прямиком на эшафот.
– Д-д-да, уже иду, – пробормотала я, сделала пару шагов и пошатнулась. Оперлась рукой о стену, с трудом подавив желание сползти по ней на пол.
– Не бойтесь, ваш дядюшка еще и простужен. Всё, что ему требуется, немного внимания, – Тая подошла ко мне и взяла под руку. – Ева! Нельзя отступать теперь. Вам же нужны деньги? Или хотите уйти из этого дома ни с чем?
О! В деньгах я нуждалась. Отчаянно. Без них пропаду.
– Я готова, – проговорила с надрывом.
В конце концов, если что-то пойдет не так, всегда можно воплотить в жизнь утреннюю шутку об обмороке. Главное, все увидят, что супруга лорда никуда не делась.
Уверенность подвела на лестнице. Я оступилась и едва не пересчитала ступени. Повезло, что никто не видел казуса. В обеденный зал заходила, и вовсе не чувствуя ног. Там было светло. Слишком светло. Я почувствовала себя на сцене, освещенной тысячей свечей. Под прицелом сотни зрительских глаз. А ведь я, и правда, на сцене. Только актриса из меня никудышная. Обязательно сорву премьеру. Подведя и других «актеров», и «режиссера».
– Ребекка, дорогая! А мы заждались!
Нет, это воскликнул не режиссер. В смысле, не муж. Другой голос. Старческий, дребезжащий и немного осипший. На меня глянули выцветшие глаза в обрамлении паутины морщин. С холеного лица. Он сидел во главе стола, накрытого на десять персон. Важный господин с бакенбардами и густой седой шевелюрой, слишком седой для почтенного возраста.
Ноги подкосились, но…
– Дядя Бенжамен! – вырвалось, как вчера на «репетиции». – Да вы простудились?
– Да, дитя моё. Осень. Дождь. Слякоть. Но ты, кажется, тоже говоришь в нос?
Со стороны наш разговор казался странным. Будто с ребёнком разговаривает. Но лорд Флеминг предупредил, что старик любил фамильярничать со мной. То есть, с Ребеккой.
– Да, дядюшка. Осень. Дождь. Слякоть.
Он задорно рассмеялся и погрозил пальцем, как девочке-проказнице.
Первый страх прошел, и я расположилась за столом, разрешив лакею положить на тарелку холодные закуски. Все хорошо. Меня признали за племянницу. Остальные гости не так уж страшны. Они никогда не встречались с хозяйкой дома. Можно немного расслабиться. Послушать, о чем говорят мужчины. О политике, кажется. И отправлять в рот кусочек за кусочком, едва ощущая вкус.
Но я слишком рано обрадовалась.
– Прошу прощения, леди Флеминг, – заговорила дама, сидящая напротив. – Мы раньше с вами не встречались? Ваше лицо кажется таким знакомым. Кстати, я Виржиния Нокс.
Столовые приборы чуть не полетели на пол, но пальцы вовремя сжались, что спасло меня от неловкой ситуации. Я тоже знала даму. Запомнила и вытянутое, как у лошади, лицо, и родинку возле носа. Виржиния Нокс заходила в наш с Саймоном магазин с месяц назад. В компании постоянно клиентки – дальней родственницы. Довела меня до головной боли каверзными вопросами о зельях и попыткой поторговаться, чтобы снизить цену.
– Всё возможно, госпожа Нокс. Может, пару недель назад в доме губернатора?
Сама не знаю, как это вырвалось. И как пришло в голову. Но лорд явно одобрил, подарил едва заметную улыбку. Мол, отлично выкрутилась.
– Возможно, – пробормотала госпожа Нокс, хотя было очевидно, что она и рядом с особняком губернатора не стояла, не то, что заходила внутрь.
Ох, главное, чтоб настоящую встречу не вспомнила. Гости, может, и не обратят внимания на рассказ о хозяйке магазина зелий, но дядя Бенжамен способен проверить сведения.
Кстати о дядюшке.
– Ребекка, дорогая, вы уже назначили дату благотворительного вечера?
Нож и вилка повторно дернулись в руках.
Какого еще вечера?!
Муж странно кашлянул, сообразив о серьезном упущении.
– Удивлен, что Патрик вообще тебя уговорил, – добавил дядя Бенжамен на мое счастье.
– Вот пусть Патрик и рассказывает последние новости, – выдала я с искренним весельем. – Это же его затея.
– Да, конечно, я готов, – поспешил вмешаться лорд. – Дата еще осуждается. Мы думали о начале ноября. Но, возможно, перенесем на декабрь.
– По какому поводу вечер? – поинтересовалась сухопарая женщина рядом со мной.
– Собираем средства для больницы святого Патрика, – охотно пояснил муж. – Там лечится большинство людей с моей фабрики. Я узнал это, когда туда положили бригадира. Он незаменимый работник, но выбыл из строя из-за воспаления легких. Я пытался выяснить, почему лечение затягивается. Оказалось, у больницы не хватает средств.
– И решили помочь?
– Да. Учитывая, что она носит имя моего святого, сам бог велел.
– Почему же вы откладываете благотворительный вечер? – поинтересовалась дама сурово.
Лорд растерялся. Не объяснять же, что не может организовать сбор средств, пока жена ударилась в бега. Но гостья и не ждала ответа.
– Предлагаю, назначить дату, как вы и планировали, на начало ноября. Мы с мужем присоединимся. Верно, господин Бейтс?
– Конечно, дорогая, – согласился ее супруг – дородный джентльмен с пышными усами.
– И остальные тоже? – добавила дама с далеко идущими намерениями.
Гости торопливо закивали, мол, готовы пожертвовать средства для благого дела. А я закусила губу. До названной даты осталось меньше трех недель. Что если Ребекка не вернется. Не моя проблема? А, может, как раз моя. Вдруг лорд захочет устроить маскарад с переодеванием повторно. Отсутствие жены на вечере покажется странным. И на болезнь не сошлешься. Уж кто-кто, а дядя захочет навестить племянницу.
Этот самый дядя снова преподнес сюрприз.
– Какую тему ты выбрала для вечера, Ребекка?
– Пока не выбрала, – отозвалась я беспечно, вспомнив уроки неугомонной троицы. – Подумаю об этом завтра же. Обещаю. А пока хватит о делах. Вы еще наговоритесь о них, когда уйдете с другими мужчинами в библиотеку пить кофе и курить трубки. Лучше расскажите что-нибудь забавное. Вы же в этом мастер.
Дядюшка купился на похвалу, и вечер потек в нужном направлении. За столом зазвучали шутки, последние сплетни о богачах и знаменитостях. Я мало участвовала в разговорах, больше улыбалась дражайшему родственнику и ловила одобрительные взгляды лорда Флеминга. Я только сейчас поняла, как он напряжен. Не меньше чем, я. В случае провала, лорд пострадает сильнее. Я всего лишь нанятая «актриса». Он – организатор подмены, посмевший утаить от господина Сэдлера исчезновение любимой племянницы.
Наконец, ужин закончился, и мужчины отбыли в библиотеку. Лорд Флеминг подарил мне подбадривающий взгляд, мол, держитесь, все будет хорошо. Я полагала, мы с гостьями ограничимся кофе и разговорами ни о чем. Но оказалось, нам приготовили сюрприз. Госпожа Хендрикс – дама в летах с рыжими волосами и грубоватым, почти мужским голосом – вознамерилась провести в гостиной Флемингов спиритический сеанс.
– Вы не слышали, дорогая, в городе на них нынче мода, – поведала она тоном, не предполагающим отказ. – Мне понадобятся тринадцать свечей на столе. И письменные принадлежности. Они помогут общаться с духами.
Я засомневалась. Только этой безумной затеи мне и не хватало. Но гостьи оживились. Оказалось, многие наслышаны о спиритических сеансах и не прочь в них поучаствовать. А кое-кто уже успел это сделать и желал повторить опыт.
– Не беспокойтесь, леди Флеминг, – проговорила госпожа Хендрикс наставительно. – Я не раз проводила сеансы. Духи не причиняют вреда. Наоборот, на прошлой неделе моя знакомая, госпожа Ллойд, поговорила с почившей сестрой.
Все взирали на меня с надеждой, и я не решилась ответить отказом.
– Ну, хорошо. Проводите сеанс.
Дамы обрадовались, предвкушающе переглянулись. А я решила плыть по течению. Неважно, если лорд Флеминг позже отчитает за податливость. Это же жены его благотворителей, им следует угождать.
На стол, как и просила госпожа Хендрикс, установили тринадцать свечей. Приготовили бумагу, перья и чернила. Дамы расселись, перешептываясь. Я устроилась, нервничая. Накатило странное чувство. Будто порывом холодного ветра обдало. Как во время вчерашней экскурсии по особняку. Ох, глупости. Не о чем волноваться. Я не верила в духов. Это живые люди способны доставлять неприятности. Особенно те, кто владеет магическим даром, как у меня. А мертвые – всего лишь мертвые. Они уходят куда-то дальше. Им нечего делать в нашем мире, а, тем более, нет смысла пугать впечатлительных дам.
– Все готовы? – спросила госпожа Хендрикс заговорщицким тоном.
Гостьи закивали. Кто весело, а кто и взволнованно.
– Возьмитесь за руки. Постарайтесь очистить разум от всего горестного и праздного. Дышите размеренно и не разговаривайте. Звучать должен только мой голос.
Дыхание дам, наоборот, участилось. Как и моё. Слишком уж вкрадчиво говорила госпожа Хендрикс. Проникновенно. И чуточку зловеще. Я ощутила, как затрепетали пальцы соседок. Можно сколько угодно не верить в потусторонние силы, но в подобной атмосфере сердечко ёкает и частит.
– Обращаюсь к тебе, дух, обитающий в особняке лордов Флемингов, – зашептала госпожа Хендрикс. – Приди к нам и поведай, что тебя тревожит. Прошу, снизойди до нас. Раскрой тайны. Не ради нашего развлечения. Ради собственного успокоения.
Сначала показалось, ничего не произойдет. Все та же комната. Те же потрескивающие в тишине свечи. Взволнованные лица дам. И ничего мистического. Но вдруг пронесся ветер, погасил все тринадцать огоньков, вызвал испуганные возгласы. И даже один вскрик, перешедший в тихое поскуливание.
– Не пугайтесь, дамы, – приказала госпожа Хендрикс. – Началось. О, дух! Благодарю, что явился к нам. Умоляю, поведай секрет. Что тебя тревожит?
Я сидела, не смея шелохнуться. Можно допустить, что в ветре, задувшем свети, нет ничего потустороннего. Что это обыкновенный сквозняк. Кто-то из слуг открыл окна в соседних помещениях. Но как объяснить жуткий холод, проникший в обеденный зал? Ноги будто окунули в прорубь, зуб на зуб не попадал. А в душе поселилась горечь. Нет, настоящая тоска. Хоть вой. Или сразу в петлю. Чудилось, что из меня высосали все светлые эмоции. Навсегда.
– Пожалуйста, остановите это, – взмолился кто-то плаксиво.
– Да-да, – вторила еще одна дама, всхлипывая.
Но госпожа Хендрикс не унималась.
– Тайну! Поведай тайну!
Раздался смех. Тихий, но пробирающий насквозь.
Щелчок, и свечи вспыхнули, будто и не гасли минуты назад.
– Ох… – пронеслось по комнате в унисон.
– Смотрите! – вскричала госпожа Хендрикс, указывая на лежащий на середине стола лист бумаги.
Там появились четыре слова:
«Обман. Лжецы, лжецы, лжецы!»
Я покачнулась вместе со стулом. Вдруг речь обо мне? Лгунья-то тут я.
– А где Виржиния Нокс? – испуганно спросила госпожа Бейтс.
Я перевела взгляд туда, где сидела моя недавняя клиентка и обнаружила пустое место.
– Ой-ой-ой! – заголосила ее соседка – полная румяная дама с высокой прической, указывая на стул дрожащим пальцем.
Я вскочила с прыткостью, несвойственной для леди. И чуть не рухнула обратно.
На спинке стула, где недавно сидела госпожа Нокс, расплылось ярко-алое пятно…
* * *
– Простите, мне не следовало соглашаться на сеанс. Но дамы так настаивали. Я боялась, что если проявлю характер Ребекки, они не придут на благотворительный вечер.
– Вы всерьез думаете, что дело в сеансе? – спросил лорд Флеминг скептически. – В потусторонних силах?
Мы сидели вдвоем в библиотеке. В доме хозяйничали констебли, вызванные после таинственного исчезновения госпожи Нокс и появления пятна, сильно смахивающего на кровавое. Никто не понял, что произошло. Соседки пропавшей не могли сказать, в какой момент отпустили ее руки. Слуги, дежурившие на время ужина у главного входа, клялись, что никто не покидал дом. Оставался черный ход, но чтобы пройти через него, нужно было знать географию особняка. Однако факт оставался фактом: женщина испарилась. Констебли обыскивали дом: комнату за комнатой, а господин Нокс глотал успокоительную настойку, принесенную деятельной Таей.
– Возможно и в сеансе, – пробормотала я, нервно поправляя выбившуюся из прически прядь. – Вас там не было. Свечи погасли, а потом снова загорелись сами по себе.
– Возможно, вам показалось. Вы впечатлились, и не заметили, как кто-то их зажег.
– Все тринадцать разом? – спросила я истерически. – Послушайте, лорд Флеминг, я не верю в духов. То есть, не верила. Но в той комнате произошло что-то крайне необычное. Было очень холодно. И кто-то смеялся. Не за столом. А будто над ним.
Но фальшивый муж отмахнулся. Он и мысли не допускал, что исчезновению гостьи поспособствовали потусторонние силы. Но последствий опасался.
– Если в доме произошло преступление, у нас серьезные проблемы, Ребекка.
– Преступление, – пробормотала я растерянно.
– Кто-то мог воспользоваться сеансом, чтобы навредить госпоже Нокс.
– Навредить? – переспросила я. – Вы думаете, ее убили?
Лорд промолчал. Поднялся и прошелся по библиотеке, заложив руки за спину.
– Но тогда где тело? – задала я главный вопрос вечера.
– Это констеблям и предстоит выяснить. Я бы предпочел думать, что наша гостья организовала исчезновение сама. У нее была возможность незаметно ускользнуть в темноте.
– А записка?
– Отвлекающий маневр.
– А кровь?
– Возможно, это краска. Или кровь животного. Леди Нокс могла принести ее с собой, спрятать пузырек до нужного момента.
– Но зачем?
Лорд пожал плечами.
– Я не констебль, Ребекка. У меня более насущная проблема. Как и у вас, дорогая. Если пропавшую даму не найдут в ближайшее же время, мы окажемся замешаны в преступлении. Нам будут задавать вопросы. И не раз. Это, значит, что я не смогу отпустить вас, как мы договаривались. Если еще и вы исчезните…
Он не закончил фразу. Только взмахнул рукой, предлагая мне самой додумать последствия.
Я додумала. Ребекке Флеминг нельзя пропадать из поля зрения констеблей, пока они разыскивают госпожу Нокс. Это означало, что мне придется задержаться в особняке лорда Флеминга и изображать его жену больше одного вечера.
– О награде не беспокойтесь. Я оплачу каждый день вашей… э-э-э… работы.
Я и не беспокоилась. Точнее, наоборот, беспокоилась. Но не об этом. Вторжение констеблей в нашу противозаконную авантюру не внушало оптимизма. Если они заподозрят неладное, мне не придется волноваться о крыше над головой и пропитании. Интересно, на какой срок сажают в тюрьму за кражу чужой личности?
И почему я не подумала об этом раньше?
– Вы же не бросите меня, Ева, в столь сложный момент.
Лорд почувствовал мое состояние. Опустился рядом на стул и сжал руку. В небесных глазах отразились безысходность и мольба. Столь пронзительная, что не хватило духа сказать «нет». Я судорожно сглотнула и кивнула, сама не понимая, почему беспокоюсь об этом мужчине.
