Текст книги "Двойник твоей жены (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
Глава 16. Ева новая и старая
За завтраком Его сиятельство пребывал в отличном расположении духа. Вышла газета сразу с двумя статьями. Одна с опровержением (или «нашей версией») развода. И снимками в придачу, где мы запечатлены со счастливыми лицами. Во второй сообщалось о вчерашнем доблестном поступке лорда. Его представили героем года. Еще бы! Спасенная девица оказалась племянницей того самого министра, на порог которого нас недавно не пустили.
– Это судьба, – веселился лорд. – Пусть теперь этот сноб попробует не извиниться прилюдно. Его самого заклюют.
Я воодушевления не разделяла. Да, спасение утопающей – дело благородное. Но статья о геройстве, скорее, помеха. Пусть министр сто раз попросит прощения – это мелочь. Зато Ребекка от восхваления супруга рассвирепеет сильнее. И ударит так, что мало не покажется всем. Как бы весь особняк не рухнул.
Голкомб тоже не испытывал радости.
– Стоило ли общаться с газетчиками, милорд? Сплетников это всё равно не остановит, а вы лишь привлекли к себе излишнее внимание.
– Внимание привлекло «приключение» в канале, – возразил Его сиятельство. – О разводе теперь многие забудут.
– Ненадолго, – не унимался Голкомб, чем основательно подпортил лорду настроение.
– Дорогая, – обратился он ко мне, проигнорировав помощника, – идемте в библиотеку, хочу поговорить с вами наедине.
Голкомб изумленно уставился на нас, но смолчал. Я нутром ощутила его недовольство. Ему категорически не понравилась секретность. Тем более, лорд скрытничал не в первый раз. Вряд ли помощник забыл, как Его пьяное сиятельство громогласно грозил расправой неведомому шантажисту.
– Ева, нужно обсудить магические поиски, – объявил фальшивый муж, располагаясь на диванчике у окна. – Там есть нюансы.
– У меня есть два подходящих мага на примете. Они берут немало, но мой отец о них высокого мнения, а эта хорошая рекомендация. К тому же меня в лицо они не знают.
– Отлично! Вот только… – Его сиятельство помолчал, поглаживая подбородок. – Нужно определить некие…э-э-э… границы. Нельзя рассказывать о причине шантажа. Да и как разыскивать Ребекку, если вы живете в доме.
– А ее искать необязательно. Пусть маг определит, где прячется Саймон. Найдем его, найдем и Ребекку. Что до шантажистки… – я тяжко вздохнула. – Я знаю рецепт одного зелья, которое способно… способно…
Лорд вздрогнул, а я закатила глаза.
… Не убивать, не бойтесь. Оно заставляет забывать. События или людей. Что прикажут. Зелье запрещено, разумеется. И обычно я ничего подобного не готовлю. Но в нашем случае иного пути не вижу. Не считая того, о котором вы подумали.
– А как же ингредиенты?
– Придется покупать самой. Слугам список покажется подозрительным. Чего только одни толченые пауки стоят.
Лорд кашлянул, явно шокированный известием, и предпочел не интересоваться остальными ингредиентами зелья. С другой стороны, чего бояться-то? Я же не ему пойло приготовлю, а персональному недоброжелателю. Шантажистка заслужила и толченых пауков, и рыбьи потроха.
Решили не откладывать дела в долгий ящик и через час выехали из дома, прихватив одного из моих бравых охранников. Констебль, патрулирующий парк, проводил нас хмурым взглядом. Но еще более мрачно смотрел Голкомб. Мы сказали, что едем на прогулку, но он сомневался, на лице читалась неприкрытая обида. Я его понимала. Он годами предан лорду, а теперь от него завелись тайны. Но по-другому не получалось. Ему нельзя знать о причине шантажа, да и о поисках Ребекки рассказывать не стоит.
– Предлагаю разделиться, – сообщила я в карете. Охранник сидел с кучером, и мы могли говорить спокойно. – Вы отправитесь к магу-поисковику, а я займусь покупками.
– В одиночку? Ни за что! – возмутился лорд.
– Со мной останется «сторожевой пес». В лавке я застряну надолго. К тому же, подбор ингредиентов к этому зелью – то еще удовольствие. Да и вам сподручнее общаться с магом без меня. Мужской разговор пойдет, как по маслу, а компания женщины лишь помешает. Так что выбирайте, где меня оставить: в лавке или в карете.
Лорд поразмышлял с минуту и сдался.
– Хорошо. Но как закончите, немедленно возвращайтесь в особняк. Я возьму экипаж.
…Лорд вышел у дома мага – двухэтажного строения, в котором жили несколько семей, но пользовались разными входами. Это не значило, что поисковик беден. Нашему брату свойственна скромность. Ни к чему привлекать к себе внимание и вызывать излишнюю зависть. Магические способности и так считаются привилегией. Я велела кучеру проехать еще два квартала – к лавке, где не раз закупала ингредиенты раньше. Возможно, следовало выбрать место, где со мной незнакомы. Но я предпочитала проверенный товар. Тем более, для столь важного зелья.
– Ждите снаружи, – велела охраннику. Ни к чему ему слышать, как торговец назовет меня госпожой Картрайт.
– Но… – попытался возразить он, но я изобразила Ребекку или…хм… новую Еву.
– Если зайдете внутрь, закричу. Скажу, что знать вас не знаю, а вы ко мне пристаете. Будете доказывать, кто вы есть, констеблям в управлении. И можете сколько угодно жаловаться дядюшке Бенжамену. Мы с ним не разговариваем.
Охранник опешил, но порог благоразумно не переступил. Однако встал у окна, чтобы постоянно меня видеть.
– Добрый день, – войдя внутрь, я приветливо кивнула торговцу и владельцу лавки господину Моргану.
В нос ударил терпкий запах трав. Родной запах. Похоже пахло в нашем с Саймоном магазине и в родительском доме, когда наставница обучала меня премудростям профессии. Губы сами расплылись в улыбке. Я словно вернулась в прошлое, где чувствовала себя уверенно и спокойно. Мне нравилось это место. Не только из-за запаха. Здесь умело создали уют. На прилавке расположили только привлекательный с точки зрения эстетики товар: травки в мешочках с вышивкой и разноцветные порошки в прозрачных склянках. Никаких рыбьих потрохов.
Увы, сегодня меня ждал неприятный сюрприз. Вместо ответного приветствия я обнаружила на располагающем обычно морщинистом лице торговца недовольство и…презрение. Он выпятил грудь и упер кулаки в бока, отчего стал казаться значительно выше своего скромного для мужчины росточка.
– И вам хватило наглости явиться? – поинтересовался торговец издевательским тоном.
– Господин Морган, я не…
– Бесстыдница! Опозорила себя и мужа, а теперь является к порядочным людям, как не в чем ни бывало!
Ох…
Я попятилась.
– Вон! Мне здесь только падших женщин не хватало!
На глаза навернулись слезы. Столь униженной я не чувствовала себя, даже застав Саймона в постели с любовницей. Я же ничего дурного не сделала. Это муж растоптал мои чувства и разрушил брак.
– Вон! – повторил торговец, указывая пальцем на дверь.
Что делать? Выбежать из лавки, едва не рыдая в голос? Показать всем слабость? Прежняя Ева так бы и сделала. Она никогда не умела постоять за себя, покорно принимала любые удары. Но новой не понравилась перспектива выглядеть жалкой. Эта новая Ева шагнула к торговцу и поинтересовалась ядовито:
– Чего вы боитесь, господин Морган?
Я знала, что он не маг, и мой дар сработает. Потомственной травницей была жена, но за лавку отвечал глава семьи, как и полагалось мужчине. За годы совместной работы он отлично научился разбираться в товаре, и непосвященные никогда бы не поверили, что перед ними обычный человек.
– Я… я… я… – залепетал Морган, побледнев, как мертвец, но я не испытала ни капли жалости, хотя обычно, применяя дар, чувствовала себя виноватой. – Боюсь… боюсь, что Вера меня бросит. Так и строит глазки мяснику Эвану!
С губ сорвался смешок. Ну, дела! Мясник, а точнее, его молодой черноглазый помощник – парень видный. Особенно благодаря мускулам. Но он же госпоже Морган в сыновья годится. Если не во внуки. Но вот поди ж ты! Старый пень приревновал!
– Господин Морган, – заговорила я елейным голосом. И не заподозришь, что минуту назад, чуть не расплакалась от несправедливого обвинения. – Эван, конечно, опасный соперник. Но вы и сами – мужчина в расцвете лет. К тому же, я знаю способ добиться внимания вашей супруги.
Торговец заинтересованно наклонил голову на бок.
– Рассказывайте.
– Вы же знаете, я отлично готовлю зелья. Есть у меня старинный рецепт пробабки. Напиток для семейного благополучия. Похож на обычный ромашковый чай, но благодаря секретным добавкам создает потрясающий эффект. Любовь становится жарче, чем в юности. Главное, муж и жена оба должны его выпить.
Я врала напропалую. На свете не существует приворотных снадобий. Любовь невозможно создать искусственно. Она либо есть, либо нет. Но «на войне» любые средства хороши. Приготовлю торговцу травяной настой для укрепления здоровья. Пусть с супругой пьют по утрам. Бодрее будут.
– Но, разумеется, я помогу вам не просто так, господин Морган. Мне нужны вот эти товары, – я протянула внушительный список ингредиентов. – Только лучшего качества. Вы же не хотите, чтобы и я готовила вам «лекарство» из прошлогодних трав.
Торговец смешно выпучил глаза и умчался разыскивать помощниц – племянницу и ее подругу, дабы собрали заказ.
– Для важной персоны! – услышала я из подсобки и улыбнулась.
Новая предприимчивая Ева мне нравилась определенно больше прежней.
– Подождите несколько минуточек, госпожа Картрайт! – взмыленный торговец выскочил обратно, источая благодушие.
Вот что делают магический дар и чужая ревность. Еще недавно я была падшей женщиной.
Кстати о ней…
Я проникновенно глянула на Моргана.
– Скажите, милейший, почему вы столь грубо обо мне отзывались и гнали прочь?
Торговец смутился. Занервничал. Аж уши покраснели. Лишаться обещанного зелья ему явно не хотелось, как и надежды вновь завоевать сердце супруги.
– Так это… он того… рассказывал… Ну, муж ваш. Точнее, он Берте плакался на днях. Мол, женушка сбежала. Живет теперь с каким-то богачом и не стыдится, что и себя, и супруга опозорила. Ой! – Морган вжал голову в плечи, явно представив, как заветное любовное лекарство уплывает от него, как корабль в дальнее путешествие. – А Берта… Вы ж ее знаете…
– Растрезвонила всему району… – протянула я мрачно.
Я знала Берту. Кто ж не знает главную местную сплетницу. А Саймон всё правильно рассчитал. Достаточно скормить ложь одной болтливой старухе, и моя репутация уничтожена. Или это идея Ребекки? Скорее всего. Женская работа. Точечная.
Заказ, как и обещали, собрали быстро. Вынесли внушительный мешочек. Тяжеловатый для леди. Торговец вознамерился лично дотащить покупки до кареты, но его опередили. Мой бравый охранник вошел в лавку, вопреки распоряжению оставаться снаружи.
– Давайте я, миледи, – он ловко подхватил мешочек с прилавка, но прежде странно покосился на торговца.
– Не забудьте ваше обещание, госпожа… – начал тот, но я перебила:
– Я всё помню, Морган! И постарайтесь больше не пересказывать глупые сплетни.
Торговец старательно закивал и поклонился, выказывая почтение. Увы, не искреннее, а вызванное моей устрашающей магией. Оно пройдет, и Морган, скорее всего, продолжит поливать меня грязью. Но обещание я всё же выполню. Пришлю зелье. Пусть любви оно по-настоящему не добавит. Однако если верить, возможны чудеса.
– С лавочником всё в порядке? – поинтересовался охранник, прежде чем закрыть за мной дверь кареты. – Выглядит того… пришибленным.
– Это его обычное состояние, – отшутилась я, но в душе поселилось уныние. Как же легко я пользовалась даром во имя выгоды.
«Разве в магазине ты занималась не тем же самым, чтобы клиенты охотнее покупали зелья?» – напомнил кто-то в голове.
Но я не согласилась. Ситуации отличались кардинально. В собственном магазине я действовала осторожно, стремясь не причинить вред. К тому же, выявив «болезненные точки», снабжала клиентов идеально подходящими к случаю настойками. Работала почти как лекарь. Сначала определяла, что у человека за недуг, а потом его лечила. С лавочником Морганом всё вышло иначе. Я задала вопрос со зла и солгала о любовном зелье в придачу. Нехорошо. Очень нехорошо…
А что еще хуже – моя репутация уничтожена. Наш с Саймоном развод окружающие еще бы пережили. Но слухи о том, что я, оставаясь госпожой Картрайт, живу с богатым мужчиной, ничем не перебьешь. Этого никогда не забудут. Да, город у нас большой. Но рядом в любой момент может оказаться кто-то знакомый, чтобы просветить народ о твоем позоре. Неважно, реальном или выдуманном…
* * *
К возвращению лорда в особняк я накрутила себя до невозможности. Ходила туда-сюда по спальне с припухшими глазами и готовая к грандиозной истерике.
– Что стряслось? – спросил Его сиятельство с порога, вытаращив глаза.
Решил, что на меня напал призрак. Или Ребекка. Никак не меньше.
Я всхлипнула и без сил опустилась на кровать.
– Он… он… назвал меня… пад-пад-падшей женщиной. А я… при-применила дар.
– К-к-кто на-на-назвал? – опешил лорд
Ох… Кажется, иногда заикание передается по воздуху, как простуда.
– То-торговец. Са-са-саймон рас-распустил грязные слууухииииии…
Я заревела. В голос. Как глупая корова.
Лорд нервно кашлянул, явно не ожидая подобной подставы с моей стороны.
– Ева, послушайте, – начал он деловито, но замолчал, осознав, что поток моих слез усилился.
– Вы не понимаете, да? – спросила я сквозь рыдания. – Теперь я не смогу открыть магазин. Меня сегодня чуть не выставили вон, потому что я оскверняю лавку одним своим присутствием. Ко мне тем более никто не придет за покупками. Чтобы не испачкаться! Всё кончено! Саймон победил!
Лорд всплеснул руками. Мол, что за бред? Но вслух ничего подобного не сказал. Подошел ко мне и сел рядом на кровать.
– Это не победа, поверьте. Есть способы всё исправить и…
Он замолчал потрясенный. Ибо я сделала то, чего не ожидал никто из нас. В очередной раз всхлипнув, уткнулась лицом ему в грудь. Как ребенок, ей-богу.
Накрыло основательно. Вспомнились все горести разом. Отрекшаяся семья. Измена Саймона. Шаткое настоящее и неизвестное будущее. Презрение в глазах господина Моргана. Презрение, с которым теперь на меня будут смотреть все. Но едва я коснулась лорда (точнее, едва его сильные руки осторожно меня обняли), боль притупилась, а горечь перестала разъедать внутренности. Я вздохнула свободнее, еще пару раз всхлипнула и затихла. Сидела, не шевелясь, боясь спугнуть ощущение покоя.
– Ева, всё будет хорошо. Обещаю.
Звучало убедительно. Жизнеутверждающе. Хотелось верить. Слишком сильно.
Я отстранилась. Мы посмотрели друг на друга, а в следующее мгновение уже целовались. И это казалось естественным и логичным, будто по-другому и быть не могло. В голове взрывались фейерверки, пылая яркими огнями. Тело стало легким, как перышко, вот-вот воспарю к потолку. Вместе с лордом, разумеется. И останемся там – в невесомости – на долгое-долгое время.
Я видела прекрасные картины. Как мы гуляем с лордом по парку, держась за руки, или кружимся в вальсе в доме министра, а все глядят на нас с восхищением. А еще как я стою вся в белом у алтаря и приношу клятву верности новому мужу. Платье у меня потрясающее, воздушное, словно сотканное из звезд, не то, что на прошлой свадьбе, когда пришлось посетить скромную лавку готовой одежды.
Ох, как же все замеча…
Тук-тук.
Мы с лордом отпрянули друг от друга, как ужаленные. Стук в дверь разрушил грезы, вернув меня на землю. Я схватилась за разрумянившиеся щеки. Белое платье?! Безумная Ева! Совсем расчувствовалась на нервной почве. В глазах лорда отразилась не то паника, не то растерянность. Он слишком быстро отвел взгляд. Не разберешь…
– Войдите! – крикнул, поднимаясь.
В спальню вошел Голкомб.
– Прошу прощение за вторжение. Но дело срочное.
– Говори, – распорядился лорд, приглаживая волосы.
Ох, весь такой деловой. И не скажешь, что считанные минуты назад набрасывался с поцелуями.
– Я ходил на почту и встретил там секретаря господина Сэдлера, – отчитался помощник после того, как оглядел мое заплаканное лицо.
Его сиятельство скривился.
– Какие новости у незабвенного дядюшки Бенжамена? Надеюсь, он не намерен передумать и в ближайшее время нас посетить?
– Отнюдь. Это его посетили сегодня утром. Леди Ребекка. В смысле, настоящая леди Ребекка.
Мы с фальшивым мужем ахнули в унисон. Он плюхнулся на кровать, а я, наоборот, с нее вскочила. Пошатнулась, нелепо взмахнув руками, но устояла.
– Он… он… он ее принял?
– Нет. Господин Сэдлер сдержал слово и… – Голкомб смутился.
– Выставил Ребекку взашей? – усмехнулся лорд.
– Я бы выразился иначе. Но всё так и произошло.
– Какая прелесть! Жаль, я не видел. Пропустил развлечение.
Голкомб не оценил издевки, нахмурился, отвернулся. А я едва за сердце не схватилась. Ну и рассвирепела же Ребекка! Уж если я отплатила торговцу за попытку меня выгнать, истинная леди Флеминг не станет откладывать месть в долгий ящик. И вовсе не дяде. Сэдлер-то разозлился моими стараниями. Ох…
– Кстати, у слуг опять переполох, – сообщил Голкомб как бы между прочим. – Поломойке померещился призрак. На втором этаже.
Лорд выругался под нос, а я напряглась. Эллис говорила, что приведение разгуливало по упомянутому этажу.
– Доминик, вели Беркам разобраться, – распорядился лорд. – Пусть сделают хоть что-то полезное.
– Они уехали, – огорошил помощник. – В смысле, не насовсем. Навестить госпожу Нокс в больнице. Кажется, у них появилась некая идея.
Его сиятельство не впечатлился. По-прежнему сомневался в Берках.
– Спасибо за сведения, Доминик. Ты можешь идти.
Идти?! То есть, мы снова останемся наедине?
Ох…
Я поддалась панике, совершенно неготовая объясняться после поцелуя. Нужно сбежать, прежде чем Голкомб покинет комнату. Но я не успела сделать и шага на ватных ногах, дверь открылась и закрылась, возвращая нас с лордом к сцене перед вторжением.
Но, как быстро выяснилось, он не меньше меня горел желанием говорить о случившемся. Деловито поправил сюртук и выдал:
– Я знаю, как решить вашу проблему Ева. Столица – не единственный город в империи. Можно переехать и открыть магазин в другом месте. Там, где вас никто не знает. Я не отказываюсь от предложения и помогу. Пусть и на расстоянии.
Внутри всё похолодело. На расстоянии?! Сначала лезет целоваться, а теперь хочет избавиться? О, да! Очень удобно – сослать «проблему» подальше! А я еще себя в подвенечном платье представляла! Наивная фантазерка!
Но вместо того, чтобы высказать негодование, я послушно кивнула. Новая Ева «взяла выходной», а старая сама не понимала, что чувствует: гнев, обиду или разочарование…
…Вечером ждала еще одна плохая новость.
После ужина я расположилась с книгой в гостиной. Лорд избегал меня и уединился в библиотеке. Голкомб исчез из поля зрения, охранник сидел в «засаде» – на стуле у стены, а констебли проверяли спальни на втором этаже, искали призрака или живого человека, притворяющегося духом. После дневного происшествия большинство слуг отпустили спать пораньше, поэтому чай мне принесла сама экономка Брант.
– Вам не холодно, миледи? – спросила она заботливо. – В последнее время в этой комнате постоянно гуляют сквозняки.
– После мистических происшествий? – уточнила я.
Брант не смутилась.
– Да, миледи. Не упокоенной душе несладко. Мне кажется, холод – это ее тоска.
Из уст другого человека прозвучало бы абсурдно и фальшиво, но не в случае с Брант. Она говорила не нервно, пересказывая страшилки, а спокойно, с толикой сочувствия. Я снова поймала себя на мысли, что вижу в ней не простую служанку, а некогда благородную даму с трудной судьбой.
Я почти открыла рот, чтобы аккуратно поинтересоваться о молодости экономки, но помешало возвращение Берков – хмурых, как осеннее небо над особняком.
– Что-то случилось? – спросила я, откладывая книгу. – Состояние госпожи Нокс вызывает беспокойство?
– Оно уже ничего не вызывает, – проворчал господин Берк. – Кроме дополнительных проблем, разумеется.
Супруга одарила его сердитым взглядом и тяжко вздохнула.
– Мы опоздали, миледи. Госпожа Нокс сегодня скончалась.
– Как?! – я вскочила, хотя едва ощущала ноги.
– Такого исхода ничего не предвещало. И муж, и доктора говорят, что она чувствовала себя прекрасно. И вдруг приступ.
– Вы думаете, это из-за похищения? – спросила я, думая о лорде. Точнее, о Тае. Если во всем виноват призрак, то возвращение не спасает жертв, а лишь отсрочивает неизбежное.
– У нас была одна теория, – поведала госпожа Берк грустно. – Мы хотели проверить ауру госпожи Нокс, чтобы убедиться, всё ли с ней в порядке. Возможно, она истончилась по вине духа. Но после смерти этого, увы, не определить.
– Теперь теорию можно подтвердить или опровергнуть, только если ваша горничная вернется, – ввернул господин Берк.
Я закрыла глаза. Хорошо, что лорд этого не слышит. Его не обрадует, что наши борцы с нечистью жаждут заполучить сестру для опытов. Нахлынула жалость к фальшивому мужу, но я отринула ее, как нечто неуместное или постыдное. Тае буду сочувствовать. Лорд перебьется. Никаких больше теплых чувств к нему. Ни за что!
