Текст книги "Двойник твоей жены (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Глава 21. Игры с магией
– Этого не может быть. Этого просто не может быть, – шептала Тая, сидя рядом со мной в карете.
Разумеется, она поехала с нами. Разве я могла оставить ее в особняке, когда единственный кровный родственник лежит в больнице при смерти. Голкомбу мое решение по вкусу не пришлось. Он косился на горничную и неодобрительно поджимал губы. С другой стороны, не его вина, что считает Таю близкой подругой лорда. Так все думают.
– Не может быть, – снова повторила девушка и расплакалась.
Я сама едва сдерживалась. Внутри будто сжалась пружинка, сдавив все органы. Колеса кареты стучали по мостовой, а чудилось, что это вбивают гвозди в гроб.
Как же так? Как это всё могло случиться? Патрик Флеминг не заслужил такого конца!
Ох… Неужели, правда, конец? А я даже понять не успела, что мы друг для друга значим.
Голкомб будто прочел мои мысли.
– Он ведь дорог вам, Ева?
Я негодующе ахнула, а Тая даже плакать перестала от возмущения.
– Господин Голкомб, вы переходите черту, – попеняла она. – Это самая настоящая дерзость.
Он и не подумал смущаться.
– Я не к тебе обращался, – бросил, даже не взглянув на Таю.
Гнев разлился по телу обжигающей лавой.
Как Голкомб смеет?! Опять?! Да еще в тот момент, когда Патрик, которому он стольким обязан, умирает в больнице!
– Вы выбрали крайне неподходящее время для подобных вопросов, – проговорила я, изо всех стараясь сохранить спокойствие.
Ни к чему дополнительная провокация. Этот человек (или лучше сказать, маг) уже показывал, что способен на необдуманные поступки, вроде поцелуя в спальне и предложения сбежать с ним в неизвестные дали.
– Напротив, дорогая Ева. Время самое подходящее. Другого не будет.
Что-то в его интонации мне не понравилось категорически. Но прежде я сообразила, что не так, Голкомб щелкнул пальцами, и… Тая обмякла на сидении, уронив рыжую голову мне на плечо.
– Что вы наделали?! – закричала я, борясь с желанием расцарапать паразиту лицо.
Возможно, стоило это сделать. Но ведь ответит. Моя-то магия на него не действует. Мне нечего противопоставить.
– Девчонка просто спит. Пока.
– Пока? – переспросила я глухо. Во рту пересохло от напряжения.
– С поврежденной аурой она всё равно не жилец. Так что, какая разница?
Я закрыла глаза, мобилизуя душевные силы. Соберись, Ева. Сейчас тебе вряд ли кто-то поможет, кроме себя самой. С кучером едет охранник, но спятивший Голкомб и его вырубит одним движением мизинца. Вот, значит, какая у него сила! Я не ошиблась, предположив, что это он в вечер похищения остановил карету Саймона.
– Вы не ответили на вопрос, Ева. Вам дорог Патрик?
– Если скажу «нет», поверите?
– Но почему? Наш милорд далеко не идеален.
– Не вы ли пели ему дифирамбы, господин Голкомб, когда мы только познакомились?
– Непростительная ошибка, – он развел руками. – Всё могло быть иначе. Для нас всех.
Ужас сковал каждую клеточку. Что же задумал этот якобы преданный помощник? А план у него, без сомнения, имеется. Вдруг это он организовал нападение на лорда? А что? Каким-то же образом у другого арестанта оказался нож.
– Ох…
Кажется, до меня дошло.
– Не было никакого ранения. Это уловка. Мы едем вовсе не в больницу!
Голкомб и не подумал отпираться.
– Разумеется. Умирающий Патрик – единственный способ выманить вас из особняка. Я мог бы вас отпустить, Ева. Не доводить дело до конца. Позволить исчезнуть и начать жизнь с чистого листа. Но в ваших глазах столько презрения. Отвращения. Вы сами выбрали свою «судьбу».
Я не успела ответить. И даже как следует обрадоваться известию, что лорд жив и здоров. Голкомб снова щелкнул пальцами, и я, как Тая, погрузилась во мрак…
* * *
В голове стучало, будто рядом рьяно трудились барабанщики, которым пообещали баснословную награду за усилия. Веки слиплись, а тело отказывалось подчиняться. Не шевельнуть ни рукой, ни ногой.
– Просыпайся, любимая.
Этот голос… Отлично знакомый, но принадлежащий точно не Голкомбу.
Я представила стену. И себя рядом с выставленными вперед руками. Нужно напрячься, и магия уничтожит преграду. Я часто так делала в детстве, когда долго не получалось решиться на какой-то поступок, например, обратиться с важной просьбой к матушке.
Вот и сейчас сработало. Глаза открылись, а губы прошептали:
– Саймон…
Ох…
Это что же получается? Голкомб сдал меня незабвенному муженьку? Они теперь заодно?! Стоп! Все гораздо сложнее и отвратительнее. Предатель работает не с Саймоном, а с Ребеккой! Вот, засада!
– Тебе удобно, дорогая?
Муженек явно издевался. Какое еще удобство, если ты крепко привязана к стулу? И ни где-нибудь, а в подсобке нашего закрытого нынче магазина. Тут явно давно никто не бывал. Мешки с запасами трав и склянки с разноцветными жидкостями покрылись слоями пыли. Впрочем, как и пол. В носу ужасно щекотало, так и тянуло чихнуть.
– Где Тая? – спросила я сквозь зубы.
– Кто?
– Моя горничная.
– О чем ты? У тебя нет горничной. А судьба прислуги леди Флеминг – не твоя забота.
– Мерзавец! Чтоб тебе собственным ядом отравиться!
Саймон скривился. Новая Ева не пришлась по вкусу. Старая-то была сговорчивой паинькой. Стояла на задних лапках, выполняла любое желание обожаемого муженька, не подозревая, какой он на самом деле негодяй.
– Хочешь язвить? – осклабился Саймон. – Язви. Напоследок. Скоро всё вернется на круги своя. Мы с тобой заживем, как прежде. Счастливой семейной жизнью.
Ох, как я жалела, что не умею обжигать взглядом. С удовольствием подпалила бы изменщика. А лучше ту часть тела, из-за которой и состоялся мой побег.
Не обольщайся. Этого не будет. Никогда! Ты не заставишь меня вернуться!
– А мне и не придется, – на губах паразита заиграла гаденькая улыбочка. – Брэн!
Нервы натянулись струнами, вот-вот порвутся. Это еще кто? Приглашенный садист, которому поручено меня мучить, пока не соглашусь вновь превратиться в кроткую вторую половину? А Саймону самому руки пачкать зазорно?!
Я ожидала увидеть здоровенного детину, способного задевать потолок макушкой. Но в помещение бочком прокрался щуплый старикашка с жиденькой бородкой и выпученными глазами. Вид, как у лягушонка, ей-богу! А щупленький! Дунешь, упадет…
Нет, на мучителя века он тянет. Тогда… тогда… Ох…
– Познакомься, Ева. Это Брэн Тодд. Он маг, – озвучил Саймон пугающую догадку. – У господина Тодда крайне оригинальный и полезный дар. Он умеет заставлять других забывать. Любые события и людей.
Сердце заныло. Отчаянно.
Всё! Это конец! Для новой Евы! Тощему дедку достаточно приказать мне забыть всё, что произошло после памятного сентябрьского дня, когда я застала драгоценного супруга с любовницей. И я забуду! Забуду, за какое ничтожество меня угораздило выйти замуж!
– Вы ведь оба в курсе, что манипуляции с памятью незаконны? – спросила я, отлично понимая, что вопрос их не смутит. Но промолчать было выше моих сил.
И неважно, что сама недавно приготовила зелье с подобным эффектом. Я-то для хорошего дела, чтобы помешать шантажисту уничтожить лорда Флеминга. А они… они…
– И кто на нас пожалуется? – ухмыльнулся Саймон. – Ты? Нет. Потому что и не вспомнишь Брэна, а меня снова будешь любить до умопомрачения.
Глаза наполнились слезами ярости. Опять влюбиться в Саймона – худшее из зол! Лучше одновременно сразиться с духом Гертруды Флеминг и вполне себе живой Ребеккой!
– Однажды я всё равно пойму, кто ты такой, – пообещала я, сдерживая рыдания.
Саймон самодовольно покачал головой.
– А вот и нет. Я выучил урок и буду осторожен. На дом и магазин есть покупатели. Нам хватит денег, чтобы уехать подальше и найти приличное жилье. Начнем всё заново на новом месте. Твои замечательные зелья будут пользоваться спросом везде. Хоть в большом городе, хоть в глуши. Особенно вкупе с магическим даром. Заживем припеваючи. Не смотри волком, Ева. Я возвращаю тебе счастливую жизнь.
Я едва не рычала от злости. Тоже мне счастье! Я буду податливой женой, выполняющей любую прихоть Саймона. Работать на него и, что самое мерзкое, проводить с ним ночи. А он продолжит изменять. Просто больше не приведет любовницу в дом, найдет безопасное место для утех. Нет! Счастливое неведение – вовсе не дар, а проклятье!
Муженек поманил мага, а меня накрыла самая настоящая ярость.
– До чего же ты докатился! Проникновение в чужой дом и похищение – еще цветочки. Но убийство?! Скажи, как Ребекка заставила тебя прикончить Габриэля Саттона?
На лице Саймона отразилось неверие, а затем паника.
– Надо поторопиться, – пробормотал он нервно. – Провести ритуал и уносить ноги. Пока это безумная женщина еще что-нибудь не выкинула.
Безумная женщина?! Стоп! Кажется, он не обо мне, а о Ребекке.
Ох… Так это не Саймон лишил жизни любовника моей сестрички? Но кто тогда? У нее, что целая кавалерия в запасе? О, нет! Неужели, Голкомб?!
Ноги отнялись от страха. В голосе не укладывалось, что этот приличный джентльмен настолько спятил от любви к Ребекке, что пролил чужую кровь. Заманить меня в ловушку и передать мужу – это одно. Но убить человека – это… это…
– Не сопротивляйтесь внушению, деточка.
– А?
Я не сразу поняла, что фраза, произнесенная высоким дребезжащим голоском, обращена ко мне. Зубы невольно сжались. Что еще за «деточка»?
– Не сопротивляйтесь, – повторил дедок назидательно. – Иначе рискуете забыть больше требуемого. Магия – не игрушка.
– А то я не знаю! Только это вы с ней играетесь!
Ох, и почему на других магов не действует мой дар? Что за несправедливость? Треклятый дед способен на меня воздействовать, а я на него нет. Иначе быстро бы перепугала неприятеля. Сбежал бы, сверкая пятками! Еще бы и Саймона по пути сбил. Подумаешь, телосложение хрупкое. Страх отлично провоцирует на свершения.
– Поспешите! – распорядился мой ненавистный муж, грозно глянув на мага.
Тот вздохнул и потер руки, настраиваясь на работу.
Нет! Я против!
Ногти вонзились в ладони. Не хочу забывать! Ни предательство Саймона, ни события последних недель. А особенно Патрика Флеминга!
Ох… Я сама растерялась от этой мысли.
«Не хочу забывать Патрика Флеминга» – звучало слишком лично.
А ведь, правда, не хочу…
Что же делать? Ведь должен быть способ помешать воплотить в жизнь гадкий план!
Ты же маг, Ева! Подумай! Подумай! Подумай!
Перед глазами встала комната на подвальном этаже родительского дома. Та, где я под присмотром наставницы практиковалась в создании зелий. В ней пришлось провести столько часов, что я помнила каждую щербинку в старом деревянном полу. Странно. На ухоженном лице наставницы отразилось разочарование. Во мне. В ком же еще? Я что-то делала не так. Определенно.
«Ты самая невнимательная из моих учениц, Ева», – как наяву, услышала я ее голос. – «Я учила тебя стольким полезным приемам, но ты запоминала их спустя рукава. Вот и настал момент заплатить за небрежность».
А ведь наставница права. Всё, что не касалось зелий, оседало в моей голове с трудом. Мол, зачем мне – скромной дочери целителя – всему этому учиться? Все равно не пригодится. Но вот поди ж ты…
«Я вспомню!» – мысленно пообещала я, отчаянно напрягая память.
Не то знания прятались не столь глубоко, как думалось, не то ужас и желание не забывать лорда заставили мастерски извлечь их из-под груды других воспоминаний, но я будто услышала слова заклинания на древнем языке. Когда-то наставница заставляла меня заучить их наизусть. Я знала перевод, но все же они оставались для меня бесполезным набором звуков. Текст заклинания звучал примерно так: «Я – маг, а, значит, умею защищаться. Магия – суть меня. Она не позволит влиять извне. Сохранит в неприкосновенности мои тело, разум и душу».
Я крепко зажмурилась, чтобы неприятели не увидели промелькнувшую в глазах надежду.
– Это тебе не поможет, деточка, – оповестил дедок, не понимая истинных причин моего поступка. – Не имеет значения, смотрим мы друг на друга или нет.
Я отчаянно произносила про себя заветные слова, стараясь не сбиться и не перепутать последовательность. Негодяй тоже не медлил: затянул заунывную песнь на другом древнем языке, который прежде мне слышать не доводилось. Из-за тонюсенького дребезжащего голоска, казалось, что он не поет, а скулит. Это раздражало до ужаса, мешало сосредоточиться. Но я не сдавалась. На кону – мое будущее.
– Ох… – вырвалось помимо воли.
Я совершенно забыла, что у заклинания есть побочный эффект, а он проявился «во всей красе». Замелькали картинки из прошлого. Не самые приятные. А ведь наставница говорила, что защита не дается просто так. Придется погрузиться в самые мрачные воспоминания. Пережить их заново, пропитать магию собственной болью и горечью.
– Что-то не так? – спросил мага Саймон, обеспокоенный моей реакцией.
– Все в порядке, – заверил маг. – Мой дар работает. Ваша жена начинает забывать.
Он ошибался. По крайней мере, я на это очень надеялась. Перед глазами одно за другим проходили воспоминания: трупы, выловленные из пруда, Саймон в постели с любовницей, родственники на крыльце, глядящие вслед с презрением. За событиями последних месяцев пошли более ранние, детские. Матушка, запирающая меня в темной комнате за проступок младшей сестры. Брат, сломавший руку любимой кукле. Отец, готовящий себе в помощницы старшую дочь, хотя ребенком пойти по его стопам мечтала не она, а я. А потом… потом…
– Ох… – повторно выдохнула я.
В памяти всплыл очень странный образ. Я ребенком лет пяти забилась в угол спальни и горько плакала, закрывая лицо руками. Рядом стояла… другая девочка моего возраста, одетая, как и я, в ночную сорочку. Только… только… она мерцала. Точь-в-точь, как Паркер!
Призрак?! В моей спальне?! Но почему я этого не помню?!
Может, предпочла забыть, как дурной сон.
«Уходи», – хныкала я. – «По-по-пожалуйста…»
«Сама уходи!» – велела призрачная девочка. – «Это моя комната! Я тут живу!»
Дверь скрипнула, и порог перешагнул отец.
«В чем дело, Ева?» – начал он строго, но охнул и прошептал: – «Матильда…»
Девчонка сложила руки на груди и потребовала:
«Папа, прогони ее! Пусть уходит! Уходит!»
Отец тяжело вздохнул и подошел к нам.
«Не бойся, Ева», – прошептал, склонившись ко мне. – «Это просто дурной сон. Ты проснешься и даже его не вспомнишь».
«Папа!» – закричала девочка требовательно.
«Не шуми, Мати. Хорошие девочки не кричат на весь дом».
Он говорил так, будто с живым ребенком, а не с духом.
«Но…» – начала та, которую назвали Матильдой.
«Послушай меня внимательно, дочка», – голос дрогнул. Однако он взял себя в руки и продолжил прежним уверенным тоном: – «Мати, тебе пора в путешествие. Давно пора, малышка. Ты слишком долго задержалась там, где тебе быть не полагается».
Я ожидала, Матильда воспротивится. Однако она слушала, жадно ловя каждое слово, будто звучали не обычные фразы, а некое заклинание, вводящее в транс. Отцу «речь» давалась отнюдь не легко. Глаза слезились, дыхание прерывалось.
В завершении он набрал в грудь побольше воздуха. Поднял руку, выставив ладонь пальцами вверх, и проговорил громче прежнего:
«Покойся с миром, Матильда Ратлидж. Ты свободна».
Комнату заполнило странное свечение, будто сквозь стекло проник свет луны. Потом всё погасло, оставив нас во мраке ночи. Нас двоих. Меня и отца.
Девочка исчезла. Ушла. Навсегда.
«Ложись в кровать, Ева», – отец взял меня за руку. – «Этот кошмар тебя больше не потревожит. Забудь его… забудь…»
Я – реальная я – едва дышала от потрясения. Матильда Ратлидж, называющая моего отца «папой»! Ох, а мы с братом и сестрами гадали, почему первый ребенок у родителей появился лишь через пять лет после свадьбы. У них была еще одна дочь. Самая первая. Но с ней случилась беда.
Но почему? Почему нам никогда не рассказывали о малышке Мати? Вместо того, чтобы сохранить память о ней, просто вычеркнули, будто та никогда не существовала…
– Еще немного терпения, – донесся до моего сознания высокий голос мага. – Я почти закончил. Сейчас она очнется прежней послушной и влюбленной женой.
Зубы не сжались лишь благодаря колоссальному усилию воли.
Я им покажу послушание! Надолго запомнят!
Вот только как это сделать, если я привязана к стулу?
Идея пришла вспышкой молнии. Ну, конечно! Я же неделями притворялась Ребеккой перед всеми подряд. Сыграть старую себя – не самая сложная задача. Хотя и неприятная. Я, глядящая на Саймона влюбленными глазами – то еще удовольствие. Но главное, обмануть мужа и нанятого мага. А потом… потом…
«Огрею негодяя-супруга чем-нибудь тяжелым и сбегу», – закончила мысль Ева новая.
Я ощутила слабое колыхание воздуха. Дедок выделывал некие пасы пред моим лицом. Не пел больше, и на том спасибо.
«Собраться! Собраться!» – стучало в голове.
– Готово! – оповестил маг Саймона, и наступила тишина.
Сладкая парочка даже дышать не смела в ожидании моего «пробуждения». Но я не спешила открывать глаза. Потерпят! Увы, долго тянуть время не вышло. Саймон занервничал и предложил сообщнику применить «еще какую-нибудь» магию. Пришлось «просыпаться», пока со мной не сотворили очередную гадость.
– Ох… – выдохнула я и превратилась в преданную овечку, невинно улыбнувшись мужу: – Саймон. С добрым ут-ут-ут…
Главное, не оплошать и достоверно изобразить удивление. И испуг.
– Почему мы… ты… в магазине? – я вытаращила глаза, а затем громко всхлипнула. – Почему меня свя-свя-связали?
О, да! До неприятелей дошло, что они опростоволосились. Следовало освободить меня до того, как пришла в себя.
Однако паразит-муж придумал способ выкрутиться.
– У тебя был припадок, милая. Я боялся, что ты покалечишься.
– При-при… падок?
Из глаз брызнули слёзы. Даже стараться не пришлось. Стоило вспомнить горечь, которую я испытывала, считая, что лорд умирает.
– Не переживай. Твой доктор… он – маг… уверен, что ты поправляешься, – паразит торопливо развязывал веревки. – В последние недели нам пришлось несладко. Из-за твоей травмы и провалов памяти.
– Про-про… валов?
– Что последнее ты помнишь? – спросил он, не пытаясь скрыть любопытство и надежду.
– Я… я… бы-была тут, – слезы всё бежали по щекам, и речь звучала надрывно. – У меня ужа-жастно болела го-голова. Я по-пошла домой. А потом… потом…
Я сделала вид, что пытаюсь вспомнить, затем изобразила панику во всей красе, заревев в голос.
– Не не не… знааааааааююююю…
Внезапно накрыло отвращение, и я уткнулась Саймону в грудь, чтобы они с магом не разглядели истинных чувств на лице.
– Ничего-ничего, – зашептал негодяй, гладя меня по спине. – Ты плохо себя чувствовала и не заметила, как вышла на дорогу. Тебя сбила карета. Ты упала и ударилась головой. С тех пор случаются припадки. Все реже и реже. Но после них ты каждый раз теряешь память.
Зубы сжались. Ну и враль!
Однако следовало верить бездарной выдумке.
– Не хочу… за-забывать…
– Я знаю, любимая. Не плачь. Ты на пути к выздоровлению. Скоро всё прекратится, – он отстранил меня и обхватил мокрое лицо руками. – У нас все будет хорошо.
– Обещаешь? – прошептала я, как ребенок.
– Обещаю.
Улыбка выдавилась с трудом, но Саймон легко поверил в ее искренность. Отлично! Не всё ему водить меня за нос!
– Мне, наверное, того… пора… – осторожно вставил маг, пятясь к выходу.
– Да, конечно, целитель, – разрешил Саймон, не сводя горящих глаз с меня.
Зато я проводила взглядом мерзкого дедка и сделала вид, что осматриваю помещение.
– Саймон! А почему здесь так грязно?!
Рискованный ход. Но не заметить пыли и бардака не сумел бы только слепой.
Муженек не стушевался.
– Ты болела. Я за тобой ухаживал. За магазином следить стало некому. Пришлось закрыться.
– Мы разорены?! – ужаснулась я.
– Конечно, нет. Не беспокойся. Но мы решили переехать. Я уже получил деньги за дом. Поверенный завершит сделку по продаже магазина без моего участия.
– Переехать? – я с неподдельной грустью посмотрела на запасы трав в мешочках и склянки с настойками на полках. – Ну… если ты хочешь…
– Мы оба так хотим, Ева.
О, да! Его излюбленный прием! Внушить, что это наша общая затея!
И почему я раньше покупалась? Не зря говорят, что любовь слепа. И зла.
– Мы специально сюда зашли, чтобы ты определилась, что забрать с собой, – оповестил Саймон. – На новом месте тебе понадобятся ингредиенты.
Вот тут он точно говорил искренне. Если бросить все запасы, придется покупать их заново. А это дело чрезвычайно затратное. И хлопотное. Хороших поставщиков не так много, придется потратить время на поиски.
– Ты прав, – я поднялась, делая вид, что осматриваю полки. – Очень жаль, но, думаю, все зелья придется оставить. Большинство флаконов разобьется в дороге. Мешки с травами заберем. Все до единого.
– Хорошо, – Саймон с готовностью кивнул. – Я дам распоряжение.
– Но вон ту банку, – я указала на стеклянную колбу, в которой плавали водоросли, – нельзя бросать. Содержимое – огромная редкость.
– Я дам… – вознамерился муженек повторить все ту же фразу, но я замотала головой.
– Никому ее не доверю. Повезем сами. Достань ее, пожалуйста.
Я почти услышала, как он заскрежетал зубами. Но выбор отсутствовал. Раз прикинулся влюбленным и заботливым супругом, нельзя выходить из роли.
Расчет был прост. Банка стоит на верхней полке. Чтобы ее достать, Саймону придется лезть на стремянку. Времени хватит, чтобы… чтобы…
Ноги, как нарочно, затряслись. Но я заставила себя сосредоточиться на плане.
Сейчас или никогда!
– Только осторожнее снимай. Медленно, – попросила я, пока супруг взбирался наверх. – Очень редкий товар. Разобьешь, сам будешь разыскивать.
Врала напропалую, разумеется. Банку за бесценок всучил постоянный поставщик. Мол, новый вид полезных водорослей, попробуйте для настойки от простуды. Я взяла, ибо отказываться было неудобно, однако не использовала ни разу.
Ох, какое счастье, что Саймон совершенно не разбирается в зельеварении!
Пока дражайший муженек (он же – похититель) аккуратно-аккуратно брался за «ценную» банку, я бочком направилась к выходу. Сердце стучало раза в три быстрее обычного, удивительно, что из груди не выпрыгивало. Только бы не обернулся! Только бы не кинулся вслед. Да, ему полагается еще с лестницы спуститься. Но и мне до двери далековато. Еще и запереть ее надо!
– Ева, ты уверена, что без этой банки не обойтись? Какая-то она громоздкая и… – Саймон обернулся и взвыл: – Ах ты, пропасть!
Пресловутая посудина грохнулась на пол, разбившись вдребезги.
До двери оставалась пара-тройка метров, которые я преодолела мастерски выпущенной стрелой. Край юбки зацепился за гвоздь в стене, но это меня не остановило и даже не замедлило. Я вырвалась наружу, лишь темно-синий клок ткани остался позади. Дверь с грохотом захлопнулась, щелкнули магические замки – в тот самый миг, когда разъяренный муж достиг выхода. Его кулаки замолотили по дереву. Но тщетно. Пусть хоть топором орудует, магия не позволит ему выйти. Эта дверь подчинялась Саймону, как одному из хозяев. Но не в том случае, когда он заперт внутри. И не кем-нибудь, а мной!
– Ева, отопри дверь немедленно! – вопил муженек.
– Обойдешься. Пусть тебя Ребекка вызволяет.
С той стороны раздалось злобное рычание.
– Стерва!
Я оставила оскорбление без ответа. Стоит быть выше чужого яда. С улыбкой провела рукой по замкам и пошла прочь. В ближайшие часы гибель от жажды и голода Саймону не грозила, а меня ждали важные дела…
