Текст книги "Ласковый хищник"

Автор книги: Анна Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Отдай мне мою жизнь, прошу!

– Вот как? Ты просишь во второй раз, – улыбнулся Сол. – Зачем она тебе сейчас?

– Я полюбила. Встретила одного мужчину. Я хочу быть с ним и уехать отсюда.

– Ты помнишь наш уговор? Ты должна будешь попросить трижды. К тому же любовь – это не то, ради чего я бы вернул тебе жизнь. Сейчас, когда любовь твоя молода, она кажется тебе прекрасной, как все юное. Она радует тебя, как первые слова и шаги ребенка, но потом она повзрослеет, станет умнее, и ты начнешь в чем-то обманывать себя, в чем-то – своего любимого. А потом любовь начнет стареть и болеть. Болезни любви ужасны. Это ревность, обманы, обиды. Ты начнешь ненавидеть ее за то, что не сможешь жить ни без нее, ни с ней. И что? Это приведет тебя к тому же, от чего я тебя спас.

– Я ненавижу тебя! – закричала Бэт. – Тогда я прямо сейчас брошусь с этого проклятого маяка, и ты меня не остановишь.

– Ты не можешь распоряжаться своей жизнью. Знаешь, если самоубийство я считаю просто глупостью, то нарушение договора – точно грех. И потом, сейчас ты хочешь жить. Бери то, что у тебя есть в эти короткие дни, это лучшее от любви. А жизнь я тебе не верну. Она моя.

Бэт спустилась с маяка и долго сидела на берегу, размышляя над тем, что произошло. А вечером она уже весело отплясывала в прибрежном кабачке со своим возлюбленным. Она была неутомима, стараясь забрать все от того короткого счастья, которое ей досталось.

Но летний сезон закончился, туристы разъехались, а местные жители начали готовиться к зиме. И однажды в начале осени Бэт за ужином просто сказала Солу:

– Все, отдавай мне мою жизнь. Я прошу тебя в третий раз.

– Да, сейчас я не могу тебе ее не отдать, – кивнул Сол. – Бери! Она твоя, и ты свободна, но можешь ли сказать мне, зачем она тебе на этот раз?

Бэт вздохнула:

– Мне нужна длинная-длинная жизнь. Я жду ребенка и должна успеть вырастить его и воспитать, чтобы он сменил тебя на маяке. – Она улыбнулась. – А ты уж постарайся дотянуть до его совершеннолетия. Уговор?

– Уговор, – деловито кивнул Сол, продолжая есть.

Доктор Деррек замолчал, потом одним глотком выпил свою порцию виски, к которому так и не притронулся во время рассказа.

– Такой он был, мой друг Сол.

– А что стало с Бэт и ребенком? – тихо спросила Кэролайн.

– У Бэт родился чудесный малыш, да-да. Только вот сменить Сола на посту спасателя ему не удалось, маяк закрыли. Они живут сейчас в Вашингтоне. Бэт ведь богатая наследница.

– А как же Сол? – спросил Джон.

– Он так и не уехал из этих мест, как ни уговаривала его Бэт. Не таков старина Сол. Только вот годы брали свое, он умер пару лет назад.

– Хотите еще виски? – Джон сделал знак бармену, но доктор помотал головой.

– Мой рассказ стоит только одной порции, так ведь, Трейси?

Бармен грубо рассмеялся.

– Ты честный обманщик, Деррек, – ответил он.

Доктор поднялся.

– Удачи вам, ребята, – сказал он на прощание и направился к выходу.

– Закажи мне еще мартини, – попросила Кэролайн Джона. – Как ты думаешь, все, что рассказал доктор, правда? – спросила она, когда официантка поставила перед ними бокалы.

– Не знаю, – пожал плечами Джон.

– Я имею в виду, что в подобных историях часто важен не сюжет, а слова, сказанные как бы между прочим. Вот Сол не отдал Бэт жизнь ради любви, а отдал ради ребенка. И как он говорил про то, что у любви короткая жизнь, про болезни…

– Ну он же доктор, – попробовал пошутить Джон.

– Нет, это не то. Он, наверное, прав. Любовь такая непрочная штука, просто какое-то мгновение по сравнению с жизнью. Ах, Джон… – Кэролайн взяла его за руку и прижалась к ней лбом.

Джон осторожно погладил ее волосы. Он хотел что-то сказать, но в это время у него в кармане задребезжал мобильный.

– Это Рут, – извиняющимся тоном произнес Джон.

Кэролайн кивнула.

– Да, дочка. – Джон прижал трубку к уху и долго слушал, что говорила Рут. Постепенно лицо его менялось, сначала он улыбнулся, потом насупился и, наконец, помрачнел.

– Дай-ка мне поговорить с бабушкой, Рут, – сурово сказал он. – Почему не может подойти? Ищет капли для дедушки? Да, слышу! Отлично понимаю! Ладно, Рут, разберемся, когда я приеду. Что им сказать? Скажи, что тут хорошая погода и, пожалуйста, не говори больше ничего! – Он вздохнул и нажал кнопку отбоя, потом покачал головой. – Вот ведь несносная девчонка!

– Что случилось? – встревоженно спросила Кэролайн. – И зачем капли для дедушки?

– Сердце у него слабое, поэтому, когда ему заявляют, что его сын собирается жениться на японке-миссионерке и уехать в Африку налаживать связи с африканской общественностью, то ему может стать плохо, – мрачно ответил Джон.

– И зачем Рут все это насочиняла? – расхохоталась Кэролайн.

– Это она специально для дедушки, чтобы он, когда увидит тебя и ему станет плохо уже от счастья, ни слова не возразил против моей женитьбы.

– А он что, настолько против твоего повторного брака?

– Да что ты! Просто вечно ворчит на маму в шутку. Вспоминает, какой он был до женитьбы, молодой, и волосы у него были густые, и брови темные. А теперь, мол, старый и лысый. И все приговаривает, что это семья его довела. А Рут с детства это всерьез воспринимает, вот и испугалась, что он не позволит мне жениться. Но маме-то она совсем другого наговорила. Не удивлюсь, если теперь ты для нее стоишь где-то между ведущей кулинарного шоу и Мелани Уилкс, которая мечтает только о том, чтобы гладить мне рубашки и иметь десять детей. По крайней мере, для другой невестки мама не бросилась бы прямо сегодня выбирать по каталогу свадебное платье.

– Что? – Кэролайн даже поперхнулась.

– Именно! Рут не звонила весь день, потому что они с бабушкой составляли список гостей на нашу свадьбу. И поспорили, приглашать ли Браунов. Вот, решила у меня справиться, стоит ли это делать.

– Кто такие Брауны? – В голосе Кэролайн прозвучала угроза.

– Наши соседи, вернее соседи моих родителей. Милая, прошу тебя, не сердись, это же все Рут, ты же ее знаешь!

Кэролайн встала из-за стола и молча направилась к выходу. Быстро расплатившись, Джон догнал ее.

– Ты обиделась? – Он попытался обнять ее за плечи.

– Нет, нисколько. – Кэролайн мягко высвободилась из его объятий. – Просто, Джон, мы с тобой отправляемся в небольшое путешествие, а твоя дочка уже считает, что мы женаты. Что же дальше-то будет?

– А разве не может быть так, как мечтает Рут? Ты ведь сама сегодня хотела внести ясность в наши отношения, выпытывая у меня все о Беверли.

Кэролайн некоторое время шла молча, глядя под ноги, чтобы не споткнуться на узкой тропинке.

– Это совсем другое. Не хотелось быть одной из многих. Но все развивается так стремительно… – тихо, словно про себя, сказала она. – Я не знаю, ничего не знаю, Джон. Прости меня.

Они вышли на дорожку, ведущую к гостинице.

– Ты не знаешь, любишь ли меня? – Джон тоже говорил тихо.

– Дело не в этом. – Кэролайн остановилась, стараясь в темноте разглядеть лицо Джона, поймать его взгляд. – Совсем не в этом. Просто семья – это очень серьезно. И кроме того, я не думала, что наши отношения так глубоко затронут кого-то еще.

– Ты говоришь о Рут?

– О ней, о твоих родителях. Все так сложно, милый.

– Понимаю, – грустно отозвался Джон. – Но и ты пойми Рут. Она никогда не знала своей матери. Конечно, бабушка баловала ее, воспитывала, как могла, но мама для нее – это просто навязчивая идея. Помню, как-то мы сидели всей семьей и вспоминали наше с сестрой детство. Однажды нам серьезно влетело за то, что мы накормили старого соседского кота чесноком. Бедная зверюга чуть не умерла, а мы только хотели уберечь его от гриппа, нам всем тогда давали чеснок. Так вот, моя матушка так рассердилась тогда, что даже отвесила нам по звонкой оплеухе. Сыновья моей сестрицы поморщились при упоминании об этом, а Рут вдруг очень серьезно сказала, что мамы имеют право на такое и что она бы никогда не обиделась на маму, если бы получила за дело.

– Да, бедная девочка. Вот видишь, Джон, нам надо быть очень осмотрительными, чтобы не обнадежить ее раньше времени, не ранить.

– А меня? – спросил Джон, открывая дверь их номера.

– Что тебя? – не поняла Кэролайн.

– Меня ты не боишься обнадежить и ранить?

– Да на тебе же броня в метр толщиной! – рассмеялась Кэролайн.

– Я тоже так думал до этих выходных, но, похоже, тот пулемет, что у тебя в сумочке, палит бронебойными снарядами. – Джон открыл дверь на балкон, в комнату ворвался соленый океанский воздух. – Так что теперь мне кажется, что я улитка, потерявшая свой домик. Кэролайн, я люблю тебя.

Кэролайн ничего не ответила. Тогда Джон взял Кэролайн за руку и повлек за собой на балкон. Они целовались, стоя у самого ограждения, и лунная дорожка, переливаясь на зыбких волнах, казалось, стелилась прямо им под ноги.

Джон легко поднял Кэролайн на руки и перенес в комнату.

– Подожди, – шепнула Кэролайн. – Я хочу видеть океан. Не включай свет.

Следующий день, воскресенье, получился суетливым. Наскоро позавтракав, Джон и Кэролайн отправились к океану, чтобы успеть искупаться перед отъездом. Выезжать нужно было пораньше, чтобы успеть выбраться на шоссе еще до того, как основная масса отдыхающих двинется по домам. Почему-то ни Джону, ни Кэролайн не хотелось разговаривать. Казалось, что прошедшей ночью они рассказали о себе друг другу все, что знали, и больше добавить было нечего. Кэролайн заметно погрустнела, когда они собрали свои немногочисленные вещи и погрузили их в машину, выезжая из отеля. Она долго оглядывалась на маяк и даже помахала ему рукой, словно прощаясь со старым другом.

По дороге остановились пообедать в том самом городке, где возлежал у океана старый пиратский галеон. Они отведали нежных крабов, а Кэролайн все же купила корзинку с океанскими раковинами, которые ей некогда было собирать на берегу. На главное шоссе они выехали, когда уже начало смеркаться. Вливаясь в поток машин, Джон и Кэролайн одновременно усмехнулись.

– Как какой-то рой насекомых, правда? – Джон взглянул на свою спутницу, и она кивнула.

– Я подумала о том же. Светляки, большие шумные светляки.

Машины мчались, действительно похожие на скопление жужжащих насекомых. У многих автомобилей были открыты окна, и, пролетая мимо соседа, машины оставляли за собой шлейф разнообразных звуков, от мелодичных ретро-песенок до мрачных ритмов тяжелого металла. Это был прощальный привет уходящему уик-энду и обещание вернуться снова в те места, где было беззаботно и весело.

Джон, как всегда, подвез Кэролайн к подъезду. Они вышли из машины, Джон подхватил вещи Кэролайн, поднял их на крыльцо. Прозрачный кокон необъяснимого молчания, окутывавший их целый день, становился давяще-тяжелым, но ни Джон, ни Кэролайн не могли произнести слова прощания. Наконец Кэролайн вздохнула:

– Я пойду. Завтра рано на работу. Спасибо тебе за все. – Она привстала на цыпочки и легко коснулась губами щеки Джона.

– Я позвоню завтра, – откликнулся Джон и стал спускаться с крыльца, мысленно обзывая себя трусливым глупцом.

Сейчас, именно сейчас надо было схватить эту женщину в объятия и не выпускать уже никогда, нужно было ввести ее в свой дом хозяйкой, женой, матерью Рут. Но он не мог. Кэролайн вновь стала другой. Деловой и чуть циничной. Джон даже испугался, что любым своим действием может разрушить то прекрасное, что возникло между ними там, у океана. Нужно лишь немного терпения, убеждал он себя, пытаясь оправдать нерешительность. Он сел в машину и направился к своему холостяцкому жилищу.

Подходя к двери дома, Джон услышал звонок телефона. Он был уверен, что звонит Рут, которой не терпится узнать, как прошел их с Кэролайн уик-энд. Первый раз в жизни Джон не торопился поговорить с дочерью. Он просто не знал, что ей сказать.

– Папочка! – услышал он в трубке звонкий голос Рут. – Папочка, ты сделал Кэролайн предложение?

– Ты бы хоть поздоровалась со стариком, – проворчал Джон.

– Старик – это дед, а ты у меня еще очень даже молодой, так, кстати, и мисс Уилсон считает.

– А ей понравился тот чертеж, что ты принесла? – Джон попытался отвлечь дочку от скользкой темы брака.

– Папа, не юли, – строго сказала Рут. – Ты женишься на Кэролайн?

– Дочка, я не сделал ей предложения.

– Почему?

Джон не знал, что сказать.

– Ну, наверное, потому, что у меня не было с собой кольца, – нашелся он.

– Как же ты так? Вот, тебе не напомнишь о чем-нибудь важном, так ты и не побеспокоишься!

Объяснение, кажется, удовлетворило Рут, но в этот момент Джон услышал на другом конце провода приглушенный голос своей матери, после чего она взяла трубку.

– Сынок, Рут столько нам рассказывала о твоей новой девушке.

– Да, мамочка, она действительно потрясающая. Гоняет на мотоцикле и стреляет из винтовки, как Клинт Иствуд в своих лучших вестернах.

После небольшой паузы Джон услышал:

– Такая тебе и нужна, дорогой. Рут была права.

Джон устало вздохнул и приготовился выслушать речь о необходимости женитьбы. Он кивал, словно мать могла его видеть, и думал, что сам говорил бы то же самое кому-нибудь из своих друзей. Решение было принято, ведь он встретил свою женщину.

6

За несколько дней до презентации нового процессора суета последних недель сменилась в «Ситрониксе» деловой сосредоточенностью. Шли последние, наиболее тщательные проверки оборудования для демонстрации возможностей прибора, по сотому разу тестировали стенды, пересматривали файлы с рисунками, схемами, чертежами. Все должно пройти идеально, чтобы никакая, даже самая ничтожная помарка не вызвала нареканий и чтобы у конкурентов не осталось ни единого повода для придирок или сомнений. «Ситроникс» готовился стать мировым лидером на рынке сотовой связи, а Джон с удовольствием осознавал важность своего вклада в будущий взлет компании. Волнение вызывала доставка опытного образца из Гонконга, где у «Ситроникса» была промышленная линия, но время в запасе еще было.

– В конце концов, я чувствую себя спокойнее, зная, что наш процессор под надежной охраной, – обмолвился как-то в разговоре с Джоном начальник службы безопасности «Ситроникса». – В Гонконге наши предприятия разве что ниндзя не нанимают. Чем позднее прибор прибудет в «Ситроникс», тем меньше будет у нас забот. Охранять его от любопытных глаз здесь куда сложнее.

– Не волнуйтесь, я уверен, что все пройдет великолепно, – сказал Джон, но все же сплюнул через левое плечо, изрядно повеселив этим главного охранника.

Прямо в понедельник Джон после работы отправился в соседний городок, чтобы посетить ювелирный магазин. Кэролайн оказалась занята вечером, сказала, что готовится к рассмотрению очередного иска по патентному праву. Сожаление по поводу того, что они не встретятся, Джону скрасила радость, что у него будет время не торопясь выбрать для любимой кольцо.

Джон привык покупать женщинам подарки и не скупился в тратах, но сейчас, когда он стоял перед витриной небольшого магазина, разглядывая выставленные в ней украшения, ему казалось, что все это было в какой-то другой жизни. Тогда он с легкостью отдавал деньги, даже не взглянув на драгоценность, покупал почти первое, что попадалось на глаза, или то, на что указывал изящный пальчик его спутницы. Такие презенты он считал неизбежной платой за то, что женщины не требовали от него душевных затрат. Они неплохо проводили время, но его чувства это нисколько не затрагивало, разве что гордость иногда поднимала голову, когда приятели отмечали, как эффектно выглядит его спутница. Сейчас все было по-другому. Джон любил Кэролайн, и даже самые прекрасные ювелирные творения казались ему просто кусочками металла, которые не достойны сопровождать те слова, которые он собирался сказать Кэролайн.

Джон рассеянно смотрел на изящные кольца, разложенные перед ним на бархатных подушечках. Молодая симпатичная продавщица с энтузиазмом рассказывала ему про каждое украшение, демонстрируя тонкую гравировку или переливающиеся холодным светом камни, искусно оправленные в металл.

– Для помолвки я посоветовала бы вам вот это, – сказала она, показывая Джону неширокое кольцо с глазком бриллианта, окруженного тонким плетением. – Оно называется «Верность». Видите это плетение? Это венецианская вязь, рисунку сотни лет. Когда-то купцы в Италии делали на окнах в комнатах своих молодых жен витражи с такими же рисунками, считалось, что они предохраняют молодых венецианок от оскорбительных взглядов праздных прохожих.

Девушка явно произносила давно заученные слова, которые вряд ли были правдивы, но кольцо действительно было прекрасным. Джон поднес его к свету небольшой лампочки над прилавком. Бриллиант вспыхнул слепящим огоньком и заискрился, как лунная дорожка на водной зыби. Джону вспомнился океан, его тяжелое дыхание, сливающееся со стонами Кэролайн.

– Я, наверное, возьму это кольцо. А вы не могли бы примерить его? Хочу взглянуть, как смотрится на руке.

– А это все-таки кольцо для помолвки? – спросила продавщица.

– Да, именно так.

– Тогда я не буду примерять.

– Отчего же? – Джон улыбнулся девушке одной из тех улыбок, перед которыми в прежней его жизни не могла устоять ни одна женщина. – Я очень прошу вас.

– Это плохая примета, предвещает разлуку, – тихо ответила продавщица.

– Ерунда, – отмахнулся Джон. – Я в приметы не верю, и моя невеста тоже.

При слове «невеста» девушка за прилавком хихикнула. Должно быть, Джон в свои почти сорок казался ей не совсем подходящим на роль жениха, а уж невест такого возраста девушка и вовсе не представляла. Уступив желанию покупателя, продавщица примерила кольцо. Бриллиант играл всеми гранями при малейшем движении руки. Джон попросил подобрать украшению достойную упаковку и полез в бумажник за пластиковой картой.

Джону очень хотелось вручить кольцо немедленно, и он решил позвонить Кэролайн на мобильный, надеясь, что у нее найдется хотя бы полчаса свободного времени. Но телефон Кэролайн молчал, а оставлять сообщение на автоответчике Джону не хотелось. Он специально сделал крюк, чтобы проехать мимо дома любимой, но тут же поймал себя на том, что даже не знает, в какой квартире живет Кэролайн, куда выходят ее окна. Интересно, она работает дома или допоздна засиживается на работе? Может быть, встретить ее у выхода из офиса и отвезти в ресторан? Но и здесь Джон признался себе, что не сможет отыскать юридический отдел той фирмы, где работает Кэролайн. Она никогда не показывала ему, где работает. Однако все эти странности ничуть не смущали Джона, ведь у них с Кэролайн находились куда более интересные темы для разговоров. Он уже смирился с тем, что ему придется провести вечер в одиночестве, когда в кармане завибрировал телефон. К великому его разочарованию, это звонила не Кэролайн, а один из давних приятелей, Том Бишоп, программист из «Нью электроник».

– Привет, старина! – услышал Джон бодрый голос. – Что поделываешь?

– А у тебя есть предложения?

– Сегодня в баре у Сэма как-то пусто, может, заглянешь?

– При одном условии, Том. Ты не будешь мне рассказывать, как хорошо живется тем, кто работает в «Нью электроник».

– Клянусь, что весь вечер буду жаловаться на безнадежно низкую зарплату.

– Хорошо, я еду.

В баре, где обычно Джон бывал с друзьями, действительно было немноголюдно. Он быстро нашел Тома, который с равнодушным видом потягивал у стойки виски. Мужчины переместились за столик, Джон тоже заказал выпивку.

– Возьму потом такси. Глупо сидеть тут с тобой и не выпить, – сказал он, делая хороший глоток.

– Готовишься к триумфу? – ухмыльнулся Том.

– Если ты намерен говорить о работе, я вызову такси прямо сейчас, – пригрозил Джон.

– Да нет, просто во всем этом паршивом местечке только и разговоров, что о вашем новом изобретении. Все болтают, от программистов до официанток.

– Ты все еще специализируешься на официантках? – подколол приятеля Джон.

Том всегда заглядывался на хорошеньких девушек в кафе и ресторанах. Но дальше комплиментов дело никогда не шло, хотя Тому нравилось, когда его считали ловеласом. На самом же деле он уже почти десять лет как был женат, любил свою Люси, но ревновал бедняжку к каждому встречному.

– Я давно и безнадежно женат, ты же знаешь, – вздохнул Том.

– Давай-ка выпьем по одной за то, что твоя женушка еще терпит тебя, и я поеду домой. Кстати, мне есть что отметить. – Джон тоже вздохнул. – Похоже, и я попался. Женюсь!

– Уж не на той ли симпатичной шатенке, с которой тебя видят у Джованни?

– Это не город, это какое-то студенческое общежитие… – простонал Джон, заказывая еще виски.

– Кто же эта особа, которая смогла покорить моего легкомысленного друга? – ухмыльнулся Том.

– Кэролайн юрист. Кажется, специализируется на патентном праве.

– Надо же! А наши ребята говорили, что видели ее в лабораторном корпусе, в университете. Ты же знаешь, новые лица у нас редкость, сразу вызывают любопытство.

– Возможно, где-то в университете расположен ее офис. Там легко заблудиться, особенно новичку, – пожал плечами Джон.

Добираясь домой, Джон никак не мог отделаться от неприятного ощущения, оставшегося после разговора с Томом. Ему был досадно, что он и Кэролайн стали предметом для местных сплетен, но кроме этого в душе предательски поднимало голову необъяснимое чувство сомнения. Почему Кэролайн так тщательно оберегает от его взгляда некоторые детали своей жизни? Или он напрасно придумывает сложности там, где их нет? Дома Джона ждало сообщение на автоответчике от Кэролайн, которое тут же развеяло все мрачные мысли. Она говорила, что свободна завтра вечером, и предлагала поужинать. Джону показалось, что его сердце пропустило пару ударов. Завтра, все решится завтра.

Джон выбрал для встречи небольшой ресторан аргентинской кухни за городом. Там подавали великолепное вино и нежнейшее филе ягненка с печеной картошкой в изумительном соусе. Он был уверен, что Кэролайн понравится кухня, и не ошибся.

– Это просто невозможно, – вздыхала она, отрезая себе еще кусочек сочного розового мяса. – Я с тобой безобразно растолстею! Завтра же отправлюсь в спортклуб сгонять лишние килограммы.

– У тебя нет ничего лишнего, – улыбнулся Джон.

– Ты уверен?

– Ну, на мой вкус, пожалуй, одежда, но без нее тебя бы сюда не пустили. В этой стране ходить в рестораны голым считается дурным тоном, представляешь?

– Хорошо, что есть еще места, где можно отдохнуть от глупых условностей! – Кэролайн лукаво улыбнулась и протянула бокал, чтобы Джон подлил ей вина.

Когда с ягненком было покончено, Джон сделал знак официанту, и тот поставил на стол два бокала и ведерко со льдом, в котором была соблазнительно запотевшая бутылка шампанского.

– Шампанское? – удивилась Кэролайн. – Я пропустила какую-то дату? Семь недель и два дня нашего знакомства? Или твоя знаменитая презентация состоялась, а я пропустила?

– Нет-нет! Туда я тебя позову непременно, презентация через неделю. Но сегодня совсем другой праздник.

Джон вдохнул, набираясь решимости произнести самые главные слова. Как же легко все когда-то произошло с Хелен, и как робел он сейчас. Казалось, время в шутку перевернуло его жизнь, и те тревоги, которые он должен был пережить в молодости, настигли его сейчас. Он будто снова стал молодым и делает сейчас первое в своей жизни предложение руки и сердца.

– Я хотел просить тебя, Кэролайн… – начал Джон. – Просить стать моей женой.

Уф! Джон достал из кармана бархатный футляр с кольцом, открыл и протянул его Кэролайн. Та сидела молча, сжав в ладони тонкую салфетку. Джону показалось, что, как в сказке про Спящую красавицу, все вокруг них замерло в один миг: официанты с подносами, вино, льющееся в бокалы, посетители за соседними столиками. Он почувствовал, как дрогнула его рука, держащая коробочку с украшением. Но тут Кэролайн протянула ему ладонь.

– Я согласна, – тихо сказала она, и в ресторанном зале вновь стало оживленно, будто слова Кэролайн сняли заклятие.

Джон, чувствуя одновременно неизмеримое счастье и неловкость, достал кольцо и надел Кэролайн на палец. Бриллиант сверкнул, и словно тысячи мелких звездочек рассыпались по столу. Джон разлил шампанское по бокалам.

– За нас, – только и смог сказать он.

Кэролайн подняла бокал.

Следующим утром Джон разбудил Кэролайн нежным поцелуем и поставил перед ней небольшой поднос с двумя чашками чая и горячими тостами.

– Кажется, мне понравится быть твоей женой, – улыбнулась она, сладко потягиваясь.

– Каждый день такого не обещаю, – поспешил откреститься от будущих обязанностей Джон.

– Так я и думала, – вздохнула Кэролайн. – Что ж, буду пользоваться, пока есть шанс.

Она взглянула на часы.

– А с чего это мы поднялись в такую рань?

– Я подумал, что надо отвезти тебя домой переодеться. Или ты предпочитаешь явиться на работу во вчерашнем платье?

– Нет, это будет уже чересчур. Коллегам и так на целый день хватит разговоров о моем кольце. – Кэролайн вытянула руку и еще раз полюбовалась тонкой работой ювелира.

Джон уже допил чай и скрылся в ванной. Кэролайн с неохотой тоже поднялась с постели.

– Прости, – сказал Джон, когда они подъехали к знакомому подъезду, – но на этой неделе мне даже в выходные придется работать, а тебе придется поскучать без меня.

– У меня будет чем заняться, – улыбнулась Кэролайн. – Составлю список приглашенных.

– Куда?

– На нашу свадьбу, разумеется. И Браунов включу туда непременно. Может, еще посоветуюсь с твоей мамой.

– О нет… – простонал Джон. – Давай поженимся где-нибудь в Мексике, в качестве свадебного наряда предлагаю джинсы и футболку с надписью «Я люблю Джона!».

– А у тебя что будет написано? – поинтересовалась Кэролайн.

Джон в притворном смущении опустил глаза.

– Можешь не говорить, пошляк! – Кэролайн открыла дверцу машины. – Ну, пока!

– Сразу после презентации мы обязательно поедем куда-нибудь и как следует все отпразднуем, – пообещал Джон, удерживая Кэролайн за руку.

– После презентации ты будешь героем! А супергерои не отдыхают. Кто же без них будет спасать мир? – съехидничала Кэролайн.

– Мир подождет, – ответил Джон. – И ты подожди совсем недолго, хорошо?

– Ладно, я же сказала, что найду чем заняться, – ответила Кэролайн. – Я уже давно обещала навестить свою старую подругу, она живет здесь недалеко. И должна же я позаботиться о том, чтобы у невесты была подружка!

– О-о-о… – простонал Джон. – Мне казалось, со свадьбой все решено! Кстати, ты никогда не говорила про подругу. Кто она?

– Кэтрин – совершенно восхитительное создание, я ее очень люблю. Мы вместе учились в школе. Послушай, мне все же пора, – тихо сказала Кэролайн.

– Иди, любимая, – нежно произнес Джон, целуя руку Кэролайн. – И не забудь пригласить свою подругу на свадьбу!

Кэролайн была в полном смятении. Джон сделал ей предложение, теперь она его невеста. Это просто не укладывалось в голове. Нужно немедленно рассказать все Кэтрин. Скинув в коридоре туфли, Кэролайн прошла в комнату, включила компьютер и принялась за письмо.

«Дорогая Кэтрин, даже не знаю, с чего начать. Я в полной растерянности. Джон сделал мне предложение, и я его приняла. После нашей поездки не могло быть иначе. Но теперь все так запуталось и осложнилось. Я люблю Джона, но и бросить то, ради чего я жила последние годы, тоже не могу. Помоги мне, Кэт, посоветуй, как быть! Твоя счастливая, несчастная Кэролайн».

Ответ пришел почти мгновенно. Короткий и ясный:

«Кэрри, ты всегда была умницей. Думаю, и сейчас поступишь так, чтобы потом не сожалеть о сделанном. Вспомни мое замужество и действуй, как задумала с самого начала! Жду от тебя хороших новостей. Люблю тебя. Кэтрин».

Кэролайн улыбнулась. История замужества Кэтти и правда была забавной.

Вокруг Кэтрин всегда было много мужчин, но она никак не могла сделать выбор. Один был не хорош тем, что курил трубку, другой любил выпить, третий недостаточно ее баловал. В общем, подружка Кэролайн долго жила одна. Чтобы не заскучать, она завела себе маленькую собачку, Лолу. Очень смешной пуделек, который вскоре стал лицом, вернее прелестной мордочкой, ее магазина. Кэтрин, не жалея животинку, испытывала на бедной Лоле новые краски для волос, кремы для загара и лаки для ногтей.

В одно прекрасное утро Кэтрин позвонила Кэролайн очень взволнованная и попросила срочно приехать. Оказалось, что она договорилась о свидании с очередным претендентом на ее руку и совершенно забыла, что в этот же день должен прийти парикмахер, чтобы сделать Лоле какую-то умопомрачительную прическу. Кэтрин упросила Кэролайн, чтобы та посидела с Лолой и дождалась прихода мастера. При этом она довольно неопределенно высказалась по поводу того, какую прическу нужно сделать Лоле. Она заявила, что мастер настолько хорош, что сам все сделает как надо, и даже лучше. Единственное, на чем упорно настаивала Кэтрин, это чтобы мастер использовал не свой, а Лолин личный инструмент: ножницы, фен, расчески.

Кэтрин упорхнула на свидание, а Кэролайн с Лолой остались ждать чудо-мастера. Ровно в полдень раздался звонок, и Кэролайн пошла открывать дверь. Она не знала, кого ожидала увидеть, но явно не высокого подтянутого мужчину в дорогой кожаной куртке. Как-то его вид совсем не ассоциировался с профессией собачьего парикмахера. Он удивленно смотрел на Кэролайн, а та пыталась удержать гавкающую и извивающуюся у нее в руках Лолу.

– Отпустите Лолу, – почти скомандовал парикмахер. – А где наша хозяйка? – обратился он к пуделихе, которая радостно виляла хвостом, приветствуя гостя.

– Наша хозяйка ушла на свидание. Я за нее. Проходите, у нас все готово, – сказала Кэролайн.

– Да? – мастер на секунду замялся. – Ну что ж, раз вы за нее…

Мужчина прошел в квартиру, скинул куртку, привычным жестом повесил ее на вешалку, так, словно проделывал это здесь чуть ли не ежедневно. Кэролайн направилась в ванную, включила яркое освещение, поставила посередине специальный складной столик для Лолы и достала ящичек с инструментами.

– Кэтрин оставила вам каталог, но сказала, что вы можете действовать по своему усмотрению. Прошу. Рабочее место готово. Лола! Бегом стричься!

Лола уселась на пороге ванной комнаты. Всем своим видом она говорила о том, что предстоящая процедура ее мало радует.

– Я Пол, – представился парикмахер. – Так, значит, наша хозяйка на свидании?

– Ну да. А почему это вас волнует? Я сама смогу подержать Лолу.

Пол открыл ящик с инструментами.

– Так как будем стричь? – Он задумчиво застыл над притихшей Лолой с большими ножницами в руках. – Подстрижем помоднее.

С этими словами мастер решительно захватил одной рукой прядь шерсти на спине у пуделя и лязгнул ножницами. Сквозь коротенькие кудряшки стала просвечивать розовато-серая кожица. Лола поджала короткий хвостик. Кэролайн стало ее очень жалко, но перечить мастеру она не посмела. Пол же, казалось, сам удивился получившемуся эффекту и отстриг вторую прядь, чуть правее первой.

– Значит, Кэтрин на свидании? – в третий раз спросил он. – Интересно с кем? – Он орудовал ножницами все решительнее и решительнее, так что вскоре вся Лолина спинка стала почти лысой.