Текст книги "Пёс, балбес и Я (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 8
– Снова, – как-то странно усмехнулся мой начальник свой собственной, неповторимой, блистательной персоной. Настолько блистательной, что я даже слегка выпала в прострацию, выдав красноречивое:
– А-а-а?
– Бэ, – ухмыльнулся Барс повторно, без разрешения вторгаясь в мое жилище. – Ты должна была сказать «что ты, Морозов, забыл тут снова». Или я не прав?
– Извиняюсь, Артур Александрович, – понимая, что перегнула, я тихо вздохнула, посторонившись, и окончательно пропуская мужчину. – Забылась. Злая я.
– Мелкий? – понимающе хмыкнул он, скидывая тяжелые ботинки, и явно собираясь пройти на кухню, откуда доносились негромкие голоса.
И что-то у меня даже мысли не возникло останавливать его странный и внезапный порыв…
Как это ни странно, он имел право напроситься в гости, все-таки стал активным участником и помощником последних событий. Пришел проведать Мишутку – так я только рада. Черт, да если он пришел просто в гости, кофе попить или подождать свою благоверную, тупо забыв ключи от дома – даже в таком случае я ему рада тоже!
Не чужой, вроде, человек. По крайней мере, если не близкий, так хоть ответственный и обязательный!
– Если бы, – тихо буркнула, проходя за ним следом… И, не успев среагировать, с размаха ткнулась носом в его крепкую спину, от души нюхнув умопомрачительный парфюм – Барс почему-то резко затормозил на пол дороги.
Я робко выглянула из-за его широкого плеча. Ладно, не выглянула, а почти выпала – плечи-то там ого-го!
Ай, блин…
Про неучтенную нечисть в своей родимой хате я как-то подзабыла.
– Собственно, – я пошкрябала затылок, плюхаясь на родную табуретку. – Артур – это Ксюша, Ксюша, это Артур, мой…
– Шеф, сосед и одногруппник, – правильно расценил мою заминку Барс, бесцеремонно занимая свободное место. При этом жестом фокусника доставая из кармана короткой песочной дубленки киндер и отдавая его замершему ребенку.
Мелкий выдал что-то вроде «уии-и-и-и!» и тут же принялся за вкусняшку.
Я только головой покачала. В – воспитание? Не, не слышали!
Причем, по ходу, оба.
Ладно. А чего Морозов, собственно, весь пасьянс мгновенно раскидал перед хитро ухмыляющейся подругой?
– Вы знакомы? – только и спросила, переводя недоуменный взгляд с одного на другую. Нет, ну а как я еще должна была расшифровать их игру в гляделки?
– Примерно, – усмехнулся Барс, спокойно открывая пластиковое яйцо с игрушкой, подсунутое ему на удивление молчаливым ребенком. И нет, не введитесь на внезапную немоту этой шкодливой морды. Он просто знает, что если будет лезть с вопросами, из компании взрослых его мигом вытурят.
Он как бы… ну, не привык к семейным обедам и долгим задушевным разговорам за рюмкой чая. Мы с мужем либо ругаемся на серьезные темы, либо не разговариваем вообще… Черт, вот сама это говорю, и самой за это же стыдно!
– Ага, ага, – согласно покивала Ксюха, щурясь на моего соседушку, явно тащась по нему, как удав по пачке дуста.
Так, да что вообще здесь происходит?
– Чтоб к следующему выпуску интервью с гот-мамой лежало у меня на столе, – добавил Морозов, легко и непринужденно собирая из горы пластиковых финтиплюшек что-то похожее на человека-паука.
– А-а-а?
– Она всегда так многословна? – иронично вскинул брови Морозов, явно забавляясь или моей реакцией, или моей неосведомленностью.
Да нет, шеф. Это вы в последнее время чересчур красноречивы. Настолько, что постоянно вгоняете меня в ступор!
– Рябинина, не тупи, – подруга зыркнула на меня своими густо подведенными очами. – Тебе только что дали шанс вместо исправления чужих ляпов, создать собственную статью. За соответствующую плату, естественно. Я верно говорю?
– Верно, Лучезарная, – ухмыльнулся всезнающий Барс, вручая мелкому готовую игрушку. Причем так… обыденно, будто у него, как минимум, целая горка племянников имелась. А как максимум, так вообще, пара собственных мини-Морозовых!
Мой ребенок, кстати, снова выдал радостное «уии-и-и-и!» и, шлепнув по протянутой ладони, радостно ускакал в детскую. Обожравшийся мыльной пены Локи проводил его грустным взглядом из-под стола…
М-да. Ну хоть у кого-то все хорошо!
– Тебя ждет допрос с применением пыток, – предупредила я блохастую… в смысле, нечистую заразу, особо не скрывая своих намерений выбить у нее всю интересующую меня информацию. – Ладно. Артур Александрович, чего явились-то?
– Ну, точно не кофе попить, – хмыкнул он, вытягивая длинные ноги. И в лоб, как всегда, задал единственный реально интересующий его вопрос. – Ты на пары собираешься или как?
Хм-м… Хм! Он что, опять собрался извозчиком работать?
– Я бы с радостью, – я хмуро взглянула на часы, которые уже пару часов с завидным постоянством мозолили мне глаза, понуждая совесть к интенсивным погрызываниям. – Да не могу.
– Да все она может, – мигом запротестовала Ксю. И, не давая мне встрянуть, от души наступила на кончики моих пальцев. – А я с ребенком посижу, и за тестом пригляжу.
– Слышь, Шурик в корсете…
– Ну, тогда не вижу проблем, – без лишних слов поднялся Морозов, всей своей брутальной решительностью отрезая типичные бабские сомневашки на корню. – Поехали. Семинар скоро закончится.
– Да черт с вами, – сдалась я, опуская руки.
Такой убойной артиллерии попробуй возрази! Благо хоть собираться не нужно, меня для съемок и одеться, и боевую раскраску нанести заставили. А уж влезть в ботинки и напялить крутку, так вообще две секунды.
И, естественно, по закону жанра, аккурат в тот момент, когда мой маленький коридорчик не выдержал такую толпу и гневно выплюнул нас в подъезд, соизволил вернуться мой благоверный…
– А какого…
– Приехал пораньше, да, Рябинин? – зло прошипела я, на ходу напяливая рюкзак, не обращая внимания на округлившиеся глаза Сашки. – Спасибо большое!
– Да я тут причем? – тут же ощетинился он, параллельно со всей вежливостью протягивая руку Морозову для рукопожатия.
А тот своей в ответ не протянул. Снова!
Он просто усмехнулся, и обошел моего мужа по дуге, будто бы побрезговав задеть его даже плечом. Или мне опять показалось? И только окликнул с лестницы:
– Кать, мы опаздываем.
– Иду, – мрачно отозвалась, прикрывая пяткой входную дверь, скрываясь подальше от любопытной Ксюхи. Ну, и чтобы Локи не драпанул. – А с тобой, Рябинин, мы потом поговорим.
– Да я-то в чем опять виноват? – взвыл нифига не понимающий Сашка. Вот блин, меня всегда интересовало, мужики что, на регистрации брака свои мозги вместе с паспортом отдают?
– Не, ни в чем. Ты у нас белый и пушистый, – еще больше разозлилась я. – Всё, мне пора. Сделай милость, хоть на этот раз не забудь ребенку дать хотя бы лекарства!
И скатилась по ступеням вниз к Барсу, который терпеливо и молча придерживал двери подъехавшего лифта.
Господи, почему, ну почему из двух знакомых мужчин в этом подъезде, ты свел меня с тем, который ни интеллектом, ни совестью, ни ответственностью не обладает, а?!
***
Я думала, этот день никогда не закончится.
Утро выдалось сумасшедшим, день был еще хуже. Казалось, куда бы еще-то! Но нет, события умеют удивлять. Так что, возвращаясь домой, я думала, что хоть вечер пройдет более или менее относительно нормально. Не, я прекрасно помнила, что собиралась устроить головомойку своему благоверному…
Но долгий, нудный, и воистину странный семинар выжал из меня все оставшиеся соки.
Я его провалила. Полностью. Нет, серьезно, это был первый мой незачет за все долгое время обучения. Я бы конечно могла сказать, что все это из-за недосыпа, плохой подготовки и воистину скверного настроения. Но! Из тридцати человек двадцать восемь двоек – это разве норма? И это, разве, моя вина?
То есть, я хочу сказать, что на семинаре срезали нас всех. Ну, почти всех, некоторые все-таки ухитрились отличиться. Как Барс, например. Но там, как я подозреваю, все дело в его красивых глазках. Остальным так не повезло.
Если кратко, нам дали очень мало времени на подготовку, а требовали очень многое в ответ. И, мало того, что каждого мурыжили по полтора часа вопросами, не имеющими никакого отношения к теме семинара, так еще и задержали на неприлично долгое время!
Так что домой я возвращалась голодная, и уставшая, вымотанная физически и морально. Еще и на автобусе. Нет, Морозов не прекратил свои странные игры в благосклонное отношение, и честно предлагал заехать после работы – он сам-то освободился намного раньше меня. Но я отказалась.
Не то, чтобы я ему не доверяла, или меня душила его забота… Просто хотелось побыть одной и подумать, хорошо так подумать. И поездка в полупустом, практически последнем автобусе по почти ночному городу весьма этому способствовала.
Однако мысли все равно текли вяло и апатично, никак не желая выстраиваться в правильное русло. Сил на ругань с Сашкой просто не было.
И, поднимаясь домой в обнимку с контейнером покупного салатика, я мечтала только об одном. Поесть, принять ванну, и как следует поспать!
Но не все так просто, как хотелось бы, ага…
– Привет, мой хороший, – тихо вздохнула в темноту коридора собственной квартиры, приседая, чтобы погладить завертевшегося у моих ног Локи. – Скучал?
Серебристо-серый, непривычно тихий щенок тихонько заскулил, тычась мокрым носом в раскрытую ладонь. Пушистый хвост колечком мигом смел с моих ботинок остатки подтаявшего снега.
– Что так долго?
А, вот и мой муженек нарисовался… Глаза б мои его не видели!
И вместо ответа, включив свет, с тяжелым вздохом я принялась раздеваться.
– Ты меня проигнорировать решила? – Сашка сложил руки на груди, подпирая плечом ближайшую стенку. И он был серьезен, да. Но не то, что зол. Даже странно.
А я тут весь день в глубине души на острый приступ ревности надеялась, наивная.
Ай, блин, да чего я вообще жду после десяти-то лет брака?
– Я тебя не игнорирую, – устало ответила, пряча одежду в шкаф. – Я просто чертовски устала. Мне нечего тебе сказать. Я опоздала на семинар, мне вынесли из-за этого весь мозг, задержали, и в итоге я ни черта не сдала. И теперь мне нужно заново готовить эту гребаную презентацию. Поэтому, если не хочешь поругаться, пожалуйста, не поднимай эту тему.
– А, то есть я еще и виноват? – муж иронично вскинул брови. – Зашибись! Виноват в чем, в том, что на работу поехал, пока ты тут развлекалась?
– А, так ты все-таки хочешь поругаться? – иронично вскинула я брови. – Не лепите горбатого, сударь. Я прекрасно знаю, сколько времени у тебя уходит на работу и в чем она состоит.
– Да, блин, мечтаю! – всплеснув руками, резко откликнулся Сашка.
И от его движений Локи как-то странно шуганулся в сторону…
– Не поняла, – нахмурилась, глядя, как щенок проползает мимо моего мужа на пузе, явно опасаясь поднять голову. – Это еще что значит?
– Люлей получил, вот что значит, – без зазрений совести сознался этот… смертник! – Наблевал мне в ботинки, скотина мохнатая.
– Рябинин, – я застонала от разочарования. – Ты идиот! Мелкий накормил Локи детским шампунем, естественно, его вырвало! Ты дурак или как? Когда кого-то рвет, это повод везти его к врачу, а не давать, как ты говоришь, люлей!
– А в том, что он всю комнату загадил, тоже Мишка виноват? – саркастично отозвался Александр, блин, ни разу не Великий.
– А погулять с ним ты не пробовал? – я взбесилась еще больше, постепенно забывая о том, что вообще-то, в мои планы вечерняя ругань не входила от слова вовсе.
– Нет, не пробовал. Как ты это вообще себе представляешь?
– Элементарно, блин, Ватсон, – я если и повышала голос, то исключительно в пределах допустимых децибел, пока еще прекрасно помня о том, что в детской дрыхнет ребенок. – Вот поводок. Вот собака. Вот дверь... берешь и идешь! Или тебе показать еще, как ноги выглядят?
– Я что, ребенка должен был одного оставить? Или…
– Слушай, не звезди, Рябинин, – я зло сощурилась. – Ксюха здесь торчала еще пара часов, ты вполне мог выйти! Или не царское это дело, собак выгуливать?
– Да с хрена я должен ее выгуливать? – несказанно, правдоподобно так удивился мой муж. – Твоя собака, ты и гуляй! Мы о чем с тобой договаривались, когда ее покупали? Что сама все делать будешь!
–Ты обалдел? – я как стояла, так чуть и не упала. – Нет, я все понимаю… Я тебя и не заставляла, в общем-то… Гуляю я, кормлю я, убираю, мою и так далее – тоже я. Но блин, Рябинин, ты человек вообще? Помимо собаки на мне еще больной ребенок, стирка, готовка, уборка, работа, а помимо этого, если ты забыл, я на сессии! Бабушка в больнице… А я физически не могу сделать все и сразу!
– Ты знала, на что шла.
Я шокировано посмотрела на невозмутимого, как скала, муженька. Ну охереть аргумент!
– Ты нормальный вообще? – я вспылила окончательно, находясь в последней стадии офигевания. – Я, по ходу, не знала на что шла, когда в ЗАГСе свою роспись ставила! Я надеялась, что у меня будет муж, поддержка и опора. Который мне будет помогать. Помогать, понимаешь? Люди живут вместе, чтобы им было легче, нет?
– Это ты нормальная?! – Сашка внезапно психанул, похоже, вспомнив, что лучшая защита – это нападение. И тоже повысил голос. – Ты на меня все свесить пытаешься, какая помощь? Ладно бы помощь, но ты реально пытаешься спихнуть на меня вообще всё, что можно!
– Чего-о-о? – и вот тут я конкретно обалдела. Это… это… это…
Это вообще в какой параллельной реальности его логика ходит, а?!
Не зная, что на это ответить, я опустила руки, проходя на кухню, собираясь там покурить под вытяжкой, подумать и, быть может, продолжить наш скандальный диалог. Вот честно, никогда не замечала за собой нехватку слов, но после таких заявлений я просто выпала из колеи! Больше десяти лет знаю человека, вроде как облупленного… ан нет, каждый раз выплывает какая-то новая, необъяснимая хрень!
И, судя по сюрприз, обнаруженному мною на кухне, вечер только набирал обороты.
– Это еще что? – я уставилась на кучу упаковок на столе, на которых красноречиво красовались логотипы знакомого ресторана. – Саша!
– А это я сюрприз хотел устроить, – на пороге нарисовался ядовито настроенный муженек. – Отвез ребенка на дачу к родителям, суши заказал. Думал, поедим, фильм посмотрим, шампанского выпьем. А тут ты. Спасибо, дорогая, за прекрасный романтический вечер!
И тут я, кажется, поймала нервное заикание вкупе с дергающимся от ненависти глазом…
– Ты… ты что сделал, Рябинин?..
Глава 9
Это был самый романтичный ужин в моей жизни. Правда!
Мы сели, поели… и разошлись!
Не насовсем, к сожалению, а только по разным комнатам: он, как всегда, за комп, я, как обычно – на кухню. Хотя, хотелось, если честно, не просто выкинуть любимого супруга из квартиры, а отправить его эвакуироваться прям с десятого этажа. Эмоции зашкаливали и, чтобы их притупить, пришлось идти на крайние меры – хряпнуть пару бокалов игристого. Не зря ж, блин, покупал-то!
Чего добру пропадать даром? Это же можно сказать полноценное свидание… стандартное такое свидание женатиков с десятилетним стажем, когда самый лучший подарок от любимого – чтобы он свалил куда-нибудь, оставив меня наедине с винишком. Да-да.
Но лучше б он сам уехал на дачу, ей-богу…
Нет, я даже не за ребенка особо волнуюсь. В конце концов, у свекра со свекровью там не временная лачуга, а двухэтажный, приличный, хорошо отапливаемый небольшой коттедж со всеми удобствами. Мелкого там не продует, и уход за ним будет гораздо лучше, нежели в исполнении моего благоверного. Но блин! Как вообще ему в голову пришло вытянуть больного ребенка из дома, а?
Я б еще поняла и простила, если б они просто в магазин пошли, хрен бы с ним. Но на дачу? К родителям? Да мне ж за это мозг не то, что чайной ложечкой, половником выедят!
И блендером сверху полирнут.
Короче, Рябинина, жить тебе осталось недолго. И не очень-то весело.
Таки прям еще один повод выпить напрашивается!
И нет, я не была в восторге от таких отношений. На самом-то деле я прекрасно видела и осознавала, какой это треш, пыталась всеми силами это менять. Да только хрен там плавал. Отношения должны строить двое, а я, если честно, замучилась тянуть на себе роль прораба и кучи гастарбайтеров в одном лице. Всё уже давно плывет на самотек, превратившись в какую-то бесконечную ежедневную рутину, без эмоций, событий и хоть капельки счастья. Болото!
А выбраться из него, как известно, очень сложно, будь ты хоть трижды специалистом по чужим мозговым тараканам. Жилье есть, работа есть, бюджет семьи – приличный. Не пьет, не наркоман, не изменяет, руку не поднимает… живи себе да живи, чего, спрашивается, ерепенишься? Да больше половины Российских семей живут гораздо, гораздо хуже.
Да, я прекрасно понимаю, что мне в какой-то мере еще повезло. И всё равно, хочется совершенно другой жизни. Яркой, насыщенной, с чувствами, с эмоциями! Любви и простого человеческого тепла хочется, в конце-то концов!
И опять же, выходить из зоны комфорта не хочется. Да, все обыденно, но без неприятных сюрпризов. Дела раскиданы, роли распределены, всё знаешь, обо всем в курсе… Я бы назвала это плохонькой, но стабильностью.
С одной стороны, и разойтись никто не мешает, и мало что от этого изменится, кроме места жительства. Что тоже, кстати, не очень приятно, есть там свои «но». И прописку менять опять же. А это значит, менять и садик, и поликлинику, и еще чертову кучу документов и учреждений. А потом еще ребенок подрастет, в подростковом возрасте начнет бунтовать, да настроенный папенькой и его родителями, возьмет и сделает от меня ноги.
Мрачная перспектива, угу.
И опять же, я не приверженец стереотипа «да кому ты нужна с ребенком». Это уже давно в прошлом, сейчас и отцов одиночек вокруг полно! Но начинать все заново, опять какие-то притирки характерами, новый совместный быт, изучать привычки друг друга, подстраиваться… да еще и неизвестно, как у Мишаньки отношения с отчимом пойдут. А оно мне надо?
Короче, на этих весах все было поровну и очень, очень неопределенно.
И, как вы уже поняли, я не спала почти всю ночь, крутясь в детской кроватке-машинке с боку на бок, перебирая все перечисленное в голове. Да-да, спала я в детской, будучи до сих пор злой до чертиков на мужа.
А поутру, едва разлепив глаза, принялась да долгую, нудную работу – я готовила жрать! И готовила, и готовила, и готовила…
Количество сковородок и кастрюль на плите удручало. Но, увы, ребенка не накормишь тем, что едим мы, а бабушке в больницу не привезешь даже то, что кушает ребенок. Вот и пришлось кашеварить на всех по-разному. А потом, истратив кучу фольги и полиэтилена, мотать контейнеры и баночки, заворачивать в полотенце и везти в кой самой пресловутой мечети.
До сих пор, кстати, понять не могу, почему Морозов согласился меня туда подбросить! И почему лишних вопросов не задавал.
… Из больницы я выходила, будто пыльным мешком пришибленная. На улице, как назло, поднялся колючий ледяной ветер, так что слезы, появляющиеся на глазах, замерзали в момент, больно ошпаривая щеки. Перчатки я тоже не взяла, и руки, оттягиваемые пакетами со всякой дребеденью, покраснели до состояния вареного краба – на территорию центра машины не пропускали, а тащиться до парковки там было метров так пятьсот. Пешком, естественно, по обледенелому тротуару.
И, что вы думаете? Как только я, вся закостеневшая, влезла в машину, благоверный встретил меня не заботливым вопросом. О нет… Он почти что рявкнул:
– Что так долго?!
Я обалдела. Да так, что слезы навернулись на глаза!
Он издевается надо мной, что ли? Или это что, злость и месть за вчера?
– Ты офигел, Рябинин? – предельно тихо и спокойно спросила я. – У тебя совести нет, что ли? Ты забыл, где я была?
– И что? – огрызнулся он. – А ты забыла, что нам ребенка забирать? Нас ждут уже, между прочим.
– А там вообще-то бабушка тоже ждет!
– А у нее там медицинского персонала нет? – ядовито выплюнул тот, резко стартуя с парковки. Да так, что даже бедного Локи на заднем сидении шмякнуло о спинку. – Операция прошла нормально, опухоль не раковая, ее там кормят, что ты мотаешься туда-сюда?
– Ты дебил? Вот скажи, ты дебил? – я сама не заметила, как начала повышать голос, чувствуя, как на ту самую чашу весов, после его слов, упал не просто камень, а конкретный такой булыжник в сторону нашего расставания. – Ты больничную еду есть пробовал? А после полостной операции? Ты вообще шевелиться после операции пробовал?! Я только ее помыла, постельное поменяла… я в нее влила, блин, две ложки бульона. Две гребаных ложки, Рябинин. И ее вырвало! И мыться, и менять постель пришлось по новой. А ты спрашиваешь, что я так долго! Да ни хера, млять! Отдохнуть и позагорать там решила!
Я вообще-то не любитель материться, если честно… Но тут накипело, знаете ли!
Слава Богу, у кого-то отбитого напрочь, на сей раз хватило ума не отвечать. То ли у меня слишком выразительное было лицо, то ли вокруг, как в анимэ, витало черное облако моей злой ауры и у кого-то взыграл инстинкт самосохранения…
В общем, дальше мы ехали в тишине. В тяжелой такой, давящей на нервы тишине.
Я заговорила только один раз. И то, далеко не по собственной воле – как бы то ни было, чувство ответственности во мне во много раз перевешивало все обиды. Потому, едва машина вырулила на знакомую улицу, я буркнула:
– В гипермаркет заедь.
И тишина…
Повторять не хотелось. Но поворот на нужный продуктовый гигант приближался, а муж даже не собирался перестроить авто в нужный нам (или мне?) ряд.
– Саша, ты оглох? В магазин, говорю, заедь. Продукты все закончились.
– Денег нет, – огрызнулся мой благоверный.
Я аж припухла. Я, конечно, повторяюсь, но скажите мне, этот человек точно нормальный?
– Саша, ты дурак? – меня настолько все это бесило, что фильтровать собственные слова я уже не то, что не собиралась – просто не могла. – В смысле, нет? У тебя на карточке осталось, у меня тоже. В чем проблема?
– Проблема в том, что если мы сейчас закупимся, до конца месяца нам денег не хватит!
– Офигеть, логика, – я повернулась к этому… уникуму! – Ты до зарплаты чем питаться собираешься? Святым духом?
– Там остались еще макароны, гречка, – кое-кто сдаваться явно не собирался.
И этим кто-то была точно не я!
– Рябинин, ты собрался до конца недели одни макароны жрать? Ребенка тоже предлагаешь макаронами кормить? Ванну ему чистить макаронами? Задницу ему тоже ими вытирать?!
И, что вы думаете, до него дошло? Да хрен там плавал! Он явно не нашел нужных аргументов, поэтому просто промолчал в ответ, крепко сжав руль, и зло раздувая ноздри. Но поражения все равно не признал. Более того, он гордо, зло и молча, как и собирался раньше, из принципа проехал мимо магазина!
Мое терпение в тот момент натянулось уже так, что казалось, дальше некуда. Я была зла, обижена, измучена и пылала такой ненавистью, что слово «развод» буквально нависло над нашими головами. До произнесения его вслух в качестве ультиматума, не хватало одной, последней капли.
И этой каплей стал приезд к родителям на дачу.
Недаром же говорят: когда сын женится, мудрая свекровь приобретает дочь, а глупая – теряет сына. В моем же случае все было несколько сложнее.
Я безумно любила свекра, и уважала свекровь, была им благодарна, благо, было за что. Но! Я прекрасно осознавала, что никогда не стану для нее дочерью – она сама когда-то давно провела жесткую черту между нами, сразу обозначив, где чье место. Сама же она всегда с гордостью заявляла, что она идеальная свекровь, и жили мы с ней душа в душу…
Ага. Жили.
Было время, когда мы жили с родителями, и действительно, все было довольно тихо и относительно мирно. Да только это не ее заслуга, а целиком и полностью – моя. Ну, не хватало у меня дерзости ее осаживать, отвечать на все ее заскоки. А их было, поверьте, не мало! Особенно во время моей беременности и после рождения Мишутки. Никто не знает, сколько слез я пролила за все эти годы, и не узнает – не в моих привычках жаловаться.
Тем более, даже при учете чисто женской привычки трепаться с подругами обо всем и сразу, весь сор из избы я обычно не выношу.
– Да что это такое, сколько можно-то! Катя!
– М? – мрачно отозвалась я, выходя из кухни с кружкой чая, уже подозревая, что ничего хорошего меня не ждет. И правда: посреди первого этажа стоял насупленный Мишутка, пытаясь вытащить из труселей заправленную туда футболку, а сама свекровь, чуть ли не подпрыгивая, кричала у панорамного окна.
– Этот негодяй сожрал мой куст!
– Какой куст? – я обалдела на пару секунд. Нет, я помнила, что мы как бы на даче, и что там есть как бы цветники и грядки… глубоко. Под снегом!
– Мой любимый куст, – свекровь продолжала негодовать, пока я, отставив кружку на камин, украдкой помогла ребенку натянуть термоштаны, и уже в них заправила футболку. – Ты почему не воспитываешь свою собаку? Что это такое? Он еще и кучу наложил!
– Сейчас оденемся, и я перед отъездом за ним уберу, – устало вздохнула, уже жалея о том, что по приезду выпустила хаски на вольные хлеба.
– Сколько раз просила, выгуливай его за воротами. Сразу надо было приучать, чтобы туда ходил!
– Чтобы его приучать, нужно быть тут постоянно, – я принялась методично спихивать в спортивную сумку вещи ребенка и лекарства. – Мы привозим его сюда только побегать, и то пару раз в неделю, не больше.
– Я тебе еще раз говорю, собаку нужно воспитывать, – отрезала свекровь, которую, в принципе, всегда не волновал вопрос «как», важен был только результат. Даже если он самый нереальный из всех возможных. – Как и ребенка. Миша, я тебе что сказала?
– Ну ба! – возмутился несчастный ребенок, которому за эти сутки, видимо, тоже досталось за все хорошее. И его, как и меня, тоже не слушали.
Подлетев коршуном, свекровушка мигом вернула все как было, игнорируя меня и мои возражения. А именно заправила ему майку и футболку в трусы!
Да екарный же бабай… Этот долбанный день когда-нибудь закончится?
– Ирина Николаевна, – я предприняла попытку отвоевать собственное чадо и его комфорт. – Ну я же просила!
– А я сказала, нужно так!
– Ему неудобно! Сами попробуйте себе заправить и так походить, – я уже всерьез взбеленилась. Нет, ну что за издевательство-то?
– Знаешь что, – свекровь выпрямилась, сердито на меня глядя. – Я своего как-то вырастила, и тебя еще научу! Что за манера спорить по всякому поводу? А я еще удивляюсь, почему внук мне перечит и не слушается? Совершенно невоспитанный ребенок!
– Я воспитанный! – тут уже всерьез обиделся мелкий, забыв даже про необходимость напяливать теплые штаны.
– Еще один, – всплеснула руками мама мужа. – Не нужны мне тут невоспитанные дети! Ко мне приезжает только хороший, послушный внук, и такого я люблю!
– А типа невоспитанного не любите? – не сдержавшись, съязвила я.
Нет, ну серьезно, этому маразму вообще есть предел? Из меня сегодня эта семейка все жилы вытянула!
– Именно так! – гордо заявила Ирина Николаевна. А после, махнув рукой, принялась одевать внука дальше. – Недаром же говорят, не родятся на осинки апельсинки! Какая мать, такой и сын…
И вот это был конец…
Я отступила на шаг, чувствуя, как к глазам подступают слезы. И молча, глотая ком в горле, развернулась, чтобы уйти в бойлерную, а оттуда на улицу. Это был все, финиш. Финал, конец, финита ля комедия, и все остальные эпитеты в придачу. Больше оскорблений и унижений я терпеть была не намерена.
С меня хватит!!!
