Текст книги "Пёс, балбес и Я (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
И усвистел из кухни прочь, видимо спеша поделиться радостными новостями с лучшим другом.
Я от души шмякнулась лбом в стол, практически не чувствуя боли. Ну вот почему мои собственные планы как-то не берутся в расчет в пределах отдельно взятой личности и его дома? Аура у него такая, что ли? Очаровывать малолетних детей, собак и уставших разведенок?
– Закончила терзаться сомнениями на мой счет? – иронично и даже как-то весело поинтересовался Барс, невозмутимо усаживаясь рядом.
Зверски вкусный аромат от его напитка так дразнил, что я не выдержала и отобрала у него кружку. В качестве моральной компенсации, так сказать.
– А сам как думаешь? – мрачно поинтересовалась, пристраивая действительно красивый букет на край стола. – Я вообще собиралась сбежать на съемную квартиру. И чем быстрее, тем лучше.
– Все было настолько плохо? – без всякой обиды спросил мужчина, наблюдая за мной, а точнее за моими трясущимися руками.
– Наоборот, – я мотнула головой. – Все было слишком хорошо. Это как раз и пугает.
– Думаешь, надоест, изменюсь, и сценарий твоей жизни повторится?
Артур как всегда зрил в корень. От этого, если честно, становилось только хуже – я даже не нашла в себе сил ответить, только затравленно кивнула.
Морозов не стал пускаться в долгие объяснения и уговоры, это было бы совершенно не в его духе. Вместо этого он молча притянул меня к себе поближе.
Уткнувшись носом в его грудь, я тихо сопела, пытаясь справиться с эмоциями, пока мужчина, перебирая одной рукой мои волосы, второй незаметно отвоевал кружку.
– Я боюсь, – в конце концов, глотка так после пятого, тихо созналась я, при этом, сама того не осознавая, запуская ладонь под его свитер.
Ощущения сильно тела и рельефного пресса под моей рукой дарили странное осознание покоя и надежности. Конечно, отказываться от такого мужчины, точнее, от ощущений и чувств, которые я испытывала рядом с ним, мне не хотелось.
Но проклятые мысли, прошлый опыт и опостылевшие «но» и «а что если» не давали никакого покоя.
И нет, это не было излишней рефлексией. Это были здоровые опасения за собственную, и не только, жизнь.
– А ты не бойся, – усмехнулся Морозов, оставляя в покое остатки кофе и ловко подцепляя пальцами мой подбородок, чтобы поцеловать.
Это не было похоже на вчерашнее. Не было никакой спешки, вспышки страсти или какого-то просто дикого голода. Это было так… медленно, чувственно и даже вкусно, что у меня на самом деле закружилась голова.
– Это почти помогло, – спустя долгое время, глядя осоловевшими глазами в его смеющиеся жемчужно-серые, с трудом выдавила я из себя.
Люблю, конечно, когда мужчина знает, что он делает, но вот собственная реакция на это начинает меня здорово пугать!
– Могу помочь еще немного, – коснувшись большим пальцем моей опухшей нижней губы, чуть ее поглаживая, произнес Барс. – Ты опаздываешь на семинар.
Я, как завороженная, перевела взгляд на его наручные часы, не сразу сумев сообразить, что они показывают. А, когда дошло, подскочила с криком:
– Вот же блин блинский!
И унеслась собирать вещи, начиная понимать, что же во мне такого увидел Морозов. Похоже, ему просто нравится меня подкалывать!
Что ж, если такова плата за его внимания и заботу, то вынуждена согласиться – это практически равноценный обмен. Почти. За то, что он постоянно заставляет меня натурально краснеть, я с него повышенную плату потребую!
В очередной раз это, кстати, произошло совсем скоро, когда мы подкатили к универу, умудрившись даже не опоздать. Я уже подхватила рюкзак, собираясь счастливо-смущенным колобком выпасть из его внедорожника, когда поняла, что сам Артур никуда не собирается.
– Ты не идешь?
– Мне нужно на работу, – откликнулся тот, глядя на часы. – Постараюсь успеть к последней паре. Если нет, заеду за тобой после.
– Может, я сама? – робко предложила, заправляя прядь волос за ухо. Я-то прекрасно помнила, что его издательство находится в другой стороне, с универом не по пути совсем. – Зачем тебе мотаться?
– Рябинина, еще немного и я подумаю, что ты меня стесняешься, – насмешливо посмотрел на меня он.
Я снова вспыхнула. Конечно, блин, стесняюсь. Да меня же девки сожрут, если после пары дней отсутствия я вдруг заявлюсь в обнимку с самим Морозовым! С которым, на минутку, у меня вроде как напряженные отношения с первого или второго курса.
– Да… нет… в общем, ты понял! – отчаянно бледнея, краснея и заикась, тихо проблеяла я. И взмолилась. – Артур, пожалуйста! Я не успеваю адаптироваться ко всем изменениям, их слишком много!
– А я разве тороплю? – выгнул он брови, пытаясь быть серьезным. Но пляшущие демоны в глазах выдавали весь его коварный план с головой. – Иди. Оставлю вам шикарную возможность перемыть мне все кости.
– Ты всегда такой понимающий? – обнимая любимый рюкзак, насупилась я. И уже протянула руку к двери, когда меня остановили кратким и вкрадчивым:
– Кать?
– Ладно, ладно, – закатив глаза, я соизволила повернуться, отчетливо понимая, что от меня хотят.
И, совершив почти невозможный маневр, кое-как дотянулась, чтобы поцеловать этого балбеса на прощание. Он сам, кстати, прийти на помощь не спешил, но на поцелуй ответил с видимым удовольствием. Мне даже уходить расхотелось… почему-то!
– Всё? – отчаянно смущаясь, грозным тоном растрепанного воробья поинтересовалась, с трудом сдерживая желание стукнуть его вдогонку.
– Ну, вообще я хотел отдать тебе это, – жестом фокусника Барс извлек из бардачка новенький «яблочный» телефон. И, предвидя мою реакцию, спокойно напомнил. – Свой ты разбила о крыльцо, помнишь? Это рабочий, от издательства. Я не покупал.
– Ты… балбес ты, Морозов! – выхватив аппарат из его рук, буркнула я, все-таки выпадывая из машины. Хотела уйти с гордым видом, но поскользнулась на подтаявшем льду и чуть не вписалась в ближайшую лавочку…
Барс за моей спиной, не выдержав, расхохотался.
Я, кстати, тоже не особо сердилась. Совсем наоборот, в нашу местную забегаловку с хот-догами я входила с самой идиотской и блаженной улыбкой на лице, освещая все на своем пути. Я хотела просто купить воды… но меня там, оказывается, ждали. Вся наша чудесная ягодная компания разом!
– О, явилась, – сощурила глаза Калинина, медленно макая картошку фри в сырный соус. – Чет я не поняла, мать. А ты какого хрена цветешь и пахнешь, как майская роза? Сама расскажешь или нам начать тебя пытать?
– А может, того? – скромно шаркнула я ножкой, не прекращая давить абсолютно счастливую лыбу. – После семинара поговорим?
Бабоньки переглянулись.
– Тебя точно по голове никто не бил? Может, от того так лицо перекосило?
– Кать, семинар отменили, ты что, в чат не заглядывала? – удивленно посмотрела на меня Вишенка.
Я расхохоталась, падая на привычный диван. Вот же продуманный гад, Морозов!
Знал, что ему меня не переубедить, так решил меня подругам подсунуть для тотальной прочистки мозга? Хорош, мерзавец, нечего сказать. Я даже не сильно буду удивлена, если узнаю, что ни на какую работу ему и близко не нужно было!
– Телефон разбила, – продолжила веселиться я, принимаясь стягивать с себя куртку. – Только сейчас другой…гм. Приобрела. Что еще было новенького?
– Херовенького! – отбрила, как всегда, Калинина, подозрительно щурясь и не сводя с меня проницательного взгляда. – А скажи ка, душа моя… Что ж ты так подозрительно вся светишься, и не связано ли это с тем, что тебя только что привез наш старый знакомец Артурчик?
– Ага, – согласно покивала Вишенка. – И о чем вы там так страстно… м-м-м… разговаривали?
Одновременно краснея, как маков цвет, я расплылась в самой глупой улыбке, на которую только была способна. И выдала, понимая, что эти двое теперь не отстанут, да и вообще – у меня и так на лице все крупными буквами было написано:
– Девочки… Я переспала с Морозовым.
И думаете, такое заявление было встречено бурным порицанием, руганью и негодованием?
Да сейчас! Нет, бурный отклик-то был. Но заключался он в одной емкой фразе, сказанной дружным обрадованным хором:
– Ну, наконец-то!
Я второй раз за утро чуть не брякнулась под стол.
И почему мне кажется, что когда Артур обманом тащил меня в универ, именно на такую реакцию он и рассчитывал?
Что ж, могу со всей серьезностью заявить, его надежды были полностью оправданы. Мы действительно перемывали его косточки целый день, и я в его адрес от моих подруг не услышала ни единого плохого слова. Все мои аргументы были отбиты, все страхи развеяны, а все сомнения разобраны по полочкам и ликвидированы полностью.
И вот не надо мне говорить, что некрасиво вот так обо всем рассказывать! Меня бы просто разорвало, если бы я продолжила носить это все в себе в одиночку. Всем нужно выговориться, и даже любому психологу нужен свой психолог. Что мы, не люди, что ли?
Конечно, только женщина лучше всего поймет женщину. И то, о чем я никогда не смогла бы сказать Барсу, я легко вывалила на обозрение подружек. Понятно, что и с ним у нас предстоит еще ни один нелегкий разговор, притирки и так далее. Но, по крайней мере, такого сумбура в моей голове уже не будет.
Моим ягодкам удалось практически полностью меня успокоить, и мы уже вместе восхищались продуманности и прозорливости одного отдельно взятого индивида. Ибо вот где еще найдешь такого мужика, который добровольно спровадит свою половинку к ее подругам, на обсуждение его же самого?
Это вообще что-то из ряда вон выходящее!
Короче, бабоньки мусолили эту тему еще весь день. Лекции были практически заброшены, на повестке дня у нас была тема поинтереснее. Подружки с меня не слазили даже тогда, когда все важные и волнующие лично меня вопросы были исчерпаны. Да, что я рассказываю? Каждый с этим сталкивался хоть раз! Каждый новый мужик должен быть рассмотрен, осужден, разобран, одобрен или не одобрен суровым советом подруг, это практически неизбежно.
Не всегда, конечно, мнения могут совпадать, но в моем случае, похоже, наступила долгожданная белая полоса.
Жизнь потихоньку налаживалась, настроение тоже. Душа уже больше не металась в сомнениях, и окончания занятий я ждала с жутким нетерпением, чувствуя себя влюбленной восьмиклашкой. Конечно, после звонка я тщательно делала вид, будто никуда не тороплюсь… Пока Калининой это не надоело и она практически за шкирку не вытащила меня на улицу. А там…
А там, сбоку от универа, в свете фонарей, небрежно прислонившись к чистенькой машине, курил он.
– Кать, а Кать, – пихнула меня в бок Вишенка. – Глянь, какой жених. Может, тебя ждет?
– Да идите вы, – ругнулась я на них, чувствуя снова ту самую улыбку на всю ширину морды лица.
Кочевряжиться больше не хотелось – Барс действительно ждал меня.
Не описать, насколько это было приятно. Быстренько попрощавшись со всеми, под понимающие смешки, я быстро пошла вперед, глядя себе под ноги, не желая еще раз изобразить корову на льду. На самом здании универа фонарь не работал, а от улицы его отделял ряд магазинов с небольшим проходом. Темнота стояла кромешная! Аккуратно обходя ледяные, подстывшие к ночи наросты, я уверенно топала навстречу своему счастью…
Пока не уткнулась в чей-то до боли знакомый пуховик.
Отделившаяся от магазина тень уверенно перегородила мне дорогу, и мне не нужно было поднимать голову, чтобы понять, кто же еще решил дождаться меня с учебы.
Собираясь с силами, я тяжело вздохнула, заранее настраиваясь на скандал:
– Рябинин… Ну и какого лешего ты тут забыл?
Глава 16
Артур Морозов давно в своей жизни так не смеялся.
Глядя, как удаляется гордой походкой самая невозможная девушка из всех возможных, он искренне веселился. Нет, не над ней самой, и отнюдь над ее чуть не свершившимся падением. Все было гораздо, гораздо проще.
С появлением Катерины скучная жизнь в один миг раскрасилась непривычными красками.
Можно сколько угодно рассуждать о любви с первого взгляда, животном магнетизме или чувствам, переросшим из банальной привычки. Как там было на самом деле, мужчина не собирался разбираться. Хотя когда-то и пошел для этого учиться на психолога – ему, в свое время остро не доставало возможности понять как окружающих его людей, так и самого себя.
Так было, да.
А теперь ему просто не было никакой нужды разбираться в том, как и почему Катерина появилась в его жизни. Все было намного прозаичнее: проснувшись сегодня рано утром, обнимая девушку, доверчиво сопящую ему в плечо, он просто окончательно понял, что это – она.
И никого другого он видеть не хочет, ни в своей постели, ни в своей жизни.
Ее открытые эмоции, натуральность и беззащитность подкупали, вызывая то самое первобытное желание опекать, защищать и заботится. Это не могло исчезнуть, это не могло надоесть, чтобы она там о нем не думала.
В век продвинутых, самостоятельных и независимых женщин найти такую – само по себе чудо.
Поймав себя на этой мысли, Морозов хмыкнул, переключая рычаг коробки передач и отъезжая от универа.
Он не витал в облаках, да и вообще не был склонен к излишнему романтизму. И прекрасно понимал, что если надо будет, Катя развернется и уйдет, и сама с колен поднимется, и ребенка на ноги поставит.
Уж кому, а ей в самостоятельности не откажешь. Барсу просто повезло оказаться в нужное время и в нужном месте. В конце концов, даже на самого сильного человека всегда найдется кто-то посильнее, и он стал им. Делать из Рябининой железную леди стало бы просто преступлением.
Хватит уже быть сильной. Пора и ей отдохнуть.
А ему – решить некоторые проблемы.
И первым пунктом становится нелегкий разговор с девушкой, точнее уже бывшей. Играть на два фронта Артур не собирался, это было ниже его достоинства. Да и лишний повод рушить и так хрупкое доверие Катерины точно был ни к чему.
Уже поднимаясь по знакомой лестнице, Барс неожиданно почувствовал, что разговор пройдет намного легче, чем он планировал. Так и оказалось: как всегда бодрая переводчица уже порхала по квартире, при полном параде и макияже.
И, кроме как приветственно клюнув его в щеку, больше ничем весомым не одарила. Даже лишних вопросов не задавала. Когда-то за это он ее и ценил… Пока не понял, что столь удобное поведение очень здорово смахивает на признак равнодушия. Или является отчетливым показателем далеко идущих планов.
И то, и другое его не устраивало от слова нахрен.
– Завтракать будешь? – крикнула Таня из ванной, где доводила до ума и без того идеальный макияж.
– Нет, – мужчина озадаченно провел по щеке, стирая помаду. В мысли сразу лезли воспоминания о пухлых, натуральных губах Рябининой… и удовольствие, что они приносили.
Морозову показалось, что его слегка клинит.
Усмехнувшись, Артур достал чемодан и молча принялся собирать по квартире свои вещи, коих за длительный срок накопилось не мало. Ни тени жалости, сожаления и раскаянья он не испытывал. Их с Таней отношения давно изжили себя, и вместе они находились потому, что так было удобно. Проверенный человек, постоянный секс, умеренное общение и отсутствие каких-либо обязательств – вот и весь залог долгих отношений.
Но только сейчас Артур понял, что напрасно терял свое время. Почему он не обратил внимания на соседку гораздо раньше? Вряд ли пару лет назад ее отношения с мужем были идеальными. Но в тот момент, возможно, она еще не была такая… сомневающаяся.
Он осознавал, что первое время Катерине будет непросто. Но а кому сейчас в принципе легко?
– Ты уходишь? – не скоро Таня заметила, чем он занимается. Артур к тому времени собрал уже половину вещей.
– Верно, – кивнул он, закидывая очередную футболку в чемодан. Усевшись на табуретку, он провел рукой по волосам, успокаиваясь. И спокойно произнес, сцепив пальцы в замок под подбородком. – Ты же понимаешь, что все давно к этому шло. Я, надеюсь, обойдемся без скандала.
– Да вроде взрослые люди, – девушка несколько растеряно пожала плечами, переминаясь с ноги на ногу. И только заметила, чуть грустно. – Ты уже точно все решил, да?
– Да, – подойдя ближе, Барс обнял девушку. – Извини. Я – мудак.
– Да ладно, – фыркнула та, шутливо пихнув его в бок локтем. – У всех бывает. Умолять, плакать, кричать и останавливать тебя не буду, учти!
– А так хотелось, – ухмыльнулся он, доставая из кармана брюк небольшую бархатную коробочку. – Может, удастся компенсировать?
– Подвеска от Тиффани? – переводчица аж подпрыгнула. И тут же с поцелуями повисла у него на шее. – Артур, ты прелесть!
И тут же унеслась в ванную комнату – мерить новое украшение, которое она так долго просила. Якобы мерить.
Мужчина был далеко не дурак, и прекрасно видел, как стоя у зеркала, девушка пытается сдержать слезы, глядя на долгожданную мятную коробочку.
Но и успокаивать ее он не собирался. Зачем? Он не сторонник, как в той притче, рубить хвост по частям из жалости. Проще для них обоих будет поставить точку в их отношениях раз и навсегда.
– Я опаздываю на работу, – Таня появилась в коридоре пару минут спустя, с тщательно напудренными щеками и тут же принялась торопливо натягивать пальто. Барс понял, что она пытается просто сбежать, чтобы не показать своих настоящих эмоций. – Закроешь дверь, когда закончишь, ладно?
– А ключи?
– Оставь соседке, – беззаботно махнула рукой та. – Катька мне потом передаст.
Левая бровь Артура медленно взметнулась вверх. И он, не сдержавшись, закинул удочку:
– Я слышал, что она ушла от мужа.
– Вот как? – на секунду задумалась девушка. – Интересно, интересно. Впрочем, он никогда мне не нравился. Если кто и настоящий мудак, то точно он, а не ты. Катя заслуживает лучшего.
– Как я, например? – усмехнулся Барс. Однако ответ его неприятно удивил:
– Ты? – Таня смеялась. – Не смеши, родной. Катька прелесть, но для тебя она слишком простая. Дешевая. Все, дорогой, я побежала. И помни, пожалуйста, если тебе понадобиться внимание, совет, помощь… хоть что-нибудь! Я всегда буду рада тебя видеть. Всё, люблю!
И банально сбежала, напоследок поцеловав его в щеку.
Морозов, молча усмехнувшись, пошел смывать очередной след от слишком яркой помады.
Простая? Дешевка? Ну-ну.
Почему все девушки свято уверены в его остром желании иметь статусную жену?
Какой толк от тощей воблы в брюликах, если с ней поговорить не о чем, и заняться, кроме секса, не чем? Да и учитывая, сколько нужно бабок втюхивать в эту самую жену, намного проще, как и говорил небезызвестный Павел Воля, тупо трахнуть бабки. Результат и удовольствие одинаковы.
Хрен там. Морозову было намного приятнее возвращаться домой, зная, что там его будет ждать женщина, которая его не придаст, не променяет на того, кто богаче, и которая пройдет с ним и огонь, и воду, и медные трубы. В конце концов, много ли на свете представительниц прекрасного пола, которые и красотой могут блеснуть, и хорошо сохранившейся после родов фигурой, и, в случае чего, из затхлого колодца смогут вытащить?
У него до сих пор не выходил из головы тот случай, ставший в его жизни поворотным. Эдакий смачный подзатыльник, заставший, наконец, раскрыть глаза и по-новому посмотреть на ту, что всегда была рядом.
А он, идиот пялился куда угодно, только не в нужную сторону.
Артур Морозов умел ценить подарки судьбы. И не имел привычки упускать предоставленные возможности.
Поэтому уходил он от бывшей без раздумий и сожалений.
И точно так же, без каких либо сомнений, он наведался в бюджетный детский сад, где обитал Мишутка. К мелкому он испытывал самые лучшие чувства, искренне не считая его лишним или, как принято говорить, прицепом. Он был полностью готов взять за себя ответственность за свою женщину, а значит, за ее сына тоже.
В конце концов, Артур никогда не был против детей. И незаметно для себя успел полюбить мелкого соседского поросенка ничуть не меньше, чем собственного племянника.
Он понимал, что Катька ему по шее настучит за самостоятельность. И потому не стал насовсем забирать документы мелкого, а просто написал заявление от имени матери на длительный отпуск, оставляя тем самым своей девушке право выбора. Захочет – вернет ребенка обратно в бюджетное учреждение. Конечно, юридически он на это никакого права не имел… Но пара красных хрустящих купюр и фирменная улыбка, как всегда, помогли решить лишние вопросы и развеять все сомнения.
Так же обстояли дела и с частным детским садом рядом с его домом. Всего пара часов, и Мишка уже числился в куда лучшем заведении, с хорошим питанием, качественной детской площадкой и дополнительными развивающими занятиями. Оставалось только взять справку о состоянии здоровья, но с этим нужно подождать. Отит такая гадость, от которой без курса антибиотиков не избавиться. И хотя у ребенка уже не было никаких симптомов, прием лекарств еще был в самом разгаре.
Проще говоря, спешить было откровенно некуда.
Тут Барс немного лукавил. Было еще одно безотложное дело, но повлиять на срок его исполнения он не мог. Пока не мог. Без присутствия самой Катерины, за нее он на развод не подаст, увы.
Нет, провернуть подобное было вполне в его силах и возможностях. Но Рябинина его по голове за такое не погладит, факт. Да и давить на нее он тоже не собирался.
Правда, и сбежать он ей тоже не позволит.
Он не собирался ей давать времени и возможности передумать. И к универу подъехал чуть заранее, собираясь конкретно и сразу показать ей и всем остальным, что не отступится.
Правда, паркуясь неподалеку, он еще не догадывался, что все пройдет так же гладко, как в его далеко идущих планах.
***
– Что я здесь делаю? – даже в темноте было заметно, как недобро сощурился Сашка. – Это что ты здесь делаешь!
– М-м-м, – я затупила. Чуть-чуть. – Учусь. А что?
– Да что ты. Смотрю, времени свободного навалом организовалось… Ребенок где?
А, так вот, в какую сторону его нынче клонит. Вспомнил, наконец-то, о сыне собственном. Отец, млять года!
– С няней, – закинула я рюкзак за спину и достала сигареты – руки самую малость тряслись. Конечно, я понимала, что неприятного во всех направлениях разговора не избежать… Но воспоминания, не самые лучшие из имеющихся, вдруг придали сил и злости. – А не там, где вы с мамой надеялись. Скажи, Рябинин, ты действительно идиот или им прикидываешься? Ты реально думал, что в детском доме ему было бы лучше, чем с родной матерью?
– Не неси херню, – поморщился супруг. – Мне бы его сразу отдали.
– И чтобы ты с ним делал? – тут уже я щурилась сквозь дым. – Не накормить, не одеть, не обуть, не вылечить. Ты же даже имен воспитателей не знаешь, Рябинин. Тебе воспитание собаки доверить нельзя, не то, что собственного ребенка. Или тебе напомнить, как я в больницу загремела с аппендицитом? Ты ж мне по вотсапу звонил и я битый час объясняла, как включить стиральную машинку… Все врачи над этим ржали! И то ты умудрился все вещи мелкого испортить. А еда? Да если б твоя мама тогда не готовила и не возила вам еду в контейнерах, ты бы и Мишку на доширак подсадил. Не надо строить из себя заботливого родителя, хотя бы при мне. Я тебя как облупленного знаю! Сдал бы Мишку маме и жил бы припеваючи. Папаша, блин.
– А ты, мамаша? Лучше? – бывший супруг, памятуя о лучшей защите, которая нападение, рванул с места в карьер. – Утащила ребенка черт знает куда. В своей квартире ты не объявлялась, вещи все забрала. Куда ты его увезла, а? В какой клоповник? По съемным хатам будешь мотаться с больным ребенком, пока арендаторы не съедут? И какой чужой бабе ты его оставила?!
Ох ты екарный бабай… он вспомнил, что его сын болеет! Блеск. Сейчас солнышко обратно из-за горизонта выкатиться, не иначе!
– А тебе какая разница? – безмерно удивилась я. – Тебя эти вопросы раньше не волновали, чего сейчас вскинулся? Хватит играть в примерного семьянина, Рябинин. Наши дорожки с тобой разошлись, я завтра же подам заявление на развод. Зарплата у меня не меньше твоей, работа официальная, удаленная, могу с сыном проводить больше времени. Собственное жилье есть, а образование, против которого ты так выступал, идет только в плюс. Мишка останется со мной, и даже не думай в суде возникать на эту тему, по-хорошему прошу. Иначе все ноги переломаю. Лично!
– Да что ты? – подозрительно качнулся супруг. – Или хахаль твой новый поучаствует? Смелая ты моя.
– Моя жизнь больше не твое дело, – отрезала я, порядком устав от всего этого бессмысленного во всех отношениях диалога. – Как остынешь, договоримся о ваших встречах с Мишкой. Ограничивать в общении я не собираюсь, алименты от тебя мне тоже нахрен не уперлись. Просто… просто побудь мужчиной хоть раз, и оставь нас в покое. Без скандалов, истерик и всяческих подлянок типа органов опеки.
– То есть я не мужчина, да? – качнувшись еще раз, Сашка вдруг набычился, хватая меня за руку. В нос дунул встречный теплый ветер… и до меня, наконец, дошло.
Да он же пьяный в сопли!
– Рябинин, иди проспись, – откровенно поморщилась я, пытаясь аккуратно высвободить свою руку. На нас уже стали оборачиваться еще не ушедшие после пар студенты, в том числе и курящие из моей группы.
Боковым зрением я даже увидела, как Вишенка, качая головой, придержала рвущуюся в бой хмурную Калинину. Приятно было осознавать, что если что, моего обидчика на лоскутки порвут…
И, порвали бы поскорее, потому что бухой пьяный супруг, схватив меня снова, от души треснул о стенку ближайшего ларька!
– Ты охерел? – от такой «радости» у меня буквально в зобу дыхание сперло.
Но не успел Сашка каркнуть хоть что-то в ответ, как мигом оказался впечатан лицом в стенку по-соседству со мной!
– Отпусти, сука!
– Кать, иди в машину, – с непробиваемым спокойствием попросил меня… естественно, вовремя подоспевший на помощь Морозов о недалеком присутствии которого, каюсь, я уже совсем успела подзабыть.
Я глупо моргнула, глядя как моего бывшего муженька мой же новый мужчина легко удерживает за ввернутую за спину руку. Судя по тому, как резко побелел Сашка, это было больно. Очень.
Вот блин. Посмотреть, как за меня дерутся мужики, всегда было прям пределом моих скромных мечтаний!
– А может…
– Катя, в машину, – почти не меняя интонаций, с легким нажимом Барс повторил свою просьбу.
И, знаете, что?
Я пошла!
Вмешиваться в эту сомнительную историю отчаянно не хотелось. И чтобы Артур дрался не хотелось тоже! Но мне и в голову не могло придти вставать между ними, пытаться их разнять или выкинуть еще что-то подобное. Что я, дурная, что ли? Если пару лет назад, случись что-то подобное (не развод, конечно, а сам факт любой драки), я бы любыми способами пыталась остановить конфликт, дабы мой ни разу не спортивный муж не схлопотал по морде. В его силах у меня были здоровые сомнения, да…
А вот в Барсе я не сомневалась. И уж тем более, я никоим образом не собиралась подрывать его мужской авторитет и самолюбие.
Ну и Сашка в любом случае заслужил красивых пендюлей по наглой пьяной морде.
О законности данного действа я тоже не думала. Артур не дурак, родимый УК РФ чтит, как собственный кодекс чести. Наверное. Что же касается бедолаги административного… Так у кого-то хорошие юристы есть. Они и отбрехаются, и откупятся и, если надо, черта лысого в честности и святости его деяний убедят.
И все равно, было несколько тревожно.
Из окна машины ничего толком не было видно, да еще, как назло, пошел мелкий, противный и гадкий первый мартовский дождик. Природа в этом году, похоже, решила действовать строго по расписанию и священным канонам. Февраль? Зима? Нате вам морозы. Что-что? Конец месяца? Пофиг, все равно зима же! Ах, март, самое начало… Ну, держите вам дождик на толком не растаявший снежок!
Да, сыро, да, противно. Зато все растает скорее, превратившись в неаппетитное бурое месиво, убивая в хлам и ботинки, и настроение.
Короче, когда Барс занял положенное ему водительское место, я уже успела обдумать и причуды погоды, и вечную брехню от синоптиков, и даже перебрала в уме запасы обуви, пытаясь прикинуть, есть ли у меня и ребенка обувь на сезон. Нет, она вроде как была, но в каком состоянии? Надо бы померить… А то кое у кого мелкого лапа растет быстрее, чем цены в магазине детской обуви!
– Кать? – я настолько ушла в себя, созерцая крохотные капли на лобовом стекле, что не заметила, как Артур уже минут пять рассматривает меня в упор.
– А?
– Все в порядке? – Барс, на котором, к счастью и моему огромному облегчению, не было ни единого следа недавней драки, немного хмурился.
– Да, – шумной лошадкой выдохнула, сползая по сидению… а потом от души ткнулась моськой в его чуть влажную куртку, выдыхая.
Морозов только хмыкнул, одной рукой обнимая меня за плечи, и лицом зарываясь в мои волосы.
И я поняла, что переволновались мы оба… За сегодняшний день, за все пошедшие – не важно. У каждого из нас были свои поводы для беспокойства, свои страхи и сомнения, и каждый держал их внутри, боясь показать настоящего себя. Слишком мало знакомы, слишком плохо друг друга знаем.
Словом, у нас, как и у всех нормальных людей, начался пресловутый конфетно-букетный период. Неловкие разговоры, страх ляпнуть что-то не то, боязнь показать лишнее или проявить какие-то свои недостатки… Желание во чтобы то ни стало показать себя лучше, чем ты есть на самом деле.
Господи, Катерина, тебе скоро тридцать лет, что за паническое состояние влюбленной девочки-подростка?
В принципе, Барс не лучше.
Даже приятно осознавать, что он вовсе не супер-мужчина без малейших недостатков, а просто… просто человек!
Но в любом случае, стадию притирки характерами нам, похоже, не избежать. И вы таки не представляете себе, как этот факт меня приятно радует!
Мазохистка ты, Рябинина. Однозначно!
