Текст книги "Ты нам не нужен (СИ)"

Автор книги: Анита Кароль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4

Уже ночь, а Чудинов все не уходит. Говорит с кем−то по телефону, не раз, посматривая в мою сторону. Гостей становится все меньше, к утру и самые загулявшиеся разойдутся. Но господин будущий депутат не собирается на выход, нервирует меня.

– Будете заказ делать? – осведомляюсь, когда он жестом меня подзывает. Собираю грязную посуду, удивляясь, как не лопнет от обилия блюд.

– Да… то есть, нет. Счет пожалуйста, – ловит мои пальцы, но я проворнее. – Полина, давай поговорим? У тебя скоро смена заканчивается, и я тебя до дома подброшу.

– Нам не о чем говорить, господин Чудинов, – говорю, как можно серьезнее. Снаружи само спокойствие, внутри желе, внутренности трясутся. – Сейчас ваш счет принесу.

Максим расплачивается и тут же уходит, но мне неспокойно. За те полгода, что мы общались, я поняла, что он упертый, всегда дело до конца доводит. Вот правда меня в свою настоящую жизнь не посвящал. Я думала он обычный студент, который зашел пообедать в кафе, где я летом работала.

Я в то лето сдала вступительные экзамены в Вуз, хотела стать переводчиком. И тут же пошла работать, чтобы приодеться к началу учебного года.

Но проучилась всего два месяца. Беременность была сложной, часто приходилось обращаться к врачам. Не до учебы. Потом сразу два неспокойных младенца родились. И я думать перестала о получении вожделенной профессии.

Я тогда поняла, что отныне для меня существует только такая работа – официанткой в ресторане. Может быть, когда−нибудь я все−таки пойду учиться, заочно. Но пока на это нет ни денег, ни времени, ни желания. Четыре с лишним года прожила на бегу. Спала урывками, ела, когда вспоминала о еде.

Мои сыночки ни в чем не нуждаются, благодаря моей неусидчивости. И вот, когда мальчишки подросли и я могу немного расслабиться, появляется их папашка и чего−то хочет от меня.

– Поль, забери чаевые, – бармен делит деньги на каждого, кто работал в мою смену. Подхожу к барной стойке, Ромка подвигает мне несколько купюр. Сегодня чаевых много. – Твой ночной гость щедрым оказался. Почаще пусть приходит, – ржет коллега, а мне вот не до смеха.

Но пересчитав деньги и я улыбаюсь. Я смогу устроить малышам настоящий праздник! Хватить и на застолье, и на поход в цирк. Спрятав деньги в рюкзачок, выпархиваю из ресторана. Даже усталость испарилась. В голове уже составляется план праздника. Можно пригласить аниматоров, в костюмах мультяшек, которых любят мои мужички.

И даже на торт останется. Я даже знаю, какой закажу, время есть. С машинками. Сынульки любят шикарные авто, увидят во дворе и бегают вокруг, разглядывают, спорят. Вот как эта черная иномарка, такие любят. Настоящие мужчины.

Я снова бросаю взгляд на иномарку. Дверь ее открывается и появляется Чудинов. Сразу пропало желание торт заказывать. Куплю обычный, в кондитерской. Никаких машинок. С розочками.

– Полина, садись в машину, – приглашает Чудинов, а я прикидываю, смогу ли проскочить мимо. – Я все равно догоню. Или домой к тебе заявлюсь, адрес знаю.

Делать нечего. Постараюсь свести наше общение только к одному короткому разговору. Донесу если получится, что я не хочу его больше видеть. Усаживаюсь на переднее сиденье дорогущей иномарки. Будто в другой мир попала. Запах кружит голову, музыка сразу в плен захватывает. Мы эти песни слушали вместе.

– Может, поедем куда−нибудь, надо поговорить, – предлагает, а я смотрю на него удивленно.

– Я только что ночную смену отработала, набегалась так, что до кровати бы добраться, – колю словами. Домой вези, по дороге поговорим. Только говорить не о чем. Несколько лет назад ты выбрал свою жизнь, женился на любимой девушке, как ты тогда сказал. И указал мне мое место – в «хрущобах». Что изменилось за эти годы?

– Ты родила от меня близнецов, – невозмутимо рулит по утреннему городу.

– И что?

– И то… я хочу участвовать в воспитании моих детей.

– А с чего ты решил, что Матвейка и Андрейка твои? – я блефую, но вполне искренне. Я реально считаю мальчишек только моими.

– Пока сидел в ресторане, мне инфу собрали про тебя и твоих детей. Да, я сделаю тест на отцовство, для суда.

Съеживаюсь на сиденье. До суда… он еще судиться со мной собрался. Мерзавец!

– Кто бы тебе разрешил тест делать, – огрызаюсь, но господин депутат только усмехается.

– Да я и так знаю, что дети мои. По дате их рождения даже понятно. Поль, тебе лучше дружить со мной, чем кусаться.

– С предателями не дружу. Мальчишки мои, ты отказался от них, еще до рождения. Ты нам не нужен, Чудинов! И семейка твоя пусть успокоится, я обещала к вам не лезть, и не лезу.

– В смысле, семейка? Ты о чем, вообще? – удивляется прямо, будто не понимает, о чем речь. Он останавливает машину на парковке супермаркета, ждет продолжения разговора.

– Я о том, как твой отец давал деньги на аборт, угрожая разобраться со мной, если еще раз увидит меня рядом с местом обитания его дражайшего сына, – меня понесло, воспоминания нахлынули, полились на голову расплавленной смолой. – И о матери твоей, которая шипела, как змея, обещая все кары небесные. Жена твоя самой спокойной была. Прошлась по нашей квартире, поморщилась, потом кинула пачку денег на стол. Но я обратно ей в сумочку их сунула и прогнала. Мне подачки не нужны!

– Поль… ты хочешь сказать, что мои в курсе были, что ты беременна?

– Да. И не надо притворяться, что это для тебя новость. Один ты струсил и не пришел тогда поговорить, – закусываю губу.

Мне так больно. Снова. Я так тщательно прятала боль и обиду, и вот все вылезло. Макс молчит, смотрит через лобовое стекло на закрытый магазин. Думает о чем−то. Интересно даже.

– Знаешь, я долго ждала, что ты придешь… а ты изначально решил просто поразвлечься с влюбленной дурочкой. С простушкой. У вас, у богатых, такие игры. Уезжай, Максим. Мне не до ваших игр…

Он заводит мотор и везет меня дальше. Все так же молча. Будто ошарашен. Так же молча приезжаем в мой двор. Он реально знает, где я живу.

– Подай на меня на алименты, – говорит громко, когда я берусь за ручку, собираясь уйти. – Я тебе за четыре года задолжал.

– Не нуждаюсь.

– Это не тебе, это детям.

– Они тоже в тебе и твоих деньгах не нуждаются.

– Ладно, тогда я сам подам на себя на алименты. Или можем добровольное соглашение подписать у нотариуса. Так будет законно.

– Чудинов, зачем тебе это? Жена с тобой разведется за дополнительные расходы, – пытаюсь пошутить, но не очень получается.

– Я сам с ней разведусь. У нас брак чисто формальный. Не живем вместе.

– Делай, что хочешь. Но теперь я тебе скажу – не лезьте в нашу жизнь. Ты нам не нужен!

Выскакиваю из машины, и быстро иду к подъезду. Не оглядываясь.

– Полин, ты только сбегать не вздумай, как в прошлый раз. Я тебя искал и не нашел по старому адресу, – доносится мне вслед, но я отмахиваюсь от него, как от надоедливой мухи.

У двери своей квартиры застываю, с ключом в руке. До меня доходит, откуда я сбежала, как думает этот заносчивый индюк. Мы переехали, когда мальчишкам по году исполнилось. Бабушка умерла вскоре после их рождения, и ее трехкомнатную квартиру пришлось поделить между мамой и ее братом старшим.

Она оставила завещание на маму, но по закону, если имеются еще недееспособные наследники, то имущество делится и на них. А брат у мамы инвалид и пенсионер, вот и пришлось нам переехать в «однушку» вчетвером.

А Чудинов думает, что я от него спряталась. Плохо искал, хотел бы – нашел.

Глава 5

Максим

Полина ушла, а я все сижу в машине. Апатия навалилась. Желание подняться на третий этаж и посмотреть в каких условиях живут мои дети. Вряд ли они мне понравятся. Я бы отдал Полине свою квартиру, двухъярусную, в центре мегаполиса.

Только она не примет. Даже алиментов от меня не хочет. Не знаю, что это, ее молодость, когда мы думаем – я все сам смогу. Отсутствие даже зачатков меркантильности. Или страх. Скорее третье, и боится не меня, как я понял. Родных моих боится больше меня.

Понимаю, они умеют унизить, напугать и даже сделать так, что человек вдруг исчезнет без следа. Именно это меня заставило отказаться от любимой пять лет назад. Отец узнал о Полине от меня, когда я пришел к нему в кабинет и сказал, что не женюсь на дочери его партнера. Я люблю другую девушку и у нас свадьба через месяц.

Думал, я сам распоряжаюсь своей жизнью. Но это оказалось далеко от реальности. Реальность была сурова. Жестока. Многое покрыто мраком и грязью. Это в нашем обществе. Элита, которая идет по головам простых смертных.

– Не оставишь эту девушку, я ее накажу, – угрожал отец, глядя мне в глаза. – Поверь, я умею решать проблемы так, чтобы они больше никогда не беспокоили. Мне жаль девчонку, которой ты запудрил мозги. Таким как она не место в нашем обществе. Если только в качестве прислуги.

Отец приставил охрану ко мне, пришлось соврать Полине, что уехал из города по делам. Я делал вид, что бросил ее, усыпляя бдительность отца.

Снежана, которую мне в невесты совали родители, предложила дельный вариант – давай поженимся, родители ведь не отстанут, а потом будем жить каждый сам по себе. Ее тоже принуждали к нужному в бизнесе браку. Я согласился на свадьбу. Сыграли сразу, через два дня.

Полина откуда−то узнала, что я женюсь. Примчалась в ресторан. Думал, сразу поговорю с ней, все объясню. Но рядом был отец, наблюдал за нашим разговором. Пришлось грубо обойтись с девушкой. Она ушла. Я успел шепнуть, что свадьба фиктивная.

Наверное, не услышала. Снежана вызвалась передать ей деньги и рассказать правду, но Полина и слушать не стала, передала через фиктивную жену все подарки и сказала, чтобы я катился со своими подачками.

Теперь вот сижу и думаю, а так ли было на самом деле? Со слов Полины, моя родня прессовала ее оказывается. И они знали, что она была беременна. Один я был не в курсе.

Мне себя прибить хочется. Надо было не жениться, а брать свою любимую девочку за руку и везти туда, где не нашел бы отец. Хотя, такого места на этой планете нет.

Иногда ненавижу мир, в котором живу. Все эти амбиции, гонка за статусом, за баблом. Его на счетах навалом, но мы все равно живем ради денег. Никакой радости в жизни.

Рядом пожилая пара грузит ящики с рассадой в старый «жигуленок». Смеются, подшучивают друг над другом, касаясь мимолетно. Счастливые. Я тоже так хочу, кажется.

А я от охраны смотался, чтобы поговорить с бывшей возлюбленной. И так мне классно, что не ходит толпа следом. Даже домой ехать не хочется. Сижу во дворе Полины, разглядываю простых людей. Наблюдаю, как живут.

Откидываюсь в кресле, устраиваюсь поудобнее. По той информации, что для меня нарыли, близнецы родились в конце мая. В субботу им по четыре года исполняется. Значит, зачатие произошло в последнюю нашу встречу. Я тогда увез Полину из города. Отдохнули в одном шикарном местечке, с ума сошли от страсти.

Наверное, я задремал. Вернулся в тот август, увидел со стороны, как гуляем по парку, обнимаясь.

– Я так тебя люблю, – целовала меня любимая. – Я такая счастливая…

От звонка смартфона подскакиваю. Амалия ищет меня. Я и забыл, что строю политическую карьеру. Не особо она мне нужна. Я юрист, вполне успешный. Мне нравится моя работа. А вся эта показуха и кутерьма бесит. Но, благодаря вчерашней бредовой акции я нашел Полину и узнал, что стал отцом.

У меня два сына!

Пусть с опозданием, но я сделаю все, чтобы мои дети ни в чем не нуждались.

– Да! – рявкаю в телефон.

– Максик, а ты где? У нас съемки рекламного ролика в восемь утра должны быть. Тебе уже гримироваться пора, – пиар−директор лепечет слащаво, я аж кривлюсь, будто лимон кусанул.

– Отменяй все, у меня выходной сегодня, – обрубаю резко и отключаюсь от абонента.

Не хочу слушать ее уговоров и претензий. Я устал, имею право отдохнуть. Мне разобраться с семейством нужно, правду узнать у них.

Только хочу завести тачку, как из подъезда выскакивают мои близняшки. Сердце радостно екает, выхожу из машины. Полина останавливается, когда меня видит. Потом презрительно фыркает и хватает мальчишек за руки. Идет мимо, будто не знает меня.

– Полин, давай отвезу, куда нужно, – предлагаю, ни на что не надеясь.

– Не нужно, здесь недалеко, через три двора всего, – отвечает все же.

Ясно, с девушкой контакта так и нет. Тогда я делаю ставку на мальчишек.

– Пацаны, хотите прокатиться? Запрыгивайте! – открываю заднюю дверцу.

Они не обманули моих ожиданий, вырвались из рук матери и с восторженными визгами кинулись к машине. Полина и глазом моргнуть не успела, так и стоит с открытым от удивления ртом, пока пристегиваю малышню.

– Это нечестно! – топает ножкой.

– В машину садись, поехали, – настроение мое ползет вверх.

Кажется, подружиться с сыновьями будет гораздо легче, чем укротить их мать. Ну да ладно, пока и этого хватит.

– Спасибо, дядя, клутая тачка! – благодарит меня малыш, когда отстегиваю его возле детского сада. – А мы в садик идем, там у нас длузья будут.

– Удачно подружиться, – приобнимаю ребенка, тут же отпуская.

Но я успел почувствовать маленькое тельце сына. Сумасшедшие эмоции, знать, что это мои дети, офигенно!

– Меня Андлейка зовут… а он Матвейка, – показывает на брата, который тоже будто ждет, чтобы его обняли. Обнимаю и его.

– А я… – собираюсь сказать, что я отец, но Полина обрывает.

– Побежали! Опаздываем!

Я жду, пока она отведет детей, чтобы отвезти до дома. Вскоре выходит, и сразу сама идет к машине. Садится на переднее сиденье. Надо же!

– Значит так, Чудинов, – начинает сразу, злобно сдвинув брови. – Хватит меня преследовать, охранять и караулить! Иначе полицию вызову, если еще раз у своего подъезда увижу. Понял?

– Услышал, – соглашаюсь, заруливая в ее двор. – У меня тоже условия. Если запрещаешь мне общаться с моими сыновьями, то мне придется обратиться в суд. И тогда я буду иметь право забирать мальчишек на выходные. Для начала.

– Ты не посмеешь! – шипит, наставляя на меня палец.

– Полин, я говорил – со мной лучше дружить. И алименты тебе придется оформить, это не для тебя. Я обязан обеспечивать своих детей. Я еще за все года насчитаю, думаю, там на приличную жилплощадь хватит.

– Нам ничего от тебя и твоей семейки не нужно! Ты чего как баран уперся? Тебе же лучше – ни забот, ни хлопот. Считай, что я аборт тогда сделала.

– Ты ничего не знаешь. И не бойся моих родителей. Я вас в обиду не дам.

– Уже дал… идиот! – выскакивает из машины и бежит к подъезду.

А я смотрю вслед, второй раз за утро. Потом еду к законной жене. Через час я въезжаю во двор огромного особняка. Все родные и друзья думают, что я здесь живу, с женой. Только один друг знает правду. Мы с Гошей учились вместе на юридическом, в вузе сдружились.

Сразу иду в спальню, где Снежана еще нежится в постельке. Торопиться некуда, что ей еще делать. Присаживаюсь на кровать.

– Снеж, давай разведемся? – сразу к делу перехожу.

И вдруг понимаю, а какого хрена я ее спрашиваю? Она мне фактически никто. Ну было пару раз, опять же по настоянию родителей, которые внуков требовали. На большее меня не хватило. Ледышка она, и будто вокруг все замораживает.

– Я сегодня на развод подам, – говорю твердо. Сразу ухожу, но на пороге меня настигает вопрос.

– Нашел их? Максим, зачем нам разводиться? Разве ты и так не свободен? Ну помогай бывшей, на детей мелочевку подкидывай. Даже можешь в койку к ней залезть, я не против. Но развод…

– Значит, ты знала, что Полина беременна тогда была? – смотрю на красивую изящную женщину в шикарной кровати и тошнить начинает. – Видеть тебя не могу.

– Максим! Ну зачем тебе этот геморрой? – летит следом за мной. Именно летит, как ведьма. Только полы шелкового пеньюара развиваются, будто красные языки пламени. – Ну не вписываются они в нашу жизнь…

– В твою точно нет, – усмехаюсь. – А в моей жизни моим сыновьям и их матери как раз самое место. Вот только не скоро Полина меня простить сможет. Но я все сделаю, чтобы это случилось быстрее. Так что, извини, хватит с меня, пора заканчивать этот фарс. Я сам все сделаю.

Будто гора с плеч упала. Глыба ледяная рухнула. Подсознательно я винил Снежану, за то, что уговорила на свадьбу, расписала все так, что я повелся. Думал, она поможет мне остаться с Полиной. А она наоборот, помогла моим родителям рушить то, что тогда было дорого мне.

Сам виноват. Теперь даже не уверен, что получится все вернуть. Полина меня ненавидит.

Глава 6

Полина

Я зла, как тысяча чертей! Вот не мог он не лезть в нашу жизнь? Не понимает, что теперь опасность угрожает детям. Про себя уже не говорю. Он живет с закрытыми глазами будто, не видит, какие страшные люди его окружают.

Я не могу усидеть дома, хоть и устала невыносимо. Спускаюсь вниз, приоткрываю дверь подъезда и выглядываю. Уехал. Бегу на остановку. Проезжаю несколько кварталов. В большом новом доме мама работает консьержкой. Она утром на смену заступила.

– Поля, ты чего? – испугалась мама, увидев меня. – Случилось чего?

– Да все то же самое – Чудинов, мам. Он теперь не отцепится от нас. Алименты свои сует. Я отказалась. Так он, знаешь, что придумал?

– Нет…

– Он сам на себя решил на алименты подать, – хожу по небольшому кабинетику мамы, вне себя от злости.

– Ну Поль, это нормально, когда отец, который не живет с детьми, платит на них алименты. Разве нет? – мама удивленно смотрит на меня.

Сказать ничего не успеваю, к окошку подошел жилец и попросил маму принять доставку, сам не может, на работу уходит.

– Да Эдуард Георгиевич, приму вашу доставку, а вечером заберете, – вежливо говорит.

Она у меня такая, ласковая и всех наделяет хорошими качествами. Мою маму послушать, так плохих людей не существует. Вот и на сторону Чудинова переметнулась.

Надо же, какой благородный мужчина! Сразу за все года алименты отдаст. Разбогатеем враз! А потом примчится его папашка и закатает меня в асфальт, как обещал. Я ни слова не забыла. Особенно зол будет, что я его не послушалась и аборт не сделала.

Маму отвлекает посетитель, потом доставка прибыла. Пока она разбиралась со всеми, я уснула на диване за полками с цветами. Больше суток на ногах, вот и не выдержала. Даже забыла, что может позвонить воспитательница, если мальчишки с непривычки капризничать начнут и придется забрать их раньше времени.

Проснулась резко, вцепилась в телефон, пропущенных нет.

– Да поспи еще, не переживай, если позвонят, я разбужу, – успокаивает мама, поправляя очки на носу. В руках вязание, носок кому−то из внуков вяжет.

А я поворачиваюсь на другой бок и сплю дальше. Здесь мне спокойнее, чем дома. Когда мама будит меня, чувствую себя отдохнувшей. Стол накрыт, пьем с мамой чай, перекусывая бутербродами.

– Что ты решила?

– Насчет чего? – жую быстро, уже в детский сад пора, мальчишек забирать.

– Ну алименты… ты согласишься? – мама переживает, нам всегда денег не хватает. Я ее понимаю, тащить на себе детишек сложно.

– Вариантов нет, иначе Чудинов сам на себя в суд подаст, – смеюсь, представляя, как его судят, по собственному желанию. – Сказал, отдаст все до копейки, с рождения близнецов. А еще сказал, что если я не буду давать встречаться с сыновьями, то через суд добьется разрешения забирать мальчишек на выходные.

– Ох−хх… – мама бледнеет, а я прикусываю язык. Вот чего ее пугаю, и так на таблетках, давление скачет. – Полюшка, ты лучше не препятствуй, пусть у нас встречается, не надо, чтобы забирал к себе… мало ли, вот так не вернет? Да и вообще, не груби ему… заберет внуков, я не переживу…

Я тоже этого боюсь. У Макса с женой нет детей, вдруг его снежная королева захочет уже большеньких усыновить. Да и лучше без судов разобраться.

После детского сада мальчишки рвутся на детскую площадку во дворе. Я пытаюсь утащить их домой, соблазняя конфетами, но близнецы не ведутся.

– Сынулечки, мы просто переоденемся и снова выйдем гулять, – целую сладкие щечки моих одинаковых детей.

– Ты обманываешь! Потом дома сидеть заставишь, – толкает меня Матвейка и несется к песочнице, размахивая пластиковым ведерком.

Отпускаю и Андрейку, с ужасом смотрю, как они сыплют песок друг на друга. Ругаться на близнецов бес толку, поэтому смиряюсь. А я раскатала губу, что и завтра в этих костюмчиках сходят в сад. Со вздохом плюхаюсь на скамейку.

Ладно, есть новые летние комплекты, с шортиками. Погода теплая стоит, не должны замерзнуть утром.

К моей малышне снова пристал соседский мальчишка. Вот противный, всегда достает. Мой Матвей долго не думает, всегда сразу с кулаками бросается на противника. А тут еще пластмассовая лопатка в руке. Не мешкая срываюсь с места, в секунду преодолеваю расстояние в пять метров.

– Ай−яй… сынулечка, нельзя драться, – успела подставить руку, иначе реву было бы. – Малыш, я что тебе говорила? Драться – плохо!

– Драться не плохо, – слышу позади, вздрагиваю. Чудинов снова приперся. – Но не лопатой. Дай обидчику кулаком в челюсть, если достает.

– А че Глебка на Андрейку говорит, что он картавый! А он просто букву «р» не может говорить, – объясняет малыш, поглядывая на своего отца. Он, оказывается, за братишку вступился. – А я как дам по башке, чтобы не обзывался.

– Правильно, своих нельзя в обиду давать. Молодец! – жмет ручонку Максим, а я злюсь.

– Ты, воспитатель! Не надо мне тут сына настраивать… сейчас мамашка бы на рев примчалась и снова скандал был бы, как было недавно.

– Ты воспитываешь пацанов как баба, – усмехается Чудинов, – представляю, кто из них вырастет.

– А ты не представляй, родите там с женой себе и воспитывайте. А я уж как могу, – зло топая иду к скамейке.

Вот чего лезет? Мы среди людей живем. А у моего старшенького характер как у родного деда. Бешеный. Уже сейчас подраться любит. А что дальше будет. Даже представлять не хочу. Ладно хоть Андрейка мягкий мальчик, спокойный, противоположность брату.

Я понимаю, что для мальчиков нужно мужское воспитание, которое я дать не смогу, как бы не старалась. Но не такие вот советы нужны – драться, это хорошо.

– Полин, поговорить бы? – стоит рядом, а я наблюдаю за сыновьями.

Сосед−обидчик сначала сбежал, но вернулся, сидит на бортике и язвительно шипит, дразнит мирно играющих близнецов. Он старше года на два, строит из себя умника. Странно, что матери нет рядом, или бабушки.

– Глеб, отстань от мальчишек! – строго говорю, вставая. Вот реально, руки чешутся, нахлопать по одному месту. – Пусть играют, отойди от них!

Глеб оборачивается на меня. Потом залезает на горку и оттуда уже что−то тихо говорит. Матвей насторожился, встал в песочнице, лопатку бросил, но ручонки сжал в кулаки.

– Матвей! – одергиваю малыша. – Угомонись, иначе домой пойдем.

Малыш решил выяснить важный вопрос, подбежал к нам. Закусив губу смотрю, как вытирает ладошки об коричневые спортивные штанишки, оставляя пыльные полосы. Но при Чудинове язык не поворачивается отругать сына.

– Мамочка, а где наш папа? – разводит ручонки Матвейка, впервые задавая этот вопрос. – Папы же есть у всех. Так Глебка сказал. А у нас с Андрейкой нету... – оборачивается на Глеба, показывает ему кулак. – Он опять обзывается.

– Как?

– Говорит, что мы с Андрейкой безотцовщины.

Смотрю на озадаченного Максима, который так не вовремя явился поговорить. Как сказать сынишке, что его отец стоит рядом? Он не захотел знать пять лет назад, что я беременна им и его братишкой. Приказал охране выставить меня из ресторана, когда я пришла сказать новость. Их папашка в это время женился на другой, целовал ее под крики горько.

– У всех есть папы, а у вас нет. Так бывает. Вас мне аист принес, – улыбаюсь, присаживаясь перед Матвейкой на корточки.

А потом с вызовом смотрю в голубые глаза бывшего возлюбленного. Предатель.