Текст книги "Тринадцатая королева (СИ)"
Автор книги: Анита Ильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Воздаяние
Очнувшись, Лео даже не удивилась и не испытала того шока и опустошенности, как первый раз оказавшись в башне. Горько усмехаясь про себя, она подумала, что сей незамысловатый вид серой темницы, куда оттаскивал её Абремо после каждого издевательства, стал почти уже привычным. Но сегодня было что-то особенно тяжко. Лео чувствовала боль практически во всём теле, и боль эта была не только от побоев, но и от рассеченной во многих местах кожи. Один глаз так до конца и не открылся, Лео боялась даже представить как выглядит сейчас. Но самое ужасное в её положении было осознание того что Райэля она теперь, наверное, больше не увидит. Если Абремо всё знает, он не оставит в живых ни его, ни её. «Сожгут на костре, как еретичку, – как-то отстраненно подумала она, и сердце сжалось от дурного предчувствия. – А Райэль, скорее всего, уже мёртв». Сейчас за то, чтобы увидеть Матео в последний раз она всё бы отдала. Всё.
«Кто же, кто рассказал про нас? Вы следить он не мог, мы были осторожными, нужно было точно знать, где искать, куда идти, чтобы увидеть нас в домике. Наверняка, это Иззи, она была тогда, когда это случилось с нами самый первый раз, в его каморке, могла все видеть, могла ревновать. Я чувствовала, какие взгляды она бросает на меня, но ничего не хотела замечать. Как она смогла добиться аудиенции короля? Она, чернавка…»
Мысли метались в её голове словно отодвигая осознание самого ужасного, страшного, что могло произойти с ними, чего она так неистово боялась всё последнее время. Леонелла, предчувствуя конец, теперь каждую встречу прощалась с Матео как в последний раз, обнимая его, цепляясь за него, будто маленькая, только бы не расставаться. Сейчас она лежала на бетонном полу и не могла пошевелиться от горя, понимая, что её любимого, скорее всего, уже нет. Она винила себя в этом, она не хотела, чтобы всё так закончилось, но это было неизбежно, и все из-за её нерешительности.
Когда-то она послушала разговор солдат о войне, там они говорили – «или они нас, или мы их». Солдаты говорили о врагах. И теперь она проводила параллели – Абрэмо по сути был врагом им с Матео, но им страшно было в этом сознаться, уложить это в голове нереально. И вот теперь он убьёт их только потому, что они не смогли победить свой страх, не смогли признать, что они враги и сделать что-то, чтобы избежать такого краха их жизни. Матео хотел бросить ему вызов, но Лео не позволила, полагая, что таким образом может предотвратить его смерть. А оказалось, что просто оттянула неизбежный конец.
Абрэмо появился в её камере спустя несколько часов, когда Лео почти не могла подняться от слабости и горя. Стражники давали ей воду – простой люд любил королеву, помня о её доброте и познаниях в ле́карстве, но в своём горе Леонелла совсем потерялась и не хотела ничего.
Когда Абрэмо зашёл от него пахло кровью и смертью. Он прямо с порога швырнул в Леонеллу голову Матео так, что едва поднявшаяся королева снова упала на спину. Её трясло от потери крови, но она нашла в себе силы подняться и подползти к тому, что осталось от её любимого.
Обезображеное лицо менестреля, ещё больше искаженное маской смерти, казалось, совсем не испугало Лео. Она дотронулась дрожащими пальцами до его слипшихся от крови волос и свернулась калачиком рядом с ним, не в силах даже заплакать.
– Что, нравится красавчик? – глумливо произнёс Абрэмо, присаживаясь на корточки рядом со сломленной женщиной. – Я оказал тебе честь и лично обезглавил его, слышишь? – он поднял её за волосы, заставляя посмотреть на себя. – Я предупреждал, что со мной шутки плохи. А ты не верила. Теперь сгниешь здесь, рядом со своим обрубком…
Наверное, Абрэмо ещё что-то сказал бы, но Лео вдруг словно подбросила нечистая сила. Она вскочила, и король не успел ничего предпринять, когда она набросилась на него и вцепилась в его лицо, расцарапывая кожу.
– Ненавижу! Ненавижу тебя! Это ты урод, а не он, это ты гниёшь изнутри, пропади ты пропадом! Будь ты проклят!
Абрэмо, лишь только отправился от изумления, стряхнул с себя Лео, как кузнечика, брезгливо морщась. Сила удара была такой, что она отлетела к противоположной стене, сильно ударившись головой.
«Это я во всем виновата», – последнее, что подумала Лео, прежде чем спасительная чернота снова поглотила её.
***
Лео не знала, кто убрал останки Матео из её камеры, от него ей теперь остался только стойкий, вязкий запах смерти, который преследовал Леонеллу повсюду. Она уже почти не вставала и не могла заставить себя поесть то, что приносили стражники. Они клялись ей в верности, спрашивали, чем ей помочь, заверяли, что народ любит её и поддержит. Сама же Леонелла гадала, отчего Абрэмо не избавляется от неё, почему не объявит ведьмой, не сожжёт на костре или не сбросит со скалы… Почему не исполняет свои угрозы в отношении её родителей и сёстер? Наверное, она как-то в бреду проговорила это вслух, потому что стражник, охраняющий в этот день, неожиданно пустился в объяснения прямо через решетку:
– Армия на вашей стороне, моя королева, – сердце Лео болезненно сжалось от этого обращения. – Вся армия короля не будет воевать в вашим батюшкой, скорее встанет на сторону герцога, защищая вас. У нашего короля сейчас совсем никого нет, кто поддержал бы его в войне с Облачным Герцогом. А вот вас поддержат. Даже не сомневайтесь.
– Что мне с того? – безразлично прошелестела Лео. – Мне теперь всё равно.
– А народу – нет. Народ любит вас, госпожа. Стоит вам только приказать, и король уступит. Он потому и не избавляется от вас, потому что боится бунта. Он всем говорит, что вы больны, никто не знает, что вы в башне. Но догадываются, да. В народе давно уже волнения.
Если честно, больше всего на свете Леонелла Облачная хотела бы умереть. Её душа, словно выжженая пустыня после потери любимого, не реагировала на жизнь никак. Ей хотелось туда, к Матео, она верила, что они обязательно встретятся на том свете и молила Господа, чтобы он скорее забрал её. Но всё равно каждый день приходила в себя из забвения, чтобы ещё на один день продлить разлуку с любимым.
– Ваше Величество, – словно сквозь пелену услышала Лео и ей показалось, что голос совсем другой, не тот, кто разглогольствовал о любви народа к ней. – Ваше Величество, вы ещё живы?
– Тепун тебе на язык, – возмутился стражник. – Наша королева сильная, её просто так не сломить!
– Ваше Величество, мне нужно вам кое-что передать. Я просуну под дверь, возьмите, тут для вас… Вот…
Под дверь протиснулся грязный мятый клочок, сложенный в несколько раз. Трясущимися слабыми пальцами Лео развернула его – это была небольшая записка, некоторые буквы которой затерлись и прочитать написанное практически не представлялось возможным. Но Лео узнала этот почерк, она видела, как Райэль записывает на всевозможных клочках и обрывках слова песен, что приходят к нему в голову внезапно.
«Моя королева!
Если ты читаешь это письмо, то меня нет рядом и теперь уже не будет… Это было неизбежно, мы оба это понимали. Но ничего не бойся. Уверен, что тебя убить король не посмеет… …
…
Я знаю, что тебе тяжело, но ты должна быть сильной, моя королева, моя единственная любовь… … Я так благодарен судьбе, что она позволила не только встретить тебя, но и познать взаимность тому чувству, которое навсегда останется в моей душе. И я точно знаю, что если моя физическая оболочка мертва, то я навсегда останусь с тобой, пока ты меня помнишь. Я чувствовал твою любовь, моя королева, и это самое прекрасное, что произошло со мной. Я ни о чем не жалею, и прошу, ты тоже не жалей… …
…
Ничего не бойся. Ты сильная, смелая, кто бы что ни говорил, ты достойна принять трон, и многие так думают. Народ на твоей стороне, Леонелла Облачная, прошу, не опускай руки… … Знаю, что тебе тяжело, сердце твоё рвётся на куски, но ты должна жить! Должна прожить долгую, счастливую жизнь, принять трон, родить наследника престола! Абрэмо недолго осталось, народ устал терпеть его жестокость, трусость и расточительство. Ты достойна управлять государством, ты будешь лучшей королевой своему народу!
…
Я люблю тебя, Боже, ты даже не представляешь, что творится в моей душе! Я счастлив любить тебя при жизни и буду любить тебя и после смерти… … Я с тобой, моя королева, моя нежная девочка, моя облачная принцесса. Знаю, ты справишься, только живи! Прошу! Ради меня, ради памяти обо мне. Пока ты жива, жив и я.
…
Сейчас твой черёд вольной стать… Если ты хочешь всего, ты должна понять, Сейчас твой черёд вольной стать… Если ты хочешь жить, ты должна знать…
… Ты моя целая вселенная Самая бесконечная гордая и верная, Ты моя целая вселенная… ты моя…»
Пока Лео разбирала неровные строчки, она чувствовала, как в груди воздуха становится всё меньше и меньше, словно наполняется огромный пузырь и её вот-вот разметает на множество частей. Она упала на бетонный пол, и наконец рыдания разорвали эту тишину и пустоту, что была в ней, омывая спасительными слезами её душу. Она рыдала, кричала, выла так, что стражники, наплевав на пост, ворвались к ней в камеру, пытались успокоить, понять что с ней.
Позвали лекаря. Придворный целитель напоил её чем-то против воли, и Лео впала в апатичное состояние, так и не разжав руку с заветной запиской. Её отнесли в опочивальню – никто этому, как ни странно, не препятствовал.
***
Леонелла не помнила сколько времени провела, то выныривая из небытия и снова впадая в истерику, то снова погружаясь в забвение. Ускользающим сознанием она понимала, что её осматривают, накладывают повязки. Чувствовала боль, когда чистили гнойные раны. Но больше всего Лео мучилась тоской по утеряной навсегда любви – как ни старалась она уберечь Матео, всё равно не уберегла, и это бессилие снедало её. Ей грезились его нежные, почти невесомые прикосновения, страстные поцелуи, сумасводящие ласки, его тёплый, обволакивающий взгляд, сильные руки… И она понимала, что ничего этого в её жизни уже не будет. Она боялась даже представить – чтобы не сойти с ума окончательно, – что испытывал Матео, когда его схватили, всё его бессилие перед королём или, может, он пытался сопротивляться?.. Она ничего не знала, а то, что рисовало её воображение, неотвратимо затягивало в пучину безумия.
Но то ли отвары лекаря делали свое дело, то ли организм молодой, жаждущей жизни женщины цеплялся за выживание – настал день, когда, очнувшись ото сна, Лео не принялась сразу плакать. Она пришла в себя и заметила на своих руках повязки, сделанные её служанкой. Пэпой. Именно ею, потому что Лео сама учила её. И только потом осознала, что она не в башне, а в своих королевских покоях и чувствует себя довольно неплохо. Ещё Лео заметила, что так и сжимает ладошку с клочком-запиской. Она глубоко вздохнула, сглатывая подступивший к горлу ком, и позвала Пэпу.
– Расскажи мне, почему я здесь? – спросила Лео после приветствия, слёз и объятий любимой служанки. – Король позволил мне уйти из башни?
– Король ничего не знает, Ваше Величество. Он уже несколько дней в бреду, не встаёт.
– М-м-м, – безразлично потянула Лео, – выяснили, что с ним?
– Неизвестная болезнь, – пожала плечами Пэпа. – После… – она запнулась, с трудом сглотнув, – после того, как он избил вас и посадил в темницу, он куда-то уехал, а потом я его уже увидела с царапиной на лице. Ночью ему стало плохо. Сначала все думали, что он в очередной раз напился, вот его и выворачивает. Но ему лучше не становилось. Через пару дней он стал терять сознание, начался бред и горячка. Так до сих пор и лежит.
«Хм, – как-то отстранённо подумала Лео, убирая клочок-записку в лиф и бросая взгляд на свои, теперь уже вычещенные ногти, – значит, я была права, по углам моей темницы рассыпан яд. Что ж…»
– Ваше Величество, – тихонько позвала Леонеллу Пэпа, – я взяла на себя смелость… – она снова запнулась и испуганно заглянула в лицо королевы, – я осмотрела вас. Ну, понимаете… как вы меня учили.
Лео почувствовала, что у неё закружилась голова, когда она резко подняла взгляд на служанку.
– Ты что-то… нашла?
– Да, – прошептала Пэпа. – Ваше Величество, у вас будет…
– Тише! Не кричи так, – Лео попыталась вспомнить все, что с ней происходило последние месяцы и с замиранием сердца поняла, что это действительно могло случиться. «У меня будет ребёнок. Малыш. Моего любимого Райэля…»
Лео почувствовала, как её глаза наполняются слезами, а нос защипало. После всего того ужаса, всего, что произошло с ней, после того, как она видела отрубленную голову своего любимого, она была уверена, что в её жизни ничего хорошего больше никогда не будет. Что она всё потеряла и жить ей больше не за чем. Она пока ещё до конца не могла поверить, что её редкие встречи с Матео все же оставили в ней частичку любимого, но она чувствовала, что её жизнь меняется прямо в эту секунду. И теперь этот малыш – самое дорогое, что у неё есть. Она закрыла лицо руками, её трясло в рыданиях, но она никогда не думала, что от счастья можно испытывать такие потиворечивые эмоции. Она одновременно была безумно рада, и так же сильно сожалела, что Матео никогда не узнает, что она родит от него ребёнка. Их ребёнка. И ужасно боялась, что Абрэмо не позволит этому малышу появиться на свет, поскольку прекрасно поймёт, чей это ребёнок на самом деле.
– Моя королева, что с вами? Вы не рады?
– Ну… что ты говоришь, – заикаясь удалось выдавить из себя Лео. – Просто… Так долго не получалось. И теперь вот… Я не знаю, как это возможно…
– Это чудо! Господь послал вам воздаяние за всё, Ваше Величество! Наследника и любимого ребёнка!
– Да… Да… Ты конечно права. Любимого… – Лео подняла на Пэпу заплаканые глаза. – Только не говори пока никому. Оставим пока это в секрете. Ты написала моим родителям?
– Конечно, в тот же день! Ваш батюшка будет здесь очень скоро, со всем своим войском. Я всё написала, и верный человек отвёз весточку. Ничего не бойтесь, моя королева!
– Я и не боюсь. Мне теперь есть, за что бороться.
Лео встала и, пошатываясь, побрела в свою каморку, где у неё хранились остатки трав и настоек. У неё созрел план, но сначала нужно было оценить состояние короля и понять, что же за яд оказался в её камере. Лео кое что знала о ядах и конечно принимала время от времени отвары, заблаговременно, чтобы не допускать отравления, если кто-то задумает от неё избавиться. Потому даже попав в её раны, яд, скорее всего, не подействовал. А вот король мог этого и не знать… Выбрав нужное, она развела в кувшине лекарство и направилась в опочивальню короля.
Абрэмо выглядел плохо. Его посеревшее лицо с заостренными чертами выдавало близость смерти. Вспухшие царапины на лице почернели и вокруг них уже начали образовываться язвы. Лео помазала раны раствором и, приподняв голову короля, влила в его рот немного лекарства. Присела рядом.
Ждать пришлось долго. Жар немного спал – это была временная мера, помочь королю Леонелла уже не могла, только облегчить состояние немного. Яд уже проник в организм и время шло на дни.
– Ты! – прохрипел король, едва разлепив глаза. – Твоё место в башне!
– Ты сейчас не в том положении, чтобы командовать. Слушай меня внимательно, пока ещё можешь слышать.
– Как только я встану на ноги, тебе не жить!
– Не встанешь, – тихо, но твёрдо ответила Лео. – Ты сам себя переиграл, Абрэмо. Так сильно хотел избавиться от меня, что приказал рассыпать яд по моей камере. Он-то и попал мне под ногти, а потом тебе под кожу…
– Я ничего такого не приказывал!
– Значит, постарался кто-то из твоих людей. Кто? Уж не та ли чернавка, что наговорила тебе сплетен?
– Я не знаю! Это твоя горничная, она показала мне… Тот дом, в лесу. И я видел… – он захрипел, с трудом втягивая воздух, – тебя там!
– Что это хоть за девка-то?
– Не помню, как зовут, – Абрэмо перевёл дух. – Она осталась там же, где я прикончил Тито, недалеко от вашего любовного гнездышка, если тебе интересно…
– Да нет, не очень интересно. Интереснее, как вышло, что ты связался с чернавкой…
– А ты вообще легла под шута, какая же ты тварь!
Лео ещё чувствовала сильную слабость, но всё равно посмотрела на Абрэмо с той жалостью, с которой может смотреть на умирающего мужа презирающая его женщина.
– Я полюбила Матео. Мне жаль, что не тебя. Но ничего не могу с этим сделать. Так же, как и с тем, что желая избавиться от меня, чернавка подложила свинью тебе. Не стоило глумиться над женщиной, только что потерявший любимого. Ты все равно умрёшь.
– Мне уже лучше…
– Нет. Я дала тебе лекарство, но скоро оно перестанет действовать. А теперь послушай моё предложение. У меня будет наследник престола. И сейчас только тебе решать, будет ли он воспитан, как наследник Абрэмо Верховного рода Тоддео или он будет наследник исключительно королевы Леонеллы Облачной и трон твой уйдёт из твоего рода…
– Тварь! Это не мой ребёнок!
– Думай, пока ещё можешь. Королевой я стану всё равно.
– Вельможи не позволят…
– Ты прекрасно знаешь, твоя армия на моей стороне, иначе давно бы уже избавился от меня. А вместе с армией моего отца, который скоро будет здесь, завладеть троном будет несложно. Ты все равно бесплоден, а признаешь ребёнка, подпишешь фамильную грамоту для потомков и трон не уйдёт из рода Тоддео. Будешь цепляться за свою мужскую гордость – потеряешь всё.
Абрэмо захрипел и закашлялся. Лео поднесла кубок с лекарством к его губам, он глотнул, но потом дернулся и выбил его из рук королевы.
– Ты всё травишь меня? – в его взгляде было столько ненависти, что Лео стало плохо, но она ничем не выдавала своих чувств.
– Я только пытаюсь облегчить твоё состояние. Могу сделать так, что ты ничего не почувствуешь, и будешь просто спать, пока жив. Но могу и ничего не делать, тогда ты умрёшь в горячечном бреду и страшных мучениях.
– Ты правда можешь это сделать?
– Да.
– Значит, ты все-таки еретичка…
– Это просто знания. Я верю в Господа нашего, и он послал нам с тобой дитя, наследника, кто примет твой трон и будет продолжать твой род. Господь милосерден. Я никогда не колдовала и не делала ничего такого. Просто знаю, как лечить.
– Ты правда готова сидеть со мной до конца? Даже несмотря на то, что я обезглавил твоего любовника?
– Мне жаль тебя, Абрэмо, – тихо проговорила Лео, кладя ладонь на его разгорячённый лоб. – Жаль, что ты в своей жизни так и не испытал это чувство, которое я познала с Матео. Ты не можешь убить мою любовь, потому что она живёт в моем сердце. Мне жаль, что я не смогла подарить это тебе, мы с тобой могли бы стать хорошими друзьями, но ты выбрал другой путь. Я тоже. Я очень виновата перед тобой, и я всё сделаю, чтобы мой ребёнок любил твой образ, как образ своего отца. Но я люблю Матео Райэля. И всегда буду любить.
Абрэмо хрипло вздохнул и отвернулся. За те дни, с тех пор как ему стало плохо, он впервые почувствовал облегчение и теперь его веки слипались.
Лео не отходила от его кровати ни на шаг, трепетно следуя своему обещанию. Абрэмо не испытывал ни боли, ни мучений, в редкие минуты бодрствования, он уже предельно ослабевший, но всё ещё в сознании, подписал охранную грамоту для будущего наследника. Лео почти ничего не чувствовала эти дни, только делала то, что должна. Она ухаживала за своим мужем, как самая верная жена, они разговаривали, словно не было между ними того ужаса, что Леонелла пережила последние недели. Казалось, будто перед лицом смерти Абрэмо покинули его демоны и он стал почти нормальным.
Король умер в тот день, когда армия Герцога Облачного пересекла границы города Воддоуна. Похороны были пышными, торжественными и почётными, на улицы города вышли люди и все искренне поддерживали скорбящую Вдовствующую Королеву Леонеллу Тоддео Облачную, ожидавшую наследника престола Тоддео.
Эпилог
– Мамочка, а куда мы идём?
– Мы идём проведать моего хорошего друга.
– А почему мы идём в сад?
– Потому что мой друг там, спит вечным сном.
– М-м-м… И ты снова будешь грустить? Ну ничего, я тебе спою и тебе станет лучше!
Вдовствующая Королева Леонелла тепло глянула на своего сынишку и потрепала его по светло-русым кудрям. Она не могла отказать себе в удовольствии дать своему голубоглазому сыну, так похожему на Матео, его второе имя. Официально её сына звали Райэль Верховный из рода Тоддео, но Лео звала его нежно – Раэлито и обожала перебирать его мягкие шелковистые волосы.
Стоило только ему появиться на свет, как Леонелла увидела в мальчике его отца и свою потерянную любовь. Со всей серьёзностью, не присущей новорождённому, на неё синими омутами смотрел её любимый менестрель. Лео расплакалась тогда, хотя пока носила сына под сердцем не позволяла себе предаваться отчаянию.
Первые два года правления были непростыми для Леонеллы. Она никак не могла оправиться от потрясения потери любимого, тяжело переносила беременность после побоев, стресса и отравления ядом, которое все же сказалось на ней, подорвав здоровье. Более того, когда соседские государства узнали о кончине Абрэмо Верховного, многие из них увидели в Верховном Королевстве лёгкую мишень: наследник, хоть и признанный королём, но ещё не родился, королева – всего лишь слабая женщина… Сначала приезжали короли с визитами, но Лео не принимала никого, отказывая по причине недомоганий из-за беременности. Тогда некоторые из соседей решили напасть на королевство и взять его силой.
Но не тут-то было. Объединённая армия короля и Герцога Облачного была на высоте. Среди солдат был высоким не только боевой дух, но и здоровье – Лео вместе со своей матерью подлечили бойцов теперь уже вполне открыто. И как оказалось, вовремя. Среди солдат недружественных армий всё было, как при Абрэмо – за здоровьем не следили, солдаты слабели от кишечных расстройств, от незалеченных ран, так что против сильной и здоровой армии им было не выстоять.
Со временем большинство соседей поняли, что Леонелла ведёт очень грамотную политику, её королевство процветает и с ним лучше дружить и торговать. Одно маленькое королевство даже предложило объединение, что позволило расширить территорию Верховного государства и обеспечить жителей новыми землями.
Народ очень любил свою Облачную Королеву и её маленького сынишку, с которым она старалась вообще не расставаться. В галерее появился новый портрет Леонеллы именно с ребёнком на руках, потому что она почти совсем не отходила от него. И люди умилялись той безграничной нежности, с которой их королева смотрела на сына.
А Лео просто любила. С каждым днём она замечала все больше и больше сходств своего сына с Матео и радовалась каждому, как дитя. А когда годика в три маленький Раэлито стал напевать колыбельную вместе с ней таким чистым, безупречным голосом, Леонелла расплакалась в который раз, благодаря Господа за счастье растить ребёнка любимого человека.
Как бы ни было тяжело, но как только Лео достаточно окрепла после побоев и сидения в башне, она вместе со своими самыми близкими слугами сама разыскала обезглавленное тело своего любимого Райэля и забрала его в город, чтобы похоронить в рядом с собой, в их любомом месте в саду. Там же, рядом с менестрелем, нашли и тело Иззи, что подтвердило догадки Леонеллы – оказывается ревность чернавки нельзя было не замечать, все это обернулось печально не только для короля, Лео и Райэля, но и для неё самой.
Леонелла ужасалась, сколько может быть ненависти в одной, такой маленькой и хрупкой девушке, и потом даже почувствовала облегчение, что её постигла такая участь, ведь она могла навредить Раэлито. Было очень горько, что все так вышло, но по прошествии времени боль притупилась, и Леонелла полностью погрузилась в свое материнство и государственные дела.
Первое, что сделала Лео в качестве действующей королевы – запретила считать лечение природными средствами и травами колдовством и открыла больницу при дворце. Она обучала приближенных и проверенных девушек лечить болезни, избавляться от паразитов, заживлять раны и принимать роды. Очень скоро среди населения стало гораздо больше здоровых людей, а вместе с этим народ стал лучше работать, оставалось много излишков, что позволяло торговать с соседями, а вслед за этим росла казна, процветало Верховное Королевство. Отец Риккардо Плинайо Облачный во многом помогал своей дочери, делился опытом с ней и со своими зятьями, которые тоже были верными поддаными Леонеллы и их поместья преумножали богатства королевства предаными людьми и ресурсами. Никто больше не осмелился нападать на сильное государство Вдовствующей Королевы, а многие соседи не оставляли попыток поухаживать за Леонеллой. Но для неё был только один любимый мужчина и она не могла даже помыслить быть с кем-то ещё. И у неё был сын, которому она дарила всю свою нерастраченную любовь.
– А кто этот твой друг, к которому мы идём?
– Это тот самый друг, к которому мы ходим каждое воскресенье, мой хороший. Я тебе рассказывала про него.
– А, это тот, кто спас тебя от лошадки?
– Не от лошадки, а от падения с лошадки, но да, спас. Он был очень хороший… друг.
– Даже лучше папы?
– Нет, мой милый, папа у тебя самый лучший.
– Мне жаль, что я не смог удидеть папу…
– Мне тоже, солнышко, но ведь ты можешь увидеть его в галерее предков, там много портретов Абрэмо Верховного.
– Да! Я видел! Мой папа очень красивый! – Раэлито посмотрел на утопающую в цветах могилу и задумался. – А твой друг… Почему он здесь? Почему именно в этом саду?
– В этом месте мы с моим другом любили гулять и разговаривать. Он сделал для меня много хорошего, и я чту его память. Ты понимаешь?
– Понимаю, но мне не нравится, когда ты грустишь.
– Я не буду. Ты лучше спой мне, и я сразу улыбнусь!
– Что тебе спеть, мамочка? – спросил Раэлито, когда Лео устроилась у могилы Матео, а сынок уселся рядышком, у ног королевы, чтобы ей удобнее было перебирать его волосы.
– Спой мне ту песню, что я пою тебе иногда…
– Ту, что ты мне поешь на ночь? «Твой черёд»?
– Да, эту. У тебя очень хорошо получается.
Малыш, перебирая пальчиками струны банджо, запел, его детский голосок разнесся над садом. Слова песни Лео знала наизусть и теперь только слушала, как её сын поёт песню своего отца, ту самую, которую Матео сочинил для своей королевы, думая о ней.
Сейчас настал тот день, и многое сменилось,
Не могу мимо пройти, мне нужно правду знать.
Так быстр жизни бег, нет ничего на век,
То, что однажды начал, не мое теперь.
Я знаю, мой черёд настал…
Погружаясь в мелодию, подставляя лицо вечернему теплому ветру, Лео казалось, что Матео рядом, что стоит прямо у неё за спиной и сейчас коснётся волос, нежно проведёт кончиками длинных, ловких пальцев по изгибу шеи, а потом дотронется губами до шелковистой кожи, и мурашки рассыпятся колким бисером от эпицентра касания по всему телу. Шепнёт на ушко: «Моя королева…», и не будет больше тоски и сожаления, и она останется нежиться в кольце надёжных, сильных рук, которые больше никогда не исчезнут.
«Я люблю тебя, Матео Райэль. Я так и не сказала тебе этого при жизни, но то, что я дышу, это только благодаря тебе. Ты не только подарил мне сына, ты вдохнул в меня жизнь, дал мне сил встать с колен, поднять королевство. Ты дал мне то счастье, которого я, наверное, не заслужила…»
Лео достала из заветного местечка тот самый клочок, на котором Матео написал дорогие и нужные ей слова, которые пробудили её от ужаса происходящего, помогли выбраться и жить дальше. Почти все слова затерлись от времени, а сам клочок едва держался целым, но Лео трепетно хранила его, как последнюю ниточку, связывающую её с любимым. Она уже ощущала, что её лицо мокрое от слез, но все равно улыбалась мелодии, ветру и заходящему солнцу.
«Моя любовь живёт во мне, мой менестрель. Я думаю о тебе каждый день, я люблю тебя, люблю нашего сына…» Лео прикрыла глаза, сделав глубокий вдох, и на секунду ей показалось, что дуновение ветра донесло до неё нежный шепот:
«Моя королева…»
