Текст книги "Дамиан (ЛП)"
Автор книги: Аниса Джикдхима
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
«Всё будет хорошо, она пошумит, но не выгонит меня».
Рядом с гостиной проходит небольшой коридор, в него выходят две двери: первая в ванную комнату, вторая в спальню.
«Я никогда не входил в спальню девушки. Сколько «первых раз» я пережил с моей Бланкой?»
Как всё меняется, стоит только фиолетовому взгляду проникнуть в твою душу, и вся система летит к чертям. Я останавливаюсь на пороге и рассматриваю простой, но женственный интерьер. Мебель из светлого дерева, ткани мягких оттенков, кровать идеально убрана. На одной из двух подушек лежит что-то голубое и, выделяясь своим отличием от всего остального, неизбежно привлекает внимание. Любопытствуя, я подхожу и беру в руки аккуратно сложенную ткань.
У меня дрожат руки и распирает в груди, когда я понимаю, что это такое.
Это невозможно! Бланка сохранила мою рубашку, ту самую, которой я тампонировал ей рану, когда она получила пулю, защищая меня. Она хранит её на своей подушке, и это может означать только одно – я последний человек, о котором она думает, прежде чем заснуть, и первый, когда просыпается.
«Надежда ещё есть».
Щелчок замка заставляет меня насторожиться, я кладу рубашку на место и прячусь за дверью.
Слышу, как она говорит.
«Бля, Бланка не одна».
– Как только смогу, я приеду к тебе, Лара.
«Она разговаривает по телефону со своей двоюродной сестрой? С каких пор они начали друг с другом общаться?»
– Я рада за тебя. Говорят, Вегас прекрасен. У тебя всё получится.
В последующие секунды тишину прерывает только стук моего сердца.
– Не надо, я уже простила тебя. Мы должны двигаться дальше.
«Двигаться дальше? Надеюсь, это не про всё. Я – прошлое, но хочу стать настоящим и, возможно, единственным будущим».
Покрываюсь холодным потом, ругаясь себе под нос. Я слишком нервничаю, и мне это не нравится, это заставляет меня чувствовать себя другим.
– Хорошо, я скоро тебе позвоню, – прощаясь, обещает она. Я прислушиваюсь к звуку её шагов, пока она бродит по дому. Выглядываю из-за двери и вижу её: моя Бабочка всегда прекрасна. В бирюзовой блузке и выцветших джинсах, которые обтягивают красивые ноги. Волосы стали ещё длиннее, чем я помню, и колышутся при каждом шаге. Бланка открывает холодильник и наклоняется вперёд напевая. Не могу поверить, что она находится всего в нескольких шагах от меня. Я осторожно приближаюсь, не издавая ни звука, и останавливаюсь позади неё. Жду, когда она повернётся, жду, когда увижу её прекрасные глаза, чтобы почувствовать себя дома.
Бланка продолжает напевать и двигает бёдрами, доставая что-то из холодильника.
«Как я смогу серьёзно поговорить, если после месяца разлуки вижу её в таком положении. Проклятье!»
Я не позволю члену заменить мой мозг, по крайней мере, не в этот раз, но я хочу её до невозможности.
Бланка поворачивается и кричит, бросая в меня то, что у неё в руках.
«Нет никаких сомнений: она чокнутая».
Баклажан приземляется прямо мне на нос, и это чертовски больно!
Ругаясь, я решаю положить конец безумию и хватаю её за запястья, блокируя движения.
– Успокойся, это я.
– Именно потому, что это ты! – кричит она, – какого чёрта ты делаешь на моей кухне? Я чуть не умерла от испуга!
– Прости, возможно, я выбрал наименее подходящий способ, но тебя не было дома, и я вошёл.
Она щурится и указывает на меня пальцем. Волосы падают ей на лицо, придавая дикий вид.
«Я люблю эту девушку».
– Обычно ждут снаружи. Знаешь, так поступают, когда кого-то нет дома, – выговаривает она мне.
Хватит, я больше не могу. Быстро двигаясь, хватаю Бланку за бёдра и притягиваю к себе. Наши тела сталкиваются, она стонет, а я наслаждаюсь пьянящим ощущением её тепла на себе.
– Спроси меня, почему я здесь.
– Я бы предпочла не знать, – отвечает она ворчливо. Я улыбаюсь, когда она прикусывает щёку изнутри и не смотрит мне в глаза.
Моё сердце разрывается.
– Посмотри на меня, – говорю властно.
Она сдаётся, вздыхает и пристально смотрит на меня. «Умница, покопайся в моей душе и найди ответы, которые ищешь».
– Почему ты здесь, Дамиан?
Я беру её руку и прижимаю к своему лицу. – Поэтому.
Подношу её пальцы к своим губам. – Поэтому.
Я продолжаю двигать её рукой по своему телу, и Бланка позволяет мне направлять её; слышу, каким тяжёлым стало у неё дыхание. Я останавливаю её руку напротив сердца и смотрю на неё, полный желания и любви.
– Но в основном поэтому, – тихо говорю я.
Она глубоко дышит.
– Чего ты от меня ждёшь?
– Всё.
– Всё? – неуверенно повторяет она, пытаясь понять, серьёзен ли я.
Её рука ложится мне на висок, и она нежно ласкает меня, обволакивая своей сладостью, той самой, которой ей удалось околдовать меня с самого первого момента.
– Бланка, наконец-то я вижу ясно, и моё сердце тоже всё поняло.
Я закрываю глаза, наслаждаясь покоем. Никогда не чувствовал себя более цельным, чем в этот момент.
Прижимаю Бланку к себе, её ладони обхватывают моё лицо, а большие пальцы ласкают мне щёки:
– Я всё ещё люблю тебя, – шепчет она мне в губы.
Бланка не позволяет мне ответить. Она целует, возможно, боясь, что не получит полной взаимности. Как она ошибается.
– Ты принадлежишь мне, Бланка?
Она едва улыбается, но это лукавое выражение не ускользает от меня.
– Ты принадлежишь мне, Дамиан?
«Маленькая зараза, уверен, с ней мне не будет скучно, пока я жив».
– Да, – отвечаем мы вместе.
Я целую Бланку как в первый раз, таким идеальным поцелуем, который не забуду никогда.
Это новое начало.
– Не хочешь посмотреть со мной на закат? – спрашивает она, поглаживая мои плечи.
– Уже смотрю, – отвечаю, продолжая её целовать. Мне хочется её поглотить, я никогда не смогу насытиться.
– Я серьёзно. Давай выйдем и посмотрим на закат, – настаивает она, увлекая меня к двери.
– Милая, давай проясним одну вещь: мне нравится маленький домик перед океаном, и закаты начинают настраивать меня на романтику, но я уверен, сегодня мы можем лучше использовать этот момент. Или думаешь иначе?
– Ты понимаешь, что только что признался мне в любви, и через несколько секунд снова становишься прежним озабоченным мудаком? – отвечает вопросом и хмурится.
– Дорогая, я признал, что люблю тебя, но это не меняет того, кто я есть. Я хочу трахать тебя так сильно, как только могу и мне нужно наверстать двухмесячное отставание.
– Какой ты вульгарный.
– Ты любишь меня и за это тоже.
– Наглец, – говорит она, уходя, и оставляя меня, словно булку без масла посреди своей кухни.
– Куда летит моя Бабочка? – спрашиваю я, догоняя.
– Она надеется улететь далеко-далеко. И она уже не так уверена в своём выборе, – отвечает она усмехаясь.
Бланка проходит в спальню и, повернувшись спиной к двери, завязывает волосы в высокий хвост. То место, где, как я помню, была вытатуирована бабочка, сейчас закрывает повязка.
– Что случилось с твоей татуировкой?
Она поворачивается и поднимает плечи.
– Удалила. Бабочка улетела свободной и счастливой.
Заинтригованный, я протягиваю руку и касаюсь повязки, но Бланка отстраняется.
– Дай мне посмотреть, – настаиваю я, пытаясь поднять ткань, но она останавливает мою руку.
– Я не стёрла бабочку, но кое-что добавила, – признаётся застенчиво.
Я открываю татуировку и теряю дар речи, увидев, что вокруг бабочки теперь красуется скорпион, почти такой же, как у меня.
– Почему, Бланка?
– Чтобы ты всегда был со мной, в любом случае.
«В любом случае» означает, что она меня не забыла бы и несмотря ни на что, я останусь на её коже. Боже! Эта женщина всегда меня удивляет.
Я внимательно рассматриваю татуировку и снова замечаю, что контур бабочки неровный.
«Помни мою бабочку, Дамиан». В мозгу отдаются слова, произнесённые Бланкой в кабинете Кортеса незадолго до того, как она потеряла сознание.
– Когда люди Рохо стреляли в тебя, ты упомянула о бабочке. Почему?
– В этой бабочке всё время скрывался номер счёта Цезаря, – отвечает она, улыбаясь, пока снимает рубашку и джинсы, обнажая крыше-сносное нижнее бельё.
«Моя малышка стала настоящей соблазнительницей».
Не отрывая от неё взгляда, я приближаюсь в два шага, и прикасаюсь, вызывая у неё дрожь по всему телу.
– Умница, моя Бабочка, – говорю, целуя её плечо.
Бланка поворачивается ко мне и обнимает меня за шею.
– Разве ты не хочешь узнать, сколько денег на счету?
– Меня это не особенно волнует.
Она смотрит на меня с любовью и продолжает:
– Знаешь, а тебя это должно на самом деле заинтересовать, потому что я всё потратила.
– И что ты купила? – удивлённо спрашиваю я.
Она поднимается на цыпочки и трётся своим носом о мой.
– Этот дом, как справедливая компенсация, и счастье многих детей, – улыбается, целуя меня.
– Дети?
– Да, – кивает она, – в «Пансионате Надежда» будет место ещё для пятидесяти детей.
– Как? – у меня кружится голова, и я теряюсь в словах. Мне требуется время для обработки информации.
– Я общалась с Дженнифер, она замечательный человек, понимаешь? Когда она рассказала мне о пансионате, она была так воодушевлена, что я решила внести свою лепту. Может быть, помощь детям сделает счастливой и меня.
Она смотрит на меня ласково, и я думаю, что в мире нет женщины лучше моей Бланки.
– У тебя… я не знаю, что сказать… «Спасибо за вклад в наше дело», – не думаю, что будет достаточно.
Я крепко прижимаю Бланку к груди и глубоко вдыхаю её аромат, целуя в лоб.
– В целом, как один из основателей проекта, я хотел бы поблагодарить тебя лично… – я озорно улыбаюсь.
– Вообще-то, я бы не возражала, – она улыбается, наклонив голову набок и прикусив нижнюю губу.
Я нежно прикасаюсь к ней, боготворя пальцами. Смотрю на шрам на животе и склоняюсь перед ней на колени. Я целую знак, который показывает, до какой степени эта женщина способна любить меня.
«Бланка отдала бы свою жизнь за меня, а я… я отказываюсь от своего гнева ради неё».
– И случилось невозможное. Луна встретила солнце, – шепчет она, поглаживая мои волосы, а я прижимаюсь щекой к её животу.
Мой разум проясняется, шумы исчезают, воспоминания остаются и больше не причиняют боли.
Новое чувство теперь занимает всё пространство, которое раньше было пустым. Новый свет освещает даже самые тёмные уголки моего сознания. Теперь я понимаю, теперь я знаю: любовь может уничтожить нас, но она также может спасти нас от самих себя.
– Я скучал по тебе, – шепчу я, целуя живот, бока и двигаясь вверх по её телу, пока не достигаю губ.
– Теперь ты дома, – глядя с обожанием, говорит она.
Бланка права, она противоядие от яда, который течёт в моей крови. Она моё спасение.
Эпилог
Я сосредоточенно смотрю на боксёрский мешок.
Раньше он помогал выплеснуть гнев, но теперь мне это больше не нужно. Все обиды исчезли благодаря милой Бабочке, которая изменила мою жизнь.
– Чёрт, – бормочет она с другой стороны мешка. Я хмуро смотрю на неё, моя девушка прекрасна, но в спорте она – катастрофа.
– Ты уверена, что для тебя это подходящее место? – спрашиваю с сарказмом.
– Придурок, – сузив глаза, произносит она одними губами.
Мы оба знаем, насколько она ленива и Бланка совсем не заинтересована в посещении спортзала.
– Я притворюсь, что не понял, – стараюсь говорить серьёзно, но внутри меня всё клокочет от смеха.
Бланка, как может, поправляет перчатки и занимает позицию.
– Сконцентрируйся. Подумай о том, кто тебя достаёт, и ударь по мешку.
Она улыбается.
– Нужно подумать о тебе, это будет легко.
– Что прости?
С ухмылкой Бланка пожимает плечами и наносит удар.
– Не дёргай льва за хвост, Бланка… – предупреждаю я.
Малышка смотрит на меня снисходительно.
«Она – моя погибель».
Будь на её месте другая, наши пути уже разошлись бы, но Бланка неотразима, что бы она ни делала.
Она прищуривается и наносит удар, который не больнее ласки.
«Женщина, что я могу сделать?» – думаю я, закатывая глаза.
– Бланка, мешок тебя не укусит. Ударь его как следует.
– Послушай, красавчик, – она раздражённо чеканит слова, – немного терпения не помешает.
Фыркнув, Бланка пару раз ударяет по мешку, даже не сдвинув тот с места. Несколько прядей волос падают ей на лицо, и она, как кошка, сдувает их.
– Это ты предпочла урок бокса уроку секса в нашем доме, – бормочу я. Даже не хочу думать о том, почему позволил себя уговорить. Мы живём вместе с тех пор, как я переехал в Майами, но видимся только по вечерам. Бланка занята своей чёртовой стажировкой, а я с новым спортзалом.
– Тебе бы только и заниматься сексом, – огрызается она, сильно ударив по мешку. – Мне интересны и другие вещи: путешествия, прогулки, ужин вне дома…
– Бла-бла-бла. Мне больше нравится, когда ты говоришь «о да, трахни меня, Дамиан».
Она перестаёт наносить удары и в шоке смотрит на меня.
– Ты свинья.
– Супер открытие, милая.
Бланка снимает перчатки и бросает их на пол.
– Ты невозможен, – она поворачивается и уходит.
– Это ты решила так провести свой единственный выходной! – кричу ей вслед.
Она резко останавливается.
«Я на распутье. Могу взять её прямо здесь, мы ещё даже не открыли спортзал… Хм, это может быть идея».
Бланка поворачивается ко мне, и в ярости восклицает:
– Почему я должна иметь дело с таким, как ты?
– Потому что ты любишь меня, – удовлетворённо отвечаю я.
Скрестив руки на груди, Бланка продолжает:
– Мы вместе уже ровно три месяца. У тебя даже не хватило порядочности вспомнить.
«Кто-нибудь, убейте меня, я не вынесу эту хрень».
Я догоняю её и взваливаю на плечо, под громкий крик.
– Как я мог забыть что-то настолько важное? – говорю забавляясь и направляясь к своему кабинету, – сейчас же всё исправлю.
– Дамиан, опусти меня, я не собираюсь заниматься с тобой любовью. Не сейчас.
«Наивная, ей придётся перешагнуть через мой труп».
В кабинете я усаживаю Бланку на стол и внимательно смотрю на неё.
– У меня к тебе вопрос, – говорю, раздвигая ей ноги и располагаясь между её бёдрами, – что происходит, когда ты меня отталкиваешь?
Моргая, она прикусывает внутреннюю сторону щеки.
– Становишься безрассудным? – робко спрашивает она.
– Именно.
– Прошлой ночью мне приснился сон, – она сглатывает, – ты и я на твоём столе… – она улыбается, краснея.
«Ты понимаешь, моя маленькая?»
– Поэтому ты попросила отвезти тебя в спортзал? – дразню, притягивая её тело и прижимая к моему. – Ты знала, что до этого дойдёт?
Она задерживает дыхание, глядя на мои губы.
– Может быть, – озорно отвечает она.
– Тогда зачем ты устроила всё это шоу раньше?
– Меня забавляет, – признаётся она.
– Бланка, хочешь посмотреть, как забавляюсь я? – я просовываю руки под её футболку, и она напрягается от моего прикосновения, сжимая руками край стола.
– Раздень меня, поглоти меня, – умоляет она, прижимаясь своими губами к моим. – Заставь меня вспомнить, насколько я принадлежу тебе.
«Бл*дь, да ты принадлежишь мне!»
– Я без ума от тебя, – признаюсь я, полностью раздевая Бланку, – и когда ты говоришь, что я мудак, ты права.
– Мне нравится и эта часть тебя, – добавляет она, улыбаясь.
Я беру Бланку на руки.
– Твоя мечта подождёт, у меня есть другая задумка.
Она морщит нос, но не сопротивляется.
Оказавшись перед боксёрским мешком, я позволяю её ногам коснуться пола.
– Подними руки вверх, – приказываю я. Бланка беспрекословно повинуется.
Я развязываю шнурки её кроссовок и с их помощью привязываю ей руки к цепи, на которой подвешен мешок.
– Теперь, когда ты связана, нам нужно прояснить пару вещей.
Я сосу её грудь, заставляя выгибаться и стонать.
– Тебе это нравится, Бланка?
– Мммм…
Покусываю соски и хватаю Бланку за бёдра.
– Mirame! – она смотрит на меня, приоткрыв рот, – почувствуй меня!
Бланка вздыхает. Её веки отяжелели от желания.
– Y al final me encontraras (И, в конце концов, ты найдёшь меня).
Желание быть внутри неё неудержимо.
– Ты сказала, что я мудак. Сказала это снова. А ты знаешь, что мне не нравится, когда ты так говоришь, – шепчу ей в лицо, пока моя рука опускается между её бёдер и находит готовой принять меня. Глубоко вздыхаю, потому что сдерживаться нелегко, но я хочу.
– Дамиан, сейчас! – умоляет она.
Я провоцирую её, скользя пальцами по влажному лону.
– Я знаю, милая, – мне тоже не терпится погрузиться в неё, но для меня есть только одна вещь, которая превосходит страсть, и это месть. Даже если в данном случае это просто небольшая отместка. Я перестаю прикасаться к ней и оставляю с затруднённым дыханием прямо на самом интересном месте, наслаждаясь растерянным выражением лица Бланки.
– С годовщиной, Бабочка, – улыбаюсь я, целуя в губы.
– Что ты делаешь?
Я облизываю палец, смакуя её вкус, а затем разворачиваюсь.
– Ухожу.
– Ты шутишь? Дамиан Монтеро, немедленно вернись! – визжит она, но довольный, я продолжаю идти к своему кабинету.
– Ты мудак!
Я едва поворачиваюсь к ней, чтобы ответить:
– Знаю, но я люблю тебя.
«И это я».
Конец
Сцены Бонус
Лара
Тринадцать лет назад
Дядя Цезарь только что купил мне новое платье! Оно мне безумно нравится, только такое тесное, что молния едва закрывается. Кажется, моя грудь увеличилась вдвое, я наконец-то выгляжу как женщина.
Тётя Палома, увидев меня, выпучила глаза. Да, дорогая тётя, хотя твоей Ларе всего четырнадцать, она определённо красивее всех девушек, которые работают на тебя.
Я люблю «Paraíso», время там будто остановилось в золотые годы. Подмигивая, сверкают хрустальные люстры, а огромные красивые зеркала занимают все стены, отражая сидящих за столами гостей и умножая их образ, создавая праздничную толпу. Барная стойка сделана из тёмного дерева, инкрустированного арабесками позолоченной бронзы. Дядя Цезарь тратит много времени, чтобы отполировать её так, что клиенты могут увидеть в ней своё отражение. А бархат, боже мой… бархат повсюду! Драпировки, шторы, кресла такие гладкие и мягкие, я люблю ощущать их кожей, когда сижу и смотрю репетиции балета.
Тётя называет «Paraíso» «моим маленьким Folies Bergère», но на самом деле он чуть больше бара. (Прим. пер: «Фоли-Бержер» – знаменитое варьете и кабаре в Париже).
Девушкам нравится здесь работать, они считают, что в мире нет более элегантного места. Бедные девочки, они никогда не высовывали носа за пределы Кубы, очевидно, что для них это настоящий шик. Для меня всё по-другому. Я не собираюсь здесь торчать и трястись полуголой, ради нескольких песо. Я стану настоящей танцовщицей и выступлю в Лас-Вегасе.
Каждый вечер во время первого шоу я пробираюсь за кулисы и пытаюсь выучить у тёти Паломы движения. Эта женщина настолько чувственна, что гипнотизирует, но она не так красива, как я. Я стану настоящей звездой, как Дита фон Тиз; мне обещал дядя Цезарь. Он также сказал, что я должна научиться владеть «своей магией». «Женщины сильны», – всегда говорит он, – «чем лучше научишься доставлять мужчине удовольствие, тем больше получишь взамен. Чем сильнее тебя желают, тем важнее ты будешь». Только он по-настоящему понимает меня, и только он считает, что мои амбиции – не просто прихоть маленькой глупой девчонки. Теперь он попросил меня выйти с ним на сцену, чтобы показать, как я умею танцевать… Я на взводе.
Я в тёмной комнате, с завязанными глазами и привязанными к изголовью кровати руками. Ничего не вижу вокруг себя, только тьма. При каждом малейшем звуке моё сердце пропускает удар.
Это не страх, а возбуждение. Веселье вот-вот начнётся. Я взяла карточку, лежащую на игровом столе под моей фигуркой, и следую инструкциям. Каждый участник может решить, как играть, сегодня я выбрала вслепую.
Я разделась, и Тамара, одна из девушек клуба, связала меня. Я люблю неизвестность, риск. Чувствую, как в венах бурлит адреналин, потому что скоро меня жёстко возьмут и я не знаю кто. С тех пор как некий Дамиан стал часто посещать клуб, вечера приобрели насыщенность, жаль, что в последнее время он редко появляется.
Теперь, в сравнении с ним, все остальные мужчины кажутся ужасно скучными.
Дверь со скрипом открывается, тяжёлые шаги приближаются к кровати.
Мою лодыжку сжимают пальцы. Быстрое сжатие, затем лёгкая ласка по ноге, которая прерывается совсем рядом с моей интимностью.
– Сегодня мы повеселимся, – шепчет тёплый голос, который я узнаю.
«Дамиан здесь!»
Я собираюсь сказать ему, как рада новой встрече с ним, но его руки смыкаются вокруг моей шеи, заставляя замолчать.
– Лара, у меня, как всегда, есть карт-бланш? – холодно спрашивает он.
– Да, дорогой.
Цезарь Кортес
Завтрак не может избавить меня от гнева. Уже несколько недель ничто не работает так, как должно, даже тосты поджарены сильнее обычного.
В столовую входит фигура, одетая в чёрное. Мне всегда нравилась склонность Паломы к театральности. Жаль, только это у неё и осталось.
Она садится с другой стороны стола. Начинает наливать чай, даже не обращаясь ко мне, но сегодня ей не удастся избежать «дружеской» супружеской беседы.
– Доброе утро, дорогая, ты хорошо отдохнула? – спрашиваю я со всем спокойствием, на которое только способен в данный момент.
– Чего ты хочешь, Цезарь? Тебе много лет наплевать на меня или мои дела. Вообще-то, если подумать, уверена – тебя никогда ничего не интересовало в моей жизни. – Возражает с вызовом.
– Ну же, Паломита, не обижай меня, ты всегда была важна для меня. – Пытаюсь ей польстить.
– Всегда когда? Когда ты забрался ко мне между бёдер, когда я ещё была замужем, или когда ты залез в мою постель перед тем, как похоронили моего покойного мужа и твоего бывшего босса?
– Не будь грубой, ты знаешь, как я ненавижу вульгарность. За эти годы я дал тебе всё, что ты когда-либо хотела или ошибаюсь? Это я превратил тебя из бедной хозяйки борделя в прекрасную леди, не забывай об этом, женщина!
– Dios, какой же ты лицемер! Ты украл фамилию, а также всё, что принадлежало моей семье на протяжении веков! – Она визжит, как простолюдинка, которой и является.
«Я терпел эту жадную суку двадцать пять лет, она должна благодарить меня за то, что я так долго сохранял ей жизнь».
– На самом деле я просто с уважением отнёсся к традиции вашей семьи, поэтому и взял фамилию Кортес. И в любом случае я привнёс гораздо больше блеска, чем ты и твоя семья когда-либо делали.
С первого дня я возненавидел эту никчёмную шлюху и всю ораву нищих, которых она всегда держала рядом. Если бы не я, она не увидела бы и йоты того, что мне удалось достичь за эти годы.
«Это я пожертвовал всем, а не она».
– Хватит разглагольствовать о своём происхождении. Думаешь, у тебя оно благородное только потому, что твой оборванный предок высадился в Южной Америке вместе с Колумбом? Он был простым моряком, Палома. Моряк, который без колебаний стал сутенёром, как только представилась возможность. А твоя семья с тех пор живёт за счёт других женщин, так что теперь скажи мне: кто лицемер?
«Почему она всегда должна пробуждать во мне худшее?»
– Всегда лучше, чем быть потомком рабов, как ты! Я ошибаюсь или твоя прапрабабушка была cuarteróna? Цезарь, а что делали с рабами? Напомни мне, пожалуйста, разве с ними не обращались как со шлюхами? Ты был никем до женитьбы на мне, ты был просто вором! Мало того что ты забрал мою фамилию и всё, что по праву должно было бы принадлежать мне и моему брату, ты изменил даже своё имя, чтобы тебя не узнали. Неужели думаешь, я настолько глупа, чтобы не понять, что ты сделал? Я всё равно приняла тебя, потому что влюбилась.
«Опять мелодрама, глупая женщина».
Она даже не смогла родить мне сына, только двух таких же невежественных стерв, вроде неё, но всё вот-вот изменится, и как изменится.
Я рад, что она упомянула своего брата, поскольку именно о нём и хотел поговорить.
– Бедная раненая голубка, я на самом деле, должно быть, монстр, не так ли? – С неохотой отбрасываю тост, встаю, подхожу к ней и наклоняюсь к её отвратительному лицу.
– Ну, лучше если монстр будет спящим, ты же не хочешь его разбудить? И раз уж ты упомянула, мне стало интересно: где наш дорогой Габриэль Наварро Кортес, твой любимый младший брат? – спрашиваю, едва сдерживая себя в руках.
– Всё кончено, Цезарь. Ты не сможешь прикоснуться к нему, как больше не прикоснёшься ни к кому из нас. Я ждала годы, чтобы отомстить за то, что ты сделал с нашей Бланкой, за злое существо, в которое ты превратил Тейлор, и за ад, в котором ты заставил жить меня. Скоро твой карточный домик рухнет, и ты снова станешь таким же вором, каким был всегда…
Я сильно бью её и мягкая плоть подаётся под моей рукой. Ненавижу даже бить её.
– Джулиан! – зову, повышая голос.
Мой самый надёжный человек всегда находится в шаге от меня.
– Я здесь, Цезарь, – отзывается он, заглядывая из коридора.
– Пожалуйста, проводи госпожу в мой кабинет и проследи, чтобы она осталась там. Нам нужно услышать её рассказать о новом приключении, в которое пустился мой дорогой деверь. – Я вытираю руки носовым платком, стирая слюнявую кровь этой ведьмы.
Со зловещим видом и разбитой губой Палома громко смеётся.
– Ты мёртв, Цезарь Кортес. Что бы ты со мной ни сделал, тебе конец! – кричит она, пока тем же платком не затыкаю ей рот.
«Я не рухну, а если паду, то никого не оставлю в живых, чтобы засвидетельствовать своё поражение».
Тейлор Кортес
После смерти отца прошёл месяц. Событие меня не удивило, я знала, – рано или поздно кто-то его уберёт, – но не могла представить, что это будет его сын.
«Дамиан стал настоящим открытием: красивый, жестокий и… Вау! Мой брат». Только такой извращённый психопат, как Цезарь, мог организовать инцест для достижения своих целей.
– Ох, папа, как мне жаль… – вздыхаю на случай, если кто-то рядом, но мои мысли не могут отличаться ещё больше.
«Старый грёбаный ублюдок, единственное, о чём я жалею, что тебя убила не я». Дамиан наконец-то оказал мне услугу, даже не осознавая этого. Хотела бы иметь возможность спросить его, что он чувствует, хоть раз побывав на месте того, кого на*бали. А если парень надеется получить моё наследство, то он глубоко ошибается. Наконец-то эта империя стала моей. Члены клана доверяют мне, никто не знает, что отец назначил Джулиана своим преемником, и если бы я не сунула нос в его бумаги, тоже бы не знала. «Ох, папочка, так не поступают!» Меня не удивит, если окажется, что Джулиан ещё один результат незапланированного выброса великого Цезаря Кортеса, случайно оказавшегося в пиз*е какой-то шлюхи. Я ласкаю обеими руками стол, который принадлежал моему дорогому папе, и сажусь в его кресло. Глубоко дышу. Теперь трон мой.
Кто-то стучит. Порог переступает внушительная фигура, устремив на меня свой взгляд. Коротко подстриженные чёрные волосы кажутся тенью на угловатом черепе Джулиана. Он высокий, хорошо сложенный мужчина, который после долгих лет службы в армии решил служить деньгам, а не своей стране, но сохранил некоторые военные привычки. Если кто и способен следовать приказам и всегда успешно завершать задание, так это он. «О да, он действительно плохой парень и чёртов психопат».
– Мы поймали её. Я отвёл её в спальню и связал, чтобы она не могла убежать. Она сейчас спит, возможно, я переборщил с хлороформом, – удовлетворённо говорит он.
Я счастливо улыбаюсь при мысли о том, что правая рука отца теперь стал моим преданным псом. Я никогда не понимала, почему Джулиан зациклился на сестре, у этой глупышки никогда не было ничего особенного.
– Видишь? Отец не успел…как бы он это назвал? Ну, да: «выполнить своё обещание», но я здесь, чтобы сделать за него. Теперь тебе нужно позвонить Карлосу Гардоса, а потом можешь идти и развлекаться с Бланкой.
Джулиан достаёт телефон из кармана, продолжая смотреть на меня.
– Трафик камней Карлоса сделает тебя очень влиятельной Тейлор, не забывай, кто присягал тебе на верность, – напоминает он, переводя взгляд на экран телефона. Холодный свет от прибора освещает его лицо, подчёркивая удовлетворение, которое сочится из каждой поры.
– Идея иметь рядом Бланку меня не очень радует, но что касается тебя – дорогой Джулиан – ты получишь хороший кусок всего. Да, милый, я дам тебе половину доходов от наших клубов и небольшой процент от торговли камнями.
«Лучше иметь этот кусок дерьма в качестве союзника, чем врагом». Мне бы очень хотелось, чтобы отец видел меня сейчас. Я научилась думать так, как он меня учил. С Джулианом лучше не шутить, когда он работал на Цезаря, я несколько раз слышала их споры и поняла, как сильно он раздражается, если кто-то встаёт между ним и его целью. Джулиан не только убивает так же легко, как и дышит, ему на самом деле нравится это делать. Моя сестра его единственная слабость; не могу понять, почему он так одержим ею. Поначалу меня это раздражало. Давайте признаем, – я гораздо красивее, у меня есть мужество и я была воспитана для этой жизни, но Джулиан смотрел только на неё. Со временем я поняла, как мне повезло, что не вызвала его интереса. Я слышала, что Джулиан сделал с Бланкой, он был животным. Слава Богу, я не похожа на свою близняшку или даже на мать. Когда я заняла кабинет отца, мама не хотела в это верить, видимо, думала, – главой станет она. Какое заблуждение! Кроме того, я училась у человека, который украл у неё всё. Чего она ожидала от меня? Она никогда не восставала против него и, конечно, не посмеет сделать это со мной. Палома и Бланка Кортес – позор нашей семьи, они предали нашу кровь. Мы пришли в Южную Америку как завоеватели, и наш долг – управлять этой землёй.
– Buenos dias, Гардоса. Я звоню, чтобы возобновить переговоры Цезаря Кортеса. – Голос Джулиана возвращает меня к насущным вопросам. Я внимательно слушаю, но не могу понять, что отвечает собеседник. – У нас есть драгоценность, которая, я уверен, заинтересует вас, – решительно продолжает Джулиан. Мышцы его лица напрягаются, пальцы белеют, сжимая телефон так, словно хотят раздробить его. – Я понимаю, но если вы не передадите контакты ваших партнёров и не сообщите нам точное местонахождение базы, Бланка умрёт. У вас есть 24 часа, – угрожает он, прежде чем закончить разговор.
Я глубоко вздыхаю. Эти переговоры будут муторными, но уверена, Дамиан Монтеро готов уступить, чтобы спасти её. Я действительно не понимаю, что Джулиан и Дамиан нашли в ней. Бланка – мученица, Бланка – жертва! Бланка всегда неряшлива и неопрятна, Боже! Я ненавижу её. Она не стоит и ломаного гроша по сравнению со мной. Держу пари, она даже не знает, как обхватить ладонью член.
– Теперь, когда мы закончили, я хочу получить то, что принадлежит мне, – нетерпеливо заявляет Джулиан.
– Прежде чем ты посвятишь себя Бланке, мне нужны твои услуги, дорогой. Тебе пора пройтись по округе и собрать нашу плату. Джулиан кивает, сохраняя серьёзное выражение лица, которое редко покидает его, и выходит, закрывая за собой дверь. «Молодец, мне нравится, когда люди подчиняются без слов».
Я не могу дождаться, когда получу в свои руки бизнес Карлоса Гардоса и расширю наш. Деньги посыплются дождём, а фамилия Кортес под моим управлением наконец-то совершит тот качественный скачок, которого заслуживает. Я буду непобедима, меня будут уважать и бояться.
