Текст книги "Дамиан (ЛП)"

Автор книги: Аниса Джикдхима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

«Мне суждено в одиночку сражаться со всеми монстрами, которых жизнь ставит на моём пути, но на этот раз я сделаю всё, чтобы монстр снова стал тем мужчиной, которого я люблю».

Двадцать девять часов спустя.

– Не поступай так со мной, пожалуйста. Я сделаю всё, что захочешь, только не веди меня в клуб.

Дамиан ничего не отвечает. Он не отрывает взгляда от дороги, направляясь в ту сторону, где начались мои испытания.

– Как ты узнала, кто я? – неожиданно спрашивает он.

– Я даже не подозревала о твоём существовании до того дня в спортзале! – кричу в ответ. Я на пределе, не знаю, о чём он говорит и не могу переубедить.

– Как я могу тебе верить? Ты даже не представляешь, в каком я бешенстве!

– Я больше не знаю, что сказать, – устало шепчу я. Впервые с тех пор, как мы покинули Кубу, Дамиан заговорил со мной. Всю дорогу он ни на секунду не переставал смотреть на меня с отвращением. – Ты забыл всё, что со мной сделал отец? Как ты можешь думать, что я согласна с ним?

Всю жизнь избегала таких людей, как Дамиан, потому что понимала – я буду опустошена. Тьма – единственное, что он знает, и я, как жалкий глупец, пытаюсь его спасти, несмотря ни на что. «Какой ценой?»

Наступает тишина, я обхватываю себя руками и смотрю на дорогу, ведущую к клубу.

– Лучше меня снова разорвут на куски, чем пойду в это место, – признаюсь я, охрипшим от криков голосом.

– Почему? Папочка запрещает тебе заходить в его бордель? Он боится, что тебе там может понравиться?

«Меня знобит. Как он может так говорить со мной, откуда эта циничность?»

– Ты не знаешь, что говоришь, Дамиан.

– Ты права, я не знаю. Я ни хрена о тебе не знаю.

Кажется, он не в своём уме. Он хлопает руками по рулю и ускоряется, заставляя меня подпрыгнуть. Пожирая асфальт, Дамиан едет до входа в клуб, где резко тормозит.

– Выходи, – приказывает он.

– Чтобы доказать, что ты ошибаешься, я готова на всё, но только не это, – лепечу я, вжавшись в сиденье.

– Всё что угодно? Хорошо, вот способ доказать мне, что ты говоришь правду. Пойдём со мной и делай, что скажут. Это твой единственный шанс, Бланка.

– Вероятно, твоё прошлое ужасно, но я рассказала тебе о своём, Дамиан. Это место для меня является началом кошмара. Не тащи меня в ад снова.

Он выходит из машины, подходит к двери с моей стороны и открывает.

– Выходи сейчас же.

Сдаваясь, я вздыхаю. «История повторяется». Меня снова лишают выбора, но на этот раз я не могу отказаться, потому что готова на всё ради своего тюремщика. Хотя бы для того, чтобы показать ему, как он ошибается.

Выйдя из машины, я подхожу к нему так близко, что наши тела соприкасаются.

– Когда поймёшь, что натворил, возвращаться назад будет слишком поздно. Вспомни, что мы друг другу говорили, о моментах, которые провели вместе и посмотри на них без злости. Дамиан, в них не было даже унции притворства. Не разрушай всё из-за моего отца, не позволяй ему отнять у меня и тебя.

Его взгляд впивается в мой, и на мгновение я вижу искру, но она быстро угасает. Дамиан удивляет, когда поднимает руку и прижимает к моему лицу.

– Сделай сегодня всё, что я попрошу, и, может, появится надежда, – говорит он более спокойным тоном.

Надежды нет, его глаза говорят только о мести.

– Бланка, вот ещё одна часть меня. Тебе по-прежнему нравится то, что видишь? – спрашивает он, таща меня к входу.

Глава 22

Дамиан

Мне хочется кричать, убежать от правды, которая давит на плечи как гора, но я остаюсь и снова сражаюсь. Я вспоминаю наши понимающие взгляды, вспоминаю её ласки. «Она ведьма, проклятая ведьма!» Нет лекарства от того, что я чувствую. Ничто не способно облегчить эту древнюю боль, которую только она, проклятая, смогла пробудить. Время залечило раны прошлого, оставив мне лишь несколько воспоминаний, а она будто испачкала их. Никогда её не прощу.

– Дамиан, пожалуйста, я не могу… – бормочет она, когда мы входим в дверь клуба.

– Заткнись, бл*дь. Смотри, вот и твоя близняшка, – язвительно замечаю я. Тейлор смотрит на меня открыв рот, а когда видит свою сестру – замирает.

– Где Цезарь Кортес? – сразу перехожу к делу.

– И тебе привет, Дамиан. Мой отец занят, а пока, если хочешь развлечься, твоя любимая Лара свободна.

Сёстры продолжают смотреть друг на друга, но между ними нет взаимопонимания. Меня удивляет, что Тейлор не проявляет беспокойство, видя Бланку в таком состоянии.

– Ты трахаешь Лару? – спрашивает Бланка, резко высвобождаясь из моей хватки.

Я встречаюсь с её обжигающим взглядом, и когда пытаюсь схватить, она отступает, поднимая руки.

– Ты… Ты такой же, как все остальные. Как я могла поверить в обратное? – спрашивает она в ужасе.

– Мне похер, что ты думаешь, – бормочу я, умудряясь поймать её.

– С каких это пор ты связываешься с паиньками, Дамиан? – забавляясь кривиться Тейлор.

– Закрой рот, сучка. Скажи мне, где твой отец, – приказываю я, хлопнув рукой по колонке терминала.

В ответ девушка достаёт пистолет и направляет его на меня.

– Постарайся успокоиться, это мой дом, Монтеро.

«Теперь я узнаю её».

Тейлор не улыбается, её взгляд холоден и безразличен. Девушка не в первый раз держит в руках оружие, это видно по тому, как она с ним обращается. Мне должно быть страшно, но я никогда не заботился о смерти, и уж точно не последняя из сук остановит меня. Быстрым движением я выхватываю пистолет и выкручиваю ей руку за спину. Она успевает только крикнуть, прежде чем оказывается безоружной.

– Теперь, когда мы прояснили наши позиции, скажи мне, бл*дь, где твой отец, – я улыбаюсь, направляя оружие ей в лицо. Она потирает руку, а затем указывает на коридор справа от себя.

– Он в своём кабинете, придурок, первая дверь справа.

Не теряя времени, я продолжаю держать её на мушке и тащу Бланку за собой, пинком открывая дверь. Внезапный шум привлекает внимание трёх мужчин. Цезарь сидит в кресле, я узнаю его, а другие, полагаю, – члены клана. Теперь на меня направлены два пистолета, но это не мешает мне войти в комнату.

– Цезарь Кортес, наконец-то лично знакомлюсь с тобой, – я начинаю, прислонив ствол 22-го калибра к виску Бланки. От страха она задыхается, но молчит.

– Парни, опустите оружие, оно не потребуется, – спокойно приказывает Кортес.

Он встаёт со своего места, застёгивает пиджак и направляется к нам.

– Я ждал тебя, Дамиан. Не нужно быть агрессивным, никто не хочет причинить тебе боль.

Кого он обманывает? Я знаю таких людей, как он. Кортес пытается заставить меня ослабить бдительность, просто чтобы поиграть со мной. Я продолжаю держать пистолет у виска Бланки. Она дрожит.

– Ты ловко протащил свою дочь в мою жизнь, чтобы украсть у меня информацию. Очень умно, – говорю я, переводя взгляд на двух мужчин рядом с ним.

– Парни, можете идти, вы мне не нужны.

– Цезарь, у него пистолет, – напоминает ему один из них.

– Он не причинит мне вреда, не волнуйся.

«Какая жалкая самоуверенность». Двое мужчин недоумённо смотрят друг на друга, а затем выходят из комнаты, закрывая дверь.

– Итак, Дамиан, теперь, когда перед тобой безоружный человек, как ты смотришь на то, чтобы опустить оружие и поговорить?

«Я не хочу разговаривать, твою мать. Я слишком зол для этого».

– Дамиан, это не то, что ты думаешь. Умоляю, поверь мне, – просит Бланка, сгорбив плечи.

Я не смотрю на неё, мой взгляд прикован к мужчине передо мной.

– Ах, Бланка, ты так ничему и не научилась, – вздыхает он, глядя на неё с презрением. – Тебе не следовало вмешиваться.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь! – кричит она, – меньше всего я хочу видеть твоё лицо, не говоря уже о том, чтобы иметь хоть какое-то отношение к твоим делам.

Кортес протягивает руку, чтобы дотронуться до неё, но инстинктивно отступает; на этот раз оружие я направляю на него.

– Не позволяй себе расслабляться, – угрожаю ему.

Он улыбается, но это одна из тех злых улыбок, которые я слишком хорошо знаю.

– Мне плевать на неё, она была бы уже мертва, если бы не украла то, что мне так дорого, – отвечает он, продолжая смотреть на дочь.

От замешательства я не могу рассуждать. Никто не смог бы так себя вести. Похоже, Кортес на самом деле ненавидит дочь. В мысли закрадываются сомнения, стуча, как отбойные молотки. Если всё, что рассказала мне Бланка правда, я никогда не смогу простить себе, что был с ней монстром.

– Что ты украла у своего отца, Бланка?

– Бланка, дорогая, сейчас не время рассказывать о наших маленьких семейных недоразумениях.

Его слова подобны отравленному мёду.

Уставшая, но с желанием снова бороться, Бланка выпрямляет спину, прищурившись.

– Цезарь Кортес никто без своих денег, Дамиан. И угадай, кто единственный человек, имеющий доступ к его самому большому зашифрованному счёту? – она вздыхает, а затем смотрит на меня. – Я никогда не лгала тебе, однако имени моего отца оказалось достаточно, чтобы ты забыл всё, о чём мы говорили.

– Неблагодарная сука, ты украла в своём доме! – кричит Кортес.

– Знаешь что, Цезарь, ты больше никогда не увидишь ни цента из этих денег, давай убей меня нахрен. Я больше не хочу жить в этом дерьме. Каждый день просыпаюсь и думаю, зачем я появилась на свет. – Её тон покорный, когда она заключает: – Ты загрязняешь всё, к чему прикасаешься.

– Ты всегда была проблемой, Бланка, тебе не следовало рождаться, – заявляет он, оставляя меня в ужасе.

Отвлечение дорого мне обходится. Кортес пользуется возможностью, выхватывает из моих рук пистолет и направляет его на дочь.

– Скажи мне, где шифр.

– Пошёл ты, Цезарь, – горько смеётся она.

– Я хочу свои деньги! – орёт он, размахивая оружием перед лицом Бланки.

«Он должен угрожать мне, враг я». Что-то не сходится, Кортес продолжает держать дочь под прицелом и, повернувшись ко мне, восклицает:

– Ты не должен был встречать Бланку! – он проводит рукой по лицу и продолжает: – Было бы проще, если бы она не мешала.

– Конечно, обо всём должна была позаботиться Тейлор, верно? – едко спрашиваю я.

– Да, план был идеальным, но Бланка, как всегда, всё испортила, – кричит он в бешенстве.

– Что ты хочешь от меня, Цезарь?

– Хочу узнать тебя получше.

– Зачем?

Он отступает назад, продолжая направлять пистолет на Бланку.

– Я хочу узнать, каким стал мой сын.

У меня громко звенит в ушах, чувствую, как напрягаются мышцы груди, а голова грозит взорваться. «Это галлюцинация. Он не мог сказать всерьёз».

С рывком Бланка вырывается из моей хватки и бросается на отца.

– Это неправда. Ты всё выдумал, чтобы уничтожить меня! – кричит, избивая его.

Мужчина даёт ей такую сильную пощёчину, что она ударяется о стену. Я смотрю на эту сцену с окаменевшим телом, с трудом переводя дыхание.

– Он не твой сын! – стонет она в отчаянии, пытаясь ударить его снова.

– Да. Дамиан – мой сын.

– Прошу тебя, не делай и этого со мной! – причитает она не в себе, но Кортес игнорирует её.

«Этого не может быть».

– Ты не мой…

«Не могу восстановить контроль над разумом».

– Barriga llena, corazón contento, Dami.(Сытый живот, счастливое сердце, Дами).

Эти слова резко возвращают меня в прошлое.

Двадцать девять лет назад.

Папа сидит рядом со мной, а мама накрывает на стол.

– Я не голоден, – говорю я, надувшись.

Он гладит меня по голове, взъерошивая волосы, и улыбается.

– Barriga llena, corazón contento, Dami.

– Почему сердце должно быть счастливо, если у тебя сытый желудок? – спрашиваю с любопытством.

– Когда ты не ешь, ты счастлив?

– Нет, тогда у меня сводит живот.

– Вот что означает эта поговорка, Дами.

– Ты мой отец, – шепчу я, подтверждая его слова.

«Бл*дь. Он причина всего, человек, которого я ненавидел всю свою жизнь.»

– Нет, Дамиан. Он способен изобрести всё что угодно, чтобы уничтожить нас. Пожалуйста, не верь ему.

Пытаясь обезоружить отца, Бланка продолжает врезаться в него, но он поднимает оружие, чтобы не дать ей дотянуться. Она не может достать до него, а я могу.

Я выхватываю пистолет у Кортеса и целюсь ему в висок.

– Мой отец – человек, которого я ненавижу больше всего на свете, – рычу сквозь зубы.

– Боже мой. Ты мой брат! – в шоке кричит Бланка.

«Твою мать. И она, и Тейлор – мои сестры, и он всегда это знал».

– Всю свою жизнь я только и делал, что испытывал ненависть. Это единственная эмоция, которую я смог почувствовать с тех пор, как люди, которых любил, были уничтожены из-за тебя.

– Дами, – он тяжело вздыхает.

– Не называй меня так! Ты никто.

– У меня не было выбора, мне пришлось на время покинуть Кубу. Ты не представляешь, с какими трудностями я столкнулся. Мне пришлось изменить личность, но я вернулся.

Гнев сконцентрировался в одной точке: пистолет, приставленный к его виску.

Я хочу, чтобы он умер.

– Я заплатил за твои ошибки, вся твоя семья заплатила, но тебе этого было недостаточно. Нет, даже в настоящем ты продолжаешь уничтожать то, что мне небезразлично. Ты знал, что Бланка появилась в моей жизни, но даже не попытался остановить меня, прежде чем я уложил сестру в постель, и знаешь почему? Потому что тебе на всех насрать.

При этих словах она зажимает рот и оседает на пол.

«Что я сделал?»

– Возможно, тебе удалось очиститься, возможно, ты получил всю власть, которую когда-либо хотел, но ты не подумал защитить себя от своего злейшего врага.

Я нажимаю на курок.

Его тело падает. Бланка смотрит на меня с мольбой.

– Пожалуйста, убей меня, я не хочу жить с этим знанием, – шепчет она, вставая.

Дверь открывается, и входят вооружённые люди Рохо.

Я реагирую инстинктивно и пытаюсь защитить её.

Мы сталкиваемся, потому что Бланка подумала о том же.

– Если кому-то и придётся умереть, то это будешь не ты. Помни свою Бабочку, Дамиан.

Она выхватывает пистолет из моей руки и стреляет.

У меня затуманивается зрение, когда выстрелы множатся.

Крики становятся оглушительными: они мои, её, чужие.

Наступает тишина.

Ощущаю, как сердце бьётся в горле. Бланка смотрит на меня, но её глаза тусклые. Она оседает на меня, отчаянно цепляясь за шею.

– Ты был прав… Чтобы спасти короля, мне пришлось пожертвовать королевой, – шепчет она, закрывая глаза.

– Не делай этого, Бланка. Не смей умирать, – приказываю ей, словно она ещё может послушаться. Она больше не реагирует, не смотрит на меня вызывающе, не улыбается, как делала обычно, собираясь мне возразить. В моих объятиях Бланка остаётся безучастной.

Я кричу, впервые испытывая такую всепоглощающую боль.

Прижимаюсь лбом к её лбу и обнимаю, умоляя очнуться.

«Она не может уйти; не после всего, что произошло».

– Пожалуйста, – шепчу я, поглаживая её щеку большим пальцем, – прости меня.

Дышать тяжело, в горле горит.

«Чтобы спасти короля, мне пришлось пожертвовать королевой».

Слова проносятся в голове, не давая покоя. Я не должен был тащить её сюда, если бы доверял ей, Бланка была бы сейчас жива. История повторяется, как в фильме, в котором я обречён играть одну и ту же роль.

«Я убиваю всё, что мне дорого».

Мать умерла, пытаясь спасти меня, и теперь Бланка собирается сделать то же самое, отнимая у меня последний шанс быть счастливым.

– Не оставляй меня одного, – шепчу я, продолжая укачивать её.

– Дамиан.

Знакомый голос пробуждает меня от кошмара.

– Карлос.

– Вставай, бл*дь, действуй!

Я трясу Бланку, но она не реагирует; несколько раз зову её, но она больше не открывает свои прекрасные глаза, даже не подаёт признаков, что она ещё здесь.

– Путь свободен? – спрашивает Карлос, поворачиваясь к коридору, пока пытается вытащить меня.

– Да, препятствия мы устранили, – отвечает Адриан, или, по крайней мере, я думаю, что это он.

Взяв Бланку на руки и крепко сжимая, я, не оглядываясь по сторонам, пересекаю холл.

– Пожалуйста, проснись, не оставляй меня, – тихо умоляю я.

На улице Карлос усаживает меня в машину и мчится в сторону больницы.

– Ты ранен? – спрашивает он с беспокойством. Я не отвечаю.

«Она не может умереть».

– Бланка очнись! – кричу я. Из раны не переставая течёт кровь, я пытаюсь её остановить, но моих рук недостаточно. Тогда снимаю рубашку и использую её в надежде остановить кровотечение. – Мне страшно, Карлос, единственная женщина, в которую я влюблён, это моя сестра. Ты можешь меня понять? «У нас один отец, одна ДНК, мы обречены».

– Она не твоя сестра, – заявляет он, останавливаясь перед входом в отделение неотложной помощи. – Потом объясню спокойно, а сейчас беги.

Моё тело просыпается. Я открываю дверь, распахивая пинком. Когда вхожу в приёмное отделение, Бланка всё ещё без сознания. Ко мне устремляется медперсонал с носилками. Смотрю словно в замедленной съёмке, как они толпятся вокруг неё. В данный момент у меня нет сил, я могу только молиться, чтобы она была спасена. Я зажимаю руками голову, потому что чувствую невыносимую боль, но я не ранен, это моя душа истекает кровью. Ожидание кажется бесконечным; я часами плаваю в чувстве вины. Если бы я не испугался и поверил, Бланка была бы сейчас в порядке.

«Я трус».

Я затащил её в свою бездну, унижал, заставлял страдать, а она, несмотря ни на что, пожертвовала своей жизнью ради меня.

«Я никогда не заслуживал её».

Никогда я не забуду её последние слова, как никогда не смогу стереть её последний взгляд.

Карлос

Дамиан выглядит как человек, потерявший рассудок. Я по меньшей мере раз десять говорил ему провериться у врачей, но он не слушается, не говоря уже о том, чтобы ответить. Он стоит неподвижно, как грёбаная статуя, и смотрит в пустоту. Надеюсь, он выйдет из этого целым и невредимым. Не хочу даже думать, что придётся вытягивать его, как это было с Кас. Целой жизни будет мало, чтобы исправить бедлам, что он натворил.

В кармане вибрирует телефон. Я достаю его, и на экране вспыхивает фото Дженнифер.

– Мы сделали это. Я тебе перезвоню, всё будет хорошо, – успокаиваю, завершая разговор и не давая ей времени ответить. Затем выхожу из комнаты ожидания и ищу укромный уголок, чтобы поговорить более свободно. В это время суток больница – чёртов улей. У входа толпятся репортёры с тех пор, как узнали, что привезли тело Цезаря Кортеса, а его дочь находится в реанимации.

«Какая фиговая ситуация».

Я выхожу на задний двор, чтобы найти немного покоя, и делаю глубокий вдох, готовясь к очередному удару.

– Ты сказал? – начинает Дженнифер, едва нас соединяют.

– Ну же, mi amor, ты хоть представляешь, через что сейчас проходит Дамиан?

– Но он должен знать, эль Дьябло! Что ты придумал, чтобы не говорить ему правду? – подозрительно спрашивает моя женщина.

– Выдумал? Ничего! Я просто не упомянул, что Палома овдовела за несколько дней, когда Цезарь предложил ей выйти за него замуж… – стараюсь выкрутиться я.

– Карлос, но тогда как ты оправдал беременность?

«Вот она, начинается».

– Дженнифер, любовь моя, ты знаешь, что Палома в то время управляла клубом Paraíso, и ты также знаешь, что в первые дни с девушками работала и она…

– Ты козёл! Ты заставил Дамиана поверить, что Бланка дочь одного из клиентов? Боже Карлос! Из всего, что ты мог придумать, ты должен был так опорочить её?

– Лучше анонимный клиент, чем её настоящий отец. И кстати, послушай меня, женщина: в следующий раз именно ты отправишься в Пуэрто-Рико и будешь рисковать своей задницей, чтобы спасти несчастных из нашей семьи! – взрываюсь я, чтобы заткнуть её.

– Любовь моя, ты неправильно меня понял. Я не сомневалась в твоей способности решать проблемы, но ты должен признать, – таланта рассказчика у тебя нет.

Эта обманщица пытается выкрутиться. К чёрту! Я люблю Дженнифер такой, какая она есть. Правда, она только что предложила мне прекрасную возможность указать на её же ошибки, и я собираюсь этим воспользоваться. Просто чтобы напомнить, кто главный.

– Да, профессиональный лжец среди нас – это ты. В конце концов, ты месяцами выдавала себя за другую, только чтобы…

– Хорошо! Ты победил. Возвращайся домой, Диабло, я так по тебе скучаю.

Я знал, что она не позволит мне продолжать. Даже спустя год ей всё ещё ужасно стыдно, и я думаю, это будет продолжаться, пока мы не станем двумя беззубыми стариками.

– Самолёт ждёт меня в аэропорту mi vida (моя жизнь), дай мне убедиться, что Дамиан и Бланка восстанавливаются, и я буду у тебя раньше, чем успеешь снова произнести моё имя.

Иногда я не хочу быть Карлосом Гардоса.

Глава 23

Бланка

Я просыпаюсь внутри пузыря, где нет ни шума, ни боли.

Пытаюсь говорить, кричать, но не слышу своего голоса. Неожиданно меня окружает свет, дезориентируя – я жива.

«Мужчина, в которого я влюблена, – мой брат».

Подобно урагану, смешиваясь, обрушиваются воспоминания, лишая меня дыхания и опустошая больше, чем пули.

«Как я смогу снова смотреть на Дамиана, зная обо всём, что мы сделали?»

Я пытаюсь пошевелиться, но боль в животе такая сильная, что я сдаюсь. Наконец, мне удаётся открыть глаза, и первое, что я вижу – он, моё проклятие. Дамиан сидит у изножья кровати, сложив на груди руки. Я молчаливо смотрю в зелень его усталых глаз.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает, вставая и передвигая стул ближе.

– Я в порядке. Думаю.

Не нужно утешительных слов, слышать их невыносимо. Не нужно избегать мыслей, рана внутри ещё долго будет обжигать.

– Ты облажалась, тебе не следовало вставать на пути, – вздыхает он.

«Не могу в это поверить, он и правда это сказал». Дамиан не может быть нежным даже в такой момент.

– Прости, что предпочла спасти тебя, обычно люди…

Слова застревают в горле.

«Я люблю брата».

Мой желудок выворачивает, меня тошнит при мысли о том, что между нами было.

– Мы должны поговорить о том, что произошло, – спокойно говорит он, но у меня создаётся впечатление, что это затишье перед бурей.

– Цезарь умер? – спрашиваю я с замиранием сердца. Он кивает и берёт меня за руку.

Дочь должна скорбеть о потере отца, но я ничего не чувствую. Много лет я надеялась, что кто-то уберёт его, но и предположить не могла, что этим человеком станет один из его детей.

«Его сын, мой брат, первый мужчина, в которого я влюбилась».

– Слушай меня внимательно, Бланка, – говорит Дамиан, глубоко вздохнув, – Я не твой брат, это первый пункт, который нам нужно прояснить.

– Но…

– Карлос говорил с твоей матерью. Вы с Тейлор не дочери Цезаря Кортеса, а случайный результат ночи с клиентом.

– Ты…

– Да, я сын Цезаря. И да, я убил своего отца. Я сделал бы это в любом случае.

– Он… – Дамиан не даёт мне говорить.

– Его больше нет, его клан – это стадо без пастуха, но я уверен, что скоро кто-то захочет занять его место.

– Я должна сказать тебе…

– Заткнись и слушай. Потом сможешь сказать всё, что хочешь, – сурово продолжает он.

Дамиан выглядит очень напряжённым, глаза красные, лицо осунувшееся, признак того, что он не спал чёрт знает сколько времени.

– Ты никогда больше не должна делать таких глупостей. Тебе не нужно меня защищать.

Он ругает меня на полном серьёзе.

– Но я…

Дамиан закрывает мой рот своей рукой.

– Ты невозможна. Последние два дня были пыткой, и ты не можешь понять, как я за тебя волновался. Так что заткнись и слушай меня.

Я смотрю ему прямо в глаза.

– Я не святой, Бланка. Думаю, это ты уже поняла. Я не могу предложить тебе ничего, кроме того, что видишь. Не жди, что я изменюсь, этого не произойдёт. Но если нам придётся жить в хаосе, объединив наши миры, я хочу, чтобы ситуация была для тебя ясна.

Я молча киваю.

Дамиан подаётся вперёд, и наши лица оказываются на расстоянии нескольких сантиметров.

– Я не могу гарантировать, что это будет вечно. Я ничего не могу обещать, мы можем просто жить вместе день за днём.

– Ты хочешь сказать, что хочешь со мной отношений?

– Какое отвратительное слово. Я предпочитаю рассматривать это как медленное взаимное знакомство, а там посмотрим.

«Когда я перестану обманывать себя?» Как я могу ожидать чего-либо от человека, который боится даже представить себе стабильные отношения.

До встречи с ним я тоже не знала, что такое любовь, но теперь я не могу довольствоваться заменителем. Абсурдно, что Дамиан продолжает отрицать очевидное.

– Я не хочу иметь кусочки, я хочу всего Дамиана. Если после всего случившегося, ты так и не готов быть со мной, я не буду настаивать. Я устала гоняться за тобой, бороться за нас обоих и жить под знаком вопроса. Ждать тебя – всё равно что ждать встречи луны с солнцем.

Он отстраняется и задумчиво смотрит на меня.

– Я думаю, тебе лучше пойти домой. Я буду в порядке.

Он не двигается.

– Уходи, Дамиан, – умоляю я.

– Почему сейчас? Что изменилось за два дня? – спрашивает он. На его лице дёргаются мышцы, свидетельство, что Дамиан начинает злиться.

– Изменилось то, что этого мне уже недостаточно. Я заслуживаю большего.

Он горько улыбается, качая головой.

– Ты разочаровываешь меня, Бабочка. Ты сдалась, – он быстро встаёт и, не глядя на меня, выходит из палаты.

– Я не сдалась. Сдалась надежда, что ты достаточно сильный, чтобы позволить кому-то любить тебя, – тихо говорю я, понимая, что он не сможет услышать мои слова. Я построила замок, когда существует одна реальность: Дамиан Монтеро принадлежит только самому себе.

Глава 24

Бланка

Я открываю глаза и испытываю замешательство. Последнее, что помню отчётливо, это присутствие Джулиана в моей квартире, когда вернулась из больницы. Воспоминание о его голосе эхом отдаётся в сознании, вызывая тупую боль, будто в мозг вонзили кинжал. Оглядевшись, я обнаруживаю, что лежу на кровати в своей старой комнате на вилле Кортеса. Пытаюсь встать, но я привязана. Внезапно гнев и страх берут верх. Я с силой дёргаю за верёвки, но этого недостаточно, тогда поднимаю ноги, создавая рычаг на изголовье. Ударяясь о стену, дерево создаёт шум, который полностью пробуждает меня от оцепенения, и я начинаю тянуть с большей силой. Чувствую, как усиливается давление вокруг запястий, верёвки входят в плоть, но, несмотря на боль, я продолжаю. Я хочу уйти отсюда, больше не позволю этому мужчине приблизиться ко мне.

– Хочешь освободиться? – спрашивает он с издёвкой.

Этот голос, теперь уже настоящий и реальный, пугает меня, но сейчас не время сдаваться. Не хочу, чтобы он почувствовал мой страх, потому что может возбудиться ещё больше.

– Джулиан, освободи меня, – решительно приказываю я.

Встретить его взгляд спустя столько времени – это ощутить по новой жестокий ужас, который я испытывала к нему много лет назад. Джулиан – киллер, который хладнокровно убивает, но мужчина ещё и садист, которому нравится видеть своих жертв, охваченных страхом.

– Я скучал по тебе, – шепчет он, придвигаясь ближе к моему уху.

Я же начинаю задыхаться, но должна собрать всю свою смелость. Возвращаю ему угрожающий взгляд и презрительно отвечаю:

– Не могу сказать того же.

Слышу, как Джулиан скрипит зубами; он заметно изменился. Но этого достаточно, чтобы вернуть меня в прошлое.

Семью годами ранее

Меня тащат за волосы по коридору в ванную. Крики не останавливают Джулиана; он в ярости оттого, что я пыталась спрятаться.

– Раздевайся шлюха! – гремит он, прижимая меня к плитке.

В отчаянии сворачиваюсь в душе, не выполняя его приказа.

– Пожалуйста, прекрати, – умоляю, всхлипывая.

Последние двадцать четыре часа я провела в руках монстра. Он насиловал моё тело, разум и, наконец, уничтожил мою душу. Во мне жила уверенность, – для отца я мало что значу, но не думала, что Цезарь станет рассматривать меня как мелкую разменную монету.

– Раздевайся, – повторяет он, хватая меня за волосы и заставляя встать. Теперь мы лицом к лицу, я хотела бы быть сильнее, чтобы восстать, но единственный способ положить этому конец – убить его, а я не могу этого сделать, я не такая, как «они». Я не убиваю.

– Джулиан, почему я? – спрашиваю, неохотно снимая рубашку.

– Потому что ты – это то, что не должно существовать, – отвечает он, проводя большим пальцем по моим губам, – я лишил тебя невинности… Скажи мне, Бланка, как сильно ты ненавидишь меня за то, что я замарал тебя?

Я снимаю шорты, и новая решимость пронзает меня как меч. Я верну себе свободу ценой смерти.

– Ты можешь уничтожить меня, но ты не сможешь подчинять меня вечно, – отвечаю твёрдо.

Забавляясь, Джулиан смеётся над моими словами, затем его взгляд снова становится серьёзным, и он приговаривает:

– Я уничтожу тебя, а потом восстановлю идеальной. Только тогда ты будешь желать меня так же отчаянно, как я хочу тебя сейчас.

Сказав, он набрасывается на меня, чтобы снова без разрешения взять моё тело.

Я возвращаюсь в настоящее, когда Джулиан забирается на кровать и садится на меня верхом.

– Ты должна знать, Бланка, я люблю, когда ты играешь в недотрогу, – удовлетворённо говорит он, задирая на мне рубашку и лифчик.

Я дрожу, понимая его намерения, и кричу, пытаясь освободиться, когда его руки обхватывают мою грудь.

– Ты чудовище, Джулиан!

Он смеётся приговаривая:

– Может, я и чудовище, но ты принадлежишь мне, и я делаю с тобой всё, что хочу.

– Я никогда не была твоей, ублюдок, – шиплю в ответ. Я брыкаюсь и извиваюсь под ним, но остановить не могу. Вижу, как на его лице дёргаются мышцы, выплёскивая весь гнев. Джулиан расстёгивает брюки и достаёт уже эрегированный член.

– Открой рот, как хорошая девочка, – говорит он, приближая член к моему лицу.

Я закрываю глаза и сжимаю губы, мысленно умоляя кого-нибудь прийти и спасти меня. Знаю, что попала в ловушку, но я не позволю Джулиану снова издеваться надо мной.

– Ты грязный ублюдок, клянусь, я его откушу, – цежу сквозь зубы, пока он трётся своей штукой о моё лицо.

– Я был первым, кто полакомился твоей плотью, помнишь? – спрашивает утвердительно, потирая кончик о губы: – Да, молодец, соси хорошенько.

Меня тошнит, но я не сдаюсь.

Я резко раскрываю глаза, когда он хватает меня за щёки и давит пальцами, пытаясь заставить открыть рот.

– Я не буду этого делать! – кричу, яростно мотая головой.

Когда Джулиан понимает, что не может получить желаемое, он даёт мне такую сильную пощёчину, что боль проникает до костей.

– Открой. Бл*дь. Свой. Рот!

Я смотрю на него, и мои глаза наполняются слезами, выдавая мой блеф.

«Меня поглощает страх».

– Хорошо, Бланка, давай сделаем всё более интересным. Мне понравится больше, тебе, возможно, чуть меньше…

Когда я вижу, как он берёт в руку пистолет, я сильно дёргаю за верёвки, отчего запястья начинают кровоточить.

Джулиан убьёт меня, если не буду делать то, что он приказывает. «Я на самом деле умру?»

Когда холодный металл ствола касается моего лба, я задерживаю дыхание и считаю.

Раз, два, три – он выстрелит? Четыре, пять – я умру? Шесть, семь, восемь…

Звук выстрела так близко к моему уху, что оглушает. Я слышу протяжный свист, а голова кажется лёгкой, будто набита ватой, но это заставляет меня понять, что я ещё жива.

– Посмотри на меня, шлюха, и скажи, что ты принадлежишь мне, – голос Джулиана доносится издалека.

«Я больше не буду этого делать». Он взял то, что хотел без моего согласия, пытался отнять у меня волю к сопротивлению, но я вернула всё назад и сумела выковать новую себя. Со временем я не только восстановила отнятые части, но и создала несокрушимую броню. Никому не позволю уничтожить меня, и всё же тысячу раз готова отдать своё сердце Дамиану, даже зная, что он разорвёт его в клочья.