Текст книги "Болгарские народные сказки. Том 2"

Автор книги: Ангел Каралийчев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

У ЛЖИ НОГИ КОРОТКИ

У одного старика, по имени Делю, было три сына. Здоровые были мужики, поесть всласть любили, а работать не хотели. Лежали себе в тенечке и все об еде думали. Каждое утро, выходя в поле, дед Делю оставлял им по караваю хлеба и говорил:

– Ешьте, сынки, покуда я жив!

Но когда старик распростился с жизнью, братьям пришлось призадуматься.

– Как же теперь-то? – промолвил старший.

– Пойдем, что ли, на ниву! – заикнулся было младший.

– На какую ниву? – спросил средний.

– А на ту, куда отец ходил.

– Что мы там делать будем?

– Распашем ее, посеем пшеницу и будем ждать, когда поспеет.

– А потом? – нетерпеливо перебил его старший.

– Уберем урожай, навяжем снопов, обмолотим, отвезем зерно на мельницу, смелем в муку, а из муки испечем вот такие караваи.

– Эх, ты, щенок, – покачал головой старший, – покуда дело до караваев дойдет, мы с голоду подохнем.

– Так как же мы хлеб себе добывать станем?

– Хитростью, братец. У нас у троих умные головы, а земля полна дураков. Этого обманем, того проведем, вот и набьем себе брюхо.

– А на другой день?

– На другой день других дураков найдем.

Покинули братья отцовский дом, бросили хлебородную ниву и пошли в путь-дорогу. Весь день шли и под вечер пришли в одно село. Постучались в первые же ворота. Вышел к ним хозяин.

– Что вам надо? – спросил он.

– Мы прохожие. Пустишь нас к себе переночевать? – спросил старший.

– Войдите! – пригласил хозяин. – Тесновато у меня, но место для вас найдется, только вот ужин мы не готовили, и уж не знаю, чем вас попотчевать.

– Мы не из привередливых, – говорит средний брат, – по одному печеному яйцу нам хватит.

Хозяйка в два счета испекла три яйца и дала гостям большую лепешку. Братья очистили яйца от скорлупы, проглотили их в один присест, облизнулись и стали озираться.

– В чем дело? – спросил хозяин.

– Уж очень ваши яйца мелкие! – сказал старший.

– Мелкие, потому что их несут куры, а не буйволы. А у вас как?

– А у наших кур яйца с арбуз. Впятером одно яйцо не съешь, – соврал средний.

– Какие же у вас куры? – подивилась хозяйка.

– С корову.

– Земля велика – всякие куры бывают! – покачал головой хозяин, поняв, с кем он имеет дело, и велел жене постелить гостям, которые, небось, устали с дороги.

– Это-то верно, что мы устали, – сказал средний брат, – только как же нам уснуть на голодный желудок? Вы бы хоть колбаски нам зажарили.

– Кабы была колбаса, мы и сами бы отведали! – вздохнула хозяйка и принялась стелить гостям постель.

– Странное дело, а у нас мужики плетни не прутьями, а колбасами заплетают, – соврал средний.

– Я раз проснулся утречком, – добавил младший брат, – выглянул в окошко, смотрю – собака жрет и рычит, полплетня за ночь сожрала. Хочешь верь – хочешь нет!

– Как не верить! – усмехнулся в ус хозяин. – Ну, а теперь – спокойной вам ночи!

На другое утро братья поднялись чуть свет и ушли, не попрощавшись с хозяевами.

– Здесь не разживешься! – сказали они, шагая прямиком через поле.

Шли они, шли, видят – человек на двух волах пашет.

– Давайте украдем у него одного вола! – предложил старший брат.

– Как? – спросил младший.

– Очень просто. Я спрячусь вон на том лугу и примусь кричать: «Чудеса! Чудеса!» Пахарь услышит, оставит волов и пойдет поглядеть, что это за чудеса, а вы тем временем возьмете вола, что получше, и отведете вон в тот глубокий овраг!

Немного погодя над лугом раздался голос старшего брата:

– Чу-де-са-а! Чу-де-са-а!

Пахарь остановился, оставил волов и пошел на голос.

– Эй, брат, – спросил он, – чего это ты так раскричался? Чему дивишься?

– Тебе дивлюсь! – ответил старший брат.

– А что во мне чудного?

– То, что ты на одном воле пашешь!

– Как так на одном? Я на двух пашу.

– Не на двух, а на одном. С тех пор, как я начал кричать, ты на одном только и пашешь. Иди посмотри, коли не веришь!

Покамест старший брат и пахарь спорили, остальные братья увели одного вола.

Крестьянин пошел на свою пашню, а старший брат спустился в глубокий овраг. Там, в укромном месте, зарезали лжецы вола и содрали с него шкуру. Старший брат сказал младшему:

– Ты зажаришь вола, а мы с братом пойдем поищем хлеба и вина. Как вернемся, устроим славный пир.

И они отправились в город, который был близко. Средний брат зашел в пекарню, где пекли хлеб для солдат.

– Я, – говорит, – новый поставщик. Прежний прислал меня забрать хлеб.

– Бери! – ответил пекарь. – Вон тот полный мешок и есть для солдат. Забирай, а то он мне мешает.

Лжец ухватил мешок и понес в овраг. Тем временем старший брат купил на базаре глиняный кувшин, вмещающий десять литров вина, налил его до половины водой и зашел в первый попавшийся трактир.

– Найдется у тебя хорошее вино? – спросил он трактирщика.

– Вино у меня такое, что лучше не сыщешь, – ответил тот.

– Ну, раз так, налей мне пять литров.

Трактирщик нацедил ему вина и сказал:

– Давай деньги!

– Сейчас не могу, – начал хитрить старший брат, – на обратном пути заплачу. Или ты мне не доверяешь?

– Конечно, не доверяю! – воскликнул трактирщик. – Коли у тебя нет денег, верни мне вино!

– Ну, что ж, верну, – согласился лжец.

И отлил половину разведенного водой вина.

Затем отправился по другим трактирам. И там повторилось то же. Наливал он и отливал, пока вода в кувшине не превратилась в искристое вино, и тогда вернулся к братьям. Провели они в овраге целую неделю, пока не съели всего вола.

– Теперь я не прочь курятинкой полакомиться! – зевнул старший брат и обратился к младшему: – Ты, – говорит, – разведи огонь, средний брат пойдет за вином, а я отправлюсь на базар за курочками.

Младший брат начал собирать хворост, а средний и старший снова пошли в город. Средний завернул с кувшином в трактир, а старший на базар пошел. Оглянулся по сторонам, видит – какой-то крестьянин несет пять кур со связанными лапками.

– Эти куры как раз для архиерея! – сказал ему старший брат. – Иди за мной!

– Куда? – спросил крестьянин.

– В архиерейские хоромы. Там владыка заплатит за них.

– А ты кто будешь? – полюбопытствовал крестьянин.

– Я его служка, – ответил лжец.

Подошли они к архиерейским хоромам. У ворот лжец сказал крестьянину:

– Подожди тут, пока я скажу владыке, что ты принес кур.

И вошел в дом. Постучался к архиерею.

– Что тебе надобно? – высунул тот из-за двери свою бороду.

– Владыка, я привел к тебе на исповедь великого грешника. Дозволь ему войти.

– Пусть войдет! – ответил архиерей.

Лжец выскочил на улицу и подтолкнул крестьянина:

– Ступай к архиерею, он тебе денег отсчитает, а кур дай мне, я их зарежу, потому что к обеду девять попов приглашены.

Крестьянин отдал кур и направился в архиерейские покои. Постучался и вошел.

Архиерей смерил его строгим взглядом и спросил:

– Сколько их у тебя?

– Пяток, – ответил крестьянин.

– Всего-то? Не маловато?

– Верно, маловато, владыка, да зато все большие и стоят немало.

– Нехорошо совершать большие грехи, – начал поучать крестьянина архиерей, но тот перебил его:

– О каких грехах ты говоришь? Я к тебе насчет кур пришел.

Покуда они разобрались, в чем дело, лжеца с курами и след простыл. В глубоком овраге воры съели кур, выпили все вино, но этого показалось им мало, и младший брат вздохнул:

– Эх, кабы вечером забраться в какой-нибудь погреб, полный бочек с вином!

– А почему бы и нет? – ответил старший брат. – Как только стемнеет, пойдем в самый большой винный погреб. Скажем, что мы виноторговцы. Покуда мы с братом будем зубы заговаривать хозяину, ты залезешь в какую-нибудь пустую бочку и останешься в ней. Настанет ночь, хозяин уйдет спать, а ты отопрешь нам дверь изнутри, мы и войдем. Всю ночь пить будем!

Сказано – сделано. Ночью, когда все уснули крепким сном, младший брат, спрятавшийся в бочке, отпер дверь погреба, и остальные двое забрались туда. Каждый взял себе по ведру. Пили, пили, покамест не напились. Когда вино ударило им в голову, младший брат сказал заплетающимся голосом:

– Давайте, братцы, споем!

И они заревели что есть мочи.

Хозяин погреба услышал шум, позвал на помощь соседей и схватил умников.

На другой день троих бездельников отвели со связанными руками куда следует.

БЕДНЯЦКАЯ ПРАВДА

Жил да был на свете один гончар – бедняк из бедняков. Мастерил он из глины горшки, миски и кувшины, обжигал их в своей гончарной печи и развозил по селам – менял свой товар на хлеб. У гончара была кляча, которую он впрягал в тележку, и сын Иванчо – умный и ловкий паренек. Когда Иванчо исполнилось восемнадцать лет, отец нагрузил тележку посудой и сказал:

– Ты, сынок, уже стал взрослым. Пора тебе сменить меня. Садись-ка на тележку и отправляйся горшками торговать. Покуда вернешься, я наделаю других. Не буду тебя учить, что и как делать, у тебя свой ум есть. Одно лишь скажу: из дому поезжай верхней дорогой, а домой возвращайся нижней. Посреди поля есть перепутье. Как подъедешь к нему, встань лицом к месяцу и подыми левую руку. Месяц тебе укажет правильную дорогу. А если свернешь направо – попадешь в логово к разбойникам. Ну, счастливого пути!

Сел Иванчо в тележку и поехал. Семь дней ехал, на восьмой утром приехал он в одно село, бедное-пребедное. Во всем селе только с десяток богачей и было: староста да его бородатые советники. Они по семь шкур драли с бедняков и жили припеваючи. Иванчо выпряг своего конька среди базарной площади и начал выкрикивать:

– Посуду продаю! По дешевке отдаю! За миску зерна – расписной кувшин.

Но никто к нему не шел, потому что крестьянские амбары давным-давно стояли порожние. Молодой гончар приуныл: «Переночую, – думает, – да и уберусь восвояси».

Вечером на площадь явился сельский глашатай и начал бить в барабан:

– Продается, – кричит, – столетняя навозная куча за околицей. Кто купит, не прогадает!

– Дай-ка куплю, – решил Иванчо и пошел к старосте.

– Что дашь за столетний навоз? – спросил его тот.

– Дам, – ответил Иванчо, – тележку со всей посудой.

– Маловато, – покачал головой бородатый староста, – надобно прибавить!

– Дам в придачу лошаденку! – согласился гончар.

Староста обернулся к своим десяти советникам:

– Что вы скажете, продать ему ненужный нам навоз?

– Продавай, – отвечают советники, – ты себе возьмешь тележку и лошадь – будешь со старостихой разъезжать, а мы посуду разделим.

Ударили по рукам. Купил Иванчо столетнюю навозную кучу и стал думать, что с нею делать, наконец, решил раздать навоз беднякам. Вынул последний грош и заплатил глашатаю, чтобы тот еще раз ударил в барабан и объявил крестьянам, что, мол, у кого есть захудалая земля, пусть свезет туда сколько угодно навоза даром. Пригнали бедняки телеги и стали навоз разбирать. Целых двадцать дней свозили его на поля. Наконец явился последний бедняк и начал остатки сгребать. Вдруг лопата ударилась о камень. Бедняк отгреб землю и увидел большую гладкую плиту.

– Стой! крикнул Иванчо. Дай погляжу, что под ней! – и нагнулся.

Поднял плиту и остолбенел: там был спрятан серебряный кувшин, доверху наполненный золотыми монетами.

Бедняки рты разинули. Староста и его бородатые советники начали было хитрить:

– Мы, – говорят, – продали тебе навозную кучу, а кувшин под плитой наш.

Тут за парня народ заступился:

– Кувшин принадлежит парню! Никто не имеет права отнять его! закричали бедняки.

Поспорили-поспорили и, наконец, пришли к согласию: серебряный кувшин селу останется, а золотые монеты – Иванчо. Купил себе Иванчо вороного коня на диво, с хвостом до самой земли, высыпал золото в новые переметные сумы, перекинул их через седло, вскочил на коня и пустился в обратный путь. Поехал нижней дорогой, как отец наказывал.

Но не успел он еще отъехать подальше, а староста уже созвал своих бородатых советников и крикнул:

– Надо отобрать золото у парня!

Тут советники дернули себя за приклеенные бороды, и те упали.

– Возьмите ятаганы! – снова крикнул староста.

Девять темных рук протянулись к стене, сорвали девять тяжелых ятаганов и опоясались ими.

– Садитесь на лихих коней, догоните парня, отрубите ему голову, и чтоб до первых петухов сумы были здесь!

Разбойники побежали в конюшню, запертую на три замка, вскочили на лихих коней и исчезли в ночной тьме.

А Иванчо в то время, покачиваясь в седле, беззаботно насвистывал. Путь лежал через ровное поле. Вдруг, словно из-под земли, вырос перед ним конь, на коне молодец в высокой, как у Иванчо, шапке, черные очи, как уголья, горят, в левой руке топор держит.

– Ты куда, побратим?

– Домой возвращаюсь, – отвечает Иванчо.

– Возьмешь меня в товарищи?

– С радостью, – согласился Иванчо, – мне товарищ вот как нужен!

Поехали они рядышком и разговорились по-дружески.

Подъехали к перепутью.

– Куда теперь? – остановил своего коня Иванчо, но тут же вспомнил, что отец ему наказывал, и, обернувшись лицом к месяцу, поднял левую руку. – Туда, – сказал он, – там верная дорога.

И повернул коня налево, но спутник его свернул направо и крикнул повелительно:

– Поезжай за мной!

– Подожди, побратим, – промолвил Иванчо, – это дорога нехорошая. Она приведет нас в разбойничье логово.

– Раз я с тобой – не бойся никаких разбойников! – повернулся к нему товарищ и взмахнул топором.

Послушался его Иванчо и поехал вслед за ним.

Пересекли поле. Въехали в лес.

Всю ночь плутали. Уже стало светать, когда добрались до какого-то села. Едут по улицам – нигде ни души, и огоньки не светятся. Остановились у корчмы. Дверь открыта, а в корчме – никого. Сошли они с коней, зажгли свечку, уселись за стол и закусили тем, что с собой было. Нацедили из бочонка вина и выпили по кружке. Иванчо стало ко сну клонить. Товарищ ему и говорит:

– Ты, побратим, ляг да усни, а я по селу пройдусь, погляжу, что тут есть.

Иванчо улегся возле очага, а молодец с топором вышел. Ходил он, ходил туда-сюда и все прислушивался. Всюду тишина, село будто вымерло. Легко ступал молодец, словно олень, и вдруг застыл на месте, дыхание затаил. Неподалеку, из-под земли, послышались ему приглушенные человеческие голоса. Подкрался он к месту, откуда они слышались, и увидел каменный колодец. «Он, должно, высох, раз внутри люди, – подумал про себя молодец. – Послушаю, о чем они говорят».

– Сын гончара давным-давно вошел в корчму! – произнес один голос.

– Он устал с дороги, выпьет кружку вина и заснет, как убитый, – прошептал второй.

– Он, верно, уже заснул: целый час прошел с тех пор, как мы услышали топот его коня, – прорычал третий.

– Пора! Выходите по одному! – скомандовал первый.

Побратим Иванчо крепко сжал топор и подобрался к самому колодцу.

Вот и первый разбойник! Как только его голова показалась над колодцем, молодец взмахнул топором и голова разбойника скатилась с плеч.

Появился второй разбойник.

И с ним случилось то же.

Третий.

Четвертый.

Пятый…

Наконец – туп! туп! туп! – поднялся последний.

– Где же вы? – вскричал он, но в тот же миг побратим гончара и с ним покончил.

Затем воротился в корчму и разбудил товарища.

– Вставай, – сказал он, – пора в дорогу, нам еще далеко ехать.

Вскочили они на коней. Весь день скакали. Через девять рек переправились, через восемь гор перевалили. В сумерках приехали в большой город. Остановились на лучшем постоялом дворе, хорошенько поужинали и улеглись спать. Городом этим правил очень злой царь. Услыхал он, что на постоялом дворе остановились неизвестные путники, и послал слуг узнать, что это за люди, откуда едут и что везут с собой. Слуги мигом все проведали. Как только узнал царь, что те везут с собой сумы, наполненные золотом, а оружия у них всего-навсего небольшой топорик, так и решил:

– Деньги у них отберем, а потом головы с плеч снимем! Позовите их завтра во дворец!

На другой день царский виночерпий явился на постоялый двор с баклагой вина и пригласил путников к царю.

– А хорош ли у царя дворец? – спросил Иванчо посла.

– Дворец-то хорош, а уж лучше царской дочери во всем мире не сыскать.

– Ну, раз так, давай поглядим на нее! – вскочил с места Иванчов побратим.

Купили они красивые наряды, усы подкрутили и отправились во дворец. А деньги на постоялом дворе оставили под замком.

Царь встретил гостей честь-честью, хлопнул в ладоши и велел слугам поднести им отборных яств.

Когда они наелись досыта, он опять хлопнул в ладоши и крикнул:

– Принесите вина!

Тут, с золотой баклагой на серебряном подносе, явилась царская дочь, и все вокруг будто осветилось. Иванчо онемел от восхищения: такой красоты он в жизни не видывал. Девушка поднесла ему вино и с жалостью взглянула на него, однако ничего не сказала. Пока остальные пробовали царское вино, Иванчо глаз с нее не сводил.

– Нравится тебе моя дочь? – спросил его царь.

– Очень, – ответил Иванчо.

– Раз так, даю ее тебе в жены.

Иванчо взглянул на побратима.

– Бери, – шепнул тот, – раз я с тобой, ничего не бойся.

Сыграли пышную свадьбу. Покуда все веселились, царская дочь, которой сильно приглянулся Иванчо, тайком роняла слезы и утирала глаза шелковым платочком. Почему же красавица плакала? Плакала она потому, что знала: для молодца наступил последний час. Сорок раз злой царь выдавал ее замуж, а ночью, когда новобрачные уходили в опочивальню, подсылал змею, чтобы та, забравшись в опочивальню через замочную скважину, ужалила молодого между глаз. По другим своим женихам – царским да боярским сыновьям – царевна не очень-то убивалась, но из-за Иванчо сердце у нее так и разрывалось на части.

Свадьба кончилась. Певцы и музыканты умолкли. Иванчо с женой ушли в свою опочивальню. Заперли золоченую дверь. А побратим постелил свой кожух у порога и улегся, положив под голову топорик.

Минула полночь. Иванчо и царская дочь уснули, а побратим лежит, глядит в потолок и прислушивается. Когда невдалеке пропел первый петух, услышал он тихий шорох. Скосил глаза и увидел, что по лестнице змея ползет с поднятой кверху головой. Побратим закрыл глаза. Спящим прикинулся. Змея всползла ему на грудь, поднялась на хвосте и сунула голову в замочную скважину. Тут Иванчов побратим вскочил на ноги, схватил свой топор и с размаху рубанул змею.

Отрубленная голова змеи упала в опочивальню, а покрытое чешуей тело соскользнуло к его ногам.

Покончив с этим делом, побратим постучался к новобрачным, разбудил их и тихонько вывел из дворца. Они поспешили на постоялый двор, взяли свои сумы, и, покуда царь еще спал, поскакали на конях в лес. Царская дочь сидела в седле впереди Иванчо и дрожала, как лист, а он шептал ей на ухо:

– Ничего не бойся, покуда с нами мой верный побратим!

Семь дней и ночей мчались они по лесам и горам. Наконец подъехали к тому селу, где жил старый гончар. У околицы побратим остановил коня и сказал:

– Пора нам расстаться. Отправляйтесь к себе домой и живите честно и справедливо. Прощайте!

– Что ты за человек и кто тебя послал оберегать меня в пути? – спросил Иванчо.

– Я народный воин. Моя мать послала меня оберегать тебя за то, что ты большое добро сделал беднякам.

– А как звать ее?

– Бедняцкая правда.

И, промолвив эти слова, побратим тут же исчез, словно сквозь землю провалился.

Подивился Иванчо и повез в отцовский дом царскую дочь.

КУЗНЕЦ – ЗОЛОТЫЕ РУКИ

Жил-был когда-то кузнец. Хорошо ему жилось со своей хозяюшкой и сынишкой. Его наковальня звенела с утра до вечера, а сынишка все подле него вертелся – ремеслу обучался. Даже выковал себе железный ножик. Но вскоре благополучию кузнеца пришел конец. Разболелась его хозяйка и умерла. Кузнец женился на другой, и та родила ему целую кучу ребят. Своих детей мачеха любила, пылинке не давала на них упасть, а на пасынка смотрела косо и каждый день говорила мужу:

– Прогони его из дому, покуда он еще не подрос. Вырастет, станет работать в кузне, у братьев хлеб отнимать: видишь, какие у него умелые руки. Все село ему будет заказывать мотыги, серпы да топоры, а братьям голодать придется.

– Куда же я его дену? – спрашивает кузнец.

– Отведи в дремучий лес, где водятся волки, привяжи к дереву и оставь там.

– Ну, уж этому не бывать! Я родного сына губить не буду! – отвечал кузнец.

Но мачеха не успокоилась. Позвала она тайком от мужа его подручного, напоила допьяна и уговорила отвести мальчика в лес.

– Я тебя щедро награжу, коли избавишь меня от него! – сказала она подручному.

Тот отвел мальчика в дремучий лес, вытащил из сумки веревку и начал ее разматывать. Мальчик смотрел на него, смотрел да и спрашивает:

– Зачем тебе, дяденька, эта веревка?

Подручный во всем ему признался.

– Коли ты добрый человек и есть в твоем сердце жалость, – сказал сынишка кузнеца, – пощади меня! Не привязывай, а оставь в лесу. А я уж о себе позабочусь.

Подручному стало стыдно, и он сделал так, как просил мальчик. Бросил веревку в овраг, а сиротку в лесу оставил. Огляделся мальчик вокруг и пошел через чащу. Весь день плутал, набрел на козью тропу и отправился по ней.

«Пойду туда, куда меня выведет тропинка», – решил он.

Шел до самого вечера. И когда солнце закатилось, добрался до прекрасного дворца. «Авось приютят люди, которые здесь живут», – подумал мальчик и вошел во двор. Но там не было ни души. Мальчик все обошел, во все уголки заглянул, наконец, увидел в глубине двора старого слепого змея, сидевшего в кресле перед большим котлом. Тут же лениво расхаживал хромой осел. Мальчик на цыпочках приблизился к котлу и заглянул в него. Он был пустой. Но вот послышался звон колокольчиков, и во двор вошло стадо коз без пастуха. Слепой змей поднялся, взял ведро, начал их доить, а молоко из ведра выливал в котел. Выдоил всех коз, нагнулся над котлом и стал с жадностью пить. Мальчик умирал с голода. Смотрел он, смотрел да тоже к котлу подошел и напился вволю. Но слепому змею ничего не сказал: боялся, как бы тот не съел его.

Прошло пять-шесть дней. Каждый вечер змей ложился спать, не напившись молока досыта, потому что мальчик вместе с ним пил молоко, и змею не хватало.

«Что за диво? – думал слепой змей. – Почему мне не хватает молока, уж не пьет ли его кто тайком от меня? Надо узнать, в чем тут дело».

На другой день, когда змей стал пить молоко, он вдруг раскинул в стороны лапы и начал шарить вокруг котла. Мальчик и оглянуться не успел, как змей схватил его.

Испугался мальчик, заплакал и стал просить:

– Отпусти меня, дяденька змей! Очень прошу тебя! Если ты оставишь меня в живых, я буду на тебя работать.

– Ладно, – сказал змей, – это мне на руку. Я состарился, а коз моих доить некому. Теперь ты будешь их доить, а молоко в котел сливать. Управишься с этим делом – будешь двор подметать. Молока пей сколько хочешь. Надо, чтобы ты хорошенько отъелся, и тогда я съем тебя. Давно мне не приходилось лакомиться человечинкой: с тех пор, как я ослеп. А в молодости я съел столько людей, сколько песчинок на дне морском.

– Как же ты сюда попал? – полюбопытствовал мальчик.

– Я последний змей. Потомок тех гигантских чудовищ, что давным-давно населяли землю. Я очень стар. Все зубы у меня выпали.

Змей отпустил мальчика, и тот стал работать на него. А так как был он трудолюбивым и проворным, то хозяин пустого дворца вскоре свыкся с ним и однажды сказал:

– Я доволен тобой. До сих пор ты подметал только двор. Теперь я тебе дам ключи, подмети весь дворец. Можешь открыть все покои, только в два, самые последние, не входи. Иначе плохо тебе придется!

Мальчик взял ключи, отпер все покои, вымел их хорошенько и, наконец, дошел до двух последних. Остановился перед дверьми и сказал себе: «Раз змей не позволяет мне отпирать их, значит, за ними какое-нибудь диво спрятано. Дай-ка посмотрю!» И он открыл запретные двери.

Вошел в первый покой, видит – бьет там чудесный фонтан: вместо воды из него льется чистое золото. Мальчик подставил руки под струю, и они тотчас же пожелтели.

«Такой фонтан, – подумал он, – вижу я первый раз в жизни!»

Вошел во второй покой и видит – стоит в нем дивный вороной конь, а в углу горит глиняная плошка. Как только мальчик открыл дверь, конь поднял голову и проговорил человеческим голосом:

– Сейчас же садись на меня и умчимся, здесь мне нет жизни!

Но тут подал голос конский хвост, который был верным слугой змея:

– Попробуйте только, я вот скажу змею, и он вас съест.

– Отрежь мне хвост! – приказал конь.

Мальчик своим ножиком отрезал хвост, лишь один волосок от него остался, вскочил на коня, а тот сказал ему:

– Возьми глиняную плошку, в которой горит огонь, возьми мой гребень и помчимся через лес!

Мальчик сделал все, что сказал ему конь. Но только выехали они из дворца, неотрезанный волосок из конского хвоста как завопит, как запищит – на весь лес. Змей услышал шум и в тот же миг вскочил, взобрался на своего хромого осла и погнался за беглецами. Осел, хоть и был хромой, а мчался, как ветер. За лесом, где уже начиналось чистое поле, змей стал догонять вороного коня. Задрожал мальчик от страха.

– Брось гребень! – крикнул ему конь.

Обернулся мальчик, бросил гребень – и в тот же миг перед змеем и его ослом вырос целый лес гребней зубцами кверху. Покуда осел продирался сквозь этот зубчатый лес, он еще на одну ногу охромел. Запыхтел с досады, зафыркал и опять стал догонять вороного коня. Тогда конь сказал мальчику:

– Брось плошку с маслом!

Бросил мальчик плошку – и в тот же миг у него за спиной разлилось глубокое масляное озеро. Осел с размаху кинулся в озеро да и утонул. Утонул и слепой змей-людоед.

А мальчик вернулся назад, во дворец змея, поселился в нем, устроил там себе кузницу и принялся ковать серпы, мотыги, топоры, лемехи для сох. И так как золотой фонтан никогда не высыхал, он каждый день мыл себе руки золотой водой. Поэтому все стали его звать: «Кузнец – золотые руки».