Текст книги "Болгарские народные сказки. Том 2"

Автор книги: Ангел Каралийчев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

ПРО МАЛЬЧИКА, КОТОРЫЙ ОБО ВСЕМ ХОТЕЛ ЗНАТЬ

Жил-был мальчик, который все хотел знать. Обо всем-то он спрашивал своего деда:

– Скажи, дедушка, кто качает деревья?

– Ветер, – отвечал дедушка.

– А кто велит ветру дуть?

– Почем я знаю. Слышать-то я слышал, как ветер воет в трубе, но видеть его не доводилось. Вот встречу его и спрошу.

– А можешь ты мне сказать, кто ночью зажигает звезды? – не отставал любознательный мальчик.

– Как же я могу сказать, когда я не был на небе. Спроси орлов или аистов, что летают над облаками.

– А вот и об аистах. Сегодня утром я видел их; собрались вместе, улетают. Куда они летят?

– Всякий младенец знает куда: в теплые страны, где не бывает снега.

– А это правда, что аисты могут превращаться в людей?

– Не знаю, правда ли, но я слыхал, что за горами с зубчатыми вершинами есть большое море. За морем – пустыня. Дальше густой лес простирается. А среди леса сверкает озеро; стоит птицам разок погрузиться в его воды, как они тут же превращаются в людей.

– А потом?

– Потом они расходятся по домам.

– Ладно, я сам разберусь, в чем тут дело, – проговорил мальчик и на следующее же утро вскочил на свою деревянную лошадку. А его лошадка была просто-напросто гладко оструганной кизиловой палочкой, как и лошадки всех других деревенских ребят.

– Но-о! – крикнул мальчик и помчался к горам с зубчатыми вершинами. Скакал он, скакал, остановился передохнуть, приложил ладонь к глазам козырьком и, взглянув на далекие горные вершины, воскликнул:

– Конек мой резвый! Если перенесешь меня через эти горы, я отсыплю тебе полную шапку золотого ячменя из дедушкиного амбара.

Лошадка, услышав эти слова, мигом ожила, заржала, подпрыгнула и полетела.

Понеслась к высокому небу.

– Прямо птица, а не конь! – обрадовался мальчик и замахал шапкой родному селу на прощанье.

К полудню летучий конек достиг зубчатых вершин, а под вечер понесся над синим морским простором. Время от времени мальчик поглядывал вниз, ища глазами песок, но воде не было конца-краю. Там и сям над волнами показывались рыбы, словно лодки. Мальчик перепугался и хотел было уже повернуть свою лошадку назад, как вдруг заметил невдалеке высокий каменистый берег и стаю белых птиц на скалах.

«Вот и наши аисты! Я догнал их!» – подумал мальчик и направился к ним.

Опустился рядом. Аисты молча взглянули на него, посидели еще немножко, набрались сил и снова полетели.

«Куда же они без меня?» – удивился мальчик, пришпорил свою палочку-лошадку и понесся вместе с птицами над желтой пустыней.

Целых семь дней аисты и мальчик, который хотел обо всем знать, летели над пустыней. По ночам птицы садились на горячий песок, опускали усталые крылья и крепко засыпали, а мальчик стоял рядом и охранял их сон.

На восьмой день пустыня кончилась. Показался лес. Среди леса блеснула вода неведомого озера. Птицы опустились на берег, с жадностью протянули шеи к воде, напились, затем бросились в озеро, заплескали крыльями и погрузились в воду. Как только их крылья намокли, аисты, все до одного, превратились в людей. Все как один были одеты в широкие шаровары, подпоясаны красными поясами, на голове у всех были высокие бараньи шапки.

– Ты зачем отправился вслед за нами? – спросил один из людей-аистов мальчика.

Это был вожак стаи. Седая борода доставала ему до пояса.

– Я хочу видеть, где вы проводите зиму, – ответил мальчик.

– Иди с нами! – дружно закричали люди-аисты и пошли гуськом по лесной тропинке.

Выйдя из леса, они свернули направо и вошли в многолюдный город, в котором были сотни небольших лавочек. Люди-аисты накупили ожерелий, сахарных петушков, дудочек, коврижек, наполнили свои сумки и покинули город. На этот раз они свернули налево и перед закатом добрались до малюсенькой деревушки с хижинами из тростника. Это и была деревня людей-аистов. Все хижины стояли одна возле другой и глядели окнами в бурный, пенистый поток. У околицы прибывших встретила целая толпа женщин, старух и ребятишек. То была их родня. Вожак с длинной бородой сказал мальчику:

– Меня никто не встречает, потому что моя старуха померла, а дети однажды поднялись в небо и больше не вернулись. Идем ко мне – будем жить вместе.

И он отвел мальчика в свою хижину. Мальчик, перед тем как перейти через порог, оставил палочку-лошадку у дверей. Они поужинали и легли спать. На другое утро, рано, когда все еще спали, мимо хижины прошел погонщик верблюдов. Он вел двугорбого верблюда, нагруженного корзинами апельсинов. Погонщик опирался на толстый сук. Увидев кизиловую палочку, он бросил свой сук, взял палочку-лошадку и пошел себе дальше.

Немного погодя мальчик, который хотел обо всем знать, проснулся. Бросился к своей палочке, а ее и след простыл. Заплакал мальчик:

– Дедушка-аист, кто-то украл мою палочку!

– Я тебе другую вырежу! – начал утешать его бородач.

– Ты не знаешь, какая она была крылатая! – тер себе глаза мальчик. – Как я теперь к маме вернусь?

– Об этом не тревожься. Весной, когда мы отправимся к вам в село, мы возьмем тебя с собой. Ну, а теперь пойдем на рыбалку. Мы с тобой будем рыбу ловить в ручье, а остальные аисты отправятся в лес за апельсинами и бананами. Вечером устроим пир на весь мир.

Старый аист привел мальчика на берег ручья, срезал две тростниковые удочки, привязал к ним леску, и начали они ловить рыбок с золотой чешуей и красными глазами. До сумерек наловили полную корзину. Вернулись в хижину, нарубили дров, развели огонь и сварили целый котел ухи. Приправили ее перцем. Воротившиеся вечером люди-аисты едва языки не проглотили: такой вкусной оказалась ушица. А мальчик съел вдобавок три апельсина и четыре банана.

Так прошло шесть месяцев. Когда наступила весна, люди-аисты из тростниковой деревни распрощались со своей родней и отправились в лес, к неведомому озеру. Как только выкупались в нем – все до одного снова превратились в аистов. Мальчик смотрел, смотрел – и тоже нырнул в озеро. Вошел в воду мальчиком, а на берег вышел аистенком. И ноги у него стали, как у аиста, и крылья за плечами, а вместо носа между глаз повис длинный клюв.

Стая аистов перелетела пустыню, море, горы с зубчатыми вершинами и в один прекрасный день добралась до родного села нашего мальчика. Аистенок издали узнал дедушкин дом. На трубе было старое гнездо, свитое из сухих прутьев. Вожак стаи уселся на дедушкино шелковичное дерево, другие аисты разлетелись по лугам, а аистенок, опустившись во дворе, зашагал к порогу. Из открытой двери вышла его мать в подоткнутом переднике. Увидя гостя, она замахала руками и принялась отгонять его:

– Кыш! Кыш! Убирайся в гнездо! Нечего в дом лезть!

Аистенку стало очень грустно, он взлетел, опустился в гнездо и начал жалобно стучать клювом. Немного погодя мать снова вышла из дому, взвалила на плечо деревянное корыто и направилась к реке стирать. Аистенок пустился следом за нею, но приблизиться не осмелился, а уселся на иву возле берега. Мать сперва сняла с шеи висевшую на шнурке золотую монетку, положила ее на камень, затем налила в корыто воды, засучила рукава и принялась за стирку. Выстирав дедушкины шаровары, мать отошла к ближайшему плетню, чтобы повесить их сохнуть на солнце. В это время аистенок подлетел к камню, схватил клювом шнурок с монеткой и улетел к себе в гнездо. Монетку он зарыл в пух, которым было устлано гнездо, и каждый вечер перед сном говорил ей «спокойной ночи», как прежде говорил матери.

Вот и лето прошло. Аисты опять собрались в дорогу. Аистенку было очень жаль расставаться с родным домом, и пока они не перелетели через горы с зубчатыми вершинами, он все оборачивался назад. Прилетев к неведомому озеру по ту сторону пустыни, аисты погрузились в воду и снова сделались людьми. Окунувшийся аистенок тоже сделался человеком.

Бородатый вожак аистов отвел его в свою хижину и на другой день рано утром взял с собой удить рыбу. Мальчик, пригорюнившись, сидел на берегу, думал о матери, и из глаз у него капали слезы. Вскоре его леску сильно дернуло. Мальчик поднял удочку, и перед глазами у него блеснула рыбка с золотой чешуей.

– О чем ты плачешь, мальчик? – спросила она.

– О родном селе горюю.

– А почему же ты не вернешься туда, коли так горюешь?

– Не могу. У меня украли мою крылатую палочку.

– Слушай, – сказала рыбка, – если ты меня отпустишь, я скажу тебе, где твоя палочка.

Мальчик снял рыбку с крючка и пустил в воду. Она плеснула хвостом, ушла в глубину, но немного погодя высунула из воды голову и сказала:

– Прошлым летом, пока ты спал, мимо хижины дедушки-аиста проходил погонщик верблюдов. Он и взял палочку, чтобы опираться на нее, но когда переводил верблюда через деревянный мостик, случайно выронил ее. Ручей подхватил палочку и отнес в мельничный омут. Там она запуталась в корнях ракиты и теперь лежит в воде у самого берега.

Услышав эти слова, мальчик побежал к мельнице аистов, спустился к омуту и стал шарить руками в корнях ракиты, пока не нашел свою палочку.

Сел он на нее верхом и крикнул:

– Но-о, конек!

Кизиловая веточка взлетела и понеслась над тростниковыми хижинами. Мальчик снял шапку, взмахнул ею на прощанье и понесся в родной край. Спустя семь дней он опустился на отцовский двор и побежал к открытой двери, но мать не узнала сына – так он вырос.

– Я же твой сын! – воскликнул мальчик.

– Мой сын, – печально покачала головой его мать, – был меньше. Он исчез два года назад. Будто сквозь землю провалился.

Тогда мальчик рассказал ей, где он был и что видел.

– А как ты можешь доказать, что ты мой сын, а не чужой? – спросила мать.

Мальчик немного подумал, а потом рассказал матери о монетке, о том, как он взял ее и спрятал в пух, в аистовом гнезде.

Он приставил к стене лестницу, поднялся на крышу, разрыл пух в гнезде и вытащил оттуда золотую монетку. Мать поняла, что здесь нет обмана, признала сына и крепко обняла его.

– Обещай мне, – сказала она, – что больше никогда не будешь убегать из дома и превращаться в аиста.

– Обещаю, мама, – ответил мальчик и спрятал кизиловую палочку на чердаке.

СТАРИК, СТАРУХА И ЛУНА

– Дед, а, дед, – сказала как-то вечером старуха, – что же нам с тобой делать? Глаза у нас плохо видят, ноги заплетаются, руки ослабели. Как мы будем хлеб себе добывать без помощницы?

– Не знаю, – ответил старик и тяжко вздохнул.

– Вот кабы у нас была доченька, другое дело было бы! – совсем пригорюнилась старуха.

Случилось, что разговор их услышала луна, и ее сердце исполнилось жалости. Тень легла на ее чело.

– Давай-ка, старый, – молвила старуха, – попытаем счастья в последний раз. Авось выпадет нам удача. Пойди на реку и поставь старую вершу, которой ты рыбу ловишь. Что нам принесет вода, то и возьмем к себе, и будет оно нашим ребеночком.

Собрался старик и пошел на реку – туда, где серебрилась мель большого брода. Поставил вершу, прилег на бережку и задремал. Когда пропели третьи петухи, он поднялся и вошел в воду – вершу искать. Нащупал ее, поднял и что же видит – попалась в вершу уточка с пестрыми перышками, с золотым клювом и серебряными лапками. Старик поспешил отнести ее домой и еще с порога крикнул старухе:

– Гляди, старая, что к нам в вершу ночью попалось!

– Ах, какая пригожая уточка! – обрадовалась старуха и принялась гладить гостью по мокрым крылышкам. – Ничего-то она делать не может, но хоть будет с нами досуг делить. Все живая душа! Пусть копошится возле меня, уж очень мне скучно одной. Скажи что-нибудь, родимая!

Уточка подняла кверху голову, разинула клюв и молвила:

– Кря!

– Будь жива и здорова! – приветствовала ее старуха. – Никто на свете не умеет так хорошо крякать.

И, достав с чердака дырявое решето, она уложила туда уточку и сказала:

– Здесь твое место!

– Кря! – снова молвила уточка.

Как только рассвело, старуха замешала отрубей, налила воды в миску и наказала уточке:

– Мы идем в лес по грибы, а ты сиди здесь, стереги дом. Никуда не выходи, потому что под дровами завелась ласка. Попадешься ей на глаза, она тебя тут же задушит. Берегись, уточка, ты ведь нам теперь вместо ребеночка.

И старики, взяв с собой по лукошку, заперли дверь и потихоньку-полегоньку отправились в лес. Как только затихли их шаги, уточка вылезла из решета, расправила крылышки, три раза взмахнула ими, четыре раза крякнула. В тот же миг с нее спали все перья, и она превратилась в стройную девушку с золотыми волосами и с серебряными туфельками на ногах.

– Ну, а теперь за работу! – сказала девушка и взялась за веник.

Подмела горницу, застелила деревянную кровать стариков, принесла на коромысле два ведра воды, полила цветы в садике перед домом, нарубила дров, развела огонь, повесила над ним котелок, достала с чердака связку сушеных грибов и положила их вариться. А пока грибная похлебка поспевала, проворная девушка достала из сундука старухи кусок белого полотна, скроила две рубашки, в два счета сшила и украсила их чудесным узором. Весь день трудилась. А как только солнце зашло, три раза взмахнула руками, словно крыльями, четыре раза крякнула и опять превратилась в уточку. Каждое перышко пришлось на свое место, и уточка забралась в решето.

Воротились старики и диву дались, увидя прибранный дом, горячую похлебку и новые рубашки. Принялись расспрашивать уточку:

– Кто тут был? Кто развел огонь? Кто рубашки сшил?

А уточка лежит себе в решете и молчит. Усталые старики поужинали и спать легли. А на другое утро опять ушли в лес – на этот раз за кизилом. Вернулись к вечеру, а в доме еще лучше вчерашнего: в котелке над огнем сваренные бобы булькают, а на крюках висят две новые телогрейки, связанные из мягкой шерсти и подбитые заячьим мехом.

– Таких вкусных бобов я сроду еще не ел! – сказал дед, проглотив первую ложку.

Всю ночь старики глаз не сомкнули. Вертелись в кровати и шептались:

– Тут что-то не то. Кто-то приходит, когда нас нет!

– Надо узнать, кто здесь убирает, готовит и шьет нам новую одежду.

– Как узнаешь-то? – опечалился дед.

– А вот так! – смекнула хитрая старушка. – Завтра вместо того, чтобы в лес идти, мы залезем на крышу и будем подглядывать в трубу.

Сказано-сделано. На утро старики заперли за собой дверь, а сами тихонько приставили лесенку к задней стене дома, взобрались на крышу и стали смотреть в трубу.

Немного погодя уточка поднялась, три раза крылышками взмахнула, четыре раза крякнула, оборотилась девушкой и говорит:

– А теперь за работу! Сперва подмету, потом просею муку через сито, замешу тесто, протоплю печку и поставлю хлебы. Покамест хлеб испечется – свяжу деду и бабке по паре шерстяных носок, чтоб у них ноги не мерзли.

Засучила она рукава и принялась за дело, а старики сидят на крыше, и сердца у них от радости выскочить готовы.

– Ах, какое счастье нам выпало! Не будет у нас в старости забот! – шепчут они друг другу.

Когда девушка затопила печку и вышла во двор за веником, чтобы смести уголья, старуха сказала:

– Не хочу я, чтобы наша дочка опять оборотилась уточкой. Хочу, чтобы осталась девушкой!

– Что же мы можем сделать? – спросил старик.

– Если сожжем ее утиную одежку, она останется такой, как есть!

– Верно! – воскликнул старик и спустился через трубу.

Следом за ним спустилась и старуха. Схватила утиную одежку и, не долго думая, кинула ее в горящую печку. В ту же минуту к ним вошла девушка.

– Что вы наделали? – вскричала она, увидев в печи свой утиный наряд. – Вы сожгли мои крылья. Теперь я уже не смогу ходить по небу, потому что нет у меня крыльев!

– А зачем тебе ходить по небу? – спросила старуха.

– Ах, – стала ломать руки девушка, – ничего-то вы не знаете. Я не уточка, я та, которая светит по ночам в небе. Я – Луна! Однажды вечером заглянула я в открытое окошко вашего домика, услышала, о чем вы говорите, и мое сердце исполнилось жалости. Тогда пошла я к колдунье, которая собирает разные травы и лечит ими все живое, и спросила ее, что мне сделать, чтобы помочь вам. Знахарка сказала мне, что ночью я должна светить в небе, а днем, если хочу, могу сходить на землю и помогать вам, но для этого мне нужны утиные крылья. И, хлопнув три раза в ладоши, собрала она всех лесных птиц и молвила им:

– Наша круторогая Луна хочет днем спускаться на землю к одним одиноким старикам. Для этого у нее на плечах должны быть утиные крылья. Сделайте милость, вырвите из своего оперенья по перышку, а из пушка на шее по пушинке, и я смастерю Луне крылья.

Все птицы дали колдунье по перышку и по пушинке, и она за одну ночь смастерила утиные крылья, которые сейчас догорают в печи! Давая их мне, колдунья наказала:

– Пуще глаза береги, круторогая, свои перья и помни, если загубишь их, никогда больше не сможешь вернуться на небо, и на всей земле по ночам воцарится полный мрак.

– Что же нам теперь делать? – испуганно заморгала глазами старуха.

– Идите со стариком в лес и собирайте птичьи перышки и пушинки. У каждой встречной птицы просите по одному перышку и по одной пушинке. А когда соберете, ступайте в Тилилейские леса, там, в соломенной избушке, живет колдунья. Станьте перед нею на колени и просите, чтобы она смастерила два утиных крыла. Я же спрячусь в самой глубине Старопланинской пещеры и покуда вы не принесете мне крыльев, не покажусь людям на глаза.

Сказав эти слова, девушка выбежала из домика, захлопнула за собою дверь и исчезла.

Понурив головы, старики поплелись в лес. От птички к птичке, от гнезда к гнезду ходили они по лесным чащам, протягивая руки за перышками и пушинками. Не чуя ног от усталости, засыпали по вечерам где придется, а перед этим долго смотрели на небо – авось увидят свою Луну. Но небо все время было покрыто черными тучами. Все встречные птицы дали по перышку и по пушинке, только трясогузка отказала им:

– Я своих перышек не раздаю, – сказала она. – На что будет похож мой хвостик хотя бы без одного пера! Мой хвостик краше всех хвостов на свете. Взгляните только, как он торчит!

И, подняв хвост вверх, она затрясла им.

Три дня старик со старухой простояли под гнездом трясогузки с протянутыми руками. Наконец та согласилась сорвать пушинку со своей шеи, если старуха даст ей жемчужное ожерелье.

Не было жемчужин у старушки, опустила она голову и заплакала. Из глаз ее одна за другою стали капать горючие слезы. И каждая слеза, скатившись на землю, в тот же миг превращалась в жемчужину. Старушка собрала жемчужины, нанизала их на нитку и повесила на шею горделивой птичке. Тогда трясогузка вырвала у себя из шеи самую маленькую пушинку и бросила старикам, но ветер подхватил и унес ее. Весь день старики пробирались сквозь колючие заросли, охали, вздыхали, но, наконец, поймали пушинку и пошли в Тилилейские леса. Нашли колдунью и обо всем ей рассказали. Недовольно глянула на них колдунья, но все же сжалилась, взяла перышки и пушинки и за ночь смастерила новую пару утиных крыльев. Из Тилилейских лесов старики отправились в Старопланинскую каменную пещеру. Поздно ночью подошли они ко входу в пещеру и принялись кликать:

– Выйди, выйди, Луна!

Девушка вышла на зов, взмахнула руками, превратилась в уточку, три раза крылышками взмахнула, четыре раза крякнула и улетела на небо. И тут же на нем ясная Луна взошла.

Все люди вышли на улицу посмотреть на нее, потому что никогда еще не видели такой красивой Луны.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК

У одного отца было три сына. Когда они подросли, он позвал каменщиков, велел им построить три дома и сказал сыновьям:

– Дети, пришло время вам жениться. Дома, в которых вы будете жить, готовы. Нет только хозяек.

– Где же нам их взять? – спросил старший брат.

– Сейчас скажу! – ответил отец и вышел во двор, где росла старая яблоня.

Поднял он руку вверх и сорвал три румяных яблока.

– Возьмите, – сказал он, – эти яблоки. Бросьте их в три разные стороны. Куда упадут яблоки, там вы и найдете себе жен.

Братья взяли яблоки из рук отца. Старший повернулся лицом к востоку, размахнулся и бросил яблоко. Оно упало в сад к попу, где под миндалевым деревом сидела поповна и вышивала на пяльцах. Увидев упавшее с неба яблоко, девушка схватила его и спрятала за пазуху. Средний бросил яблоко в сторону заходящего солнца, и оно упало у порога дома, в котором жил староста. Дочь старосты тотчас же выскочила из дома и схватила его. Младший брат вздохнул:

– Эх, не осталось для меня богатых невест! – и бросил свое яблоко в сторону леса. Оно, словно падучая звезда, пронеслось над верхушками деревьев и упало в самой чаще, возле ствола столетнего дуба, мимо которого медленно ползла черепаха. Увидев яблоко, черепаха протянула лапку, подкатила румяный плод к себе и стала ждать.

– А теперь отправляйтесь, – велел сыновьям отец, – приводите своих жен.

Старший зашагал к дому попа и вскоре вернулся с поповной.

Средний привел дочь старосты, а младший долго бродил по лесу, пока, наконец, не набрел на черепаху. Увидев кому досталось его яблоко, горько усмехнулся:

– Нечего сказать – выпало счастье!

Поднял он черепаху и яблоко, сунул их в суму и вернулся в свой новый дом. Потоптался он, потоптался, посадил черепаху под корыто и совсем было уж собрался уйти из дому, но тут пришло ему в голову, что его суженая, может, голодна. Приподнял он тогда корыто и положил рядом с черепахой яблоко.

Запер дверь и отправился в поле. Весь день пахал. Вечером возвращается усталый и голодный. Открывает дверь – и глазам не верит: весь дом так и светится, полы в горнице чисто подметены, нигде ни пылинки, ни соринки. Каждая вещь на своем месте стоит, а у очага – горшки с яствами, одно другого вкуснее.

– Ишь ты! – удивился пахарь. – Кто же это мне дом привел в порядок да такой вкусный ужин приготовил?

Перед тем, как сесть за стол, вспомнил он о черепахе и приподнял корыто. Все как прежде. Черепаха дремлет себе в своей костяной одежке. Только яблоко с одной стороны надкушено.

Наелся младший брат, растянулся на мягкой постели, выспался, а на другой день опять запер дверь и отправился пахать. Вечером возвращается и видит – в доме еще чище прибрано, а горшков у очага – вдвое больше прежнего.

– Ну и дела! – подивился пахарь. – Кто приходит в мой дом и хозяйничает при запертых дверях? Нужно разузнать, что тут делается!

На другое утро встал он с рассветом, запряг волов – будто и впрямь едет в поле пахать, – но, доехав до околицы, распряг их и пустил пастись, а сам вернулся домой. Спрятался за домом и стал подглядывать в маленькое окошко. Глядит: корыто, под которым черепаха лежит, приподнялось. Черепаха высунулась из-под него и толкнула перед собой яблоко. Яблоко покатилось по полу, но черепаха догнала его, вытянула шею и откусила кусочек. Проглотила и в тот же миг превратилась в девушку, с которой и луна не смогла бы сравниться красотой. Засучила рукава, подмела полы, развела огонь, поставила на него горшки и принялась за пироги. Сито так и заиграло у нее в руках, а из-под него посыпалась мягкая, белая мучица. Замесив тесто, хозяюшка поставила пироги в печь.

– Вот счастье-то какое мне выпало с этой черепахой! – улыбнулся младший брат и принялся весело насвистывать, но тут же вспомнил, что, покончив с домашними делами, красавица опять спрячется в костяную одежку, и решил эту одежку выбросить. Немного погодя девушка взяла коромысло с ведрами и пошла к колодцу за водой. Покуда она ходила, он пробрался в дом, взял ее костяной панцирь и выбросил во двор. В ту же минуту из-за туч ринулся вниз сокол, схватил панцирь когтями и унес.

– Что ты наделал! – воскликнула девушка, увидев, что ее наряд унесла хищная птица. – Теперь тебе не разделаться с бедой.

– Ради тебя я готов на все, – ответил младший брат, любуясь своей суженой.

К вечеру все село узнало, что черепаха превратилась в девушку и что она краше и поповны, и дочери старосты, и всех девушек в стране. Слух о ее красоте дошел до ушей старого царя. Уселся царь в золотую карету и отправился в гости к младшему из братьев. Хозяйка, по обычаю, вышла к нему навстречу. Царь надел очки, оглядел ее с головы до ног и пробормотал, обратившись к ее мужу:

– Эта красавица не про тебя. Я возьму ее к себе во дворец, ибо она достойна стать царицей!

– Не отдам тебе свою жену! – ответил младший из братьев.

– Отдашь, такой-сякой, да еще и радоваться будешь! – крикнул царь и велел своим слугам всыпать упрямцу сотню палок.

Те тотчас же повалили его на землю и начали бить его, а молодая жена ломала руки и причитала:

– Ах, зачем ты выбросил мой костяной плащ? Кабы он был здесь, я закрылась бы им и не видела бы, как тебя бьют эти злые люди!

Отсчитав сотню палок, царь спросил молодца:

– А теперь отдашь ее?

– Хоть на кол меня посади – все равно не отдам! – простонал избитый молодец.

Царь заскрежетал зубами и велел слугам немедленно принести девять мешков: три с просом, три с пшеницей и три с рисом.

Слуги принесли мешки.

– Высыпьте все на землю и смешайте зерна! – приказал царь.

Слуги выполнили приказ и высыпали все в большую кучу.

– Даю тебе срок до утра, – обратился царь к младшему из братьев, – отдели просо от пшеницы и риса. Ежели справишься с этим делом, покуда пропоют первые петухи, оставлю тебе жену. Ежели нет, отвезу ее в свой дворец!

– Не видать мне моей жены! – промолвил несчастный, и слезы хлынули у него из глаз.

Но молодица вытерла ему слезы платочком и сказала:

– Не печалься, а ступай в лесную чащу, где растет столетний дуб. Возьми камень, стукни им три раза о ствол и скажи:

 
«Старый лес осиновый,
осиновый, малиновый,
велела моя милушка
прислать без счета силушки!»
 

Как только скажешь эти слова, возвращайся назад да смотри, не оборачивайся!

Младший брат отправился в лесную чащу и трижды постучал камнем о кору столетнего дуба. Произнес слова, которые ему велела сказать молодая жена, и пошел обратно. А следом за ним поползло видимо-невидимо муравьев. Черным ручьем потекли они к его дому. Добрались до кучи зерна и принялись за дело. Не успели пропеть первые петухи, а муравьи уже разделили перемешанные зерна на три кучи: первую – только из пшеничных зерен, вторую – только из просяных, а третью – только из рисовых.

На заре явился царь и, увидев, что дело сделано, с досады аж затрясся весь. Да делать нечего.

– Дам я тебе еще одну задачу! – сказал он молодцу.

– Какую? – спросил тот.

– Должен ты мне железного человека смастерить, который мог бы ходить и говорить. Когда я завтра утром приеду к тебе на заре, пусть он выйдет мне навстречу и поклонится.

Опять закручинился младший из братьев, но жена утешила его:

– Не кручинься, а ступай в лес, на то же место и скажи:

 
«Старый лес осиновый,
осиновый, малиновый,
велела моя милушка
прислать скорей страшилушку!»
 

Младший брат сделал все, как ему велела жена, и пошел обратно. Шел он, не оборачивался, а страшилище грохотало следом, ломало и крушило лес. А наутро, когда царь пришел, младший брат сказал ему:

– Вот тебе железный человек!

Царь вытаращил глаза и застучал зубами от страха. И впрямь было от чего испугаться. Руки у человека были стальные, голова чугунная, сапоги железные, а из-под ног искры летели. Завидя царя, железный человек направился к нему и вместо того, чтобы поклониться, поднял руку, замахнулся и влепил ему затрещину.

Покачнулся царь, повалился наземь и больше не поднялся.

Тогда царские слуги разбежались, железный человек возвратился в лес, а младший из братьев стал жить да поживать со своей красавицей-женой.