Текст книги "Болгарские народные сказки. Том 2"

Автор книги: Ангел Каралийчев

СУХОЙ КОЛОДЕЦ

Уж полдень миновал, когда добрались они до глубокого пересохшего колодца. Рядом стоял высокий, раздвоенный сверху столб с прикрепленным к нему журавлем. С него свисала деревянная бадья, окованная железными обручами. Ветер раскачивал ту бадью, журавль скрипел. А на срубе сидел ворон и одним глазом вниз поглядывал. Когда путники приблизились, ворон тревожно каркнул и улетел.

Следы Дракона вели к самому колодцу и там кончались.

Странник указал пальцем на колодец:

– Это и есть тот Сухой колодец, откуда Дракон с Нижней земли на Верхнюю выходит. Он высох тысячу лет тому назад. Спускайтесь и ищите Дракона.

Сказал эти слова странник и вдруг исчез, будто сквозь землю провалился.

Осел почувствовал, что нет на нем никакой ноши, ударил копытом и стремглав кинулся в лес. Переглянулись три брата.

– Кто спустится первым?

Выпятил грудь старший брат и шагнул вперед:

– Я! – сказал он.

Забрался на сруб, да спьяну зашатался и чуть было не полетел вниз. Кое-как засунул одну ногу в бадью. Обеими руками ухватился за веревку. Журавль наклонился.

Младший посоветовал брату:

– Если чего испугаешься – дерни посильнее веревку, мы тебя и вытащим.

Взялся младший за веревку обеими руками и стал спускать брата в колодец. Жалобно заскрипел журавль.

Все глубже опускалась бадья, все пугливее озирался вокруг старший брат. Только камни, покрытые мхом, видны были в полумраке. Уж совсем почти дошла бадья до дна колодца, как вдруг из расщелины меж камней показалась змея, зашипела, высунула желтый язык и потянулась к ноге старшего.

Широко раскрыл он глаза, закричал не своим голосом и изо всех сил дернул веревку. Братья быстро стали тянуть ее и тут же подняли бадью наверх. Над колодцем показалась голова старшего. Он еле-еле выговорил:

– Зззмея!

Затем в бадью уселся средний брат, примостился поудобнее, спустил вниз ноги и стал раскачиваться.

Младший повис на веревке, и бадья пошла вниз. Сладко-сладко зевнул средний брат и закрыл глаза, качаясь в бадье, точно в люльке. Но когда спустилась она почти до самого дна, змея опять высунула голову и вцепилась в шапку среднего брата.

Тот встрепенулся, выпучил глаза, схватился за голову. Увидел, что шапки нет, да как раскричится; замахал руками, стал за веревку дергать.

Младший брат и его быстро вытащил.

Ступил на землю средний брат и пожаловался:

– Кто-то мою шапку стащил!

Тогда на его место в бадью сел младший. Левой рукой схватился за веревку, а правой сжал рукоять меча.

– Спускайте! – крикнул он.

Пьяные братья толкнули бадью, и она полетела вниз. Младший в полумраке издалека увидел змею: вытянув кверху голову, она поджидала его. Смелый юноша взмахнул мечом и отсек змее голову, разрубив при этом и один из камней, которыми был выложен колодец. Камень с грохотом упал на дно.

Бадья пошла еще быстрее и – туп! – ударилась о землю.

Вылез младший брат из бадьи и увидел перед собой каменный свод. Под сводом – покрытая ржавчиной железная дверь, запертая изнутри.

Оставшиеся наверху братья заглянули в колодец.

Старший всплеснул руками и воскликнул:

– Свалился!

– На самое дно! – добавил средний. – Что теперь будем делать?

– Давай оставим его в колодце, а сами вернемся к источнику, из которого текло вино! Согласен? – предложил старший.

– Согласен! – ответил средний. – Там мы откроем корчму и будем продавать прохожим красное вино!

– И белое! – напомнил старший. – Вот денег-то нагребем, вот заживем…

– Только я не согласен в долг поить! – перебил его средний. – Вино будет пить тот, у кого деньги в карманах водятся!

– О чем тут говорить! – сказал старший, вынул меч из ножен, ударил им по веревке и перерубил ее.

Веревка полетела в колодец и упала к ногам младшего брата. Тот широко раскрыл глаза, понял, что случилось, и сердце его сжалось.

Две слезы скатились по его щекам.

– Оставили меня братья в колодце на съеденье Дракону, – прошептал он, – но я убью его!

 
Как могло такое статься?
Как могли вы бросить братца?
Мы ведь клялись, обещались
помогать всегда друг другу —
и в бою, и в злую вьюгу!..
И когда вернетесь, братья,
к старику-отцу в объятья,
он вас спросит: «Где же третий?
Или нет его на свете?
Где вы брата потеряли,
или в землю закопали?»
Что вы скажете в ответ?..
Но, хотите вы иль нет,
а злодея разыщу я,
не прощу ему вину.
Нет, злодею не спущу я,
чудо-яблоки верну!
 

МЛАДШИЙ БРАТ УЕЗЖАЕТ ВЕРХОМ НА ЧЕРНОМ БАРАНЕ

Младший брат сильно ударил кулаком по железной двери. Еще раз. И еще раз. Никто ему не ответил. Нажал на дверь плечом – не поддалась дверь: крепко-накрепко была она заперта изнутри.

Заглянул он тогда в замочную скважину и увидел зеленую поляну, на которой дрались два барана – один белый, как снег, другой черный, словно уголь.

Справа от двери возвышался развесистый дуб. В него был вбит гвоздь, а на гвозде висел зубчатый ключ. Под дубом, на припеке, дремал ящер, ростом с кота, с короной на голове. Самоцветы на короне блестели, словно капельки росы. От одной из задних лапок ящера тянулась золотая цепочка. Другой ее конец был прикреплен к железному колу, вбитому в землю.

Младший брат громко засвистел. Привязанный ящер встрепенулся, стал озираться, прислушиваться и, наконец, проговорил человеческим голосом:

– Кто это свистит в замочную скважину?

– Человек! – ответил младший брат.

– Чего же ты хочешь? – спросил ящер и нетерпеливо забил хвостом.

– Войти! Открой мне!

Ящер покачал головой:

– Нельзя. Человеку не открываем…

– А кому открываете?

– Только Дракону.

– А ты кто? – спросил его младший брат.

– Я – Драконов ключник.

– А почему у тебя на голове корона?

– Когда-то я был царем всех ящериц и ящеров в Большой пещере и владел всеми подземными сокровищами. Два гранитных пса с глазами, как плошки, охраняли мою пещеру. Но однажды я забыл закрыть ворота пещеры и Дракон ворвался в нее, разбил моих псов, захватил мои самоцветы, а меня превратил в своего раба. А ты кто такой?

– А я – младший сын того пастуха, что много лет назад спас твоего наследника от наводнения. Прошу тебя, позволь мне войти!

Очень обрадовался ящер, услышав эти слова. Быстро поднялся он по стволу дуба, снял висевший на нем ключ, спустился вниз, подскочил к железным воротам, вставил ключ в замочную скважину и принялся вертеть его своими передними лапами.

Ворота отворились.

– Добро тебе пожаловать, – сказал ставший рабом царь Ящер. – Я никогда не забывал того, что сделал твой отец для моего сына. Очень я соскучился по нему. Пятьдесят лет не виделись…

Младший брат сел под дубом и спросил:

– Скажи мне, а где Дракон?

– На Нижней земле, – тихо прошептал ящер, – но остерегайся его. Не попадайся ему на глаза. Он ранен и потому в ярости…

– А как мне добраться до этой Нижней земли?

– Видишь вон тех дерущихся баранов? – Ящер лапою показал младшему брату, куда нужно смотреть. – Они бьются здесь с незапамятных времен. Когда побеждает белый – на небе показывается ясное солнце, а если берет верх черный – на небо выходит месяц. Сядешь на черного барана, и он привезет тебя на Нижнюю землю, оседлаешь белого – окажешься на Верхней земле, на той, с которой пришел.

Младший брат внимательно выслушал ящера, а потом взял в руки золотую цепь, которой тот был прикован, и порвал ее.

– Спасибо тебе, ящер, что открыл мне. Теперь ты свободен. Иди в свою Большую пещеру на встречу с сыном и снова охраняй свои подземные сокровища.

– А как же Дракон? – тревожно спросил ящер.

– Дни Дракона уже сочтены! – крикнул младший брат, и голос его загремел на всю поляну.

Ящер быстро пополз вверх по стене Сухого колодца, а младший брат зашагал по траве к дерущимся баранам.

И в тот самый миг, когда ударились они лбами – так что искры полетели, подскочил он к ним и… оседлал черного барана.

Разверзлась земля под ногами барана, и он начал стремительно падать вниз.

Прямо в мрак.

ВЕЙХАЙВЕЙ И ЕЕ ОТЕЦ

Солнце уже было в зените, когда царская дочка Вейхайвей наконец проснулась. Протянула вперед руки с длинными кривыми ногтями и раздвинула занавеси балдахина, сделанного из эбенового дерева и слоновой кости – в покои высунулась лохматая голова. Потом Вейхайвей лениво взяла с ночного столика зеркало. Поднесла его к лицу. В зеркале появились два сонно моргающих глаза и длинный, как морковь, нос.

Вейхайвей усмехнулась. Открылись зубы – редкие да неровные, и Вейхайвей, подумав, что зеркало издевается над ней, размахнулась и швырнула его в кошку, дремавшую у камина. Кошка выскочила в распахнутое окно и по водосточной трубе спустилась в сад.

Вейхайвей схватила со столика колокольчик и сердито встряхнула его. В тот же самый миг, осторожно ступая, в спальню одна за другой вошли восемнадцать служанок и опустились на колени.

– Что прикажете, ваше высочество?

Неожиданно Вейхайвей оказалась в большом затруднении – она еще и сама не знала, что ей хочется.

– Приказываю, приказываю… – забормотала она, – да, что бы мне приказать?

И тогда первая из служанок осмелилась и помогла ей:

– Ваше высочество изволили забыть, что вам было угодно приказать. Может быть, вы соблаговолите приказать, чтобы вам принесли молока с шоколадом в прозрачной чашке из горного хрусталя?

Вейхайвей замотала головой:

– Нет! Ненавижу молоко!

– Тогда, может быть, принести вам на золотой тарелке жареную печенку мисикомых? – предложила первая служанка.

Вейхайвей снова затрясла головой, словно лошадь перед пустой кормушкой.

– Нет!

– Ах, я знаю! – всплеснула руками первая служанка. – Я вызову колесницу вашего высочества, запряженную двенадцатью лошадьми. Она отвезет вас к голубому озеру, вы там освежитесь купаньем и наберете на берегу ракушек.

– Не выношу-у озеро! – капризно протянула Вейхайвей.

Первая служанка удивилась:

– Почему, красавица моя?

– Потому что в нем много воды-ы! – ответила царевна.

Первая служанка взглянула на своих подруг и беспомощно развела руками. С мольбой подняла глаза к Вейхайвей.

– Ваше высочество, соблаговолите немножко подумать! Вы наверняка вспомните, что хотели приказать, когда проснулись!

Вейхайвей сдвинула брови, приложила ко лбу указательный палец и сделала вид, что думает. Глаза ее забегали и остановились на раскрытой книжке «Болгарские народные сказки». Тотчас же она вскочила на ноги и начала подпрыгивать на своем пружинном матраце. Ей стало весело, и она захлопала в ладоши:

– Вспомнила, вспомнила, что хотела приказать! Я, царевна Вейхайвей, дочь царя Гусака, величайшего среди царей, приказываю немедленно при-нес-ти мне зо-ло-то-е яб-ло-ко!

Служанки от удивления рты раскрыли. Нагнулись друг к дружке, и каждая зашептала на ухо своей соседке:

– Золотое яблоко! Золотое яблоко! Золотое яблоко!

Вейхайвей сердито топнула ногой.

– Молчать! Ваша повелительница требует золотое яблоко, и все тут!

Тогда первая служанка промолвила:

– Ваше высочество, позвольте обратить ваше внимание на то, что на Нижней земле такого плода нет!

Но Вейхайвей раскричалась:

– Есть! В сказке говорится, что на Верхней земле растет дерево. На нем каждый год созревает только одно золотое яблоко… Но как только оно созреет, Дракон уносит его во дворец своему сыну Оху. Я хочу золотое яблоко, созревшее в этом году!

Первая служанка попыталась образумить ее:

– Но ведь отнять яблоко у страшного Дракона это все равно, что вырвать ягненка из волчьей пасти!

Вейхайвей фыркнула.

– Слушайте вы ее! У моего отца – могучего царя Гусака – есть миллион солдат. И если кто-нибудь пришлет нам на помощь еще сто миллионов, мы нападем на Дракона и разобьем его в пух и прах.

Чтобы показать, как они раздавят Дракона, Вейхайвей стиснула зубы и ударила кулаком о кулак. Затем подняла руку:

– Позовите царя!

Первая служанка почтительно склонилась пред ней.

– Его величество еще не изволили открыть глаза.

– Пусть откроет! – крикнула царевна. – Разбудите его! Чтобы немедленно пришел!

И опять топнула ногой.

Служанки гуськом покинули опочивальню.

Вскоре пришел царь Гусак. Он был в одной ночной рубашке и так давно не брился, что походил на ежа. Его нечесанные волосы доходили до плеч, а корона, привязанная веревочкой, болталась у него за спиной. Но шествовал он важно, опираясь на свой жезл.

Его величество приблизился к дочери, протянул руки, чтобы обнять ее, и вытянул губы, чтобы запечатлеть на ее лбу отцовский поцелуй.

– Цыпленочек, – сказал он, – в чем дело?

– Папа, – начала Вейхайвей, – я не позволю тебе поцеловать меня, пока ты не принесешь мне…

Царь прервал ее:

– Все, что ни пожелаешь, все будет у тебя, ненаглядная моя кошечка.

– Я не верю тебе, поклянись!

– Клянусь моим непобедимым царским мечом! – воскликнул его величество.

Тогда Вейхайвей торжественно произнесла:

– Я хочу золотое яблоко!

Царь остолбенел, словно его громом ударило:

– Что-о-о?

– Золотое яблоко, глухая тетеря! – завопила над его ухом царевна. – Из тех, которые Дракон каждый год приносит своему сыну.

– Как же я возьму у Дракона яблоко? – изумился царь, отступив на три шага назад.

– Прежде всего ты убьешь его!

Царь возвел глаза к потолку:

– Вы слышите, звезды небесные?

– Тогда пошли солдат уничтожить его! У тебя целый миллион солдат! Для чего ты их даром кормишь, коли они не могут справиться с каким-то несчастным Драконом!

Царь смиренно ответил:

– А я и не кормлю их. Они сами едят. У каждого за голенищем деревянная ложка, ею они и хлебают щи.

– А кто ими командует? – спросила хитрая Вейхайвей.

Царь гордо вскинул голову:

– Я!

– Тогда прикажи им завтра же выступить против Дракона! – крикнула ему в самое ухо Вейхайвей. – И ни слова больше!

Царь поднял руку и отдал ей честь:

– Слушаюсь, мой котеночек!

А про себя пробормотал: «Вот беда-то!» А потом трижды ударил жезлом о мраморный пол, выпрямился, как подобает бесстрашному полководцу, и закричал на весь двор:

 
Подчиненные,
внемлите
нашим царственным словам:
всем князьям я
и царям я —
повелитель,
а не дурья голова!
Есть и слон,
есть и трон, и солдат —
миллион,
и министры,
как мониста —
все, один к одному,
верны долгу своему
и, усердием горя,
рвутся в бой за царя!
А царевна Вейхайвей
всех на свете милей!
 

НА ПОЛЕ БИТВЫ

На другой день по бесконечному ровному полю, простиравшемуся между столицей царя Гусака и Драконовым лесом, шел миллион солдат. Всюду царило большое оживление. Боевые кличи оглашали окрестность. Сверкали шлемы и щиты воинов, звенели копья и мечи. Подняв к небу серебряные трубы, трубили трубачи. Под треск барабанов шагало два миллиона сапог.

Все зайцы, что были в поле, разбежались, суслики попрятались в свои норки, травы прилегли к земле.

В конце поля, на опушке леса, поднявшегося угрюмой стеной, стояли Дракон и его сын Ох.

Так как до них было далеко, то они казались совсем маленькими. Но чем ближе подходили солдаты к неприятельской границе, тем больше становились Дракон и великан Ох.

Дракон был о трех головах. На каждой голове было по паре огромных, словно луны, глаз. Эти страшные глаза сверкали. Из ноздрей вырывалось пламя. Языки, со змеиным шипеньем, то и дело показывались из пастей и прятались снова.

Ох, голый до пояса, без всякого оружия, стоял, расставив ноги, мрачный и надменный. На шее у него висела старинная подзорная труба, похищенная из башни древнего звездочета. Он молча смотрел из-под ладони на наступавшего противника.

Когда передовая цепь была в пятистах шагах, великан сказал своему отцу:

– Не вижу их царя. Где же он?

Дракон прошипел:

– Он, как и все цари, прячется за солдатскими спинами.

Ох посмотрел в подзорную трубу на вражеские ряды.

– Да, – кивнул он, – вижу, вот он! Позади всех. Забился в колесницу. Лошади вперед тянут, а он все назад оглядывается!

Глаза Дракона стали еще больше:

– Не решил я еще – огнем ли их спалить, или же проглотить.

Великан повернулся к нему:

– Отдай их лучше мне!

– Зачем они тебе?

– Я сделаю их своими рабами. Запру в свои подземные мастерские. Заставлю работать на меня до конца жизни. Все они искусные мастера, и мои товары будут славиться по всему миру. Ты, отец, останься здесь, а я пойду им навстречу.

И великан гигантскими шагами пошел навстречу миллионному войску.

Царская колесница покачивалась, тряслась по кочкам. Его величество закрыл ладонями лицо и смотрел вперед сквозь пальцы. Вейхайвей, словно жердь, вытянулась рядом с ним, вздернув кверху свой длинный нос.

Увидя, что Ох направился к войску, царевна стала толкать отца локтем:

– Фу! Что за противный великан! Папа, пойди, дай ему затрещину, да так, чтобы у него искры из глаз посыпались!

Царь подпрыгнул:

– Будь добра, не заставляй меня заниматься не своим делом! К чему мне все эти солдаты, если они не справятся с каким-то великаном! Меня бог поставил на это место…

В этот миг колесо въехало на высокую кочку. Колесница накренилась, и царственные особы чуть было не вывалились из нее.

Вейхайвей хлопнула возницу по затылку:

– Дурак! Опрокинешь нас!

Царь поправил съехавшую набок корону и продолжал:

– Бог поставил меня на это место только для того, чтобы я командовал!

И он выпрямился в колеснице. Высоко поднял копье и крикнул дребезжащим старческим голосом:

– Солдаты, на колени!

Все войско упало на колени перед Охом.

– К бою готовьсь! – снова скомандовал царь.

Солдаты ловко натянули луки и прицелились в великана.

Царь завопил:

– Стреляйте!

Стрелы дождем осыпали великана, но он отряхнулся от них, как дикий кабан отряхивается в лесу от сосновых иголок, и оглушительно захохотал.

Все поле загудело.

– Встать! – снова раздался дрожащий голосок царя.

Солдаты поднялись.

– Мечите копья!

Вихрем понеслись солдатские копья к Оху, но ни одно не смогло пробить его толстую кожу. Они скользили по его лбу, груди, голым рукам и ломались, словно хворостинки.

Ох угрожающе и зловеще смеялся.

А в царской колеснице Вейхайвей в отчаянии ломала руки:

– Ах, этот великан просто непобедим!

Растерянный и испуганный царь повернулся к дочери:

– Что же теперь делать? В какую норку спрятаться?

И он так задрожал, что выронил свой жезл, а корона съехала набок, словно шапка у пьяницы.

В этот роковой миг Вейхайвей дала ему совет:

– Очень просто, папа: пойди к Оху, упади перед ним на колени и сдайся в плен. Так делают все побежденные цари.

И она обеими руками стала подталкивать отца.

Нехотя сошел царь с колесницы, пробормотал:

– Эх, очень мне было нужно к медведю за медом идти! – и направился к великану.

Войско расступилось, давая ему дорогу. Подойдя к ногам Оха, царь Гусак отстегнул саблю и протянул ее великану, не глядя ему в глаза, а потом повалился на брюхо, обхватив руками ногу победителя. Ох взял царскую саблю, высоко поднял ее и, размахнувшись, начал плашмя колотить ею пониже царской спины.

– Вот тебе золотое яблоко! Вот еще! Еще!

Царь поднял голову и умоляюще поглядел на Оха:

– Сдаюсь! Скажи, каковы твои условия мира?

Ох ответил:

– Во-первых, ты должен отдать мне всех солдат!

– Возьми их. А во-вторых?

– Во-вторых, – почесал в затылке великан и вытащил из уха копье, – ты всякий день будешь давать моему отцу, старому Дракону, по девушке. Он очень любит их кушать. Каждое утро обреченную должны приводить на площадь, к источнику. Подписывай договор!

Царь поднялся на ноги и пальцем поманил к себе барабанщика:

– Эй, парень, дай-ка свой барабан!

Барабанщик вышел вперед и поставил барабан на землю – получился стол. Ох вынул из кармана большой пергаментный свиток и положил его поверх барабана. Царь Гусак надел очки, подписал договор, выпрямился и спросил Оха:

– А теперь я свободен?

Великан пренебрежительно махнул рукой:

– Можешь идти на все четыре стороны.

Царь бросился к своей колеснице. А Ох огляделся и вдруг наткнулся глазами на высокое дерево. Оно было невдалеке. Ох подошел к нему, протянул руки, взялся за самую большую ветку, напрягся – так что жилы на шее вздулись, и вырвал дерево вместе с корнями. И стал размахивать им направо и налево. Погнал перед собой войско, как рассердившийся пастух сгоняет со склона горы свое стадо.

Солдаты бегом бросились к Драконову лесу и бежали до тех пор, пока не оказались перед открытыми железными воротами. И все до одного попали в подземные мастерские великана. Ох грозно встал на пороге подземелья и голос его, как гром, раскатился над головами пленников:

– Рабы! Отныне я – ваш господин и повелитель. Вы будете работать на меня до тех пор, пока не выпадут ваши зубы и не сотрутся ваши ногти. Я хочу, чтобы вы делали секиры и мечи, ножи и копья! Все делали! А получать за это вы будете корку сухого хлеба и кружку теплой воды.

Рабы опоясались кожаными фартуками, встали у наковален, раздули меха и принялись ковать оружие.

Ох закрыл ворота и запер их на засов.