Текст книги "С ведьмой наедине (ЛП)"

Автор книги: Анетт Блэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10

Вспотев на пробежке, Морган еще раз залез в душ, после чего переоделся в темно-желтую рубашку, не застегивая, и чистые джинсы, которые застегнул от греха подальше. Через центральное окно наверху он видел, как Дестини возвращается к дому. В руках у нее был букет из полевых цветов, паслена и дубовых веточек. Метров на сто пятьдесят за ней тянулся целый рой бабочек. Широкие поля красной шляпы трепетали на ветру.

Она шла одна, но, судя по тому, как поворачивалась ее голова, Дестини с воодушевлением разговаривала с несколькими невидимками. Прямо чудик с воображаемыми друзьями. Хотя ее рассказы о Мегги все больше и больше обрастали странными совпадениями, Морган категорически отказывался обращать на это внимание.

Он застал Дестини в кухне. Наполнив медную раковину водой на несколько сантиметров, она положила в нее живые цветы. Сухоцветы лежали на шкафу рядом. Насыпав в миску сухой злаковый завтрак, она залила все молоком и вышла на причал, где и уселась позавтракать, болтая ногами в воде.

Морган ел свои пшеничные хлопья прямо над раковиной, вокруг которой была натянута голубая хлопчатобумажная скатерть, и смотрел на Дестини из окна.

– Больной ублюдок, – обозвал он себя вслух, пока споласкивал миску. Почему бы просто не пойти и не сесть рядом с ней, как ему и хотелось?

Вместо этого он поднялся в комнату, где установил чертежный стол и хранил свои инструменты, потому что именно здесь было самое хорошее естественное освещение, и принялся работать над проектом маяка.

Через некоторое время ему захотелось съесть яблоко и выпить молока. Он выбрался из-за стола и заметил на улице Дестини перед мольбертом. Выйдя из дома поглазеть на ее работу, Морган удивился, насколько талантливой она оказалась.

– Что случилось? – спросила Дестини.

Он пожал плечами:

– Ты смотришь на великолепный морской пейзаж, а рисуешь какой-то фиолетовый дом с голубым флагом, на котором написано «У нас мальчик».

– Я рисую не то, на что смотрю, а то, что вижу в мыслях.

– Жутковато.

– Ничего подобного. Наша бабушка нарисовала замок Пэкстона в мельчайших подробностях из салемского порта, откуда никаких подробностей она видеть не могла. Этот рисунок и привел нас с сестрами на остров.

– Вдвойне жутковато.

– Мальчик в этом доме – большая радость. Я чувствую, как воплощается заветная мечта. А потом все долго празднуют.

Когда крупная капля дождя упала на рисунок, Морган помог Дестини собрать вещи и привел ее в комнату, где работал над проектом.

– Я тебя не побеспокою, – сказала она. – Мне для работы тоже нужна тишина.

Ему не нравилось работать, когда кто-то находится рядом, так почему он притащил ее сюда? Ничего не ответив, он помог ей расположиться у второго окна. Остаток утра и весь день они проработали в тишине. Восхищение Моргана ее талантом все росло и росло, как и ощутимое сексуальное напряжение, по крайней мере, с его стороны.

Наступило время ужина. Дестини спустилась в кухню и принялась нарезать овощи и цыпленка. Морган открыл банку консервированных бобов.

– Это все, что ты собираешься съесть? – поинтересовалась она.

– Здесь я практически только этим и питаюсь, – ответил Морган. – Все в порядке. Я пойду наверх, чтобы не мешать тебе ужинать.

– Ради бога, я сделаю ужин для нас обоих. Я люблю готовить. Мы с сестрами вырастили друг друга, так что с готовкой знакомы не понаслышке. А ты пока найди хоть какой-нибудь обеденный стол, идет?

– Здесь нет ничего, что можно было бы использовать в качестве обеденного стола. И никогда не было.

Сняв кастрюльки с сумасшедшего огня, Дестини направилась в гостиную.

– Еще как есть. Принеси тот, которым мы пользовались вчера.

– Тот убогий приставной столик?

– Неси, говорю.

Так он и сделал. А потом немало удивился, когда Дестини полезла под столик.

– Это ведь раскладной столик, так что держи здесь и здесь, а я отцеплю и разложу ножки. – Сотворив внизу какое-то чудо, она выпрямилась и вытерла ладони о джинсы. – Теперь у нас есть обеденный стол. К нему подойдет пара стульев из гостиной.

Морган принес стулья и поставил их у стола. Попробовав кордон блю[15]15
  Кордон блю – (с фр. «голубая лента»), блюдо, обычно из курятины, фаршированной сыром, обернутой ветчиной и обжаренной в панировке.


[Закрыть] из цыпленка и обжаренные овощи, он увидел Дестини в новом свете.

– Лучше, чем в ресторане.

– Надеюсь.

– Но в нашу первую встречу ты вела себя, как избалованный ребенок.

– Ничего подобного. Ты меня с первого взгляда невзлюбил, причем без всякой помощи с моей стороны.

– Может быть, дело в футболках с ехидными надписями, которые вы носили с сестрами. «Я ведьма с вечным ПМС. Вопросы?», – вспомнил он одну из них. – К тому же вы скрыли, что вы тройняшки, и заставили всех нас почувствовать себя идиотами, когда все открылось.

– Мне показалось, что Кинг с Эйденом не рассердились. Так что, думаю, дело все-таки в тебе, а не во мне.

Морган мысленно отвесил себе подзатыльник. Всему виной была связь, буквально ощутимая между сестрами. Все ясно и просто – он завидовал.

– Возможно, ты права, – он покачал головой. – У меня не ладится с женщинами.

Дестини поперхнулась чаем.

– Жгучая крапива! Что ты только что сказал?

– Вслух я этого не говорил.

Она отложила вилку.

– А знаешь что? Мне начинает казаться, что мы вообще друг друга не знаем. Разрешите представиться. Меня зовут Дестини Картрайт. Я средняя из тройняшек. Сразу после нашего рождения мать нас бросила, и нас вырастил отец алкоголик. Поэтому вряд ли можно сказать, что мы очень уж избалованные. Нас вышвырнули из колледжа за то, что мы не могли платить за обучение. Если бы тогда мы не нашли нашу сводную сестру Вики, то остались бы жить на улице в старом фургоне. Но Вики дала нам крышу над головой и сделала совладелицами «Бессмертной классики».

– Мне нравится Вики, – сказал Морган, – а теперь я ее уважаю.

– Я тоже. В общем, я приехала сюда, чтобы обрести цель и найти смысл жизни. Мои сестры уже справились с этой задачей. И, честно говоря, я чувствуя себя неудачницей, потому что Сторм, самая младшая из нас, ухитрилась сделать это раньше меня. Твоя очередь.

– Морган Джарвис, как тебе известно. В выпускном классе жил в одной комнате с Кингом, твоим зятем. Архитектор. Сейчас работаю над замком и мельницей и планирую купить это место.

– Просто не знаю, как вместить в голове весь этот бурный поток информации, – шутливо проговорила Дестини, махнув вилкой. – То бишь твоя жизнь началась с того, что ты стал архитектором?

Обдумав ее вопрос, Морган кивнул и искренне признался:

– Вообще-то так и есть. Расскажи мне о прогулке. Со стороны казалось, что ты вела захватывающую беседу с воображаемыми друзьями.

– Я прогуливалась с Горацием, и он рассказал мне кое-что интересное о маяке. Оказывается, маяк чуть больше четырнадцати метров в высоту и хранит тайны и сокровища, о которых никто больше не знает.

– Сомневаюсь. Я облазил тут каждый сантиметр.

– Ладненько, тогда расскажи мне о подвале.

– Нет здесь никакого подвала.

– Ошибаешься. Под домом целый лабиринт. А в северо-восточном углу, под полом, находится старая цистерна. Лабиринт ведет к аварийному люку под башней.

– Подозрительные у тебя источники.

– Ты просто завидуешь призраку.

– Призраков не существует. И я могу это доказать с помощью пары вещиц.

– Да ладно тебе! Я сама могу все доказать. – Дестини поднялась, так и не закончив ужин, и направилась к чулану под лестницей. У Моргана чуть не случился инфаркт. – Вот, нашла. Сам посмотри. Сундук капитана, как и говорил Гораций. Он принадлежал Никодемусу Пэкстону, тому самому, который построил замок Кинга и Хармони.

Морган с облегчением выдохнул, но не сдвинулся с места:

– Это не доказывает, что твой призрачный смотритель маяка существует. Давай закончим с твоим потрясающим ужином.

– А вот это странно, – вдруг сказала она.

Морган застыл, готовый из кожи выпрыгнуть, если она не закончит мысль. Однако долго ждать не пришлось.

Дестини зашла в кухню с вешалкой в руках. На вешалке висела ряса. Из кармана торчал край жесткого белого воротничка.

– Как по-твоему, что это такое? – спросила она. – Смахивает на прикид священника.

– Спасибо за ужин, – холодно произнес Морган и поспешно пошел к двери. Как он объяснит Дестини, от чего бежит, если сам не знает наверняка?

– Ты священник? – крикнула она ему вслед.

– Нет, черт возьми! – рявкнул он в ответ и бросился прочь со всех ног.

Глава 11

Дестини надеялась, что Морган вернется еще до того, как она закончит мыть посуду, но его все не было. Она поставила травы и цветы во всевозможные емкости, которые ей удалось найти, – мензурки, графины, формы для желе, мерные стаканы. Коллекция оказалась разношерстной. Здесь было и обычное стекло, и молочное[16]16
  Молочное стекло – непрозрачное белое стекло молочного оттенка (latticinio или lattimo). Его получают путем добавления в стеклянную массу окиси олова.


[Закрыть], и с разноцветными разводами. Расставив импровизированные вазы в каждом помещении, Дестини зажгла свечи в бесподобных старых подсвечниках, которые, в свою очередь, украсили каждую каминную полку в доме. А потом слонялась по комнатам как неприкаянная, хотя декорации, устроенные ею в честь Самайна, отчасти радовали глаз.

Решив чем-то занять мысли, она пошла в комнату, где оставила огромный таз, наполненный китайскими фонариками, кленовыми ветками и болотными травами. В ту самую комнату, которая была завалена книгами. Можно многое узнать о человеке по тому, что он любит читать, а любопытства Дестини было не занимать.

Разумеется, в этой библиотеке доминировали книги практического характера, в соотношении пять к одному. Художественные же вкусы Моргана оказались весьма разнообразными, что говорило о скрытых в нем глубинах.

Однако стопке книг на нижней полке в самом дальнем углу Дестини уделила особе внимание. Хотя бы потому, что эти книги были словно специально засунуты подальше, чем остальные. Вытащив их на свет, она прочла заголовки и встретилась лицом к лицу с вероятным объяснением недавней находки.

Этот набор книг с практическими руководствами касался исключительно секса, а именно – как осчастливить женщину в постели и доставить ей многочисленные и длительные оргазмы. «Вперед, Морган», – подумала Дестини, рассматривая обложки. Книгу о том, что умения оттачиваются на практике, определенно часто перечитывали, уголки страниц обветшали и загнулись. Хм. Здесь речь шла о необходимости тренировать выносливость. Дестини усмехнулась, хотя изнутри ее заливало восхитительное тепло, от которого трепетала каждая клеточка.

Количество книг о сексе превышало только количество книг религиозной тематики. Еще одна подсказка. В одном из томов Дестини нашла изображение сутаны и прочла определение: «Сутана – верхняя одежда католического духовенства длиной до пят». Сутана на картинке была очень похожа на найденную рясу – черная, с длинными рукавами, спереди – ряд пуговиц. Жесткая белая полоска в центре узкого стоячего черного воротничка.

В студии Моргана Дестини начала рисовать мужскую версию Мегги: это был совсем юный Морган, в сутане, и было ему немного больше, чем Мегги, когда она умерла.

Как же ей удалось увидеть Моргана в сутане, да еще и таким юным, если обычно она видит будущее, а не прошлое? Надеясь увидеть еще хоть что-то из его прошлого, из их совместного с Мегги прошлого, Дестини продолжала рисовать, но видения ускользали, не успевая появиться.

Снаружи по наклонному деревянному настилу, ведущему к маяку, послышались тяжелые шаги. Настил был под углом, потому что фундаментом для маяка служил огромный овальный камень около восемнадцати метров в ширину и четырех в толщину. Гораций рассказывал, что три четверти площади маяка занимают прибрежную, постоянно размываемую почву, и лишь одна четверть была построена на твердой земле. Вот для чего понадобился камень и сам настил.

На случай, если это Морган, Дестини положила незаконченный рисунок в пустой ящик старого бюро и поспешила в спальню, чтобы он решил, будто она спала, пока его не было.

Если, конечно, он поднимется наверх.

Какое-то время он оставался внизу, а когда наконец раздался скрип лестницы, Дестини закрыла глаза.

Он вошел и остановился недалеко от кровати. Дестини слышала, как он дышит. Трудно оставаться с закрытыми глазами, когда человек, которого ты пытаешься обвести вокруг пальца, стоит и смотрит на тебя.

Она с трудом сглотнула, когда его пальцы прошлись по серебряной цепочке до бабочки, лежащей в ложбинке между грудями, погладили ее крылья и снова вернулись к затылку Дестини. Бабочка была личным знаком судьбы для нее, символизируя того, кому еще только предстоит покинуть свой кокон. И похоже, что она оказывала на Моргана странный эффект, как будто он прямо здесь и сейчас избавлялся от всех своих запретов.

Когда он остановился, Дестини хотелось закричать от досады. Так бы она и поступила, если бы не старалась изо всех убедить его в том, что спит, чтобы дать ему возможность побыть самим собой. Когда Морган встал в изножье кровати и отбросил одеяло с ног Дестини, она не удержалась и решила подсмотреть. Он изучал татуировку в виде бабочки у нее на щиколотке. Его пальцы коснулись изображения, и Дестини закрыла глаза, чтобы дать себе шанс насладиться каждым мгновением его легких прикосновений.

Рука Моргана двинулась выше, еще выше, и сохранять размеренное дыхание стало почти невозможно. Палец скользнул под колено, немного поднялся, оставляя теплый след на коже…

Потрясенно взвизгнув, Дестини села.

– И куда направлялся этот твой палец?

– Неизвестность всегда заманчива, – ответил Морган. – Мне хотелось узнать, как далеко ты дашь мне зайти. Я в курсе, что ты только что легла. Я сидел на улице на одной из каменных скамеек и смотрел, как ты рисуешь. Всего пару минут назад. Как для экстрасенса, ты совершенно не обращаешь внимания на то, что за тобой следят.

«Как для сексуальнейшего существа на всей планете, ты совершенно не пытаешься удариться в практику», – подумала Дестини.

Но он за ней наблюдал. Может быть, ей было такое четкое видение о нем потому, что он так же настроен на ее волну, как она – на его. Хотя, конечно же, рассказывать ему об этом она не собиралась. Скорее всего он попытается как-то ее заблокировать, как блокирует нечто, что должен помнить, если верить Мегги.

Дестини оперлась на локоть.

– Я притворялась, что сплю, чтобы ты не чувствовал себя не в своей тарелке, если тебе не хочется поговорить. Так сказать, пыталась дать тебе передышку.

– Спасибо. Воспользуюсь шансом. Что написано на твоей майке сегодня? – спросил он, снимая с себя рубашку.

Потрясающий торс. Обычно ей был виден только кусочек широкой груди в рубашках, которые он никогда не застегивал на верхние пуговицы. Но увидеть все целиком – это было словно потрогать собственными руками. И Дестини нравилось на него смотреть.

– На ней написано «Обалденная блондинка», – ответила она.

Морган стянул с нее одеяло до талии, чтобы лично убедиться.

– Совсем недавно я бы сказал, что больше бы подошла надпись вроде «Обозленная блондинка», но с некоторых пор мое мнение изменилось. А трусики? На них что?

– Почему бы тебе не стащить с меня одеяло полностью и самому не прочитать, что написано у меня на заднице?

Морган поймал ее на слове, и Дестини повернулась набок, чтобы облегчить ему обзор.

– «Выкуси», – прочел он. – Это значит, что мне не должно быть дела до твоей задницы, или это шикарное приглашение погрызть чудесную часть твоей анатомии? – Он положил ладонь на ее задницу, и в ту же секунду Дестини завелась, хотя вслух сказала только:

– Глупости. Мне эта надпись кажется оскорблением, но никак не приглашением.

Убрав руку, Морган пошел к своей стороне кровати, поэтому Дестини больше его не видела.

– Жаль, – сказал он, стаскивая джинсы.

Она слышала, как они упали на пол, а за ними и ботинки, один за другим. Морган лег рядом, но «иерихонская стена» лишала ее возможности убедиться воочию, существуют ли доказательства его готовности принять предложение покусать задницу.

– Не собираешься пожелать нам спокойной ночи очередной рифмованной молитвой? – поинтересовался он.

– Ну надо же, а ты далеко зашел. Хотя, конечно, все такой же толстокожий. Даже слишком. – Тем не менее, она заговорила нараспев:

– Он видит больше, чем мне казалось,

А хочет больше, чем говорит.

И я молчу, хотя пыталась

Его хоть в чем-то убедить.

Намного больше я желаю,

Чем он готов сейчас мне дать.

Уменье роли не играет,

Лишь нежность сексом управляет.

И мне достаточно лишь знать,

Что и ему не безразлично,

И я узнаю это лично,

Когда под неплотной завесой «стены»

Наши руки окажутся сплетены.

Спустя пол-удара сердца его рука нашла ее ладонь и крепко сжала.

– Ты имеешь в виду то, что я думаю о твоих действиях? – спросил Морган.

– Ты был прав. Мои заклинания – это мои молитвы. Некоторые из них не допускают двусмысленности, но эту можно интерпретировать как угодно.

– Спасибо.

Через минуту его дыхание стало ровным и размеренным.

Разумеется, Моргану не удалось поспать прошлой ночью, но – сладкий чай с лаврушкой! – он уснул и оставил ее изнывать от желания.

Дестини понятия не имела, за что он ее поблагодарил. За заклинание или за почти буквальное предложение преподать ему пару уроков в сексе. Если, конечно, она правильно догадалась, что ему нужно. Но ведь он понимал и более тонкие намеки. Все, что было связано с Морганом, постоянно казалось Дестини очередным вызовом ее способностям. И понимать его можно было как угодно, как и то заклинание, которое она только что произнесла.

Все еще держа его за руку и до невозможности пылая желанием, Дестини закрыла глаза, и это каким-то образом открыло ее разум прошлому Моргана. Она чувствовала себя непривычно, поскольку, как правило, ей открывалось только будущее, хотя они с сестрами несли в себе частичку дара друг друга.

Вероятно, ей было необходимо заглянуть в его прошлое, чтобы помочь ему что-то вспомнить, и тогда Морган сможет двигаться к будущему, где как раз и была экспертом Дестини.

Какой бы дар сейчас ни сработал, объединение мыслей и рук, а может быть, и просто прикосновение усилили ее способности. Когда он трогал ее чуть раньше, это, видимо, настроило все силы Дестини на него. Не говоря уже о том, что зажгло ее изнутри в исключительно земном смысле.

Она увидела его мальчишкой, совсем на капельку старше Мегги. Он был в сутане, стоял на коленях в траве и гладил пальцами высеченные на огромном розовом гранитном надгробии имя и дату рождения Мегги. Возвышаясь над кладбищем, надгробие венчала статуя ангела, которой не хватало черт Баффи, но силуэты были очень похожи.

Морган-мальчик сгорбился над могилой и горько плакал, утопая в чувстве вины. Дестини тоже тонула в нем, все глубже и глубже, пока не зарыдала вслух.

Оказалось, Морган обнимал ее. Успокаивал, ласково покачивая в руках, целовал в лоб, дарил утешение, в то время как сам так глубоко страдал.

– В чем дело? – спросил он. – Дес, скажи мне, что случилось?

– Я должна была рассказать им, что я видела. – Она снова зарыдала, прижимаясь к его широкой сильной груди. – Если бы я рассказала, она была бы жива. Мне так жаль. Так жаль…

Глава 12

Дестини почувствовала, как замер Морган.

– Кто был бы жив? Кто, Дестини?

– Я… – Она открыла глаза. – Я не знаю кто, Морган. Я потерялась в тумане. Там было другое время, а ты…

– Нет, ты, – быстро перебил он ее, – ты видела плохой сон. – Он поцеловал Дестини в лоб, и до нее внезапно дошло, что «иерихонские стены» оказались позади Моргана. – Как ты себя чувствуешь? Хочешь воды?

– Нет, спасибо.

– Может, хочешь снова сбросить меня в океан? От этого тебе станет лучше?

– Да, – ответила Дестини, понимая, что он просто хочет отвлечь ее от сна. Или это было видение из прошлого?

Объятия Моргана стали слабее, словно от облегчения, и биение его сердца было уже не таким быстрым.

– Мне тебя отпустить? – спросил он.

Ей хотелось сказать «нет», но после увиденных книг она чувствовала, что, когда дело касается близости, ему необходимо самому сделать первый шаг.

– Конечно, можешь меня отпустить, если хочешь. Со мной все в порядке, спасибо. Это все розовые гранитные надгробия. Просто жуть.

Мышцы Моргана под ее ладонями опять напряглись. Он отпустил ее и вернулся на свою сторону «стены», скрипя пружинами и бормоча себе под нос что-то о розовых гранитных ангелах и стенах, ломать которые он не имеет ни малейшего желания.

Усталость, вызванная коротким сном еще в прошлую ночь, дала о себе знать, и Дестини почувствовала, что опять проваливается в сон. На этот раз глубокий от полного душевного истощения, и все же облегчения он не принес. Сны или видения атаковали ее разум и так же быстро ускользали, показывая Дестини неполные картинки событий, которые привели ее сюда. Она видела близнецов, которых крестил фанатичный дядя-священник.

Дестини проснулась с громким вздохом. Еще одна подсказка. Наверное. Вряд ли. Возможно.

Перевернувшись на другой бок, она сбросила одеяло, уснула и снова проснулась. На этот раз ладонь Моргана лежала у нее на груди. Наслаждаясь прикосновением и чувствуя, как твердеет сосок под его рукой, Дестини закрыла глаза.

В следующий раз она открыла глаза и проснулась полностью, осознав, что Морган прижимается низом живота к ее заднице и между ними нет ничего, кроме «иерихонской стены», тонких трусиков с надписью «Выкуси» и, видимо, его красных шелковых боксеров.

Рассвет еще даже не начался, а к Дестини уже приставал возбужденный мужчина. И это было по-настоящему. Это был его первый шаг, если, конечно, Морган не спал. Впрочем, даже если и спал, все равно.

– Надо же, и кто бы это мог быть? – прошептала она. – Мне нравится.

Морган ничего не ответил.

На всякий случай Дестини подвигала попой. Все верно: твердость члена, уютно примостившегося между ее ног, давала возможность оценить его длину. Впечатления складывалось невероятное, поэтому на мгновение Дестини засомневалась, не принимает ли желаемое за действительное.

От ее маневров Морган застонал, но спал он или все-таки нет? Да и какая разница? Купаясь в ощущении собственной силы, Дестини двинулась вдоль всей длины первоклассного твердого члена.

Издав еще один стон, Морган отодвинулся. Наверняка он не спит. Ни один спящий мужчина на свете не стал бы отодвигаться от приятного давления. Спящий инстинктивно прижался бы сильнее.

Не стоило Дестини гордиться тем, что ей удалось его завести. Потому что она горела в том же желании, что и он, готовая принять его, но, по всей видимости, разрядка ей и близко не светила. Что до него, то мог бы хоть как-то прокомментировать ее действия. Сказать хоть что-нибудь.

– Хочешь облегчить эту тяжесть? – поинтересовалась она, но Морган снова не ответил. Может быть, ему неловко. Или он сомневается. – Нежность значит больше, чем опыт, – повторила она свое недавнее утверждение, но он даже не шелохнулся. – Ну и ладно, но ты должен знать, что я возбуждена, причем по твоей милости.

Раздраженно вздохнув, Дестини попыталась улечься поудобнее, крутясь и прижимаясь пылающим телом к Моргану то так, то эдак. В основном, чтобы его позлить. Но вдруг увидела на своей половине кровати его ногу.

«С этим можно что-то сделать», – подумала она.

Положив ногу на его, Дестини прижалась горячим местечком к его бедру, приподняла колено и потерла им пульсирующий член, все еще находящийся за «стеной».

Впервые с того момента, как Морган лег в постель, ей было удобно. Вздохнув, она отдалась ощущению восторга, в то время как его рука погладила ее вниз по спине и, скользнув за край трусиков, легла на ягодицу. Дестини сделала то же самое – засунула руку ему в трусы, нащупала задницу с нежной, как у младенца, кожей, и позволила себе больше, чем он. Она гладила и стискивала каждый сантиметр его идеальной задницы, потом запустила руку ему между ног, пока не нашла средоточие всех его желаний.

Как только пальцы коснулись искомого, Дестини потихоньку потерла его у самого основания мелкими круговыми движениями. Потом осмелилась погладить вверх и вниз, совсем чуть-чуть, пока Морган не застонал снова, крепче сжимая пальцы у нее на заднице. Его бедро сильнее прижалось к ее влажному местечку, а член со всей силы уперся в колено Дестини.

Она хотела испытать оргазм. Он хотел того же. Но оба были слишком умными, чтобы сорвать чертову занавеску. Очевидно, эмоционально он не был готов сделать этот шаг. Что ж, Дестини уважала это. Но физически? Господи, он был готов на все сто.

Она не могла с собой справиться. Ее жажда отдавать взяла верх над жаждой брать. Дестини терлась коленом о член в том же ритме, в каком ее рука гладила его у основания. О да, урок по выносливости он усвоил на «пятерку». Что невероятно ее заводило. Но она контролировала ситуацию, и обоим это было известно. Морган переместился, теперь его член терся о ее промежность. И, хотя они не видели друг друга, Дестини испытала оргазм, даже не пытаясь скрыть свое наслаждение.

Как только это случилось, движения Моргана стали сильнее и быстрее, как будто он хотел, чтобы она снова кончила. И она послушалась. Это было удивительно, учитывая шторку между ними, но, возможно, именно так сейчас ему было нужно, и Дестини не намеревалась возражать.

Сомкнув у основания большой и указательный пальцы, Дестини сжала член, отпустила, снова сжала и двинулась вверх, совсем чуть-чуть, но это хватило, чтобы Морган выдохнул со стоном. Медленно-медленно она повторила действия еще несколько раз. Еще один стон. Еще один оргазм у Дестини. Наверное, это был лучший секс в ее жизни. Странный. Почти вслепую. Без поцелуев. Одна сплошная великолепная таинственность.

Вероятно, Морган почувствовал, как увлажнилась Дестини после очередного оргазма, потому что задвигался так, будто получил вызов доставить ей еще один.

Движения Дестини ускорились. Она сжала на члене два пальца, скользя вверх и вниз, затем три, а потом обернула вокруг него ладонь, продолжая наращивать темп. И еще раз – последний великолепный раз – она рассыпалась на осколки. В тот же миг что-то теплое выплеснулось ей на колено и потекло по ноге. Удовольствие Моргана сопровождалось чувственным стоном. Он еще крепче стиснул Дестини в объятиях и прямо через шторку прижался лбом к ее лбу.

Пресыщенная от удовольствия, Дестини уплыла в здоровый сон и проснулась, когда за окном уже было светло. В постели она была одна, но это нисколько ее не расстроило. Наоборот, ее согревали воспоминания, а собственная наглость приводила в настоящий восторг. Она надеялась, что случившееся оказало такой же эффект на либидо Моргана, как на ее собственное, потому что ее точно только крепло и росло.

Возбужденному мозгу понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы придумать, что надеть. Дестини решила разобраться с гардеробом перед тем, как принять душ. У нее не было футболок с надписями, хотя бы приблизительно соответствовавшими информации о Моргане, которой поделилась с ней Мегги, поэтому Дестини решила во что бы то ни стало сделать себе такую. А потом поняла, что может зайти и чуточку дальше. Проще сказать, чем сделать. Одежда, развешанная у основания винтовой лестницы, ведущей в башню, не оставляла богатого выбора. Большинство вещей оставались влажными, хотя вода с них уже не капала. А остальное? Да уж, далеко не шик.

Дестини нашла сморщенную и жесткую от соленой воды, зато сухую футболку персикового цвета с надписью «Подстрекательница». Может пригодиться. Тем более что в последнее время именно подстрекательством Дестини и занималась. Вывернув футболку наизнанку, она пошла в их с Морганом импровизированную студию за акриловыми красками.

Ее радовали слова Моргана о том, что он не священник. Потому что соблазнить священника – значит, испортить себе карму. И не важно, что в мыслях Дестини снова и снова видела его в сутане. Он сам отрицал это, и ей было достаточно.

От бюстгальтера сегодня она решила отказаться (пусть у Моргана будет удачный день), поэтому надела футболку на голое тело и нарисовала на ней ярко-розовые сердечки вокруг твердых сосков.

Твердых от воспоминаний и предвкушения.

Осторожно, чтобы не смазать краску, Дестини сняла футболку через голову и расправила ее на чертежной доске Моргана. Сосредоточившись и взяв еще немного краски, она написала «Добро пожаловать носителям сутан» над сердечками, между ними добавила «Я», а ниже – «бросаю тебе вызов». Что ж, подобные намеки и с натяжкой не назвать тонкими, но, образно выражаясь, Морган казался таким же непробиваемым, как калифорнийское красное дерево, однако, если верить Мегги, никогда не игнорировал брошенный в лицо вызов.

Дестини мысленно потирала руки, кудахча над футболкой, как мультяшная ведьма. Вот только в яблоке, которое она собиралась предложить своей жертве, не было ни капли яда, зато оно было горячим, сочным, искристым и умирало от предвкушения, когда его надкусят.

Она понимала, что футболка с провокационной надписью – не совсем то же самое, что первый шаг. Однако таким образом она как бы открывала дверь, чтобы Морган не чувствовал себя скованным, когда наконец решится войти – сделать настоящий первый шаг ей навстречу.

Спустившись вниз, в кухню, прогретую плитой, на которой варился кофе, Дестини заметила уголок картинной рамы на верхней полке буфета и решила, что это идеальное место, где можно оставить футболку и высушить краску.

К тому моменту, как Дестини приняла душ и, обернувшись полотенцем, собрала хризантемы, лилии и тюльпаны, которые нашла на заднем дворе, все было готово.

Она любила работать акриловыми красками, особенно по ткани, потому что высыхали они в мгновение ока. А соблазн, который она задумала, требовал быстрых и решительных действий.

Одевшись и подкрасившись, Дестини не забыла прихватить соломенную шляпу, которую купила на благотворительной распродаже, устроенной в поддержку борьбы с раком молочной железы. Из древнего холодильника она достала упаковку йогурта, добавила туда щепотку льняного семени, горсть замороженной клюквы, взяла ложку и вышла на улицу.

Морган красил лепные фрагменты, которые складывались в квадраты на парадной двери, и насвистывал марш Сузы[17]17
  Джон Филип Суза Ї американский композитор и дирижёр духовых оркестров, автор знаменитого марша «The Stars and Stripes Forever», ставшего национальным маршем США. Суза вошёл в историю американской музыки как «король маршей».


[Закрыть]. Примостившаяся рядом с ним на деревянной скамейке Карамелька громко мурлыкала, словно расхваливая его мастерство.

– Прекрасное утро, правда? – спросила Дестини.

– Правда, прекрасная, – ответил Морган и тут же покраснел.

Стараясь казаться невозмутимым, он положил ладонь на перевернутую крышку от банки с краской и, разумеется, испачкался. Спектакль с треском провалился, поэтому он просто стер краску, положил руку на затылок Дестини и притянул к себе, чтобы поцеловать так, как ее никогда в жизни не целовали. Наверное, так он признавал то, что случилось между ними ночью, вместо словесной благодарности. И Дестини этого было достаточно, учитывая его ограниченный опыт в интимных делах.

Придя в себя (что было непросто, если иметь в виду то, как неловко он себя чувствовал), Морган впервые заметил надпись на ее футболке, и в его глазах заискрилось любопытство.