Текст книги "С ведьмой наедине (ЛП)"

Автор книги: Анетт Блэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

– Ну ты и нахал, – заявила Дестини.

– Я мужчина, а это – моя кровать. Поэтому подвинь свою наглую задницу, или я сделаю это сам. – Шлепать ее по заднице казалось заманчивой идеей. Интересно, этот факт превращает его в извращенца?

Судя по всему, делить с ним одну кровать никто не собирался. Первым признаком чего стала подушка, влепившаяся ему в лицо. Вторым – богиня Дестини, вскочившая на ноги прямо на его кровати и крепко сжавшая кулаки.

Она попыталась изобразить правый хук, но Морган обхватил ее за талию и перебросил через плечо.

– Спасибо, но на одну ночь мне травм хватило. – Он таскал ее из комнаты в комнату, вверх и вниз, и время от времени придерживал за задницу. – Скажи, когда увидишь пол, который тебе покажется удобным, – сказал он, – потому что я буду спать в своей постели. Ты можешь спать там со мной, Чудозаноза, но одна – ни за что на свете.

Дестини дернулась у него на плече.

– Ты гадский морской хрен. Ты просто хочешь, чтобы все было по-твоему.

– Можешь смело поставить на это арочный контрфорс[12]12
  Арочный контрфорс – наружное опорное сооружение, представляющее собой полуарку, принимающее на себя большую часть давления сводов. Используется для сокращения внутренних опор, что позволяет увеличить площадь здания, оконные проемы и лестничные пролеты. Арочные контрфорсы получили широкое распространение в готической архитектуре.


[Закрыть]. Кстати, у моей матери случился бы сердечный приступ, услышь она, как женщина произносит «хрен». Но обо мне можешь не беспокоиться, потому что мой чувствует себя прекрасно, когда ты дергаешься и вообще шевелишься. – Дестини застыла, как будто зациклилась на сказанном, а Морган продолжал: – Интересно, «хрен» – позитивное слово?

– Мне хрены нравятся, – приглушенно сказала она. – В смысле, в общем и целом. Так что да, «хрен» – очень даже позитивное слово.

Морган откашлялся:

– За все говорить не могу, но мой мне определенно дорог.

– Тут мне нечего сказать. Твой я пока не видела.

Пока? Морган чуть не споткнулся.

– Когда-нибудь я вас познакомлю.

– Поживем – увидим.

По крайней мере, это не было категорическим «нет». Так они и стояли посреди комнаты смотрителя – Дестини висела на плече у Моргана, а он краем глаза поглядывал на ее задницу. Вокруг повсюду были полки, заставленные масляными фонарями и мерными стаканами. Среди них примостилась и коробка с надписью «Фитили», а еще две кухонные воронки, три банки керосина и даже одно пожарное ведро.

– Эта комната сойдет?

– Пошел ты на радугу.

– Скажи слово на Х, и я с радостью покажу тебе наверху, как именно туда ходят. И тогда уж точно никто из нас не будет думать о том, кому где спать.

Дестини ахнула:

– Я никогда не произношу слово на Х. И если ты прямо не можешь удержаться, хрен с тобой, говори «буй», но только в крайнем случае.

– Разве я произносил такое вслух? Ну прости, ты меня до ручки доводишь. – Ради собственного душевного здоровья Морган поставил на пол свою сексапильную ношу.

Дестини расправила на себе футболку, на которой было написано «С лицензией на экстаз», и трусики с надписью «Когда замерзнет ад». Между двумя этими кусочками ткани открывался сногсшибательный вид на гладкую загорелую кожу.

– Ведешь себя, как медведь, которого потревожили во время спячки, – проговорила она, вырывая Моргана из состояния глубокого созерцания.

«Пусть так, – мысленно согласился он, – но медведь явно мужского пола». Потому что ему срочно требовался секс.

– Я не собираюсь спать на полу, – заявила Дестини и для убедительности тряхнула волосами.

– Я тоже. Рад, что мы это выяснили. – Он взял ее за руку и потащил обратно в спальню. – Хватит расстояния в тридцать сантиметров, или сразу установим лимит в метр?

– Пятнадцать сантиметров.

Морган наградил ее оценивающим взглядом:

– Видимо, с математикой у тебя нелады.

– А у тебя, видимо, нелады с половым воспитанием, – усмехнулась Дестини.

– Вот оно что. Понимаю, к чему ты клонишь. Думаешь, если я окажусь в тридцати сантиметрах от тебя, то расстояние между нами тут же сократится до пятнадцати сантиметров?

– Ага. В конце концов, кровать не люксовских размеров, да и ты, наверное, тоже…

– Кто бы говорил. Во-первых, ты недооцениваешь мои сантиметры. А во-вторых, предлагаю, скажем так, держать мои внушительные мужские отличия подальше от твоих женских ухищрений и повесить между нами шторку.

– Как в «Это случилось однажды ночью»[13]13
  «Это случилось однажды ночью» (англ. It Happened One Night) – романтическая комедия 1934 года с Клодетт Колбер и Кларком Гейблом в главных ролях.


[Закрыть]? Шутишь, что ли?

– Смирись. Разумеется, мы застрянем в одной постели, но спать будем раздельно. Более или менее.

– Это твое окончательное решение?

– Определенно.

В тот же миг Дестини оказалась так близко, что прижалась к Моргану голым животом. Он тут же пожалел, что в рубашке. Она коснулась пальцами мочки его уха:

– Думаешь, я смогу тебя завести?

– Само собой, я так не думаю. Я это знаю. Ты уже это сделала. Вряд ли я смогу нормально выспаться, но, по крайней мере, не сломаю себе позвоночник.

– Продолжай ваять между нами «иерихонские стены», и такая участь может постигнуть твой член.

– Предупреждение принято к сведению. Член уже корчится в муках понимания.

Хотелось бы ему, чтобы в ее глазах не сияла так ярко надежда.

– После нашей необъятной бельесушительной паутины осталось хоть немного веревки? – спросила Дестини.

– Давай проверим. После вас, – Морган жестом предложил ей идти вперед, театрально поклонившись последней паре своих трусов и ее нижнему белью.

И почему только им никогда не приходилось оказываться в нижнем белье одновременно? У подножия лестницы он включил свет, чтобы видеть, как она идет вперед.

Он уже наигрался в джентльмена.

Джентльмены спят на полу. Джентльмены не занимаются сексом.

В чулане под лестницей Морган нашел еще один моток веревки.

– Святой «капюшон монаха»[14]14
  «Капюшон монаха» – одно из простонародных названий аконита наряду с такими, как «волкобой», «царь-зелье», «царь-трава», «чёрный корень», «чёрное зелье», «железный шлем», «шлемник», «каска», «капюшон», «синеглазка», «прострел-трава» и др. Аконит, или борец – род многолетних травянистых ядовитых растений семейства Лютиковые (Ranunculaceae) с прямыми стеблями и с чередующимися дланевидными листьями.


[Закрыть]! – воскликнула Дестини. – Наверное, ты и правда часто тут бывал, раз уж можешь хоть что-то найти в этой черной дыре.

– Капюшон монаха? – переспросил он и резко развернулся, наткнувшись на нее. Пришлось поддержать Дестини, чтобы не дать ей упасть. – Это еще к чему?

– Это растение, которым давным-давно пользуются ведьмы для приготовления летучих мазей. В том смысле летучих, в каком, скажем, летают от марихуаны. Ходят слухи, что если пролить кровь на цветы «капюшона монаха», то это решит исход войны. Хотя, конечно, я ни разу не пробовала.

– Это больше, чем мне хотелось знать, – отозвался Морган.

Однако откровенное напоминание о том, что она якобы ведьма, помогло ему вернуть самообладание. И он не знал, что тревожит его больше: сведения о какой-то там траве или страх перед тем, что Дестини может каким-то образом подозревать о его прошлом. Пусть даже он не был монахом… в буквальном смысле этого слова.

Натянув веревку между изножьем и изголовьем кровати, они вместе набросили на нее одно из одеял Дестини, которое притворилось стеной и поделило кровать на две половины. Стоя на кровати, Дестини посмотрела на Моргана поверх «стены»:

– Это случилось однажды с ведьмой.

– Это приглашение или обещание?

– Это наблюдение. Премного благодарна, но на этот раз стены Иерихона не падут.

Через несколько минут Морган устроился в постели, как мертвец в гробу. Такое сравнение должно было ему помогать, однако очень скоро до него дошло, что при разделении кровати обязательно поднимается температура. На несколько сотен градусов выше нормальной. Раз уж нельзя было переводить этот жар в шкалу секса (а когда было можно?), Морган встал, избавился от одежды, оставшись в одних боксерах, и открыл второе окно.

Дестини тихонько хихикала, слыша, что он делает, и Морган запылал еще сильнее от смущения, пока она не начала напевать:

– Разве может сказать хоть кто-то,

Что он пялился на мою попу

Или слюни пускал, наблюдая,

Как под майкой грудь выпирает?

Но решил он непоколебимо,

Что преграда непроходима.

Никаких поцелуев в живот —

Он на губы повесил замок.

Покоряясь своей судьбе,

Пожелаю удачи себе.

Морган приподнялся на локте, смущенный, но все же очарованный. Ей нужна удача? Для чего? Чтобы сопротивляться ему? Исходя из опыта общения с ней и ее сестрами, он догадывался, что Дестини назвала бы это заклинанием, но ее слова показались ему совсем не волшебными, а очень даже соответствующими сложившимся обстоятельствам.

Кроме слов, соблазнительница не сделала ни-че-го. И все же Морган не мог поверить, что она заметила, как он пялится на нее, да еще и пуская слюни. И хотя он действительно сделал парочку слишком личный признаний, Дестини наверняка восприняла их как шутку.

Какого буя? Он по-прежнему умел мастерски скрывать свои чувства. Способность держать в узде на людях борьбу между верой и принадлежностью к роду человеческому зародилась в Моргане благодаря тому, что его воспитывала мать, по сравнению с которой Гитлер казался тряпкой.

Моргану хотелось найти слова, которые он мог бы сейчас сказать. Однако для самой Дестини будет лучше, если он не станет убеждать ее в том, как на самом деле сильно ему хочется пришпилить ее к матрасу и довести до полного обуения.

Несмотря на взрывоопасные размеры обделенного благодаря целибату Холостяка Чарли и кучу прочитанных книг о том, как доставить женщине удовольствие, Морган чувствовал, что пока не готов приступать к делу собственноручно. Это вычеркиваем: в области собственноручной практики он уже стал экспертом. Не был готов он именно к той практике, которая включала в себя мужчину и женщину одновременно. Да ладно, кого он пытается обдурить? Он был настолько готов, что от одной только мысли Чарли рос на глазах, сам по себе готовясь к главному событию.

Морган лежал на спине, стараясь не шевелиться. И у него получалось, но только с теми частями тела, которые он мог контролировать.

Прошел час, и кровать ни разу не скрипнула. Или Дестини уснула, или так же, как он, лежала, глядя в потолок и не шевелясь.

Несмотря на ее последние слова, Морган почувствовал необходимость найти с ней что-то общее. Он откашлялся и проговорил:

– Однажды я знал девочку по имени Мегги.

Кровать скрипнула, что он счел признаком любопытства, – видимо, Дестини повернулась к нему.

– Мегги была твоей родственницей?

То, что она ответила, обрадовало Моргана, и на долю секунды он забыл, что она самопровозглашенный экстрасенс. Проклятье.

– Почему ты так думаешь?

– Из-за ее улыбки, – ответила Дестини. – Она очень похожа на твою.

– Я не улыбаюсь. – Морган отвернулся от нее, хотя их и так разделяли «иерихонские стены». – Полагаю, ты в курсе.

На этот раз кровать скрипнула громче. Значит, Дестини повернулась всем телом. Из чего следовало, что ее интерес глубже обычного любопытства.

– В курсе чего? – прошептала она.

– Что у меня была сестра Мегги.

– Нет, Морган. Я не знала. Честно. Она умерла совсем юной. Мне очень жаль.

Морган снова перевернулся. Ему было неудобно внутри собственной кожи, не говоря уже о кровати.

– С тех пор моя семья разрушена, – сказал он.

– Если тебя это хоть как-то утешит, Мегги смотрела на тебя с невероятной любовью.

Он снова прокашлялся.

– Мне почти хочется верить, что ты ее видела.

– На вид Мегги лет двенадцать, – сказала Дестини. – У нее длинные блестящие светлые волосы. В них так же много оттенков, как в твоих. На ней красный джемпер в клеточку. Похож на школьную форму. И бантики в косичках тоже в клеточку, подходят к джемперу.

Моргана затопила горькая тоска. Дестини описала последнюю школьную фотографию Мегги, вплоть до бантов. Сжав руки в кулаки, он тяжело сглотнул и потер грудь.

– Проваливай к чертям собачьим из моей головы.

Глава 9

Приказ Моргана проваливать к чертям собачьим из его головы вовсе не был позитивным, но Дестини решила, что сейчас не самое подходящее время делать подобные замечания. Немного расстроившись из-за его неожиданной грубости, она все-таки призналась самой себе, что вела бы себя гораздо хуже, если бы потеряла одну из сестер.

– Я не копаюсь у тебя в голове, – возразила она так мягко, как только могла, – но Мегги здесь не без причины. Иначе не явилась бы мне. Она сказала, ей нужно, чтобы ее брат что-то вспомнил. Сначала я подумала, что она имеет в виду Горация.

– Горация? – переспросил Морган, хватаясь за возможность сменить тему, как будто от этого зависела его жизнь. Хорошо, что она не видела его за шторкой. – Еще один призрак? Ему столько же, сколько и Мегги?

– Нет. Ему примерно столько же, сколько и мне. Привлекательный, с прекрасным чувством юмора и копной густых темных волос. Вполне зрелый, – добавила Дестини, чтобы поддразнить Моргана и заменить его тоску гневом. Она была уверена, что слышит, как скрипят его зубы. Ревность. Хороший знак.

– Какого лешего тут забыл этот Гораций?

– Он был последним смотрителем маяка. И должна сказать, в форме он выглядит сногсшибательно. Но он не знает, почему он здесь.

Кровать скрипнула, и последним, что услышала Дестини перед тем, как уснуть, было ворчание Моргана на тему всех буевых смотрителей маяков на планете.

Проснувшись, она увидела его на полу со своей стороны кровати. Он отжимался. У него на спине лежала Карамелька, обнимая его за шею передними лапами. Дестини пожалела, что не взяла с собой камеру.

Совершенно очарованная, она прикусила губу и заставила себя заговорить:

– Доброе утро. С тебя пот ручьем льется.

– А ты храпишь, – огрызнулся Морган. – И твоя кошка тоже. И что за звуки ты издаешь во сне?

– Какие еще звуки? Мои… ни один мужчина еще не жаловался на то, что я во сне издаю какие-то звуки. – Она чуть не сказала «мои сестры», но почему-то испытывала нездоровое удовольствие, изводя его по каждому поводу.

Прекратив упражнение, Морган наградил ее злым взглядом. Так значит, ему не все равно, где она спит и с кем? Это интересно, если учесть, что он – тот самый мужчина, с которым Дестини препиралась по поводу и без и которого день ото дня хотела все больше и больше.

– Ты стонешь и вздыхаешь, – сказал он, – как будто занимаешься потрясающим сексом. Твоя кошка спала всю ночь у меня на груди и хрюкала, как пьяный осел.

Сев, Дестини тряхнула головой и провела руками по волосам в полной уверенности, что у нее тяжелый случай утреннего безобразия на макушке.

– Да ты настоящий жаворонок, как я погляжу. – Она вылезла из постели и отыскала верх его пижамы, который собиралась использовать вместо халата.

– У тебя волосы спутались, – заметил Морган, – но еще никогда они не выглядели прекраснее.

Поднявшись с пола, он вытер пот с лица и груди полотенцем, которое лежало в ногах кровати. Дестини до смерти захотелось, чтобы ей хватило смелости завалить его на матрас и заставить еще немного попотеть.

Она потянулась. Потому что ей нравилось, как он смотрит на нее и куда именно он смотрит.

– Я заметила в ванной внизу великолепную старинную ванну, но не видела душа. Здесь, наверху, есть душ?

– Душ есть за домом. Весной я сделал две пристройки. Одну для душа, вторую – для бойлера. Но еще не соединил бойлер с внутренними трубами.

– За домом – это на улице?

В глазах Моргана что-то блеснуло, и у Дестини чуть не подкосились ноги.

– Именно на улице. Душ в деревянной кабинке между задней дверью и башней.

– Ну, тогда я в душ.

– Не трать всю теплую воду. Я следующий.

Это был самый роскошный душ, какой ей доводилось принимать. Большая душевая головка производила широкий поток тонких, мягких струек воды, согревая замерзшее тело. В последний раз она испытывала такое удовольствие, когда они с сестрами купались нагишом под открытым небом, готовясь к очищающему ритуалу, в то время как за ними якобы исподтишка подглядывали Кинг, Эйден и Морган. И все же сейчас было намного лучше, потому что здесь они были с Морганом одни. Дестини не осмеливалась посмотреть наверх, чтобы не заметить в окне Моргана и не спугнуть его раньше времени.

Просто представляя, как он себя чувствует, подсматривая за ней, Дестини дрожала от эротического напряжения.

От воды волосы наверняка завьются, станут намного короче, и она будет смахивать на пажа, но кому какое дело? Кроме Моргана, ее никто здесь не увидит. А если быть до конца честной с самой собой, ему скорее всего будет до лампочки, даже если она наденет на голову пакет.

В конце концов, она все-таки решилась и посмотрела вверх. Моргана в окне не было. Жаль, очень жаль. Иногда она задавалась вопросом, интересует ли его секс вообще, но вчера он сам сказал нечто такое, что подарило Дестини надежду.

Хотя кое-что она видела собственными глазами. Проснувшись, она успела заметить состояние Моргана до того, как он закончил упражнение и отвернулся, явив ее глазам великолепную спину, ничуть не уступающую не менее потрясающей золотистой груди с идеальным рельефом. Но у всех мужиков бывает утренний стояк. Вот бы увидеть его днем… Или тогда, когда он появится просто потому, что она вошла в комнату.

Когда она вернулась наверх, Морган тут же помчался в душ, хлопнув дверью кухни. Дестини подошла к окну и встала так далеко, как только могла, чтобы видеть Моргана, но самой оставаться незамеченной. Как самый испорченный на свете человек. О боже! Она спала (к сожалению, в буквальном, чтоб его, смысле слова) с невероятно привлекательным богом, обладающим телосложением, за которое и умереть не жалко. От узкой талии вниз по животу уходила полоска золотистых волос, прямо к одному из самых потрясающих экземпляров доказательства мужественности. А дальше… Дестини прикрыла рот рукой. Его яйца действительно были в синяках. Наверное, ему очень больно, но Морган с такой энергией мыл себя между ног, что Дестини засомневалась бы, если бы не видела по выражению его лица, что ему действительно больно.

Ей стало так жарко, что она принялась обмахивать лицо ладонью. Однако Морган, черт возьми (то есть блин!), так и не доведя ее фантазию до логического завершения, внезапно остановился, повернулся к ней спиной и уперся ладонями в стену, подставив голову под воду. Увидев его упругую задницу, Дестини не удержалась и пискнула.

Морган обернулся и посмотрел вверх.

Она отшатнулась от окна.

Никогда-никогда в жизни ей не доводилось видеть настолько идеальную мужскую задницу. Да еще и с татуировкой на ягодице. Вот тебе и скрытые глубины. Блин, Морган продолжал двигаться, лишая Дестини возможности присмотреться. Минуточку! У него на бедре была еще одна татуировка, больше и ярче, чем первая, но что именно они изображали, Дестини так и не удалось разобрать.

Морган выключил воду.

Что?! Неужели он закончил? Не может быть! Это слишком быстро, ведь Дестини даже не начинала одеваться.

– Вот гадство.

Она бросилась к одежде и оделась так быстро, что наверняка установила новый мировой рекорд. Помогло, конечно, и то, что она забыла о нижнем белье.

Когда Дестини натянула красную футболку с надписью «Разве что во сне», у нее так горело лицо, что она открыла окно и высунулась на улицу, чтобы хоть чуть-чуть остыть. К тому же так Морган не увидит на ее щеках доказательств ее дурацких подглядываний.

– Какого лешего ты творишь? – спросил он.

– Сушу волосы, – ответила Дестини, подставляя мокрую гриву освежающему морскому бризу.

– Симпатичный вид.

– Ты прав. Вид на океан отсюда бесподобен.

– Я говорил о виде с того места, где я стою.

– Чего? Ой! – Она так резко обернулась, что стукнулась головой о раму и потерла ушиб. – Тебя восхищает мой вид сзади?

– И тебе это по душе, хотя ты и стараешься не показывать вида. Ты не против, если я поглазею на тебя? Вычеркиваем. Тебе нравится, когда я на тебя пялюсь. – Его слова застали Дестини врасплох, отчего по самым чувствительным и неожиданным местам внутри нее пронеслись волны дрожи. – Милая футболочка, – продолжал Морган. – И с правильным утверждением. Ты мне всю ночь снилась.

Несколько долгих мгновений они стояли, пожирая друг друга глазами. Наконец Морган подхватил свои кроссовки.

– Мне снилось, что ты пытаешься меня утопить. Не обольщайся. Я на пробежку.

– Не обольщайся? Сейчас шесть утра. Мы спали всего три, чтоб меня, часа. Если что и может меня обольстить, так только мысль завалиться обратно на подушку.

– Вперед.

Дестини бы предпочла, чтобы он сделал это вместе с ней, но он явно не горел желанием это услышать. Да что с ним такое? То он как будто заинтересован, то как будто и близко нет.

Когда она спустилась, Гораций, смотритель маяка, стоял у парадной двери, прислонившись к косяку и скрестив на груди руки. Словно ждал ее.

– Я собираюсь прогуляться, – сказала Дестини. – Не желаете присоединиться? Мне ужасно хочется задать вам парочку вопросов.

– Ваше желание для меня закон.

– Правда?

– Нет. Я призрак. Мне по плечу лишь передвигать небольшие предметы силой мысли и беседовать с вами. Вот и все.

Он же не флиртует? Или флиртует? Приподняв брови, Дестини открыла дверь, но он настоял на том, чтобы пропустить ее вперед. Призрак-джентльмен, кто бы мог подумать?

– Для призрака в вас больше силы духа, чем в человеке из плоти и крови, с которым я живу.

Гораций вел ее по высоким зарослям травы.

– Вы его недооцениваете, – сказал он. – Он прошел через ад, но сумел вернуться. Однако не мне об этом рассказывать. Это его история. Но как мужчине вы ему глубоко небезразличны. И в эмоциональном, и в физическом смыслах.

– Шутите? Да он не в курсе, что я жива.

Да, он заметил ее вид сзади и даже упомянул о ее роли в его снах, но, судя по его же словам, то были сплошь ночные кошмары.

– Полагаю, что он прекрасно об этом осведомлен. Я мужчина и знаю, о чем говорю. Рассказать вам о нем я ничего не могу, но могу рассказать о маяке.

Рядом появилась Мегги со своим ангелом. Казалось, игриво мелькающие то тут, то там бабочки следуют за ней.

– Зато я могу рассказать тебе, что нравится Моргану, – сказала она.

– Ты его сестра? – спросила Дестини. Мегги кивнула в ответ. – А как зовут твоего ангела?

– Баффи. Она была со мной всю жизнь и осталась со мной после смерти. Ты можешь с ней поговорить, но она редко произносит что-то, кроме «Не страшись». В основном она разговаривает только со мной и Морганом.

– Морган с ней разговаривает?

– Больше нет. Он прячется.

Не останавливаясь, Дестини начала собирать букет из летних сухоцветов и ярких полевых цветов.

– Морган прячется от своего ангела-хранителя? – спросила она, когда они пересекли цветущее поле, а за спиной у Мегги уже летало целое полчище бабочек.

Девочка улыбнулась. Все той же улыбкой, как у Моргана, приподнявшей один уголок ее губ. Эту его улыбку поначалу Дестини сочла насмешливой, а позже – самоуничижительной.

– Морган прячется внутри себя, – отозвалась Мегги. – Он не сможет жить нормальной жизнью, пока не смирится со своим прошлым, не примет свою судьбу и не вспомнит, кто он.

Дестини сорвала колосок и покрутила между пальцами.

– Знаешь, сложно даже теоретически предположить, что он станет принимать участие во всех этих призрачно-ангельских делах. Особенно если учесть, что он разоблачитель сверхъестественного.

– Это и есть его убежище. Поэтому ты здесь. Ты нужна ему, Дестини.

Вздрогнув, Дестини остановилась. Не может быть, чтобы ее магическая цель заключалась в том, чтобы помочь лично Моргану. Или может?

– Если это и есть моя работа, то почему здесь ты?

– Я могу рассказать тебе, что он любит. Так тебе будет проще до него достучаться. Но о вашем будущем я ничего не могу сказать.

– Забавно, – сказала Дестини, – я тоже ничего не могу сказать о твоем будущем.

Глаза Мегги блеснули.

– С моим уже покончено, разве нет?

Верно. У призраков нет будущего. Знакомый жар запылал на щеках Дестини.

– Разве что… Ты веришь в реинкарнацию?

Выражение лица Мегги стало задумчивым, но в хорошем смысле – такое бывает у кошки, которая втихаря слопала целую миску сливок.

– Можно только надеяться.

Гораций поправил фуражку и кивнул:

– Я бы и сам был не против получить второй шанс. В следующий раз мне хотелось бы создать большую семью.

– Кто-нибудь из вас знает, почему вы застряли на маяке?

– Может быть, чтобы проводить суда сквозь туман, – предположил Гораций. – Как было всегда. Я не знаю, но мы с Мегги уже давно здесь, и нам никогда в жизни не было так весело. Правда, Мегги?

– Правда! – радостно отозвалась сестра Моргана и запрыгала по траве.

У Дестини в горле образовался комок от одной мысли о том, через что пришлось пройти Моргану, когда умерла его сестра.

– Ладно, Мегги. Расскажи мне, что нравится твоему брату. Как я понимаю, если мы приведем его к тому, что он любит, это вернет его к тем временам, которые он стремится забыть, верно?

Мегги посмотрела на ангела, и Дестини коснулась переполняющая, согревающая воздух любовь ангела к этой девочке: невероятно сильная, прекрасная и, несмотря на то, что Мегги мертва, удивительно животворящая.