Текст книги "С ведьмой наедине (ЛП)"
Автор книги: Анетт Блэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 34
Тема закрыта, как же. Только до тех пор, пока она не откроет ее снова. Однако Дестини знала, когда нужно остановиться, и умела выбирать подходящий момент.
– Я хочу увидеть татуировку с ангелом, – сказала она, когда они оказались в спальне. – Это Баффи?
– Ее нарисовала Мегги. Все это время я храню рисунок. – Морган вывернул карманы, вытащил из бумажника сложенный листок и протянул Дестини. – Тату-мастер взял его за основу.
– Хорошо, что ты не набил татушку на заднице.
– Это было бы кощунством.
– Даже я это знаю. – Она взяла рисунок. – Ничего себе! Мегги настоящая маленькая художница. Это точь-в-точь Баффи. Видишь цвета? Я же говорила, что у Баффи красно-синее платье с золотым поясом.
– Да-да, говорила, доставучая острячка. А теперь вытаскивай свои игрушки.
– Рано еще. Сначала мне надо убаюкать Мегги, чтобы не обидеть, как вчера.
Ошеломленное выражение лица Моргана ясно доказывало, что верит он намного больше, чем готов признать.
– Я бы никогда не обидел ее нарочно.
– Она это знает. Но она умерла совсем еще ребенком и останется такой навсегда. Чего не скажешь о тебе.
– Давай уже, – сказал Морган, сев на пол у изножья кровати. – Твори свое волшебство и защити Мегги. А я пока поубиваюсь по поводу того, что напрочь спятил, раз произношу вслух такую чушь.
Дестини вышла из комнаты и остановилась наверху лестницы, откуда ей была видна Мегги в объятиях ангельских крыльев.
– В сфере яркого белого света,
В крыльях ангела мягких, как пух,
Пусть уснет сладким сном до рассвета
Твой невинный и светлый дух.
Я даю тебе клятву навеки —
Не затронуть твоей чистоты
А с утра, лишь поднимутся веки,
Он увидит, где будешь ты.
Наш ребенок, чудесный и милый,
Непростой тебе выпал путь.
Защитит тебя пусть моя сила
И печали навеки уйдут.
Стоило Дестини вернуться в спальню, Морган тут же поймал ее за талию.
– Про «увидит, где будешь ты» – это удар ниже пояса.
– В молитвах я всегда говорю правду.
Подхватив ее под задницу, он сел на краю кровати и усадил Дестини себе на колени.
– Ты как будто говоришь на иностранном языке.
– Неправда, просто мы с тобой говорим на разных языках. – Она начала расстегивать его рубашку. – Твоя мама думает, что вы с ней говорите на одном и том же языке. Это правда?
– Блин, еще один коварный удар. Твой язык острее, чем твоя волшебная палочка. На мою посмотреть не желаешь?
– С кем ты скорее бы согласился? С милой и чистой сестрой или с узколобой и, будем откровенными, обозленной матерью?
Морган ее поцеловал.
– Ты знаешь ответ, но завтра тебе будет ой как неловко, если я достану все свое разоблачительское оборудование.
– Позволю себе не согласиться. И не «если». Ты его достанешь. Я снова и снова буду тебя допекать, пока ты наконец не сделаешь это. – Дестини ощутимо поерзала у него на коленях.
– Если тебя действительно подстрекает Мегги, то она все такая же нахалка, какой всегда была.
– Сейчас Мегги отдыхает, а мы с тобой попусту тратим время.
– Ты упомянула мою мать. Возбуждение как рукой сняло.
– Сегодня днем в доме твоих родителей мы щекотали себе нервы под голос твоей мамы.
– Это бунт! – Морган щелкнул пальцами. – Бунтовать с тобой, Кисмет, очень волнительно.
– Ну, тогда давай побунтуем. – Дестини спрыгнула с него, положила на кровать красный чемодан и открыла.
Морган наклонился, чтобы посмотреть поближе.
– И что все это такое?
– Наверняка в твоих пособиях по сексу упоминалось о том, что женщины способны сами о себе позаботиться. Я видела кучу глав, посвященных тому, как это делают мужчины. Должна признать, заводит не по-детски. – Она взяла из чемодана какой-то предмет. – Это мультискоростной вибратор-кенгуру двойного действия.
– Ясно. Давай пустим его в дело.
– Это только половина веселья.
– Скажи это моему члену.
Взяв второй чемодан, поменьше, Дестини положила его рядом с первым. Когда она его открыла, Морган схватился за сердце, а его глаза тут же остекленели. Поддев пальцем красное бюстье, он протянул его Дестини:
– Надень это. Надень-надень-надень.
– К этому идут алые трусики и шпильки, неуч. Мне нарядиться прямо перед тобой или в другой комнате, а потом выйти к тебе, чтобы ты одним махом получил полный эффект?
– Хочу полный эффект. Не уверен, что мое сердце выдержит, но готов рискнуть. Кроме того, у меня будет полный эффект от начала до конца во всех смыслах, когда мои мозги отправятся в отпуск, а я буду снимать все это с тебя, чтобы увидеть каждый сантиметр твоего восхитительного тела. Пока ты не ушла, скажи мне названия еще хотя бы парочки из этих штуковин.
– Желтый пояс для чулок, – сказала Дестини, покачивая названным нижним бельем у него перед носом. – Прозрачные бикини цвета фуксии с системой быстрого входа благодаря разрезу в промежности.
У Моргана вырвался стон.
– Лиловая камисоль, – продолжала Дестини, – со стрингами такого же цвета. Для каждого комплекта я привезла подходящие туфельки на шпильках.
– Хватит! Больше не выдержу. И гиперактивный штырь между ног тоже. Он там ирландские танцы уже пляшет.
– С каждым днем твоя аура становится все чище и ярче. Но прямо сейчас, не знай я тебя, сказала бы, что ты счастлив.
Морган изобразил самую порочную на свете ухмылку:
– Если счастлив богатырь, то и я тоже.
– То есть то, чем думают мужики, управляет твоим настроением?
– Кому какое дело? То, чем думают мужики, только что узнало, как это делается. Дай ему поблажку. Оно же в режиме обучения.
Перед тем, как отвернуться и уйти, Дестини погладила упомянутый «гиперактивный штырь», чем вызвала у Моргана такой скачок возбуждения, что его чуть удар не хватил.
– Ох, плутовка, – выдохнул он. – Шаловливая, дразнящая, порочная девочка. Ты получишь сполна все, на что нарываешься.
Переодевшись, Дестини вернулась в спальню и застыла как вкопанная. Вечно ворчащий и недовольный Морган, которого она знала, бывший девственник и бывший священник, лежал на кровати абсолютно голый. По нему было разбросано все ее нижнее белье, а с члена, как развеваемое ветром знамя на флагштоке, свисали желтые стринги.
Его аура окрасилась в чистый голубой цвет с белым сиянием по краям. Это означало любовь и чистоту, но Дестини, конечно, никогда бы ему об этом не сказала.
– Дождь из белья, – пропел Морган на мотив песни «It’s Raining Men»[25]25
«It’s Raining Men» – песня, записанная в 1982 году группой The Weather Girls. В 2001 году свою версию песни исполнила Джери Холливелл для фильма «Дневник Бриджит Джонс» (2001). Приблизительный перевод названия «С неба падают мужчины/Дождь из мужчин».
[Закрыть], шевеля ногой со свисающими с пальцев трусиками цвета фуксии. Потом сел, и половина дождя свалилась с него на кровать. – Секс на раскаленной крыше[26]26
Обыграно название пьесы Теннесси Уильямса «Кошка на раскаленной крыше» (1955), по которой в 1958 г. был снят одноименный фильм с Элизабет Тейлор в главной роли.
[Закрыть], – заключил он, оглядев Дестини с ног до головы и облизнувшись. – Так и съел бы тебя в один присест. Какую версию прелюдии предпочтешь сегодня? «Кролика а la Mode[27]27
Модный, роскошный (фр.).
[Закрыть]» или «Свинью под шубой»?
«Ох, – мысленно вздохнула Дестини, – в раю на острове Пэкстона проблемы». Морган Великолепный уже доказал ей, что в прелюдиях он мастер. К тому же он с радостью пробовал что-то новенькое и не боялся выставить себя на посмешище, только чтобы развлечь Дестини. И все это вместе играло на самых тонких струнах ее души.
О да, она вполне могла самозабвенно любить этого мужчину, и сам этот факт до смерти ее пугал.
Морган встал на колени и поклонился:
– Я в твоем распоряжении. Пир уже ждет.
Взобравшись на кровать, Дестини толкнула его на спину и улеглась сверху так, чтобы иметь возможность потереться о его член алыми трусиками. Грудь выскочила из бюстье прямо перед его ликующими глазами.
– Выбираю кролика, – сказала Дестини, – потому что при правильном использовании кроличьих ушек оргастический восторг гарантирован. И тебя, дорогой мой человек, ожидает жирненький кусочек от него. Впрочем, жирненький кусочек никакого отношения к свинье не имеет. Но ты попробуешь все до последней крошки, когда останется совсем чуть-чуть до извержения вулкана.
Через некоторое время Дестини оказалась в эпицентре землетрясения вместе с диким, свирепым, необъезженным жеребцом. Кроме громких стонов, в ее ушах эхом раздавался мужской смех, который она слышала так редко. А взрыв был настолько сильным, что ее словно выбросило за пределы реальности. В изнеможении Дестини скатилась с Моргана на кровать, чтобы он мог сесть и перевести дух.
Беззаботный, открытый, счастливый и неуемный Морган Джарвис.
Тот самый человек, который первые четыре месяца после знакомства был вечно чем-то недоволен. Тот самый человек, который в ночь свадьбы Хармони чуть не заговорил Дестини до смерти, держа ее в крепких объятиях, а на свадьбе Сторм и Эйдена всю дорогу к алтарю ворчал себе под нос.
Что-то в Моргане Джарвисе изменилось.
И дело было не в сексе. Что-то навсегда перевернулось у него в душе.
Глава 35
Внезапно все веселье испарилось, и на его место пришло нечто захватывающее и очень важное. Дестини не решалась дать ему название, но знала, что это «нечто» существует.
Словно сговорившись, они с Морганом набросились друг на друга и рухнули на усыпанную нижним бельем кровать. Ими завладела агрессивная, неумолимая жажда обладать друг другом без остатка. Мокрые от пота, липкие от секса, они опять и опять, доходя до финала, начинали все заново. Воздух звенел от криков и вздохов, потрескивал искрами неминуемого наслаждения, которое они испытывали то одновременно, то по очереди.
Придя в себя после первой непреодолимой волны страсти, Морган отыскал «Кролика а la Mode», включил его и внимательно рассмотрел. Коснулся пальцем вибрирующих ушек и ухмыльнулся:
– Так-так, что тут у нас? – Имитируя французский акцент, он подкрутил кверху несуществующие усы. – Кроличьи ушки для того, чтобы осчастливить один чудесный клитор?
Зардевшись от смущения, Дестини подвинулась к нему и спрятала лицо. Морган стянул с нее алые трусики, потерся короткой щетиной о ягодицу и поместил «кролика» туда, где ему и положено находиться по инструкции. Он играл на Дестини, как виртуозный музыкант на своем инструменте.
В какой-то момент ей показалось, что она просто-напросто потеряет сознание.
На следующее утро Дестини проснулась от того, что Морган щекотал ей нос перышком из чемодана с игрушками. Сморщившись, она почесала кончик носа и попыталась снова уснуть.
– Что ты со мной сделала? – прошептал Морган скорее искренне, чем игриво.
– «Это чары, просто чары»[28]28
Строчка из песни Фрэнка Синатры «Witchcraft» (англ. «Колдовство»).
[Закрыть], – сонно пропела она в ответ, по-прежнему не открывая глаз, чтобы окончательно не проснуться.
– Не думаю, – рассмеялся Морган.
– Я собиралась использовать это перышко на твоей самой драгоценной части тела, – пробормотала Дестини, переворачиваясь на другой бок и искренне надеясь, что ей удастся еще поспать.
Он пощекотал пером ей ухо.
– Так действуй.
– М-мм, – выдохнула она.
– Ну же, Кисмет, просыпайся. Сегодня я чувствую себя так, будто стал другим человеком. Давай поиграем. Скажи мне, чего тебе хочется, и мы это сделаем.
Дестини привстала, опершись на локоть.
– Мне хочется поиграть с твоим разоблачительским оборудованием.
– Ну уж нет, просто дикость какая-то. Не можем же мы прямо сейчас… То есть нам необязательно…
– Очень даже обязательно. Хохот до колик в животе и отменный секс не сделают тебя свободным человеком. Тебе нужно поговорить с сестрой.
– Опять ты за свое.
– Ты позволил мне защитить ее от нас, но сам не веришь, что она здесь?
– Я позволил тебе защитить ее на тот случай, если я не прав. Потому что однажды я уже ошибся.
Шлепнув его по руке, Дестини встала. Вдруг нагота поможет ей заставить его сотрудничать?
– Тащи свое оборудование и докажи, что я не права. Или вон тот сорвавшийся с цепи секс-гигант заржавеет от простоя вхолостую.
– Ты посмотри, какая грозная, фахверк[29]29
Фахверк (нем. Fachwerk – каркасная конструкция, фахверковая конструкция) – тип строительной конструкции, при котором несущей основой служит пространственная секция из наклонных (под различным углом) балок из древесины хвойных пород.
[Закрыть] тебя побери, – пробормотал Морган, топая за Дестини в душ. – И не стесняется же козырять всякой там ржавчиной.
Душ ему пришлось принимать наедине с самим собой. Позавтракав, он неохотно достал свое разоблачительское оборудование.
В глубине души Дестини танцевала от счастья. Она заставит его увидеть сестру, даже если разразится гром. Для этого нужно лишь мысленно произнести парочку заклинаний. Одно – чтобы пробудить Мегги, и второе – чтобы пробудить Моргана.
«Крылья ангела
Сберегли секрет.
Мегги, милая,
Выходи на свет».
В центре коврика, как и в первый раз, когда Дестини их увидела, тут же появились Гораций, Мегги и ангел, однако теперь все они наблюдали за тем, как Морган устанавливает какие-то приборы.
«Ключик к памяти
Подберет он сам.
Морган, милый мой,
Доверяй глазам».
Разоблачительское оборудование со всеми этими проводами, кнопками и бог знает чем еще выглядело сложным и мудреным. Какие-то записывающие устройства Морган отнес в кухню, где у Мегги случилась истерика с летающими тарелками. Чтобы настроить все приборы, понадобилось время.
– Все работает, как положено, – сообщил Морган, вернувшись в гостиную.
Мегги пожала плечами:
– Я могла бы и тут побушевать.
– Что? – спросил он, глядя на Дестини.
– Твоя сестра тебя подкалывает.
– Полегче, нахалка.
– Она показывает тебе язык.
– Думаю, в приборе, который измеряет электромагнитные поля, менять батарейки не нужно. Он уже сейчас зашкаливает, а здесь поблизости электростанций нет.
Дестини смахнула назад упавшие ему на лоб волосы.
– Ну надо же, какая неожиданность.
– Теперь ты меня подкалываешь. А ты случайно не проецируешь свой сарказм на Мегги?
– А ты случайно не подсоединил свой прибор прямо к тому свету?
– Туше. – Из кожаного чехла Морган достал упаковку новых батареек и вытащил старые из какого-то небольшого приборчика. – Это что-то вроде камеры, которая улавливает тепло и энергию и проектирует ее на экран разными цветами. Все энергетические уровни имеют свой цвет. Если духи существуют, они отобразятся как сгусток энергии. Имей в виду, эта штука никогда не фиксировала ничего, кроме живой энергетики.
– Не сомневаюсь. Однако сегодня ей придется пройти проверку. Кстати, что такое живая энергетика?
– Настоящий живой человек. Например, тепло тела, оставшееся на кровати или на стуле после того, как там кто-то полежал или посидел.
– Поняла.
Дестини наблюдала за тем, как Морган включил камеру и установил дневные настройки для съемки в помещении.
По настоянию Мегги Гораций и Баффи отошли в сторону. Видимо, девчушка понимала, что Моргану нужно различать их как отдельные сущности. Особенно саму Мегги.
– Твоя сестра просто умница.
Он вздохнул:
– Сто раз это слышал.
– Ты плохо учился в школе?
– Плохо – это слабо сказано. Зато Мегги была круглой отличницей. Все наши учителя постоянно твердили мне, что я должен брать с нее пример. Камера готова, – сказал он, явно меняя тему.
Камера смахивала на сотовый телефон с большим дисплеем. Дестини подошла к Моргану и встала рядом, позволив ему самому направить прибор. У нее не было ни малейшего желания давать ему указания или подсказки. Ее пульс учащался, когда Морган поворачивался к любому из призрачного трио.
– Стоп, – сказал он. – Это еще что?
Дестини проверила, куда направлена камера.
– Это Гораций, смотритель маяка. Гораций, помаши, пожалуйста, Моргану.
Цветная тень на экране повторила военное приветствие, которое изобразил призрак.
Морган взглянул на Дестини и вновь уставился на дисплей.
– Где она, Дес? Где Мегги?
– Ты должен сам ее найти, иначе никогда мне не поверишь.
Сенсоры уловили большое бело пятно. Оно было таким ярким, что Дестини пришлось отвернуться и несколько раз моргнуть.
– Если до тебя еще не дошло, это твой ангел-хранитель.
– Чтоб меня чер… Баффи? Это Баффи? А она больше, чем я думал.
– Баффи, не махнешь крылом? – попросила Дестини. – Видишь ли, она не очень-то разговорчива, – объяснила она Моргану. – Думаю, она хранит обет молчания.
И тут кое-что произошло. Мегги сорвалась с места и стала носиться по комнате, уворачиваясь от камеры.
– Мегги! – расстроилась Дестини. – А ну-ка прекрати сейчас же!
– Моргану нравится играть в догонялки, – возразила девочка.
Дестини покачала головой и взглянула на Моргана:
– Если хочешь ее увидеть, придется за ней побегать.
– Прекращай, Мег, – сказал Морган. – Не время сейчас для игр.
Глазам Дестини открылось нечто удивительное, и невероятный восторг пронзил ее с ног до головы.
Прижав руку к бешено бьющемуся сердцу, она смотрела, как Морган носится с камерой по комнате за Мегги, хотя цветных отражений сестры на дисплее по-прежнему не было.
Обалдеть! Неужели Мегги была не единственным одаренным близнецом? Это могло быть подсказкой к тому, что Морган так тщательно скрывал в своем прошлом. Он уже немало ослабил свои защитные стены, но Дестини не собиралась ему об этом говорить.
– Теплее, – подсказала она, с удивлением признавая, что у Моргана, должно быть, на самом деле есть собственные таланты.
В это самое мгновение он поймал Мегги на камеру.
Дестини и Мегги это поняли сразу. Но понял ли сам Морган?
Он покачал головой, будто не верил собственным глазам, а потом у него отвисла челюсть, когда сестра помахала ему лапкой плюшевой собачки. Морган потряс камеру, едва не уронив, но потребность увидеть сестру превосходила все остальное. Он снова поднял свою разоблачительскую штуковину и заново навел фокус.
– Что за хренотень?
Мегги рассмеялась, но Дестини по-прежнему молчала, боясь вмешиваться.
– Не может быть. – Морган стал озираться по комнате. – Это все окна. Солнечный свет и тени. Задвинь шторы.
– Это именно то, что ты думаешь, братец, – проговорила Мегги, пока Дестини делала то, что ей велели. – Ну-ка скажи, может солнечный свет сделать вот так? – бросила сестра вызов брату, который ее не слышал, и подняла руку, раздвинув средний и безымянный пальцы в вулканском салюте[30]30
Вулканский салют – жест со значением «Живи долго и процветай». Салют был придуман и популяризирован Леонардом Нимоем, который изображал персонажа-полувулканца Спока в оригинальном телесериале «Звёздный путь» (1966–1969).
[Закрыть], известном благодаря Споку из «Звездного пути». – Морган поймет, что это я, – добавила Мегги, отводя руку как можно дальше от себя.
– Господи Иисусе! – прошептал Морган. У него на лбу выступила испарина, словно он вот-вот грохнется в обморок. Он тряхнул головой, сделал шаг назад, потом осторожно шагнул вперед. И еще ближе. – Мегги?
Глава 36
У него выскакивало сердце из груди. В глазах плясали пятна. Под колени подставили стул, и Морган рухнул как подкошенный.
– Спасибо, Дес. Но ведь это невозможно, – сказал он, переходя на шепот и не сводя глаз с дисплея. – Так много энергии через семнадцать лет… Быть того не может.
Дестини коснулась его руки:
– Может, сам видишь. Принести тебе воды?
– Нет. Хочу и дальше смотреть, как танцует маленькая вредина.
Морган говорил, стараясь не показывать, с каким трудом справляется с нахлынувшими чувствами. А танцы – это как раз то, чем занималась, судя по изображению, Мегги. Или кого он там поймал на камеру.
Морган накрыл ладонью руку Дестини, потому что нуждался в ее поддержке.
– Твоя сестра дурачится ради тебя. Теперь-то ты веришь, что она здесь?
А как он мог не верить?
– Какая тень может изобразить вулканский салют? – отозвался он. – Мы пользовались им, когда у матери случались приступы непомерной строгости и жалоб. Кстати, Мегги называла ее мамзилла. За глаза, разумеется. Тогда для нас этот жест означал «Я тебе сочувствую». Мать страшно раздражалась. Она ведь понятия не имела, что мы друг другу говорим.
– Ну еще бы.
– Но меня просто убивает – прости за такие слова, Мегги, – оригинальное значение. Моя мертвая сестра только что пожелала мне жить долго и процветать.
– Да! – воскликнула Дестини. – Именно этого и хочет Мегги. Вот почему ты должен все вспомнить. Ну давай же, о чем ты забыл?
– Откуда мне знать? Я же забыл.
– Мегги просит передать тебе, что это что-то очень важное.
В горле Моргана образовался комок, словно говоря ему, как сильно он не хочет знать, не хочет вспоминать.
– Раз забыл, значит, не так уж это и важно, – с трудом выдавил он.
Вдруг Дестини рассмеялась:
– Мегги только что назвала тебя фрикаделькой. Кстати, она тебя «на слабо» берет. Ну как, принимаешь вызов попытаться все вспомнить?
Очередное напоминание о детстве. Глубоко вздохнув, Морган поглядел на Дестини:
– Да посмотри ты на меня. Я на ногах не стою и камеру держать уже не могу. Как, Бога ради, я должен вспомнить то, о чем намеренно забыл почти двадцать лет назад?
Наклонившись, Дестини обняла его за шею, и он с благодарностью вдохнул исходящую от нее силу.
– Расскажи мне о вашем с Мегги детстве, – попросила она. – Может быть, что-то само вспомнится.
Морган покачал головой, пытаясь избавиться от горечи, подступавшей к горлу всякий раз, когда его просили вспомнить.
– Спроси у Мегги, что именно я должен вспомнить.
– Она говорит, ты должен додуматься самостоятельно. Начинай рассказывать.
– Не хочу. У меня голова раскалывается. – И внутри все переворачивалось, но он не хотел, чтобы об этом догадалась Дестини.
Вытерев вспотевшую ладонь о джинсы, Морган взял камеру сухой рукой и вытер вторую. Ни говорить, ни думать ему не хотелось. Но ужасно хотелось увидеть сестру без помощи инфракрасной камеры. А это уже серьезная проблема, потому что он, по всей видимости, окончательно спятил. Тридцатилетний мужик, у которого есть двенадцатилетняя сестра-близнец. То бишь есть, но не совсем. Просто апогей обыденности. Но что-то внутри него настойчиво требовало продолжать.
– На днях я виделся с мамой, Мегги. Она ни капельки не изменилась.
Дестини откашлялась:
– Мегги говорит, что никогда и не изменится.
– Труба моим надеждам на мир и согласие в семье.
– Как умерла Мегги? – спросила Дестини.
– Почему бы тебе сразу не воткнуть мне нож в сердце? – Чертов мучительный стон, который он до сих пор успешно сдерживал, против воли вырвался наружу. – Извини. – Морган тяжело сглотнул, перед тем как продолжить: – Мать считала, что предсказания Мегги – какая-то форма душевной болезни. Или результат того, что она одержима дьяволом. Прости, Мег. Поэтому родители отдали ее в школу при женском монастыре, где за ней могли присматривать монахини. – В глазах у него плыло, и Морган злился, потому что перестал четко видеть изображение на экране. Но все-таки он заметил, что сестра перестала танцевать. – Мегги, я ничего не буду рассказывать, если тебя это расстроит.
Дестини уселась у него в ногах и положила голову ему на колени. Господи, как же она ему нужна!
– Мегги рада, что ты вспоминаешь. Ей грустно, потому что грустно тебе.
Морган провел рукой по волосам Дестини, впитывая ее успокаивающую и ободряющую близость.
– Хорошо, Мегги. Я больше не буду грустить. Просто расскажу, как все было. Монахини поселили Мегги в комнате в башне, подальше от других детей, чтобы уберечь их от сумасшедшей. Еще раз прости меня, Мег. Как-то в башню ударила молния, и начался пожар. Мегги не сумела выбраться.
– Ваша мать страшнее, чем я думала. – Дестини подняла голову, будто кого-то слушала. – Ты куда добрее, чем я, Мегги, – наконец сказала она. – Мегги говорит, что простила вашу маму давным-давно.
– До сих пор я тоже думал, что простил. После того как не стало Мегги, мать запрещала мне о ней говорить. Представляешь? О моей собственной сестре! Естественно, я ничего не мог с собой поделать. Тогда-то меня и отправили в семинарию, чтобы заткнуть. Родители надеялись, что священники смогут меня приструнить.
Дестини задумчиво взглянула на него:
– И ты стал одним из них? В голове не укладывается.
– Я похоронил воспоминания в учебниках. Думаю, в каком-то смысле мне удалось самому себе промыть мозги. Самым счастливым днем в жизни моей матери стал тот день, когда меня посвятили в сан. Тогда я впервые за всю свою жизнь сумел ей угодить. – Услышав собственные слова, Морган осознал, что все это время пытался избавиться от воспоминаний, которые отчасти стали всплывать на поверхность.
Но он не был готов встретиться с ними лицом к лицу.
– Почему же ты отказался от духовенства? – поинтересовалась Дестини.
– Однажды маленькая девочка из моего прихода спросила, счастлив ли я. И вот в чем загвоздка – ее звали Мегги. В тот день я долго думал, пытаясь определить, что такое счастье. Но все, что приходило на ум, не имело ни малейшего отношения ко мне. В тот же день, вечером, я приехал сюда, повесил сутану в чулан под лестницей и стал работать на Кинга.
– И это сделало тебя счастливым?
– Скажем так, я был не таким несчастным, как когда служил священником. Мне казалось, что для меня счастье попросту недостижимо. Я совсем запутался. Короче говоря, это сложно объяснить.
Дестини погладила его по руке.
– Может быть, ты тоже экстрасенс, как и твоя близняшка. К тому моменту тебя уже заждалась совсем другая карьера.
– Получив степень по архитектуре, я убеждал себя, что когда-нибудь, быть может, помогу восстанавливать Ватикан. Высокие цели, чего уж там. Но в конце концов понял, что всегда искал другой выход. Мать никогда не оставит попыток вернуть меня на духовное поприще. – Морган взглянул на камеру. – А где Мегги?
– Сейчас их здесь нет. Наверное, оставили нас поговорить. Они то появляются, то снова исчезают.
– И тебя это не пугает?
– В первый раз они меня ужасно напугали. В день моего приезда. Так напугали, что я тебе сотрясение организовала.
– Ясно. – Он прижался лбом ко лбу Дестини. – Поверить не могу, что моя сестра и здесь, и нет. Я хочу ее увидеть. Почему я не вижу ее так, как ты?
– Потому что еще не открыт для этого. Нужно поверить без тени сомнения. Ты не верил, пока Мегги не показала тебе этот салют, к тому же так и не вспомнил того, что, по ее словам, должен вспомнить. Может быть, если ты поверишь всеми фибрами души и вспомнишь то, что ей нужно, она тебе покажется.
– Понятно. Давай пока посадим сад в память о ней.
– Жаль, что я не додумалась добавить к списку цветы, которые привлекли бы бабочек, – расстроилась Дестини. – Кстати, разве сейчас для них подходящее время года?
– Однажды Мегги писала реферат по бабочкам, так что мне известно, что в теплые годы, вроде нынешнего, у некоторых видов больше поколений, поэтому и встречаются они нам дольше. Есть виды, которые и вовсе предпочитают прохладную погоду или морской воздух, например. Когда в следующий раз поедем в город, можем купить настоящих цветов для бабочек. – Морган поднял ящик с растениями из списка с дурацкими названиями. – Где ты хочешь разбить сад?
– Где угодно, лишь бы его не затронуло строительство, когда ты будешь работать над маяком. Нам ведь нужен сад не на время, а навсегда? Жаль, что мы не знаем, где здесь кладбище.
– Кисмет, мы с тобой вчера были на кладбище.
– Я не об этом. Жену Горация похоронили на острове. Думаю, именно поэтому он и остался здесь. Мне хотелось бы там прибраться, посадить хризантемы, которые зацветут осенью, нарциссы для весны и падубы для Короля Падуба. Дубы ведь для Короля Дуба у нас уже есть[31]31
Король Падубов (англ. Holly King) и Король Дубов (англ. Oak King) – персонажи английского фольклора, извечные противники, каждому из которых принадлежит половина года: Королю Падубу – тёмная (зимняя), а Королю Дубу – светлая (летняя).
[Закрыть].
Морган почесал затылок:
– Ведьмовские штучки?
– Ага. Вот здесь подходящее место. Достаточно далеко от дома, чтобы не попасть под строительное оборудование, но все равно оттуда его будет видно. Сорняки бы здесь прополоть… Надо было взять лопатку.
– Я взял. – Морган надел рабочие перчатки, присел и вырвал с корнем какой-то сорняк, разворошив землю.
Выкапывая ямку для растений из ящика, Дестини наткнулась на что-то твердое.
– Надгробный камень. И он сломан, – сказала она, смахивая с камня землю. – Блин, Морган… Это Ида и ее ребенок. Они умерли в один день. Бедный Гораций. Неудивительно, что он захотел остаться. Но о ребенке он никогда не упоминал.
Морган стер со лба пот и уперся ладонями в колени.
– Ты знаешь, что нужно, чтобы эксгумировать и перезахоронить тело?
Дестини уставилась на него сияющими глазами:
– Ну и кто из нас экстрасенс? Я ведь даже не заикнулась, что хочу этого.
– У тебя на лице все написано. Только в Горация я все еще не верю.
– А этот камень ничего тебе не доказывает?
– Кроме того, что ты видишь будущее? Нет.
– Вот оно как? То есть в мои способности ты теперь веришь, а в Мегги и Горация нет?
– В Мегги я всегда верил. Только не был уверен, что…
– Да ну тебя, Морган! Ты Фома неверующий от начала до конца спектра! Но хоть во что-то ты обязан верить.
– Всю жизнь мне вдалбливали только одно вероучение. Уж прости, что мне так сложно поверить во что-то иное. И отвяжись уже, в конце концов.
